Серенити 2. Экспедиция

      Прозвучал сигнал, и две двери на противоположных краях посыпанной чистым песком площадки открылись. Хриплый голос зазвучал из динамиков:       — Всем вновь прибывшим добро пожаловать на наше шоу! Мы объявляем бои на выживание! И вот наши первые участники! Один из них — ходячая смерть! Вы знаете и любите его! Э-э-это Каратель!       Публика взорвалась воем и свистом, когда из проема вышел плечистый высокий мужчина, одетый только в тяжелые ботинки и темные черные штаны с широким поясом. Его грудь, спина и плечи были покрыты узором татуировки. Крепкий, лысый, со сломанными ушами, он поднял руки и взвыл, вызвав еще один взрыв оваций.       — Его соперник пришел издалека! Чужак! Он жесток, красив и безумен! Встречайте Фальконера!       Кай выкатился на арену и встал в боевую стойку в плотно облегающем чертом костюме, волосы собраны в тугой колосок и в тонких перчатках, публика вновь взорвалась восторгом. Тонкий и сухой, особенно рядом со своим соперником, казалось, хватит его ненадолго.       Громов услышал несколько голосов, говорящих о том, что такой мальчик должен скакать не по арене, а на их члене. Кай тоже это слышал, но и ухом не повел.       Зейн, прищурившись, хищно усмехнулся и, пройдя мимо крупного накаченного мужчины, стащил у него галовизор и небольшую сумку с вещами. Пройдя вперед, положил это все рядом с остряками, тут здоровяк собрался залезть в свою сумку, но не обнаружил ее. Быстро оглядевшись, он нашел пропажу рядом с парнями, которые так хотели увидеть на своих членах Кая. Зарычав, мужчина подошел и без разбирательств врезал одному из них правым хуком по лицу, шутник грохнулся на пол, его друг повернулся к нападающему с поднятыми руками, но ему тут же левой выбили два зуба. Подбежала охрана и схватила нападающего, который вновь замахнулся для удара, всех троих повели прочь.       — Плохой я человек, — хихикнул Громов, хлебнув из своего стакана.       Двенадцатый, по выражению Одиннадцатого, «играл в слабака», такие моменты были ему только на руку, его оппонент тоже немного расслабился и отпустил пару сальностей на сходе. Кай вильнул бедрами и подразнил его языком и, как только объявили бой, нанес первый удар еще до того, как отзвуки голоса арбитра стихли. Он сломал ожидания, просто сломав нос своему сопернику, и гибко отклонился, уходя от ответного удара.       Каратель, сбитый с толку неожиданной болью и медленно опухающим носом, кровью, мешающей нормально дышать, пытался поймать в захват более юркого соперника, который ускользал и наносил не сильные, но выматывающие удары и кривлялся на публику.       Зейн старался не смотреть на ринг, зато осматривал окружение. Заметил, за одним из вип-столиков сидели организатор боев и хозяин этого заведения. Их тут мало кто не знал. Такое случается очень редко, чтобы эти два почтенных человека вместе наблюдали за боями. У вора возникло плохое предчувствие.       — Что-то намечается… — Зейн с беспокойством посмотрел на ринг.       Каратель смог поймать Влада в захват и нанес серию ударов под ребра, прежде чем синтет смог ударить его ногой и высвободиться, отскакивая. Но как только соперник двинулся за ним, он бросился навстречу и ударил снизу в челюсть.       Мужчина отшатнулся, тряся головой, у него изо рта струйкой потекла кровь, он сплюнул на песок что-то маленькое — кончик языка, и осоловело осмотрелся.       Влад медленно обходил его, но не бил, он ждал, пока соперник придет в себя или объявят нокдаун.       Случилось второе. Толпа взревела, заглушая любые другие звуки.       Громов залпом выпил из рокса, сходил до бара и налил себе выпивку, при этом думая, что же задумали организаторы. Возможно, именно поэтому на поправки в условиях, не раздумывая, согласились.       Фальконер не покинул арены, только отошел в угол, выбежала девушка с полотенцем и бутылкой воды, дав ему попить и умыться, и тут же скрылась обратно.       Погруженный в свои мысли, Зейн пропустил имя следующего соперника и только когда толпа взорвалась криками, перевел взгляд на арену. Кай кружился напротив подтянутого смуглого парня в красных шортах и с повязкой на лбу. Парень постоянно подпрыгивал и нервно подергивался. Громов понял, что тот накачан под завязку, и это подтвердилось, когда соперник сумел уйти от нескольких ударов синтета и успел пнуть его так, что Влад отлетел кубарем.       — Ах вы, фу ча тьеа ла, — вор крепко сжал челюсть, прищурено посмотрев на организаторов, которые с азартом обсуждали происходящее на ринге.       К Каю вместе с болью пришла волна адреналина, и личное время Серого замедлилось. Он видел, что второй боец силен и без фармы, но он грамотно вкачался, усилив рефлексы и силу. С ним на самоуверенности не сыграешь.       Они ходили кругами, обмениваясь короткими ударами, постепенно сходились все ближе.       Удар, блок, хук, поворот. Все быстрее и ближе.       Удар коленом в грудь разорвал расстояние и вышиб из оппонента дыхание, Кай смог дать себе несколько секунд передышки.

