Кров для влюблённых

О, эта весенняя переменчивость. О, эта непредсказуемость погоды с мае. Ведь несмотря на то, что солнце может палить очень долго, на смену ему обязательно придет дождь со столь долгожданной влагой. Как собственно и на тех выходных.  Эдгар чувственно и спокойно мечтал в компании собственного одиночества, наблюдая за раскатами небес, пока его энергичный партнёр, резвясь, бежал вдоль проспектов и улиц. Эдогава с радостью взирал на капли, его лицо открыто выражало радость ливню. В руках его без дела болталось то, что так нагло напоминало о рутине: кожаный портфель заполненный бумагами практически наглухо и лаконичный чёрный зонтик, маленький, а как сказал бы наш герой, даже крохотный. Он едва ли смог бы укрыть кого-то от дождя подобного этому. Сама идея прогулки под ним казалась Рампо смертельно скучной, а тёплое, уютное пальто, по его мнению, ещё больше располагало к решению, казавшемуся очевидным – наслаждению погодой! Куда спешил Рампо? Тепло полюбившегося дома его едва ли могло интересовать больше, чем перспектива увидеть нежную улыбку дорогого человека и подбодрить его в хмурый день. Вид любимой кофейни По побудил Эдогаву к действию. Зайдя внутрь, он был окутан тёплой аурой уютного помещения, и в нос ударил запах кофе удивительной насыщенности. Он желает сделать заказ, лишь только успев мельком подумать о том, как кстати пришлось отсутствие очереди, Эдогава решает попросить бариста о маленьком одолжении – возможности самому написать имя заказчика на одном из стаканчиках. В руках у него черный маркер, скользя по плотной бумаге, предмет оставляет на ней раскидистым почерком Рампо следующие строки: " Праздник встречи двух звезд. Даже ночь накануне так непохожа На обычную ночь!" Тем временем, уже над немалоизвестными строками Басё отдельным мелким абзацем было указано имя. Достаточно мелко, чтобы не сразу понять, а где собственно располагалось хоть что-нибудь кроме завуалированных признаний. Невзирая на возможные недопонимания, Рампо без тени сомнения выпускает стаканчик из рук, отдавая его работнику. Он сделал это со свойственной ему, неподдельной улыбкой, которая, появлялась всегда тогда, когда он наслаждался одной из своих безобидных забав. Уже не более чем через десяток минут в его руках оказываются два немаленьких бумажных стаканчика в свойственной для кофе картонной подставке, до краёв наполненные горячими напитками. Один – с лёгким ароматом, на удивление молочный и сладкий, в то время как другой запахом своим во всю твердит о крепости, насыщенном вкусе и большом количестве корицы в нём. Отблагодарив любезного бариста Рампо покидает заведение, устремляя взгляд на нужный ему квартал, который был уже совсем неподалёку. Теперь же Эдогава идёт спокойно, время от времени устремляя свой взгляд в небо, дабы вновь насладиться летящей вниз влагой, приветствуя ее яркой улыбкой, которая могла чуть ли не заменять солнце. Ему казалось, что мокрая земля и воздух во время дождя имеют удивительный запах лёгкости, дающий человеку ощутить душевную свободу всем его существом. Что же на счёт Эдгара? В то время он всё ещё сидел на широком подоконнике, погруженный в чтиво. Рядом подвесная лампа, часто служившая для освещения рабочего стола, наполняла комнату желтоватой аурой, создавала иллюзию тишины и неприкасаемости, дополняла общую картину комфорта. Увесистый плед оберегал Аллана от холода, шедшего от окна, а крупные капли в тот же момент с силой били по стёклам и отливам. Казалось, белый шум за окнами не мог перебить ни один другой звук из вне, что было безусловной правдой. Но покой Алана потревожило кое-что другое, словно уже вечность мельтешившее по ту сторону окна, не давая ему сконцентрироваться. Подобное было одной из тех вещей, с которыми он так не хотел сталкиваться в повседневной жизни. Ввиду невысокого расположения апартаментов, сейчас этой самой мешающей мелочью был Эдогава Рампо. Неожиданный визит, который последний хотел оказать милому возлюбленному обязан был пройти идеально. Ведь Эдгар ещё не знал о скором приходе, и именно это делало последнее особенным. Эдогава прекрасно понимал, что концентрацию По не легко пересилить в виду его внутреннего упорства, но подобный способ вызвать улыбку на лице любимого был куда важнее минут, мокрой одежды и нескольких потерянных градусов температуры напитков, которые были куплены всего пару минут назад. Тем более, бумажные сосуды всё ещё обжигали ладони.  