Сгорать

      Слишком много огня. Девочка на канате орудовала горящими шарами без особых усилий. Жонглировать, вращать, поедать. Творила невозможное для многих. Её лицо демонстрировало сгорание, а волосы были сострижены по подбородок. Никаких косичек. Только печальный вид, бесстрашие перед такой опасной стихией и океан горя вокруг. Сколько же она пережила прежде, чем стать такой безразличной к опасности?       — Они народ огня, им ничего не страшно, — говорила бабушка, поглаживая внучку по голове, когда та прикрывала рот рукой, чтоб скрыть взволнованные за жизнь такого же ребёнка вздохи.       Народ огня. Кира слышала много легенд, где они решили развязать войну, но были повержены. Спустя столетия их потомков по прежнему продают в рабство, тем самым держа под контролем малочисленную опасность… Но она не заслужила подобных мучений. Родилась — не причина для издевательств. А выступала Кира исключительно за справедливость.       «Если забрать её себе, то будет лучше». Киру не переубедить.       — А ты мне её купишь? — спрашивала, зная, что бабушка с дедушкой всегда исполняли её желания. Одним направлением взора показывая новую желанную игрушку.       — Девочку? — интересуется женщина, полная удивления.       — Да, — горела этой идеей девочка. Её глаза не отрывались от отточенных движений.       Воздух внутри Киры бушевал ураганами. Разнося всё в округе. Но лучше всего этот воздух раздувал пожары внутри тлеющего угольком сердца, прожигая каждую артерию и вену. Госпожа и её раба. Между ними ядовитый дым, доводящий до удушья обоих. Им дышать всё равно что табак внутрь заносить. Смертельно. Но вызывает привыкание, зависимость.       Болезнь названная «зависимость» самобытно красива. Имя ей нежное и благородное. Лиза. Сломанная кукла, склеенная Кириной заботой по кусочкам. Но лучше бы кукла ушла в помойку за полной поломкой, чем взаимно бы подхватила этот вирус прозванный глупым прозвищем «любовь». Кирочка капризный ребёнок, понимающая хозяйка, властная женщина и сумасшедшая собственница. Любимая прародителями привыкла получать всё, что хочет. Лизу не переставала хотеть с момента как увидела.       Когда она впервые поцеловала ладонь своей огненной подруги ей было четырнадцать. Джентельменский жест, девочке не подстать. Пустяк, детская шалость. Когда она впервые в ночи поймала Лизу у стены и кусала шею до синяков минуло два года. Грубая сила, получившая одобрение на существование из желания сделать приятно госпоже. Подростковая дикость. Когда она приказала Лизе раздеться и нагло пожирала взглядом прошёл ещё год. Час, два, минуту — для обеих прошла вечность. Жестокая действительность. Кира точно знала, что это помешательство приведёт к своей конечной точке. Главным подарком на совершеннолетие послужили любовные ласки под луной. Потому что чёрт возьми они хотели. Взрослые девушки познающие взрослые дела с помощью друг друга.       Двадцать два, а уже вдова. Округа сочувствовала. Может пускала слухи, подкреплённые злобным проклятьем. Интересно слушать. Только Лиза знала истиную причину, почему состоятельный старик выбранный заботливой бабулей её владелицы скоропостижно скончался. И только Лиза сошла с ума настолько, что позволила искре внутри себя снова гореть ярче. Сожжён заживо при попытке принудить жену к соитию. Что тут такого, если нужен наследник? Как так, без любви… Благородное спасение, подумает Кира. Проклятое дитё огня — подумают люди.       — Ваша рабыня приговаривается к смертной казни, — объявляет глава города. Несправедливость собственной персоной.       И вот, канат, по которому ходила та девочка ещё будучи собственностью уличных артистов всё же сгорел, бросая ту в объятья смерти. Далёкий полёт на дно.       Кира. Лиза. Коллекционная кукла, стоящая на самой видной полке. Побитая игрушка в грязном платюшке. Владелица. Вещь. Обе обгорели до отвратительных язв на коже, после задохнувшись дымом.       — В следующей жизни сгореть от любви будет суждено уже тебе, — говорит, словно видит картину наяву Лиза. Прощаясь ночью со своей возлюбленной. Последней для этих загнанных в рамки трусливого патриархата ночью.       — А ты не забудь разнести это пламя по миру, — целуя в сухие желанные губы отвечала Кира хриплым голосом.       Решение бежать глупо. Народ огня устроил войну. Народ огня после никогда не оставляли в покое. Народ огня приносил одно несчастье. Даже для тех, кто действительно хотел сгорать.       Единственное, что есть у этих двоих — нить судьбы в обещании встретиться в следующей жизни. И вдохновенно сгорать.