Ближе

      Как Кроули опять сюда принесло? Ну почему он снова и снова соглашается на эту хрень? Да, они оба запустили, но не завершили процесс. Это витало в воздухе. Они будто начали ремонт, разнеся в пыль стены, выбросив кучу вещей… И сейчас, сидя в пустой комнате без обоев, освещения и мебели, им приходится снова разводить грязь и клей, хотя сам ремонт уже давным-давно кажется дурацкой идеей.       Азирафаэль выглядит таким напряженным, словно его сюда притащили другие обстоятельства, словно он знает что-то ускользнувшее от демона. Созерцание напряжения друга совсем не вселяет уверенности. — Расскажите мне, как вы познакомились, — психологиня заняла привычное положение в кресле. Сейчас она выглядела ребенком, ожидающим сказки. Заинтересованной, приветливой и даже будто наивной. — Ооо, это довольно милая история. Мы как раз недавно вспоминали. Я отдал свой меч людям, потому что они шли в опасное место, стоял и думал, правильно ли я поступил, ведь этот меч мне доверила… — он поднял указательный палец вверх. — О! — он обернулся к демону. — Дорогой, я же тебе не рассказывал! Она ведь спросила у меня, где меч! — И что ты ответил? — Сказал, — он попытался отыграть. — Что «где-то здесь лежит».       Кроули выглядел даже гордящимся. Психолог в очередной раз порадовалась, что решила не вникать в сюжет. Какой еще, нафиг, меч? Азирафаэль засмотрелся на змееподобного друга, поэтому не сразу вспомнил, что рассказывал историю знакомства. — А! Ну дак вот! Я стоял и переживал, правильно ли я поступил, что отдал этот меч. И тогда появился Кроули и сказал, что думает, будто я не способен на плохие поступки. Он тогда оказался неправ, ведь я творил всякое позже. К тому же жизненный опыт показывает, что нельзя охарактеризовать поступок, не увидев последствий. — А вы знаете последствия? — Да, именно этот меч является орудием Войны. Иногда, пытаясь помочь одним, я обрекаю других. — Понятно… — Ты не мог этого предсказать. Пути Господни неисповедимы, — Кроули сел ровнее, подтянувшись повыше и окончательно развернувшись корпусом к другу. — Спасибо, — Азирафаэль тепло улыбался. — Снова.       Возникла пауза. — И вы после этой встречи продолжили общение? — Нет, что вы? Мы потом случайно пересекались где-нибудь по работе. Со временем стали подменять друг друга, если нас посылали с заданием в одно и то же место. — Интересно… И как вам подобный обмен? — Если честно… Я ведь уже говорил, дорогая, что мы принадлежим к конфликтующим сторонам, поэтому очень долгое время мне казалось, что Кроули пытается меня… завербовать… нет…уронить… нет… склонить, в общем. Мне ведь приходилось делать его работу иногда. — И поэтому вы решили, что он хочет вас завербовать? — Не совсем. Да, он сделал так, что я совершал что-то, что счел бы недопустимым до нашей встречи. Но это — не главное, — Азирафаэль нервно сглотнул. Необходимо быть честным. — Он не соответствовал тому образу, который нам описывали. Более того, он выглядел таким, будто именно для меня создан. Будто заранее узнал, что меня должно привлечь. Отзывчивый, обаятельный, интересный… Я понимал, что он должен быть по должности именно таким. Иметь характеристики, чтобы быть привлекательным и мочь искушать. И я ждал подвоха. Мне казалось, что он не просто так появился на той стене. Я ведь, действительно, поддавался соблазну, — он обернулся. — Я ведь, можно сказать, восстал вместе с тобой. Все переломные моменты в моей жизни произошли рядом с тобой. И это было так странно. Вокруг меня не было таких искренних и великодушных созданий, даже когда я был на небесах. Почему я должен был доверять демону, чье поведение противоречит тому, которое ожидаешь?       Кроули молчал. Все это время ему не приходило в голову подобное объяснение недоверия ангела. А ведь на самом деле! Каждый раз, когда происходила какая-то жесть, Азирафаэль спрашивал у него, он ли является причиной. — Мистер Кроули, что вы думаете об этом?       Тот сквозь очки неотрывно вглядывался в лицо друга. — Тысячелетиями я надеялся, что однажды ангел, если не забудет подобную мою характеристику, то хотя бы перестанет напоминать мне. Я не хотел, чтобы это произошло со мной. Но знание того, что ангел не доверял мне, потому что думал, будто я пытаюсь оказать на него давление, чтобы это произошло с ним, чтобы он пал… Это убивает меня. — Почему? — Потому что вероятность его падения от общения со мной увеличивается. А я не хочу, чтобы он пал. И то, что сейчас мы пришли сюда, — он махнул руками. — Чтобы стать ближе, пугает меня до усрачки. — Поэтому вы и ушли с предыдущего сеанса. — Да. — Дорогой, я… опять не знаю, что сказать. — Какое реально прожитое вами событие или потенциально возможное вы бы выбрали прожить отдельно друг от друга? — То есть мы бы не хотели, чтобы второй был рядом? — Верно. Мистер Кроули? — Наверное… Вот когда мы поменялись местами… Если бы мы не поменялись и в ванну положили бы меня, — он заметно сглотнул и взглянул на несколько секунд на друга. — Я бы не хотел, чтобы ангел это видел. — Расскажете, почему так? — Не думаю. — Вы создали себе определенный образ, который старательно поддерживаете. Вы дерзкий и бесчувственный, но привлекательный. Именно таким демон и должен быть. И Вы уходите во время конфликта с мистером Феллом именно потому, что стараетесь не демонстрировать