Бесконечный август

Допивать самогон не стали, собрали остатки трапезы, и поехали домой. Там опять потянулась круговерть каких-то мелких дел, и до самого вечера Тянь и Шань не обменялись ни одним взглядом и словом сверх обычного. Почему-то каждый раз после какого-то «шага» обоим требовалась передышка, дающая ощущение твердой почвы под ногами. Баба Клава затеяла пирог с черникой, поэтому Шань по локоть в муке месил тесто, а Тяня отправили на крыльцо перебирать ягоду. Всего-то трехлитровый бидончик, хмыкнул Тянь. Плевое дело. Вот с неделю назад они сидели чуть не до вечера, обрабатывая принесенную с болота чернику, сдувая прилипшие к черным матовым ягодам листики, перекатывая их в ладонях. К слову, собирал больше Шань да баба Клава, а Тяню сбор был интересен ровно 5 минут и строго в свой собственный рот, и попутно в рот Рыжика, куда Тянь несмотря на сопротивление всё же засыпал пару горстей. Как же Тянь ржал над Рыжим, когда тот показал ему синий как у чау-чау язык. Ровно до того момента, как увидел себя в зеркало по возвращении… Баба Клава радовалась урожайному году, а Тянь, хоть и любил варенье, но монотонный сбор и перебирание ягод в промышленных масштабах были выше сил. За механическим процессом, мало-помалу он погружался в думы. Так вот как Шань видел себя, его самого, и всю ситуацию. Неудивительно, что он не мог ему ответить. Впервые Тянь поставил себя на его место. Столько проблем будущих и нынешних, и Рыжий тянул всё это совершенно один, и даже не жаловался, а самого Тяня хватало только чтобы лезть к нему со своими кончеными подъебками. Вспоминать о том, как начиналось их общение, с ударов под дых и того злополучного поцелуя, не хотелось от слова совсем. За эти летние недели Тяню приоткрылся другой мир, куда более близкий к миру, в котором обитал Мо. И это ещё версия-суперлайт, ведь у него было с собой достаточно денег (брата), тетушка кормила их, помогала со стиркой, не перегружала работой, и пока первое время Тяню казалось, что он «выживает», Шань отдыхал, в сравнении с его повседневной жизнью, кукуевские заботы казались санаторием. - И всё же, он принял меня – мысль отдалась теплом в самом солнышке. – Я постараюсь всё исправить. Нет, Тянь не страдал иллюзиями, что из испорченного мудака в один миг превратится в прекрасного принца для своей рыжей принцессы, но был полон решимости двигаться в этом направлении. Августовская ночь вызвездила небо, над головой можно было безошибочно проследить Млечный Путь, и как это часто бывает в августе, каждые несколько минут то там, то тут по небу проносился едва заметный росчерк «падающей звезды». На этот раз Шань ушел вперед, а Тянь задержался, чтобы как обычно выкурить перед сном сигарету. Достал пачку, покрутил в руках… и засунул обратно. И так хорошо. Дождался очередного росчерка, и загадал, прошептав звездам едва слышно «сегодня». Ворота сеновала скрипнули, пропуская его внутрь. Было темно, но Тянь ориентировался и так, без фонарика, скинул кеды, носки и пополз на своё место, приминая душистое сено. Полной тишины не было – снаружи перекликались какие-то птицы, ночной ветер шумел верхушками деревьев. Через некоторое время к ним добавился шорох, а на его бедра опустилась теплая тяжесть. - Ждал? - Ждал. Руки сами потянулись вперед, устраиваясь ладонями на чужих бедрах. Не было удивления или неловкости, только легкая дрожь предвкушения. Тянь медленно поглаживал вверх и вниз, давая привыкнуть, потому что сидящего на нем сверху Шаня явно потряхивало гораздо больше него самого. А Шаня потряхивало конкретно, и он даже не слышал, что ему ответил Тянь. Вот какая нелегкая его понесла? Тянь даже ничего не сделал сегодня, только обнимал его за плечи там, на реке. Не пытался целовать, не лез под футболку, он, черт возьми вообще ничего не делал. Может быть, ему уже вообще перехотелось, после всего того дерьма, которое Шань на него так неосторожно вывернул. Серьезно, он сейчас собирается с ним трахаться, хотя вообще ничего не знает и не умеет? Нет, Шань, ты неизлечимый дебил… и всё же встать и сделать вид, что ошибся стороной будет слишком даже для него. Тем более, что чем дольше Рыжик вот так сидел, тем сильнее чувствовал, что Тяню не перехотелось. Кажется… да нет, совершенно точно. Вот это я «удачно» позу выбрал, невпопад подумал Рыжий, ерзая и сползая повыше, чтобы доказательство, что Тянь не передумал, так сильно не упиралось в промежность. Тем временем тому явно надоело лежать без дела, и его ладони переместились Шаню на живот, забираясь то под футболку, то под спортивки и так же неторопливо поглаживая. От этих теплых, успокаивающих движений становилось чуть-чуть легче, нервная дрожь почти улеглась. Внезапно руки исчезли, и тут же пальцы сомкнулись вокруг запястий, потянув вперед. От неожиданности Шань плюхнулся грудью на Тяня, а лбом прямиком ему в нос… Тянь застонал, потирая ушибленное место. Не таких стонов от него ждал Рыжик… но какие есть. Что поделать, если оба такие долбоёбы. От этой мысли начал разбирать смех, вырываясь тихим фырканьем. - Ну ты в