Открывай

Ночи без сна – уже традиция Ильи Ларионова. Но в этот раз не кошмары или страх перед ними стали причиной бессонной ночи, а самый настоящий демон. Назвать Влада как-то иначе – не хватило фантазии. И всё больше внутри накапливалась уверенность, что Череватый станет его главным личным демоном. Каждый раз, стоило закрыть глаза, мельчайшие подробности вечера резали по мозгу хлеще финского ножа. Ларионов пробовал сравнить новые ощущения с теми, что доводилось переживать раньше. Но чего-то похожего найти в своей памяти не смог. Да и на самом деле, Илье не было с чем-то особо сравнивать. Он почти двадцать лет провёл с одной женщиной, влюбившись в неё ещё студентом. Но он никак не мог вспомнить тех эмоций, которые стал испытывать по отношению к Владу. Он был бурей и такие же чувства будил в самом Илье. И, говоря честно, Илья страшился, что это явление может принести стихийное бедствие. Однако, наперекор этому, Илья собственными руками, а вернее действиями, вручал судьбе возможность случиться этой катастрофе. Пальцами левой руки он барабанил по рулю, правой рукой крутил телефон, упорно противясь позывам совсем не разума. Ларионов стоял у уже знакомого подъезда и всматривался в железную дверь. Спрашивается: какого чёрта он приехал сюда, если все его звонки остались без ответа, как и сообщения? Хотелось смеяться, громко и в голос, чтобы услышали на самом последнем этаже этой многоэтажки. Кровь стучала в ушах, а сердце выстукивало в груди ритм отчаянной нервозности. «Я внизу» – ещё одно сообщение было отправлено в пустоту и, честное слово, Илья почти был уверен в том, что этот предмет электроники только что посмеялся над ним. Воображение в последнее время имело свойство подкидывать поистине немыслимые вещи. Ларионов выключил звук и откинул телефон на автомобильную панель, словно он и взаправду мог издать звук, совершенно ему не свойственный. Илья решил, что ещё минуту ожидания он может себе дать, прежде чем нажать на педаль газа. Непозволительная роскошь. Прошло пять минут, затем десять. Заветная железная дверь открылась трижды, но из-за неё появлялись незнакомые лица. Каждый раз, когда приходилось слышать характерный звук открывающейся двери, сердце пропускало двойной удар, а когда Илья понимал, что это совсем не тот, кого он желает увидеть – сердце и вовсе словно останавливалось. Внутри жила надежда лишь на то, что Влад просто-напросто проспал или едет со своего излюбленного места сразу на съёмки. Главное, чтобы не случилось ничего серьёзного. На площадке его не оказалось тоже. Телефон по-прежнему не показывал уведомлений о том, что Череватый где-то жив, здоров и всего-то в очередной раз нашёл приключений на свою пятую точку. Ассистенты передали Ларионову список участников с именами и порядок прохождения испытания экстрасенсами. Влад должен был появиться последним… Кто-то принёс кофе, где-то мельтешили сами экстрасенсы, Юля пыталась вывести Илью на разговор и одновременно избавить от синих кругов под глазами. Илья отвечал односложно, а Юлия в очередной раз выдала разумную вещь: – Поезжай-ка ты на автобусе со всеми. Мне страшно представить, как ты вообще сегодня за руль садился. А Илья прекрасно помнил, как он садился за руль утром. Будучи не совсем отдохнувшим, им управляли эмоции, которые взяли за привычку перечёркивать всё остальное. Это глупо и совершенно не поддавалось никакому объяснению, но вчерашние события вызывали большую концентрацию дофамина в крови. Сидя уже в автобусе, Ларионов закрыл глаза и с ужасом представил, что узнай кто-то из присутствующих о мыслях, которые всё утро (а только ли это утро?) гуляли по голове, то явно стали бы свидетелями необъяснимого. И пусть необъяснимые явления для съёмок