softcore | haikyuu!! boys

Когда в понедельник после каникул Акааши пришёл в класс с наклеенной на левый глаз повязкой, его тут же облепили зеваки, заинтересованные произошедшим во время отдыха. — Да просто зрение от чтения книг упало, а очки носить не хочется, вот меня и записали на терапию, — снисходительно отмахнулся волейболист, присаживаясь за свою парту. — Через две недели прекращу вас пугать! — Да ты и не пугаешь, Акааши-сенпай… Ты, уже заняв своё законное место около окна, отвлеклась от учебника и выдернула наушники, бросая взгляд в сторону связующего. Тот как-то подозрительно в совершенно не свойственной себе манере мельтешил: нервно доставал карандаши из парты, затем вновь клал обратно, что-то писал, отвлекался на битву одноклассников в армрестлинге и непременно тревожно хохотал при любой возможности. Наверное, человек и правда становится беспокойным, когда теряет часть зрения? Огромный пластырь на левом глазу связующего и правда казался немного жутким и не внушал никакого доверия. Бокуто, зашедший проведать друга прямо в класс, запретил ему играть, но Кейджи всё равно появлялся на тренировках в качестве поддержки. Устраивался на скамье вместе с тобой и Широфуку, открывал какой-нибудь учебник и прозрачным взглядом скользил по его страницам, хлопая длинными ресницами. В такие моменты и заглядывала ему за плечо, пытаясь успеть за бешеным темпом чтения парня. А ему было только в радость. — Э-эй, Акааши, подай-ка мяч! — скомандовал Бокуто, и связующий принялся шуршать ладонью по полу в поисках. — Да вот же он! Справа. — О, точно, — кивнул Кейджи, наконец подцепляя находку и кидая в сторону капитана. — Держи. — Ты со своей штукой на глазу похож на глубоководного монстра, — надулся Котаро. — И когда уже снимать? Акааши не ответил, сделав вид, что не расслышал вопроса, из-за чего доигровщик только больше расстроился. Ему было совсем грустно без верного связующего на площадке, и ты могла его понять. Ты немного дружила с Кейджи с самого поступления в Фукуродани; вы частенько обедали вместе, обсуждая какие-то книги, или сидели в немом присутствии друг друга за новыми поэмами и стихотворениями. Ещё более близким стало ваше общение, когда Бокуто приставил тебя к Широфуку в качестве дополнительной пары рук, ведь «Ей нужно работать над оценками, чтобы поступить в медицинский, а тебе самое то, и так ничего не делаешь!». И тогда Акааши закатил глаза, хватая аса за шиворот в качестве наказания за обидные слова. Ты всячески помогала связующему с повседневными делами: после начала своей терапии он совсем раскис, даже не мог нормально ввести код от своей двери — не видел крохотных цифр на замке. Он то и дело хватался за тебя в коридорах, пересел поближе в классе, чтобы списывать твои конспекты, так как почти ничего не различал на доске, и брал за руку, когда вы переходили дорогу. Для него потеря зрения была тяжёлым испытанием, но вот чего ты понять не могла… Да, Акааши носил очки в классе и даже дома, когда читал. Бокуто то и дело потрунивал над другом, постоянно выхватывая их из пальцев связующего, карикатурно изображая интеллигента. Но разве простая повязка на одном из глаз даст такой эффект? Даже казалось, что Кейджи было хуже, чем раньше, хоть он и старался не подавать виду. Чисто на интуитивном уровне ты понимала, что-то не так. — Прочитай мне это, пожалуйста. Что написано на этикетке? Где наш класс? Ой, я как-то не заметил, что это был Харуки… — Кейджи, сколько пальцев я показываю? — спросила ты у него однажды перед уроками, проверяя что-то для себя. Волейболист с заметным недовольством покосился на твой знак «пис». Прищурился, но ты так и не смогла понять: от раздражения или из-за зрения. — Что за шалости? Два. Позже Акааши освободили от уроков физической культуры, а на тестах учителя печатали ему особенную копию — с большущими буквами, словно для дислексиков. Тогда