Я все еще храню воспоминания о тебе

Ли Минхо и Хан Джисон из Stray Kids встречаются? Участники мужской айдол-группы Stray Kids, предположительно, были замечены целующимися возле башни Намсан. Корейские СМИ заявляют, что артисты не раз попадались в объективы фотокамеры во время тайных свиданий. Айдолы постоянно выкладывают совместные фотографии в Bubble, количество которых в последнее время увеличилось. Также фанаты подмечают, что Ли Минхо и Хан Джисон очень тесно взаимодействуют друг с другом на шоу и вне камер. Поклонники уверены, что их отношения не подделка и не фансервис. Сами же артисты и их агентство JYP Entertainment, во главе с Пак Джин Еном, на заявление пока никак не отреагировали. [Смотреть фото] – Что это по-твоему такое!? – разъяренный руководитель кинул на стол смятую газету со злосчастной статьей на главной странице. – Где Минхо? – Плохо себя чувствует, – спокойно ответил брюнет, не обратив внимания на агрессию мужчины. – Плохо чувствует? – голос мистера Пака стал на несколько тонов выше. – Ты хочешь сказать, что он настолько болен, что не может прийти ко мне в кабинет? Кто я, в конце концов, вам такой? Может, ваш папа? Или старший брат? Отвечай, Джисон! – мужчина чуть ли не плевался, стуча по столу рукой. – Вы начальник и руководитель нашей компании. – Моей компании, – строго осек его Пак. – А вы – два идиота, которые не могут держать свои чувства при себе! Что я вам говорил про эти отношения? – вопрос был риторическим, не дождавшись ответа, он продолжил. – Что это добром не кончится! Как ты теперь собираешься все объяснять!? Из ушей Пака чуть ли не пар шел. Мужчина был похож на вскипевший чайник, готовый вот-вот скинуть горячую крышку на пол и взорваться, обливая все кипятком. Джисон стойко выдерживал на себе взгляд разгневанного начальника. На лице парня ни один мускул не дрогнул, когда руководитель срывался на нем, оглушая своим криком всю компанию. Хан был уверен, Пак Джин Ена слышно и на соседней улице. – Как теперь нам замять это дело?! – чуть ли не трясясь от злости, спросил мужчина. – Просто подтвердить наши с Минхо отношения. Все и так уже очевидно. Не смысла больше скрыв… – Ты в своем уме?! – перебил Пак. – Мы живем не в США, Джисон. В Корее не легализовали однополые браки. Ты думаешь, тут все такие толерантные? Думаешь, раз вы всем объявите в открытую, что вы встречаетесь друг с другом, всем от этого лучше станет? – По крайней мере, мы больше не будем ничего скрывать, – тихо ответил парень, закусив губу. Слезы стояли комом в горле, как огромный валун на пути маленького ручейка. Горячие капли готовы были вот-вот хлынуть из глаз, но Хан держался из последних сил, крепко сжимая кулаки и впиваясь до боли короткими ногтями в свои ладони. Начальник тяжело выдохнул, в попытке успокоиться, а затем произнес тише: – Джисон, мы с вами договорились, что вы не показываете эту вашу влюбленность – выплюнул он последнее слово. – Делаете вид, что вы не больше, чем друзья. Не ходите по свиданиям и на свои сраные прогулки! – он снова закипал, но выдохнул и продолжил: – А компания закрывает на ваши отношения глаза. Было такое? Хан лишь кивнул, стиснув зубы. – Тогда почему вы нарушили этот уговор!? – мужчина кинул газету на пол, и та отдалась жалким шелестом помятых страниц. Только парень хотел ответить, как Пак тут же выставил ладонь перед ним, не позволив и слова сказать. – Я не хочу слушать твои дурацкие оправдания. Я понимаю, что ты выгораживаешь Минхо. Пришел один, чтобы показать свое благородство. Ты ведь ему ничего не сказал о том, что я вас позвал? Джисон опустил глаза, не выдержав давления. – Нет. Джин Ен выдал истеричный смешок, сложив руки в карманы. Он вышагивал по своему кабинету, пытался снова успокоиться. – Ты понимаешь, что из-за вас моя компания пострадает? Она уже пострадала, – добавил он тихо, словно только для себя. – СМИ ждут нашего ответа. Моего. Твоего. Минхо. Ты защищаешь своего