Игривая мебель Малфой-Мэнора

// сейчас //

      У Гарри похмелье. Похмелье, которое изо рта невероятным образом попадает в поры, выпуская запах ночной выпивки через подмышки. В голове гремит так, будто сотня гоблинов-чечеточников поселилась в мозгу. Гарри стонет и поворачивается в постели, потянувшись к любимой подушке, чтобы обнять ее. Его рука ложится на что-то неожиданное. Теплое… лицо? Определенно лицо. Лицо, увенчанное мягкими волосами. Гарри отваживается спуститься ниже, чтобы обнаружить отличные скулы, очень элегантный нос и губы, которые явно недовольно состроены, судя по опущенным уголкам.       Гарри садится в постели и вцепляется в простыни. Атлас. У Гарри нет атласных простыней, как минимум, потому что он не ебаный дрочила. Он потирает лоб и заставляет себя открыть глаза, заглядывая под одеяло. Полностью одет (слава тебе, блять, Господи!), если не считать правую ногу, весело торчащую из-под одеяла без носка. Один-одинешенек, носок небрежно брошен на оскорбительное атласное постельное белье. В нем дырка, и он крайне нелепо-пафосно украшен, будто его существование было кем-то скрупулезно проработано, так и тыча Гарри носом в то, что сам он в настоящее время провалился не только в жизни, но и в любви, а еще, видимо, заснул не в своей постели.       Гарри прочищает горло и надевает очки. На левой линзе отпечаток пальца, и от этого все видится размытым. Это ни капли не спасает от тошноты, которая скручивает желудок. Он смутно помнит, как громко рассказывал о чем-то. Возможно, даже пел. Возможно, они играли в Правду или Вызов, в которой Гарри показал себя во всей красе после такого-то количества Склизских Слизеринцев.       — Проснулся наконец?       — Похоже на то. — Гарри сглатывает и смотрит на пятно на стене вместо соседа по кровати. — Э-э, Малфой?       — М-м? — Драко звучит раздраженно, что не является большим сюрпризом. Драко всегда раздражен.       — Почему я в твоей постели?       — Хуй его знает, Поттер, — отвечает Драко. — Хотя, по крайней мере, он-то у тебя в трусах.       Гарри полагает, что должен быть благодарен за такие маленькие милости.

// тогда //

      — Это глупо, — говорит Гарри.       — Большинство волшебных традиций обычно таковы, — соглашается Гермиона. Она постукивает палочкой по отрывку в книге, частично скрытому парой ягодок смородины из превосходного ягодного пирога Молли. Гермионе не нравится, когда Гарри использует ее книги как тарелки. — Это немного архаично в своей первоначальной форме, но думаю, если ты начнешь публично ухаживать за другим волшебником, это подаст довольно мощный сигнал.       Гермиона уже несколько месяцев нудит о том, чтобы Гарри начал традиционное публичное ухаживание за другим волшебником. И только потому что Гарри обожает рождественскую еду, он позволяет Гермионе продолжать развлекать себя этой идеей. Вероятно, Гарри понял, что окажется в таком затруднительном положении, еще когда Гермиона только появилась в его дверях с корзинкой рождественских пирожков, ягодным пирогом Молли Уизли, бутылкой глинтвейна и большой книгой.       Гарри внимательно читает страницы. Он не хочет пропустить что-то и случайно жениться, потому что магия может быть настолько сложной.       — Ты уверена, что это вообще необходимо? Волшебному миру наплевать с высокой колокольни на ориентацию. Дельфилиус Дингл даже женился на своем кресле.       Гермиона неодобрительно смотрит на Гарри.       — Это вряд ли то же самое. Я знаю, все это прекрасно в теории, но можешь ли ты назвать хоть одну однополую пару, известную в обществе?       Гарри напрягает мозги, но в голове вырисовывается лишь пустота.       — Не думаю.       — Ну вот. — Гермиона выглядит довольной. — Нет никого более публичного, чем ты, и ты в самом деле фотографировался только с ведьмами. Конечно, это вряд ли должно быть убедительным доказательством чего-либо, но ты знаешь, как люди любят делать предположения о таком. Не думаю, что когда-либо слышала, чтобы ты упоминал бисексуальность в своих интервью, и никто другой, вроде бы, тоже не говорил об этом.       — Никого не касается, с кем я сплю, — замечает Гарри. Не то чтобы он спал с кем-то сейчас. Такими темпами у него тоже будет свое кресло.       — Дело не в сексе, Гарри. — Гермиона прищелкивает языком, будто недовольная Гарри, — крайне распространенное явление. — Речь о том, чтобы дать людям понять, что у них есть выбор, и доказать, что беспокоиться или смущаться нечего. Думаю, молодым ведьмам и волшебникам магловского происхождения было бы особенно полезно знать, что они могут свободно идти по любому комфортному для них пути.       — Ладно. — Когда Гермиона так настроена, трудно сказать «нет». А вообще сахар из рождественских угощений чрезвычайно улучшает Гарри настроение. — Было бы намного проще, если бы у меня был кто-то, за кем можно было бы ухаживать.       — Думаю, ты должен спросить Драко.       — Нет, спасибо. — Гарри тянется к рождественскому пирожку. — Малфой — мудак.       — А еще он гей. Не говоря уже о том, что он один из немногих наших знакомых, который все еще одинок. Как и ты, — услужливо указывает Гермиона.       — Спасибо, что напомнила, — бормочет Гарри. Его ужасные свидания становятся более легендарными, чем убийство Волдеморта. Он начинает думать, что проклят. Зная его удачу, вероятно, так и есть.       — Твоя история знакомств не особо гладкая. — Гермиона подтверждает, что его личная жизнь — ебанная катастрофа, так же вежливо, как и всегда. — Видимость успешных официальных ухаживаний может улучшить твои перспективы. Люди любят традиции.       — Традиции немного старомодны, если ты спросишь меня. — Гарри откидывается на спинку кресла, созерцая Гермиону. — Не думаю, что кто-то будет чувствовать себя более свободно из-за какого-то душного старого ритуала.       — Ты будешь удивлен. — Гермиона указывает на другой раздел в книге. — Это очень простой ритуал. Ты мог бы покончить с ним в кратчайшие сроки.       Гарри бросает взгляд на абзац, проверяя, нет ли там вероятности случайного склеивания. Он содрогается, вспоминая момент, когда почти приклеился к Доулишу из-за неудачных чар, еще до того, как пришел к выводу, что жизнь аврора не для него.       — Каждый раз, когда я выхожу, происходит что-то глупое. Если не мои попытки наколдовать фейерверк на День Святого Валентина, когда я поджег одеяла для пикника, то Пророк, использующий Удлинители ушей, чтобы опубликовать стенограмму моего ужина в Цицероне с Чжоу. — Господи, это было хуже, чем поцелуй, который у них случился в Хогвартсе, когда Чжоу плакала. Гарри вздрагивает, вспоминая заголовок.       Как не надо флиртовать: Руководство по Удручающим Каламбурам от Поттера       — Я уверена, что никто из тех, кто действительно любит тебя, не будет слушать всю эту чушь. — Гермиона пренебрежительно машет рукой. — Думаю, публичное ухаживание сыграло бы на руку и Драко. Ты знаешь, как люди до сих пор отзываются о Малфоях, и я помню, что у Драко были проблемы с мебелью. Уверена, это связано с магией в Мэноре. Ты мог бы помочь ему с этим. Думай об этом как об убийстве нескольких зайцев одним выстрелом.       — Пусть Малфой сам разбирается со своей ебаной мебелью. — Гарри закатывает глаза. — Я специалист по магическому обновлению. Я восстановил часть Хогвартса и отремонтировал Годрикову Впадину. И в мои обязанности уж точно не входит заговаривать мягкую мебель.       Гермиона наливает им обоим в кружки дымящийся глинтвейн.       — Сейчас ты вообще ничем не занят. Нищие не могут выбирать, Гарри. У тебя нет работы уже шесть месяцев, а Хогвартс ты восстанавливал бесплатно. Думаю, тебе нужно добавить еще несколько отзывов на свой сайт.       — В прошлом месяце на моем сайте было три посетителя, а мой последний пост в блоге оказался мусором, потому что мне даже не разрешили упомянуть магию. Единственным комментарием был спам с магловского порносайта. Я не уверен, что интернет-маркетинг был такой уж хорошей идеей. У большинства ведьм и волшебников даже нет компьютеров. — Гарри делает глоток глинтвейна, от которого запотевают стекла очков. — Да и вообще, так и представляю себе отзыв Малфоя. — Он откашливается и продолжает пафосным голосом, удлиняя гласные: — Глупый Поттер с его глупым шрамом испортили мою мебель. Не нанимайте его ни при каких обстоятельствах.       Гермиона прячет улыбку за глинтвейном, пока Гарри изучает книгу и позолоченное приглашение рядом.       — Он не так уж плох. Он сильно изменился со времен школы.       — Он все еще заносчивый осел.       — Он начал свой бизнес, чтобы поддержать домовых эльфов. Я правда думаю, что он изменился.       Гарри смотрит на Гермиону.       — Уверен, домовые эльфы благодарны за линию дизайнерской одежды Малфоя. Честно. Это худшая бизнес-идея, которую я слышал в своей жизни. Ему повезло, что у него куча поместий и хранилищ, полных до отказа.       — Может быть, он просто хочет сделать что-то, чтобы показать людям, что он изменил свое мнение о некоторых сторонах жизни. — Гермиона хмуро смотрит на Гарри. — Ему нелегко жить одному в большом доме, пока мать с отцом путешествуют по югу Франции.       — Тогда он должен был поехать с ними. — Гарри морщится. — Думаю, распитие шампанского на яхте в Монако улучшит ситуацию в кратчайшие сроки.       Гермиона издает раздраженный звук.       — Ты мог бы проявить немного сочувствия.       — Возможно, — соглашается Гарри. — Но, как ни странно, я перестал сочувствовать Малфою примерно в то время, когда он попытался убить меня. Не думаю, что наличие родителей, которые достаточно богаты, чтобы жить там, где им нравится, является бременем.       — Может быть, тебе стоит подумать о том, каково это — остаться одному, — Гермиона делает паузу. — Я проводила с ним немного времени в последние дни и считаю, что он очень одинок.       — Скажи ему, чтобы завел себе шишугу. — Гарри доедает остаток рождественского пирожка, протягивая корзинку Гермионе.       — Кажется, у него аллергия. — Гермиона отвергает предложение Гарри, задумчиво жуя кусок марципана. — Он довольно привлекательный. Да?       Гарри уж точно не считает Малфоя привлекательным. Возможно, он был благословлен хорошей костной структурой и невероятно блестящими волосами, но и всего-то.       — Ничего подобного.       Гермиона выглядит так, будто совсем не верит ему.       — Уверена, что помню, как однажды ты сказал, что это было одно из самого раздражающего в нем.       — Должно быть, я был пьян тогда, — бормочет Гарри. Он смотрит на написанное расфуфыренным витиеватым почерком приглашение, мерцающее поверх торопливо вскрытой стопки почты. Он машет им Гермионе, желая сменить тему разговора и чихая, когда в воздух взлетает ароматный блеск. — Премия Ведьминого Еженедельника за самую очаровательную улыбку. Я правда должен пойти туда?       Гермиона кивает.       — Да. Было бы невежливо не присутствовать. Ведьмин Еженедельник очень поддерживает твой бизнес.       Гарри фыркает.       — Да, если поддержка заключается в написании колонки о том, оказало ли магическое обновление какое-либо заметное влияние на мои бицепсы, но вынужден признать, что это не так.       — Может, совсем немного. — Гермиона критически смотрит на руки Гарри. Определенно нет, но Гарри любит ее за попытку. Гарри достаточно подтянут, но все еще на несколько дюймов ниже, чем хотелось бы, его волосы — полнейшая катастрофа, а упаковку пива он видел в последний раз, когда листал «Волшебники и Их Метлы» без цензуры (давным-давно).       — Спасибо, Гермиона. — Гарри сгибает руку в локте, просто чтобы убедиться, что не превратился по волшебству в Чарли Уизли за одну ночь.       Гермиона продолжает говорить о своем плане, связанном с Малфоем, и это даже после кружки глинтвейна звучит ужасно.       — Ты можешь взять Драко на вручение премии от Ведьминого Еженедельника, чтобы соблюсти элемент публичности ухаживания. Это всегда веселое праздничное мероприятие, и в этом году их поддерживают некоторые выдающиеся благотворительные организации. Это прекрасная возможность надеть официальные мантии для ухаживаний. — Гермиона постукивает палочкой по книге в третий раз, указывая на фотографию волшебника в мантии, выглядящей совершенно нелепо.       Гарри стонет.       — Я буду выглядеть как долбоящик.       Он не может не отметить, что Гермиона не спешит возражать.

