ива

последний костер. практически полночь. Юра и Володя сидят под их ивой и позабыв обо всем на свете наслаждаются присутствием друг друга. вглядываясь в темноту и будто ища в ней что-то, младший замирает. его сознание плывет и вновь возвращаются мысли : «на этом всё. здесь мы видимся в последний раз. но мы ведь обязательно встретимся позже?..через год? два? пять лет? десять? это неважно, важно что мы не забудем.». из своих размышлений Юрку вытянул голос вожатого : - с тобой все в порядке? - обеспокоено спросил тот. в темноте нельзя было разглядеть черты любимого лица, но привыкнув ко мраку пионер кое-как увидел мокрые от слез глаза. - я в порядке, а вот ты.. - начал было он, но его перебили. кинув в нелепое оправдание вроде "все нормально" Володя стал поспешно потирать глаза сняв с лица очки. Юра любовался этими тёмными уложенными волосами, этими очками, что так бережно лежали на крае пледа, этим лицом, что заставляло сердце трепетать и чуть ли не выпрыгивать из груди. - Володь.. оторвавшись от дела ответил ему старший : - что такое? - я не хочу расставаться. - отрезал Юрка с некой печалью и серьёзностью в голосе. - Юрочка, я тоже не готов принять то, что мы больше не встретимся, но другого выхода у нас нет и быть не может. - говорил Володя это всё так лирично и настолько грустно, что слезы подступили к самому краю глаз и вот-вот были готовы кинуться течь по щеке, как реки в горах. «мы больше не встретимся...» эти слова эхом разнеслись в голове Юры. - нет. я не верю. есть другой выход. без потерь. - истерически затараторил младшенький. сдерживать эмоции было невозможно. вожатый сидя напротив него, прижал к себе нежное тело, вдохнув родной запах захотелось больше никогда не отпускать его. Володя запустил пальцы в непослушные, каштановые волосы и слегка поглаживая, накручивал прядки волос себе на палец. Юра таял в эти моменты, но сейчас кроме долгого расставания его не волновало больше ничего. попытки сохранить это маленькое, но такое ценное счастье были тщетны. он плакал, плакал как ребенок, такими горькими слезами. стекали они безудержным потоком на рубашку вожатого оставляя, солёные следы на щеках. горячим дыханием тот, обжигал шею Володи. мелкие капли не переставая падали то на кожу, то на одежду. они обнимались так, будто и вправду, больше не встретятся. кое-как отодвинув от себя Юрку Володя трепетно поцеловал его сухие губы. взлетая вверх к облакам и тут же падая вниз на камни, те изучали друг друга. их поцелуй казался для младшего всем миром, да что там, всей вселенной. то как вожатый относился к нему, нельзя было описать словами. разорвав этот такой короткий, как показалось Юре, поцелуй, при тусклом свете луны, они смотрели друг другу в глаза. наплевав на сдерживание эмоций заплаканными глазами пионер искал что-то в глазах любимого. но так и не нашел. они просидели под ивой всю ночь, целовали друг друга в последний раз и, объятия, такие крепкие, такие родные разрывать было просто преступлением. лишь на рассвете от того, что все затекло Володя встал и потянувшись, взял Юрку за руки поднял, поставив напротив. - мой милый Юрочка, знал бы ты, сколько чувств ты вызываешь у меня. я знаю, это нелегко, но нам нужно проститься. я всегда буду рядом, я всегда буду только твоим и дышать я буду только ради тебя. эти речи, что толкал вожатый горящим метеоритом падали на младшего. он еще к полуночи наплевал на все свои обещания быть сдержанным, ведь прощаться оказалось столь болезненым. и не для него одного. по щеке Володи скатилась тяжелая слеза. всё вокруг замолчало. они стояли и не могли успокоиться, плакали как маленькие дети, у которых отняли родителей, все так же держась за руки. эта ночь, стала для них последней. нет больше «их». они расстались под ивой, оставив там память о себе и договорившись встретиться здесь через 10 лет вернулись в лагерь. дети уже собирались. к 12 все были в автобусе. вот и всё. кончилось лето, кончился лагерь, ведь Юра не вернётся сюда в следующем году, кончились они с Володей. они не встретились под ивой. спустя десять лет, десять, мать его, лет. забыли, хотя клялись не забывать. отпустили, хотя клялись не отпускать. возможно, надежда теплилась в сердце только пару лет, а после оба забыли.