Сenter of Chaos

Человек проживает множество жизней. Он может не помнить, что с ним происходило, но его тело и подсознание хранят в себе воспоминания прошлого.

🐍

      Чимин смотрит на широкую, влажную от испарины спину Чонгука, на которой вырисовывается каждая напряжённая мышца, создавая красивый рельеф. Чон громко стонет и, длинными пальцами хватаясь за белоснежную простыню, комкает её в ладонях. Руки Пака так крепко сжимают узкую талию парня, что, скорее всего, в этих местах на коже останутся синяки. Комнату заполняют хлюпающие звуки. Чимин яростно втрахивает Чонгука в матрас, наращивая темп и оставляя на накачанной заднице смачные шлепки. Он наслаждается тем, как Чон вздрагивает от каждого и жалобно скулит, выгибаясь в спине, прося ещё.       — Чёрт, — рычит Пак, заключая в ладонь член парня, принимаясь дрочить тому, чтобы доставить ещё больше удовольствия.       — Чи.мин, — хриплый сдавленный стон доносится снизу в тот самый момент, когда горячая густая жидкость пачкает его руку. Чонгук кончает и сжимает внутри себя Пака.       — Да, малыш, ты молодец, — убирая испачканную руку с члена, он размазывает сперму по ягодице парня, продолжая неистово трахать. Чимин чувствует приближающуюся разрядку и, войдя по самые яйца, с громким протяжным стоном кончает, заполняя Чонгука изнутри своим семенем. Тело под ним полностью обмякает. Немного отдышавшись, Пак оставляет поцелуй на позвоночнике парня.

🐍

      — Что с этим парнем, с которым подружился Чонгук? Они всё ещё общаются? — делая глоток вина, интересуется король.       Иногда Юнги и Намджун вот так вот встречаются, что бы просто посидеть и поговорить о чём-нибудь отрешённом. Сегодня королю в кои-то веки захотелось поднять вопрос о собственном сыне. А точнее даже не о нём, а о его дружбе с Чимином.       Священник выдерживает паузу, обдумывая ответ. Он точно не был готов к этому разговору.       — Да, — насколько это возможно непринуждённо отвечает Мин, потягивая вино из тонкого бокала. — Они общаются.       Король тяжело вздыхает и ставит свой бокал на резной деревянный столик.       — Чонгуку скоро восемнадцать, — Намджун пристально смотрит на священника, его голос звучит серьёзно и напряжённо.       Юнги кивает, понимая, что разговор заходит на деликатную тему.       Король встаёт и начинает ходить по комнате, его тяжёлые шаги гулко раздаются, эхом отражаясь о каменные стены.       — Я не знаю, Юнги. Я ничего не знаю о Чонгуке. И не вижу его во главе королевства.       Священник опускает голову, стараясь найти нужные слова.       — Это ваш сын, — начинает Мин.       Король останавливается и, обернувшись, с горечью произносит:       — Нет, он не был моим. Она забрала и мою прекрасную королеву, и сына.       — О чём вы говорите? Чонгук — Ваш сын. Это мы лишили его матери, а потом Вы лишили его и отцовской любви, отказавшись от него.       — Как ты смеешь! — Намджун вспыхивает от гнева, его глаза сверкают, а голос дрожит от возмущения.       — Смею. Мне надоело молчать, — Юнги вскакивает со своего места, переходя на повышенный тон. — Кто ещё, кроме меня, скажет вам правду? — он делает шаг вперёд, его глаза полны решимости.— То, что Дух Змеи наградила его способностями, не делает его монстром. Он всё тот же. Был когда-то… — с печалью в голосе произносит священник. — Маленьким мальчиком, который очень сильно нуждался в отцовской любви и поддержке.       Король, поражённый этими словами, медленно опускается обратно в кресло. В комнате воцаряется тишина, нарушаемая лишь треском дров в камине. Священник стоит неподвижно, глядя на короля, ожидая его реакции.       Когда-нибудь это должно было случиться. Иногда необходимо, чтобы кто-то вот так, в лицо высказал всю правду, которую сам боишься признать. Сначала одолевает неверие. Затем боль и растерянность, словно острый кинжал пронзает сердце, разрывая иллюзии. Следом приходит гнев на себя за слепоту и на того, кто открыл тебе глаза. Этот гнев сменяется глубокой грустью и сожалением о потерянном времени.       Наконец Намджун поднимает голову, его глаза полны слёз.       — Я не знал, что он чувствует это… — его голос звучит сломлено. — Я просто… я боялся.       Юнги подходит ближе и кладёт руку на плечо короля.       — Боялись или нет, но Вы ещё можете всё исправить. Он Ваш сын, Намджун. Он нуждается в Вас, как никогда раньше.       Король кивает, пытаясь собрать мысли в кучу. Возможно, этот разговор станет началом чего-то нового.