что-то, выходящее за пределы этого образа, — он ушел с прошлого сеанса, а позже сказал, что не может интерпретировать переживаемые им эмоции. — А еще, из-за того, что мистер Фелл долгое время отказывался называть Вас другом, Вы старались сделать Ваше присутствие в его жизни приятным для него: вы ходили в рестораны, гуляли по паркам, — они неделю назад были в парке, куда демон принес с собой еду для ангела. — Всё, что Вы делаете в его присутствии, аккредитованно, то есть соответствует установленным Вами критериям. И именно поэтому Ваш друг видел противоречие, и именно поэтому, если разрастается конфликт или ситуация начинает быть неприятной, Вы уходите от мистера Фелла в сторону. — Как это связано с казнью? — на демона будто свалилось сверху очередное осознание. — Вы боитесь продемонстрировать больше эмоций, чем мистер Фелл привык от Вас видеть. Вы хотите быть для него только приятным воспоминанием, поэтому многое скрываете. И Вы предпочтете пережить больше страданий в одиночку, чем разделить их хотя бы частично с другом, — докториха загибала пальцы, когда перечисляла. — Даже то, что я сказала Вам сейчас, вызывает у вас приливы страданий исключительно потому, что рядом с Вами сидит Ваш ангел. Ведь так?       Кроули открыл рот в процессе монолога, чтобы прервать, но его речевой аппарат решил установить обновление и перезагрузиться именно сейчас. Поэтому он, утратив возможность говорить, уставился на сидящего рядом друга. — Какое событие выбрали ли бы Вы, мистер Фелл? — тот чуть поерзал на диване, сместившись ближе к краю, решаясь на ответ. — Если бы я вдруг пал, — он обернулся на демона. — Я бы сделал все возможное, чтобы Кроули об этом не узнал.       Очки демона предназначены скрывать определенные эмоции. Когда он был счастлив, рад и откровенен, а это происходило на совместных попойках, он всегда снимал очки. Он открыто демонстрировал ангелу удовольствие и ликование. Психотесса была права: он всегда прятал именно то, что считал слабостью или поводом расстроиться/испугаться. Но в эту самую минуту стеклянные баррикады совсем не мешали наблюдателям. — Когда ранее мы обсуждали ложь и умалчивание, Вы говорили, будто хотите предельной честности. Чтобы между вами не было недосказанностей и недопонимания. Что заставляет Вас скрывать? — разумеется, вопрос проигнорировали. — Ты сказал мне, что наша дружба стоит того, чтобы пасть… — они испытывали потребность видеть друг друга и испытывали боль, смотря. — Нет, нет, нет… Я не это имел в виду! Я сказал тебе, что прожитый мной трендец воспринимается незначительным благодаря тому, что теперь у меня есть ты! — эмоции выплескивались, и их даже не пытались сдержать. — Кроули… — Я сказал, что оправдано было пережить всю эту хрень, если это был путь к тебе! Это постфактум! Ты — следствие моего падения! Ты никак не способствовал ему и тем более не был причиной! — Дорогой, я… — И речи быть не может о твоем падении! Я никогда не прощу себя, если ты падешь.       «Я прощаю тебя» звучало без слов. Ангел уже говорил так. — Хорошо. Воспользуемся моментом и возьмемся за руки, — необходимо ли поставить под сомнение профессионализм этой тетки?       Азирафаэль взглянул на женщину и снова перевел взгляд на Кроули. Затем сел совсем на краешек дивана, чтобы сильнее повернуться к другу, но не предпринимал никаких попыток первым. Он не был зажат или недоволен. Скорее всего он переживал, что демон, боясь непредсказуемых последствий, принял решение. Но спустя не очень продолжительное время тот подмял одну ногу под себя, чтобы сесть лицом ровно к другу. Он неуверенно вглядывался в руки около минуты, прежде чем спросил: — Можно? Ты уверен? — если Азирафаэль согласится, это будет шагом в пропасть. Это будет означать, что они идут друг к другу, игнорируя риски. Что Азирафаэль, даже зная о возможных последствиях, хочет большего. — Конечно, — ангел облегченно вздохнул и вытянул руки перед собой, где демон их поймал. Теперь те лежали на диване между первородными созданиями. Кроули все так же осторожно гладил пальцы ангела, на которые и смотрел, в то время, как ангел разглядывал лицо сидящего напротив друга. Это было очень содержательно для психолога. — Мистер Кроули, как Вы относитесь к тому, что мистер Фелл практически сказал, что вы ему нравитесь.       Кроули отвечал, не поднимая глаз: — Я ему не нравлюсь. Он мне говорил. — Я солгал. — Даже если и так, ты — ангел. Тебе по должности положено любить все сущее. Не думаю, что демоны подразумевались, но ты ведь — образец истинного ангела, так что нет ничего удивительного в том, что я оказался в этом списке. — Это не так… — Мистер Кроули, а Вы разве не хотели бы быть в списке тех, кого любит мистер Фелл? — Я не считаю это правильным развитием событий. — Почему? — Это опасно. — И все-таки. Хотели ли бы вы быть в списке тех, кого любит мистер Фелл? — Я бы хотел знать, что я в этом списке не заодно со всем сущим. — Что он любит вас осознанно? — Типа того. — Вы бы хотели более близких отношений? Чего-то большего, чем дружба?       Кроули молчал. Пришлось уточнить: «Если бы не существовало никакой угрозы». И демон, не отрывая глаз от соединенных рук, произнес короткое: «Да».       Сработал таймер. — Что ж, наша встреча подошла к концу. Свяжитесь со мной, если все-таки решите продолжить консультации. Удачи.

