Клятва Гиппократа или нечто большее?

      Опустив руку, сжимавшую мобильный телефон, мальчишка посмотрел на небо из окна своей комнаты. Своей? Когда-то эта комната принадлежала его родителям. В ночь, накануне своего десятилетия, они с братом залезли к родителям в постель, потому что было страшно засыпать одним. Тогда они были друг у друга, но казалось, что тьма поместья разделит их, разлучит, а поодиночке они погибнут…       Так и случилось. И сейчас, сидя в гордом одиночестве на постели погибших родителей, Сиэль вспоминал это живо, как никогда. Чистое небо, выглядывающее из-за оконной рамы, тогда озарилось багряным светом. Огонь поглотил всё, каждый угол этого проклятого дома. Им было сказано сидеть и ждать вечера, когда начнётся праздник. Он так никогда и не начнётся. Десять лет эти стены ждут, в ожидании детского смеха, которого они никогда не услышат.       Юноша засмеялся, смех сквозь слёзы выходил очень пугающим. Он думал, что справиться с этим кошмаром рядом с Себастьяном. Но не учёл одного факта. Как Себастьян ему поможет, если он ничего не знает о кошмаре десятилетней давности? Альфа прав, он солгал ему, в очередной раз. Омежка привык жить одним лишь враньём. Он полагался только на себя, да пожалуй ещё и на Грелля. Но не особо желая показывать скелеты в собственном шкафу, старший омега не требовал того же от других. Брюнет же был с ним совершенно искренен и чист, неудобная картина получается. Темнота сковывала, не давала дышать, казалось что чьи-то мерзкие руки вот вот схватят его из темноты, как много лет назад. Схватят, и вновь надругаются над его телом. Что же делать? Куда бежать? Что делать?

***

      В дверь постучали. Михаэлис недобро посмотрел на дверь. Слова Грелля его не убедили, даже если он и хотел послушать речь Сиэля, то явно не сейчас. Единственное что услышит омега в свой адрес - будет оскорбление. - Себастьян, у меня есть ключи, я не такой как Сиэль, я намного хуже. Лучше открой сам. - Решили вступиться за него? – Небрежно распахнув дверь, альфа замер на пороге. Лицо Дитриха было мрачным как никогда до этого. - Ты ведь врач, так? - Верно, в чём дело? Что случилось? - Сиэль… У него приступ, как много лет назад. - Астма? - Хуже.       Брюнет нахмурился и поспешил за старшим. Вокруг комнаты стояли слуги, девушки тоже были здесь. Элизабет стояла с мечом в руках, Зигги нервно теребила кисточки на своей ночнушке. - Себастьян, вот и ты, мы услышали страшный крик, подумали, что на него напали но… - НЕ ПРИБЛИЖАЙТЕСЬ КО МНЕ! ПОШЛИ ПРОЧЬ! – Очередной крик разрезал тишину, это девочка попыталась успокоить названного брата, двинувшись в его комнату. - Когда это началось? - Около десяти минут назад. Он не впускает никого, кричит так, будто его режут. - Дитрих сказал, что такое случалось раньше.       Элизабет опустила голову вниз, её щеки стали мокрыми от одних только воспоминаний. - Зря мы так с ним, не надо было заставлять его смотреть это… Нельзя было оставлять его здесь одного… - Элизабет, что послужило причиной прошлых приступов? - Я говорила тебе, Себастьян. Дядю Винсента и тётю Рейчел убили в этом доме. Мальчиков забрали, когда пришли на помощь – Сиэля уже не было в живых. Сектанты насиловали их до потери сознания, а после принесли одного из них в жертву на глазах у другого. Сиэ… Сириус после спасения не мог спать, ему давали большие дозы успокоительного и снотворного, но даже так он просыпался от собственного крика каждую ночь.       