Strands of fate

Минхо сидит на последней паре. Хвала небесам. После придет Феликс, они поболтают и пойдут домой. Ой, простите. Как мы могли забыть про Чанбина. Заново. После придёт Феликс, поноет о том, что у Чанбина в студии дела, они вместе погрустят и пойдут домой. – Но, ничего страшного. Он придет через часик, – улыбается Феликс, уже топая до дома с Минхо. – За час, я сто раз успею слетать в Америку, попасть в авиакатастрофу, сдохнуть и возродиться обратно, а он только идти будет, – закатил глаза старший. – Да ладно тебе, мы, пока что, что-нибудь приготовим, – похлопал глазками романтик недоделанный. – Ты хотел сказать, я приготовлю, а ты постоишь рядом и попускаешь слюни? – Ну ты же меня понял, – хитро улыбнулся Феликс. Когда они пришли домой, Минхо встал за плиту готовить обед. Хотелось приготовить что-нибудь очень вкусное, чтобы мелкий запомнил. Бедняга в последний раз ест то, что приготовил Минхо. – Может отменим, а? – кричал с кухни Минхо. – Не ори так, я тут, – вышел из-за двери Феликс. - И нет, ты сам его пригласил. – Бог ты мой, – схватился за сковородку старший. - Мое старое сердце второго раза не выдержит, – рвано дыша, Минхо сел. – Чё ты, как будто впервые так пугаю, – усмехнулся Феликс. – Я тут был наедине с моей любовью, полностью погружен, так сказать. Вдруг появляешься ты из ниоткуда и почти рычишь на меня. – С какой любовью, Минхо? – смеется младший. – Еда, которая тебе не светит ближайший год, – высунул язык тот. – Ц… – закатил глаза Феликс. – Короче, либо твой бойфренд приходит прямо сейчас, либо я надираю тебе задницу без лишних глаз, – плюхнулся на диван Минхо, включая приставку.

Раздался звонок в дверь.

– Вспомнишь заразу, появится сразу, – закатил глаза старший. Феликс идет открывать. – Привет, Бинни, – улыбнулся тот. – Приветик, – сказал Чанбин, обнимая парня. – Быстрее~, я включаю~, – кричит Минхо. Чанбин берет под руку Феликса, заводя скорее в зал к брату. – Я готов смотреть на это зрелище, – довольно уселся на диван Чанбин. – Ставки? Кто проигрывает, тот покупает закуски. – Идёт! – хором ответили парни. – Итак, в левом углу у нас Ли Феликс, наш профи-игрок. В правом углу Ли Минхо, наш так себе игрок, – усмехнулся Чанбин. – Рот, – твердо ответил Минхо, запуская подушкой по лицу. Парни явно очень увлеклись игрой, диван начал ходить туда-сюда и противно скрипеть. Чанбин каждый раз подпрыгивал на месте, когда Минхо наносил урона больше чем его парень. А Феликс же начал применять запрещенные приемы. – Эй! Ты играешь не честно, руками мешать нельзя, – кричит Минхо, стараясь не отвлекаться от экрана телевизора, пока младший держал руки, касался лица, ног и щекотал его. – Да еп твою на лево! Феликс! – быстро убирает чужие руки со своих, продолжая играть одной рукой, пока младший почти убил его. – Да! – резко вскочил Чанбин, когда Минхо начал мучительно истекать в крови. – Ееееее, – ликует младший, отбивая пять парню. – Ты не честно играешь, мелочь, – шлепнул по заднице Минхо. – У нас были бои без правил, и ты ничего про касания перед началом не говорил. Так что я буду острую курочку, – вредно улыбнулся Феликс, уходя наверх. Минхо лишь закатил глаза, толкая Чанбина в плечо: – А ты? – Эммм… Я тоже буду курочку, если что, я у Ликса, – сказал Чанбин и тоже поднялся наверх. – Нормально вообще так, – возмутился Минхо, садясь обратно на диван.