парня. Но не считаешь, что это не уважение по отношению ко мне? – он говорил, словно отчаявшись. – Нам нужно выпустить опровержение, – мужчина потянулся к телефону, чтобы набрать номер. – Я позвоню своему адвокату. Он что-нибудь придумает. – Аппарат абонента выключен или находится в не зоне действ… – Черт! – мужчина со злости бросил телефон об пол. – Ладно, – он выдохнул, протерев лицо ладонями. – Давай поступим так, – Пак вернулся обратно за свой стол, усевшись в кожаное кресло. – Опровергнуть эту статью вряд ли получится. Там все слишком хорошо видно, – мужчина поднял с пола мятую газету и вгляделся в фотографию. – По крайней мере, тебя. Мы не можем сказать, что на фото не вы. В любом случае, кто-то один должен будет взять всю ответственность на себя. – Тогда это сделаю я, – уверенно произнес Хан, тихо наблюдавший за всеми действиями своего начальника. – Пойми, Джисон, – тон руководителя смягчился. – У тебя много перспектив. Рэп, музыка, вокал. Ты хорош во всем. К тому же, ты отличный продюсер. В первую очередь, артист, – он выставил указательный палец, подчеркнув важность сказанного. – А что Минхо? Он ведь кроме своих танцев ничего не умеет… – Я попрошу не оскорблять моего парня, – в голосе Хана чувствовалось сталь и уверенность, от которой тело Пака покрылось мурашками, словно от ужаса. – Минхо потрясающий артист, и я не позволю говорить о нем в таком ключе. – Как скажешь… – мужчина снова выдохнул, откинувшись на спинку стула. – Тебе решать, Джисон. Либо уходит он, либо ты. Хан окончательно проглотил комок слез, ставший ему поперек горла. Ни секунды не раздумывая, он уверенно произнес: – Я вас понял. Когда мы сможем расторгнуть мой контракт? Тридцатого сентября 2022 года Хан Джисон – участник мужской айдол-группы Stray Kids, относящейся к JYP Entertainment, во главе с Пак Джин Еном, выступил для СМИ с опровержением отношений с Ли Минхо – участником одноименной мужской айдол-группы, а также статьи, вышедшей 29 сентября этого года. Артист заявил, что является представителем нетрадиционной ориентации и привел доказательства непричастности Ли Минхо к недавнему скандалу об отношениях с айдолом. «Парень на фото – мой хороший знакомый, который не имеет ничего общего с Ли Минхо. С Минхо-хеном мы лучшие друзья, не более» – поясняет артист. Также Хан Джисон объявил о своем уходе из Stray Kids и JYP Entertainment по личным обстоятельствам…

***

Минхо проснулся от громкого стука в дверь. Голова предательски раскалывалась, напоминая о выпитом вчера алкоголе. После того, как в 2026 году у него истек контракт с JYP Entertainment, Ли оставил карьеру айдола окончательно и стал актером. Множество популярных дорам, снятых самыми лучшими режиссерами Южной Кореи, работа в паре с известными актрисами и актерами. Романтические комедии, детективы, боевики. В каких только жанрах Минхо не снимался за три года. Награды за лучшую мужскую роль, лучшую роль актера первого плана и множество других достижений, которые скопились в рюкзаке опыта, что Минхо так усердно нес на своих плечах. Постоянные съемки, обложки журналов, интервью… Корпоративы и частые встречи с коллегами, которые никогда не проходили без выпивки, уже давали знать о болячках в свои 29 лет. «Ты просто старый, хен» – подшучивал над ним Хенджин, с которым Минхо до сих состоял в самых близких отношениях. Именно он поддержал идею Ли стать актером, именно Хван помогал бороться ему с депрессией и таскал друга по врачам, в попытке помочь как морально, так и ментально. Хенджин оставался с Минхо, несмотря ни на что. Забирал его пьяного домой, успокаивал вечно непрекращающиеся слезы из-за разрыва с Джисоном в 2022 году, о котором он уже практически забыл. Раньше воспоминания, иногда, возвращались к нему во снах, после которых Ли всегда просыпался со слезами на глазах. Только спустя шесть лет, теперь, он мог спокойно спать, а образ некого Хана больше не встречался ему и остался