Особенное Рождество

***

— Стелла, Джеймс, закругляйтесь, спать пора, поздно уже! — громкий мужской голос из другой комнаты заставляет слегка вздрогнуть малышку, которая играла в свои куклы барби, сидя на полу возле камина, а ее старший брат даже ухом не повел, увлеченно играя в приставку, что была подключена к телевизору. Девочка подняла голову на Джимми, надеясь, что сейчас он встанет, пойдет в свою комнату, тоже самое сделает и она, но брат и не думал даже поступать так, как велел отец, так что и малышка решила, что ей тоже не нужно идти спать. Так прошло еще минут десять, прежде чем в гостиную вошел мужчина, явно недовольный тем, что его не послушали с первого раза. Скрестив руки на груди, он нахмурился, прочистил горло, привлекая к себе внимание детей. — Что непонятного было в моих словах десять минут назад, м? Почему вы все еще не в своих постелях? Стелла, тебе завтра рано в садик, а тебе, Джимми, в школу! Ну-ка марш спать! — Дэйв выдергивает провод от приставки, из-за чего от Джимми слышится недовольное сопение, но старшему перечить он не хочет, да и Дэйв сейчас настолько устал, что был просто не в силах спорить с подростком о том, идти ли ему спать или нет. Все же парню уже пятнадцать, хочется посидеть подольше, а не идти с мелкой спать, они уже тысячу раз обсуждали этот вопрос, но уже было и так очень поздно, Дэйв уже переступил рамки дозволенного для детского сна. Узнала бы Дженни… Джеймс первый поднимается из слишком удобного и уютного кресла, что-то бормочет себе под нос, а Дэйв поднимает Стеллу на руки, целуя в белокурую макушку. Видно уже, что глаза у малышки слипались, однако, без брата спать она явно не хотела. Впрочем, как и всегда. В гостиной все еще горел камин, дрова в котором приятно потрескивали. — А мамочка не пожелает нам с Джимми спокойной ночи? — она так мило и сонно лепечет, что вся строгость Дэйва, пусть и напущенная, но улетучивается, словно ее никогда и не было. Не может быть он строгим с детьми. Вот Дженни может, а он нет, как бы и не старался, ну не может! Ну разве можно ругать вот этого маленького белокурого и вот этого кудрявого ангелочков? Конечно же нет! Пусть Дженнифер и говорит, что Дэйв их слишком балует, ну и пусть! Он их так любит! — Мама устала, так что она уже спит, я тоже уже сейчас пойду, вы тоже. Все, всем спокойной ночи, всем спать! — мужчина отпускает девочку, снова целует ее в макушку и удаляется в спальню, зная, что за Стеллой точно присмотрит Джимми. Он на скорую руку принимает душ, быстро переодевается и ныряет в постель, где уже спала Дженни. Дэйв осторожно, чтобы не разбудить, притягивает жену в свои объятия, губы мягко касаются ее виска и в нос ударяет такой приятный, такой тонкий шлейф духов Дженнифер, которые ей подарил совсем недавно Дэйв. Мужчина улыбается, когда женщина клубочком сворачивается в его объятиях. Засыпал он всегда долго, мыслей в голове было очень много, хоть сегодня он и устал, но уснул все-равно не скоро. Слушал сопение Дженнифер, слушал, как тикают часы, как тихо о чем-то переговариваются Джимми и Стелла, пока брат укладывал девочку спать, думал много о жизни, додумал до того, что в голове сплыли внезапно строчки в рифму, а так и почти целая песня сложится может быть. Дэйв проворочался минут десять, думая, идти ли записать эти строчки или нет, в итоге вдохновение победило, мужчина осторожно выбрался из постели, убедился, что не разбудил Дженнифер, и только потом спустился в свою домашнюю студию звукозаписи, где всегда писал песни или просто записывал какие-то кусочки музыки. Студия была светлой, не сказать, что она была какой-то супер-пупер навороченной, тут присутствовало