Новогодний Tinder

Небольшая уютная квартирка недалеко от центра со свежим ремонтом. Им сказочно повезло найти такой хороший вариант. Обычно в зимнюю пору все уже обустроены на давно насиженных местечках, а в канун Нового года найти жильё и подавно что-то из области фантастики, но так сошлись звёзды, что пожилая пара поспешно уезжала за границу к детям на праздники и планировала задержаться там на неопределённый срок. Они были в поисках тихих аккуратных молодых людей, желательно омег, которые смогли бы присмотреть за их квартирой, причём только за оплату коммунальных услуг. Сначала казалось будто это развод аферистов, ведь всё складывалось как нельзя гладко. Им даже разрешили сделать перестановку и обустроить квартиру на свой вкус, но этого и не требовалось. Чонгуку и Чимину квартира нравилась такой, какая она есть, а они нравились хозяевам, и это стало идеальным подарком к приближающемуся Рождеству. Маленькая двушка стала их оплотом спокойствия, отдельным миром в котором было комфортно обоим как вместе, так и по отдельности. Уютные вечера в общей гостиной, и мирное уединение каждого в своей комнате. Гук выбрал комнату с выкрашенными в бледно-оливковый стенами, кованой черной кроватью рядом с не очень большим окном и, добавив детали для атмосферы, сделал её идеальной для себя. На постель лёг мягкий темно-серый плед, сверху были накиданы пушистые подушки в цвет кресла рядом с письменным столом. Вскоре комната ожила благодаря зелёным ветвям ели: полка над кроватью была устелена ими вместе с цветастыми блестящими шариками, а у прикроватной тумбочки поселился милый игрушечный оленёнок с красным носом. В компанию к белому тюлю добавилась гирлянда теплого желтого света. Пространство у противоположной стены занимал шкаф со стеклянными фасадами, в котором отражались огоньки, и вся комната будто была заполнена маленькими светлячками. Комната Чимина тоже была подстать его вкусам. Если Чонгук более мягкий и нежный, то Чимин по характеру гораздо решительнее и даже стервознее. Его комната была в более тёмных тонах: серые однотонные стены, увешанные декоративными квадратами, похожими на плитки белого шоколада и черно-белыми атмосферными фотографиями. Сам же он добавил над изголовьем кровати гобелен с витиеватой красной надписью «Merry Christmas». Сама кровать представляла собой деревянные поддоны с матрасом поверх, которые он закрыл постельным бельем цвета топлёного молока и набросал декоративных подушек: красных и зелёных, со снежинками, оленями и в красно-зелёный квадрат, а в сами поддоны пропустил гирлянду с крупными светодиодами, что создавало впечатление, что кровать парит над полом. Вместо шкафа в комнате была передвижная штанга и большое ростовое зеркало в углу. Но гораздо больше времени они все-таки проводили совместно в просторной гостиной на бархатном сером диване напротив большой плазмы, в компании пышной, сильно пахнущей ели, за наряжание которой они взялись чуть ли не в первую очередь. Они ещё не успели толком свои вещи перевезти, как побежали выбирать зелёную красавицу, и чего им стоило затащить её потом в квартиру. Зато вечер прошел весело под бутылку вина и звонкий смех, дефиле в боа из дождика и сережках из новогодних шариков. Прекрасное предпраздничное настроение было обеспечено. Им с самого первого дня знакомства было комфортно друг с другом. Несмотря на то, что они были такими разными, они прекрасно ладили, поддерживали и по-особенному любили. Они знакомы не один год, знают друг о друге все секреты, доверяют так, как не доверяют люди даже себе. Они очень близки. Два молодых красивых омеги, познакомившиеся однажды в душной университетской аудитории. Одногодки, сразу нашедшие общий язык. Нагловатый улыбчивый парень с пухлыми щёчками, эмпатичный, активный с одной стороны и застенчивый, скромный, немного зашуганный, с очаровательной почти кроличьей улыбкой и растрёпанными завивающимися волосами с другой стороны. Так они и идут рука об руку уже много лет, а теперь и вовсе живут под одной крышей. Делят жилплощадь, еду, вещи, а ещё чувства и переживания. Вот и сейчас они вдвоём сидят на мягкой обивке, обдуваемые теплым воздухом из небольшой дуйки, примощенной на полу в ногах. Чимин смотрит с прищуром, а Гук не может спрятать жгучий румянец с мягких щёк. Подмятые под себя ноги, выделяющиеся смуглые круглые коленки, торчащие рёбра, прикрытые широкой оверсайз футболкой в тон шортам, налобная повязка, удерживающая непослушные пряди, испуганно-смущенный бегающий взгляд и привычный природный аромат сейчас с легкой кислинкой. Прямо как тогда, когда Чимин насильно вырвал телефон друга из рук и зарегистрировал его в Tinder. Не то, чтобы кто-то из них считал это на самом деле хорошим вариантом, но заставить Чона познакомиться с каким-то альфой в реальности или попросту подцепить в клубе было нереально, поэтому пришлось идти на крайние меры. Грядут праздники, и пускай они всегда отмечали их вместе, сейчас у Чимина планы со своим альфой, а оставлять друга одного совсем не хочется. Пак устал смотреть на грустную мордашку, порой застывшую влагу в красивых глазах, а иногда слышать и тихие всхлипы из соседней комнаты из-за длительного одиночества. Про те муки во время течки, которым он не единожды становился свидетелем, и вспоминать не хочется. Он не хотел чувствовать вину каждый раз, когда уходит на свидание или ночёвку к своему альфе