Изнанка тёмного цветка

- Псу нужен ошейник. Не правда, Дазай? Усмехнувшись, воскликнул Мори Огай. Глазами насмешливо смотрит в лицо Мальчику-подростку - ему всё равно. Он смирился с судьбой, Со своим предназначением Нести повсюду хаос и боль, Ожидая собственного уничтожения. Мир чужой, он тут всего лишь зритель, Жаждующий освобождения От давящих оков, - Вызывающих омерзение, - Говорит прослывший мучитель Внутри темнота, Выжженая пустошь, Может быть он сошёл с ума? Если так, то теперь понятна его истинная сущность. "Психопат! Убийца!" - милые прозвища, Которыми его величали, Пока он живому выкалывал глаза, А в остывший труп его младые руки стреляли. Он привык, считает всё это рутиной, Работой, не делающей его счастливым, Личность его далека от ранимой, Но он ведь тоже хочет быть кем-то любимым... А вместо этого ежедневная тоска, Люди проносятся вокруг туда-сюда, Понимание, что затянулась игра, Делает больно, отгоняя назад. Во тьме тяжело, Слёз больше нет, "Калечить себя нехорошо" Хах, а перед кем ему нести ответ? - Только перед собой, - Твердят психологи, назначая ему новое успокоительное, Жизнь становится ему дорогой - Смотреть на кричащих при смерти так упоительно... Он наносит себе ножевое, Мечтая морально опустошиться, Таблетки вызывают рвотные позывы, И после такого стоит ли к чему-то стремиться? "Навряд ли" - думает, делая затяжку, Мори опять подсунул под руку бумажку, Требует чёткого исполнения приказа, абсолютного повиновения, "Устроиться у этого старикашки - вот, где настоящее недоразумение." Кривит губы, никотин уже его не вставляет, А жаль, так он хоть как-то отвлекался, Чего на самом деле он желает? В раздумьях бился исполнитель мафии, когда напивался. Он не мечтает, потому что знает, Начав так жить, он уже не перестанет, И куда не взглянет, Кровавый след после себя оставляет. Если он пёс, то точно бродячий, Тень человека, Слепой среди зрячих Таким и останется до скончания века. "Неполноценный человек" Звучит как оскорбление, А для Дазая вовсе нет - Прозвище вызывает умиление.