лишь все самое необходимое: синтезатор, колонки, компьютер, гитары, профессиональные кабели и аксессуары, микрофон, ну и по мелочи еще разные штуковины для записи. А вот место, где Дэйв всегда писал тексты своих песен было для него особенным. Напротив стола стоял диван из белой кожи, там же стоял столик, на котором стояла забытая еще с утра чашка кофе, которую Гаан не успел отнести обратно на кухню, потому что его внезапно вызвал продюсер в студию для обсуждения нового материала для альбома, а Дэйв так закрутился, что забыл отнести пустую чашку на кухню. Рядом с этой грязной чашкой, лежали исписанные, исчерканные карандашом и ручкой листы, где Дэйв пытался создать очередной текст песни, вот и сейчас он опускается на мягкий диван, который скрипнул под ним, явно намекая, что, мол, дядя, поздно уже, спать иди, а не сиди тут, дурью не майся, но Гаан непреклонен, он же не виноват, что вдохновение просыпается у него именно в час ночи? В итоге вдохновение так разыгралось, что ему удалось за какие-то минут двадцать накатать неплохой черновой набросок текста песни, и Дэйв, довольный собой, отправился в спальню, но застыл на полпути в гостиной, наблюдая, как к большой украшенной к Рождеству ели крадется кто-то мелкий. Этой мелкой оказалась Стелла, она что-то положила под ель и тут же быстро убежала к себе в комнату, топая по лестнице босыми ногами, а Дэйв сразу же смекнул, что это такое положила дочь под ель. По всей гостиной витал еловый запах, над камином висел большой и красивый венок, ель в углу была украшена различными красивыми гирляндами, которые периодически включала и выключала Стелла, на ветках висели самые разные рождественские игрушки, некоторые из которых, когда наряжали ель, по случайности разбили дети, но конечно их никто и не ругал, а на верхушке красовалась большая красная звезда, ее поставила Стелла, когда Дэйв поднял ее высоко-высоко на своих плечах. Радости у малышки было тогда просто не передать словами, нужно было слышать ее смех! Дэйв почувствовал, как в груди разливается какое-то приятное, но такое непривычное тепло. Вроде бы простое дерево. Ель. Вроде ничего необычного, что ее нарядили, что она вот тут стоит такая красивая, большая, высокая, но что-то… Дэйв раньше не очень любил всю эту «мишуру» как он ее называл, не ставил у себя ель, практически никогда не отмечал Рождество, было пару раз с родителями, да и то он всегда уходил спать, отмечал пару раз дома с Джо, а с Терезой вообще проводил этот праздник не пойми где, не пойми с кем, а когда просыпался, не понимал, кто он такой, что он тут делает, да и что, собственно говоря, сегодня за день, какое число, да и вообще, дайте дозу, а то ломит всего… А тут Дэйв внезапно почувствовал что-то такое… они вместе всей семьей нарядили ель, скоро поедут за покупками к праздничному ужину, а вот Стелла написала письмо Санте, нужно покупать подарки. Джеймс, естественно, в Санту уже не верил, но слава Богу, что не дразнил сестру тем, что Санты не существует, пускай малышка еще какое-то время верит в сказку. У самого Дэйва детства как такового не было нормального, было лишь мгновение с отчимом, а потом… потом он умер… так что мужчина хотел дать детям все! Все то, чего у него самого не было в детстве. С письмом, которое написал явно Джимми под диктовку сестры, так как Стелла еще писать сама не умела, он идет в спальню, снова ложится рядом с Дженни, обнимает ее со спины, но уже знает, что она не спит, всегда тоже чутко спала, как и Стелла. Это Гаан и Джеймс могут проспать как медведи в берлоге до весны, пока их не разбудят раза с пятого, уже проверено на личном опыте. — Я знаю, что ты не спишь, — шепчет