и оставляет его одного. И больше всего он не хочет сидеть в объятиях своей пары в новогоднюю ночь и быть съеденным совестью за то, что его самый близкий человек в такой праздник остался один. Он хочет, чтобы его лучший друг был счастлив и старается сделать для этого всё возможное. Чимин подошёл к делу ответственно. Самолично проверял кандидатов, посылал особо неадекватных в далекое пешее, удалял омерзительные волосатые дикпики, дабы не травмировать нежную психику. Нет, Чонгук не девственник, у него был сексуальный опыт, он видел члены, и даже принимал их в себя, но не все альфы как с обложки модного журнала и порой их физиология действительно может быть отталкивающей. Красивые фотки Пак всегда оставлял и сам не терял возможности поглазеть, пока его альфа не знает. Это же не преступление просто посмотреть, тем более это даже не ему шлют. Что-то ему подсказывает, что узнай об этом Намджун, он бы с такими аргументами не согласился, но это так, мелочи. Кастинг проходил долго и мучительно, но терпение воздалось. Однажды директ пропиликал сообщением от некого Минхо и с тех пор чат всё полнился и полнился новыми сообщениями. Симпатичный молодой альфа, на последнем курсе. Младше Чона на несколько лет, но внимательный и воспитанный. Никаких пошлостей, только лёгкий флирт спустя несколько недель общения. Чонгук сиял и несся к своему гаджету каждый раз, когда слышал звук уведомления. - Нууууууу, - протянул Чимин нетерпеливо, - выкладывай, давай. - Он предложил встретиться. - Это же отлично, - просиял Пак. - Да, да, но … я нервничаю? Определенно нервничаю. Он позвал меня в клуб на новогоднюю вечеринку. Выпить, расслабиться, вместе отметить праздник. - Он 100% хочет тебя уложить. Ты ведь этого и хотел, разве нет? Он не подходит для серьезных отношений, но ты сможешь получить хотя бы секс и запомнить этот Новый год. - Это волнительно. Я будто забыл как это. Заниматься сексом. - Ой, быстро вспомнишь, стоит только ему к тебе прикоснуться. Ты всегда был чувствительным, а после такого длительного воздержания и подавно. Ты даже на меня в течку порой реагируешь, Гуки. Всё будет хорошо. Где будет встреча? - В «Pandemonium». Этот факт меня тоже смущает. - Это же элитный клуб. - Да его же назвали буквально в честь ада! - восклицает возмущенно. - Чего? - брови вопросительно подлетели. - Ты слишком часто спал на лекциях, мой друг. Пандемониум — это место, где собрано всё развратное, греховное в подземном мире, другими словами ад. - Что ж, греховное и развратное – это самое то, что тебе нужно, - улыбается, - выпьешь, потанцуешь и поедешь потом к нему. Всё просто как дважды два. А теперь вперед собираться, у тебя не так много времени в запасе. С покусанных губ сорвался возмущенный выдох, когда Пак смачно толкнул его с дивана по направлению к ванной комнате. Чон провёл там, по меньшей мере, час. Натирался скрабами и вкусно пахнущими гелями, сбрил каждый ненужный волосок, вымыл и уложил непослушные волосы. Вышел свеженьким, гладеньким и довольным. Чимин помог ему подобрать наряд и нанести легкий макияж, чтобы подчеркнуть глаза и выровнять тон кожи. В 23:00 Гук уже стоял у входа в черных, рваных на коленях джинсах, выгодно подчеркивающих длину и стройность ног, кутался в черное пальто, потому что красная атласная рубашка, не застёгнута до конца, открывая вид на острые ключицы, совершенно не грела в мороз. Спустя 10 минут ожидания на телефон пришло смс о том, что Минхо дико стыдно, но он задерживается, с просьбой подождать его внутри и пока заказать себе выпить чего-нибудь вкусненького. Чонгук минует фэйс-контроль с мыслью, что может это и к лучшему. Возможно, встреча будет менее неловкой внутри шумного здания, нежели на улице. Он с трудом находит пустующий столик и заказывает себе Дайкири, чтобы немного снять нервное напряжение. Взглядом мажет по сторонам, особо ни на чём не задерживаясь, но уже ловит на себе чужие вполне заинтересованные. Помещение концентрировано пропахло гремучей смесью разнородных природных ароматов альф и омег, пота, алкоголя и Бог его знает чего ещё. Он старается на этом не зацикливаться. К его столику подходят как раз, когда официантка приносит ему следующий коктейль. На сей раз Маргариту. Минхо очаровательно улыбается и усаживается рядом, достаточно близко. - Прости за опоздание, форс-мажор. Я возмещу тебе этот дискомфорт, обещаю, - строит глазки молодой альфа. - Ничего страшного, я недолго ждал, - смущенно улыбается. Минхо тормозит официантку и заказывает 2 Куба Либре, фруктовую нарезку и кальян «Вишнёвый вечер». - Я заказал на своё усмотрение, ничего? Если тебе что-то не понравится, можем заказать что-то другое. - Нет, всё в порядке. Коктейль сменяется коктейлем. Гук давно выпил свою Маргариту и заказанную Куба Либре. Так же уже был испробован Космополитен, Мартини Драй, а сейчас они перешли на Отвертку. Чонгук не хило опьянел. Фруктовая нарезка не особо насыщала, поэтому выпито все было практически на голодный желудок. Минхо с каждым его глотком придвигался всё теснее, пока одна его горячая ладонь не оказалась на смуглой коленке, выглядывающей в вырезе джинсов, а вторая не бегала по взмокшему загривку. Чонгука съедали мурашки. Не самый вкусный, но бесспорно приятный запах альфы привлекал внимание и заставлял что-то приятно тянуть внизу живота. Давно забытое чувство. Когда принесли кальян, Чон попрощался с осознанностью