Битвы Экстрасенсов не являются чем-то удивительным, но в момент обнажения его мыслей – шок-контент был бы обеспечен. Автобус был заполнен людьми, и Илья украдкой оглядел присутствующих и совсем не удивился, не приметив среди них Череватого. Как Ларионов вообще умудрился вляпаться в такую историю? Вляпаться в Череватого, говоря простым русским языком. Он вспоминал предыдущий сезон, вспоминал вспыльчивого участника, который терроризировал своими капризами всю съёмочную площадку, но не вспомнил ни одного момента, чтобы доставалось самому Илье. Влад с самого первого испытания привлёк внимание не только зрителей, но и самого Ларионова. На «багажнике» Влад сначала вызвал скептицизм (а для чего же Илью приглашали стать ведущим?), затем ослепил. Но не своими способностями. После «багажника» вспомнилось испытание с кладом. Это, кажется, их вторая встреча? Влад его провалил, а Илья почему-то расстроился из-за этого, вероятно, больше, чем сам Череватый. Хотя понял это Илья только сейчас. К чему вообще эти воспоминания? Испытание с сектой. Влад, похоже, совсем даже не старался, тогда-то Ларионов впервые заговорил с магом за пределами камер. – Влад, ты не расстраивайся, я верю, что ты можешь справиться лучше. – Себя пожалей, а ко мне не лезь, – прорычал Влад, отмахиваясь от ведущего, и стремительно покинул площадку. На голосовании после того испытания, Илья просил, наверное, самого Толика, чтобы Череватый не оказался в чёрном конверте. Понимал ли тогда Илья, отчего так не хотел, чтобы Влад покинул проект? – Аккуратнее, Влад, аккуратнее, – в памяти всплывают моменты, когда Череватый решил показать свои способности акробатики, запрыгивая на подоконник. Тогда Илья впервые так сильно испугался за Влада, что чуть не подорвался к нему, лишь бы стянуть этого ненормального обратно на кафельный пол. – Зассал, – помнится смех Влада уже после съёмок. Они ждали, когда свернут всю аппаратуру, чтобы выдвинуться в съёмочный павильон. Илья от неожиданности удивился и просто кивнул, подтверждая догадки Череватого. А Ларионов ведь и правда зассал, испугался, что тот может вывалиться из окна. А ещё он обратил внимание на то, как Влад был одет – не по погоде совсем. Внутри что-то подсказывало, что Илья упускает какую-то важную деталь. Что он совсем не помнил себя тогда, как будто туман какой-то завесой наплыл на разум, не позволяя прорваться сквозь свои ощущения. Было ещё что-то, но это «что-то» упорно трепеталось где-то внутри, стараясь вырваться, но кто-то его не пускал. «Потом всё поймёшь» – об этом говорил Влад ещё вчера. И Ларионов напряг весь свой мозг, каким-то шестым чувством осознавая, что это «потом» как-то связано и с событиями прошлого года. Влад замыслил наградить загадкой. Задача Ильи – её разгадать. – Илья? – перед глазами образовалась рыжая девушка. Вика, кажется. Одна из редакторов программы. – Ты готов? Приехали уже. – Да что б… – выругался ведущий и последовал за Викой. Стоило только выйти из автобуса, как суета снова заполонила пространство. Илья осмотрелся во дворе, где будет происходить сегодняшнее испытание и постарался сосредоточиться на работе. «Ларионов, ты сходишь с ума» – эту фразу хотелось прокричать. Куда-то ввысь, распугивая каркающих ворон, что вальяжно занимали почти все деревья. Он улыбался куда-то в небо, вызывая недоумённые взгляды съёмочной группы. Однако сейчас не хотелось об этом думать, Илья просто хотел прочистить запутанные уголки сознания перед тем, как погружаться в тяжёлые мысли о героях. На подготовку сегодня ушло меньше времени, чем обычно, поэтому, пока операторы настраивали аппаратуру, Ларионов познакомился с сегодняшними гостями и их историей. Каждый раз, приступая к испытанию, Илья искренне