🐍

      Чимин распахивает глаза. Его сердце норовит выпрыгнуть из груди, а всё тело покрыто испариной. Он поворачивает голову сначала в одну сторону, потом в другую, озираясь. Понимает, что лежит в своей кровати совершенно один.       Приподнявшись, он откидывает одеяло и в изумлении рассматривает огромное влажное пятно в районе паха. Он кончил во сне. Такого с ним ещё никогда не происходило. Странное чувство не отпускает его. Сновидение было таким реальным.       Закусив нижнюю губу, Пак небрежно зачесывает рукой волосы назад, убирая со влажного лба. Он смотрит на свои ладони, которыми он только что держал за талию Чонгука. Боже. Это было как наяву. Кажется, он до сих пор ощущает горячую узость принца и нежность гладкой кожи.       Чимин, находясь в растерянности, облокачивается на спинку кровати, стараясь собраться с мыслями. Почему он делал это с Чонгуком? Неужели они дойдут до такой стадии отношений? Но до этого момента Пак не допускал мысли о том, что хочет занять лидирующую позицию в их близости. Наоборот, он жаждет, чтобы именно принц овладевал им. Возможно, позже… Чимин выдыхает и прикрывает глаза. В воспоминаниях снова возникают кадры из жаркого сна, вызывая новую волну возбуждения. Пак вскакивает с постели и направляется в уборную. Ему нужно остыть и привести себя в порядок перед встречей с Чонгуком.