Дэйв Дженнифер, целует ее в шею, женщина тут же поворачивается к нему лицом, а он убирает с ее лица несколько прядей волос нежным движением руки. — Все в порядке, дети спят, а я… вдохновение накатило, написал там пару строк… Стелла кстати тут письмо Санте написала, — он хмыкает, крепче прижимает к себе жену за талию так, словно она куда-нибудь сейчас от него убежит. Это вошло уже в привычку, Дженни это понимала, поэтому ничего не говорила на этот счет. — Я хочу почитать письмо, давай? — Дэйв улыбается, когда видит этот блеск в глазах женщины, приходится включить свет и распечатать письмо. Да, писал явно Джимми, почерк был его, письмо было не особо длинным. Дэйв, облокотившись на изголовье кровати, стал тихо читать письмо, Дженни положила голову на грудь мужчины, внимательно слушая. — Дорогой Санта, здравствуй! Меня зовут Стелла Роуз, мне четыре года. В этом году я хорошо себя вела, слушалась маму и папу, а еще хожу в садик и занимаюсь балетом. Подари мне пожалуйста куклу барби балерину, Джимми баскетбольный мячик, а папе нервы, потому что он говорит, что на меня и Джимми нет никаких нервов, — Дэйв громко рассмеялся, повезло, что спальня детей находится далеко от их спальни, поэтому они ничего не слышат. — А маме подари пожалуйста много денег, потому что папа говорит, что мама его оставит так скоро без денег, поэтому, пусть у мамы будут свои деньги, — тут уже и Дженни рассмеялась Дэйву в грудь, потому что помнила, как просила у Дэйва денег на какое-то дорогое платье, а он в шутку при детях сказал, что Дженнифер его так без денег оставит, — Обещаю, что я буду хорошо себя вести! До встречи! — да, дети — такие наивные дети. Но в этом и вся их красота, вся их прелесть. Ну что ж, будет желание Стеллы исполнено! Завтра же Дэйв поедет в магазин игрушек, купит ей ту самую куклу, а Джимми мяч баскетбольный. Будет ей Санта!

***

Чем старше становилась Стелла, тем Дэйв понимал, что становится она все хитрее и изощреннее, если хочет что-то узнать. Дело было уже в ночь перед Рождеством, Дэйв, как и всегда, собирался положить все подарки под ель, спокойно лечь спать, но не тут-то было! Как только он начал спускаться по лестнице, то внезапно почувствовал, что ногой что-то зацепил, и от неожиданности мужчина не удержал равновесие, упал, да скатился по этой самой лестнице кубарем вниз, повезло, что там было еще ступенек восемь, но грохот был такой, что ого-го, весь дом разбудил. Мужчина почувствовал, что сильно ударился ногой, головой, прикусил себе язык, губу, чуть не свернул шею, но в целом обошлось. Пока он шипел от боли, потирая рукой больную голову, хотя потирать стоило бы уже все тело, то рядом с ним включился свет, который резко ударил по глазам, которые привыкли к тьме настолько, что свет доставлял боль, заставляя щуриться. — Ага-а-а-, попался, Санта! — из-за угла с радостным воплем вылетает Стелла, глазки горят радостью и азартом, но тут же тухнет в них этот азарт, когда она видит перед собой Дэйва, а по лестнице уже спускается перепуганная донельзя Дженнифер. — Господи, что тут произошло?! Дэйв, что с тобой? Стелла, что происходит?! — Дэйв еле как поднимается с пола, кажется, уже понимая всю ситуацию. Дженнифер оглядывает лестницу, откуда пару минут назад навернулся Дэйв, замечает веревку, что была натянута с одной стороны перил до другой. — Стелла, ничего не хочешь объяснить? Ты же папу чуть не убила! — женщина доводит прихрамывающего Дэйва до дивана, куда он тут же опускается, простонав от ноющей боли, хотелось наругать Стеллу, но он видит ее расстроенное личико, девочка и сама видно испугалась за отца, поэтому уже чуть ли не плакала, так ее еще и