Джеймесон

Леви стоял, упираясь поясницей в край стола и держа в подрагивающих пальцах бокал с неплохим шампанским. Он сделал небольшой глоток, пытаясь отвлечься от внутренних ощущений, разглядывая галерею. Она тонула в полумраке, скрывая большую часть пространства в тени, и только ярко подсвеченные холодным светом картины выделялись на фоне серых неприметных стен. Гости дрейфовали между ними, тихо переговариваясь, вникая в каждый штрих, будто за ним был скрыт смысл бытия. Иногда к ним подходили авторы работ, посвящая в свой замысел и приоткрывая завесу тайны. Леви глубоко вздохнул, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, и перевёл взгляд в другую сторону галереи, выхватывая глазами Эрена. Сегодня он блистал, и это точно был его вечер. Костюм идеально подчёркивал широкие плечи и длинную шею, в которую хотелось вцепиться зубами и оставить свой след. Брюки обтягивали крепкий зад и удлиняли стройные ноги. Волосы были собраны в пучок на затылке, и несколько небрежно выпавших прядей мягко обрамляли высокие скулы. Леви жадно следил за каждым его движением, напрягаясь, когда тот убирал руку в карман брюк, и судорожно облизывая вновь и вновь пересыхающие губы. Эрен стоял в дальнем углу галереи и разговаривал со своим художественным руководителем. Его тонкие пальцы скользили по ножке бокала, собирая конденсат. Он делал это непроизвольно, увлечённо рассказывая о своей работе. Эрен поймал взгляд Леви, лукаво улыбнулся, не прерывая своего повествования, и скользнул рукой в карман. Леви вздрогнул, ноги подкосились, и он вцепился в край стола, пытаясь унять дрожь. — Паршивец, — прошипел одними губами, не отрывая взгляда от Эрена. Тот, продолжая улыбаться, почти незаметно кивнул в сторону уборных и как ни в чем не бывало продолжил разговор. Леви недовольно зарылся в свои волосы руками, оттягивая их, пытаясь вернуть себе хоть немного самообладания. Спорить с Йегером было плохой идеей. Хотя Леви прекрасно понимал, на что идёт, и знал, что Эрен не проиграет этот спор. Просто надо было добавить немного мотивации, чтобы Эрен точно закончил свою работу к началу выставки. Но Леви даже не подозревал, что желание Эрена будет таким — чтобы Леви пришёл на выставку с грёбаной вибрирующей пробкой в заднице, пульт от которой лежал у того в кармане. Чёртов Эрен Йегер! И как он только дошёл до такого? Какой-то сопляк позволяет себе распоряжаться им, владеть им, приказывать ему? Хотя нет, не какой-то. Эрену можно. Ему можно всё. Когда пульсация немного ослабла, Леви смог оторваться от стола и даже почти уверенной походкой дойти до уборной. Прохладная вода немного успокоила дрожь в руках. Леви взглянул на себя в зеркало. Волосы спадали рваными прядями, скрывая возбуждённый блеск в глазах. На скулах пылал румянец, наводя на мысль о лихорадке. Он прижал холодные влажные пальцы к горящим щекам, провел ими по искусанным губам в надежде снять красноту. Не помогло. Сзади щёлкнул замок закрывающейся двери, и Леви поймал взгляд Эрена в зеркале. Весь его вид излучал торжество и превосходство, а также безумное желание, которое пока ещё тлело в глубине изумрудных глаз. Эрен в одно мгновение оказался позади и прижал его к тумбе, упираясь руками по бокам, заключая Леви в капкан. Как будто это не он сам заманил себя сейчас в эту ловушку дурацким спором. А может, ещё раньше, когда увидел Эрена в осеннем парке, где тот украдкой рисовал портрет Леви. Эрен упёрся уже вставшим членом в основание пробки и нетерпеливо толкнулся, припадая губами к шее, прикусывая зубами нежную кожу. — Сука ты, Эрен, — шумно выдохнул Леви, пытаясь сдержать стон. Он не хотел так просто сдаваться ему, находясь на грани, разум ещё боролся с властью Эрена. Он не хотел показывать ему свое возбуждение, желание подчинения, но тело подводило его, выгибалось, требуя больше прикосновений — сильных, грубых, властных. Дыхание сбивалось, срываясь в тихие стоны. Леви отвернулся от зеркала, не в силах смотреть на то, как теряет контроль над собой, как глаза застилает неконтролируемое желание, а пальцы цепляются за предплечья Эрена, заставляя того опустить руки ниже, выпрашивая ласку. — Даже не думай отворачиваться, Леви, — Эрен крепко схватил его за подбородок и вернул голову в исходное положение. — Ты будешь смотреть, как я трахаю тебя. Этого голоса нельзя ослушаться, можно только подчиниться и послать весь свой самоконтроль на хуй. Если Эрен говорит смотреть, то он будет. Будет смотреть, как Эрен торопливо стягивает с него брюки и расстёгивает рубашку, почти отрывая пуговицы. Будет смотреть, как его руки с нажимом ведут по прессу, собирая нетерпеливую дрожь. Будет смотреть, как его пальцы до боли ласкают уже саднящие соски. Будет смотреть, как Эрен зажмёт его рот рукой, чтобы заглушить стоны, а он будет кусать ладонь, не в силах сдержаться. Звук дёргающейся ручки двери заставил Леви напрячься и вернул немного осмысленности в его взгляд. Тело инстинктивно дёрнулось в попытке прикрыть обнажённые участки от посторонних, а взгляд метнулся в сторону двери. — Не отвлекайся, родной, — Эрен опустил руку ниже и грубо обхватил член, резко передёргивая и заставляя Леви опять застонать в его ладонь, — и будь тише, ты же не хочешь, чтобы все узнали, как ты любишь мой член? — Горячий шёпот