окончательно. Стоило ему сделать глубокую затяжку, как всё пространство пустилось в головокружительный пляс, а каждая мышца расслабилась. Его тошнило, но кальян был все равно очень вкусным. Табак с вишнёвым вкусом, а в колбе вишнёвый сок с красным вином 1:1. Альфа предложил заказать перекусить, поскольку он проголодался, да и Гук слишком стремительно пьянеет. Он не стал отказываться, тем более при клубе был ресторан с отменной кухней, которая в новогоднюю ночь работает нон-стоп. Спустя какое-то время им принесли по фритатте с лобстером и икрой стоимостью 1000$ на секундочку, а на десерт какое-то экстра навороченное мороженое, тоже Бог весть за какой ценник. Чонгук не обращал внимания. Если альфа хочет его удивить дорогим ужином, он не станет ему в этом мешать. Всё было очень вкусно. Такого он никогда не ел. Организм после нескольких часов только лишь алкоголя принял еду с благодарностью, хотя и было ощущение, что всё съеденное вскоре попросится наружу. Потом они пошли танцевать, ведь вечеринка в самом разгаре, а после долгожданных нулей всё только начало набирать обороты. Длинная сережка-цепочка до плеча колыхалась в ответ на каждое движение, будь то плавное, или резкое. Чонгука тоже вело из стороны в сторону. И неизвестно кого шатало сильнее его или его украшение. Минхо прижимался к нему со спины, плотно пристраивая пах у аппетитной задницы. Гук был не против. Он, признаться, был уже не против всего, что альфа мог ему предложить. Он завел руки назад, обхватывая партнера за шею и призывно выгибаясь. Они плавно двигались, потираясь друг о друга. - Гук, малыш, я отойду в уборную по-быстрому, потанцуй пока без меня, а потом мы уедем, хорошо? - громким шепотом на ухо. После ответного с опозданием кивка омега остался один. Он кружился по танцполу, а танцпол кружился у него в голове. Цветные пятна стробоскопов болью отдавались на роговице. Песня сменилась на другую, потом и на следующую, а он всё ещё был один. На заплетающихся ногах он вернулся за столик. Всматривался в пьющую, танцующую, галдящую толпу, выискивая альфу, с которым пришел. Он допил оставшийся глоток отвертки на дне стакана и замотал головой по сторонам в поисках сумочки, чтобы позвонить и поторопить свою пару на вечер. Не находил. Он шарил руками по выпуклым сидушкам, раскидал декоративные подушки и даже заполз под стол. Его вещей нигде не было. Пропал и телефон, и все деньги, и банковские карты. Хорошо хоть ключи от квартиры с собой не взял с расчетом на то, что его впустит Чимин, потому что ни один из них не собирался возвращаться рано. На пьяный мозг накатила первая волна паники. Он стремглав, насколько ему это позволяло не особо координированное тело, рванул в туалет. Он распахивал все кабинки, тарабанил в закрытые, выслушивая поток брани и только успевал отмахиваться от сально скалящихся на его присутствие в неподходящем туалете альф. Минхо нигде не было. Нервозность возрастала. Без телефона он не может связаться с Чимином, не может вызвать себе такси до дома, у него нет наличных, а если удастся взломать карту, то он лишится всех своих сбережений. Чонгук как в прострации возвращается к столику, плюхается на диван, нервно растирает глаза, размазывая тёмные тени. К нему подходит официантка. - Будете что-то ещё заказывать? - интересуется с легкой улыбкой. - Нет, спасибо,- бурчит в ответ. - Хорошо, тогда я сейчас принесу вам счёт, - бросает и ретируется. В этот момент все приглушенные алкоголем эмоции вмиг взрываются. Как счёт? Какой счёт? У него ни воны в кармане. Да даже, если бы и были, всё равно не помогли. Они столько всего назаказывали, что там цифры, которых у него и в помине никогда не было. Девушка приносит бархатную черную коробочку и, оставив на столе, уходит. Чонгук ей очень поломано улыбается, кивая. Шестерёнки с натугой крутятся, кажется, что всем присутствующим слышен их скрип, невзирая на громкие басы. Что же ему делать? Он даже не стал смотреть на кассовую бумажку, ему просто страшно узнать, сколько же там по итогу нулей. Может ему сбежать? По тихому улизнуть и больше никогда не приближаться к этому клубу на радиус ближе, чем в несколько десятков километров? Собственно у него нет другого выхода. С бешено колотящимся сердцем, нервно-дёргано и быстрее чем следовало, омега направляется к мягко подсвеченной таблице «Exit». Он уже почти чувствует спасительный глоток свежего наружного воздуха, когда ему перекрывают путь секьюрити. Сердце ухает куда-то в желудок. - Простите, но сначала вам нужно оплатить счёт, - басит хмурый альфа у него над головой и, придерживая за локоть, ведёт назад. Чонгук усаживается на диванчик, в глазах скапливается влага. Он так влип. Подошедшая официантка всё ещё услужливо, но уже не совсем доброжелательно интересуется собирается ли он заплатить по счету. Чон лишь машет головой из стороны в сторону в отрицании, пряча горящее лицо в собственных прелых ладонях, упираясь локтями об обнажённые коленки. Она уходит, бросив что-то о том, что позовёт управляющего. Вот уж точно этот Новый год он запомнит надолго. Спустя 5-7 минут к столику подходит щупленький симпатичный парень-бета с лисьим разрезом глаз и очень строгим лицом. - Вечер добрый. Я Мин Юнги, управляющий. В чём заключается проблема? - чеканит. - Я.. всхлип я… я не могу заплатить по счету, - наконец выдавливает, пряча покрасневшие глаза. - Может ли кто-то вам с этим