***

      Гарри приближается к дому Малфоя с некоторым трепетом в животе. Газоны такие же первозданные и показушные, как и всегда, и дверь в Мэнор громадой вырисовывается впереди, пока ноги Гарри хрустят по гальке на дорожке, которая идет совершенно перпендикулярно входу. Воздух прохладный, свежий, и первые несколько жирных капель дождя падают, когда Гарри приближается к дому. Он вытирает влажные руки о джинсы и ругает себя за то, что так нервничает. Это Малфой. Гарри сражался с Волдемортом лицом к лицу и отреставрировал некоторые из самых кровавых частей Хогвартса, где каждый кирпич гудел памятью о войне и ее жестоких магических подписях. Он не собирается позволять себе нервничать из-за ухоженной лужайки и Драко ебанного Малфоя.       — Какого черта ты делаешь, Поттер? — Дверь в Мэнор со скрипом открывается, и Гарри, вздрогнув, сбрасывает с себя морок одиночества, поворачиваясь лицом к Драко Малфою впервые после судов Визенгамота.       — А на что это похоже? — Гарри срывает очки и стукает по ним палочкой, делая их сухими и бликующими. Он надевает их обратно на нос и пытается изобразить улыбку.       — Похоже, что ты стоишь под дождем, как сумасшедший, пытаясь словить свою смерть. — Малфой складывает руки на груди. Он одет в темные угольные брюки и приталенную белую рубашку, рукава которой закатаны до локтей. Его лицо бледное, а волосы выглядят белее, чем когда-либо. — Кстати, мне все равно. Станцуй танец голышом под дождем, если хочешь. Вопрос в том, почему ты делаешь это здесь?       — Я пришел увидеть тебя. — Вроде бы успокоившийся дождь теперь превратился в противную холодную сырость, и Гарри не может не чувствовать себя оборванцем по сравнению с первозданным внешним видом Малфоя. Ему, вероятно, стоило сменить джемпер, на котором, кажется, яичное пятно с завтрака. Не то чтобы его волновало, что Малфой подумает о его джемпере. Очень даже. — Мне нужна услуга.       На лице Малфоя мелькает удивление. Он прислоняется к дверному косяку, так и светясь самодовольством.       — Да?       — Да. Не нужно выглядеть таким самодовольным. — Боже, Малфой раздражает. — Я пытаюсь привлечь внимание к однополым отношениям.       Малфой выглядит подозрительно.       — До смерти надоев Чжоу Чанг своими ужасными шутками?       Гарри смотрит на Малфоя.       — Они были не так уж плохи. И нет, это не то, что я имел в виду.       Малфой совершенно незаинтересованно рассматривает свои ногти.       — Ты даже не гей, Поттер. Иди и найди другую проблему, в которую сможешь влезть с головой.       Гарри сопротивляется желанию ударить Малфоя. Это нелегко.       — Знаешь, можно любить и то, и другое.       Что-то, чего Гарри не может расшифровать, вспыхивает в глазах Малфоя.       — Ведьм и волшебников? — Его глаза сужаются. — Это лишь для того, чтобы заставить еще больше людей влюбиться в тебя?       Гарри закатывает глаза.       — Да, Малфой. Именно так. Я бисексуал, идиот. Могу одолжить тебе несколько журналов «Волшебники и Их Метлы», если ты мне не веришь.       — У меня полно своих. — Губы Малфоя дергаются, как будто он хочет улыбнуться. Он оценивает Гарри, оглядывая его с ног до головы. — Спасибо за предложение поделиться своим дрочильным материалом, Поттер. Я очарован. Кто сказал, что романтика мертва?       Гарри возмущенно фыркает и борется с жаром, который, он чувствует, уже поднимается к щекам.       — Это не то, что я имел в виду. Блять, я знал, что это глупая идея. Забудь об этом, я спрошу кого-нибудь другого.       Малфой останавливает Гарри, тонкими пальцами слегка касаясь его руки. Они оба смотрят вниз на ладонь, прежде чем Малфой опускает ее, прочищая горло и засовывая обе руки в карманы, когда элегантно прислоняется к двери.       — Ты еще ни о чем меня не спросил. Почему бы тебе не рассказать мне об этом твоем плане? В данный момент мне достаточно скучно, чтобы согласиться.       Гарри стискивает зубы.       — Речь о привлечении внимания.       Малфой кивает.       — Ты уже это сказал. И это все еще не имеет смысла. В волшебном мире все работает не так, как в магловском. Никто не волнуется о том, что волшебники женятся на волшебниках, ведьмы на ведьмах или вообще никто ни на ком не женится. Почитай книгу, если тебе интересно.       Гарри смотрит на Малфоя, который выглядит самодовольным и слишком привлекательным для своего же блага.       — Я знаю это, и ты это знаешь, но многие этого не знают. Прошло много лет с тех пор, как последний известный волшебник публично ухаживал за другим волшебником. Гермиона думает, что если я займусь этим, то смогу помочь делу.       — Ты хочешь ухаживать за мной? — Брови Малфоя поднимаются.       — Гермиона предложила это. — Гарри не особенно нравится то, что все это звучит как «Гермиона велела мне сделать это», но еще он не думает, что «ты единственный вариант» сделает предложение более привлекательным. — Очевидно, все это не будет настоящими ухаживаниями. Мы просто притворимся, будто занимаемся этим. — Гарри прочищает горло. — Ухаживаниями, я имею в виду. Не… тем самым. — Он взмахивает рукой и понимает, что стал свекольно-красным.       Малфой задумывается на минуту, глядя вдаль, прежде чем снова повернуться к Гарри.       — Ты имеешь в виду публичное ухаживание?       Гарри вздыхает с облегчением, потому что, конечно, Малфой, будучи смехотворно аристократичным и раздражающим, достаточно знаком с традиционными ухаживаниями, чтобы понимать, о чем речь, и без объяснений Гарри каждой мелочи. Гарри протягивает Малфою богато украшенное приглашение, которое сам получил несколько дней назад.       — Они вручают мне награду.       — Еще одну? — Малфой критически смотрит на приглашение. — Какое достижение на этот раз? Встал с постели? Существуешь? Медаль «Слава Мерлину, Что У Нас Есть Поттер, Потому Что Иначе Нам Было Бы Некого Награждать»?       Гарри прочищает горло и сжимает руки в кулаки.       — Вообще-то это премия Ведьминого Еженедельника за Самую Очаровательную Улыбку.       Малфой восторженно смеется, читая вслух.       — Мы рады вручить эту долгожданную престижную награду завидному холостяку Гарри Поттеру — о, это бесценно. Разве никто не сказал им, что единственная причина, по которой ты холостяк, заключается в том, что твои отвратительные способности флирта известнее, чем твой дурацкий шрам?       Гарри раздраженно складывает руки на груди. Возможно, в словах Малфоя есть доля правды, но ему не нужно напоминать об этом.       — Не похоже, чтобы в твою дверь стучались, прося руки.       — Я не из тех, кто женится, Поттер. — Малфой с ухмылкой рассматривает приглашение. — Да и разве не это только что сделал ты?       Гарри смотрит на Малфоя.       — Вряд ли. Несколько фальшивых свиданий, дурацкая мантия и что-то связанное с золотой кружкой…       — Чашей, — поправляет Малфой. — Золотой Чашей.       — Неважно. — Гарри пожимает плечами. — Это не имеет ничего общего с браком. Я проверил мелкий шрифт. Мы можем ухаживать — притворяться, что ухаживаем, — а потом по-дружески расстаться. Мы не закончим склеенными или что-то в этом роде.       — Ты не хочешь так закончить. Но магия может быть немного сложнее. — Малфой возвращает приглашение Гарри. — Подводя итог, ты хочешь фальшиво ухаживать за мной, приведя на скучную вечеринку, чтобы я посмотрел, как ты забираешь еще одну награду? Я польщен, — голос звучит так, будто на самом деле нет.       — Я тоже могу тебе помочь. — Гарри жестом указывает за спину Малфоя в коридор. Что-то гремит в тени. — Гермиона сказала, что твоя мебель стала сумасшедшей.       — Мне не нужна помощь. — Малфой держит руку на двери побелевшими костяшками пальцев. Он оглядывается через плечо, когда из глубины Мэнора раздается еще один громкий хлопок. — Определенно не от тебя.       Гарри пробует другую тактику.       — Этот дом для меня такой же, как все остальное. — Он разводит руками. Я пришел с миром. Типа того. — Я восстанавливаю здания.       Малфой оглядывает Гарри с ног до головы.       — Я слышал, что ты стал строителем.       — Вообще-то Специалистом по Магическому Обновлению, — Гарри пытается не ощетиниваться. Не то чтобы его волнует, если люди называют его строителем, просто это звучит не очень волшебно. Да и вообще, Гермиона сделала ему визитные карточки и все такое.       — О-о… — Губы Малфоя дергаются. — Ну, мне не нужен никакой магический ремонт, спасибо.       — Не тебе. — Гарри снова пытается заглянуть через плечо Малфоя, но все, что видит, — это темный вестибюль, который сужается в тени. — Я могу помочь с мебелью. Уверен, магия в доме все еще не пришла в себя после войны. — Гарри выпячивает грудь и снова встречает взгляд Малфоя. — Это моя специальность. Здания, которые были сломлены Волдемортом. Магия оставляет след в кирпичах, который не может очистить никакое количество Очищающих.       — Мне не нужен урок по магическим зданиям, Поттер. — Малфой выглядит сердитым. — Я знаю, как это работает.       — Тогда ты знаешь, что если здание сломано или подверглось воздействию большого количества Темной Магии, все внутри будет ощущаться странно.       Малфой поднимает глаза к небу.       — Ты думаешь, что можешь просто сделать свой фокус-покус с кирпичами и строительным раствором, и вуаля, я больше не буду представлять себе то, что здесь произошло?       Гарри сглатывает. Рассказ о блуждающей мебели Мэнора звучал довольно забавно, когда Гермиона говорила об этом, но комментарий Малфоя вызывает резкую, внезапную вспышку-воспоминание о Мэноре в самые темные времена войны. Напоминание о жестоких проклятьях оставляет металлический горький привкус во рту. Гарри дрожит, сосредоточившись на тепле зимнего солнца, которое только что сумело пробиться сквозь облака. Это прогоняет воспоминания о войне.       — Это не совсем так работает. Речь идет об изменении магической энергии.       — Если мне понадобится изменить потоки магической энергии, я займусь йогой.       — Ты всегда должен быть таким снобом? — Гарри сердито смотрит на Малфоя. — Это может показаться глупым, но удивительно, что может сделать сдвиг в магическом фоне здания.       — Я не уверен, что это будет иметь какое-то значение. — Малфой постукивает пальцами по голове. — Есть вещи, которые магия не может исправить.       — Ты удивишься, — бормочет Гарри.       — Что тебе с этого? — Малфой изучает Гарри с подозрением. — Не нужно пытаться исправить мой дом, чтобы я согласился на твой глупый план.       Гарри придумает на ходу. Он не хочет делиться с Малфоем тем, что магическое восстановление терапевтически действует на него самого. Это кажется слишком личным, чтобы начать говорить о демонах в голове и о том, как камни и щебень помогают залечить его собственные переломы. Те, которые Целители не могут исправить.       — Мне ничего не платили за Хогвартс. Самое время обзавестись платным клиентом.       Малфой закатывает глаза.       — Как будто тебе нужны деньги. И вообще я здесь не для того, чтобы кормить и поить тебя. Найди нормальную работу, Поттер.       — Нет никакой работы, которую я хотел бы делать, кроме этой. Потому что это хорошая работа. Мне пришлось тренироваться целую вечность.       — Звучит как мошенничество. С каких это пор кто-то проводит занятия по кирпичной карме? Просто используй немного хренова цемента.       Знакомое раздражение, которое Гарри всегда чувствует рядом с Малфоем, всплывает на поверхность. Он стискивает зубы.       — Я же сказал тебе, это не похоже на ремонт магловского здания. Ты не можешь просто использовать цемент и штукатурку в таком месте как Хогвартс. То же самое и с Мэнором, даже ты это знаешь.       Малфой смотрит вниз и постукивает ногой — топ-топ-топ — по деревянному полу. Он складывает руки и снова встречает взгляд Гарри.       — Что именно включает в себя эта твоя работа? Что от меня требуется?       — Ничего. — Гарри пожимает плечами. — Я обычно остаюсь там, где работаю. Это помогает получить представление о месте. Существует магия, которая проявляется только ночью.       — Я понял, — бормочет Малфой. — Полагаю, это могло бы сделать ухаживание более аутентичным, если ты будешь находиться здесь.       Гарри кивает.       — Да. Хотя, если тебе неудобно, я могу через Камин…       — Почему мне должно быть неудобно? — Малфой смотрит на Гарри с розовеющими щеками. — Думаешь, мне будет неудобно держать тебя под своей крышей? Не льсти себе, Поттер.       — Я имел в виду, что это может быть неудобно, потому что я тебе не нравлюсь. — Гарри поднимает брови. — Потому что ты пытался убить меня — несколько раз, если правильно помню, — и я чуть не убил тебя. Это не совсем то, что добавляет удобства в жизни.       — О-о, — Малфой хмыкает и проводит рукой по волосам, глядя вдаль. — Ну, у меня есть более важные дела, чем школьное соперничество. Я, вероятно, не буду пытаться убить тебя снова.       — Это обнадеживает, спасибо. — Гарри закатывает глаза. — Дом достаточно большой, мне, вероятно, не придется тебя даже беспокоить.       — Сколько тебе нужно времени? — спрашивает Малфой.       — Всегда по-разному. Неделя. Может быть, две. Я смогу сказать наверняка, как только проведу оценку. Тогда же смогу назвать стоимость.       Малфой фыркает.       — Ты думаешь, я не смогу позволить себе тебя?       Гарри делает мысленную заметку увеличить ежедневную ставку на двадцать галеонов, потому что Малфой — задница.       — Я не такой уж дешевый.       — Нет. — Малфой проводит языком по губам и изучает Гарри. Это очень смущает. — Уверен, что недешевый.       — Так мы делаем это? Я ухаживаю за тобой, а ты разрешаешь мне разобраться с твоей мебелью? — Гарри задерживает дыхание и выпускает его только, когда Малфой кивает и протягивает тонкую руку.       — Да. — Малфой пожимает руку Гарри и отпускает ее после слишком долгого касания. Он прислоняется к двери, немного похожий на себя прежнего с самодовольной улыбкой на лице. — Учти, мне нравится, когда на строителе мало одежды, и он весь взмокший уже к полудню.       Гарри кашляет, жар заливает его щеки.       — Я не строитель. Я Специалист…       — …по Волшебному Обновлению, — заканчивает Малфой. — Да, я помню. — Он кидает Гарри последнюю ухмылку и захлопывает дверь перед его носом.

***

      — Я поразмышлял об ухаживаниях. — Малфой, явно незнакомый с концепцией личного пространства, наблюдает, как Гарри распаковывает все, от джинсов до трусов.       — Пожалуйста, не надо. — Гарри отправляет последние несколько предметов одежды в шикарный шкаф из красного дерева и делает пасс палочкой, чтобы закрыть ящик. — Это глупо.       — Я совершенно согласен, — фыркает Малфой. — Тем не менее, думаю, если мы просто совершим три ритуала без предупреждения, это вызовет огромную суматоху. Нас не видели вместе со времен войны. В лучшем случае люди раскусят твой план. В худшем — я закончу в Азкабане за использование Империуса на победителе премии Ведьминого Еженедельника «Самая Очаровательная Улыбка».       Гарри морщится. Как бы он ни ненавидел признавать, что Малфой прав, в этом он, вероятно, прав.       — Думаешь, это плохая идея?       Малфой пожимает плечами.       — Думаю, это чертовски ужасная идея. А еще это твоя единственная идея. — Малфой проводит языком по губам и поднимает глаза к потолку. — Я просто считаю, что мы должны попрактиковаться, прежде чем предпринимать какие-либо публичные ритуалы.       Гарри смотрит на Малфоя.       — Попрактиковаться как?       — Пусть пресса привыкнет к нам как к нам. — Малфой машет рукой, одним жестом обрисовывая детали. — Сходим поужинать. Ты сможешь напоить меня вином и угостить ужином.       — У тебя из ушей сыплются галеоны. Ты должен напоить меня вином и угостить ужином, — такой ответ вырывается вместо предполагаемого «нет, черт тебя дери, Малфой». Гарри закрывает рот, прежде чем слова снова смогут предать его.       Малфой выглядит самодовольным.       — Я достаточно богат. — Он позволяет Гарри выйти вперед себя, но потом нагоняет и идет в ногу с ним по обширным коридорам Мэнора. Малфой-Мэнор смешон. — Уверен, что смогу позволить себе спагетти и бутылку Мерло.       — Вау, спасибо. — Гарри смотрит на Малфоя. — Только ужин?       Малфой стреляет в него расчетливым взглядом.       — Ужин. Кофе. Прогулка по Хогсмиду, держась за руки. Тебе придется попрактиковаться выглядеть так, будто ты отчаянно влюблен в меня. Мы же хотим, чтобы это выглядело реалистично.       Гарри фыркает от смеха.       — Прекращай, а то в следующий раз ты захочешь попрактиковаться в поцелуях перед камерами.       — Точно, — говорит Малфой. Его глаза вспыхивают чем-то, что выглядит почти как… интерес? Гарри стряхивает эту мысль и решает, что это, наверно, просто от несварения желудка. — Мы абсолютно точно должны это сделать.       — Что? — Гарри останавливается и смотрит на Малфоя, который подмигивает ему. — Соберись, Поттер.       Гарри стонет и пытается игнорировать жар, распространяющийся по телу при мысли о поцелуях с Малфоем, потому что так и приходит безумие.       — Идиот. Теперь я хочу, чтобы ты показал мне мебель.       Гарри проводит полчаса, успокаивая гиперактивный шифоньер, и решительно не тратит ни минуты на размышления о том, будет ли поцелуй для практики отличаться от реального.