мурашками спустился по позвоночнику, размывая сознание. — Или, наоборот, хочешь? — усмешка Эрена растворилась в страстном поцелуе. Леви терял связь с реальностью, для него остались только горячие ладони Эрена, его обжигающее дыхание, подавляемые стоны и губы, которые распаляли не только тело, но и обнажали душу. Только с таким Эреном Леви забывал обо всём, мог полностью доверить своё тело, свои желания, своё удовольствие ему. Отдать всего себя без остатка и получить взамен нечто гораздо более ценное — его любовь, заботу и бесконечную нежность. Застланный пеленой желания взгляд выцеплял только отдельные фрагменты, и картинка никак не могла собраться в голове в единое целое. Вот искусанные губы, приоткрытые в беззвучном стоне, тонкие пальцы, цепляющиеся за смуглую кожу предплечий, наливающиеся красным укусы на бледной коже, сильные ладони, оттягивающие тёмные волосы до боли, открывая доступ к шее, и этот взгляд серых глаз напротив — неспособный сфокусироваться, лишённый осмысленности и просящий, умоляющий о большем. Пребывая на грани сознания, Леви не заметил, в какой момент Эрен спустил с себя брюки и аккуратно достал пробку, бросив прямо перед ним в раковину. Он только ощутил пустоту, которую тут же заполнили сразу три пальца, отчего ноги Леви подогнулись, и только крепкая хватка Эрена не дала ему упасть. Он помог ему закинуть колено на столешницу и открыть себе больший доступ к заднице. — Боже, какой же ты горячий внутри, — пальцы нащупали простату и нежно погладили, отчего на головке сразу выделилась капля смазки, — и очень вкусный, попробуй. Эрен другой рукой собрал с головки влагу и размазал её по припухшим губам, проникая в горячую влажность рта, оставляя терпкий вкус самого Леви растекаться на языке. — Попроси меня, Леви, — дыхание Эрена стало хриплым и слишком глубоким, видимо, он пытался успокоиться, но уже было сложно себя сдерживать, и Леви даже не надо было уточнять, что он должен попросить, он знал, насколько это заводит Эрена. Леви посмотрел в зеркало, ловя взгляд Эрена, который зубами надорвал упаковку с презервативом. «Подготовился ведь, паршивец», — мелькнуло в сознании на секунду, а затем горячий язык Эрена вынудил перестать думать о мелочах, а сосредоточиться на главном. — Трахни меня, — эти два слова дались с трудом, прерываемые тяжёлым дыханием и стонами. Где-то на задворках растворившегося в возбуждении сознания ещё мелькали мысли, что Леви ведет себя недостойно, что он не должен прогибаться и проситься на член, как последняя шлюха. Но стоило только ощутить охуительное чувство наполненности в заднице и первые грубые размашистые толчки, не дающие привыкнуть и перевести дух, как эти мысли сразу же растворились в предоргазменной лихорадке. Леви был слишком долго возбуждён, чтобы выносить эту пытку. Он смотрел в зеркало, как Эрен берёт его сзади, и это только подливало масла в огонь их страсти. Леви мог видеть, как Эрен прикрывает глаза от удовольствия, как он небрежным движением руки зачёсывает волосы назад, как прижимает Леви к себе за бёдра, насаживая на свой член. Как он ловит его взгляд в зеркале и облизывает пухлые губы. Этого было слишком много, слишком открыто, слишком откровенно. Оргазм прошиб неожиданно, Леви рефлекторно выпрямился, и Эрен тут же поймал его в объятия, прижимая к себе и продолжая вбиваться в напряжённое тело. Дыхание остановилось, и весь мир поблек, остался только он и Эрен, который что-то шептал на ухо, но Леви был уже не в силах разобрать. Спустя пару минут или, может, несколько часов Леви ощутил, как с него влажным бумажным полотенцем стирают следы спермы, всё так же обнимая со спины. Застёгивают рубашку, натягивают обратно нижнее бельё и брюки, приводя внешний вид в какое-то подобие нормы. — Больше никогда не буду с тобой спорить, — Леви прислонился к стене, наблюдая, как Эрен пытается собрать волосы в пучок. — Будто бы тебе не понравилось, — усмехнулся Эрен. — Заметь, что тебя никто не заставлял выполнять условия спора, ты сам сегодня вставил это в себя, — Эрен помахал уже вымытой пробкой. — Не размахивай этой штукой перед мои лицом, недоразумение, — Леви выхватил пробку из рук Эрена и засунул к нему в карман. — Пойду вызову такси и жду тебя на улице. И ещё, — Леви остановился у двери, — не думай, что так просто отделаешься, Йегер. Я тебе припомню эту выходку. Леви вышел на улицу, вдыхая прохладный ночной воздух, приводя спутанные мысли в порядок. Он ещё не отошёл от послеоргазменной неги, ноги мелко подрагивали, как после тяжёлой тренировки, но тело ощущалось необычайно лёгким и не было никаких тревог в душе, страха одиночества и ненужности. Эрен смог дать почувствовать Леви себя снова живым, влюбленным без памяти мужчиной, он отогрел его ледяную душу, вдохнул в него новый смысл, заполнил все его мысли и остался с ним. Только с ним можно было забыться и не думать, не анализировать и просчитывать все варианты, пустить что-то на самотёк, перестать контролировать и расслабиться, только с ним Леви мог просто жить. Горячее тело прижалось сбоку, нежно проводя кончиком носа по щеке, и Леви только сейчас осознал, насколько он замёрз, пока был погружён в свои мысли. Дыхание обожгло щёку, тепло Эрена окутало со всех сторон, согревая Леви и оберегая его от всего мира.