лишь расплывчатым пятном в памяти. Минхо потянулся в постели, жмуря глаза от яркого солнца. За панорамными окнами небоскреба проносились белые облака по голубому, как ежевичное мороженное, небу. Люди, словно маленькие точки на тетрадном листке, неспеша вышагивали по улице, наслаждаясь теплой сентябрьской погодой. Минхо потянулся к телефону, который ничем не отозвался, лишь отразил в черном экране опухшее после сна лицо и беспорядок пшеничных волос на голове. Настойчивый стук в двери никак не заканчивался, усиливаясь все больше и больше. Кое-как найдя свои любимые пушистые тапочки с котами, он пошаркал, чтобы впустить гостя. – Я уже думал, ты не откроешь, – улыбнулся высокий брюнет, что держал в одной руке два тяжелых пакета. – Не поможешь? – протянул покупки хозяину и прошел в квартиру. – Боже, хен, ты только что проснулся? Сейчас уже пять вечера, – сняв дорогие ботильоны, проворчал он. – Похмелью все равно, во сколько просыпаться, – Ли поставил пакеты на кухонный островок, а сам налил себе стакан воды. Во рту сушило, словно он бездумно брел целый год по пустыне Сахара, бережно прикрывая глаза от песка и палящего солнца. – Видимо, вчера вы хорошо отметили, – усмехнулся гость, открыв окна. – Хоть бы проветрил. Перегаром несет даже в подъезде. По запаху шел, – он окончательно рассмеялся, сняв бомбер и бросив его на диван. – Прекрати шутить, Хенджин. Ты знаешь, что мне не нравится твой юмор. – Зато нравлюсь я, – он улыбнулся, а его хитрые глаза превратились в две маленьких щелки. Ли ничего не ответил, лишь ополоснул стакан и поставил его обратно на полку. – Говорил же, не ставить мокрую посуду в шкаф. Покрытие вздуется, – Хван подбежал к кухонному гарнитуру, вытерев стакан сухим полотенцем. – Иди, прими душ, а я пока без тебя начну, – добавил он и стал разбирать пакеты. – Хорошо, мам, – Ли пошаркал мягкими тапками в комнату и скрылся за дверью. Хван действительно о нем заботился. С виду холодный мужчина со множеством капризов и, в некотором понимании, скверным характером, был самым добрым человеком, которого встречал Ли за последние несколько лет (не считая Феликса и Чана, конечно). Хенджин всегда понимал его с полуслова и оказывался рядом именно в тот момент, когда Минхо в нем так нуждался. За последние три года, после того, как Stray Kids распались, Хенджин решил отойти от карьеры айдола и предаться прекрасному. Теперь Хван являлся одним из самых лучших художников Южной Кореи. Написал три романа, да и просто стал заниматься тем, что полюбил настолько, чтобы связать с этим всю свою оставшуюся жизнь – с искусством. Искусство всегда оставалось неизменной частью Хенджина, начиная от его хобби, заканчивая им самим. Красивый мужчина с пухлыми губами и запоминающимися глазами, с маленькой родинкой под левым, привлекал к себе множество внимания. Пару раз Хвану предложили попробовать себя в роли актера, но он отказался, списав все на свою застенчивость и неопытность. Нынешний Хенджин отличался от того Хвана, которым был несколько лет назад. Если раньше он любил находиться на сцене, петь для фанатов, создавать образ сексуального и привлекательного парня, то теперь он превратился в тихого творца, который отдавал всего себя искусству, ходил на различные выставки, часто сидел дома, создавая черновики будущих новых романов. Особой популярностью он пользовался в США, где часто бывал по работе. Роман «Хрустальные стрекозы» разлетелся по Америке буквально за неделю, став самой скупаемой книгой за последние пять лет. Это было его первое произведение, написанное на английском языке. Капли горячей воды стекали по телу Минхо, смывая сонливость и похмелье, напоминавшее о длинной ночи. Он подставил лицо под струи и прикрыл уставшие глаза. Пшеничные волосы тут же намокли и упали на хмурый лоб, а приятный пар расслабил морщинку, что скрылась под челкой. Он протер лицо ладонями, а затем взглянул на них. Когда-то на безымянном пальце