***

      К счастью, больше разговоры не заходят о поцелуях, а Малфой, кажется, для начала доволен и кофе в новой кофейне на Косой аллее.       — Что на тебе надето? — Малфой окидывает критическим взглядом удобное худи Гарри с капюшоном и джинсы с дыркой на колене.       — А что не так? — Гарри хмурится, глядя на свою одежду, потом снова смотрит на Малфоя. — Это всего лишь кофе. Да и не настоящее же это свидание.       — А если бы это было свидание, ты бы оделся по-другому? — раздражается Малфой.       — Скорее всего, нет. — Гарри пожимает плечами. — Не для кофе же. На улице холодно, и я подумал, что мы могли бы сделать покупки, пока будем там.       — Покупки одежды, в идеале, — бормочет Малфой. — Неудивительно, что у тебя из ушей уже сыплются награды «Холостяк Года». Одеваешься так, будто хочешь быть одиноким всегда.       Гарри смотрит на Малфоя.       — Это награда не «Холостяк Года».       — Нет. — Малфой закатывает глаза. — Это медаль за твою широкую зубастую улыбку.       — Малфой? — Гарри бросает попытки привести свои волосы в порядок.       — Да, Поттер?       — Отъебись. И вообще — ты покупаешь кофе. — Гарри хватает куртку и игнорирует жалобы Малфоя, когда они направляются к Камину и на Косую аллею.

***

      Новая кофейня, расположенная в дальнем конце Косой аллеи, удивительно приятная. Тут достаточно душевно, чтобы чувствовать себя уютно, но в то же время много места, чтобы провести время за хорошей кружкой чего-то теплого, читая газеты или книги. Гарри сбрасывает куртку и проскальзывает в кресло, просматривая меню.       — Я бы, наверно, взял торт.       — Гермиона упоминала, что ты сладкоежка, — отвечает Малфой.       — Зачем она тебе это сказала? — Гарри находит в меню несколько праздничных угощений и решает, какое из них выбрать. — Мне черный кофе и кусочек рождественского торта, пожалуйста.       — Отлично. — Малфой выхватывает меню из пальцев Гарри, бросая на него взгляд, прежде чем встать.       — Принеси воды, Малфой. — Гарри останавливает Малфоя, прежде чем тот успевает уйти, пальцами обхватывая бледное запястье.       Взгляд Малфоя падает на пальцы Гарри, прижимающиеся к его коже. Его голос низкий, когда он заговаривает.       — Тебе, наверное, стоит называть меня Драко.       — Хорошо. — Гарри отпускает запястье Малф… Драко и прочищает горло. — Воды, пожалуйста, Драко.       Драко пробирается, чтобы заказать напитки, и Гарри пользуется возможностью изучить его стройное телосложение и изгиб спины. Вернувшись с напитками, Драко проскальзывает в кресло напротив Гарри и наблюдает, как тот набрасывается на свой торт. Сочетание сладкой выпечки с крепким горьким кофе совершенно. Гарри на седьмом небе, и уют кофейни проникает в него и делает все внутри теплым и праздничным.       — Я хотел поговорить с тобой о работе в Мэноре.       — М-м? — Драко звучит подозрительно, его глаза сужаются.       — Подвалы. — Гарри вытирает рот салфеткой и откидывается назад, обхватив руками свой напиток, горячий и успокаивающий. — Я могу работать также и над ними, пока живу в Мэноре. У тебя же не просто мебель сошла с ума, да? Что-то не так с магией во всем доме. Думаю, из-за этого мебель и беспокоится.       — Из-за этого я беспокоюсь. — Бледное лицо Драко становится еще белее, и он качает головой. — Об этом не может быть и речи. Мы договорились о починке мебели и встречах на неопределенное время. Меня больше ничего не интересует.       Гарри хмурится.       — Ты не можешь просто никогда больше не заходить в эту часть Мэнора.       — Я могу делать все, что мне заблагорассудится. Не дави на меня.       Гарри вздыхает и проводит рукой по волосам.       — Хорошо. Не буду. — Он отводит взгляд, размышляя, как много рассказать Драко о своей новой работе. — Я же говорил, мне это тоже помогает. Я бы не возражал.       Драко издает ни к чему не обязывающий звук.       — Я сомневаюсь, что ты найдешь пребывание в подвалах Мэнора полезным хоть в малейшей степени. Это не щекотание груши и пирог с патокой на ужин, пока у МакГонагалл слезы наворачиваются на глаза от воспоминаний о тех днях, когда половина Хогвартса не могла перестать говорить о том, как виртуозно ты управляешься с метлой.       Гарри смотрит на Драко, задаваясь вопросом, правда ли он настолько туп.       — Уверен, ты думаешь, что восстановление Хогвартса было ностальгическим путешествием по тропинкам памяти.       Драко промокает уголок рта салфеткой.       — Позволь мне быть предельно ясным. В этих подвалах пытали людей. В этих подвалах убивали людей. Бесчисленное множество людей. Нет такой кирпичной терапии, которая стирала бы такие воспоминания.       — Вообще-то есть. — Гарри двигается вперед, понизив голос, чтобы люди не думали, что они спорят. — В Хогвартсе тоже убивали людей. Людей пытали в Хогвартсе при Кэрроу и Амбридж. Ты знаешь это. Восстановление Хогвартса не было связано с игрой в шахматы с портретом Снейпа и шутками над поздним бренди с МакГонагалл.       — Нет? — голос Драко ровный. — Тогда зачем это делать? Зачем возвращаться туда, если там полно плохих воспоминаний?       — Потому что это помогает. — Гарри пожимает плечами, пытаясь придумать способ объясниться. — Я не мог есть в Большом зале целую вечность. Домовые эльфы приносили мне еду в башню, где у меня была комната на лето после войны. И так было не только со мной. Были места, куда многие люди не хотели ходить. Думаю, собрать эти стены заново и исправить ущерб от войны помогло мне исцелиться. Во всяком случае, так считает Целитель Самптон.       — Целитель? — Брови Драко поднимаются. — Целитель чего?       — Этого. — Гарри постукивает себя по голове, слегка улыбаясь Драко. — Теперь все лучше.       — Правда? — Драко говорит тихо, его вопрос почти робкий.       Гарри пожимает плечами.       — Вероятно, нет. Тем не менее я стараюсь. Работаю над этим.       — Точно так же, как работаешь над домами, — произносит Драко, его голос все еще низкий и тихий.       — Да, именно так.       — Такой гриффиндорец. — Драко потягивает кофе, его тон вновь становится обычным. — В подвалы вход запрещен. Пока, — добавляет он после паузы.       Гарри усмехается. Пока — это своего рода прогресс.

***

      — Люди смотрят? — Гарри фокусируется на Драко, который оглядывает кофейню. Они взяли по второму напитку, Гарри чувствует себя недурственно и сопротивляется желанию попробовать один из восхитительно выглядящих песочных рождественских пирожков.       — Думаю, да. От Пророка пока никаких следов.       — Тогда пойдем в одно из тех мест, где нас всегда поджидают на улице, когда мы ужинаем. — Гарри пожимает плечами. — Это должно сработать. В целом, они же и так поймут, когда мы начнем ритуалы.       — Почему я? — Драко потягивает кофе, глядя на Гарри поверх кружки. — Не могу поверить, что я единственный человек, которому нравятся волшебники из твоего ближайшего окружения.       — Ты единственный, кому нравятся волшебники и кто все еще одинок. — Гарри пожимает плечами. Самое смешное, что он не уверен, что это правда. Когда он только спросил Драко, ряд других альтернатив пришел ему в голову, пока он ворочался в постели ночью перед переездом в Мэнор. Оливер Вуд, Дин Томас, Симус Финниган, Джордж Уизли. Люди, которые, несомненно, ближе к Гарри, чем Драко.       У Драко подозрительный вид, но это быстро проходит.       — В общем, я ожидаю, что это будет иметь взаимовыгодные последствия. Имя Малфоев разорвано в клочья после войны.       — Я слышал. — Гарри наблюдает за Драко, наслаждаясь тем, как его изящные пальцы сжимают чашку с чаем. — Домовые эльфы сильно помогли?       Драко фыркает.       — Бизнес, нацеленный на домовых эльфов, был ужасной идеей. Даже ты это понимаешь. Момент послевоенного безумия.       Гарри безуспешно пытается сдержать улыбку.       — Я просто не уверен, что домовые эльфы охотятся за дизайнерской одеждой. Большинству из них вообще не нужна одежда. Гермиона пробовала раньше.       — Я начинаю понимать. — Драко морщится. — У меня есть комната с блестящими наволочками, которые я не могу продать.       — Кричеру может понравиться одна на Рождество. — Гарри абсолютно уверен, что Кричер не захочет ее, но у него есть странное желание поддержать усилия Драко. — Я возьму две, — решает он.       — Оу… — Щеки Драко розовеют. — Ну, спасибо, наверно. Я могу предложить скидку.       — Не нужно. — Гарри пожимает плечами и возвращается к своему кофе.       Они допивают напитки в тишине.

***

      Очень странное ощущение, когда Драко скользит ладонью в ладонь Гарри, пока они идут по мощеным улицам Косой аллеи. Гарри почти испытывает искушение отдернуть руку, смущенный тем, насколько она становится влажной. Вместо этого он делает успокаивающий вдох и крепко сжимает пальцы. Драко кажется более расслабленным, чем обычно, указывая на наряды, которые подошли бы Гарри лучше, чем его нынешний, а именно на каждый предмет одежды, мимо которого они проходят.       — Что плохого в комфорте? — Гарри смотрит на Драко, который посылает ему сияющую улыбку и говорит сквозь стиснутые зубы.       — Не особо похоже на взгляд любви, к которому мы стремимся.       Гарри одаривает Драко своим лучшим взглядом «Прыгай в кровать».       — Лучше?       — Господи, нет, — морщится Драко. — Теперь у тебя запор. — Он смотрит на Гарри, их лица довольно близко. — Почему ты отводишь взгляд?       — И вовсе нет. — Гарри оглядывается и замечает пару когтевранцев, указывающих на них и шепчущихся. Он наклоняется вперед и захватывает губы Драко в целомудренном поцелуе. Его губы удивительно теплые, мягкие и абсолютно не реагирующие на действия Гарри. Когда Гарри отстраняется, щеки Драко пылают. Он моргает, а затем запускает руку в черные волосы, снова оказываясь достаточно близко, чтобы его горячее дыхание касалось губ Гарри.       — Если ты собираешься-таки публично ухаживать за мной, то самое меньшее, что ты можешь сделать, это поцеловать меня, будто я твой парень, а не бабушка.       Прежде чем Гарри успевает указать, что публичные проявления чувств, вероятно, могут вызвать в ком-то раздражение, губы Драко накрывают его в обжигающем поцелуе. Они неожиданно легко касаются друг друга. Руки Драко в волосах Гарри лишают возможности мыслить здраво, но, учитывая, что он отказывался быть кротким и в лучшие времена, это вряд ли заставит его выглядеть хуже, чем обычно. Они почти нос к носу с Драко, имеющим преимущество в дополнительном дюйме роста на Гарри, что означает, что Гарри приходится слегка откинуть голову назад. Очень приятно, когда длинные пальцы Драко крепко удерживают его на месте. Поцелуй совсем не бабушкин. Он горячий и настойчивый, а язык Драко, скользящий по языку Гарри, заставляет его тихо стонать в открытый рот напротив. Это вызывает реакцию у Драко, который прижимается ближе к Гарри и углубляет поцелуй. Он удовлетворенно вздыхает, когда проводит рукой по спине Гарри. Все накаляется очень быстро, и тело Гарри реагирует с нетерпеливой готовностью. Прошло много лет с тех пор, когда у него в последний раз был настоящий поцелуй, а Драко в этом хорош. Очень хорош. Гарри прижимается так близко, как позволяют приличия, и обнимает Драко, желая продолжения поцелуя. Каждое движение и скольжение их языков головокружительно, и Драко издает низкий хриплый звук, который посылает пульсацию через все тело Гарри, и он возбуждается быстро и неожиданно.       В конце концов, Драко отстраняется, в последний раз прижимаясь губами к губам Гарри. Его глаза кажутся остекленевшими.       — Гарри… — голос Драко низкий, хриплый и звучит так, будто он собирается сказать что-то серьезное.       — Да? — Гарри держится поближе к Драко, осознавая, что его собственный голос не далеко ушёл — такой же скрипучий. Голова все еще кружится, и он не может отдышаться.       Губы Драко приподнимаются в улыбке, его глаза горят, когда он смотрит на Гарри.       — У тебя в кармане волшебная палочка?       Гарри отталкивает Драко, его смех пускает дрожь по спине, которая мало маскирует шалящие нервы.       — Долбоеб.       — Вот такой я, Поттер. — Тем не менее Драко улыбается ярко и искренне.       Кто-то хихикает позади Гарри, и он оглядывается через плечо, чтобы заметить, что они привлекли довольно приличную толпу.       — Давай. Пойдем посмотрим мантии для предстоящего мероприятия.       — Пойдем. — Драко слегка давит рукой на поясницу Гарри, и это все, что тот может выдавить из себя, чтобы не толкнуть его обратно к стене и не зацеловать до бесчувствия. Сделав глубокий вдох, он идет к помпезно выглядящему магазину, который кажется местом именно для таких как Малфой, и отлично справляется с собой, не глядя на губы Драко до конца дня.

***

      Гарри не уверен, когда именно это происходит, но через день или два после их свидания за кофе на Косой аллее желание поцеловать Драко сводит Гарри с ума почти так же, как и мебель Мэнора. К счастью, мебель, по всей видимости, полна решимости занять все время Гарри.       Гарри выполняет сложные Исцеляющие чары на бюро, которое уже привыкло шнырять по залам Мэнора в попытках сбежать от него. Он лечит несколько шатких ножек кабриоль одним из заклинаний, разработанных специально для непокорной мебели, и занят борьбой — физической борьбой на полу — с улепетывающим креслом маркизы, когда Драко входит в комнату.       — Какого хера ты делаешь?       — Какого хера я делаю? — Гарри с криком переворачивается, когда кресло совершает небольшой пируэт вокруг него, меняя направление своих ножек. Он шепчет Связывающее заклинание и фиксирует кресло к стене комнаты, где оно продолжает свои попытки сбежать. — Пытаюсь не дать твоей мебели напасть на меня.       А Драко, похоже, пытается не рассмеяться. А еще он выглядит хорошо. С пола Гарри может оглядеть Драко с ног до головы, начиная с начищенных до блеска ботинок, вверх по идеально сшитым серым брюкам, которые приятно натягиваются в области промежности, и дальше к шелковой рубашке, закатанной в рукавах и свободной на ключицах. Там открыт очень отвлекающий участок кожи, к которой Гарри хочет прижаться губами. Он сглатывает, во рту внезапно пересыхает.       — Твое кресло, — говорит Гарри, — чертова угроза.       — Мои извинения. — Уголок рта Драко приподнимается в полуулыбке, когда он смотрит на Гарри. — Я только пришел сообщить тебе, что кушетка в гостиной наводит беспорядок.       — Твой дом слишком большой, — решает Гарри. Он встает на ноги, отряхивая пыль с джинсов. — Кому вообще нужна гостиная? Если подумать, кому нужна кушетка?       — Я не знаю. — Драко стоит ужасно близко к Гарри, свежий запах его одеколона немного кружит голову. — У нее есть свое применение.       Что-то в наводящем на размышления движении брови Драко и изгибе его губ заставляет возможное применение кушетки звучать очень грязно.       — Правда? — Гарри не дает припугнуть себя, стоя лицом к лицу с Драко. — Может, твоей мебели не нравится, как ты ее используешь?       Драко фыркает, и его пальцы касаются руки Гарри.       — Или, может, она скучает по этому. Прошло много времени с тех пор, как я… использовал ту кушетку.       — А ты использовал? — Гарри старается не казаться заинтересованным. Он облизывает губы, когда в горле пересыхает и першит. Он не может перестать думать о поцелуе на Косой аллее, о губах Драко, прижатых к его губам, о вкусе сладкого торта и о доносящихся откуда-то издалека мелодиях рождественских гимнов. Он придвигается ближе к Драко и слегка прижимает пальцы к его груди, сосредотачиваясь на узоре рубашки. — Возможно, она чувствует себя немного позабытой. Если ты использовал вместо нее всю остальную мебель.       Драко смеется низким голосом. Его пальцы ложатся на спину Гарри, его теплое дыхание касается уха.       — В последнее время я почти ничем не пользуюсь.       Гарри как раз собирается предложить осмотреть кушетку, если Драко так сильно этого хочет, когда кресло освобождается от Связующего и начинает прыгать по комнате. Это разрушает момент, и со вздохом Гарри отходит от Драко, чтобы произнести еще одно заклинание.       Когда он, наконец, подчиняет кресло, комната снова пуста.