Михаэлис окинул взглядом дверь, за которой находился его истинный. Его грудная клетка разрывалась от неописуемого горя, которому не было конца, сердце танцевало чечётку от необъяснимого страха. Это не его чувства, но чувства Сиэля. - Есть шприц, сделать ему укол? - Разумеется, он всегда здесь, на всякий случай.       Мужчина взял шприц и сделал шаг в комнату. Из кучки одеяла на него смотрели два огромных глаза, один из которых был совершенно белёсый. Комочек дрожал крупной дрожью, даже если он не кричал и никто не вмешивался – лучше не становилось. - Тихо, я не обижу тебя. Я не один из них, Сириус… - Си…эль… Я Сиэль… Сиэль… СИЭЛЬСИЭЛЬСИЭЛЬСИЭЛЬ!!! - Нет, ты мой омега, я могу звать тебя, как тебе будет угодно, но ты должен понять, что тебя зовут Сириус. - СИЭЛЬСИЭЛЬ НЕ ПРИКАСАЙАСЯ КО МНЕ! УБИРАЙСЯ! ТЫ МНЕ НЕ НУЖЕН! НИКТО НЕ НУЖЕН! ТЫ ПРИШЁЛ СНОВА СДЕЛАТЬ ЭТО? ТЕБЕ МАЛО? СКОЛЬКО ВАС ТАМ? СНОВА ПУСТИТЕ ПО КРУГУ? У СИРИУСА ВЫ ЗАБРАЛИ СНАЧАЛА ЧЕСТЬ, А ПОТОМ И ЖИЗНЬ!       Послышался выстрел, Михаэлис крикнул от боли, мальчик выстрелил в ногу своему альфе, не осознавая, кто перед ним. Теряя равновесие, Себастьян воткнул шприц в кожу юного графа, заставляя его вздрогнуть в последний раз. Дитрих ввалился в комнату, обезоруживая названного племянника. Сиэль беззвучно зарыдал, валяясь в бреду, но хотя бы перестал быть агрессивным. В течение нескольких минут он успокоится и сможет заснуть.       Альфа распластался на полу, мало соображая от болевого шока. Элизабет помогла старшему альфе поднять мужчину с пола. - Мы перенесём тебя в безопасное место, подальше от него, он сейчас опасен. - Я останусь с ним, просто принесите медикаменты, я сам перевяжу рану. Чёрт, меткий гадёныш. - Я думаю, он промахнулся. – Сухо заметил немец. – Он целился тебе в сердце, рука дрогнула. - Спасибо, успокоили. Давайте быстрее, что все как сонные мухи? Хотите, чтобы я истёк кровью? – Рыча от боли, огрызнулся медик. – Сквозная, маленький чертёнок… - Лучше так, чем, если бы она застряла в тебе.       Ночь была неспокойная, омега ещё несколько раз подрывался ночью, не узнавая никого вокруг. Альфа с перевязанной ногой вновь заставлял его отрубиться и бдил за ним всю ночь, утром была смена караула. Сиэль открыл глаза и застал еле живого от недосыпа Себастьяна за чашкой кофе с Элизабет. - В-воды… - Кряхтя, попросил омежка. Альфы дёрнулись к шприцам, но услышав связную речь дали ему воды. - Как ты себя чувствуешь? – Участливо спросила девушка. - Я… Я не знаю… Моя голова… - Мы возвращаемся в город сегодня же, и ты ложишься на лечение. – Сухо ответили с кресла. Лицо Себастьяна было очень напряжено. - С-Себастьян… Ты… Пришёл…? - Да, пришёл… Получил пулю правда, но пришёл. - Что? – Мальчик подорвался на постели, разглядывая последствия своей буйной ночи. – Нет… Я не хотел… Себа… - Одевайся, поехали в больницу, дома выслушаю твои несносные оправдания. – Хромая альфа еле как направился к выходу, опираясь на трость. - Он ненавидит меня. - Нет, я думаю он просто… Немного расстроен… - Немного? Я стрелял в него, Лиззи… Я… Я навредил ему, понимаешь? - Мы предложили отвести его в безопасное место, он сказал, что останется рядом с тобой.       