***

      — Ну ладно, — буркнул себе под нос Громов и, не допив, поставил рокс на барную стойку.        Пройдя через зал, стянул у одного из болельщиков куртку, зашел в туалет, где, скрывшись в кабинке, достал визуализатор и изменил свое лицо.              Форму лица сделал более круглую, нос крупнее и губы полнее. Натянув черную куртку, застегнулся, ругая жару, но ничего, терпимо. Вернувшись, схватил ближайший стакан с выпивкой и, плеснув содержимое на руки, намочил свои волосы и пальцами зачесал их назад, после чего незаметно нырнул в служебное помещение.       Он прошел вдоль короткого коридора и остановился. Шум толпы остался за звуконепроницаемой дверью, но за поворотом коридора Громов услышал голоса.       — У него когти, как у ебаного психа, прямо в пальцах, как только он их выпустит, ты имеешь полное право выхватить нож. Он будет вымотаный, но все равно не расслабляйся.       — Да не ссы, знаю все…       — В прошлый раз он кого-то на боях едва не порешил. На выбывание — это его профиль.       — Я понял, понял. Дай мне дозу.       Громов поджал губы, прищурившись. Он дождался, когда боец останется, а сам последовал за его дружком, заметив, как тот положил в карман ампулу с наркотиком. Пройдя пару поворотов, вор заметил, что они прошли мимо раздевалки официантов. Появилась идея и, улыбнувшись, вор ускорил шаг.       — Извините, извините, — Громов разыграл растерянность и остановил идущего впереди мужчину.       — Что такое?       — Я тут новенький и не могу найти раздевалку официантов, — вор подошел ближе, сложив руки в умоляющем жесте, — очень не хочется в первый день опаздывать.       — Ты пропустил раздевалку, — расслабился мужчина, показав на дверь раньше.       — Спасибо большое, — обрадовался Зейн, протягивая руку, — Сэт.       — Грэн, — пожал руку мужчина.       — Когда я выйду на смену, угощу тебя так, что найди меня, — улыбнулся вор, оглянувшись в сторону раздевалки, — я все-таки побегу, пока не опоздал.       — Ловлю на слове, — хмыкнул мужчина, — пока.       Развернувшись, Громов пошел в сторону раздевалки, сжимая в руке ампулу с мутной жидкостью, и зашел внутрь. Он вскрыл пару шкафчиков и, наконец отыскав комплект формы отсутствующего сегодня работника, переоделся и отправился в раздевалку для бойцов.        Робко заглянув внутрь, Зейн поинтересовался, надо ли что-то принести, и тут же зашел внутрь, удивлённо глядя на бойца, который тянул энергетик. Разыграв искренне восхищение, попросил вместе сфотографироваться и упрашивал, пока мужчина не согласился. Пока они фотографировались, Громов незаметно в его бутылку добавил жидкость из ампулы, которую вытащил у Грэна и ретировался, рассыпаясь в благодарностях. Боец взял бутылку и залпом допил, не почувствовав из-за сладости горьковатый привкус наркотика.

***

      Бой затянулся, Кай уже не делал вид, что экономит силы, у него проснулся азарт. Это было действительно интересно, интересно, потому что сложно. Выпустить когти или грызть этого мужчину он мог, но сейчас соблюдал правила, и эти ограничения заставляли голову работать.       Он пропустил несколько чувствительных ударов, по лицу из разбитой брови стекала струйка крови, на скуле набухал синяк, но его оппонент выглядел ничуть не лучше.       Соперник снова бросился, но усталость взяла свое, и его внимательность ослабла. Он пропустил ножку, и Кай вдогонку ударил его по загривку.       Боец свалился на пол и отключился.       — Во втором сходе победу одерживает Влад Ортега!       Кай бросил взгляд по окружавшей арену толпе, но не нашел знакомых глаз и отчего-то расстроился.

***

      Кабинет хозяина этого милого местечка оказался на втором этаже, запертый на ультрасовременный замок с биоидентификацией.       — Как мило, — усмехнулся Громов, осматривая замок.       Поковырявшись в начинке, вор в своем галовизоре нашел качественную фотографию организатора. Он выставил изображение головы так, чтобы свет не проникал через экран,       — Интересно, такой ийренти способ сработает? — с азартом проговорил вор, поднеся объемное изображение к камерам.       Пошло сканирование изображения и… дверь открылась.       — А вот с прошлым галовизором так бы не получилось, — прыснув, проговорил Зейн, оглядевшись и зайдя внутрь, — надо будет Кая отблагодарить хорошенько…

***

      Серый в это время снова умылся и дал заклеить себе бровь. Пока вокруг были люди, он усилием воли не давал закрываться ранам и позволял формироваться гематомам, они болели, и это отвлекало, потому что на этом ощущении постоянно надо было быть сконцентрированным.       У него была пара минут, пока его соперника унесут и на пол насыпят свежий песок, и синтет попросил сигарету. Он курил, натянуто улыбаясь в толпу, и скользил взглядом по людям. Зейна тут точно не было.       «Красавчик, ты где? У тебя все в порядке?»       «Все хорошо, не волнуйся. А вот ты будь осторожнее, они хотят в последнем раунде тебя ножом пырнуть».       Громов в это время осматривал кабинет. Довольно стандартный и обычный: стол, кресло, диванчик, шкаф. Подойдя к столу, уселся за него. Стол был почти пустой, кроме длинной узкой выступающей полоски — компьютера.       «Понял…» — мысль резко оборвалась.       Кай увидел того, кто будет биться с ним в третьем сходе, и бросил окурок в сторону.       Этот человек был на полголовы выше, такой же вытянутый и немного нескладный, жилистый. На теле угадывалось несколько сошлифованных швов, если знать, куда смотреть. У него были установленные усиливающие импланты. Длинные сизовато-зеленые волосы собраны в хвост, из одежды только очень узкие штаны и легкие ботиночки. Он вышел и сразу встал в стойку.       Кай попытался поймать его взгляд…       — Да он обдолбанный… — синтет пробормотал себе под нос, встряхнулся и вышел напротив.       Он пропустил мимо ушей представление и вопли толпы. Местные определенно знали и любили этого бойца.

***

      Громов просматривал данные с компьютера: договорные бои, незаконные сделки, поставщики, черная бухгалтерия, списки с нечистыми на руку сотрудниками коалиции с суммами взяток. Информация оказалась довольно интересной, и вору захотелось ее перебросить себе.       Он полез по ящикам в поисках накопителя, в крайнем случае можно было бы загрузить и в галовизор, но тогда и перекидывать придется дольше, и если пойдет что не так, то его обнаружат сразу. В одном из ящиков обнаружилось несколько накопителей, Зейн проверил их и, выбрав один, поставил на копирование данные.       Он продолжил обыск, осмотрел шкаф: отдел для одежды, обуви, аксессуаров, бар… сейф.       — Миен да уэйдэ, — проворковал Громов.