***

      Две ночи спустя Гарри проводит совершенно приятный вечер в одиночестве, когда Драко присоединяется к нему на диване.       — Ты должен мне ужин.       — Вряд ли. — Гарри возвращается к журналу о квиддиче, лениво листая страницы. — Я весь день потел над одним из твоих антикварных книжных шкафов. Ты должен мне ужин.       — Мне приходится терпеть смехотворные публичные ухаживания. По крайней мере я заслуживаю приятного вечера с моим ненастоящим парнем.       Гарри странно себя чувствует, когда Драко называет его своим парнем, и сглатывает, наконец отрываясь от журнала.       — Только не там, где слишком уж помпезно. Мне нравится хорошая еда, а не эта французская фигуля на один укус.       — Это называется «Высокая кухня», идиот.       — Я знаю, как это называется. — Гарри сопротивляется желанию вежливо попросить Драко засунуть свою высокую кухню в свой помпезный зад. — Знание дурацкого французского термина не делает это вкуснее. Я предпочитаю стейк и картошку фри. Для тебя просто стейк.       Драко закатывает глаза.       — Уверен, мы сможем найти компромисс.       — Я займусь этим. — Гарри подмигивает Драко. — Полагаю, мне было бы полезно выбраться. Не могу проводить весь день, валяясь на диване.       — Твои шутки ужасны, — говорит Драко.       — Спасибо. — Гарри вскрикивает, когда диван грохочет под ними и практически толкает его на Драко. — Твоя ебаная мебель сводит меня с ума. — Гарри восстанавливает между ними приличное расстояние только для того, чтобы Драко одним прыжком оказался рядом, так что их бедра теперь прижимаются друг к другу. — Значит, в четверг? — Гарри быстро встает. Тепла тела Драко немного, но оно возвращает мысли о поцелуях, которых в Гарри вообще не должно быть.       — Четверг. — Щеки Драко розовеют.       Гарри хватает журнал и выходит из комнаты. Если бы он не знал лучше, то мог бы поклясться, что диван Малфоя стал недовольным.

***

      Гарри решает, что нужно приложить усилия на фронте одежды после того, как Драко ныл о его выборе удобной одежды для похода в кофейню в прошлый раз. Он заказал столик в магловском ресторане, который, насколько он знает, частенько посещают репортеры. Они не будут чувствовать себя и вполовину комфортно, используя магию в магловском месте, а Гарри предпочел бы обойтись без Удлинителей ушей, фиксирующих его с Малфоем вечер. Он выбирает красивую рубашку и расстегивает первые пару пуговиц, натягивая поверх приталенный пиджак. Он довольствуется синими джинсами, на которых нет ни единой прорехи, и даже пытается (безуспешно) укротить волосы.       Поскольку у Драко назначена встреча с человеком по поводу наволочек с блестками для домовых эльфов, Гарри договаривается увидеться с ним в ресторане. Ладони влажные, и он напоминает себе в тысячный раз, что все это на самом деле не реально. Имея в запасе тридцать минут, с беспокойно колотящимся сердцем Гарри решает исследовать запрещенную часть Мэнора. В конце концов, Драко не сказал, что туда нельзя спускаться. Он сказал, что не хочет, чтобы Гарри начал пытаться починить подвалы и длинные коридоры в глубине дома.       С некоторым трепетом Гарри рискует пройти по коридорам, которые становятся все более темными и пыльными, по мере того как он продвигается дальше в недра дома. Тут есть странная потрескивающая энергия, холодная и неприятная. Гул магии несет с собой слабый звук высокого смеха, а темные кирпичи окрашены в зеленый цвет в темноте, как будто Авада Кедавра просочилась в камень.       Гарри проводит пальцами по камню и вздрагивает. Он больше не боится этого. Это все просто эхо. Отголоски и следы, которые могут быть приглушены и противопоставлены теплу сложной магии. Гарри сжимает пальцами палочку, вытаскивая ее, чтобы бросить мягкий Люмос. Нервирующий вид пыльных коридоров отнюдь не отпугивает его, наоборот — заставляет кожу зудеть — так хочется что-то сделать. Он хочет начать процесс починки кирпичей и очистки запыленного цементного основания, вернуть жизнь в самые темные уголки Мэнора, чтобы Драко не был вынужден провести остаток своей жизни, избегая призраков прошлого. Гарри знает, что они никогда не исчезнут полностью, но еще он знает, что демонов можно победить, только столкнувшись с ними.       Гарри обходит каждый дюйм запретного пространства. Он наводит палочку с горящим огоньком на стены, отбрасывающие высокие тени, которые скользят по полу. Отсутствие какой-либо жизни в этой части дома указывает на то, что Драко больше его не посещает. Здесь нет насекомых, и вся мебель, которая может двигаться, видимо, нашла свой путь в другое место. Единственное исключение — большой длинный обеденный стол, который так же неподвижен, как и все остальное в этой части дома. Гарри делает вдох и постукивает палочкой по столу. Тот дрожит и скрипит, издавая звук, похожий на низкий стон.       — Все в порядке, — шепчет Гарри. — Мы все здесь исправим.       Он проводит рукой по элегантному красному дереву, и стол будто отвечает на его прикосновение тихой рябью. Несмотря на настойчивость Драко, Гарри не может не пробормотать несколько заклинаний, которые волшебным образом успокаивают стол. Он знает, что это не навсегда, но в краткосрочной перспективе это лучше, чем ничего. Ему просто нужно убедить Драко позволить вернуться сюда снова.       — Я вернусь. Обещаю. — Гарри нежно похлопывает по столу. Он не верит в обещания, которые не собирается выполнять.       Проведя еще минуту в темной комнате, Гарри возвращается в теплые части Мэнора и в последний раз осматривает себя в зеркале, прежде чем отправиться к камину и поужинать с Драко.

***

      — Гарри Поттер. У меня заказан столик на восемь часов.       Гарри оглядывает ресторан, но не видит Драко. Здесь по-зимнему уютно, восхитительный аромат итальянских блюд плывет по залу, заполненному столами, в основном занятыми парами, держащимися за руки при свечах. Гарри начинает сожалеть о своем выборе. Это очень романтичное место. Он разрывается между желанием пойти куда-нибудь еще и досадой на то, что не принес цветы.       — Сюда, сэр. Полагаю, ваш спутник уже прибыл. — Администратор ведет Гарри в дальнюю часть ресторана, где маленький стол прижимается к стене, покрытой черно-белыми фотографиями поваров, сияющих улыбками на камеру, рядом с людьми, которых Гарри принимает за магловских знаменитостей.       Драко изучает меню, слегка хмурясь. Гарри тяжело сглатывает. Малфой выглядит… ну, выглядит хорошо. Свет свечей смягчает его острые черты, а одет он во что-то хорошо сшитое и дорогое. Он поднимает взгляд, его глаза оббегают Гарри с ног до головы, и капелька удивления и едва заметный намек на улыбку мелькают на его лице.       — Не могли бы вы забрать мой пиджак? — Драко снимает верх и передает его администратору, который отвечает наклоном головы. Он снова смотрит на Гарри темными глазами. — Здесь немного жарко.       — Мой тоже. — Гарри передает свой пиджак работнику, который выглядит немного раздраженным, но все же берет его. — Тут, э-э, жарко. Как он и сказал.       — Конечно. Кто-нибудь скоро придет, чтобы принять ваши заказы на напитки. — Администратор уходит, и Гарри поправляет воротник рубашки, проскальзывая на место напротив Драко.       Тут жарко. Атмосфера насыщена низким гулом разговоров и звоном стекла и столовых приборов о фарфор. Свечи мерцают и отбрасывают короткие тени вдоль стола, а их место идеально, чтобы сохранить разговор в тайне. Драко выглядит божественно, и это ни капли не помогает подавить жар, вспыхнувший в животе Гарри. Свидание кажется менее фальшивым с каждой минутой.       — Хочешь вина? — Драко уже просматривает меню с нахмуренными бровями.       — Да. — Гарри прочищает горло. — Не хочу показаться скрягой, но…       — Я не собираюсь заказывать Петрюс, Поттер. — Губы Драко дергаются в улыбке, и он поднимает взгляд от меню. — Даже я не настолько кретин.       Гарри не совсем уверен, что такое Петрюс, но догадывается, что это что-то очень дорогое.       — Но это не обязательно должно быть домашнее вино. Парень, с которым я ходил в школу, платит мне целое состояние, чтобы я успокоил его мебель.       — Да? — Улыбка Драко становится шире. — Зачем ему это?       — Потому что у него денег больше, чем здравого смысла, очевидно. — Гарри подмигивает Драко. Он позволяет Драко заказать вино и ждет, пока он не попробует его и не разольет, прежде чем вернуться к мелочам работы в Мэноре. — Слушай, я хочу поговорить о твоем доме.       — Все разговоры должны быть о бизнесе, Поттер? — Драко вытягивает лицо, его улыбка исчезает. — Тогда продолжай.       — Ты платишь мне довольно много за работу с мебелью, а дом большой, так что дел много, но я мог бы сделать больше. Тем более, что ты все равно делаешь мне одолжение. — Гарри вздыхает. — Прежде чем прийти сюда, я побывал в подвалах и комнатах в нижней части дома.       На челюсти Драко играют желваки.       — Почему ты пошел туда, когда я прямо попросил тебя не делать этого?       — Потому что я подумал, что смогу помочь. — Гарри наклоняется вперед. — Теперь я знаю, что смогу. Тебе не нужно быть там, не сейчас. Просто дай мне попробовать. Там обеденный стол, напуганный до смерти. Кажется, он остолбенел. Остальная мебель, которая не прилеплена к полу или стенам, давно мигрировала.       Драко делает большой глоток вина, его кадык дергается.       — Я не хочу, чтобы ты туда ходил.       — Почему? Это не опасно. Больше нет.       — Такая магия оставляет след.       — Давай, расскажи мне об этом. — Гарри прикладывает руку ко лбу и фыркает от смеха. — Но это не навсегда. Я могу это исправить. По большей части. Я не могу заставить то, что ты помнишь об этой части дома, исчезнуть без Обливиэйта, но я могу начать ремонтировать его, чтобы там не было так жутко. Я хочу. Мне это тоже помогает, я уже говорил тебе об этом.       Драко хмурится, глядя в меню, и некоторое время молчит. В конце концов он отодвигает меню в сторону и встречается взглядом с Гарри.       — Если это так помогает тебе, почему я вообще плачу?       Гарри прилагает все усилия, чтобы не вскинуть кулак в воздух, потому что это то же самое, что сказать, что уже завтра можно начать работу над подвалами.       — Потому что я хорошо справляюсь со своей работой, и у меня есть парень, которого мне нужно водить в хорошие рестораны…       Драко фыркает.       — Один ужин. Одно жалкое блюдо. Поскольку это на тебе, и я явно переплачиваю за твои прославленные строительные работы…       — Магическое Обновление, — поправляет Гарри.       — Поскольку я явно переплачиваю за твое магическое обновление, я буду лобстера. — Драко делает еще один глоток вина. — И мы определенно закажем еще и десерт.       Гарри сможет жить с этим.

***

      — Ты хорошо выглядишь. — Драко набивает рот омаром, пока его взгляд скользит по Гарри. — Определенно меняет дело.       Гарри ощетинивается в ответ на комплимент.       — Я подумал, что должен сделать над собой усилие. Тут могут быть фотографы.       — Ты наряжаешься для Пророка? — Драко оглядывается. — Олтринчем вон там.       — Я видел. У него же нет Удлинителей ушей?       — К счастью, нет. Я не хотел бы, чтобы он слышал твои ужасные шутки. — Драко наклоняет голову набок. — Хотя, если подумать, ты до сих пор даже и не пытался делать это.       — Дай мне время, — просит Гарри. Делает глоток вина и набивает рот восхитительным стейком. — Дай мне время.

***

      Они заказывают полбутылки Сотерна в сопровождение декадентскому пудингу, который — Драко настаивает — они делят пополам. Гарри задается вопросом, обратил ли Драко внимание на его пристрастие ко всему сладкому, и от этой мысли становится тепло до кончиков пальцев ног.       — Как прошла твоя встреча с домовыми эльфами?       — Чудовищно, — морщится Драко, проглотив густую шоколадную помадку. — Очевидно, моя бизнес-идея ужасна, а наволочки — просто издевательство, и даже маглы не хотят покупать их для своих подушек, потому что от них все слишком зудит. Поэтому я просто подожгу всю партию.       — Не делай этого. Ты можешь превратить их в дуэльные перчатки или что-то в этом роде. Они будут всегда под рукой. — Гарри усмехается собственной шутке. Вышло довольно хорошо. — Под рукой. Понял?       — Я понял. Просто не смеюсь. — Драко смотрит на Гарри почти с любовью. — Ты чертов идиот.       — Я же говорил тебе ожидать плохих шуток.       — Чего еще нужно ждать от свидания с тобой? — Драко приканчивает свой пудинг и вытягивает ноги под столом, так что его икра натыкается на лодыжку Гарри. — После всех этих плохих шуток?       — Джентльмен никогда не раскрывает все свои карты. — Гарри совершенно уверен, что жар на его щеках должен быть очевиден Драко даже в тусклом свете маленькой свечи на столе. Он наполняет их бокалы остатками из бутылки.       — Ну-с. — Нога Драко снова толкает лодыжку Гарри, что означает, что первый раз почти наверняка не был случайностью. — Видимо, мне придется подождать и увидеть самому.       — Да, — соглашается Гарри. Внезапно становится очень жарко, и он слегка толкает Драко ногой. — Видимо, придется.