🐍

      Чимин знает, что Чонгук ещё спит, но терпеть больше нет сил. Прохладная вода не сняла до конца напряжение, и желание впиться в сладкие губы принца обдаёт всё тело изнутри горячим пламенем.       Пак снова нарушает запрет. И готов нарушать его вечно, если дело касается Чонгука. Он аккуратно приоткрывает дверь своей комнаты, стараясь не издать ни единого звука, и тихонько выходит в тёмный коридор, освещённый лишь редкими факелами. Пламя едва колышется от его движений, отбрасывая зловещие тени на каменные стены. Сердце бьётся, как бешеное, но Пак не останавливается, направляясь в покои принца.       — Ты кто? — грозный голос раздаётся как гром среди ясного неба, заставляя Чимина замереть на месте. Он осторожно поворачивается и видит позади себя, буквально в нескольких метрах, статного высокого мужчину с короной на голове       Пак теряется, понимая, что перед ним сам король. Но Чонгук говорил, что тот никогда не заходит в эту часть замка. Воздух вокруг короля словно пропитан величием и силой, а его присутствие подавляет.       — Я… я, — слова застревают в горле, мысли в голове растворяются, словно дым. Чимин неосознанно делает шаг назад, ощущая холод каменного пола под ногами.       — Как ты здесь оказался? — король приближается, и каждое его движение заставляет сердце Пака биться ещё сильнее, оно будто пытается выскочить из груди от страха.       — Я Чимин, — почти шёпотом произносит он, сжимаясь и становясь в два раза меньше, выпаливая первое, что приходит на ум. Он осознаёт, что король не может знать его имени, но паника берёт верх.       — Чимин? — голос мужчины смягчается, приобретая более тёплый оттенок. Он подходит совсем близко, и Пак, опуская голову, выражает своё почтение. В воздухе ощущается аромат древесного дыма, похоже, что это аромат тяжёлых королевских духов. — Посмотри на меня.       Пак несмело поднимает взгляд. Вблизи лицо короля выглядит одновременно мужественным и красивым, каждая черта излучает силу и уверенность. От него исходит мощная энергетика, завораживающая и пугающая одновременно.       — Твои глаза… — король кладёт на щёку Чимина свою большую ладонь, тёплую и немного шершавую.       Внутри Пака происходит что-то необъяснимое. Он ощущает тепло, разливающееся по телу и странную ноющую боль в груди. В этот момент время кажется остановившимся, и всё вокруг теряет значение, остаётся лишь это прикосновение, наполняющее его трепетом и смятением.       — Отойди от него, — Чимин вздрагивает, услышав голос Чонгука. Он поворачивает голову. Принц стоит в конце коридора, его силуэт едва виден в тусклом свете факелов. Его лицо и поза вкупе выглядят устрашающе. Глаза сверкают жёлтым светом, и их яркость придаёт его фигуре почти демонический вид. Пак в недоумении приоткрывает рот. Он никогда ещё не видел Чонгука таким.       — Я сказал: отойди от него, Намджун, — принц буквально рычит сквозь стиснутые зубы, его голос звучит как грозный рёв, отдающийся эхом о каменные стены длинного пустого коридора.       Чимин ощущает, как король молча убирает ладонь с его щеки. Пак прижимается спиной к холодной стене в полном непонимании, что сейчас будет. Напряжение в воздухе становится почти осязаемым, как густой туман.       — Чонгук, я пришёл поговорить с тобой, — звучит на удивление сдержанный и спокойный ответ короля, несмотря на выпады принца в его сторону.       — Нам не о чем говорить с тобой, — Чонгук делает шаг вперёд, его движения резки и уверены, как у хищника, готового к атаке. — Ты потерял право говорить со мной, когда…— он мельком смотрит на перепуганного Чимина и возвращает грозный взгляд на короля. — Когда лишил меня матери и бросил одного.       Король вздыхает, его лицо на мгновение омрачается.       — Я понимаю, что ты злишься, — продолжает он, стараясь сохранять спокойствие. — Но мы должны обсудить это. Для блага всех нас.       — Благо? — Чонгук горько усмехается. — Какое благо может быть после того, что ты сделал? Ты думаешь, что я забуду или прощу?       В этот момент Пак чувствует, как его сердце сжимается от напряжения. В коридоре стоит звенящая тишина, нарушаемая лишь глухими ударами сердца. Ему хочется, чтобы это всё поскорее закончилось. Он видит, как накал между двумя мужчинами нарастает, грозя вылиться в нечто ужасное.       — Чонгук, — Чимин совершает над собой неимоверное усилие, аккуратно приближаясь к принцу. Он чувствует, как холод пробирается под одежду, но продолжает идти. — Прости меня, — подойдя, он с небывалой нежностью заключает напряжённую руку принца в свою. Кожа Чонгука ледяная, словно мрамор. — Я пришёл к тебе без предупреждения, — ему приходится врать на ходу, наверняка король видел, как он выходил из комнаты. — Я зашёл сначала в ту комнату, — Чимин указывает жестом на дверь своей же спальни, которую для него предоставил принц. — Но тебя там не оказалось.       Чонгук переводит на него свой взгляд. Золотое свечение практически сходит на нет, его глаза приобретают человеческий вид. Дыхание выравнивается, а черты лица смягчаются.       — Ничего страшного, ты можешь приходить ко мне, когда пожелаешь, — отвечает он, теперь его голос звучит более спокойно.       — Я вижу, что ты нашёл себе друга, — пытается вновь завести диалог король. Его голос звучит сдержанно и почти дружелюбно, но в глазах остаётся настороженность.       Чонгук, не ответив, одаривает его холодным брезгливым взглядом, в котором читается презрение.       — Почему твой друг ходит босяком? — король подмечает это с легкой улыбкой, пока его глаза пробегают по фигуре Чимина.       Пак осознаёт, что прокололся, не учтя, что вышел из комнаты без обуви.       — Мне нравится ходить босиком, — Пак начинает импровизировать, стараясь отвечать легко и непринуждённо.       — Не твоё дело, — огрызается Чонгук, притягивая Чимина к себе вплотную, словно защищая его от короля, и обвивает рукой его талию.       — Я хочу… — Намджун делает шаг вперёд, но Чонгук перебивает его:       — Я сказал: не твоё дело, — в голосе слышится твёрдость и решительность. — Чимин со мной. И это всё, что тебе нужно знать.       — Чонгук, — король говорит медленно и сдержанно, пытаясь успокоить напряжение. — Я предлагаю вам обоим прийти на обед завтра. Нам нужно поговорить, обсудить важные вопросы.       — Мы никуда не пойдём, — резко отвечает Чонгук, сжимая руку Чимина сильнее, как будто пытаясь защитить его даже от слов короля.       — Чонгук, послушай меня, — Намджун делает ещё один шаг вперёд, его голос звучит более уверенно и убедительно. — Это важно. Ты должен понять, что я здесь не для того, чтобы причинить вред. Мы должны найти общий язык.       — Я сказал: нет! — Чонгук сжимает губы в тонкую линию, его глаза вновь начинают светиться жёлтым светом.       Чимин чувствует, как напряжение между ними растёт. Он понимает, что если ничего не предпринять, ситуация может выйти из-под контроля. Пак осторожно прикасается к руке Чонгука, пытаясь привлечь его внимание.       — Чонгук, — тихо говорит он. Голос дрожит, но он старается оставаться спокойным. — Может, нам стоит пойти? Мы можем хотя бы выслушать его.       Принц поворачивает голову, его взгляд встречается со взглядом Чимина. В его глазах читается замешательство и страх потерять контроль.       — Ты уверен? — шепчет Чонгук мягким голосом, но всё ещё наполненным тревогой.       Чимин кивает, его глаза излучают уверенность.       — Да. Это может быть важно. Давай попробуем.       Принц вздыхает, его плечи немного расслабляются. Он поворачивается к королю.       — Хорошо, — говорит он, что звучит как вынужденная капитуляция. Голос всё ещё недовольный, но теперь в нём слышится согласие. — Мы придём. Но только на обед, — добавляет, выделяя каждое слово.       Намджун кивает, его лицо озаряется слабой улыбкой.       — Спасибо. Я обещаю, что это будет стоить вашего времени.       Король разворачивается и уходит, его шаги гулко раздаются по каменному полу коридора. Чонгук и Чимин остаются стоять в тишине, каждый погружён в свои мысли.       — Ты уверен, что это хорошая идея? — спрашивает Чонгук, его голос звучит тревожно.       — Нет, — честно отвечает Чимин, сжимая руку принца. — Но мы должны попробовать. Может, всё не так плохо, как кажется.       Чонгук вздыхает и обнимает Чимина, прижимая к себе. Их тела соприкасаются, и Пак чувствует, как тепло Чонгука наполняет его уверенностью. Завтра их ждёт сложный день и новые испытания, но они готовы встретить его вместе.