левой руки он носил кольцо, пара от которого была у Джисона. Минхо любил это украшение, до последнего не снимал. Но спустя несколько лет, когда слезы закончились, а образ бывшего парня начал забываться, Ли снял это кольцо, и теперь оно валялось неизвестно где. Возможно, Хенджин еще три года назад выкинул его на помойку, а некогда любимое серебряное украшение было скормлено рыбам, плавающим в реке. – Хен, – негромко постучали в дверь. – Ты в порядке? Минхо открыл глаза, прогнав непрошенные мысли. – Да, уже выхожу. Мокрые пряди пахли малиновым шампунем, который однажды ему подарил Хван после очередной поездки на Шри-Ланку. Бледная кожа слегка покраснела от горячей воды, придав лицу румянец. Ли выходил из душа, вытирая волосы, пока Хенджин разговаривал с кем-то по телефону. – Когда? – спросил брюнет. – Я-то свободен, но на счет Минхо-хена не уверен. Собеседника не было слышно, поэтому Ли не смог разобрать ни единого слова на другом конце провода. Хенджин стоял к нему спиной, теребя длинные серые нитяные шторы на окне. – Он в душе, но когда выйдет, я его обязательно спрошу и перезвоню тебе. Ага, – в голосе послышалась улыбка. – До скорого, – и сбросил звонок. – Нас куда-то зовут? Хван, испугавшись, повернулся. – Чан звонил. Предлагает встретиться на следующей неделе. Минхо ничего не ответил, лишь протянул многозадачное «м-м-м» и кивнул. – Хочет воссоединить Stray Kids, так сказать. Попросту – устроить встречу выпускников, или что-то типа того. – И меня он тоже позвал? Ли не виделся с Чаном уже больше года. Тот пропадал вместе с Чанбином в студии, записывая новые треки для оставшихся участников 3racha. Минхо, в отличие от Хвана, не так тесно общался с остальными ребятами. Первое время после ухода из компании он не хотел их видеть и вовсе. Если бы не настырность Хенджина, он бы и с ним не общался. На самом деле, Минхо, как никому другому в то время нужна была поддержка, и Хван это понимал, поэтому и находился рядом. Потом Ли смирился с тем, что друга он видит каждый день… Но сейчас он ему безумно благодарен. Ведь если бы не Хенджин, Минхо уже давным-давно кормил в земле червей. – Конечно, а как иначе. Мы же стреи, – брюнет тихонько рассмеялся, а затем принялся дорезать сырую курицу. – Кстати, хен, – он поднял на друга глаза, который уже шинковал морковь. – Ты бы разобрал свои коробки в спальне. А то уже год как на новой квартире, и все никак не разберешься с ними. – Вот, ты хочешь, сам и разбирай их. – Я-то разберу, только вот ты потом ничего оттуда не найдешь. Вдруг там что-то важное и нужное. Помнится мне, в одной коробке лежали игрушки. Ты бы их маме, что ли, отвез, пускай Сун-Дун-До играются. – По-моему ты много болтаешь. – А по-моему ты скопидомка. Ей богу, как старый дед, у которого все прикрыто газетками. – Хван Хенджин, – тон Минхо стал ужасающе холодным. – Ты, наверное, проголодался, – он положил нож на гарнитур и посмотрел исподлобья. – Нет, хен! – рассмеялся младший и отбежал от друга на пару метров. – Сейчас этот старый дед тебе покажет… – старший взял со стола упаковку салфеток, вытащив из нее несколько штук. – Я знаю, что это твое любимое лакомство. Твои вкусы не меняются, Джинни, – пытаясь не смеяться, Минхо шутливо угрожал другу, надвигаясь к нему. – Открой-ка ротик. – Хен! – Хван выставил перед собой стул, обороняясь. Хенджин часто приходил к Минхо, чтобы приготовить с ним ужин, да и вообще приятно провести вечер в дружеской обстановке. Каждый раз заканчивался безудержным смехом и неким детским баловством – единственным, что осталось с того времени. Карри, как и всегда, получился на славу. Тарелки были пусты, а животы полны. Хван неспеша попивал красное полусладкое вино и листал список новых выставок, куда он хотел пригласить Минхо еще неделю назад. Тут его телефон громко завибрировал, а на экране высветилось «Грымза, вечно придирающаяся к моему тексту». – Да, Сана… Минхо упустил суть разговора, так