***

      Они возвращаются поздно ночью под луной, висящей низко на небе. Звезды покрывают темноту одеялом точечных огней, а ясная холодная ночь оставляет воздух свежим и чистым. Гарри затягивает шарф вокруг шеи, ожидая, когда Драко снимет чары, чтобы они смогли попасть в Мэнор.       — Кажется, это первый раз, когда я был на свидании и ничего не поджег.       Драко смеется себе под нос.       — К счастью для меня.       Гарри не хочет, чтобы ночь заканчивалась. Желудок приятно полон, а разум все еще гудит от флирта во время еды.       — Хочешь выпить перед сном?       Драко выгибает бровь, глядя на Гарри.       — Перед сном?       Гарри старается не казаться таким взволнованным, как себя чувствует.       — Прежде чем мы пойдем каждый в свою кровать. Отдельно.       — Обычно мои свидания заканчиваются не так. — Драко наклоняет голову, наливая немного дамсонского вина в два фужера, но Гарри кажется, что он улыбается.       — Большинство твоих свиданий, вероятно, не фиктивные.       — И то правда. — Драко садится на край дивана, а Гарри занимает другой конец, глядя на пространство между ними. Драко внимательно наблюдает за Гарри. — Большинство моих партнеров по свиданиям на самом деле хотят переспать со мной.       Гарри сглатывает, предвкушая завиток нервного удовольствия, горящего в животе. Он не уверен, как ответить, потому что и сам большую часть этого вечера провел за жадным любованием чертами лица Драко. Просто он до сих пор не знает, что все это значит для Драко, и пока они притворяются ухаживающими друг за другом, а Гарри живет в Мэноре, идея начать трахаться, вероятно, крайне ужасна.       — К счастью для тебя, большинство моих партнеров по свиданиям не могут дождаться, чтобы уйти. — Гарри пользуется возможностью, чтобы поднять настроение, улыбаясь Драко.       — Сомневаюсь. — Драко ставит бокал на столик рядом с диваном и смотрит на Гарри. — Даже если твои шутки ужасны.       — Они не так уж и ужасны.       — Достаточно ужасны. — Драко смотрит на Гарри. — Ты делал это раньше с мужчинами?       — Свидания? — Гарри качает головой. — С волшебниками нет. Я встречался с маглами. Ничего серьезного. У меня давно ни с кем не было ничего серьезного.       — Ты… — Драко прочищает горло и качает головой. — Неважно.       — У меня уже был секс с мужчинами, Малфой. — Губы Гарри растягиваются в улыбке, и воздух в комнате становится гуще, чем раньше. — Довольно много секса.       — Выпендривайся больше, — бормочет Драко голосом тихим и грубым.       — А у тебя?       — Немного. — Драко пожимает плечами, одно плечо элегантно поднимается и опускается. — Совсем немного.       Всплеск ревности застает Гарри врасплох. Он собирается задать еще вопрос, когда диван издает низкий рокот. Подушки изгибаются и сдвигаются, толкая Гарри с его конца дивана к Драко.       — Извини, это не…       Диван снова содрогается, пока тело Гарри не прижимается к Драко. Гарри даже пытается отодвинуться, но подушки словно не хотят позволять ему оставлять пространство между ними пустым. Тело Драко неожиданно теплое, и он пахнет совершенно восхитительно — его дорогой одеколон завладевает обонянием Гарри. Гарри достаточно близко, чтобы видеть кривую улыбку Драко и выбившуюся прядь волос, которая вьется у него по лбу. Гарри чувствует теплое дыхание на своей щеке, и оно посылает дрожь по спине. Прошло много времени с тех пор, как Гарри делал что-то с кем-то. Прошло много времени с тех пор, как в его постели кто-то лежал, горячий и твердый под его пальцами.       — Херов диван, — фыркает Драко. Его голос звучит более хрипло, чем обычно, а размеренность в конец исчезает, когда серые глаза скользят по губам Гарри. — Я думал, ты должен был это исправить.       — Извини, что мне пришлось сосредоточиться на бунтующем комоде в спальне. — Гарри сглатывает. — Я ничего не могу с этим поделать, я выпил слишком много вина, и кто знает, сколько времени это может занять?       — Видимо, мы застряли вот так. — Драко облизывает губы и проводит рукой по волосам. Его щеки темно-розовые. — Возможно, нам следует попрактиковаться в поцелуях. На случай, если пресса сделает фотографии, когда мы будем вместе в следующий раз.       — Я не уверен, что тебе нужна практика, — говорит Гарри.       — Нет? — самодовольно спрашивает Драко и проводит пальцами по бедру Гарри. — Не уверен, что и тебе нужна.       Ободренный вином и успехом вечера, Гарри наклоняется ближе. Он не совсем уверен, когда начал думать, что Драко довольно притягателен, но между ними определенно есть непреодолимое влечение и потрескивание энергии в воздухе.       — Может, этот будет только для нас?       Кажется опасным начинать размывать границы между реальным и фиктивным, но когда их губы наконец соединяются, Гарри перестает думать. Он перестает думать вообще, прилив тепла заливает тело, а вкус и запах Драко поглощают его. Диван, весь из бугорков и неровностей, дрожит под ними, толкая Гарри в руки Драко. Тонуть в поцелуе — абсолютное блаженство. Как и раньше, они идеально подходят друг к другу, каждый запускает пальцы в волосы напротив, углубляя поцелуй. Диван дрожит под ними, вытягиваясь. Гарри следует его примеру, переворачиваясь и позволяя Драко устроиться над ним. Поцелуй становится более страстным удивительно быстро, и Гарри теряет дыхание, болезненно возбужденный. Он хочет больше, чем поцелуй. Он хочет обернуть пальцы вокруг твердой эрекции Драко, жар и настойчивость которой чувствует у своего бедра. Хочет, чтобы они оба остались голыми и понежились в комфорте кровати, потакая фантазиям, которые у него были о Драко дольше, чем он хочет признать.       — Нам не нужно практиковаться в этом. — Губы Драко путешествуют по изгибу челюсти Гарри и его шеи, язык лижет точку пульса. — Мы определенно не должны делать такого на публике.       — Так ты хочешь остановиться? — Гарри прижимается к Драко, вдавливая пальцы в его спину и удерживая рядом. — Мы должны остановиться?       — Возможно. — Драко отстраняется и приподнимается, положив руки по обе стороны головы Гарри. Его лицо в тени, и трудно прочесть выражение. — Это глупо. Это все так чертовски глупо.       Комментарий действует как ведро холодной воды на возбуждение Гарри, и он отталкивает Драко, поправляя рубашку и садясь в вертикальное положение.       — Жаль, что ты так думаешь.       — Поттер… — похоже, Драко хочет что-то сказать, но в конце концов остаются только тишина и низкое урчание дивана, когда тот снова толкает их друг к другу.       Гарри встает.       — Тогда я пойду спать. Извини, если это было чересчур. Лучше держать все сугубо профессионально, видимо. Как мы и договаривались.       Драко хмурится, но кивает, соглашаясь.       — Гораздо разумнее.       — Спокойной ночи, Малфой.       — Спокойной ночи, Поттер.       Гарри выходит из комнаты. Ему требуется вся сила воли, чтобы не вернуться к Драко и этому смехотворному вуайеристскому дивану и не закончить то, что они начали.

***

      — Это первый этап ухаживаний. — Гарри смотрит на Драко, который кивает.       — Полагаю, что да.       — Ну, не будь таким радостным. — Гарри пытается не казаться расстроенным, но ему это не очень удается. Он снова проверяет книгу, убеждаясь, что у них все на месте. — Ритуал Первый. Начните публичное ухаживание заметкой в авторитетной волшебной газете. — Гарри кидает Пророк Драко. — Это было самым легким.       Драко читает статью, и Гарри не упускает из виду, как розовеют его щеки.       — Наверное, мне следовало сказать об этом отцу.       — Вероятно. — Гарри смотрит на Драко. — У тебя не будет неприятностей?       — Нет, — Драко качает головой. — Он знает, что я предпочитаю волшебников. Думаю, неожиданным будешь только ты.       — Уверен. — Гарри снова сосредотачивается на книге, хотя и читал ее миллион раз.       Он чувствует себя немного странно после их поцелуя прошлой ночью, поэтому с утра избегал Драко, сосредотачиваясь на пуфиках, шкафах и маленьком журнальном столике, притворяясь, что занят, чтобы не сталкиваться со скрытым напряжением, которое возникло между ними после второго поцелуя. Даже просто смотреть на Драко слишком отвлекающе. Если он поджимает губы или проводит рукой по волосам, Гарри сразу вспоминает, как эти губы двигались на его собственных. Он все еще может слышать тихий звук, который Драко издал горлом, все еще может чувствовать его длинные элегантные пальцы, обхватывающие запястье и разогревающие кожу, чувствительную к каждому легкому прикосновению. Часть его пытается умерить желание прижать Драко к себе снова, а другая хочет потеряться в ощущении тела Драко, навалившегося на его собственное.       — Не думаю, что второй ритуал будет таким же легким.       — Потому что в нем есть настоящая магия? — Драко скользит палочкой между пальцами и выглядит крайне самодовольным.       — Вообще-то я более-менее прилично разбираюсь в магии, спасибо. — Гарри закатывает глаза в ответ на намек Драко, что он не отличит один конец палочки от другого. — Просто иногда становится не по себе. Из-за магии, я имею в виду. Думаешь, все сработает так же, как если бы это было реально?       — Сомневаюсь. — Драко пожимает плечами и отводит взгляд. — Думаю, что нужно быть действительно заинтересованными друг в друге, чтобы вызвать такую реакцию, которую описывают книги.       Что ж. Тогда все предельно ясно. Гарри потирает щеку и закрывает книгу — интерес к следующему этапу рассеивается.       — Я удостоверюсь, что у нас есть все, что нужно, и начну работать над заклинанием.       — Отлично, — кивает Драко. — Я могу приготовить зелье.       — Если хочешь. — Гарри встает и пассом палочки отправляет книгу обратно в шкаф. — Увидимся позже. Я иду к Рону и Гермионе, так что некоторое время меня не будет.       Драко пожимает плечами.       — Я собираюсь в Сохо, чтобы немного выпить. Увидимся утром.       Неожиданная вспышка ревности пульсирует в груди Гарри, и он хмуро смотрит на Драко.       — Сохо? Ты не можешь таскаться с кем-то, когда должен ухаживать за мной.       — Маглы не следят за каждым твоим шагом, Поттер. — Лицо Драко ничего не выражает. — Я не знал, что ты ожидаешь, что я буду вести себя как монах на протяжении всего твоего нелепого плана.       — Ну, я веду себя как монах, — говорит Гарри. — Не понимаю, почему ты в таком случае можешь выходить в люди, когда я — нет.       — Значит, ты часто выходишь в люди? — Драко изучает Гарри.       Гарри поджимает губы, задаваясь вопросом, связано ли это с его комментарием прошлой ночью.       — У меня все хорошо, спасибо. Я знаю, что ты — и Пророк, очевидно, тоже — думаешь, что мои шутки — мусор, но ты будешь удивлен. Не все так напуганы идеей спать со мной. — Он вздыхает и проводит рукой по волосам, отводя взгляд от Драко. — Я не был ни с кем некоторое время, если хочешь знать, но это мой выбор.       Драко выглядит так, будто борется с самим собой, на его челюсти играют желваки, пока он наблюдает за Гарри.       — Возможно, ты прав. Полагаю, я могу соблюдать целибат еще неделю или около того.       — О, чудесно. Спасибо. — Гарри закатывает глаза. Ему приходит в голову одна мысль, и он поворачивается к Драко. — Так ты часто выходишь в люди?       — Не так уж часто. — Драко пожимает плечами. — Почти как ты, может. Было чаще после войны. Но сейчас меньше.       — О-о, — понимающе тянет Гарри. — Почему?       — Мерлин знает, Поттер, — тихо фыркает Драко. — Может, потому что я хочу чего-то большего, чем случайный перепих в убогой квартире со студентом философии из LSE .       — Это… очень специфично. — Гарри улыбается Драко. — Это твой типаж? Сигареты, кофе, черные джемперы. Быстрый оргазм перед обсуждением очередного экзистенциального кризиса?       — Не совсем. — Драко смотрит на Гарри достаточно долго, чтобы щеки опалило жаром. — Моим типажом в то время были люди, которые никогда раньше не слышали фамилии Малфой.       Это срывает улыбку с губ Гарри.       — Для протокола, я начинаю думать, что фамилия Малфой не так уж плоха, — заявляет он смело.       — Ты пьян? — Тем не менее Драко улыбается первой искренней улыбкой за день. Он возвращается к своему тосту с джемом, открывая Пророк. — Думаю, мой типаж сейчас немного другой.       — И какой же? — Гарри задерживает дыхание с колотящимся сердцем в груди.       — М-м-м. — Драко хрустит тостом и подмигивает Гарри. — Сейчас я предпочитаю волшебников. В ужасной одежде и с очаровательными улыбками, а еще умеющими заставить кресло мурлыкать.       Щеки Гарри определенно краснеют, и он смеется, хватая кусочек тоста с тарелки Драко.       — Малфой?       — Да?       — Я могу сделать даже больше, чем просто заставить кресло мурлыкать.       Гарри покидает кухню, бросая последний взгляд на Драко и насвистывая незамысловатую мелодию всю дорогу к Гермионе.

***

      Второй ритуал неожиданно проваливается из-за простуды, из-за которой Драко становится в десять раз более раздражающим, чем обычно. А дальше срабатывает эффект домино: мебель становится еще более безумной — прыгает и дергается от каждого его чиха, а Манящие чары из-за простуды выходят у Драко совершенно нестабильными.       Гарри просовывает голову в комнату Драко после нескольких минут безрезультатного стука.       — Оставь меня в покое. Мне плохо. — Драко произносит «мне», но это звучит как «бде», а выглядит он еще хуже, чем говорит. Глаза покраснели и слезятся, и он чихает три раза подряд, прикрываясь показушным носовым платком.       — Я слышал, как ты ноешь из комнаты. Если хочешь, чтобы я оставил тебя в покое, то можешь болеть немного тише.       — О, мне так жаль, что я побеспокоил… а-а-пчхи… драгоценного Поттера и его напряженный день за чтением журналов по квиддичу.       Гарри вздыхает.       — Ты что-нибудь ел?       — Как, черт возьми, я должен есть, когда даже не могу встать с постели? Я должен отгрызть себе руку? — Очередной чих милосердно останавливает Драко от еще большего раздражения.       — У тебя есть домовые эльфы.       — У них выходной. — Драко сморкается. — Они сердятся на меня из-за наволочек. Очевидно, блестки зудят и выглядят унизительно.       — Я приготовлю тебе что-нибудь, — предлагает Гарри.       — Куриный бульон? — Глаза Драко загораются.       — Я больше думал о бутерброде с сыром и луком. — Гарри закатывает глаза, когда Драко начинает возмущаться, что такими темпами ему придется питаться перьями из своего пухового одеяла. — Успокойся, ради Мерлина. Я съезжу в Лондон и привезу тебе куриный суп с лапшой.       — Хорошо. — Драко кажется довольным. — Можешь достать мне книгу? Тут скучно.       — Ладно. — Гарри уже начинает жалеть, что проверил Драко. — Я скоро вернусь. Не призывай ничего, пока меня нет, твои заклинания сводят мебель с ума, и ты уже опалил турецкий ковер и портрет своего отца.       Драко выглядит так, будто ему плевать, вероятно, потому что он достаточно богат, чтобы оклеить все поместье турецкими коврами, а Люциус Малфой, несомненно, заказал себе несколько портретов маслом.       — Мне, скорее всего, захочется выпить чашку чая, поэтому будь добр, принеси, прежде чем уйдешь, раз уже мне не разрешено использовать магию. И, может быть, сэндвич с сыром и луком тоже.       — Хорошо, но ты примешь магловские лекарства, когда я вернусь. — Гарри не так часто использует магловские таблетки, но он принимает Лемсип, когда у него сильная простуда, и планирует заменить вычурные носовые платки Драко на хорошие, обыкновенные — Клинекс. — Эти носовые платки принадлежали твоей бабушке?       — Видимо. — Драко чихает в платок снова и, придя в себя, смотрит на цветочный узор с презрением. — Я был слишком болен, чтобы найти что-то другое. У меня было искушение использовать одну из твоих футболок, но я нашел эти платки в маминой гардеробной.       Гарри покидает комнату без комментариев, в первую очередь для того, чтобы не заколдовать Драко до следующего воскресенья.