помочь? Например, вы могли бы кому-то позвонить и попросить привезти необходимую сумму, - предлагает управляющий. - Нет…у меня… я… остался без телефона, а наизусть номер я не знаю, - крупные капли неконтролируемо катятся по щекам. - Сумма к оплате более полутора тысяч долларов, у вас есть что-нибудь, что можно оставить в залог? - не унимается. - Нет, - машет головой как-то истерически. - В таком случае вам стоит пройти со мной. Вам придется разрешить эту ситуацию непосредственно с владельцем клуба. Пойдёмте. Чонгук следует за худой спиной сквозь плотную толпу. Его мелко трясет, глаза жжёт от слез, которые он даже не пытается сдерживать, солёные капли оставляют россыпь мокрых пятнышек на рубашке. Они подходят к дубовой лакированной двери и входят в кабинет после короткого стука. Внутри приятно пахнет деревом, кожей, дорогим парфюмом, табачным дымом и естественным ароматом сильного альфы аж ноги подкашиваются. Сквозь пелену ещё не выплаканных слёз он видит очень привлекательного, статного альфу. Юнги докладывает о ситуации в общих чертах, пока Гук пытается сжаться и спрятаться за худощавой спиной, даже не разбирая толком слов. Мужчина кивает управляющему и тот скрывается за дверью, оставляя его без мнимой защиты. Чонгук перепугано пятится назад и врезается острыми лопатками в глянцевую поверхность двери, приятно холодящую взмокшую кожу. Он часто моргает, морские капли всё продолжают бежать по уже раздраженным щекам, запах сильно горчит. Альфа всё также сидит в своём большом кожаном кресле, сложив руки в замок и разглядывая омегу, дрожащего как осиновый лист. Чон нервно бегает взглядом по кабинету, мельком по красивому лицу, цепляет табличку на столе гласящую «Ким Тэхён» и утыкается в собственные судорожно сжимающие друг друга пальцы, противно скользящие из-за влаги. - Расскажешь в чём конкретно проблема или так и будешь трястись? - прерывает, наконец, молчание альфа. Чонгука передергивает. Голос приятный и властный. Не грубый, но низкий. Он с трудом разлепляет слипшиеся от слез ресницы и глядит на альфу. - Я… В общем… у меня нет денег чтобы расплатиться, - выдыхает. - Это я уже понял. Почему так вышло? Ты любитель адреналина и решил попытать удачу в моём клубе? Или решил, что в новогоднюю ночь при таком скоплении народу сможешь оказаться незамеченным? - вздёргивает бровь. - Нет … нет. Я … я был здесь не один. Мы отдыхали. А потом… потом он просто ушел … забрал все мои вещи … а счёт … счёт остался на мне, - заикаясь и снова в подступающем приступе плача. - Твой альфа? Гук удивлённо приподнимает брови, но всё равно отвечает. - Скорее интернет знакомый. Это была первая встреча вживую и явно последняя. - Мм … значит первое свидание. В клубе. Как романтично. Видимо вы рассчитывали на интересную праздничную ночку, - хмыкает. Чонгук на это только глупо хлопает слипшимися треугольничками ресниц. Он всё ещё мелко дрожит, его подташнивает, большая часть алкоголя резко выветрилась на фоне сильного стресса, хотя его до сих пор немного ведёт и тяжелые давящие феромоны ничуть с этим не помогают. Альфа набирает чей-то номер и отдаёт распоряжение предоставить ему записи с камер, чтобы убедиться в правдивости чужих слов лично. - Присядь, не стой истуканом. Мы вряд ли разберемся со всем так быстро. И бога ради перестань так трястись! Я не убью тебя за какие-то полторы тысячи баксов, - немного раздраженно. Чонгук молча плетётся до кожаного диванчика и усаживается боком так, чтобы видеть Тэхёна за столом. Пока они ждут запись есть возможность как следует осмотреться. Альфа очень привлекательный. Гук это понял сразу даже за стеной страха и лёгкой паники. Сейчас же, когда голова слегка прояснилась, он в этом более чем уверен. Цепкий взгляд, глаза пытливые, изучающие, черные и бездонные, веер пушистых ресниц, аккуратный нос, волевой подбородок и острая линия челюсти, в меру пухлые губы. Он явно на пару лет старше него самого, выглядит статно и дорого, как молодой скаковой жеребец. Тэхён в свою очередь тоже не упускает возможности проскользить по притягательному тельцу зудящим взглядом. Этот омега его привлёк сразу, как только переступил порог. Красивый. Даже слишком. Ким таких красивых давно не встречал. Робкий при этом какой-то, трогательный, перепуганный. Совсем не к месту в этом клубе. Его бы в квартиру уютную и светлую, чтобы зимнее солнце ласкало его карамельную кожу лучами, а легкий кусачий ветерок из приоткрытого окна путался в хаотичных локонах. А он сидит здесь с поплывшим макияжем и припухлыми покрасневшими веками, не может найти себе места, заламывает длинные узловатые пальцы, нервно жуёт губу и сильно фонит горечью в от природы пряном сладком аромате. Уже известный Юнги приносит флешку и, поклонившись, снова удаляется. Тэхён вставляет носитель и включает запись. Всё так, как и говорил омега, только вот здесь уже гораздо больше деталей. Тэхён видит скользящие по телу руки, видит недвусмысленные взгляды и летающие искры, видит нечто больше похожее на прелюдию, нежели на танец посреди пляшущей толпы. Заиграли желваки, ему это совсем не понравилось. Будто бы тот не имел права на такое. Будто бы Тэхён ему такого не разрешал. Он едва подавляет недовольный звериный рык. - Что ж … - тянет, - ты мне не соврал. На камере видно как он сгребает твои вещи и поспешно убирается прочь, но это ничего не меняет, по сути. Проблема остаётся той же. Как