край, ещё и ржет! – притворно возмутился Тянь, понимая, что Рыжик расслабился, ещё немного, и можно проявлять инициативу, не боясь, что он рванет пешим до границы. В итоге Тянь просто обвился руками вокруг подрагивающей от смеха спины, притискивая Шаня ближе и укладывая себе на грудь. Устроившись таким образом, Рыжий мог слышать, как бьется его сердце – быстро, ровно, мощно, отдаваясь рикошетом в его собственной груди. После этого уже совершенно естественным оказалось приподняться повыше, упираясь локтями по обе стороны от головы Тяня и потянуться за поцелуем. Их губы соприкоснулись, и тут же раскрылись, встречаясь языками. Оба-на, нихрена это я, как будто всю жизнь тренировался – мысленно похвалил себя Шань, продолжая сплетаться языками, и совершенно бесстыдно потираясь о Тяня, отмечая, что от этих движений тот судорожно вдыхает и стонет в поцелуй. Одежда отчаянно мешалась, хотелось стянуть её с себя и с Тяня, а ещё хотелось увидеть тот самый, объебанный взгляд, но было слишком темно. Пока хорошо, а чо дальше-то? Решил за него Тянь, без спроса запуская руки под резинку спортивок, сжимая задницу, а после принимаясь стягивать штаны с трусами вниз. Пришлось ненадолго расцепиться, чтобы помочь друг другу избавиться от тряпок. Пока они возились, Тянь как-то оказался сверху, и сразу стало ещё жарче во всех смыслах, но одна деталь не давала Шаню покоя. Все его познания в области гейского секса можно было уместить в народное мнение: «эти, которые геи, в жопу ебутся». Набивать запросы в интернете, а уж тем более смотреть видео Шаню раньше не позволяла природная скромность, да и в общем, неинтересно было и незачем, а в последнее время - полное отсутствие в Кукуево интернета обрубило возможности на корню. Мелькнувшая пару дней назад мысль, что когда-нибудь, возможно, придется реализовать это на практике, поначалу пугала, а потом Шань и вовсе затолкал её подальше, в самую глубокую, ментальную, так сказать, жопу. Сейчас же, посреди разворачивающихся событий, было поздно метаться. Разве что чистосердечно признаться, и надеяться, что Тянь с его любознательностью окажется более подкованным. Но только, блядь, пожалуйста, теоретически, думать о другом не хотелось. Между тем, Тянь, не теряя времени уже вылизывал девственную шею, дурея от запаха горячей кожи, вжимался начавшим сочиться смазкой членом в пах, блуждал руками по груди, животу, сжимал и потирал пальцами соски. Чувствуя, как от его действий ещё чуть-чуть и уже всё, Рыжик дернулся в сторону, отодвигая настойчивые руки. - Тянь, Тянь, погоди. - Хмм? – отозвалась темнота. - Тут это. Такое дело. А как… ну, ты короче понял. Мужики трахаются. Нет, ну в целом я понимаю, чем и в... куда, но… На несколько секунд воцарилось молчание, в котором снова стало слышно, как скребется в углу мышиное семейство. Наконец Тянь переварил заданный вопрос, после чего неожиданно сгреб Мо, прижимая к себе. - Ты невозможный. Ты в курсе? И да, это мне тоже нравится. - рука Тяня взъерошила отросшие рыжие волосы. – Малыш, если ты сейчас спрашиваешь, значит даже никогда не думал? Мой невинный цветочек… Шань пнул его ногой. – Придурок. Не хочешь объяснять – не надо. Не больно-то и хотелось. Иди поищи себе более… - Не кипятись, сегодня в любом случае не нужно, и условий нет. Я расскажу тебе, и покажу, будь уверен. Во всех позах и ракурсах, на тебе и на себе. А сегодня – просто не думай ни о чем, и давай нам будет хорошо, как есть. Они прикрыли глаза, лежа лицом друг к другу, соприкасаясь лбами, носами, и вообще всем, чем только можно, переплетя ноги. Тянь начал заново с легких, дразнящих поцелуев, проходясь по щекам, скулам, мочке уха и возвращаясь к губам, чтобы прикусывать, посасывать, обводить кончиком языка. Ладони поглаживали спину, опускаясь на ягодицы, пальцы слегка сжимали Рыжего то тут, то там, и вот уже оба задышали чаще, возбуждение нахлынуло новой волной, заставляя тереться друг об друга снова и снова, быстрее. Тянь широко облизнул ладонь и пальцы, опуская руку между их разгоряченными телами, и обхватил два члена сразу, чуть отстранившись, чтобы дать себе большую свободу движений. Рыжий откинул голову и глухо застонал, впиваясь ногтями в его плечи, и от этого вибрирующего звука Тянь чуть не кончил, поспешно пережимая свой член у основания. Рано, ещё чуть-чуть, чтобы вместе… ещё несколько плавно ускоряющихся движений рукой, и чужая пульсация столкнула его в яркий оргазм, прокатившийся по всему телу и оставивший абсолютную пустоту в сознании. Первым вернувшимся ощущением стал холод. Августовская ночь не баловала температурами, поэтому Тянь поспешно нашарил рядом одеяло, укрыв обоих, предварительно пожертвовав своей футболкой, чтобы привести себя и Рыжика в порядок, подсвечивая телефоном, а следом и Мо со своей стороны подтянул ещё одно, но оно стало лишним – спать в обнимку оказалось гораздо теплее, чем одному. Проваливаясь в сон, Тянь подумал, что утром нужно будет повторить. И не только утром - у него теперь есть самый офигенный парень, и лучше этого, пожалуй, быть просто не может.