***

      Поскольку Драко на некоторое время оказывается недееспособен, Гарри пользуется возможностью поработать над подвалами. Уже по скрупулезной кирпичной кладке он может сказать, что это будет долгий сложный процесс, но ему нравится вызов. Мебель в других комнатах Мэнора словно уже знает, что Драко не очень здоров, но как только тот устраивается в своей комнате с полным комфортом, она создает гораздо меньше проблем для Гарри, давая время поработать над обновлением коридоров. К концу первого дня коридоры все еще не идеальны, но уже начинают гудеть более светлой магией, а стены потеряли часть слизисто-зеленого окраса.       — Ты такой занятой. — Драко отрывается от книги, когда Гарри заходит проверить его. — А вообще, что это за херь?       — Ты просил книгу. — Гарри присаживается на край кровати. — Я думал, тебе понравится.       — Пиратские Страсти? — Драко машет книгой у Гарри перед носом, давая ему хорошо рассмотреть двух полуобнаженных пиратов, пойманных в страстных объятиях, на обложке. — Эта книга нелепа.       — Ты уже прочитал половину. — Гарри кивает на страницу с закладками. — И ты довольно долго молчал, учитывая, что она нелепа.       — Значит, ты таким увлекаешься? — Драко игнорирует комментарий Гарри и кладет книгу на прикроватную тумбочку. — Моряки?       — Ну… — Гарри облизывает губы, а Драко стонет, натягивая подушку на голову и говоря приглушенным тоном:       — Отъебись, Поттер. Просто отъебись прямо сейчас. Если холод не убьет меня, то твои инсинуации вполне могут.       Гарри воспринимает это как сигнал уйти и посмеивается.

***

      День второго ритуала не по сезону теплый для зимы. Драко полностью выздоровел и вернулся к своему обычному шикарному раздражающему «Я». Гарри не может решить, что хуже — Драко с простудой или Драко, читающий ему лекции о тонкостях волшебных ухаживаний.       — Отец был бы очень горд всем этим, — голос Драко звучит самодовольно, когда он ловко уменьшает Золотую Чашу и кладет ее в карман вместе с бутылкой мерцающего зелья.       — Замечательно. — Последний человек, впечатлить которого Гарри хочет, — это Люциус Малфой, но он рад, что по крайней мере этот план не вызвал у Драко никаких проблем. — Так, твои родители все еще во Франции?       — Да, думаю, они останутся там на Рождество. Мама хочет поехать в Монако на Новый год. — Драко не смотрит на Гарри. — Я мог бы присоединиться к ним. Еще не решил.       Мысли об одиноком Драко в Мэноре на Рождество гложат Гарри. Несмотря на то, что мебель медленно подчиняется контролю, импульсы темной магии все еще исходят из частей дома, в которые Драко не входит. Гарри не смог затронуть тему работы в этих областях. Когда он работал в Хогвартсе, магия, вкладываемая в кирпичи, была терапевтической и странно интимной. Он не уверен, что работа над комнатами в чреве дома принесет такое же беззаботное удовольствие, как борьба с креслами или диван, имеющий некоторые серьезные извращенные наклонности.       — Ты уверен, что Дырявый — подходящее место для этого этапа ухаживаний?       Драко пожимает плечами, наконец поднимая глаза.       — Это такое же хорошее место, как и любое другое. Публичный обмен Эликсиром Намерения из Золотой Чаши — это все, что требуется. Там будет много людей.       — Ну раз уже ты уверен.       Что-то в этом этапе ритуала ухаживания заставляет Гарри нервничать. Он почти уверен, что они никоим образом не свяжутся, не поженятся или что-нибудь в этом роде, но он научился быть осторожным с причудами магии. Он не знает, сработает ли заклинание, учитывая, что они с Драко на самом деле не имеют причин ухаживать друг за другом, кроме того, что Гермиона сказала это сделать. А это довольно идиотская причина, чтобы стоять тут в дурацких мантиях и пить из золотых чаш, думает Гарри. Даже если Гермиона гений. Он не уверен, что это лучший из ее обычно превосходных планов.       — Предполагается, что после того, как мы выпьем зелье и произнесем заклинание, вокруг нас должна появиться какая-то аура, а я даже не знаю, сработает ли это.       — Конечно, сработает, — вздыхает Драко. — Послушай, это просто заклинание, чтобы публично указать на намерение. Это Эликсир Намерения, а не Амортенция или Связующий напиток. Ингредиенты совершенно разные. Аура — это не что иное, как публичный знак того, что пара предана друг другу. Немного похоже на то, как животное помечает территорию. С таким же успехом можно было бы с помощью Соноруса говорить людям, что мы трахаемся. Вероятно, пришлось бы меньше усилий прикладывать. Варка этого зелья заняла у меня смехотворное количество времени.       Гарри смотрит на Драко.       — Ты только что сравнил обряды ухаживания с собакой, писающей на фонарный столб?       — Я ужасно романтичен. — Драко одаривает Гарри улыбкой и натягивает серое пальто, которое выглядит мягким и привлекательным, как будто Гарри обязан скользнуть по нему руками и прижать Драко к себе. — Ну же, Поттер. У тебя снова такой взгляд.       — Какой взгляд? — Гарри следует за Драко к камину.       — Запор.       Гарри очень благодарен, что никогда не говорил Драко, что этот взгляд появляется, когда он думает о том, о чем абсолютно точно не должен думать в отношении своего фиктивного парня. Он берет пригоршню летучего пороха и называет Дырявый, закашливаясь в вихре зеленой пыли и дыма, который окружает его и дергает через каминную сеть.

***

      — Ну, тут довольно много людей. — Гарри вздрагивает от толпы волшебников в Дырявом. Тут смехотворно многолюдно для вечера среды, и он знает, что Гермиона распространила слухи о ритуале ухаживания, чтобы повысить публичность. Он благодарен за это, но все еще нервничает по поводу зелья и работы заклинания. Понимая, насколько важно как можно лучше прорекламировать себя, Гарри натягивает свою лучшую улыбку и просовывает ладонь в ладонь Драко, наклоняясь к нему ближе и тихо говоря на ухо:       — У бара или за столиком?       — У бара, думаю. Наверно, мы должны стоять. — Драко сжимает ладонь Гарри, прежде чем отпустить ее. — Давай. Выпьем Эликсир, а потом я угощу нас приличной бутылкой Мальбека.       — Может быть. — Гарри с сомнением смотрит на мерцающую жидкость, наливаемую в кубок. — Ты уверен, что все не пойдет наперекосяк?       На челюсти Драко играют желваки, и он закупоривает бутылку.       — Если ты опасаешься, что я пытаюсь заманить тебя в ловушку, не бойся. Я способен найти партнеров, которые действительно хотят быть со мной. Я здесь только потому, что тебе нужна услуга. Если ты собираешься намекать, что у меня есть скрытые мотивы…       — Нет! — Гарри прерывает Драко, накрывая его ладонь своей. — Серьезно, я даже не думал об этом. Я не думаю, что ты собираешься отравить меня, или что-то еще. Я просто хочу убедиться, что ты случайно не добавил дополнительный глаз тритона или не мешал по часовой стрелке пять раз вместо шести или что-то в этом роде.       Драко бросает на Гарри уничтожающий взгляд.       — Ты бы спросил об этом Грейнджер?       Гарри пожимает плечами, улыбаясь Драко.       — Если бы собирался выпить зелье, которое она сварила, вероятно, да.       Драко выглядит умиротворенным.       — Ну, тогда ты идиот. Это не сложное зелье, и ты бы его знал, если бы обращал внимание на Северуса.       — Я обращал внимание. — Гарри берет кубок. — Так. Я пью, ты пьешь, а потом я произношу заклинание?       — Да. — Драко натягивает на лицо улыбку. — Ты, наверно, должен выглядеть счастливым. Скитер достала свое Быстропишущее перо.       — Блестяще.       В таком случае там будет еще две страницы о плохих шутках Гарри. Он наклоняется вперед, вдыхает и нежно целует Драко. Касается его губ самую малость, но Драко тут же отвечает. Они не целуются основательно, потому что крики отвлекают, но когда Гарри отступает, Драко выглядит раскрасневшимся и счастливым. По-настоящему счастливым, а не только в угоду их представлению. Гарри почти уверен, что выглядит так же, уверен, что его щеки горят и у него глупая улыбка, которая иногда наползает на лицо, когда Драко рядом. Он только надеется, что Скитер сконцентрируется на этом, и они не будут спорить о том, пытался ли Драко отравить его.       Гарри делает вдох и опрокидывает свою долю зелья. На удивление вкусно, как все любимое Гарри. Как Рождество. Сладкий липкий марципан и глазурь на рождественском торте. Легкий маслянистый хлеб. Великолепие рождественских пирожков и восхитительное пряное тепло глинтвейна, богатого корицей и терпкими цитрусовыми. Приятно обжигает горло, как мягкий бренди, и Гарри довольно стонет от удовольствия. Драко выпивает свою долю, его адамово яблоко качается, когда он глотает. Взмахнув палочкой, Гарри шепчет необходимое заклинание, и воздух вокруг них дрожит.       Магия, собирающаяся куполом, опьяняет. Гарри знает, что заклинание выходит ярким и красивым, потому что вызывает восхищенные вздохи толпы. Он почти может попробовать на вкус цвета. Насыщенные красные, цитрусовые апельсиновые и желтые, едва заметный намек на мятный зеленый, а затем прохладный водянистый синий и сиреневый. На вкус это как смесь его магии и магии Малфоя — идеальный баланс между холодными, острыми, расчетливыми, ловкими и горячими, мощными импульсами, которые мерцают и перемещаются вокруг них. Почти машинально Гарри тянется к Драко. Он не снял ни пальто, ни шарф, и Гарри наматывает его на кулак, притягивая Драко к себе. Руки Драко ложатся на его спину, и Гарри выдается та идеальная возможность откинуть голову назад и принимать нетерпеливые поцелуи. Момент заряжен энергией и совершенен, их губы ласкают друг друга, пока возгласы и крики вокруг не исчезают, пока не остаются только Гарри и Драко. Гарри обнимает Драко и целует так, как хотел очень много раз с их последнего поцелуя, который оборвался так внезапно.       Они отстраняются друг от друга, когда Гарри слышит, как Гермиона прочищает горло, и понимает, что они не одни. Он понимает, что пальцы Драко находятся в опасной близости от его задницы, и полагает, что они только что устроили феерическое представление для всех честных людей.       — Сработало? — Гарри смотрит на Гермиону, в первую очередь потому что не уверен, что сможет посмотреть на Драко и не поцеловать его снова.       — Я бы сказала, что да. — Гермиона выглядит довольной. — Это сработало даже лучше, чем многие настоящие заклинания ухаживания. Говорят, заклинания всегда выглядят довольно скучно, если волшебники или ведьмы не совместимы. Разве не забавно, что вам с Драко удалось наложить такое мощное заклинание, когда вы даже не встречаетесь?       — Забавно, — еле слышно произносит Гарри.       — Ты смотри, Грейнджер, — голос Драко звучит не так мелодично, как обычно, — они дадут ему награду и за это тоже.       Гермиона смеется и качает головой.       — Вероятно, и правда дадут. Хотите выпить?       — Совершенно верно. Я планирую напиться до чертиков. Позволь мне оплатить.       Гарри наблюдает, как Драко и Гермиона уходят в бар, погруженные в разговор, как будто они старые друзья. Рон тычет его локтем в бок, что возвращает внимание к помещению, все еще полному людей, посмеивающихся и подмигивающих ему, будто они точно знают, что Гарри собирается сделать сегодня вечером.       — Ты только что сосался с ним?       — Похоже на то. — Гарри смотрит на Рона, который выглядит смущенным. — Это странно?       — Конечно, странно. Это Малфой, и ты считаешь, что он мудак.       — Я больше не уверен в этом. — Гарри потирает лоб. — Почему моя личная жизнь всегда такая ебаная катастрофа?       Рон смеется.       — Ты знаменит, у тебя есть деньги в банке и куча друзей. Было бы несправедливо, если бы у тебя было все чертовски хорошо во всем.       Гарри улыбается Рону.       — Спасибо. Так ты считаешь, что это была катастрофа?       Рон вздрагивает.       — Ты сосешься с Малфоем, приятель. Я бы сказал, что это охуеть как ужасно.       Гарри качает головой.       — Это на самом деле лучше, чем ты можешь себе представить. Намного лучше. Он хорош в этом.       — Я рад, что ты так думаешь, — голос Драко снова самодовольный, шикарный и самоуверенный. Он протягивает Гарри бокал вина, его рука тут же опускается Гарри на поясницу, а большой палец двигается завораживающими кругами. Гарри наклоняется к Драко, говоря себе, что это только для камер, ничего больше. — Ты тоже не так уж плох, Поттер.       Рон морщится.       — Ты ненормальный. Вы оба.       Они толпятся вокруг огромного стола, полного людей из школы. В пальто и шарфах они отираются у стола всех цветов факультетов. Слизерин, Гриффиндор, Хаффлпафф и Когтевран, и в какой-то момент вечера рука Драко ложится на колено Гарри.       И от этого все становится только лучше.