как был слишком увлечен очередным шоу по телевизору. – Хен, мне нужно идти, – Хван поставил бокал на барную стойку, а сам поспешил собираться. – Что-то не так с рукописью? Ли уже давно знал, кто такая Сана. Она была редактором Хенджина, а по совместительству и хорошей подругой, с которой Минхо и Хван пару раз обедали в ресторане, выслушивая ее грустные истории о разбитом, как говорил Хван, в очередной раз, сердце, каким-то кобелем, который променял ее на свою бывшую. – Да. Нужно уладить кое-какие моменты. Сам понимаешь, Сана та еще перфекционистка и любительница сверхурочных. Недавно она вломилась ко мне домой, чтобы забрать рукопись, которую я только собирался отвезти ей. Та еще женщина, – он вздрогнул, вспомнив суровый характер подруги. Проводив Хенджина до двери и дождавшись, когда обуется, Минхо попрощался. – В пятницу. В восемь часов. В ресторане Феликса, – брюнет выставил указательный палец, отчеканив каждую фразу, напоминая о встрече с бывшими участниками Stray Kids на следующей неделе. – Только потом не говори, что забыл. Я лично заеду за тобой, – он сощурил глаза. – Да, хорошо, – словно капризный ребенок, закивал Ли. – Спасибо, мама, что заботишься обо мне. – Я серьезно. – Я тоже, – Минхо коротко улыбнулся. – Спасибо, что не дал умереть мне сегодня от голода и похмелья. И напомнил про коробки. – Ты же знаешь, что мне только в радость, – в ответ улыбнулся друг. – А про коробки я серьезно. Не разберешь их сегодня, я сделаю это сам. – Все, уходи. Твое время закончилось, – Ли шутливо начал выталкивать друга за дверь. – Я ведь разберу! – послышалось уже на лестничной клетке. – До скорого, хен! – и дверь закрылась. Пока Ли домывал посуду и вытирал кухонный гарнитур, по телевизору уже закончилось шоу и началась другая передача. Минхо отправился на поиски вечно теряющегося пульта, да так и замер перед экраном. – Хан Джисон, расскажите, каково это вернуться обратно в Южную Корею после пяти с лишним лет работы в Китае? – журналистка спрашивала гостя, сидящего перед ней. По ту сторону сидел никто иной, как тот самый Хан Джисон. За все шесть лет, что Ли не видел бывшего возлюбленного, тот поменялся. Его черты лица стали чуть острее, а волосы были выкрашены в русый, корни немного отросли, открыв вид на его натуральные темные пряди. Он был в очках, из-за которых его глаза казались еще больше. Губы стали чуть пухлее, а в ушах появилась еще парочка проколов. Джисон заметно возмужал в плечах, а его грудные мышцы стали намного больше. Он был одет в простую белую футболку, на которой свисала длинная тоненькая цепь с серебряным крестиком, а сверху черный пиджак с подвернутыми рукавами. На пальцах куча колечек, а на левой руке дорогие часы. Неизменными оставались щеки с милой родинкой. Они все такие же пухленькие, хоть и прошло шесть лет. Линия челюсти стала острее, но эти щеки все еще были прежними. Минхо не мог оторвать от него глаз. Младший все так же широко улыбался и охотно смеялся с шуток журналистки. Его мимика все еще была такой же живой, а привычка трогать свои губы никуда не исчезла. Все тот же кадык в форме сердечка и медовая кожа, на которой Минхо несколько лет назад оставлял свои поцелуи и багровые засосы. В глазах неприятно защипало. Одинокая слеза скатилась по щеке, а Ли потянулся ее смахнуть. Он не особо вслушивался в то, о чем беседовали люди на экране. Минхо просто стоял и смотрел на Джисона. На того Джисона, который шесть лет назад бросил его и пропал. Который предал его и растоптал в клочья все то, что они так долго строили вдвоем. Те отношения. Ту любовь… – Я знаю, что за все время работы в Китае вы так и не обрели вторую половинку. Это как-то касается Ли Минхо? Ходило много слухов о ваших отношениях. – Эээ… – Хан почесал затылок, обдумывая ответ. – Знаете, все свое время в Китае я посвятил любимой работе. Когда ты пишешь музыку, занимаешься продюсированием, выступаешь на сцене, колеся по всему