***

– Как думаешь, ему понравится? – восхищенно смотрит Феликс, поглядывая к себе в ладошки. – Я уверен, что да, – улыбнулся Чанбин. – Воткни, пожалуйста, в торт свечки. – Сейчас. Торт уже был готов. На нем красовался рыженький кот, над которым были пожелания с днем рождения. Феликс, вместе с Чанбином спускались вниз, попутно зажигая свечи. – Не навернись, если спалишь дом – купишь новый, – подмигнул младший. – А, то есть, то, что я могу упасть и сломать себе что-нибудь, тебя волнует в последнюю очередь? – возмутился Чанбин. – Именно. – Вот и встречайся с братом Минхо… Младший лишь усмехнулся, продолжая аккуратно спускаться по лестнице, чтобы не поранить чудо, которое он держал. Такое испытание, как лестница, было пройдено, осталось пройти через кухню незамеченными. – Тише, – сказал Феликс, поднося указательный палец к губам. Чанбин кратко кивнул, внимательно следя за тортом. Предстояло пройти между кухней, обходя барную стойку. – Будь аккуратнее, тут уже я переживаю за тебя. А то я тебя знаю, сломаешь еще что-нибудь себе. Они на цыпочках, согнувшись в три погибели, чтобы точно не было видно, проходят через барную стойку. Минхо, уткнувшись в телефон, стоит спиной, ожидая доставки курочки, и, похоже, он собирался что-то готовить. Чанбин обходит стул, который, по какой-то причине, был выдвинут, и про себя чертыхается, какого вообще он тут стоит. Почти обойдя препятствие, он не уследил за ногой. – АЙ, БЛЯТЬ, – Чанбин летит, летит и торт, а за ним и Феликс. – О боже, ты в порядке? – обеспокоено говорит Феликс, но не может перестать смеяться. – Какого хера так много стульев, – вздохнул Чанбин. - Понимаешь, я не помещаюсь. Я запутался в ногах стульев и своих. До этого момента Минхо стоял как вкопанный, не понимая, что происходит. Как только до него дошло, он подошел к ребятам. Взглянув на пол, он чуть не заплакал: – Котик… ЧАНБИН, ТЫ КОТА РАЗМАЗАЛ, ИДИОТ! – заорал старший, пытаясь рассмотреть размазанного кота из крема. – Сам теперь полы мой, – фыркнул Минхо и уже уходил на кухню, как заметил что-то на диване. Он склонил голову на бок, высматривая кота на торте и комочек шерсти на диване. Феликс смотрел на лицо брата и заулыбался, шлепая себя по лицу. – Идиот… – хмыкнул тот, ударяясь лбом об плечо парня. Минхо подбежал к дивану, беря котенка на руки. Как только кот оказался в надежных руках, тот посмотрел на Феликса, всем своим видом показывая, что он ждет объяснений. – Поздравляем что-ли… Минхо похоже все еще не понимал. – Ну, ты уезжаешь, и, чтобы тебе было не так грустно, мы решили подарить тебе кота. На него есть всякие документы, уехать ты с ним сможешь, – пояснил младший. Минхо засиял. Он поднял котика в воздух. - Мммм, как тебя назвать, малыш? Думаю, Суни тебе подойдет, – кот замурлыкал. - Тебе нравится? Отлично, – улыбаясь говорит Минхо, продолжая смотреть на котика влюбленным взглядом. – Капец, он даже на меня так не смотрел за всю мою сознательную жизнь, – выдохнул Феликс. Минхо не обращает внимания. В этой комнате нет Чанбина с Феликсом, которые по какой-то причине до сих пор валяются на полу, есть только он и Суни. – Ты понял, что он побежал к нам не из-за того, что я упал, а из-за того, что увидел размазавшийся торт, – возмущенно говорит Чанбин, поднимаясь с пола. – А ты думал, что в сказку попал? – отвечает за брата Минхо. – Почему судьба мне предоставила именно этих людей? – завыл Чанбин. – Я нахожусь в абьюзивных отношениях и не только с парнем. – Дверь там, – сказал Феликс, указывая в сторону выхода. – Перекраситься – это в парикмахерскую. – Еще и обиделся, – закатил глаза Чанбин. Минхо сидел с котом в руках, поглаживая тому спинку и наблюдая за парнями. Эх, голубки..) Если задуматься, то в принципе нет ничего страшного в том, что у тебя нет отношений. Но, когда ты видишь, что постепенно у всего твоего круга общения появляются парни и девушки, становится одиноко. Сначала Феликс пришел домой с прекрасной новостью: «Хён, угадай что? Бинни хён – мой соулмейт!» Мммм, круто, Феликс, я за тебя рад. Конечно, возьми, обними, поздравь, скажи, как рад за младшенького. Нет, он правда рад. Феликс всегда в ком-то нуждался, а Минхо не собирался постоянно терпеть эти пытки. Насколько бы он не любил брата, скиншип – это не его тема. Вот по попе шлепнуть – это да, потискать, когда хочется – почему нет. Но когда тебя пытаются обнять, поцеловать, полежать под боком – ну нет, только не каждую минуту, не каждый час, вообще не каждый день. Может, это с ним что-то не так? Минхо какой-то неправильный? Феликс с Чанбином постоянно тискается, и тот вроде не против. Так почему Минхо такой образ жизни не по душе? Может, вселенная видит это все, поэтому не хочет показывать Минхо его соула? На самом деле, Минхо бы хотел отношений. Он точно уверен, что любил бы человека всем сердцем и никогда не обидел бы. Что-что, а вот преданность – это самая хорошая часть в характере Минхо. Но не все так просто. Преданность не такая, какая может быть у всех. Он не всем доверяет. Он может дружить с кем-то, но если он не знает точно, что человек готов так же отдаваться ему, он никогда не станет тратить силы и нервы. Да, он может любить, но если человек уходит, то он отпускает его. Никаких слез, соплей, этих жалких слов: «Не уходи, ты мне нужен» или «Я же доверял тебе». Доверяй, но проверяй. Поэтому Минхо в этом гнилом мире живется достаточно легко. Может, с приходом любимого человека Минхо сможет стать «жалким»? Все-таки попросить остаться, если он захочет уйти? Или рассказать, насколько любил? Поживем – увидим. – Хёёён, дава~й куша~ть, я голодный как собака, честное слово, – плюхнулся на диван Феликс, кладя голову на коленки Минхо. – А? Ты чего такой растрепанный? – он завел свои пальцы в волосы к младшему и немного уложил. – Чанбин хён-придурок, – хмыкнул Феликс, самостоятельно пытаясь уложить волосы. Минхо же перевел взгляд на Чанбина, который, кажется, готов был даже пить из крана, лишь бы попить. - Чтобы я не обижался, он начал щекотать и тискать, приставал в общем. Ну, у нас было что-то по типу драки, – объяснил тот. – Ну, подушками. – Капец, – Минхо настолько погрузился в свои мысли, что не заметил, как «дерутся» парни. Ужас. – Да, пошли, иначе Чанбин сейчас куллер сожрет, – отмахнулся старший, потому что Феликс начал трясти его за руку, и Суни, кажется, скоро стошнит.