***

      Слегка ассиметричное безбровое лицо и взгляд карих до черноты глаз исподлобья. Соперник расплылся в улыбке, показывая почти черные, кажется, подкрашенные зубы.       «Откуда ты такой красивый выполз?» — Кай нервно сглотнул.       Он двигался быстро, очень быстро, Кай пропустил несколько чувствительных ударов и отскочил, разрывая контакт и увеличивая расстояние. Этот человек просто не чувствовал того, как его достает синтет, и пер напролом, а импланты, судя по всему, защищали его.       С воем он снова бросился, почти прижав Серого к стене, Влад в последнюю секунду успел проскочить у него под рукой и отвесил пинка, выводя зеленоволосого из равновесия. Тот развернулся и взмахнул руками, из его запястий вышла пара клинков, а ладони противоестественно отошли в стороны.       — Какого черта?! — Синтет отступил еще на несколько шагов.       — Итак. Сэм использует встроенные клинки! Но не волнуйтесь! Мы знаем, что у Фальконера тоже есть модификации! — заговорил голос из динамиков. — Итак! Новые правила! Двойная ставка победителю!

***

      Недолго повозившись с замком, Зейн открыл дверку, в сейфе была только одна вещь — чип для хранения денег, и учитывая, что таким образом легальные деньги давно не хранят, то закономерно пришла мысль, что тут еще не отмытые средства.       Чип лежал на подставке с датчиком давления. Пришлось еще немного повозиться, но, в конце концов, разобравшись с этой мелкой пакостью, Зейн забрал его. Громов проверил чип, и глаза широко распахнулись, но скоро удивленный взгляд сменился ехидным прищуром с кривой ухмылкой.       Вор покинул кабинет, прихватив накопитель, и замаскировав следы своего пребывания.       На выходе из коридора, ведущего в служебные помещения, Зейн наткнулся на хозяев этого места, они громко переговаривались и размахивали руками, когда открылась дверь снаружи, донеслись крики и гомон тех, кто забирал свой выигрыш со ставок у букмекеров.       Арену уже убирали, ни Влада, ни его последнего соперника там не было, только брызги крови и огромная лужа блевотины.       Желтые глаза обеспокоенно забегали.       «Кай, ты в порядке?»       «Я в медпункте, — синтет отозвался с небольшой заминкой, — они меня штопают. Он сразу за раздевалкой, подтягивайся.»       Народ все никак не отходил от стойки с выдачей выигрыша, другие расходились, ругаясь, и обсуждали то, что случилось, но голоса рвались и мешали друг другу, подавляемые громкой музыкой, которая никуда не делась. Зейна ткнули в плечо.       — Что встал? Иди прими заказ!       — Да, да, — развернулся, улыбаясь, Громов, чуть поклонившись, побежал вперед и затерялся в толпе.       «Иду».       По дороге забрав куртку, Громов зашел в туалет и, сняв верхнюю часть формы, одел на голый торс косуху и деактивировал маскировку. После чего быстро зашагал в медпункт.       — Ты видел, чем все закончилось? — Серый заулыбался, как только его увидел.       Он сидел на одной из стоявших в ряд кушеток, и ему обрабатывали рассечение на брови, меняя пластырь на стяжку. На соседних кушетках сидели и лежали другие участники боев, некоторые без сознания, а двое под капельницей.       — Этот утырок так накачался, что проблевался и вырубился мордой в пол, — синтет честно пытался не дергаться, но докторша на него шикнула: — Сижу спокойно, да-да-да.       Зейн сжал зубы. Как же мешали все эти люди. Так хотелось подойти и влиться в эти губы и крепко обнять, но они же были боец и агент. Надо было вести себя соответственно.       — Я рад, что ты не сильно пострадал, — улыбнулся Зейн, искоса смотря на остальных, — Ты тут еще долго?       — Еще пара минут, и уводите его, а то тут случится драка, — ответила за Влада доктор, она приклеила обезболивающий охлаждающий патч на синяк на скуле и проверила фокусировку зрачков, поводив пальцем у синтета перед глазами. — Все нормально, а с виду и не скажешь, что такой крепкий…       — Во мне много сюрпризов, дорогуша, — проурчал Кай, влажно глядя на женщину, она фыркнула, а Зейн уже успел понять, что вариации слова «дорогая» Кай использует к тем, к кому не испытывает симпатии, но нужно быть милым.       Когда с Серым закончили, они вышли из медпункта. Тем временем уже забегала охрана, Кай заглянул в раздевалку, переоделся за пару минут, и они с Зейном подошли к распорядителю.       — Надо забрать твой гонорар и выигрыш, — проговорил Зейн, — и сразу сваливать. А то у меня предчувствие, что тут нельзя задерживаться.       — А что случилось?       Раздраженный синеволосый смерил Ортегу недобрым взглядом и стал высчитывать коэффициент вместо фиксированного гонорара.       — Ничего не случилось, вот твои деньги, — буркнул мужчина, глянув на Громова. — Тут за два боя, третий он не выигрывал.       — Да ладно… — наигранно удивленно произнес Громов, — а кто выиграл, ты? — хмыкнул вор, и тут же взгляд нахмурился, а в голосе появились угрожающие нотки.— Что-то я не помню в договоре условия «в случае, если соперник обдолбается, то бой не считается действительным и гонорар за него выплачиваться не будет». Влад вышел на ринг, сражался, и победу присудили ему. А то, что вы не следите за тем, что употребляют ваши бойцы, не наши проблемы.       — Там есть пункт о непредвиденных обстоятельствах, — попытался возразить мужчина.       Ортега стоял за спиной у своего агента и молчал, сам он не стал бы препираться, но лезть под руку, чтобы свернуть разговор, желания не было. Громов защищал их благополучие так, как умел он, но не умел Кай, и от этого под горлом у синтета что-то екнуло.       — Непредвиденные обстоятельства, приведшие к отмене матча, — рыкнув, уточнил вор, — но смотрите-ка, матч состоялся, и победитель был назван.       — Но ведь фактически он в этом матче не дрался… — все еще препирался мужчина.       — Да что ты говоришь? — усмехнулся Зейн. — А что он там делал? Стриптиз танцевал? Влад все условия выполнил, и хочу напомнить, что этот рэнши тода хуанчьоу вытащил ножи, а в условиях договора присутствовал пункт о запрете оружия, и он, — Громов навис над распорядителем и пальцем показал на Кая, — уточнил этот пункт, — Зейн не стал напоминать, что синтет уточнял не это, а нагло глядя в глаза, продолжал наседать.— Может, вы хотите еще выплатить неустойку за нарушение договора?       Их прервал незнакомый подошедший мужчина, он спросил, в чем дело, и Зейн объяснил. Тот рыкнул на распорядителя, заставил отдать положенное и быстро его увел, посоветовав ТТ и его бойцу выметаться, потому что сейчас не до них.       Дважды просить не пришлось.       Громов забрал выигрыш у букмекера, и они направились обратно в сторону своего «Сапсана».