будешь её решать? - Я.. ну… я мог бы привезти вам деньги завтра, - дрожащим голосом выдаёт Чонгук. - Чтобы ты сбежал как этот твой недоёбырь и я не увидел больше ни тебя, ни своих денег? - вскидывает бровь. - Как тебя зовут хоть? - Чонгук. Чон Чонгук. - Итак, Чонгук. Я спрошу ещё раз, как мы будем выходить из сложившейся ситуации? - Нуууу…. возможно я мог бы их отработать? - неуверенно. Тэхён на это слишком довольно скалится. - Это уже гораздо лучше. Пожалуй, я мог бы согласиться на такой вариант, - кивает. - О, хорошо. Я мог бы здесь убраться. В вашем кабинете и в зале после закрытия. Я даже могу вымыть туалеты, - воодушевлённо. - Ох, нет. Ты не так понял. У меня достаточно персонала. Тебе следует сделать это иначе. Гук гулко сглатывает вставший поперёк горла ком. Это то, о чём он подумал, верно? - Что… что вы имеете в виду? - запинается, голос дрожит. - Я лишь хочу сказать, что мог бы решить все твои проблемы, стоит тебе лишь правильно попросить, - Ким демонстративно расставляет ноги шире и склоняет голову чуть набок, указывая. - Я… я не совсем понимаю … - Да брось, куколка. Ты так умело вырисовывал бёдрами, - в доказательство он поворачивает экран, демонстрируя кусочек записи, - ты пришёл в мой клуб с явной целью, ты всё ещё можешь её реализовать, но при этом ещё и избавиться от сложившейся проблемы. Тем более, твой кавалер ещё сосунок, я смогу дать тебе больше. - Во-первых, он только на пару лет меня младше, а во-вторых, это не правильно. Я общался с ним больше месяца, мы хорошо ладили и, ну, это ничего, если бы мы, так сказать, познакомились поближе. Тебя же я вижу впервые и знаю с полчаса, - возмущенно. - Ну, что ты. Ты вон уже на неформальную речь перешел, мы уже почти родные, - ухмылка. - Ему всего 23, а мне 27, тебе, скорее всего где-то 24. Так что я хотя бы в этом явно больше в твоем вкусе. - 25. Мне 25. А ты что его знаешь? - Лично нет, но ты не первый и не единственный. Он бывал в клубе моего друга, и я о нём наслышан. Иногда он действует по сценарию как с тобой, а иногда увозит уже изрядно пьяных омег к ним домой, трахает, вырубает снотворным и обносит квартиру. Я удивлён, что с тобой он не выбрал второй вариант. - Я живу не один, с другом. Он об этом знает. Ничего бы не вышло. - Это всё объясняет. Ну, так что, куколка? - Перестань меня так называть, и я не собираюсь с тобой спать! - рявкает, а затем боязливо прячет взгляд. Милашка. - Я и не просил тебя со мной спать. Я сказал, что тебе следует хорошо попросить, куколка, - Тэхёна эта ситуация явно забавляет. Он встаёт из-за стола и медленной поступью движется в сторону застывшего Чонгука, чем заставляет того сделать свистящий вдох и вжаться в подлокотник до боли. Тэхён садится на диванчик напротив и широко расставляет ноги. Боги, вот это фигура. Он чуть выше самого Чонгука, широкие плечи, крупная грудь, тонкая талия и упругие бедра, которые, чего греха таить, он бы даже с удовольствием объездил. Может, ну его? Засунуть совесть и гордость туда, куда его давно не имели и просто воспользоваться ситуацией? Этот Тэхён горяч, очень. Лучше чем Минхо. Так почему бы и нет? Тем более, что ему всё равно нужно как-то выпутаться из всей этой передряги. За несущимися мыслями он даже не замечает, как собственный запах начинает густеть в приторной сладости. Ким смотрит выжидающе и, как будто скучая, но смену настроения отмечает чётко. Омега дышит загнанно, глазища стали такие огромные и напуганные, но он медленно сползает с дивана, ноги трясутся, он задевает маленький стеклянный столик, разделяющий их, и движется к альфе. Зависает, глядя сверху вниз на устремленные на него тёмные глаза, чтобы затем на негнущихся ногах с трудом опуститься на колени. Обнаженные острые коленки больно упираются в напольное покрытие, глаза предательски слезятся, нижняя губа подрагивает, но ему необъяснимо нравится. Усилившийся аромат выдаёт с головой, альфа вдыхает глубже, буквально перекатывая чужой запах на языке. Тэхён протягивает руку к теплой щеке и нежно водит большим пальцем по слегка покрасневшей коже, задевает припухлые от покусываний губы, цепляется взглядом за милейшую родинку под нижней. Гук зажмуривается, свистяще выдыхает через приоткрытые губы. Альфа пользуется, давит на нижнюю чуть сильнее, заставляя разомкнуть и пропускает в мясистую влажность палец. Омега смыкает губы, принимается посасывать и слегка покусывать ногтевую пластину. В низу живота завязывается узел возбуждения. Он и сам дышит жадно, заполняет легкие глубоким сильным запахом альфы, хочет пропитаться им полностью. - Вот так, куколка, расслабься. Я не стану причинять тебе вред, не зажимайся так, - успокаивающим шепотом - и смотри на меня, - чуть грубее, более властно. Чонгук не смог не послушаться. Он, промаргиваясь, открывает глаза и с покорностью смотрит на Тэхёна снизу вверх. Палец выскальзывает изо рта, оставив влажный след на подбородке. Ким откидывается на подушки позади, давая омеге свободу действий. Гук мнётся долю секунд, а затем подползает ближе, слабо корчась от раздирающего чувства в коленках. Тэхён замечает и, бросив на пол маленькую подушечку тому в ноги, возвращается в исходное положение. Омега устраивает потные ладошки на чужих коленях, затем медленно ведёт ими вверх, до пряжки ремня. Мышцы под ладонями так приятно напрягаются и перекатываются. Он возится какое-то время с неподдающимся замочком, а затем