***

Хан идет к Сынмину, ведь у того еще одна пара, а им вместе домой. Часик подождать не сложно. Пока он шел, пара началась, так что он не увидел Сынмина. Пришлось просто сидеть на диванчиках возле аудитории. Hannie Я жду тебя около аудитории.

Minnie Хорошо, как день прошел?

Hannie Нормально, с Феликсом познакомился, вроде так зовут.

Мinnie Оо, крутооо, Хани. И как?

Hannie Ну, паничку я почти словил, но потом вроде привык.

Minnie Все нормально?

Hannie Да, все хорошо. Не переживай)

Minnie Ладно, после пары поговорим, мне пора.

Не уходи только ;/

Hannie :))) Сынмин рад, потому что Джисон хоть с кем-то познакомился. Уже прогресс. Он знал Феликса, они иногда вместе ходили посидеть в кафе, чтобы просто поболтать. Нельзя сказать, что они были друзьями, скорее хорошими знакомыми. Сынмин знает, какой характер у Феликса: он располагающий к себе человек и довольно милый. Хорошо, что Джисон познакомился с ним, теперь он меньше переживает за друга, если что, то он в надежных руках. Джисон все еще сидит в коридоре, ожидая окончания лекции Сынмина. Честно, он уже облазил все соц. сети и, сдавшись, решил начать смотреть новое аниме. Прошло немного времени, и Сынмин наконец вышел из аудитории. – Клянусь богом, чтоб я ещё раз к ней пришел, – выдохнул Сынмин. – Вау, я думал, ты уже не выйдешь никогда, – закатил глаза парень, вставая с дивана. – Задница квадратная уже. – Мог бы пойти прогуляться. Кстати про прогуляться. Сейчас мы едем к твоей маме, а потом в парк. Проветримся, поедим мороженого, ладно? – Я буду сидеть в машине, – фыркнул Джисон. – Тебя никто не заставляет выходить, но, если Джиу захочет с тобой повидаться, я буду бессилен, – пожал плечами Сынмин. – Кто-то же должен забрать все твои вещи, уверен, ты бы ни за что не пошел. – Как хорошо ты меня знаешь, – приторно улыбнулся Хан. – Деваться некуда. Ребята прошли до машины, и, не успев сесть, у Джисона зазвонил телефон. – Чани-хён, как жизнь? – как обычно начал парень. – Привет, Хани. Дело есть, сможешь на студию подъехать, не хочу по телефону говорить, – сразу выдал старший. – А..эм – Джисон посмотрел на Сынмина вопросительным взглядом, тот медленно моргнул, давая положительный ответ. – Да, я смогу. Что-то серьезное, да? Я могу начинать переживать? У тебя все хорошо? – запаниковал младший. – Все в порядке, Сон. Просто хочу, чтобы ты услышал это так, а не по телефону. – Ладно, я скоро буду. Точно все в порядке, может, мне в аптеку заехать? – все равно спросил Джисон. – Да нет. Я жду, быстрее, – звонок был завершен. Джисон отставил телефон и посмотрел на Сынмина. Было до жути интересно, что же такое произошло. Он начинал волноваться, но теперь не в таком смысле. Теперь просто было страшно узнать какую-нибудь нехорошую новость. – На студию как я понял? В магазин не нужно? – все-таки вывел Джисона из ступора Сынмин. – А? Да, в магазин не нужно. Если можно, то побыстрее, пожалуйста. Сынмин кивнул и нажал на газ. Ехать до студии Джисона было не слишком то и далеко. Пятнадцати минут бы хватило. Но сейчас пробок не было, так что они доехали за семь. Достаточно быстро. – Я жду здесь, не задерживайся. Я гулять хочу, а если ты хочешь сегодня поспать, то поторопишься, – подмигнул Сынмин и разблокировал машину. Джисон забегает в студию, по пути снимая обувь и скидывая настолько аккуратно, на сколько способен сейчас. – Чан-хён? – Джи, мы тут, – кричит из комнаты Бан. Мы? Всмысле, он не один? Кто с ним? Может, он девушку привел? Парня? Хочет сказать, что нашел мне замену, и теперь я тут не работаю? Фу, Джисон, зайди ты уже в комнату. Там был какой-то парень. Пиздец. Либо я лишаюсь работы, либо я лишаюсь друга. Одно лучше другого . Джисон кратко кланяется, проходя внутрь. Он как обычно сел на свое место и неловко улыбнулся Чану. – Джисон, познакомься – это Чанбин… - положив свои руки на колени к другу, Чан указывает на парня