***

      Пока они шагали до лайнера, Громов вел себя немного странно, не было приставаний, пошлых намеков, при этом внешне он выглядел спокойно и расслаблено. Зайдя в «Сапсан», вор поспешно направился на мостик, по дороге скинув чужую косуху.       — Ма да, как же жарко в этой куртке, — по дороге проговорил вор, усмехнувшись, посмотрел на Кая, — Малыш, валим и побыстрее.       — Ты ничего не хочешь мне рассказать? — Серый проследовал за ним, скинул рюкзак у пилотского кресла и стал готовить корабль к отлету, запустив системы.       — Мне не понравились их условия и отношение, — Громов залез в карман брюк официанта, подошел к парню, наклонился и поцеловал в губы, передав в руки чип с деньгами, — поэтому выбил тебе премию, — и уселся в свое кресло. — Правда, они об этом не знают, а еще я скопировал личные данные с черной бухгалтерией, незаконными сделками и подобным, и нам лучше поторопиться, пока нам не перекрыли такую возможность.       — Возможность поторопиться? — Кай улыбнулся, покрутил чип в пальцах и бросил его обратно в руки вору и проверил сообщения на своем галовизоре. — Теперь понятно, почему я тебя не видел в зале. Придумай место, где это хранить… Пф… Так… Надо загрузить доставки, они нас ждут у грузового люка.       — Я займусь, — поднялся Громов, положив чип обратно в карман и направившись к упомянутому люку. — Займись кораблем. Ма да, совсем забыл про груз.       Синтет кивнул и перевел внимание на приборы.       Он не был в восторге от ситуации, в том плане, что прилетали они не за этим, и в его парадигме ресурсы были ценнее денег, а сейчас получение второго поставило под угрозу сохранение первого. Но мысли эти он оставил при себе, зная, что его возлюбленный в своей характерной манере о них заботился, и недовольство Серого может обидеть Зейна.       Громов понял по реакции Кая, что он не особенно доволен его действиями, но извиняться при этом не собирался. И дело было не в деньгах — эти хайдан собирались, если не убить, то как минимум тяжело ранить Кая, и за это должны были расплатиться. Но, подумав, решил не рассказывать про то, что передоз борцу устроил он. Расстраивать своего мужчину еще больше не захотелось.       Они отбыли, как только Громов маякнул о том, что занес все ящики в трюм. Не дожидаясь, пока все будет расставлено, Кай увел корабль со станции, прибавил ходу и настроил автопилот на курс в сторону туманности Орла.