стягивает не без помощи брюки с бельём. И, вау. У альфы даже член красивый. Уже полувставший, крупный, с пунцовой головкой и едва заметно изогнутый влево к кончику. Слюна выделяется бесконтрольно. Смазка, к слову, тоже. Он обхватывает ладонью чужой ствол и водит тугим кольцом из пальцев несколько раз вверх вниз. Смотрит так завороженно, будто никогда членов не видел и боится. Тэхён вплетает длинные пальцы в пушистую шевелюру и мягко подталкивает наклониться. Чонгук повинуется. Обдаёт чувствительную головку теплотой собственного дыхания, а затем накрывает губами. С уст наверху срывается первый несдержанный выдох. Он посасывает верхушку как леденец, кружит языком восьмерки и толкается кончиком в уретру. Хватка в волосах становится ощутимее. Тэхён поощряюще массирует кожу головы и чуть сильнее толкает вперед. Чонгук берёт глубже, постепенно насаживается, облизывая каждую выпуклую венку, пока не утыкается носом в коротко выбритый лобок. Головка упирается в заднюю стенку глотки, он дышит надрывно через нос и напрягает горло. Тэхён стонет. Это отдаётся приятным щекочущим чувством в собственном паху. - Боже….куколка…ты невероятный… Гук повторяет, подымается до самой головки, обласкивая её, а затем плотным кольцом из губ спускается к основанию. Альфа не выдерживает, фиксирует голову сжатым в волосах кулаком и толкается самостоятельно. - Твоя глотка буквально создана для меня, куколка. Расслабься, позволь мне трахнуть тебя как следует, - на придыхании. Чонгук в его руках расслабляется безвольной куклой, позволяет делать с ним всё, что тому захочется, топит кабинет собственными концентрированными феромонами и уже даже не пытается сжать бёдра в попытке предотвратить потёки вязкой смазки из ануса. Тэхён несдержанно толкается в расслабленное горло, но не заходит слишком далеко, обходится с ним деликатно, пускай и заставляет иногда давиться и задыхаться. После серии ритмичных вскидываний бёдер, в которые Чонгук вцепился до отметин от коротких ногтей, альфа изливается глубоко в судорожно глотающее нутро. У обоих мутная пелена перед глазами. Оба пытаются восстановить дыхание. - Ты нечто, - выдаёт, натягивая спущенную одежду на место, - Я буду эгоистом, но я чертовски рад, что эта малолетка слиняла и не смогла заполучить тебя. Омега всё ещё сидит в ногах. Сморит на него осоловело и с поволокой не отпустившего возбуждения. Тэхён тянет к нему руки, помогает подняться и усаживает к себе на колени так, что чужие размещаются по обе стороны от него. Чонгук тупит взгляд. Скрывает глаза за челкой и не знает, куда деть руки, зато знает Тэхён. Он по-хозяйски устраивает одну на бедре, а вторую на тонкой талии, притягивая того поближе. - Не смущайся, куколка. Ты молодец, - хвалит, приподнимаясь, чтобы оставить поцелуй на взмокшем виске. Ким берёт двумя пальцами чужой подбородок, заставляя посмотреть на себя, и легко накрывает мягкие губы. Едва сминает их, будто спрашивая разрешения. Омега поддаётся ласке незамедлительно и Тэхён углубляет поцелуй. Слизывает остаточную горечь собственного вкуса и тягуче играет с чужим языком. Он прижимает к себе слегка дрожащее тело и вжимает его в себя. Чувствует явную выпуклость в районе чужого паха и замечает легкие покачивающие движения в желании потереться. - Куколка, позволишь позаботиться о тебе, м? - спрашивает альфа, отстранившись. Он бегает слегка шершавыми подушечками по напряженной спине, собирая липкую прелость. Чонгук и не заметил, как тот пробрался под его рубашку. - Дай разрешение, прошу тебя, я не хочу оставлять тебя в таком состоянии. Ты так сладко течёшь для меня. Я сделаю тебе хорошо, обещаю. Гук смотрит в чернеющую бездну чужих глаз, как будто пытаясь найти ответ. Внутренне торгуется с собой. - Я… мм…я ... недостаточно хорошо попросил? - всё же задаёт волнующий вопрос. Это же всё происходит не из простого разгоревшегося желания, не просто из-за взаимного аномального притяжения, это своеобразная выплата долга, отработка. Он хочет этого альфу, но не так. Не при таких обстоятельствах. Сейчас он чувствует себя мерзко. - Что? - брови удивленно приподнимаются - Господи, нет. Глупый. Ты думаешь, это всё из-за долга? Можно сказать, я простил тебе его сразу, как только ты появился трясущимся на моем пороге. Я просто хотел вынести выгоду из ситуации для нас обоих. Хотел показать, что тот ушлёпок слишком много потерял и дело не в тебе. Тебя невозможно не хотеть, куколка. И я тебя очень хочу себе. Чонгук слушает, не моргая, губу закусывает и нервно ёрзает. Таких слов он не ожидал, хотя очень в них нуждался. Сейчас всё слишком сумбурно, он не успел толком осмыслить, но останься он наедине со своими мыслями и его бы накрыло. Он бы ковырялся в себе и думал бы, что это он во всём виноват, что он недостаточно хорош, что он не заслуживает чего-то настоящего и искреннего. Альфа очень проницателен. Глаза с янтарным отблеском наполнились влагой, он в порыве нежности припадает к только что говорившим губам. Тэхён воспринимает это как согласие. Он, не разрывая поцелуй, расстегивает пуговицу за пуговицей и разводит полы рубашки в стороны, предоставляя себе доступ к карамельной блестящей коже. Жадно водит горящими ладонями по худым бокам и торчащим рёбрам, пощипывает, оттягивает топорщащиеся соски. Гук хнычет. Тэхён оторвавшись от губ, скользит языком вниз, оставляет влажную, быстро обветривающуюся дорожку по яремной