миру с турами… У тебя просто не остается времени на личную жизнь. – Это многое объясняет… Я слышала, что песня «Happy» посвящена Ли Минхо. Это так? Сердце Минхо буквально остановилось, он забыл, как дышать. В голове не осталось ничего, только голос Хана. – Что? Кто вам такое сказал? – мужчина неловко смеялся, потирая свои губы. Минхо знал этот жест. Джисон всегда трогал губы, когда нервничал или раздражался, а еще ревновал… – Песни – это просто песни. В них я вкладываю свои мысли и порой чувства, но они никак не связаны с определенным человеком. Скорее я несу эту музыку и эти тексты в массы, чтобы люди находили в них некое отражение себя. Посвящать кому-то песни мне еще никогда не доводилось. – Но знаете, просматривая ваши старые совместные видео и фотографии, складывается ощущение, что вы действительно были парой. – Это все фансервис, – отшутился артист. – То есть вы хотите сказать, что никогда не были влюблены в Ли Минхо? Джисон поднял глаза и улыбнулся. – Я любил его, это правда. И до сих пор люблю… У Минхо подкосились ноги, он осел на диван, чтобы не упасть в обморок и не удариться головой о твердый паркет. Сердце стучало как бешеное. В груди все сжималось до боли. Он схватил свою футболку в районе сердца в кулак, а из глаз полились слезы. – Люблю его как друга, – голос из телевизора вырвал Ли из надвигающейся панической атаки. – Я считаю, что все люди, которые приходят в нашу жизнь, они даны нам для чего-то. С кем-то мы строим семью, с кем-то мы дружим. Ведь друзья всегда поддержат тебя. Ты можешь обратиться к ним за помощью. – Хан улыбнулся. – Знаю, звучит банально. Но это действительно так. Минхо-хен был для меня больше, чем просто другом. Он был мои старшим братом, в некотором роде наставником. Он был моим соулмейтом. Жаль, что все так получилось, – Джисон поднял глаза куда-то за камеру и снова улыбнулся. – Он был самым лучшим человеком, которого я когда-либо встречал в своей жизни… Экран погас, отразив в черноте заплаканного Минхо. Он отключил телевизор сраным пультом, который все это время лежал на диване, сливаясь с его серой обивкой и пушистыми подушками. Он не мог больше слушать его. Не мог смотреть на него. Не мог… Ли быстро встал и начал лихорадочно открывать кухонные шкафы, выкидывая из них ненужные вещи. Из ящичков полетели вилки и палочки. Специи рассыпались на белый кафель. Кастрюли падали с оглушительным грохотом, кружась на полу. Вдруг из аптечки посыпались банки с таблетками… Но все не то. Снова и снова Минхо открывал шкафы, вышвыривая оттуда вещи, и, наконец, нашел. «Phenaz*pamum» – гласила надпись на белой упаковке. Минхо высыпал на руку две таблетки и, закинув их в рот, быстро запил стаканом воды. Расплывающиеся картинки вновь приобретали четкие границы, сердце возвращалось в обычный ритм, а дыхание в норму. Минхо долго втягивал воздух носом, а затем так же выдыхал, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Он не пил транквилизаторы и антидепрессанты уже полтора года, но таблетки все еще стояли у него в шкафу, на случай, если ему станет плохо. Минхо мог слезть с них еще три года назад, но продолжал глушиться этими сраными таблетками. Все это перерастало в некую наркотическую зависимость. Одержимость. Таблетки помогали ему нормально дышать, успокаивали. Каждый раз, когда у Ли случались панические атаки, он всегда закидывал две штуки в рот, запивая их водой или алкоголем. Уже полтора года у него не было приступов и бессонницы, но всего лишь одно упоминание Джисона сломало все то, к чему он шел все эти шесть лет, пытаясь забыть его: лечился у психотерапевта, постоянно ходил к психологу, прорабатывал все травмы и пытался стереть все воспоминания о нем. Но стоило Минхо всего лишь один раз взглянуть на Хана даже на экране, все воспоминания вернулись. Поцелуи. Слова. Эмоции. Чувства. Секс. Свидания. Совместный отдых. К Ли возвратилось все то, что он так отчаянно пытался забыть.