пропускал каждую историю через себя, и это было даже не для того, чтобы больше понимать героев и правильно выбирать фразы перед камерами, а просто потому, что по-другому он не умел. Люди обращаются за помощью, они надеются получить ответы, и Илья не имел права относиться к этому, как к обычной работе. И каждый раз новая история требовала от себя слишком много эмоциональной энергии. Когда на площадке появился первый экстрасенс, Илья уже сумел перенастроить себя на испытание и встать на сторону героев, чтобы выжать из экстрасенсов всю информацию, чтобы по максимуму помочь обеим сторонам. – Так, стоп! Перерыв! – закричал кто-то позади, как только герои попрощались с Ивашиной. Он вернулся на лавочку, где начиналось испытание и уставился в стол, внимательно рассматривая деревянный узор. – Илья, всё хорошо? – кто-то из редакторов подсел рядом. Вика, которая сегодня уже выводила его из задумчивости в автобусе. – Ты какой-то потерянный, но мы, если что, подрежем всё, как надо, тебе может передохнуть немного? Кофе будешь? – Вик, мне бы лучше коньяка… – а то, что окружающие люди замечают несобранность Ларионова – плохой знак. – О, ну это тебе к Череватому, – рассмеялась девушка, протягивая стаканчик кофе, который появился, как по волшебству. – Ага, – и все-то его пытаются подтолкнуть к Владу. Мысли, чувства, даже посторонние люди. – У нас изменения в порядке участников! – снова послышался голос кого-то из редакторов. – Изосимова последней будет. Когда съёмки снова начались, а перед глазами появился второй участник, Илья сначала решил, что перед ним галлюцинация, потому что Череватый должен был быть последним. Но нет, вот он – стоял и вопросительно смотрел на Ларионова. – Я сегодня на кладбище уже побывал с утра, – прошептал Влад, а сам виновато покосился на Илью. «Оправдывается за утро» – понял Ларионов и мягко улыбнулся. – Мужика смотреть будем. Открывать же нельзя? – Илья немного помедлил с ответом, переводя взгляд на лицо. Чёрные глаза смотрели внимательно, не скрывая беспокойства. А Влад тем временем указывал на конверт, стараясь добиться ответа от ведущего. – Открывать нельзя. – Но конверт могу испоганить? – Илья наклонился, чтобы всмотреться в конверт, словно не понимая, вообще о чём говорил Череватый. – Если кровью помажу? – Кровь можно помазать на конверт. – Сегодня без зеркала будем, – Влад всё ещё наблюдал за Ильёй. А взгляд то тревожный, то виноватый. Илья заметил переменчивость, и его это немного веселило. Значило ли это, что Влад и правда чувствует вину за то, что утром пропал? – Ты, блять, себя нормально чувствуешь? Бледный, как смерть, – Влад еле слышно прошептал, наклоняясь почти к самому столу. А то, что он сделал в следующий момент, совсем выбило воздух из лёгких. Одну руку он опустил под стол и больно ущипнул Илью. За место под коленкой. Просто взял, ущипнул и потом погладил ногу! Илья был даже не удивлён; он почувствовал себя героем школьной комедии, где молодой девушке уделяет внимание главный хулиган не самым романтичным образом. Илья удивлённо смотрел на Череватого, не представляя, как реагировать на это. Но то, как улыбка, нагло и без предупреждения, сама собой появилась на лице – камеры уловили чётко. – Купюру дайте какую-нибудь, – Влад отвернулся и перевёл внимание на героев. А рука так и замерла на коленке Ильи… Пока одна из девушек искала деньги, Ларионов уловил хитрый блеск в чёрных глазах. А внутри умирала надежда на то, что момент его, мягко сказать удивления, не попадёт в эфир. – Толик бесплатно не работает, – Ларионов вернул себе возможность быть ведущим и постарался в очередной раз влиться в работу, стараясь игнорировать нелепый жест. Однако эта шутка не особо вселила уверенность Владу, он