рядом. И ты идешь нахуй, Джисон, он круче тебя. Пока, собирай монатки. – Это Чанбин, менеджер прислал нам нового парня, чтобы мы работали вместе, – улыбнулся Чан. Господибожеблять. – Привет, Джисон. Надеюсь, мы с тобой подружимся. Не волнуйся, музыка – это мое все, – мило улыбнулся парень. – Ам.. Очень на это надеюсь, – неловко поджал губы тот, посматривая на Чана, будто спрашивая: "Что ты предлагаешь мне делать?" – Так, ну я уже работал однажды с Чанбином. Он правда хорош. Тебе на этот счет волноваться не стоит. – Я вам верю. Вы простите, но если это все, то я пойду, – уже подготовился подорваться Джисон. – Что-то случилось? – спросил Чан, явно намекая на паничку или еще что-то. – Нет, со мной все в порядке. От коммуникации с одним человеком я не паникую, – нагло врет Джисон. - На улице ждет Сынмин ,– приоткрыв занавеску, он указал на машину. – А, передавай привет. Иди конечно. – Пока, Джисон. Было приятно познакомиться. – Увидимся завтра, пока, – махнув, он быстро скрылся в коридоре. Господи, чуть сердце в пятки не ушло. Вот лучше бы этот Чанбин не был так хорош в песнях. А если он займет место Джисона? Джисон, тебе объяснили, что он работает с вами. Успокойся, блять. Это же хорошо, больше людей – меньше работы. Ах да, совсем забыл, что я отвечаю за лирику, а эти двое… А чем занимается Чанбин? Ладно, спрошу завтра. Он добегает до машины, садясь на переднее сидение. – Ну? – Сам пока не разобрался, потом расскажу. Короче говоря, нас теперь трое, – раздраженно выдохнул Джисон. Сынмин выпучил глаза. - Дома. – Мы едем к тебе, а потом в парк, – Джисон уже хотел заныть, что вещи могут подождать, но Сынмин не дал выбора, сказав: – Это не обсуждается. Если не заберем сейчас, купишь новые. Но, думаю, ты тратиться просто так не хочешь. Джисон фыркнул, отворачиваясь от друга. Но все-же он был прав. Джисон просто так тратиться не хотел, а он точно знает, что Сынмин слово сдержит и ни за что не поедет. Ну, а Джисон не сильно хочет видеться с мамой. Может он и ведет себя как ребенок, но об этом он подумает потом. Когда обида утихнет. Никогда. Сынмин спокойно едет, внимательно смотря на дорогу. А Джисон сидит и внимательно рассматривает профиль друга. Красивый. Сынмин красивый, вот сейчас, обратив на это внимание, он понял, что Сынмин правда красивый. Почему у него все ещё нет парня или девушки? Понятно, что он, может, не нашел своего соулмейта, но неужели никто из его потока не тащиться по Ким Сынмину? – Дыру прожжешь. Чего так смотришь? – на секунду повернулся парень. – Тебе кто-нибудь нравится? – Что? С чего ты вдруг спросил, – Сынмин явно был ошеломлен таким резким вопросом. – Ну, тебе кто-нибудь нравится? Или ты кому-то? – Мне никто не нравится, Джисон. А про кого-то, кому нравлюсь я, ответить тебе не могу. Откуда мне знать? – Тебе никто не признавался? Или ты ждешь соулмейта? – не отстает Джисон. – Мне все равно, соулмейты мы или нет, если мы любим друг друга. И нет, мне никто не признавался. Что за допрос?! – Я тебя порассматривал, и ты ничего такой, неужели нет того, кто по тебе тащится? – Опять твои странные вопросы. Мы приехали. – Можно обратно поведу я? – спросил Джисон. Сынмин посмотрел на него, недоверчиво оглядев с ног до головы. – Машина мамина, поломаешь, ремонт с тебя, – бросил Сынмин и вышел из машины, направляясь к дому Джисона. Фух, Сынмин, ты можешь. Все будет хорошо, в худшем случае на тебя наорут и пошлют домой, не страшно. Джисон сам новые вещи купит. Он хотел постучать, но как только его рука коснулась двери, она противно проскрипела и впустила его внутрь. Свет был выключен, только посреди гостиной стояли несколько чемоданов и… Записка? Сынмин прошел в дом, осматривая чемоданы. Их было два и рюкзак. Он открыл один из чемоданов, там были вещи Джисона. В рюкзаке вся забытая им гарнитура. А на столе стояла записка, листочек А4, на половину исписанный.