🐍

      После глубокого и напряжённого разговора с Намджуном Юнги возвращается в храм с тяжестью на сердце. Мысли о Чимине не дают ему покоя. С одной стороны, он пообещал Чонгуку хранить молчание о том, что парень фактически живёт в замке. Ведь священник ощущает за собой острую вину за всё то, что пришлось пережить принцу за эти годы. И он искренне надеется, что всё, что у них сейчас происходит с Чимином, поможет Чонгуку почувствовать любовь, которой он был лишён.       Но, с другой стороны, Юнги настораживают вопросы короля. Кажется, что тот начинает что-то подозревать. Возможно, это было лишь стечение обстоятельств или же интуиция Намджуна, которая до его одержимости и всего произошедшего всегда была острой и проницательной. Всё это порождает тревогу в душе священника.       Но сейчас Мина беспокоит кое-что другое. Он чувствует себя между молотом и наковальней, совершенно не зная, чем может закончиться предстоящий разговор отца и сына. Внутренняя борьба терзает его, а каждое новое событие лишь усложняет и без того непростую ситуацию. Юнги не в силах предугадать, как отреагирует король, если узнает правду, и что это будет означать для обоих парней.       К тому же вопрос с заклятием остается неразрешённым. Мрачное проклятие, окутывающее королевство, замок и его обитателей, становилось всё более ощутимым. Роль Чимина в этой загадочной истории по-прежнему остаётся туманной и полной неопределенностей. Что, если его присутствие связано с древними силами, о которых даже Юнги не имеет полного представления? Возможно, именно Чимин является ключом к разгадке этой головоломки. Но как это выяснить и, главное, как предотвратить надвигающуюся беду?       Он постоянно вспоминает слова Намджуна о преданности и долге, но не может отделаться от чувства, что находится на краю пропасти, за которой таятся неизвестные и могущественные силы. Священник понимает, что в его руках находятся не только судьбы Намджуна, Чимина и Чонгука, но и будущее всего королевства. Каждое его действие, каждое слово может стать решающим в этой сложной и запутанной игре, где ставки слишком высоки, чтобы снова проиграть.       Юнги закрывает глаза, надеясь услышать шёпот богов или получить какой-нибудь знак свыше. Но вместо этого он слышит лишь биение собственного сердца, гулкое и тревожное, как эхо его беспокойных мыслей. Он понимает, что решение предстоит принять ему самому, и от этого выбора зависит слишком многое.       Открыв глаза, он заключает в ладонь кулон, висящий на шее.       — Я должен найти способ, — шепчет Юнги, говоря сам себе. — Должен найти способ защитить их всех и раскрыть правду, которая скованна темнотой и страхом.