снова посмотрел на ведущего с некой осторожностью, а Илья сжал его ладонь и вернул руки на стол. Хотел он так поддержать Череватого или показать, что не злится – Илья не решил. Скорее всего, оба варианта. Однако расслабляться было рано. Шутливое настроение Череватого куда-то испарилось, и Илья всерьёз начал переживать за то, что он может провалить испытание. Потому что полчаса они просто бродили по окрестностям. На вопросы отвечал. как будто он вовсе сейчас был не на испытании. – Не поможешь ты мне тут, – пробубнил Влад одной из участниц. Было видно, что он уже почти отчаялся. Он перевёл взгляд на Илью, словно тот мог чем-то помочь. Во взгляде читалась мольба, однако и Илья был бессилен. Но видя, как мучается Череватый, мысленно пытался передать ему хоть что-то. Поделиться энергией, уверенностью, силами… да чем угодно, лишь бы стереть с лица мрак. Сейчас действительно было горько от того, что мысли тот читать не умеет. Спустя полчаса скитаний по окрестностям, они забрели в какой-то подъезд, и Ларионов ликовал внутри, когда услышал, что муж главной героини был в этом месте. Но не достучавшись до жителей указанной квартиры, Влад снова куда-то побежал. Догнать его удалось только на мосту. – Убили. Здесь, – и это было сказано из последних сил. Сложно было сказать, из-за чего Влад не смог сосредоточиться, но фраза была уже брошена наобум. Илья перевёл взгляд на железнодорожные пути, наплевав на все правила. Влад поймал этот взгляд, понял, даже в какой-то момент облегчённо выдохнул. – Не знаю, как тело оказалось там, но началось всё тут, – последняя сказанная фраза, которая войдёт в эфир. После он ещё беседовал с участницей, доведя бедную до истерики. А потом вовсе сорвался с места, словно сбегал. И Илья разрывался – успокаивать ли рыдающую девушку после приватной беседы, или бежать за удаляющейся тучей. Именно тучу сейчас напоминал Влад. Вручив девушку редакторам, Илья направился на поиски Череватого. – Влад, – позвал Ларионов, когда обнаружил его в каком-то затхлом гаражном кооперативе. Он опустился на колени и обхватил замёрзшие руки, пытаясь привлечь взгляд Череватого. Тот, казалось, был где-то в своём мире, продолжал что-то бурчать себе под нос и смотреть куда-то в пустоту. – Влад, мать твою, на меня посмотри, – Череватый замер, сфокусировал наконец-то свой взгляд на одной точке – лице Ильи. – Илья, блять, да что я не так делаю? – прошептал Влад, опуская взгляд на свои руки, которые до сих пор пытался согреть Илья. – Всё хорошо, ты молодец. Просто такое случается, тоже вон, какие синяки под глазами. Сам-то давно спал? – Илья пытался придать своему голосу уверенности. Должен же кто-то в этой ситуации оставаться разумным. – Да ты думаешь, я из-за испытания переживаю? – Если что-то случилось у тебя, ты всегда можешь поговорить со мной. Обещаю не тыкать в тебя своим дипломом психолога, – шутить тоже выходило из рук вон плохо. Но когда Влад посмотрел в глаза, Ларионов засомневался, что разум в этой ситуации присутствует хоть у кого-то. Секунды начали течь неимоверно медленно, и в грязной тишине кооператива Ларионов отчётливо слышал лишь биение своего сердца. Влад замер и просто продолжал смотреть на него своими бешеными глазами. Захотелось, чтобы сейчас Влад испарился и перестал так смотреть. И Илья не уверен, что бы он испытал – разочарование или облегчение. Он зажмурил глаза, осознавая, что снова готов вот-вот утонуть в этих глазах. А когда на щеке почувствовал чужое тёплое дыхание, то пришёл к выводу, что если бы Влад сейчас исчез, то скорее Ларионов испытал бы разочарование. Дыхание приближалось, а Илья каким-то невероятным образом улавливал каждое движение и мог чувствовать заворожённый взгляд чёрных глаз