***

      Гарри не может спать, мысли о ладони Драко на его колене и глубоком ищущем поцелуе перенасыщают его беспокойством. Он почти ожидал, что они вернутся в Мэнор и продолжат на том месте, где остановились, но Драко отправился спать, едва пожелав спокойной ночи.       Гарри полагает, что у него появился момент, чтобы украдкой облегчиться, но не может доверять ящикам в своей комнате — те могут начать шуметь, как это было, когда он в последний раз пытался подрочить. Из-за этого два домовых эльфа с хлопком появились у кровати Гарри, что побеспокоило Драко, который пришел проверить, не убивает ли Гарри шкаф. В конце концов Гарри удалось обвинить в этом полную луну, но все было очень близко к фолу. Еще он совершенно уверен, что Драко засек открытый журнал «Волшебники и Их Метлы» и фотографию белокурого игрока в квиддич, который выглядел очень похоже на него самого.       В итоге Гарри пришел к выводу, что более безопасно будет просто делать какую-то работу, чтобы достаточно устать и сразу же завалиться спать. Он спускается вниз и делает чашку чая, прежде чем вернуться к работе над подвалами. Гарри наполняет теплой магией каменные стены и пол, пока все тело не начинает ломить. От каждого шипения и пульсации магии, которая проносится в воздухе, кожу покалывает, но Гарри осторожно разрывает магические нити, дрожащие и дергающиеся от боли, скручивая их в новообразованные прочные связи, которые сливаются с кирпичами и делают их легче и теплее.       — Поздновато ты. Я и так сполна получаю за свои деньги, — голос Драко отвлекает Гарри от его задачи, и он быстро поворачивается.       — Извини. Я тебя разбудил?       — Не совсем. — Драко отводит взгляд. — Я не спал.       — Я тоже не смог заснуть. — Гарри задается вопросом, не может ли Драко не спать по тем же причинам, что и он. — Что думаешь? — Он указывает на комнату, которая все еще гудит от скрытой боли, но пространство уже значительно чище и ярче, чем раньше.       — Очень похоже на тебя. — Драко кладет руку на камень, и его губы изгибаются в легкой улыбке. — Магия на кирпичах.       — Сначала так и будет. Потом все уляжется. — Гарри пожимает плечами. — Если ты будешь проводить больше времени в этой части дома, если домовые эльфы будут приходить сюда, вернут мебель в комнаты, это место скоро снова начнет ощущать себя частью дома. И больше не будет похоже на мою магию.       — О… — Драко убирает руку с камня и смотрит на Гарри. — Я не возражаю. Ощущается хорошо.       У Гарри перехватывает дыхание.       — Э-э, спасибо. — Он сглатывает. — Слушай, думаю, тебе стоит приходить сюда почаще. Может, мы будем использовать стол или типа того. — Гарри кладет руку на стол, чувствуя, как тот реагирует на прикосновение. — Я обнаружил, что это помогло начать создавать новые воспоминания в тех частях Хогвартса, которые я ненавидел, когда впервые вернулся. Например, в Большом зале.       — Потребуется больше, чем сэндвич с ветчиной и чашка чая, чтобы забыть то, что произошло в этой комнате. — Драко придвигается ближе к Гарри. — Но спасибо, наверно.       — Что же тогда потребуется? — Гарри чувствует призрачное дыхание Драко на своих губах. Он не может не обнять его, притянув ближе. — Бутерброд с ветчиной, политой горчицей?       Драко стонет в губы Гарри, и это не страстный стон.       — Прекрати выдавать эти ужасные шутки, когда я пытаюсь поцеловать тебя.       Гарри смеется, прежде чем движение губ Драко у его собственных резко обрывает смех. Он прижимается к Драко и погружается в момент. Поцелуй жесткий и настойчивый, а возбуждение Гарри моментальное и сильное.       — Пойдем.       Гарри хватает руку Драко, прерывая поцелуй, и тянет его за собой, быстро двигаясь по коридорам. Он всеми руками за восстановление сломленных пространств, но не считает, что для любого из них было бы хорошо начать что-то в подвалах во время первого визита Драко туда после войны. Независимо от того, сколько работы Гарри проделал, предстоит еще многое, к тому же существует подводное течение магии, которое тем неприятнее просачивается в тепло комнат, чем дольше кто-то остается там, не сосредотачиваясь на хитросплетениях магических следов. Не говоря уже о том, что у Драко есть воспоминания об этом месте, для исцеления которых потребуется больше, чем магическое обновление.       Гарри позволяет прижать себя к стене, когда они, наконец, останавливаются в ярко освещенном и теплом коридоре. Он смутно понимает, что они рядом с комнатой Драко, но не уверен полностью. Гарри не может осознавать все в точных деталях, когда Драко разбирает его по частям. Он откидывает голову, позволяя Драко оставлять засосы и поцелуи на коже шеи, в местечке, где пульс беспорядочно скачет.       Ему жарко и блаженно хорошо. Когда Драко прижимается к нему, у Гарри кружится голова, и поцелуи из прошлого наводняют мысли. Как будто проявляются самые слабые остатки заклинания Ухаживания, потому что поцелуи Драко на вкус похожи на радугу и все любимое Гарри. Тепло магических заклинаний, которые Гарри произнес всего несколько мгновений назад, усилия для воздержания от любого физического облегчения с момента прибытия в Мэнор и беспокойная энергия внутри него — все это рушится в одном идеальном шторме. Ему нужно больше, чем просто поцелуи, и он не собирается останавливать Драко, когда тот прерывается, чтобы молча отвести Гарри в свою комнату.       На самом деле они мало что говорят за исключением шепота и бормотания имен друг друга. Отчаянно двигаются навстречу, сталкиваясь на полпути и трогая каждый участок открытой кожи, до которого дотягиваются. Все происходит смущающе быстро — Гарри волной накрывает оргазм всего лишь от порывистых потираний о Драко. Выдохнув имя Драко, Гарри притягивает его ближе в поцелуе. Он не хочет говорить о случившемся. Не хочет определять, что это значит. Он не хочет видеть удивление на лице Драко от того, как быстро он кончил, или начинать слишком задумываться о том, что все это может означать. Оргазм настигает Драко неожиданно скоро после Гарри, и их животы становятся липкими и скользкими. Гарри сдерживает удовлетворенный стон — не только для него этот момент был долгожданным.       После все происходит не так поспешно. Они не торопятся и медленно целуются, все еще ничего не говоря о значении всего происходящего. Нет никакого притворства а-ля попрактиковаться перед камерами или пытаться превратить ночь в то, чем она не является. Это просто Гарри и Драко, лежащие вместе на кровати, пока вздохи наполняют ночной воздух. Гарри пробует на вкус кожу Драко, что кажется поразительно интимным, проводит языком по ключицам и прижимает пальцы к точке пульса на шее. Он наслаждается теплом внутренней части бедра Драко, тем, как капли пота собираются на его торсе. Он упивается каждым дюймом тела Драко и обнаруживает всевозможные новые способы заставить произнести его имя, как мольбу, а потом Гарри переворачивается, и Драко делает то же самое с ним — разрывает его на части пальцами, губами и языком.       В конце Гарри притягивает Драко к себе дрожащими руками. Он убирает волосы с его лица и целует теперь знакомые губы, пухлые от поцелуев. Они двигаются вместе в лунном свете, и проходит некоторое время, прежде чем Гарри понимает, что наконец способен сказать что-либо, кроме «Драко», «Да» и «Пожалуйста», поскольку мебель на этот раз милосердно молчит, а магия мягко гудит вокруг них.

***

      Проснувшись, Гарри оказывается один в постели Драко с запиской на усыпанных блестками наволочках, содержащей поспешно написанный адрес в Девоне. Гарри перекатывается на спину, надевая очки, чтобы нормально прочитать записку.

Поттер, У меня появилось срочное дело в Девоне, касающееся линии наволочек для домовых эльфов. Не уверен, когда вернусь. Чувствуй себя как дома (как и всегда). Д.M.

      На обратной стороне записки адрес, и Гарри хмурится. Он не тупой. Девон — совсем не то место, где Гарри может представить себе дизайнерскую одежду для домовых эльфов. Особенно с блестками. Он думает, что домовым эльфам в Девоне — домовым эльфам где угодно — плевать, что Ведьмин Еженедельник считает, что блестки и стразы сейчас в моде. У Гарри складывается отчетливое впечатление, что Драко избегает трудного разговора.       Чувствуя себя немного не в своей тарелке, Гарри смывает пот и липкость предыдущей ночи. Он ополаскивает волосы знакомым цитрусовым шампунем Драко и закрывает глаза от жгущей их пены. Мощный душ помогает, и к тому времени, как Гарри заканчивает, он полностью просыпается и чувствует уверенность, что Драко вернется.       Вздохнув, Гарри берет палочку и идет в дальние комнаты Мэнора.       Пора возвращаться к работе.

***

      Драко возвращается из Девона через пару дней, и его кровать начинает сходить с ума. Мебель оставалась необычайно спокойной, когда Гарри был один, но снова начинает капризничать, стоит только Драко вернуться, с застенчивой улыбкой сжимая ванночку с мороженым, которую тут же толкает Гарри, бормоча что-то о том, что это подарок от дистрибьютора наволочек. Звучит фальшиво, но Гарри не против заправиться сладким и вкусным мороженым.       Управиться с кроватью Драко не так просто, как заключить несколько неловкое перемирие. Она вышвыривает Драко две ночи подряд и вроде бы успокаивается, только если Гарри находится в комнате. Проблема в том, что так ведет себя любая кровать, в которой пытается заснуть Драко. Он меняет комнаты, использует старую кровать своих родителей и даже проводит бессонную ночь в пыльной комнате в глубине Восточного крыла Мэнора, которая выглядит неиспользованной несколько лет уж точно. К концу недели Драко чувствует себя «живее всех живых» — его кожа желтоватая и бледная, а глаза подчеркнуты темными кругами.       — Тебе придется спать со мной в одной постели. Почему-то ты им нравишься.       — Исключено, — Гарри решительно качает головой, хотя тело немного более нетерпеливо относится к этой идее, чем должно. — Это ужасная идея.       — Я чертовски измотан и убью кого-нибудь, если в ближайшее время не высплюсь. — Драко смотрит на Гарри. — Вероятно, тебя.       — Я бы хотел посмотреть, как ты сделаешь это. — Гарри хватает свои пижамные штаны и футболку. — Ну давай. Просто держись своей стороны.       — С удовольствием. — Переодевшись в ванной, Драко проскальзывает под одеяло и удовлетворенно вздыхает, когда кровать даже не дрожит. — О, слава Мерлину.       — Да. — Гарри бросает взгляд на Драко, который выглядит нехарактерно ангельски с закрытыми глазами и изогнутыми в безмятежной улыбке губами. — Малфой?       Единственный ответ, который Гарри получает, — это тихое сопение и имя, которое звучит немного похоже на «Гарри».

***

      — Утро. — Драко немного похож на кота, объевшегося сливок, когда моргает на Гарри со своей половины кровати на следующее утро.       — Ты храпишь. — Гарри перекатывается на спину и зевает, прогоняя сон. — Громко.       — Извини. — Драко не звучит слишком обеспокоенным. — А еще я сожалею о Девоне.       — О том, что трахнул меня, а затем убежал, сочинив дерьмовую историю о внезапном всплеске спроса на наволочки с блестками? — Гарри смотрит на Драко. — Да, точно. Ты должен сожалеть.       Драко морщится. Он внимательно изучает Гарри, и тот задается вопросом, когда он стал так близко знаком с веером ресниц Драко, резкой линией его челюсти и интимностью розового румянца, который вспыхивает на скулах, когда Драко смущен или растерян.       Гарри свешивает ноги с кровати и сжимает пальцами ног ворс теплого ковра на полу. Если он будет лежать в постели с Драко слишком долго, то это закончится только одним. Сердце уже заходится в груди, а Гарри не хочет, чтобы Драко знал, как сильно их близость влияет на него.       — Я подумаю, как починить кровать, чтобы нам не пришлось делить ее снова.       — Я пытаюсь извиниться, — голос Драко звучит подавленно.       — Для этого потребуется нечто большее. — Гарри закатывает глаза, поджав губы, и поворачивается, чтобы посмотреть на Драко. — Это, конечно, был не мой первый раз, но первый раз за долгое время. Мне немного надоели романы на одну ночь. Я, наверно, должен был упомянуть, что не ищу этого.       Желваки на челюсти Драко поигрывают, и он садится в постели, наблюдая за Гарри.       — Тогда что ты ищешь?       Тебя, думает Гарри. Только тебя и твои дурацкие наволочки с блестками, твою дурацкую мебель и твой сломанный дом. Тебя, тебя, тебя.       — Понятия не имею, Малфой. — Гарри пытается не думать о том, насколько теплой была недавно освобожденная кровать рядом с Драко, или как сильно он хочет, чтобы Драко позвал его на выходе из комнаты до того, как он снова рискнет своим сердцем.

***

      Это все вина Чарли Уизли.       Он заказывает первый раунд Склизских Слизеринцев. Милли Булстроуд приносит следующий раунд Кто такой Годрик, и к тому времени, как они подбираются к раунду Ровены Рейвер, в голове Гарри туманно, а перед глазами все расплывается.       — С каких это пор вас двое? — Гарри хмурится на Рона, который отчего-то покачивается.       — С тех пор, как ты выпил море шотов, приятель, — голос Рона звучит так, будто тот пытается не смеяться. — Что вообще с Малфоем? Почему его тут нет?       — Он не захотел приходить. — Гарри смотрит на пинту пива, не совсем уверенный, что она его. Он почти уверен, что перешел на водку с колой около двух рюмок назад. — Странно. Мы не друзья.       — Ладно, — Рон звучит неуверенно. — Тогда кто вы?       — Не знаю, — Гарри пожимает плечами, и волна грусти окатывает его с головы до ног. — Рон? — зовет Гарри после долгой паузы, которая дает ему достаточно времени, чтобы погрязнуть в себе.       — Да?       — Он мне нравится. Не для газет, фиктивных ухаживаний и прочего. У него мебель пошлятская, но он мне нравится.       — Хорошо, Гарри. — У Рона сильные руки, и это полезно, потому что у Гарри ноги, видимо, отказываются сотрудничать. — Давай отведем тебя домой.       — Не говори никому. О Малфое. — Гарри икает и придвигается ближе к Рону. — Не уверен, что он меня любит. Он сбежал в Девон. — Гарри тычет пальцем в грудь Рона. — Как считаешь, в Девоне есть спрос на наволочки с блестками? Потому что я уверен, что нет. Он просто хотел свалить. — Гарри снова икает.       Рон бормочет что-то похожее на «ты правда долбоеб, приятель», и Гарри пытается сдержаться и не вытошнить последнего Склизского Слизеринца, когда рывок аппарации дергает его за пупок. Гарри кажется, что он слышит, как Рон и Драко о чем-то тихо разговаривают. Он хочет, чтобы они не спорили, и так и говорит им об этом, но, кажется, выходит что-то вроде «нспрте».       — Это твоя комната? — спрашивает Рон.       Гарри дает оттащить себя к комнате и только потом качает головой, спотыкаясь в коридоре.       — Комната Малфоя. Его кровать любит меня. Сплю здесь.       Гарри падает в удобную кровать, зарываясь носом в подушки, которые слегка пахнут одеколоном Малфоя. Лучшее. Просто лучшее. Он засыпает под тихий разговор Рона и Драко. Кто-то осторожно снимает с него обувь и поправляет подушку, которая больше всего пахнет Малфоем и в которую он сильнее утыкается лицом.

// сейчас //

      Он начинает чувствовать себя лучше через пару яиц всмятку и гренок, толстых и хрустящих от масла.       — Прости, что оказался в твоей постели. — Гарри смотрит на Драко, когда, наконец, снова начинает чувствовать себя человеком. — Возможно, я был немного пьян.       — Это преуменьшение века. — Драко раздраженно намазывает тост маслом и набирает джем ножом.       — О чем вы говорили с Роном? — Воспоминания о ночи размыты, но Гарри уверен, что Рон и Драко о чем-то спорили. Он помнит, как слышал свое имя и громкие голоса.       — О тебе, очевидно. — Драко не смотрит на Гарри. — О том, как я буду чертовски рад, когда эта херь с ухаживаниями закончится.       — М-м… — Гарри задумчиво смотрит на Драко, не уверенный, что верит. — А я не буду.       Драко перестает набирать джем и смотрит на Гарри. Кадык на его тонком горле покачивается.       — Что?       — Я сказал, что не буду рад, когда ухаживания завершатся. — Гарри пожимает плечами. Он удивлен, что может ясно думать с таким-то тяжелым похмельем, но у него такое чувство, будто какую-то завесу подняли, и он может видеть все с замечательной ясностью. — Потому что, знаешь, есть длинный список людей, которых я мог бы попросить.       Драко прищуривается.       — Я должен быть польщен?       — Нет, дай мне сказать, ладно? — Гарри делает вдох, прежде чем продолжить. — Когда Гермиона предложила тебя, я согласился. Я правда даже не пытался найти другие альтернативы. Есть много людей, которых я мог бы спросить. Я вообще мог бы решить не участвовать во всех этих ухаживаниях. Не уверен, что помог кому-либо, кроме Риты Скитер.       Губы Драко изгибаются в улыбке.       — Это не совсем так. Сегодня мне прилетела сова. Ну, на самом деле, тебе, но письмо попало в мою почту, поэтому я случайно его открыл. — Драко бормочет заклинание, и кусок пергамента влетает в ладонь Гарри.

