Любовью пахнут апельсины

      Улицы устланы коврами из снега. Люди носятся по магазинам, всё ещё стараясь закупиться последними продуктами к Новому году. Подарки уже все куплены и спрятаны, ждут своего часа. Тридцать первое декабря близится к концу, оставляя свой особенный след в сердце каждого человека.       Серёжа помогает Арсению поправить гирлянду, которой украшено окно гостиной. Дима с Катей расставляют последние салаты, а их дочка Зарина вместе с Робертом смотрит «Иронию судьбы», которую крутят по телевизору. Оксана с Алёной весело смеются над какой-то очередной историей Паши и Ляси, сидя на диване.       Наконец, приходит время занять свои места возле праздничного стола. Атмосфера уюта и домашнего тепла согревает душу, давая возможность выдохнуть с облегчением и ненадолго забыть о волнующих проблемах.       — Так-с, а где апельсины? — негодует Арс, похлопывая себя по коленкам, и переводит озадаченный взгляд на свою девушку.       — Ой, я просто так подумала, — смущённо убирая прядь светлых волос за ухо, бормочет Алёна. — У нас же их никто не ест. Да и вроде мандаринов целых три пакета.       Серёжа с Оксаной многозначительно переглядываются, но вслух ничего не произносят. Попов смотрит на девушку удивлённо.       «Мы всегда оставляли апельсины для него…» — проносится первая мысль в голове, но её тут же вытесняет вторая: «отпусти». Арсений закусывает губу. Гул за столом утихает и обращает всё внимание на этих двоих.       — Ладно, — проглатывает грусть он, смягчая обстановку. — Выпьем?       Дима незаметно для всех мотает головой, печально опустив взгляд. Ему тоже тяжело, но портить всем праздник этим не хочется. Катя успокаивающе поглаживает руку мужа и понимающе кивает. Позов улыбается, его любимая женщина всегда понимала всё с полувзгляда. Тянется под стол, доставая шампанское, чтобы разлить его по бокалам.       — Ой не, — неловко пожимает плечами Алёна. — Я не пью шампанское, у меня потом от него голова болит.       «— Хватит ржать. Шампанское — это символ Нового года, вообще-то! — морщится Антон, открывая бутылку. Конечно, обижается он в штуку, но голубые глаза смотрят на него так ласково, что хочется ещё немного подуть губы. — Не забудь загадать желание, умник!       — А бумажку есть обязательно? — продолжает нагнетать Арсений.       — Обязательно! А то не сбудется!       Не сбылось…».       — Ничего страшного, — широко улыбается Арсений и берёт со стола вино. — У нас есть и другие напитки, верно?       — Арс, давай я, — Паша аккуратно перехватывает у друга красное полусладкое, мимолётно замечая дрожь в его руках. «Всё будет хорошо», — говорят глаза Воли. «Я знаю», — безмолвно отвечает ему прямой взгляд Арсения.       Когда тост всё же произнесён, звенят бокалы, и всё постепенно приходит в норму. Ребята смеются, шутят, подкалывают друг друга. Катя не успевает докладывать оливье, так как оно улетает самое первое. Селёдка под шубой и бутерброды с красной икрой идут просто превосходно под весёлые анекдоты и старые советские фильмы.       Время пролетает незаметно в кругу близких людей. На экране телевизора появляется обращение президента к народу. Ребята, уже хорошо выпившие, начинают сборы на улицу, чтобы посмотреть на салюты, поздравить соседей и зажечь бенгальские огни.       — Шустрее, народ! — смеётся Попов, надевая чёрную болоньевою куртку и вязаный оранжевый шарфик. Одежда всё ещё пахнет им. Мятным одеколоном и сигаретами «Winston», которые никак не хотят выстирываться, но Арсений либо мазохист, либо уже привык, потому что намерено берёт именно эти вещи и первым выходит из квартиры.       Остальные ребята догоняют, когда первые салюты уже взмываются ввысь. Всё вокруг заполняется радостными возгласами и криками. Арсений глядит на ночное небо, загадывая желание. Это уже стало традицией. На часах 00:00.       «— Следующий Новый год обязательно отпразднуем все вместе, — по привычке кусает нижнюю губу Антон, разглядывая разноцветные салюты.       — И родителей наших познакомим? — по-лисьи щурится Арсений и хитро улыбается, легонько пихая парня в плечо. Знает, что тот ещё очень стеснятся этой части их взаимоотношений, но ему всегда нравится наблюдать за краснеющими щеками Антона. В этот раз Антон, на удивление, выглядит спокойным, только блестящие глаза выдают его нервозность.       — Может и раньше познакомим, зачем целый год ждать? Ну, это, конечно, если ты не против. Ты же не против? — и смотрит своим щенячьим глазками, от которых сердце каждый раз закипает, превращаясь в лаву.       — Не против. Когда будешь готов, познакомим, главное…»       —…будь рядом, — печально выдыхает клубочек пара Арс. Небо не отвечает, только искорки от фейерверков тускнеют и спускаются к земле, чтобы следующий залп салютов успел покрасоваться и разогнать лёгкий шлейф облаков. На талию опускаются мягкие женские ручки. Они уже успели покраснеть от кусающего кожу мороза, поэтому Арсений кладёт свои обычно горячие ладони поверх них в попытке согреть.       — Я здесь, милый, ты звал?       — Да… да, побудь со мной.       Салюты всё ещё гремят, но шумная компания, простояв на улице долгих двадцать минут, успела уже продрогнуть, поэтому было принято решение вернуться в квартиру и продолжить празднование.       В помещении тепло, и состояние расслабленности мигом возвращается ко всем присутствующим. Паша смешно икает, Ляся с Катей убежали укладывать детей спать, а остальные гости постепенно усаживаются снова за стол. Поз вместе с Серёжей поплёлся доставать припрятанные подарки и укладывать под ёлку, чтобы на утро увидеть радостные лица своих деток.       — Арс, — спустя время Дима подходит к Попову с большущими глазами, но вместо того, чтобы просто объяснить причину своего состояния, подзывает к себе, взмахнув рукой.       — Да что случилось-то? — следует за ним Арсений. Друг подводит его к новогодней ёлке, стоящей в углу гостиной, но так ничего и не говорит.       Ответом ему становится лёгкий кивок головы.       Арсений заглядывает вниз и вздрагивает. Сердце начинает стучать с удвоенной силой, а сделать вдох становится физически больно.       Под украшенной ёлкой, среди множества декоративных подарков, наставленных для красоты, лежит большой, оранжевый апельсин.