на своём лице. Дыхание мягко двигалось по щеке и подбородку, затем оно обожгло губы. Илья уже был готов податься навстречу, как издалека послышались голоса. Распахнув глаза, он успел увидеть испуганный взгляд Влада, прежде чем они отпрянули друг от друга. – Слава богу, вы нашлись! У вас всё хорошо? – ребята из съёмочной группы, казалось, были озадачены. – Чёрт попутал, – засмеялся Череватый, поднимаясь на ноги. Илья удивлённо перевёл на него взгляд, но выглядел он довольно спокойно. – А вот Илюша замёрз, ему бы одеяло, – Влад мельком бросил взгляд на Илью и улыбнулся своей фирменной хищной улыбкой. Съёмки продолжились через полчаса, пока Илья грелся в пледе (а на кой чёрт его вообще напялили на него, он не понимал), Влад мелькал где-то рядом. И как бы Ларионов ни старался, выловить не удалось даже взгляда украдкой. Но за что Ларионов был благодарен съёмкам – так это за участников, которые могли удивить своими способностями, которые доводили до истерики. И к экстрасенсорике такие способности имели лишь косвенное отношение, потому что с такими способностями лучше податься в Камеди Клаб. Пыжива сегодня точно не забудет никто… Об обжигающем дыхании на губах Илья старался не думать… День съёмок был закончен, операторы сворачивали оборудование, а Илья устало ютился в самом конце автобуса в надежде, что его никто не заметит в темноте и не решит составить компанию. Хотелось поспать в дороге, и он был уверен, что получил достаточно эмоций сегодня, чтобы не думать ни о чём, что может помешать исполнению задуманного. Но стоило только прикрыть глаза, как рядом почувствовалось движение. – Ничего себе дождь разыгрался, – прошептал Череватый, наклоняясь через Илью к окну, протирая запотевшее стекло. – О погоде хочешь поговорить? – Илья удивлённо вскинул бровь, наблюдая за Владом. Он же упорно прятал глаза и разглядывал участников, что стали протискиваться в автобус. – Нет, но это лучше, чем размышлять о том, что сегодняшнее испытание я провалил. Умоляю, только не надо меня в чёрный конверт. – С чего ты решил, что провалил? – фыркнул Ларионов и стыдливо опустил глаза, вспоминая, как дал Владу подсказку. Насколько это осталось незаметным? Оставалось надеяться на то, что на площадке больше не найдётся настолько же проницательного человека как, Влад. – Много, знаешь ли, факторов в жизни, от которых можно помахать рукой своей крыше, – эта фраза Илье показалась знакомой. Словно она была про него, точь-в-точь. Словно когда-то он уже произносил эти слова. Бытовые разговоры между ними случались чаще, чем можно было бы представить, зная Влада. Но Илья не был уверен, что именно сейчас он хотел бы говорить на отвлечённые темы. Тем более, что в последнее время каждая встреча с Владом сопровождалась довольно необычными событиями. Ларионов рассматривал лицо Влада, который до сих пор продолжал смотреть только вокруг себя, но упорно не себе под нос. Поверни он голову, то заметил бы, как смотрят на него: осторожно, но, тем не менее, не без любопытства. И Илья готов поклясться, что его взгляд ощущался, но ничего не мог с собой поделать и продолжал смотреть. А когда рядом с его рукой опустилась рука Влада, явно специально, но как будто невзначай, слишком остро стало чувствоваться, как наэлектризовывается воздух. Закрыв глаза, Илья отчётливо слышал, как стучит собственное сердце, а вокруг как будто всё перестало существовать, все часы мира встали, оставляя сейчас только это невесомое касание. Он находил в себе всё новые желания взять Влада за руку, придвинуться теснее, почувствовать тепло тела. Тепло мужского тела, которое не должно было вызывать каких-либо чувств, но теперь оно пробуждало в нём волнение и трепет. Но отчего-то не это наводило смуту