***

      Морф зашел в трюм и с минуту наблюдал Зейна за работой, любуясь фигурой и размышляя над тем, что он делает. Делает не сейчас, а вообще.       Если Кай поступал открыто и явно, даже иногда с позерством, то его возлюбленный действовал тихо, незаметно. И все как будто бы происходило само собой. В этом состояло огромное отличие, и это было тем, чему синтету следовало бы поучиться.       Его странное расстроенно-недовольное настроение схлынуло. Кай на самом деле понял, что в основном был разочарован слитым боем, он ожидал сильного соперника и вызова, а получил разочаровывающую победу. Неизрасходованный азарт давил на затылок, а остальное было лишь последствиями.       Он неслышно подошел со спины. Дождался, пока Громов выпрямится, и обнял его, уткнувшись лицом в затылок.       — Спасибо.       — За что? — вздрогнул Зейн, положив свои ладони поверх рук Кая, поглаживая их. Сердце застучало быстрее, и дыхание сбилось.       — Ты заботишься и защищаешь, как умеешь только ты, — он нежно коснулся губами затылка, едва тревожа короткие волоски. — Иногда надо постараться, чтобы заметить твое вмешательство, если не мне, то тем, кому от тебя прилетело… Я так не умею. Ты как будто рука кармы, — он хихикнул. — Мне есть чему поучиться.       От прикосновения губ по телу прошли мурашки, вор задышал еще глубже, пытаясь контролировать свое тело.       — Не говори ерунды, — хмыкнул Громов, сглотнув, — чему учиться? Не верить и не доверять людям? Обманывать и подставлять? — засмеялся Зейн. — Если честно, я надеюсь, ты никогда этому не научишься.       — Признайся, это ты сделал? — Кай провел носом вверх по затылку. — Чтобы те козлы заткнулись, когда я только вышел на арену…       — Эм… — у вора забегали глаза, столько всего произошло, что он не сразу понял, о чем речь. — Извини… Распускать свой грязный язык могу только я… особенно в отношении тебя. Они раздражали…       — Не надо извиняться, — промурлыкал Кай, обнимавшие мужчину руки скользнули по обнаженному торсу, — мне нравится, — губы снова коснулись шеи.       Вор наклонил голову, подставляя шею для поцелуев, и потерся задницей о пах любовника.       — Мне сейчас бы обзавидовались все зрители и борцы, — хихикнул вор и тут же громко вздохнул, — самый желанный мужчина на ринге хочет меня трахнуть.       — Ну… может, не все… — мягкие губы прошли по краю уха, нежно пощипывая. — И мало у кого из бойцов есть столь преданный агент…       Ладони скользнули по телу вверх, лаская кожу, и кончики пальцев сжали соски.       — Ты расскажешь мне, что еще я пропустил, пока танцевал на песке?       — Не понимаю, о чем ты. Я был паинькой…       Вор развернулся в объятьях и впился в губы, Кай укусил его за нижнюю губу и развернул обратно, прижав к себе спиной, стал целовать загривок, удерживая объятьем.       — Верю… — он говорил сквозь поцелуи, — не крутись… Ты такой соблазнительный… Хочется касаться и ласкать… — ладонь прижалась к животу и двинулась вниз под ремень. — Нам некуда спешить… Дай мне выразить свою благодарность…       — Я… — Громов сглотнул, немного напрягшись, появилось чувство вины, — не совсем был паинькой… последнему твоему сопернику я помог с передозировкой…       — М-м-м… ты узнал, что он готовит нож, и решил подстраховаться? — Кай уже и сам завелся, и Зейн почувствовал задницей стояк. Синтет целовал его загривок, а ладонь легла на член и стала поглаживать.       — Не совсем… — прошептал Зейн, прикрыв глаза, он завел руки назад, расстегивая штаны любовнику, — Скорее проучить… Ты бы все равно победил и с большой вероятностью оставил бы эту хайдан в живых, а раны бы у него просто затянулись. А так даже если выживет, то проблем со здоровьем не оберется, — стало немного не по себе, и Зейн вновь сглотнул, при этом руки не остановились и, расстегнув штаны, стали их стаскивать. — Я уже говорил, что цха ньян, и что ты со мной еще натерпишься…       — Я не могу злиться, мой возлюбленный цха ньян… — Серому стало легче, разочарование от последнего поединка сменилось совсем другим чувством, потому что Громов просто разделался с этим человеком за него. — Этот боец действительно доставил бы проблем, может, даже отрезал бы мне что-нибудь…       Кай прикусил кожу у основания шеи Зейна, удерживая, и отвел его руки, поймал вора за запястья, удерживая одной рукой у вора перед грудью. И снова вернулся к ласкам, забравшись свободной рукой к нему в штаны, он расстегнул их и стал поглаживать возбужденный орган.       — А мне нужен азарт, и ты должен быть готов к тому, что такое повторится, а может быть, я просто влезу куда-то, куда не следует… — губы шептали в шею, обдавая горячим дыханием. — Я не верю, что ты сделал это только чтобы заняться воспитанием этого безбрового… Тебе было бы плевать, что он принимает, если бы он не вышел против меня… Признайся… Признайся, что ты меня защищал.       — Зачем тебе это? — Зейн взвыл, возбуждение все сильнее окутывало тело.       От укуса пробивала дрожь, а поглаживание доводило до исступления. Очень хотелось освободить руки и в ответ ласкать Кая, но он даже не пытался вырваться.       — Я хочу, чтобы между нами все было честно, — горячий шепот коснулся уха, а затем язык прошелся вдоль его края. — Друг с другом и с самими собой, остальным можно врать сколько угодно…       Он обнял член пальцами, медленно качая, а подушечкой большого пальца стал размазывать по головке выступивший секрет.       — Хочешь, я раскрою в ответ и свою единственную маленькую ложь?       — Какую? — еле выговорил Громов, он откинул голову назад, положив ее на плечо метаморфа.       — Сначала ты… — рука остановилась, но губы продолжили путешествие по шее, мягкими поцелуями пощипывая кожу.       Синтет прекрасно понимал, что буквально выпытывает признание.       — Ммх… — мужчина выгнулся.       Становилось невыносимо сдерживаться, но Кай продолжал мучить. Зейн жалостно застонал.        — Ну хорошо… мм… я это сделал потому, что этот хуанчьоу захотел тебя порезать. Не останавливайся…       — Скажи мне это… Скажи, что ты меня защищаешь, — рука снова задвигалась, а Серый прикусил ушко и провел языком, сильнее прижимаясь к вору со спины.       — Ах… — тело покрылось мурашками, член дернулся. Сзади зудело, очень хотелось, чтобы Кай уже вошел, — да… я… защищаю… пытаюсь… трахни меня уже!       Серый выпустил его из рук, приспустил штаны и прижался сзади. Головка члена прижалась ко входу. Он перехватил Громова под горлом, не давая наклониться, и вошел до конца, продолжая целовать шею и плечи, потираясь носом и с наслаждением вдыхая аромат кожи.       Зейн застонал в голос от наслаждения, когда горячий член проник в него, задевая все эрогенные точки. Толчок за толчком, Кай заполнял его, свободная рука вернулась на член, дополнительно стимулируя любовника, горячие губы касались затылка, а дыхание обжигало.       Двенадцатый тяжело дышал, чувствуя, как заходятся сердца от ощущения обладания этим человеком. Его сирена. Столько ценного и важного, столько прекрасного сошлось в нем…       Зейн был близок к кульминации. Каждое движение парня, каждое прикосновение сводило с ума. Тело чутко реагировало, а голова плыла. Кай забрался в сердце и в душу. Ни от кого вор не получал столько нежности, тепла и заботы. Синтет был единственным, кому хотелось отдать хотя бы частицу того, что дает сам.       «Люблю тебя…»       Сильнее, пальцы сжали покрасневший член, чуть сдавив головку.       — И я тебя… — синтет простонал рядом с ухом.       Зейн схватил Кая руками за задницу. Еще, и еще, и еще. И он кончил, выплеснув сперму на пол. Кай рыкнул и остановился, вставив поглубже, так что на подтянутом животе Зейна проявился бугорок.       Серый задышал чаще, кончив синхронно с Громовым, он уткнулся лбом ему в затылок, борясь с головокружением, вызванным прокатившимися по телу фейерверками.       Вор слез с члена и, развернувшись к Каю лицом, впился в губы. При этом встав на носочки, согнул ногу в коленке и попытался на него забраться.       — Мфхнх… — Кай застонал через поцелуй от такой атаки и чуть не свалился под напором любовника. Он отступил на шаг, нелепо взмахнув рукой, и схватил Зейна за задницу, пытаясь поймать равновесие.       Вор, оттолкнувшись ногой, навалился сильнее, повалил любовника на пол и тут же оседлал его. Застонав, Зейн приподнял голову вверх и выгнулся. Синтет мягко плюхнулся навзничь и шумно выдохнул. Спустя секунду тело расслабилось, и он откинулся, тихо рассмеявшись, хихиканье переросло в стон, когда тело начало отзываться ответным возбуждением на старания Зейна.       — Хах… Красавчик…       Зейн поцеловал Кая в губы и, выпрямившись, стал подниматься и опускаться, насаживая себя до основания. Серый смотрел на него завороженно, положив ладони на бедра. Он приподнимал таз навстречу, слегка приподнимая вора на себе, и блаженно улыбался, дыша через открытый рот, зачарованный зрелищем.       Вор посмотрел в глаза лежащего под ним парня, и губы растянулись, осветив лицо улыбкой. Он обожал все линии любимого, каждый его шрам, любое лицо.       — Мой самый заботливый, надежный, сильный, невероятный, неповторимый… — прошептал Зейн, вновь насадившись на член любимого до основания и застонав, прикрыл глаза, и продолжил говорить полушепотом: — Единственное, что у меня есть из настоящего. Единственный, кто делает меня счастливым. Я не смогу без тебя жить, — опустил голову и вновь посмотрел пьяным взглядом, усмехнувшись, — мой наркотик.       Кай рывком сел, опершись на руку, а вторая легла мужчине на поясницу, он потянулся к поцелую.       От такого признания внутри все скрутило, хотелось слиться с любовником, целовать, как-то выразить еще то, что чувствовал он сам…       Чувства смешивались с ощущениями, обостряя их… Он как будто превратился в огненный нерв.       Зейн обнял парня за шею, впившись в его губы и проникая языком в рот. Не прекращая двигаться и плотно сжимать своим нутром член Кая.       Все перестало существовать, не было ничего, кроме любимого, сжимающего его в объятьях. Хотелось остаться так навсегда.       Кай отвечал на поцелуй и делился щемящим чувством, которое испытывал, теплое, окутывающее, превращающее Зейна в его смысл. То, как он нужен, то, насколько он с ним счастлив, как благодарен и как обожает его…       Раздался низкий стон, по телу прошла горячая судорога… Кай неожиданно даже для себя неожиданно взлетел на пик и кончил.       По телу Зейна прошел оргазм, и он не сразу сообразил, что кончил не он. Тяжело дыша, вор наконец осознал, что это был его любовник. Он посмотрел в серые глаза и, улыбнувшись, стал двигаться быстрее. Толчок, еще толчок, и когда в третий раз член Кая вошёл в него, семя вырвалось им на живот.       Серый прижал его крепче, оставив полностью насаженным и едва не выдавив дыхание…       Он с трудом отпустил Громова, тяжело дыша, и немного растерянно улыбнулся.       — Но шел я сюда не за этим… Тени… Какой ты красивый, — он погладил Зейна по щеке и снова поцеловал.       — А зачем ты шел? — удивленно спросил Громов, поцеловав Кая в шею.       — Помочь тебе разобрать доставки… — морф откинулся назад, опершись на обе руки, и шумно выдохнул, надув щеки. — Фух… Но ничего не может меня отвлечь больше, чем твои обнаженные плечи и затылок… Самый настоящий триггер.       Зейн широко улыбнулся, лаская живот парня и даже не пытаясь слезть с его члена.       — Тогда надо чаще обнажаться, — вор наклонился, поцеловал грудь и сжал задницей орган, — и я продолжу тебя отвлекать…       — Давай мы все вместе закончим и будем отвлекаться в спальне, а то у меня на заднице уже отпечаток рисунка напольных панелей, — Кай улыбнулся шире и охнул от давления на член.       — Или мы можем залезть в «Вики», — состроил глазки Зейн и тут же вспомнил, что они же продукты заказали, выдохнул и вышел из парня. — Меня опять стало заносить… — улыбнулся вор, вставая, и подал руку Каю, — Давай товар разберем, как минимум мясо надо в холод сложить. Еще не хватало, чтобы испортились. Тебе надо учиться иногда говорить мне «нет».       — Вряд ли получится, — Влад цапнул его за руку, поднялся и подтянул штаны, застегивая. — Ты таки хочешь узнать, где я тебе соврал?       — А? — Громов вопросительно посмотрел, а после улыбнулся. — А-а-а… да, хочу. Так в чем ты мне соврал?       — Мы не ровесники. Даже не рядом, — Кай весело посмотрел на него и почесал нос, — когда я это сказал, между нами было все шатко, а я знаю, как важно это бывает для людей… Поэтому выбрал эту цифру, на самом деле мне едва-едва двадцать с момента сборки.       — Не смей при мне говорить про сборку в отношении себя, — сердито проговорил Громов и захлопал глазками, глядя на Кая, вникая в суть сказанного. — То есть, раз для тебя мы не виделись три года, в момент нашего знакомства тебе было семнадцать или даже… шестнадцать? — вор прикрыл себе рот рукой. — Я совратил несовершеннолетнего? О, святой Хокинг…       Он пару минут кусал губы, пытаясь понять, что он чувствует по этому поводу, лицо его расслабилось, и он улыбнулся.        — Это было правильное решение тогда мне соврать, потому что я бы точно не остался. А теперь тебе от меня никуда не деться. Придется терпеть такого старика, как я, — Зейн подобрал штаны и оделся, подходя к ящикам. — Ну давай, мой любимый малолетка, помогай, — захихикав, посмотрел на него с прищуром. — Я даже не уверен, что и сейчас рассказать про возраст было правильно, — взяв один ящик, направился к кают-компании, — ведь теперь я теперь буду постоянно говорить что-то типа «цыц, когда старший говорит» или «молоко на губах не обсохло, а споришь со взрослым».       — Главное, не сомневайся в моем к тебе отношении из-за возраста, — сказал Кай очень серьезно, подхватил пару ящиков и направился следом. — И понятие совершеннолетия ко мне неприменимо. Потому что детства и полового созревания у меня не было, я очнулся полностью сформированным, по крайней мере, физически, — он попытался подобрать другие слова, описывающие его появление, чтобы это не расстраивало спутника, и усмехнулся, — а у шуток про возраст, мой любимый старпер, есть и обратная сторона.       — Цыц, а ну не огрызайся, мелочь пузатая, — хихикнул Зейн, оглянувшись, — и уж я-то точно не буду сомневаться в твоем отношении ко мне из-за возраста.       — Для меня это важно, — синтет улыбнулся, поджав губы, и поймал взгляд Громова. — Спасибо.