Милый, это от мамы. Забери все свои вещи. Мы больше не приедем. Мы переехали в другой район. Я не хочу, чтобы ты появлялся у нас. Раз ты решил уйти, то вперед. Я буду рада, если ты сможешь чего-то добиться на своем факультете. Я хотела обеспечить тебя стабильной работой, но ты, вероятно, не хотел моей помощи. Хорошо… Я отступаю. Навсегда. Мы с папой тебя любим. Надеюсь, ты найдешь себе жилье, или опять останешься жить у Сынмина в гнезде. Пожалей бедную женщину, которая каждый раз бегала за тобой по пустякам, оставь ее в покое.

Сынмину стало противно. Он попытался отыскать хоть где-то намек на адрес, но его не оказалось. Сынмин клянется, что Джисон никогда не отстанет от этой «бедной женщины». Его мама всем сердцем любит Джисона, и эта женщина стала для него второй мамой. Она никогда не будет уставать от Джисона, как и от Сынмина. Он клянется, что никогда не оставит Джисона одного. Хан может жить с ним столько, сколько ему понадобиться. Он хочет, чтобы Джисон знал, что он нужен. Нужен кому-то. И он должен бороться. Не только ради Сынмина и его мамы, а ради своей малышки, которую оставили без шансов увидеться со своим братом. Ведь Джисон обещал… Обещал видеться каждые выходные. Обещал забрать ее, как только она подрастет. Если мать решила оборвать с ним все связи, то пускай. Но малышка не обрывала. Сынмин уверен, что она хотела увидеть брата, но ей в очередной раз навешали лапшу на уши. Он достаточно здесь пробыл, поэтому забрав записку с собой, он взял чемоданы и вышел из этого дома. И только сейчас, когда он вышел на улицу, он заметил на окне у второго этажа надпись: «ПРОДАЕТСЯ». Он уже хотел идти к машине, как к нему подошла соседка. – Вы что здесь делали? – поинтересовалась женщина, вглядываясь в лицо парня. – Это дом моего друга, я забирал вещи. Ничего такого, госпожа, – Сынмин поклонился и хотел уйти, но женщина снова заговорила. – Как это дом твоего друга? Они же сегодня утром переехали. Разве они оставляли вещи? Как же так можно собираться, чтобы забыть два чемодана, – покачала головой женщина. – Ам.. простите за такой вопрос, но мне нужно отвести ему вещи, а он мне не сказал, где живет. Не знаете, куда они переехали? – перемялся Сынмин с ноги на ногу. Он никогда не обманывал незнакомых, но сейчас это шанс для Джисона. – Какой все-таки твой друг забывчивый, – снова женщина качает головой, поворачиваясь к переулку напротив. – Они переехали, вроде бы, в тот район, дом точно не помню. Как зовут твоего друга? – Джисон, его зовут Джисон. Знаете его? – О, даа. Передавай ему привет, – улыбнулась женщина и развернулась в сторону своего дома. – Спасибо большое, до свидания! – поклонился Сынмин и уже более счастливый пошел к машине. Гениальна женщина. Переехать в соседний район. Я в шоке. Она думает, что Джисон настолько тупой и даже пытаться не будет? Сынмин убрал чемоданы и вернулся в машину, закрывая за собой дверцу. – Я даже пытаться не буду. – выдохнул тот, а в глазах набралась влага. – Всмысле ты даже пытаться не будешь? Ты совсем дебил? – возмущается Сынмин. – Ало, я для тебя даже почти адрес нашел, а ты говоришь, что даже пытаться не будешь. Представь какого Джиу, – продолжает психовать Ким. – А представь какого мне?! От меня отреклась семья и переехала, даже не сказав мне об этом. Оставили чертову записку, которую я мог бы не увидеть вовсе. Она написала: «Мы с папой тебя любим»! – У меня нет отца, он умер уже очень давно, а это мудло не вправе называться моим отцом. О какой любви может идти речь, если они поступают вот так? Сынмин, какого мне?! – Возьми себя в руки, блять. Я говорю тебе подумать не о себе, а твоей сестре, которую ты любишь. Она тебя любит больше жизни. Всем своим маленьким сердцем любит. Если она просто не может ничего поделать, то ты можешь хотя бы раз в твою жалкую неделю, входить в дом и забирать свою сестру на прогулку. Прекрати вести себя как тряпка. Ты должен знать, что я всегда тебя поддержу. Но не сейчас ,Джисон, не в той ситуации, когда ты хочешь отпустить