Омега оделся и спустился вниз, где его ждал партнёр. Он покачал головой и позволил ему опереться на себя, вместо несчастной трости, на которую он смотреть не мог. Ненавистный дом, каждый раз, когда он здесь случается что-то плохое. - Если ты думаешь, что я так беспечен, что пустил всё на самотёк… - А как мне думать? - Я лечился, Себастьян. Правда, лечился. Это не помогло, тётушка Фрэнсис нашла мне лучших врачей, которых мог предоставить Лондон, и не только. И мы добились успехов, у меня не бывает этих приступов за пределами этого злосчастного дома… - Когда же ты поймёшь, что дело вовсе не в доме! – Разозлился альфа, этот разговор ему надоедал. Лечился? Отлично, значит самое время продолжить. – Не бывает приступов? Говоришь за пределами всё хорошо? Ты своего имени, как огня боишься. И дело не в том, что ты поменял имя на другое. Да без проблем, пожалуйста, мне же проще называть тебя также как и раньше. Но избегая настоящего имени – ты также избегаешь проблем связанных с ним. У тебя остальное принадлежит тебе? Стиль в одежде, твои увлечения, поведение, взгляды на жизнь… Это всё твоё, или тоже позаимствовано у брата? - Ну знаешь ли… - Брыкнувшись, Сиэль хотел уйти, но альфа схватил его за руку и притянул обратно. - Я задал тебе вопрос, Сириус, и хочу услышать ответ. - Хочешь ответа? Ладно. Он бы выбрал Клода. Я – выбрал тебя, доволен? - Поясни. - Я выбрал Клода, потому что рядом с ним, мог быть похожим на брата. Рядом с ним я был сильным, я был тем, кто ведёт в отношениях, не смотря на то, что он альфа. Такую позицию занял бы Он. Однако, когда я встретил тебя… Я захотел стать слабее, не в целом, только лишь с тобой. Перестать играть в рыцаря одиночку и позволить себе побыть рядом с тобой пугливым мальчишкой, которым никогда не был мой брат. Да, мне тяжело здесь находиться, но то что произошло вчера… Я очень испугался потерять тебя… Этот бесконечный страх возвратил меня к событиям десятилетней давности, поэтому всё так и вышло. Я не говорю, что я здоров. Но… Лечение может занять годы, а может никогда и не закончиться. Я осознаю свои ошибки и проблемы, и если дело только в этом, то прошу тебя, Себастьян, давай пройдём через это вместе? Клянусь, я расскажу тебе всё об этом месте, о той ночи, в подробностях, если тебе угодно. Тебе одному, о каждой секунде, что я трясся за свою жизнь. Только не смотри на меня как на душевно больного…       Альфа долго молчал. Он смотрел на возлюбленного, размышляя над чем-то, отравляя атмосферу гнетущей тишиной. Наконец он отпустил его руку и снова опёрся об него. - Мне надо в больницу, осмотреть пулевое ранение. После этого мы вернёмся сюда. Ты расскажешь мне обо всём, и если хоть что-то утаишь – пеняй на себя. Повториться вчерашняя история – незамедлительно вызову тебе бригаду, пусть кладут в стационар, одного пулевого от твоей руки мне хватит на всю жизнь. В этом доме ты с пистолетами больше не спишь. - Порукам.       Сказать, что Грелль матерился по их возвращению – не сказать ничего. Обдумав, к какому врачу лучше всего поехать для сохранности информации – они выбрали омегу, который и так сегодня встал не с той ноги. Фаустас махнул рукой и уехал на работу, даже не позлорадствовав, настолько его вымотало тесное общение с этими двумя. Алоис озадачено посмотрел на хромавшего альфу и, хлопнув в ладоши, побежал на кухню, чтобы перекусить. Сиэль даже не задался вопросом о том, почему он не прикован к постели. - Нет ну ты дебил, а? Кто так в сердце стреляет? Хочешь, покажу как надо? – Раздосадовано вопрошал зеленоглазый. - Спасибо, обойдусь. – Проворчал Фантомхайв. - Жить будет, уж не знаю сходиться это с твоими планами или нет, но мой вердикт таков.