вене до ключиц, собирает приятный вкус на язык. Покусывает и зализывает, срывая томные вздохи. Наконец, накрывает теплотой рта левый сосок, сильно посасывая. Протяжный стон, омегу колотит. Такой чувствительный и отзывчивый. Тэхён крепче удерживает его за талию. - Я использую только пальцы, хорошо, куколка? Наш первый раз должен пройти не здесь и не так, я хочу насладиться тобой по-другому, - шепчет в губы. Чонгук едва соображает, внизу все болезненно сводит, он слышит, но толком не улавливает смысла так легко слетевших слов, только кивает часто болванчиком. Тэхёну бы умильнуться, да только слегка не до этого. Он расстегивает чужие узкие джинсы и кое-как спускает их и сильно промокшие боксеры, после того как Гук в помощь встаёт на ровные колени, чтобы затем плюхнуться на твёрдые бёдра уже голым влажным задом. Тэхён с маниакальным удовольствием мнёт нежные половинки, хваткой сильнее, чем следовало бы, наверное, останутся следы. Кое-как, оторвавшись, он одну руку поднимает к чужому лицу и подаёт два пальца ко рту. - Оближи, - велит. Не то чтобы в этом была сильная необходимость, смазки более чем достаточно, но лучше перестраховаться, чтобы не навредить такому нежному созданию, да и вид жадно обсасывающего пальцы омеги того явно стоит. Чонгук впускает пальцы и принимается обсасывать, скапливая слизкую жидкость во рту, обильно смачивает. Альфа наблюдает за ним, наслаждается подрагивающими прикрытыми веками. Другую руку пока опускает на напряженный аккуратный член и ловит пальцами вибрацию от протяжного мычащего стона. Тэхён вытаскивает покрытые чужой влагой пальцы из ротовой полости с которыми тянутся ниточки слюны, и заводит руку за чужую выгнутую спину. Бегло чмокает в припухшие губы, всё ещё медленно водя кулаком по стволу, прикасается к сжавшемуся колечку мышц и плавно проникает внутрь сразу двумя. Не встречает сопротивления, тот обильно течёт и, конечно, готовился. Ну, естественно. Эта мысль вызывает злой гортанный рык. Чонгука от этого раздирает крупными мурашками. Он нетерпеливо насаживается и хнычет, хочет угодить. Тэхён добавляет третий, а затем и четвёртый пальцы. В быстром темпе трахает его ими, попеременно задевая простату. А иногда и нарочно сильно надавливает или слегка царапает взбухший комок нервов. Стоны становятся совсем отчаянными. Ким плотнее окольцовывает перенапряженный член и ускоряет движения обеими руками, доводя бедного омегу до исступления. Гук кончает, сильно выгибаясь, отчаянно цепляясь за чужие плечи, впиваясь ногтями, с громким вскриком-стоном, уходящим в скулёж под конец. Он пачкает семенем рубашку альфы, но никто не обращает внимания. Тэхён укладывает попеременно вздрагивающее тело на себя, устраивает голову на своем плече, уткнув носом в запаховую железу и, мягко массируя чужой вспотевший загривок, оставляет легкие чмоки на прикрытых веках, носике, щечках и губах. Его распирает непреодолимая внутренняя потребность позаботиться об этом омеге. Он даёт ему время прийти в себя после яркого оргазма, восстановить дыхание и маломальскую ясность мысли. Гук доверительно жмётся и загнанно дышит в чужую крепкую шею. - Куколка, - окликает. - Мм, - мычат в ответ. - Я сейчас пересажу тебя, в столе были салфетки, нужно привести тебя в порядок и одеть, хорошо? - Хорошо, - кивает. Тэхён снимает того со своих колен, усаживая на диван рядом, так что голая кожа ягодиц неприятно прилипает к кожаной обивке. Уходит к столу и возвращается с пачкой салфеток, обтирает предельно послушного Чонгука и одевает. Не забывает оставить сладкий поцелуй на губах и лбу. Наливает стакан воды и даёт попить, пока сам идёт за запасной футболкой и меняет на неё заляпанную рубашку. Отойти найти футболку и переодеться заняло от силы минуты 3, а по возвращении альфа находит Чонгука уже дремлющим. На часах 5 утра, Новый год полноценно вошел в свои права, а омега поймал слишком много впечатлений для одного, пускай и праздничного, вечера, плюс алкоголь и такая необходимая разрядка сделали своё дело. Он устал. Тэхён хватает со стола свой телефон, ключи от машины и склоняется над мирно посапывающим телом. - Куколкаааа… - тянет, часто часто чмокая приоткрытые губы, чтобы разбудить, - пора в кроватку, я отвезу тебя, пойдём. Гук сонно мычит, ни черта уже не соображает, но вкладывает ладонь в протянутую и даёт себя увести мимо опустевшего зала сразу через чёрный ход к матовому авто. Чёрная бмв мигает в темноте звериным взглядом от снятой сигнализации, Тэхён открывает пассажирскую дверь спереди и усаживает полусонного омегу, быстро огибает машину и занимает водительское кресло. Он пристёгивает сначала Чонгука, потом себя и плавно выруливает с парковки. Чон уплывающим сознанием ловит волевой профиль альфы и сильную руку, сжимающую руль до проступивших вен, прежде чем окончательно отключиться. Он даже не сказал адрес, куда его нужно отвезти, но Тэхёна это заботило в последнюю очередь, он и не собирался везти его куда-то кроме своей квартиры. - Гуки, малыш, мы приехали. Давай же, куколка, ещё немного и я уложу тебя спать, - уговаривает Ким. Чонгук не без труда вылазит из машины, Тэхён обнимает его за талию, прижимает к себе и ведёт в подъезд. Чонгук жмётся теснее, цепляется, будто тот сейчас убежит, слепо следует за ним. И только попав в квартиру, которую альфа открыл своими ключами и, почувствовав чужой запах с каждой поверхности, он немного