I'll keep you safe till tomorrow

Коннор заметил, что с Хэйтемом явно что-то не так, ещё когда они выбрались из болотистой местности, где под проливным дождем долго и упорно ловили британского шпиона, проваливаясь в трясину чуть ли не по пояс и грязно ругаясь. Тамплиеру в целом была свойственна раздражительность, однако в последнее время она особенно возросла. Он огрызался практически на любые фразы или молчал, укутавшись по самый нос в шерстяной красный шарф, купленный в одной из деревень по пути. На любые попытки выяснить, что происходит, Хэйтем отпускал очередную колкость и переводил тему. Так и продолжалось, пока в один из дождливых дней он едва не рухнул с лошади. Коннор еле успел подхватить его и назидательно изрёк: — И все-таки ты болен. — Просто устал, — отмахнулся заметно побледневший Кенуэй-старший. — Едем дальше. — Ну уж нет, — индеец огляделся и отвёл лошадей к ближайшему стойлу. — Мы остановимся на ночёвку. Дела подождут. Хэйтем хотел было возразить, но ноги подвели его, и ему пришлось признать необходимость паузы в поездке. Коннор вел его, поддерживая под руку, потому что внезапно нахлынувшее головокружение сбило с тамплиера весь боевой дух. По крайней мере, на время. — Всего лишь нужно выспаться, — самоуверенно заявил он, оказавшись в номере гостиницы. Коннор посмотрел на него крайне скептично. — Ты ужасно выглядишь, — сказал он в своей обычной прямолинейной манере. — Спасибо за откровенность, дорогой сын, — фыркнул Хэйтем, снимая сапоги. Впрочем, он не мог не признать, что действительно чувствует себя паршиво. Коннор приблизился и коснулся губами лба отца. Дзио всегда так делала в детстве, когда нужно было выяснить, насколько плохо с температурой, и отчего-то Коннору показалось это правильным. — У тебя жар, — он прищурился. — Я не умру так просто, даже не надейся, — ехидно отозвался Хэйтем, стараясь скрыть бьющий его озноб. — Схожу, пожалуй, за лекарем, — пробормотал Коннор, наблюдая, как тамплиер заворачивается в одеяло, заходясь в приступе сухого, жёсткого кашля. — В этом нет необходимости, — буркнул Хэйтем, нарочито повернувшись к индейцу спиной. Вязкая, горячая сонливость давила на ставшие болезненными веки. Ответа Коннора он уже не слышал, провалившись в тревожный, обрывочный сон, где он должен был собирать бесконечные осколки зеркала, рассыпанные по полу огромного зала в каком-то замке. Почему-то он был уверен, что если соберёт их в единое целое, то узнает нечто очень важное, какую-то деталь, без которой мир будет бессмысленным. Сквозь отверстия в стенах виднелись расплывчатые силуэты, слышались глухие голоса, белые бабочки с сетчатыми глазами кружились и медленно садились на пальцы, овевая руки ледяным ветром. Хэйтем проснулся, когда понял, что никогда не выполнит задание по сбору блестящего пазла. Коннор возился с чайником, доставая что-то из своей походной сумки. — Сколько времени прошло? — поинтересовался хрипло старший Кенуэй, пытаясь сфокусировать взгляд. — Ты спал больше двенадцати часов. Лекаря я выставил, потому что он вздумал пустить тебе кровь, — Коннор скривился. — Кто вообще до этого додумался? Тело и так ослаблено болезнью, зачем ему дополнительное напряжение? Так что я буду лечить тебя сам. — Судя по запаху, ты вздумал меня отравить, — Хэйтем усмехнулся. — Просто хочу сбить температуру, — индеец сыпанул ещё какую-то травку. — Ну и от кашля заодно. Всё, готово. Он протянул отцу чашку с отваром. — Выглядит сомнительно. — Не заставляй меня прикладывать силу, Хэйтем. — Ладно, ладно, — зажмурившись, тамплиер выпил предложенное, и его аж передёрнуло от сладковатой горечи. — Ну и мерзость. — Небольшая цена за здоровье, — Коннор пожал плечами. — А теперь бульон. Тебе нужно восстановить силы. — Последний, кто пытался командовать мной, отправился на корм червям, — ворчливо сказал Хэйтем, но за суп все-таки принялся. — Это называется забота, — флегматично ответил индеец. — Любящие люди так и делают — заботятся друг о друге. Ты тоже человек, Хэйтем, и у тебя есть свои слабости. И право на эти слабости. Хватит строить из себя бесчувственного голема. Старший Кенуэй едва не подавился супом от такого заявления. — Я не… — Не отвлекайся, — Коннор принялся подтачивать свой томагавк. — Потом поговорим. Хэйтема поразило услышанное. Коннор в последнюю очередь выглядел как тот, кто хорошо разбирается в межличностных отношениях, однако в иные моменты он оказывался очень проницательным. Как сейчас, например. Хэйтем привык всегда и везде быть главным, держать ситуацию под контролем, порой игнорируя собственные потребности и желания. Показать перед кем-то, что не всесилен? Ни за что на свете. А Коннор… Коннор исключение. Вынужденное, но исключение. То ли травы индейца сыграли свою роль, то ли куриный бульон, то ли всё вместе, однако Хэйтему стало легче, и он смог нормально поспать несколько часов, проснувшись от первых лучей солнца. Коннор дремал, сидя на полу у его постели. Сделав пару шагов к окну, Хэйтем услышал тихое: — Ты думал, я не замечу? Коннор ухватил тамплиера за подол сорочки, наблюдая за ним из-под полуопущенных ресниц. — Вдруг это мой последний рассвет? — добавил трагизма в голос Хэйтем, не теряя надежды хотя бы дойти до подоконника. — А ты лишишь меня последнего желания. — Не драматизируй. Хэйтем почувствовал, как к его бедру прислонилась чужая тёплая щека. — Но и на ногах тебе долго находиться нельзя, — Коннор повёл кончиками пальцев к чувствительному месту под коленом, вызвав волну мурашек. — Если тебе невмоготу лежать одному, я присоединюсь. — Уговорил, — вздохнул старший Кенуэй и вернулся в успевшую остыть постель. Недостаток тепла тут же компенсировал Коннор, занявший большую часть места, горячий, дающий ощущение безопасности. — Я позволил тебе приблизиться, любить меня, спать со мной, но почему, когда я тоже пытаюсь проявить привязанность, ты закрываешься глухой стеной ядовитых шуток и игнорирования доводов рассудка, а, отец? — спросил Коннор, подоткнув Хэйтему одеяло. — Я знаю, какой ты настоящий, сколько бы масок ты не надел. Может быть, хватит играть в притворство? Хотя бы передо мной. — Я не умею по-другому, — Хэйтем скосил взгляд на уткнувшегося ему в шею индейца. — Впрочем, стоит попробовать научиться. Особенно после случившегося. — Надеюсь на твою попытку, — Коннор чуть заерзал, устраиваясь поудобнее. Через пару минут их обоих сморил долгожданный сон.