***

      Они постепенно перетаскали коробки, а когда принялись их разбирать, к ним присоединился Хали с ревизией, но Кай вскрыл упаковку с игрушками и бросил весело поскакавший пупырчатый мячик, зверь пискнул и кинулся следом.       — Идея с игрушками в самом деле была отличная, — улыбнулся Громов, глядя на играющего зверька, — мой Малыш хорошо разбирается в животных. Мясо и продукты мы уже сложили. Давай вещи доразберем, ты поешь, трахнешь меня несколько раз, а потом попробуем прыгнуть. Как тебе план? — вор поджал губы. — Я бы сразу предложил потрахаться после разбора ящиков, но у тебя организм молодой растущий, надо питаться правильно и регулярно, — хихикнул Зейн.       — Мой организм полностью сформирован и никуда не растет, — Серый насмешливо закатил глаза и фыркнул, — в цель попадут скорее шутки про нежную детскую психику, — Кай запустил пальцы ему за пояс и потянул на себя. — Хороший план. Мне нравится.

***

      Некоторое время заняла адаптация и загрузка навигационной программы с картами и координатами в бортовую систему корабля из ноутбука синтета. Диапазон доступных и известных проколов был ограничен без малого тремя десятками тех, которые Двенадцатый уже посещал. Оставались, конечно, свободные прыжки, однако как их совершать, Кай не знал даже в теории. Знал только, что такие бывают.       Зейн вошел на мостик и заглянул синтету через плечо, поглядывая за работой.       — Я почти закончил, сейчас только проверку прогоню и можно попробовать куда-то улететь…       — Хорошо, — проговорил Громов, внимательно разглядывая и запоминая действия Кая, — какие там люди? Сильно отличаются от тех, что тут живут?       — Физически — нет… Но у них другое отношение к вещам, культура и точка зрения на мир. Например, там нет компьютеров. Все на биотехнологиях, для них есть понятие «индивидуальной смерти», и тело — лишь ресурс в их культуре, там… С местной точки зрения это очень жестокий мир. — Он запустил проверку и развернулся в кресле, склонил голову на бок, глядя на Громова. — Помнишь тот сериал с живым космическим кораблем, что Рэми смотрел?       — Это где корабль похож на член с огромными яйцами? — улыбнулся вор, — Помню.       — Это насекомое… Стрекоза, и там не яйца, а глаза, — Кай беззвучно рассмеялся, пощипав переносицу. — Но да, это он. Мы пробуем прыгать именно туда… Хотя в какой момент времени нас выбросит, я не могу сказать точно.       — Ого, ланг ши. Будто в кино попадем, — проговорил Зейн, после улыбнулся, — и не слышал я про таких насекомых. На что был похож, про то и сказал.       — Вопрос разницы ассоциаций… Но в целом ты прав, только держи в голове, что то, что круто в кино, далеко не всегда хорошо и весело, когда ты сам оказываешься в этом всем… — он потянулся и откинулся в кресле. — Скажи мне вот что… На сколько нам стоит исчезнуть?       — Вопрос интересный, — проговорил Зейн, облокотившись на панель управления и спрятав руки в карманы штанов, — раньше я терялся недели на две-месяц. Но сейчас проблема в том, какую информацию тут обнаружат о нас. Думаю, давай на пару месяцев скроемся, а потом на разведку вернемся.       — Там это будет, хм… семнадцать дней или около того, — Серый повернулся вместе с креслом следом за перемещением вора. — Но я должен предупредить, что помимо прочего нам нельзя попадаться на глаза моим работодателям.       — Ну это надо полагать, — усмехнулся Громов, — иначе у них возникнут вопросы, каким образом ты там оказался, — вор посмотрел на свое кресло, а потом на Кая, — Все готово?       — Ждем окончания проверки…       Кай поднялся, взял в руки шлем нейроинтерфейса и повертел в ладонях, подключил провода.       — У меня жуткие головные боли от этой штуки… Я пытался ее освоить, но так и не вышло, меня так с нее выворачивает… Поэтому я не занял место Райли…       — Жалеешь? — поинтересовался вор, услышав немного печальные интонации в голосе.       — Раньше жалел, — Серые глаза поймали взгляд золотисто-карих, — теперь даже рад. Просто сейчас вспомнилось… — он повернул шлем и показал Громову на затылке маленькую нацарапанную пятерку, заключенную в сердечко.       Пиликнула панель, показав, что проверка прошла успешно.       — Садись, Красавчик, последние приготовления.       Зейн подошел к Каю и прильнул к губам в долгом поцелуе. Оторвавшись, посмотрел в глаза и улыбнувшись.       — Теперь я готов, — сказал вор и уселся в кресло.       Кай надел на него шлем и усадил в кресло, пристегнул, а сам занял свое и свистнул Хали. Послышался топоток. Кай быстро пробежался по панели, проверяя подключение нейроинтерфейса к управлению корабля еще раз.       — Протокол CS-772-904, — он проговорил, не оборачиваясь. — Двигатели готовы.       Навигатор опустил забрало шлема и уже привычно провалился, расширяя ощущаемые границы тела до размеров корабля.       Зейн вновь почувствовал, будто стал кораблем, проверил все системы их «Сапсана», хотя они их проверили перед перенастройкой «Акроса». Просто захотелось. После перешел к программе навигации. Пространство сжалось, и Громов увидел трехмерную карту его вселенной.       Все было как в симуляторе.       Выскочил бегунок «проверка модификации», а следом он ввел название протокола, а точнее CS-772-904. Громов сфокусировался. Впереди он видел нужную точку, в голове появилось давление, а также волна возбуждения окутало тело.       Приятное и теплое, схожее с мягким сексуальным удовольствием ощущение заполнило тело. Оно не концентрировалось на гениталиях или эрогенных точках, оно ощущалось одновременно везде, заполняя все его существо.       Зейн как будто плыл в этом, пробираясь к нужному месту. Время исчезло для него, растянувшись и одновременно сжавшись… Он не чувствовал изменений в потребностях или усталости.       Все, что его интересовало, это маленькая точка, которая в конце концов стала приближаться. Сколько прошло времени, Громов не понимал, но его это не волновало. Вор чувствовал невероятное наслаждение от происходящего, почти такое же, как когда Кай в него проникает. Но при этом он был сосредоточен и продвигался к цели.       