очнулся. - Тэхён, а куда ты меня привёз? - глаза такие удивленные и широко распахнутые, будто и не слонялся приведением до этого всё это время. - Кто-то проснулся, - улыбается. - И, о, ты впервые назвал меня по имени. Уж не думал, что когда-то буду этому так радоваться. Признаться, мне было неловко, что я тебе даже не представился. - Я прочёл имя на табличке в кабинете. Так и где мы? Ты сказал, что отвезёшь меня домой. - Я и отвёз домой. К себе. Останешься сегодня здесь, отоспишься. Я тоже устал, нам обоим стоит отдохнуть. - Ладно, хотя как будто у меня остался выбор, - выдыхает. - Иди пока в душ. Там есть чистое полотенце, я занесу тебе сменную одежду. Первая дверь слева. Тэхён заходит уже в пышущую паром комнату. Скидывает с себя одежду и пробирается в запотевшую кабинку. - Я подумал, что нам стоит сэкономить время и воду, - на ухо, прижимаясь со спины. - Правильное решение, - соглашается и откидывает голову на чужое плечо, позволяет смыть с себя насыщенность ночи. Не стесняясь ни капли разрешает бегать шаловливым рукам по всему обнажённому телу. Чонгук по итогу едва стоит на ногах, утыкается в мокрую крепкую грудь, тихо мурлычет, размякший и снова сонный. Тэхён высушивает его полотенцем, одевает в свою футболку на голое тело, сам наспех натягивает боксеры и выносит уже откровенно спящее чудо на руках в спальню. Гук чувствует себя очень комфортно, обхватывает альфу как плюшевую игрушку, закидывает ногу и руку, голову умещает на руке, вместо подушки и дышит жадно жадно прямо в чужую кожу. Тэхён ухмыляется, притягивает к себе за талию, оставляет несколько беглых поцелуев куда-то в волосы и лоб. - Знаешь, я был бы не против объездить твои потрясающие бёдра сейчас, но я так невыносимо устал, - тянет сонно омега и едва ли осознанно. - Спи, куколка. У нас ещё будет на это время, - и отправляет того в царство снов невесомым поцелуем в губы. Чонгук просыпается в одиночестве. Уже 6 часов вечера. Чимин там, наверное, уже сошел с ума, обзванивает больницы и морги. Он идёт в ванную, чтобы умыться и почистить зубы, а затем шлёпает босыми ногами на кухню откуда доносится шум. Тэхён стоит у плиты с голым торсом и что-то готовит. Гук сейчас захлебнётся собственной слюной и отнюдь не из-за запахов еды. Омега подходит ближе, чем привлекает внимание. - Куколка, ты уже проснулся! Я собирался разбудить тебя завтраком в постель, ну или скорее ужином, но не рассчитал время. Не думал, что ты проснешься в ближайшие пару часов. Выспался? - Угу, но голова всё равно немного мутная. - Уже готово, поешь, и полегчает, - ставит перед ним тарелку с дымящимся жарким. - Спасибо, - улыбается. Тэхён скользит вязким взглядом по стройному телу. Омега выглядит таким домашним и уютным в его свободной длинной футболке, что доходит ему до середины бедра и провокационно задирается, когда тот усаживается за стол. - Не за что. Кстати, вот. Твой друг обрывал телефон. Куча смс и входящих. Я позволил себе ответить, сказал, что ты в порядке и свяжешься с ним позже, - говорит и протягивает ему его телефон. - О, - губы удивленно складываются трубочкой, и глаза шокировано открываются - Мой телефон. Откуда он у тебя? Как? Его же вчера украли. - Не только телефон. На тумбочке лежат твои карты и деньги, возможно даже больше чем было. - Я не понимаю, - хлопает глазами. - Я же сказал вчера, что могу решить все твои проблемы, стоит тебе попросить, а ты попросил очень хорошо, - улыбается, - Я вчера сделал звонок, его нашли. Популярно всё разъяснили. Если захочешь, можем его даже посадить, есть записи с камер, но не думаю, что он ещё раз рискнёт такое с кем-то провернуть. - Что с ним? - Ничего серьезного, но на больничный отдых он себе заработал. А если учесть, что в новогоднюю ночь нужно ещё поискать трезвого врача, то на длительный. - Тогда, думаю, этого будет достаточно. Спасибо тебе большое. - Пожалуйста, куколка. Ему не стоило приходить в мой клуб и трогать тебя, но я ему даже благодарен. Ты попался мне в руки. Чонгук отодвигает почти нетронутую тарелку в сторону и, встав со стула, подходит к альфе, чтобы закинуть руки тому за шею и подарить благодарственный поцелуй. Сначала мягкий, тягучий, а потом все более несдержанный. Они цепляются друг за друга, жмутся, пытаются забраться под кожу, быть ближе и помечают друг друга запахами, присваивают. - Я помню что-то про «объездить» и «мои бёдра». Не напомнишь, что же там было, куколка? - рокочет альфа. - С удовольствием, - на выдохе. Тэхён подхватывает омегу на руки, заставляет скрестить щиколотки на его пояснице, и несёт в спальню, придерживая за обнаженные ягодицы. Дарит кусачие поцелуи и собирает все углы по пути. Наконец, легонько бросает того на кровать и наспех стаскивает мешающую одежду с себя и Чонгука, нависает сверху пристально глядя в глаза. - Мы ведь сходим на свидание? Скажем, после новогодних праздников, которые мы проведем, не выходя из этой квартиры? - удивительно серьезно в данной ситуации. - Ммм … - тянет, - Я мог бы, но только если ты хорошо попросишь, - ухмыляется омега. Тэхён одаривает его такой искренней квадратной улыбкой. - Как скажешь, куколка. Я всё равно тебя никуда уже не отпущу, - и крепко целует, вжимая в кровать. - Это лучший мой Новый год, - в стоне, едва выговаривает омега. - Вне всяких сомнений мой тоже, - прилетает ответ, прежде чем бёдра со звонким шлепком встречаются с уже покрасневшей кожей ягодиц.