все, хотя можешь уже поставить свою мать на место. Раз ты теперь ей не принадлежишь, то делай, что хочешь, – Сынмин наконец высказался. Сказал, что думал о его маме. Как нужно с ней поступать. И Джисон расплакался. Он уткнулся лбом в плечо Сынмина и начал рыдать. – Не одному мне тяжело, – неразборчиво говорит Джисон. - Я должен пойти к ней, ты прав. Я тебя люблю, Сынмин, спасибо, что поддерживаешь меня. Я бы не справился без тебя, – у Джисона новая порция слез, и Сынмин прижимает его к себе ближе, давая выплакаться. – Я тоже тебя люблю, Сони. Прошу, не потеряй себя. Ты нужен нам, – шепчет Сынмин, который тоже на грани того, чтобы расплакаться. Он не может, сейчас он действует в виде успокаивающей стороны, он не может разреветься. – Поедем есть мороженое? – сказал Сынмин, отстраняя от себя Джисона, чтобы посмотреть ему в глаза. Губы опухшие, нос красный, глаза тоже. Он шмыгнул носом, поднимая их на друга. – Угу, – все, что смог промычать старший. – Дуй на пассажирское, в таком виде ты не поведешь. Джисон пересел на переднее кресло, пристегивая ремень. Сынмин снова сел за руль, он прижал края рукавов толстовки к глазам, чтобы те впитали наступающие слезы, и, выдохнув, завел машину. Они направились в парк, поесть мороженого и вообще отвлечься. Когда Сынмин краем глаза посмотрел на Джисона, он увидел, как тот мирно спит, обнимая в руках рюкзак. Ким лишь тепло улыбнулся, продолжая смотреть на дорогу. Прошло около двадцати с лишним минут, и они были на месте. Сынмин погладил друга по голове: – Конечная. Джисон приоткрыл сначала один, потом второй глаз осматриваясь. Сев ровно, он потянулся, зевнул и вышел из машины. Сынмин усмехнулся, но последовал примеру Хана. – Ты иди, возьми мороженое, а я поищу что-нибудь поесть, – дал приказ Сынмин и ушел в другую сторону. Джисон пошел в сторону фургончика с мороженым. Отстояв небольшую очередь, он все-таки сделал заказ. Вид его все-еще был не очень. Уставшее, заплаканное лицо. Разговаривает он тоже безразлично. – Вы кого-то потеряли? Может, я могу чем-то помочь? – поинтересовалась девушка, стоявшая за прилавком. Да, семью. Поможете, если дадите ложкой по голове, а потом рожком в шею. Тогда Джисон спасибо хоть с того света скажет. – Нет, все в порядке. Спасибо, – тяжело вздохнул тот. Пока Джисон ждал их с Сынмином мороженое, тот ушел на поиски какого-нибудь ларька с чем-нибудь съедобным. Может, хот-дог или пиццу, что-то в этом роде. Он ходил по парку и нашел кафе на колесах, там были хот-доги. Когда он начал приближаться к кафе, он заметил знакомый силуэт. Феликс…? Тот стоял боком и уже кушал что-то. Когда Сынмин подошел к прилавку, чтобы сделать заказ, Феликс сам повернулся. – О, Сынмин, – улыбнулся парень, помахав другу. Сынмину не очень весело, но вежливо ответить нужно. Он поджал губы: – Привет, Феликс, привет, Минхо. Привет…? – Чанбин. Это Чанбин – мой парень, – неловко ответил Феликс. – Привет, Чанбин, – сказал Сынмин и отвернулся, чтобы сделать заказ. – Сынмин, чего один гуляешь? – подал голос Минхо. – Я не один, Джисон пошел за мороженным. Он стоит там, – ответил младший, помахав рукой предположительно в сторону Джисона. – О, Джисон? Тот Джисон? Я устроился к ним с Чаном в команду, – удивился Чанбин. Сынмин повернулся к Чанбину, смотря таким взглядом: «так это тыыы». – Круто, – все, что выдавил из себя тот. Он забрал свои хот-доги и хотел пойти за Джисоном, как увидел его, застывшего у кустов. Сынмин помахал ему, тем самым призывая к себе, но Джисон лишь отрицательно покачал головой, указывая на ребят. Младший кивнул, как бы говоря ждать там. Сынмин решил напоследок поговорить с ребятами и пойти к Джисону: – Хён, ты разве сегодня не уезжаешь? – А? Я? Да, в семь, – сказал Минхо, смотря на часы. – Твою мать, в семь! Феликс, чтоб я еще раз, – рыкнув на младшего, тот взял обоих под руки. – Пока, Сынмин. Прости, я опаздываю. Сынмин лишь кивнул и попрощался. А под конец Феликс крикнул: – Пока, Сони, – и тот повернулся именно в ту сторону, где