ты начала понимать, что проблемы со здоровьем у парня стали подтверждаться медицинскими справками. И не то что бы это шибко радовало… Пока не случилось кое-что… — Т/И, я свои очки потерял. Обед только закончился, и ты вернулась в класс, где тебя классически ждал Кейджи, редко осмеливающийся куда-либо ходить без тебя. Кроме уборной, разумеется. Ты опустила чистый, ещё немного мокрый после мойки контейнер бенто на свою парту, посмотрев на повернувшегося к твоему столу связующего. В его глазах — беспокойство, смешанное со страхом и чем-то особенно романтичным. Тебе всегда нравился его взгляд, но сейчас нужно было сконцентрироваться. Без очков Акааши становился совсем потерянным. — Где ты их носил в последний раз? — спросила ты, поправляя сбившийся галстук парня, из-за чего тот вздрогнул. — Да вот только что, но ребята пронеслись по кабинету и по случайности куда-то сбили мои вещи с парты. Книги я нашёл, а… Он замер, боясь сдвинуться с места, словно слепой котёнок, что только встал на ноги. — Сейчас посмотрю, — с выдохом объявила ты, отойдя в конец класса и присев на корточки, и старательно сжала подол короткой юбки в пальцах. Впрочем, вряд ли Кейджи что-либо заметил бы… А жаль. Твой взгляд обвёл весь яркий паркет, и ты разочарованно встала на ноги. — Наверное, в коридор закатились, пойду проверю… Неожиданно твои глаза зацепились за отпустившие солнечный зайчик стёкла, охваченные оправой, что оказались прямо возле ноги Акааши. Ты быстро подхватила очки, повертев в руках. — Кейджи, они же прямо перед тобой лежали! Почему ты их не заметил? — Что? — не понял парень, бездумно смотря на твои пальцы, всё ещё державшие аксессуар. — Да? Правда? Сердце пропустило удар. — Только не говори мне, что ты… — ты осеклась, готовая расплакаться в ту же секунду. Нужно было держаться. Акааши отрицательно помотал головой, наощупь выхватив свои очки и поместив их на переносицу. Поморгал. Не помогло. Ты приблизилась к нему. Подняла два трясущихся пальца правой руки. — Я тебя это уже спрашивала, но… — тебе потребовалось много сил, чтобы собраться с мыслями. — Сколько пальцев я показываю? Кейджи помолчал, но взгляда не отвёл. Даже не посмотрел в сторону знака. — Ты же можешь ответить, правда? — истерично спросила ты. — Прости, но… — Акааши скорчил гримасу боли, и это совсем не подошло к его идеально красивому лицу. — Я больше ничего не вижу. Ты ошеломлённо сделала шаг назад, чуть не потеряв всякое равновесие. Что?! — Я хотел всё сказать, когда меня переведут в особенную школу для людей с ограниченными возможностями, — добавил Кейджи, зачем-то кривя улыбку. — Кажется, не вышло. — Что произошло? — как можно более спокойно уточнила ты. Наверное, ты была готова к такому исходу событий, хоть и не принимала до конца… — Мы с командой собирались на тренировки во время каникул, — медленно подбирая слова, ответил Акааши. — И, если коротко… Бокуто-сан по совершенной случайно попал мячом мне в висок, и мой зрительный нерв начал… Как мне говорили… Деградировать. — Бокуто? — эхом повторила ты. — А он знает?! Это вообще нормально? — Нет, не нормально, — связующий вздохнул. — Его родители взяли на себя часть расходов на терапию, но, кажется, она была не шибко эффективна. Спорт — жестокое место, Т/И. Иногда случается и такое. — Ты шутишь? А как же карьера писателя? Парень небрежно дёрнул плечом. «Плевать». А что ещё можно было поделать? — И ты серьёзно надеялся от меня это скрыть? — воскликнула ты, распаляясь. — Просто так уйти из моей жизни? — Мне не хотелось бы, — Акааши повернул голову в сторону. — Но… Чего тебе со мной делать? Я и сам не знаю, как жить дальше. Но, наверное, научусь. Ты молча прижалась к нему, обвив руками его сгорбившиеся плечи, из-за чего с губ парня сорвался удивлённый вздох. Он медленно обнял тебя в ответ, зарывшись носом в твои волосы. — Я буду любить тебя даже слепым.