в голове. – У тебя снова паническая атака? – Илья почувствовал более уверенное касание к плечу и открыл глаза, встречая беспокойство на лице Влада. Хотелось засмеяться, но, вопреки этому, Илья просто накрыл ладонью руку, что опустилась на его плечо и наклонился как можно ближе к Владу. – Атака, Влад. Атака без объявления войны творится у меня в голове, блять. Череватый спрятал улыбку за оскалом и перехватил ладонь, крепко сжимая руку. – И кто побеждает? – Бесы, – Илья тихо засмеялся и вернул голову на сидение, снова прикрывая глаза. – Спасибо за подсказку, – шёпот обжигал ухо, а тело радостно забилось мелкой дрожью. И как бы не хотелось оставаться равнодушным, сердце выстукивало неестественно исступлённый ритм. – Умоляю, Влад, прекрати, – прошептал в ответ Ларионов, глубоко вдыхая. А что на самом деле Влад должен прекратить, не понимал сам Илья. – Не могу, – снова этот шёпот над ухом, но теперь уже ближе. Автобус тронулся, и Илья молился, чтобы никто не обращал внимание на парочку, что ютилась в самом конце автобуса. Потому что прекратить это было выше его сил. – Ты знаешь, что ты нарываешься на грех? – Я и так буду гореть в аду. – И тащишь меня за собой. – Значит, я договорюсь, чтобы нас бросили в соседние котлы. – Может, тогда лучше в один? – открывать глаза было рискованно, но перебороть этот порыв было сложно. Илья глубоко вдохнул и втайне надеялся, что как только он откроет глаза, лицо Черватого не будет находиться так близко, как рисовалось у него в голове. Но оно было: Влад смотрел своими чернеющими глазами, и стоило понять, что на него посмотрели тоже – растерялся и глупо улыбнулся. От этой улыбки в очередной раз всё сотряслось внутри. – Ты снова не спал, – вмиг улыбка исчезла с лица, и Череватый отвернулся, принимая обычную позу. Он потёр подбородок и тяжело вздохнул. – Потому что всё утро караулил тебя у подъезда, – Илья не хотел этого говорить, тем более таким тоном. Он сжал челюсти от своей несдержанности и отвернулся к окну. Влад всё ещё сжимал его руку, и стоило услышать упрёк в свой адрес, как хватка стала ещё сильнее, и казалось, что он вовсе хочет сломать пальцы Илье. – Пальцы я тебе должен ломать, а не ты мне, – проговорил Ларионов в окно, но руку даже и не думал убирать. – Клянусь, я проспал просто. А потом ещё и на кладбище ехать пришлось. Ты вчера все силы из меня выжал, – хватка немного ослабла, а в голосе слышались смешливые нотки, словно ученик оправдывается перед учителем. И это заставило Илью вспомнить их первую поездку по Москве, от чего уголки губ поползли вверх. Он ведь не злился. На Череватого нельзя было обижаться. – И у тебя остались ключи от моей квартиры. Разбудил бы, раз приехал. Какао сделал. Не зря же та малявка советы раздавала. – Какао без сказок на ночь? – Думаю, сказки на ночь для тебя станут большим потрясением. – Боже, Влад… – Ты точно будешь гореть в аду, – рассмеялся Влад. А сердце в очередной раз пропустило волнующий удар. Но Илья чувствовал себя как никогда хорошо, и сейчас ещё больше хотелось придвинуться ближе к Череватому. А что его останавливало? – Каким бы цветом ты мог охарактеризовать свою жизнь? – вопреки своим желаниям, Илья просто наклонил голову к Владу, продолжая рассматривать его лицо. Благо, в автобусе не приходилось делать много движений, чтобы придвинуться к своему соседу. Илья утешал себя этим. – Так и не смог угомонить свои рвущиеся наружу потуги психолога? – на лице сразу промелькнуло удивление, ускользнувшее так же быстро. Возникло молчание. Влад опустил глаза и впал в некую задумчивость. – Таких уловок нет в психологии, мне просто интересно. – Слишком очевидный ответ, – также задумчиво отозвался Влад. – Не правда, – Ларионов понял ответ сразу