стоял Хан. Он заметил его, как же неловко. Когда они ушли, Джисон наконец подошел к Сынмину. У него в руках были стаканчики с немного подтаявшим мороженным. – И давно ты там стоял? – С того момента, как ты начал делать заказ..? – Ужас, присел хотя бы, - сказал Сынмин, забирая мороженное и отдавая хот-дог. - Ну ты чего? – увидев наступающие слезы, друг обнял Джисона. – Мне страшно, Сынмин, – прошептал тот. – Почему страшно? Если ты на счет того, что будет дальше, то ты будешь жить у меня, съедешь тогда, когда сможешь. Не переживай на счет этого, – успокаивающе поводил по спине младший. – Нет, я не из-за этого. Деньги я накоплю и съеду. Мне страшно за него. Феликс хочет со мной подружиться, а я боюсь. Я боюсь, что буду слишком холодным или отвечу что-то не то. Он сегодня мне сказал такое, что мне моя мать родная не говорила, – всхлипнул Джисон. – Сон, твоя мать никогда тебе ничего хорошего не говорила. Феликс добрый и понимающий. Думаю, он уже заметил, что ты не совсем открытый, ладно? Только давай договоримся, что ты не будешь вешаться на каждого, кто проявляет к тебе заботу. Бывают не только хорошие люди, не такие как Феликс, которые готовы понять и принять. Ты знаешь его один день, но уже за него переживаешь. Проверяй их, прошу. Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль, – на последок Сынмин прижал к себе Хана, пытаясь не измазать его джинсовку в кетчупе. - Поедим в машине или прогуляемся? – Пошли в глубь, просто посидим. Мне нужно проветриться, – сказал старший, вытирая щеки. Сынмину было больно смотреть на это все. Он видел, как его лучшему другу больно и делал все возможное, чтобы помочь, но, кажется, он делал недостаточно? Похоже Хана это все равно не спасало. Люди не должны быть спасательным кругом для каждого. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Ведь, в один момент, можно потонуть, спасая других… Но, проблема в том, что Сынмин сам захотел стать спасательным кругом для Джисона. И… Он не жалеет. Пока что. Они прошли вглубь парка, присаживаясь на пустую скамейку. Джисон любил тут сидеть, потому что почти никто не бывал в этой части парка. Для него то, что надо. Они молча ели мороженое и хот-доги, поглядывая на зеленые деревья. Было уже за пол седьмого, поэтому виднелся красивый закат. Чудесно. – Говорят, что когда художники умирают, им дают в последний раз разрисовать небо. У них отлично получается, – хмыкнул Джисон. – Интересно, что нарисовал бы Хёнджин… - задумчиво посмотрел в небо младший. – Кто это? – повернул голову Хан. – Парень с художественного, – отмахнулся Сынмин. – Твой будущий? – кольнул локтем старший. – В твоих мечтах. Джисон многозначительно улыбнулся, но через секунду улыбка сошла. Больно. В его мечтах у него любящая семья, может быть парень. Все еще очень хорошие отношение с Сынмином и его парнем. В жизни же должен кто-то из них быть счастлив? Должна же хотя бы часть Джисоновых мечт сбыться? Он очень на это надеется, потому что раз он не счастлив в свои двадцать с лишним, то пусть хотя бы его друг будет. – Пошли домой? – спросил Сынмин, увидев, как опять киснет старший. Тот лишь промычал в согласие, поднимаясь с места. Они дошли до машины, и мирно уехали домой. По дороге Джисон больше не плакал. Это хорошо, но Сынмин знает, что он еще недостаточно выплакался. Джисону всегда говорили, что слезы – это признак слабости. Но семья Ким не была с этим согласна. Мама Сынмина всегда учила его, что слезы – это не признак слабости, всегда нужно плакать, если хочется. Поэтому Сынмин учил этому Джисона, и, похоже, тот послушался. Теперь он не скрывал свои слезы как минимум при Сынмине. – Мини, а почему Феликс с Чанбином тогда так быстро убежали? Что-то случилось? – посмотрел на друга Джисон. – Опять переживаешь, – вздохнул Сынмин. – Нет, Джисон. Минхо же сегодня уезжает, они опаздывали, поэтому поспешили домой. – Минхо? – Да, это брат Феликса. Он тоже учится на хореографа. – Понятно. Мальчики доехали до дома, и уставшие, разошлись по своим комнатам.