Дженни отчитывала. Дэйв видит ее глаза и все! И ни о какой даже ругани речи идти не может, не может он ругать эту малышку. Он лишь тянет руки к ней. — Детка, иди к папе, я не буду ругать тебя. Ну же, радость моя, скорее… — Дэйв все еще продолжает мягко смотреть на дочь, уговаривая ее подойти ближе, она шмыгает носом, но все равно идет к отцу, и тут же попадает в его объятия, ее усаживают на колено, гладят по волосам, целуют в макушку. Ну, папина дочка, что еще сказать. Дженни лишь качает головой, тяжело вздыхая. Дэйв такой Дэйв. — Ты хотела Санту увидеть, да? — Дэйв даже и не замечает, что когда летел кубарем с лестницы, то прокусил губу, из которой теперь сочилась кровь, и это не могла не заметить Стелла. И как только девочка это заметила, то глаза ее наполнились слезами. — Да… Джимми сказал, что он сегодня должен прийти. Папочка, тебе сильно больно? Я больше так не буду… — Дэйв всегда панически реагировал, когда плакали его дети, ему казалось, что он не очень-то умеет успокаивать их в таких ситуациях, но вот Дженнифер казалось наоборот — Гаан всегда прекрасно успокаивал детей, прекрасно с ними ладил, она это поняла еще тогда, когда впервые познакомила Джимми с Дэйвом. Мужчина мягко улыбается, качает головой, большим пальцем нежно стирая слезу с щеки дочери. — Нет, детка, папе не больно. Понимаешь, милая, Санта приходит тогда, когда детки спят, когда его никто не видит. Он не любит, чтобы за ним подглядывали. Давай-ка пойдем спать, а завтра проснешься, подарки будут уже у тебя, я тебе обещаю. Все, целуй маму, и я отнесу тебя в кроватку, — мужчина поднимает Стеллу на руки, она целует Дженнифер, желает ей спокойной ночи, а после Дэйв относит дочь в кровать, пригрозив Джимми кулаком в шутку, ведь знает, что это он надоумил девочку поймать Санту таким образом, а поймал Дэйва! Ну, теперь шишка на голове и больная нога будут ныть еще неделю. И все-таки ночью Дэйв кладет подарки под ель… — Мама! Папа! Санта принес подарки! Посмотрите! — Дэйв знает, что время сейчас только восемь утра, еще бы спать и спать, он сильнее прижимается к Дженнифер, укутывается теплее в одеяло, продолжая спать, но фиг вам тут! На постель запрыгивает маленькая фурия, начинает тормошить Дэйва и Дженнифер, восклицая, что Санта приходил! Ага, Санта, по имени Дэйв Гаан. Ему ночью пришлось обработать губу и разбитый нос, а на голове теперь такая приличная шишка болит. — Стелла, милая, пожалуйста, не кричи так. Ух ты, вот это кукла! Дэйв, ты только посмотри! Какая красота! — Дженнифер, переборов свой сон, с восхищением смотрит на куклу, которую недавно купил Дэйв, Дэйву тоже приходится проснутся, восхищаться куклой, а у Стеллы глазки так и горят радостью. — Вот видишь, папа же сказал, что Санта придет, — кукла и правда была очень красивой. Большая, с длинными волосами, руки и ноги сгибаются, в белой пачке, в пуантах, все дела. — Да, а Джимми принес баскетбольный мячик. А где нервы и деньги? Он что, не принес? Нет? — Стелла начала расстраиваться, Дженни под одеялом ущипнула довольно больно Дэйва за бедро, тот шикнул, но притянул Стеллу к себе. — Санта уже нам отдал. Нервы теперь в моей голове, а деньги у мамы в кошельке. Ты будешь спать с нами? Или пойдешь играть в куклу? — конечно же выбор был очевиден, так что Стелла быстро спрыгивает с кровати и убегает к себе, а Дэйв снова откидывается на подушку, притянув Дженни к себе. Оба еще такие сонные… — С Рождеством, любимая. — С Рождеством, любимый, — Дэйв улыбается, нежно проводит по щеке Дженнифер, а она в свою очередь дарит ему долгий и полный любви поцелуй, на который Гаан отвечает взаимностью, чувствуя, как в груди расползается тепло.