же. – Твой цвет – красный. Влад поднял глаза, посмотрел на него удивлённо и с долей растерянности. Растерянность медленно исчезла, и во взгляде вновь появилось нечто загадочное и в то же время тоскливое. – Ты – вулкан энергии. Ты можешь быть сумасшедшим, но в то же время застенчивым и смущающимся. Меняешься слишком быстро, самый противоречивый человек из всех, кого мне приходилось знать. Мне иногда сложно уследить за твоими эмоциями, но это придаёт тебе некого очарования. Никогда не знаешь, чего от тебя ожидать, но тем не менее, именно это мне в тебе и нравится больше всего. – Ты сейчас тоже нарываешься на грех, в курсе? – Боже, Влад. – Да не боже я, – Череватый уже смеялся. То ли издевался, то ли просто от внезапно изменившегося настроения. – Это уж точно. А иначе мир сошёл бы с ума, будь такое божество. – Ты же ещё не сошёл, а до других мне дела нет. – Считаешь, что мне пора тебе поклоняться? – Просто хочу сказать, что я занимаю слишком много места в твоей голове, – Влад смутился, говоря эти слова, но глаза не опустил. Наблюдать растерянность и своего рода смущение на лице Влада было тем ещё удовольствием. Он смотрел сверху и сверкал в свете тусклых лампочек автобуса своими бархатными глазами. – Тогда хочу сказать, что занимаю столько же места в твоей голове, – выпалил Ларионов и продолжал буровить взглядом. Глаза напротив наполнились светом и блеском. Илья видел, как Влад пытался выглядеть хотя бы немного равнодушным. Илья может и слеп, когда дело касается Влада, но не настолько, чтобы не заметить это лукавство. В следующий миг лицо его стало непроницаемо: оно замерло, превращаясь в окаменелую статую, и будто совсем ничего не выражало. И Илье вдруг захотелось закричать, смахнуть эту маску, потому что он знал, что за ней есть что-то ещё – необъяснимое и завораживающее. Словно какой-то ответ, который следует непременно прочитать. – И с этим, непременно, что-то нужно делать, – даже говоря таким обыденным тоном, Череватый не давал ни на секунду угомониться сердцу. Илья был готов разорвать собственную грудь, чтобы освободить то, что так рвётся из неё наружу. Он шумно вздохнул и опустил взгляд. Нужно было немедленно придумать в ответ какую-то глупость, чтобы не давать повода думать о том, что он не хочет выгонять Череватого из своих мыслей. И хочет того же в ответ: чтобы Влад думал, хотел находиться рядом, говорить, открываться. И Ларионов уже готов был выпрямиться, как руки крепко вцепились в его талию, стискивая ткань куртки. Стоило дать себе пару секунд, чтобы позволить снова посмотреть на Влада. Очевидно просто – Череватый всё это понимал, потому что маска с лица слетела, и слишком явно было понимание того, что он желает получить то, что ему невольно пообещали днём. Было глупо отрицать то, что Илья дал на это согласие ещё днём. Кровь прилила к лицу, шея и лоб покрылись испариной, стоило только вспомнить чужое дыхание на своих губах. Впрочем, которое снова дразнило своим теплом. И намерения Череватого были настолько отчётливыми, что внутри всё загрохотало настолько громко, что должно было перебудить этим звуком весь автобус. – Влад, сегодня днём… – Илья, должно быть, точно сошёл с ума, раз решил озвучить этот вопрос вслух. – Да, и до сих пор хочу этого больше всего, – от этой фразы в голове что-то яростно застучало. Илья жадно сглотнул, а тело окутало странное, мучительное нетерпение. Вмиг захотелось метаться из стороны в сторону, лишь бы найти успокоение. Карие глаза пронизывали, смотрели с нетерпением и в то же время с волнением. Холодная рука коснулась щеки, и Илья спустил все тормоза. Он сам подался вперёд, чтобы наконец-то узнать, какие на вкус губы у одержимых. Казалось, в этом он найдёт успокоение...