***

В то же время парни направлялись в аэропорт, за рулем сидел Чанбин. Ну а фигли Минхо должен напрягаться, если есть еще один человек с правами. – Хён, если ты будешь ехать так же медленно, Минхо-хён обязательно опоздает, – бурчит Феликс с заднего сиденья. – Может, ты поведешь, м? – отвечает за Чанбина старший. – Ну, если ты хочешь разбиться, еще не сев в самолет, то могу и я. – Нет, спасибо. Я не хочу, – все-таки подал голос Чанбин. Он ускорился, поэтому Минхо не опоздал. Примерно в 18:50 они уже прощались. – Удачной дороги тебе. Береги себя, я буду скучать, – говорит Со, обнимая друга на последок. – Хорошо, Бин. Не реви только, окей? – Угу. Следующим пошел Феликс, который держался из последних сил. Брат уезжает на целый год. Как он будет без него? – Хёоон, – ноет младший, облокачиваясь лбом об плечо Минхо. – Я буду очень по тебе скучать. Кушай, много кушай. Не сильно задерживайся в зале. Прошу, не переутомляй себя. Я буду тебе каждый день звонить в десять, если тебя не будет дома, можешь ждать меня в Америке, – хнычет Феликс. – Мелочь, чего разрыдался? Я уезжаю всего на год, ладно? Ты не заметишь, как он пролетит. Обещаю брать все твои звонки. Не переживай, – сказал Минхо, поглаживая брата по спине. – Я люблю тебя, Хён. – И я тебя люблю, Ликси, – усмехнулся старший, целуя белую макушку. Ему приходиться отстраниться, ведь уже идет посадка на самолет. Он еле отлип от младшего, беря его ладошки в свои. – Я буду скучать по всем вам. Он подошел к Чанбину, прошептав: – Береги его, ты отвечаешь за него головой. Тот лишь шмыгнул и кивнул. Минхо взял ручную кладь и, помахав, ушел занимать очередь. – Что он тебе сказал? – спрашивает Феликс, смотря в след старшему. – Что очень любит тебя, – улыбнулся Чанбин.