Дорогой мистер Поттер, Я учусь на пятом курсе Хаффлпаффа. Мне нравятся ведьмы и волшебники, но я всегда думал, что должен выбрать ведьму (хотя мне очень нравится Барнаби Бэгшот), потому что не знал никого, похожего на меня. Теперь знаю, и это классно, потому что никто не будет смеяться надо мной за то, что я похож на Гарри Поттера. Спасибо. Ваш Фред Криви. P.S. Могу я получить ваш автограф на какой-нибудь из постеров? Я потратил все свои карманные деньги в Сладком Королевстве, и думаю, что неплохо заработал бы, продав один такой когтевранцам из Поттер-клуба. P.S.S. Барнаби передает привет.

      У Гарри комок в горле. Он сглатывает, снова читая письмо.       — И все-таки это имело значение.       — Да. — Драко прочищает горло. — Ты говорил о других вариантах, которые у тебя были.       Гарри пожимает плечами.       — Для начала хотя бы Джордж. Ему тоже нравятся волшебники, и я знаю его намного лучше, чем тебя.       Драко выглядит раздраженным.       — Тогда ты должен был просто попросить его.       — Но я этого не сделал. — Гарри внимательно смотрит на Драко. — Я попросил тебя, и потребовалось всего несколько рождественских пирожков, чтобы убедить меня.       Драко выглядит задумчивым.       — Но ты же любишь рождественские пирожки.       — Совсем немного, — соглашается Гарри.       — Ты должен быть осторожен. От такого количества сахара у тебя может и не остаться самой очаровательной улыбки.       — Думаю, я справлюсь. — Гарри закатывает глаза. — Да и вообще, заклинание ухаживания сработало, разве нет?       — Это просто публичный знак намерения, — Драко не звучит убежденным. — Я уже говорил, в нем нет настоящей магии.       — Но ведь это не совсем правда. — Гарри думает о комментарии Гермионы после ритуала и о большой книге, которую он целую вечность листал. — Это не сработало бы, если бы у нас не было никаких намерений по отношению друг к другу. Я бы сказал, что это сработало настолько хорошо, что подтвердило, что у нас довольно много намерений. У нас обоих. Там была не только моя магия, но и твоя. Ты, должно быть, почувствовал это.       Драко кивает.       — Я не мог пропустить это, черт возьми, тебя и огромную радугу над моей головой.       — И тот поцелуй. — Гарри одаривает Драко взглядом, который, как он надеется, выглядит сексуально.       — У тебя снова такой взгляд. — Губы Драко дергаются. — Запор.       — О, — смеется Гарри, — я поработаю над ним. — Он указывает пальцем на Драко. — Тебе нельзя снова убегать в Девон.       — Не буду. — Драко выглядит огорченным. — Я правда разрабатывал бизнес-план для наволочек.       — Правда? — Гарри поднимает брови.       Драко пожимает плечами.       — Немного. Еще мне нужно было проветрить голову.       — Проветрил? — Гарри затаивает дыхание, ожидая ответа Драко.       — Более чем, — подтверждает Драко. Он хрустит своим тостом, наблюдая за Гарри. — Думаю, этот мой новый план сработает.       — Я рад. — Гарри правда рад. Он все еще думает, что бизнес-идея Драко — мусор, но не то чтобы сам Гарри сгребает галеоны со своим магическим ремонтом. — Я надеюсь, он лучше, чем последний.       — Бесконечно. — Драко встает, взмахнув палочкой, чтобы отправить пустые тарелки в раковину. — Тебе нужен душ. От тебя воняет выпивкой.       — Извини. Я топил свои печали. — Гарри подталкивает Драко. — Потрешь спинку?       Вместо ответа Драко аппарирует их в ванную.

***

      Оказывается, план Драко на наволочки настолько блестяще ужасен, что требуется минет и несколько рождественских пирожков, чтобы убедить Гарри согласиться с ним вообще.       — Есть какая-то причина, по которой моя мантия цвета Слизерина? — Гарри держит мантию, встряхивая ее. Блестки смущенно подмигивают ему, а соседний шкаф радостно подпрыгивает. Похоже, он смеется.       — Подходит к твоим глазам. — Драко пренебрежительно машет рукой. — Просто надень ее. Мне потребовалось несколько часов, чтобы создать этот шедевр.       — Она совсем не похожа на мантии в книге. — Гарри недоверчиво смотрит на мантию, поправляя галстук-бабочку. — На них не было ни одной блестки.       — Много излишеств. — Драко вздрагивает, как будто излишества ему ужасно не нравятся. — Ритуалы ухаживания не определяют дизайн. Это просто о влюбленной паре, носящей мантии, сделанные из предметов одежды друг друга. Диковинных мантий, которые знаменуют намерение по отношению друг к другу.       — Это, конечно, диковинно. — Гарри смотрит на оскорбительную одежду. — Похоже, ты использовал всю линейку наволочек для домовых эльфов. Где мой вклад?       — Увидишь. — Драко разглаживает рукой свои элегантные черные брюки и надевает черную с серебром мантию. Она распахнута спереди, чтобы показывать черный сшитый на заказ жилет поверх хрустящей белой рубашки, заправленной в брюки. Официальная одежда прекрасно дополняет мантии. Мантия Драко и правда выглядит довольно красиво, в основном потому, что пайетки черные и перемигивающиеся, с серебряными нитями, проходящими через них и добавляющими немного блеска. Она выполнена намного более стильно, чем мантия Гарри, которая, как он подозревает, сделает его немного похожим на рождественскую Слизеринскую Елку.       Вздохнув, Гарри натягивает свою парадную мантию.       — Я делаю это только для тебя.       — Это была твоя идея, Поттер.       Драко помогает Гарри надеть мантию, держа его отвернутым от зеркала, пока приводит все в порядок. Он хмурится и не торопится, разглаживая материал на плече Гарри и укладывая капюшон и складки как надо. Внутренняя подкладка по правде сказать довольно приятная. Мягкий черный хлопок ощущается как любимая футболка, когда окутывает накрахмаленную рубашку Гарри. Нахмурившись, он рывком открывает дверцу шкафа. Ну конечно, по крайней мере пять из его любимых футболок отсутствуют.       — Ты не мог использовать что-нибудь другое?       — Я куплю тебе целый грузовик футболок на Рождество, успокойся. — Драко быстро оглядывает Гарри, явно довольный собой. — Ну давай. Взгляни.       Гарри щелчком палочки закрывает шкаф и разглядывает себя в зеркале. Самое удивительное, что мантии выглядят не так уж плохо. Они шикарны и показушны, но подходят друг другу, как в мечте, и выглядят довольно празднично. Зеленый правда подходит ему, как бы он ни ненавидел это признавать, и покрой мантии лучше, чем у мадам Малкин или у Твилфитт и Таттинг. Черному жилету и брюкам, начищенным ботинкам, на которых настоял Малфой, и хрустящей белой рубашке с галстуком-бабочкой мантия добавляет цвета. Когда Гарри крутится, мантия плавно следует за движением, и материал кажется легче и воздушнее, чем выглядит со всеми вшитыми в него блестками.       Драко берет Гарри за руку и притягивает к себе, разворачивая его.       — Ты вообще умеешь танцевать?       — Волшебно. — Это ложь. У Гарри две левые ноги. Однако легче, чем ожидалось, следовать чьему-то примеру.       Они перестают вращаться и упираются лбами друг в друга.       — Это будет цирк. Думаю, тебе придется отвечать на всевозможные вопросы.       — Пусть спрашивают. — Гарри наклоняется и целует Драко. Поцелуй затягивается, как это часто бывает сейчас. От этого Гарри испытывает неимоверное желание сбросить мантию и забраться обратно в постель, чтобы провести восхитительно интимный, потный вечер вместе вместо того, чтобы идти на напыщенное мероприятие за призом, который он даже не хочет. — Мне нравятся мантии.       — Мне тоже. — Драко проводит пальцами по плечу Гарри, улыбаясь. — Ну давай. Нужно идти.       Гарри стонет и берет на себя смелость прижаться горячим открытым ртом к элегантной светлой шее Драко, от чего руки на его талии напрягаются.       — Прямо сейчас?       Драко скользит рукой к передней части брюк Гарри и отвечает, хрипло и задыхаясь:       — Мы могли бы задержаться еще на десять минут.       — Тогда продолжай.       Гарри смеется и погружается в совершенно отвлекающий поцелуй, а огни в комнате ловят блестки, делая воздух ярким и легким, зелень и серебро мигают, как точечные звездочки на потолке над ними.

***

      — Что дальше после ухаживаний? — Гермиона тянется за новым бокалом вина и прислоняется к бару рядом с Гарри, наблюдая, как Драко неловко кружит Джинни по танцполу. Они оба пытаются вести, и Гарри уверен, что Джинни специально наступает Драко на ноги. Он знает, что они давно прошли любую ревность — не говоря уже о том, что Джинни и Милли Булстроуд вроде как встречаются уже как несколько месяцев, — но это не мешает Джинни иногда думать, что Драко придурок.       — Мы связали себя узами. У меня будет любимый ребенок от Малфоя. — Гарри улыбается Гермионе и похлопывает себя по животу. Она закатывает глаза.       — Нет, вы не связывались узами, и ты, безусловно, не беременный. Это всего лишь рождественские пирожки.       — Извини, Гермиона. — Гарри смотрит на нее, прислоняясь к барной стойке. — Нет, мы сблизились не случайно и магия ухаживаний тут тоже не при чем. Больше никаких ритуалов, так что остальное зависит от нас.       Гарри пожимает плечами. Он думает о словах Малфоя «я не из тех, кто женится», которые тот обронил, когда Гарри только предложил саму идею фиктивных ухаживаний, и, честно говоря, он и сам не уверен, что из таких. Он просто хочет наслаждаться Драко, не выясняя, в какие традиции и предания нужно верить, и не выполняя инструкции из затхлых книг или изданного Министерством законодательства. Гарри просто хочет наслаждаться поцелуями, которые на вкус похожи на все цвета радуги, и хочет найти другой проект магического обновления, в который сможет с радостью вгрызться. Ему нужно снова увидеть своего целителя, он просто хочет научиться жить, ведь теперь искра вернулась. От гедонизма послевоенных лет до периода застоя и вялых поисков хоть какой-нибудь жизненной цели, и что бы он ни получил от времени, проведенного в Мэноре, Гарри открыл для себя довольство, и оно делает все немного теплее. Воспоминания о войне все еще давят и царапаются, когда он остается наедине с самим собой ночью, но становится легче прогнать их. Легче повернуться лицом к движущимся теням в своих кошмарах с протянутой палочкой и спросить «кто там?» почти не дрожащим голосом.       — Ты все еще собираешься притворяться, даже если все ритуалы завершены? — Гермиона наблюдает, как Драко и Рон участвуют в дружеской (нет) дискуссии. — Он сказал Рону, что полностью сражен тобой.       — Он не говорил, что «сражен», не сочиняй, — тихо фыркает Гарри.       — Ладно. Может, это было больше похоже на «чертов Поттер, ворвавшийся в мою жизнь и разобравшийся с моей мебелью, заставил меня влюбиться в него с его рождественскими пирожками и глупым шрамом».       Гарри сжимает ладонью бокал.       — Заставил его что?       Гермиона пожимает плечами.       — О, Гарри. Это ведь очевидно. Ты одет как Рождественская Слизеринская безделушка, и он едва сводит с тебя взгляд всю ночь. Думаю, вы оба достаточно долго танцевали вокруг друг друга, разве нет?       — Может быть. — Гарри позволяет мысли о том, что Драко влюблен в него, крутится в голове с минуту. Она не кажется такой уж большой или страшной. Она ощущается яркой и обнадеживающей, как первый морозный день холодной темной зимы. — В любом случае, не думаю, что он считает это настоящими ухаживаниями.       — Нет, полагаю, что нет. — Гермиона смотрит на Гарри. — Так, это все еще не-ухаживания?       — Более чем. Более чем не-ухаживания. Я планирую не-ухаживать за ним по крайней мере пару раз в день. — Гарри подмигивает Гермионе, которая бьет его по руке, от чего мантия мерцает и блестит.       — Слишком много информации, спасибо.       — Извини. — Гарри целует Гермиону в щеку. — Кстати, спасибо. Я знаю, ты планировала это. Кто-нибудь говорил тебе, что ты гениальна? Кому бы пришло в голову свести меня с Малфоем?       — В целом, всем. — Гермиона улыбается, когда Гарри отстраняется. — Ты не особо искусный лжец, когда выпьешь несколько шотов. Я слышала от редактора Ведьминого Еженедельника, что некоторые сотрудники пишут дерзкие фанфики о вас.       — О Мерлин. — Гарри смеется и смотрит на Драко, допивает остатки вина и сжимает плечо Гермионы. — Если найдешь хорошие, дай знать. Это может накинуть нам идеи.       — Я не собираюсь это читать, Гарри.       Гарри прерывает Рона и Драко. Коротко переговорив с Роном, он тянет Драко на танцпол.       — Значит, все кончено.       — Да. — Драко берет на себя инициативу, но песня достаточно медленная, чтобы им не нужно было делать больше, чем просто раскачиваться на месте. — Больше никаких Золотых Чаш и расшитых блестками мантий.       — Ну не знаю. Думаю, у тебя есть будущее в пошиве на заказ, если какой-либо из журналов стиля здесь сегодня имеет право голоса. Все спрашивают, что на мне. Думаю, тебе нужно сосредоточиться на волшебниках, а не на домовых эльфах.       — Это может быть довольно весело. — Глаза Драко светятся интересом. — У меня безупречный вкус в одежде.       Гарри закатывает глаза.       — Да, да, как будто мы все это не знаем. — Тем не менее он крепче обнимает Драко и кладет голову на его плечо, чтобы обнюхать изгиб шеи, где запах самый сильный. — Гермиона сказала, что о нас пишут фанфики. Очевидно, все думают, что мы танцевали вокруг друг друга много лет.       — О. — Драко не выглядит особенно удивленным. — И вот мы здесь. Все еще танцуем.       — Больше нет. — Гарри замирает и поднимает голову, встречаясь взглядом с Драко. — Теперь мы…       — Снова выставляем себя на всеобщее обозрение? — предполагает Драко.       — Что-то вроде того. — Гарри улыбается в губы Драко. — Я сказал Гермионе, что мне все равно, если официальная часть ухаживаний закончится. Я не хочу ухаживать за тобой после этого.       — Романтично, — говорит Драко, и звучит он довольно. — Хочешь пойти выпить завтра вечером? Я нашел место в восточном Лондоне, в котором делают коктейли со вкусом рождественского торта.       — Боже, да. — Гарри не может придумать ничего лучше. — А еще мне нужно найти новый проект для Магического Обновления.       — Да, — соглашается Драко. — Но сейчас ты всегда можешь просто наслаждаться коктейлями и праздниками.       — Да. — Гарри целует Драко как нужно, и они долго молчат, игнорируя камеры, мелькающие вокруг. Остальное может подождать.       Гарри примет этот день таким, какой он есть, а что делать завтра — разберется в процессе.

~Fin~