В конце концов он добрался, точка увеличивалась подобно белой звезде, и как только ее свет заполонил все границы визора, он схлопнулся, и перед навигатором развернулась карта сдвоенной вселенной, одна половина была пустой и темной, а вторая, наложенная на первую, светилась невероятно плотным скоплением галактик и туманностей. Он как будто пикировал в управляемом падении на окраину светлой части.       «Сап» хорошо слушался, управлять было уже привычно. Попав в светлую часть, вышел из прокола. Прыжок завершился. Вор улыбнулся, все очень будоражило. Он не остановился, а полетел дальше и, найдя нужную галактику, Зейн взял курс, переключился на автопилот и отключился сам.       Он поднял шлем, и на него обрушились ощущения, на плечи упала усталость.       — Двадцать шесть часов в один присест — это впечатляюще, — Кай сидел в соседнем кресле, повернувшись к нему, напротив были включены мониторы контроля состояния навигатора. — У тебя все получилось. Сирена, мы на месте!       — Как я устал, — улыбаясь, проговорил Зейн. — И в туалет хочется, но до чего же это заводит. Я будто сексом занимался. Неужели так всегда?       — У тебя во время прыжка сильно приливает к той точке, где ткани изменились из-за инъекции, и начинает давить на центр удовольствия в мозгу, судя по тому, что я вижу. — Он улыбнулся шире и показал на экраны. — Во время обучения тоже было, но не так выражено.       — Новый способ занятия сексом, — засмеялся вор, — это самый необычный способ из всех, что я пробовал. Выстегнуться поможешь, а то реально в туалет очень хочется.       Серый проверил оповещения от автопилота, встал сам, и с его кресла соскочил Хали, он подошел, отстегнул вора, положил в сторону его шлем и подал руку, помогая подняться.       — Пойдем, я тебя провожу, и тебе надо поесть. Неудивительно… Ты давно тут сидишь.       — Да, — Зейн, не переставая, улыбался.       Мужчина ощутил дискомфорт и влагу в штанах, опустил взгляд и глаза расширились. Он оттянул пояс и удивленно приоткрыл рот.       — Тьеа ла, да я же тут обкончался, — он посмотрел на Кая, хлопая глазками, потом сморщился, — давай поторопимся, пока я к сперме не добавил и другую жидкость. А то тогда конфуз будет.       Двенадцатый только кивнул и повел его в уборную. Сразу после он отправил Зейна в душ и, пока тот приводил себя в порядок, собрал ему небольшой обед и принес сразу в спальню, поставив миски на тумбу у кровати вместе со стаканом чая.       Синтет мельком глянул на себя в зеркало и провел ладонью по лицу, возвращаясь к начальному облику. Он чувствовал себя иначе теперь, тут была целая семерка, и ощущение, которое можно было бы сравнить с тем, что ты находишься в пластиковом пакете в толще воды, отступало.       Неспешно, но ощутимо.       Громов помылся и, зевая, вышел в спальню. Усталость сказывалась, и есть хотелось все больше, живот уже урчал. Вор улыбнулся, смотря на Кая.       — Мой Малыш прихорашивается перед зеркалом? — немного вяло спросил мужчина. — Ты мне нравишься любой, особенно когда на мне или подо мной.       — Твой Малыш начинает разворачиваться, тут семь из девяти, и я разницу ощущаю физически, — Кай обернулся к Зейну. — Твоя еда у кровати, приятного… А мне надо размяться, думаю воспользоваться тренировочным залом.       — Мм… хочешь попотеть? — шире улыбнулся Зейн, подходя к кровати и плюхнувшись на нее задницей. — Я бы предложил заняться тренировочным сексом, но, кажется, мне чутка надо отдохнуть, — вор начал кушать. — Так что иди вспотей и полапай тренажеры.       — Тренажеры нет, но вот татми — это да…       Серый потянулся, сцепив руки над головой, томно застонал и стал вытягиваться, тело истончалось и удлинялось, пока серые ладони не коснулись потолка, после чего метаморф стянулся обратно и поиграл бровями, улыбаясь и глядя на реакцию Зейна.       Громов замер с открытым ртом и едой в руках.       — С тобой теперь проводку под потолком проверять удобно, — наконец очнувшись, проговорил вор и вновь принялся за еду. — Я все еще не перестаю тебе удивляться. Малыш, ты невероятный.       — Остальное я покажу тебе позже, — Серый пососал нижнюю губу и чуть прикрыл глаза, секунду спустя улыбка стала мягкой, метаморф подошел и сел рядом с Зейном на кровать. — Но сначала отдыхай.       Зейн растянул губы в слегка усталой улыбке, положил ладонь на щеку Каю и нежно поцеловал.       — Иди, а то я тебя сейчас не отпущу, — съев последний кусочек, завалился на кровать. — Надеюсь, ты мне приснишься, и я запомню сон, — глаза слипались. — Ты ведь помнишь, какие только сны я запоминаю? — улыбнулся и прикрыл веки. — Забавно я завуалировал секс, да?       — Я дождусь, пока ты уснешь, — Кай подвинулся ближе и полулег, приобняв мужчину, и заглянул ему в лицо. — Я никуда от тебя не денусь ни во сне, ни наяву. — Он помолчал. — Ты просто поразителен… Кто бы мог предположить, что в тебе столько всего заложено, Сирена?       — С тобой мне не сравниться, но я и не стремлюсь, — вор взял руку парня и поцеловал, прикрыв глаза. — Я тебя очень люблю. Возможно, не всегда могу правильно это выразить… Я иногда побаиваюсь, что ты думаешь, будто мне от тебя только секс нужен, — Громов медленно проваливался в сон, все еще удерживая покрытую мягкой шерсткой кисть. — Это не так… Ты должен это знать, — он прижал руку любовника к груди. — А еще представляешь, после сегодняшнего интенсива, что аж пришлось душ принять, мне трахаться не хочется, даже не думал, что скажу подобное когда-нибудь, — Зейн устало приоткрыл глаза, взглянув на любимого. — А еще никогда не думал, что попрошу тебя просто со мной полежать, обнимая. Хочу твое тепло чувствовать и знать, что ты не пропадаешь, и это не сон.       Синтет придвинулся ближе, не отрываясь от Зейна, и устроился, закинув на него ногу.       — Я останусь тут, все остальное подождет, — он промурлыкал тихо. — Спи, любовь моя. Мы проснемся рядом… Я не пропаду.