Похититель Рождества

Маленький Чимин не мог перестать думать о том странном человеке из магазина, а когда пытался рассказать о нем родителям, то слышал лишь, что это всего лишь «Воображаемый друг» и «В его возрасте это совершенно нормально». Иногда они даже пытались поговорить с ним, словно он здесь, только этого парня не было поблизости, а мальчик очень странно на них смотрел, когда мама с папой хотели выяснить, как дела у его друга. Это могло значить, что тот человек действительно невидимый. Чимин ярко улыбается, когда думает об этом, потому что у него, кажется, появился особенный дар. — У него вся одежда черная, — рассказывает мальчик своему братику, который лежит рядышком, прямо у него на плече, — и он выглядит немного страшно, но я его совсем-совсем не испугался. — А ты меня с ним познакомис? — спрашивает малыш, шепелявя. — Ты его не увидишь, — жмет плечами старший, — он же невидимка. Может быть, он даже настоящий волшебник? — Волсе-е-ебник? — растягивает Гуки, поднимаясь с плеча брата и восторженно смотря на него своими большими блестящими глазками. — Плавда? — Ага. — Я тозэ хочу, — улыбается малыш. — Ну если я его встречу, то скажу об этом, вдруг он подобреет и позволит и тебе себя увидеть? — А он сто, злой? — выгибает бровки младший. — Он просто скромный. Наверное, — смеётся Чимин, — ещё он говорит на странном языке, который я не понимаю. Хотя на нашем умеет тоже. — Здолово, — произносит младший и шмыгает носиком, — я бы так хотел с ним познакомиться. Чонгук мечтательно укладывается обратно. — Мама сказала, сто завтла узэ будет плаздник. — Ты тоже хочешь, чтобы этот день скорее наступил? — Да. — Нам, наверное, подарят столько подарков, — улыбается старший, — напомни мне завтра оставить печенье для Санты. Он придет ночью проголодавшийся. — А Лудольф плидет? — внимательно смотрит Гуки, хлопая глазками. — На Рудольфа тоже печенья хватит, — кивает Чимин, мягко улыбаясь братику. — Я оставлю им своё, — хохочет младшенький, — они плоголодаются с дологи. — Нужно засыпать, Гуки. Так завтра придет скорее. — Сладких снов, — говорит и после слюняво целует Чонгук-и Чимина прямо в щёчку, а после кое-как поднимается с кровати брата, опускаясь на пол. Малыш идет к себе в кроватку, забирается в постель, сам укрывается, запутавшись в одеяле. — Спи спокойно, маленький, — шепчет Чимин, медленно засыпая.

***

Мальчики помогают маме печь имбирное печенье, испачканные в муке и сахарной пудре. Они кладут приготовленное тесто в формочки. Гуки маленькими пальчиками берет шоколадную крошку и посыпает ее сверху. — Так много шоколада, сыночек, — ласково произносит мама, улыбаясь, — у тебя снова на щёчках выскочит диатез. — Это Лудольфу. Надо сделать класиво, — улыбается младший. — Ты что, собрался отдать свое любимое печенье одному из верных оленей Санты? — Да, он устанет далить подалки, — отвечает мальчик, смотря на маму. — Вот-вот, мама. Мы не эгоисты, мы думаем про других тоже! — смеется Чимин. — Откуда ты знаешь это слово? — удивляется женщина. — Услышал где-то, — старший сыночек пожимает плечами, — и запомнил. — Ты же мое Солнышко, — мама треплет его за волосы теплой ладошкой. — А я? — спрашивает Гуки, приподнимая бровки кверху. — И ты, конечно. Они втроем смеются, а потом Чимин вспоминает кое-что: — Мама, а ты уже перевернула календарь? Сегодня же двадцать четвертое! Сочельник! — Еще нет, но ты можешь это сделать. Возьми стульчик и аккуратно передвинь красный квадратик на календаре. — Угу, — кивает старшенький. Он берет тяжелую табуретку, но доносит ее до стены сам. Аккуратно встает на нее, руками придерживаясь за дверную ручку, а после начинает петь песенку себе под нос своим высоким голоском и передвигает квадратик на число «24». — Ну что, Чимин-и, справился? — спрашивает мама с кухни. — Ага, — кричит мальчик, возвращаясь к своей семье. Гуки играется с мукой, подкидывая ту высоко и смотря, как она на один момент зависает в воздухе, а после медленно опускаяется на стол. Ребенок заливисто хохочет, белый порошок виднеется у него на волосах и на одежде. — Сынок! — вздыхает мама. — Надо срочно идти в ванночку. — Не надо, — мурлычет малыш как ни в чем не бывало. Чимин же этого словно не замечает. Он задумался о чем-то. — Мама, а когда Рождество, еще раз? Какого числа? — спрашивает мальчик. — Двадцать пятого. Я же говорила, — отвечает женщина. — Но на календаре нет такого числа, — пожимает плечами Чимин, — там стоит только «24» и «26». — Ты точно ничего не напутал? — хмурится женщина. — Нет. Я же знаю все циферки. Мы в школе выучили, — вздыхает старший сынок. — Пойдем еще раз вместе посмотрим. Они втроем идут к календарю. Чимин поджимает губы, приподнимаясь с пяточек на носочки. Гуки держит его за ручку, не совсем понимая, что происходит. Женщина наклоняется к висящему на стене календарику, внимательно рассматривая циферки на нем. Она долго от него не отходит, всё пытаясь найти нужную ей дату. — Здесь нет двадцать пятого числа, — хмурится мама, — ничего не понимаю… Как такое возможно? Мальчики пожимают плечами. Вдруг в двери поворачиваются ключи и домой заходит папа. У него в руках большой пакет с продуктами. Он улыбается, но как только встречает обескураженные лица своей семьи, улыбка уходит с его лица. — Что здесь произошло? — удивленно произносит мужчина. — Представляешь, с календаря пропало двадцать пятое декабря, — отвечает его жена. — Ты не первая, кто мне это говорит. На работе тоже все обсуждают, — папа хмурится, — может, это чей-то несмешной розыгрыш? Или мы просто все купили бракованную версию календаря, в котором всего тридцать дней в декабре. — Возможно. Проходи, поможешь нам с готовкой, — улыбается женшина, наклоняясь к мужу и быстро целуя его, — мы с детьми печем имбирное печенье. Кстати, мальчики, посмотрите, оно уже достаточно запеклось? Ребята кивают, а после бегут на кухню, раскинув руки в стороны и жужжа, словно они маленькие самолетики. Вдруг старший останавливается, а младший от неожиданности врезается в него. Чимин стоит в ступоре, смотря, что стол, за которым они готовили печенье, абсолютно чистый, словно не было всего этого. Хорошо хоть, само оно находится в духовке, на своём месте, только вот тесто что-то долго не румянится, выглядя белым. — Ещё не спеклось. Гуки, пойдем пока с ёлочкой поиграем, — зовет старший, беря ручку братика в свою. Они приходят в комнату и открывают рты от удивления. Гуки вдруг начинает плакать, вытирая слезы свободной ручкой и всхлипывая. — А где… — только и может сказать малыш. — Не знаю, где, — вздыхает Чимин, — наша ёлочка куда-то пропала!