***

      Они не смотрели друг на друга одновременно. Они молчали всю дорогу до книжного. Им обоим нужно было подумать, но оба боялись расходиться в стороны. «Если возникают недопонимания и трудности в отношениях, нужно решать их вместе». Именно этот слоган привел их к идее посетить семейного психолога. Им нельзя сейчас расходиться.       Подъехав к книжному магазину, они молча согласились с тем, что Кроули стоит зайти внутрь. Он, оказавшись внутри, сразу же приземлился на свой любимый диван, который очень удачно находился практически в углу магазина. Если ангел захочет его избегать, делать это будет очень легко. Но если демон поддастся сейчас своим переживаниям и уйдет, ситуация станет непредсказуемо хуже. Они могут столетиями снова друг друга избегать. Их могут схватить по отдельности. Вариантов масса. Лучше остаться здесь на диване. Еды-воды ему не надо. Можно заснуть хоть лет на десять, а ангел распихает его, когда или если сочтет нужным.       Азирафаэль с кресла имел возможность видеть ноги Кроули, закинутые на подлокотник. Было очень важно сейчас видеть хотя бы часть тела демона, чтобы быть уверенным в его присутствии. Ангелу было горько просто от мысли о том, что друг снова решит уйти. — Я совсем тебя не знаю, — произнес он, обращаясь будто к стеллажам. По крайней мере, те отвечали… запахом дряхлости. Может, демон решил затеряться среди них. — Я всегда был честен с тобой. — Ты не лгал, но это не значит, что ты был честен, — ангел схватил первую попавшуюся ему в руки тетрадь. Он подсознательно собирался ею нападать или обороняться, но лишь открыл ее, чтобы увидеть цветные листки бумаги, служащие закладками, а заодно и спрятанные от посторонних глаз. «Доверие» смотрело на него с листка. «Я знаю, что он мне не доверяет», — звучало в голове. «Принятие» смотрело с другого. — Если я скажу тебе, что готов услышать и принять всё, что ты мне скажешь, ты скажешь что-нибудь? — Нет. — Из-за того, что я могу пасть? — Да. — Ты не думаешь, что это мое решение? — Нет.       «Способен ли демон любить?», — было написано его собственной рукой на последнем листочке. Наверное, теперь это стало неважным. Кроули хочет быть любим. И Азирафаэль его любит. Чувства — большее и лучшее, на что могло рассчитывать сверхъестественное существо. Ангелы и демоны создавались не для этого. Но то, ради чего они создавались, они оба уже отвергли. От них хотят избавиться и могут осуществить это в любой момент. И то, что они есть друг у друга, воспринимается даром Всевышней. — Ты все еще хочешь стать ближе? — не дав себе возможность передумать, спросил он у комнаты. Ответ пришлось ждать довольно долго. Никаких звуков не раздавалось. Если б ангел не видел едва торчащие ноги, он бы испугался, что Кроули опять ушел. — Да. — Если бы я решил, что мы вполне могли бы, чего бы тебе хотелось получить от наших отношений? — Все, что ты захочешь мне дать. — Оу… — Но я готов и оставить все как есть, — поспешила добавить комната. — Вот как? — Я хочу, чтобы ты понимал, что я не соблазняю тебя. Вернее, соблазняю, но не потому, что я — демон, — демон нервно поменял положение тела на диване так, что теперь сидел вне поля зрения ангела, поэтому тот, отложив тетрадь в сторону и поднявшись с места, медленно подходил к стеллажу, который скрывал их друг от друга. — Я знаю. — Ты можешь доверять мне, — пообещал демон, уже смотря на друга. — Да, — Азирафаэль смущенно улыбнулся, склонив голову.