Эдогава оставил все, что удерживали его руки на лавочке, стоявшей у входа, и стал прыгать, размахивая руками. Если бы кто-то из читающих решил подойти к Рампо в тот момент, то смог бы услышать, словно он напевал какой-то причудливый незамысловатый мотив и произносил где-то меж строк "Эдгар, Эдгар, милый Эдгар-чан! Посмотри, посмотри, посмотри, тут я..!" Нашему горе-певцу понадобилось не менее трёх полных куплетов, чтобы обратить на себя внимание. Он всё это время, сохраняя лёгкий радостный настрой, он глядел строго в одно горящее теплом окно и был рад не менее удивлённого Аллана, добившись изначальной цели. Получив долгожданный взгляд, он последний раз помахал прежде чем убежать из поля зрения к своим вещам и входу. Несколько лестничных пролётов, пара незамеченных ступенек, появившихся из ниоткуда и падение, которое чуть не закончилось катастрофой. И вот, момент Х: Эдогава увидел заветную дверь и наполненный эмоциями, с блестящими глазами, спешил подняться. В следующую секунду он уже мог заметить как появляется щелка, а из нее осторожно и с трепетом выглядывает По, он же нешироко прикрывает дверь и на прежде слегка беспокойном лице появляется спокойная, несколько застечивая улыбка, с коей обычно на совершившее шалость дитя смотрит любящая мать. Эдогава вбегает и уже давно знакомые нам стаканчики оказываются на тумбе, в прихожей. Сразу после этого он невольно старается прижаться к любимому, упираясь щекой чуть ниже его ключиц, полностью оголённых вырезом свободной одежды. Холодное солнце и тёплая луна наконец воссоединились. Аллан было обвил внезапного гостя в нежных и столь долгожданных объятиях, но невольно попытался резко отстранился в следующую же секунду, ощутив прозяблый влажный холод, который мокрые волосы Рампо оставили на тёплой коже. В тот момент Эдогава продолжал приветствовать По, терясь о него, уделяя ему такие знаки внимания (возлюбленный всегда казался ему своего рода мягким и тёплым), после чего получил лёгкое насмешливое замечание, что ведёт он себя прямо как Карл, ручной енот Эдгара. Рампо ответил на это настолько же остроумно, показав язык, а несколько сбитый с толку По просто-напросто предложил ему пройти, а потом, уже более настойчивым тоном, с несколько иронически наигранным выражением лица, намекнул, что промокшего до ниток он его обнимать не будет. Они одновременно засмеялись и сделали это так, как не смогла бы сделать ни одна живая душа специально. С непринуждённой улыбкой, которая давала неподдельное ощущение чего-то родного, близкого и до такой степени домашнего, словно более мира за пределами этих стен не существовало. Первое, что стремился сделать Эдгар, отпрянув от объятий – убрать с плечей Рампо отвратительно мокрое пальто. Казалось, будто появившийся в квартире небольшой холод полностью был виной этого самого предмета, а когда последний уже перестал иметь всяческий вес в этой ситуации, ибо был вынесен туда, где мог бы спокойно просохнуть, По во что бы то ни стало посчитал надобным как следует отогреть Рампо. Что же из этого вышло? Ни один из предлогов Аллана для того, чтобы хотябы отправить Рампо высушить волосы, покуда бы пища успела согреться, не увенчались успехом. Наш разгорячившийся эмоциями гость едва ли согласился завернуться в плед и постоянно твердил о том, что заболевший здесь никто иной как Аллан и именно за ним сегодня должны ухаживать. Это было абсолютной правдой. Стоит также и отметить, что Рампо не сидел на месте и хлопотал по полюбившемуся дому, как по своему собственному. Совместное приготовление к трапезе – прекрасное и крайне милое зрелище. Оба крутились туда-сюда, разговаривая на разные, совершенно отвлечённые одна от другой темы, а время от времени, им не оставалось, да и не хотелось совершенно ничего, кроме как наконец обнять или оказать любые другие, такие наивные и добродушные, простые и столь значимые знаки внимания. Всё это было ничем иным как проявлением истинного понимания друг-друга. А тем временем, в потоке наслаждения компанией друг-друга дело дошло и до кофе. Что уж тут сказать, содержимое стаканчиков может и не было столь обжигающе горячим, но сам факт наличия скрашивал как ни на есть сильно. Славная картина: Два парня, Два напитка и много вкусной выпечки. Чуть ли не рай, для сладкоежки вроде Рампо. Аллан притягивает стаканчик к себе и прежде чем отпить вдыхает яркий аромат кофе увенчанный несколько едким запахом корицы. Для него это было ещё одним маленьким чудом во плоти, ну, а главным, естественно была компания любимого. Строки начертанные вольно на стаканчике почерком самого Эдогавы были в следующую же секунду замечены. "Басё" – С улыбкой довольно тихо сказал По. Что уж говорить, а видеть такого рода внимательность к мелочам и энтузиазм было что ни на есть приятно и даже несколько удивительно. Аллан не стал спрашивать о специфике выбора, это естественно. В это мгновение не важно было то, что сейчас весна и до празднования танабаты ещё несколько месяцев. То, что по-настоящему имело значение для него, хотя, нет, для них обоих – то, как они чувствовали себя во время долгого расставания. По аккуратно касается руки, сидящего напротив Рампо. Негласным, но понятным всем оказалось то, что этот вечер и их личный праздник встречи двух звёзд будет длиться как маленькая вечность.