Серенити 2. Экспедиция

      В тот день они не улетели.       И на следующий тоже.       Только на третьи сутки парочка, слишком хорошо примерившая на себя образ жениха и невесты и расслабившаяся как никогда до этого, смогла взять себя в руки и вернуться к своим намерениям следовать по цепочке подсказок из дневника Тероя Громова.        Кай приобрел кит-набор для системы гидропоники, но на время, пока он с приборами не разберется, он развернул миниатюрный сад над верстаком в третьей секции и повесил лампы полного солнечного спектра с таймером. Их пищевые припасы пополнились свежими фруктами и ягодами, часть из которых пряталась в холодильник, а часть отправилась в заморозку, и ящиком местного чая, как и говорил синтет.       На сентиментальной стене Зейн обнаружил открытку, найденную в тайнике, приколотую рядом с запиской от отца, и здесь же свое фото за рулем багги на фоне пейзажа и залитый в прозрачной смоле желтый цветок, который синтет сорвал у озера и сунул за ухо.       Они распрощались с Дасиром, перепроверили крепления «Лин Цуео», груз, припасы и поднялись в небо.       Уже на границе атмосферы их нагнало сообщение от коллекционера. Кай, рассекавший в образе Эйдена, светя татуировками на обнаженном торсе, вопросительно посмотрел на Зейна.       — Надо же, какие люди названивают, — хмыкнул Громов, усаживаясь в кресло и складывая ноги на панель управления. — Малыш, ты под обзор галовизора только не попади.       Вор принял вызов, на предплечье у Зейна показалось объемное обеспокоенное лицо Боэра с припухшим носом, на котором блестела пленка от использования тросельного эрсота. Было видно, что нос сломан, но его уже вправили, и он частично зажил. Вор поднял взгляд на Кая, весело сощурившись и прекрасно понимая, кто причина этих травм.       — Какими судьбами, дядя Боэр? — он сосредоточил все внимание на Сауре. — Я думал, после случившегося вы будете нас избегать.       — Твой спутник доходчиво объяснил мне, какие ошибки я допустил при обращении и какой способ взаимодействия допустим. Я предлагаю раскрыть карты, — произнес мужчина слегка невнятно, — полагаю, что лучше, чтобы он присутствовал при разговоре.       Кай нахмурился и подрос, перевоплощаясь во Влада, хотя без дополнительного буста сывороткой это было по меньшей мере болезненно, и вошел в поле обзора, оперевшись локтем о спинку кресла Зейна.       — Я слушаю.       Саур, прокашлявшись, начал.       — Значит, так… Я хочу предложить сотрудничество, — выставив руку вперед, опередил возмущение Громова, — подожди, выслушай. Дело в том, что мы знаем, следующая точка — это AR-517, — лицо на секунду расплылось в самодовольной улыбке, после вновь сосредоточившись, — дело в том, что дневник — это только часть ключа к тайнику. Есть еще один, и по нему тоже можно прийти к хранилищу.       — Почему вы нам это рассказываете? — недоверчиво спросил вор.       — Потому что я готов отдать вам большую часть сокровищ, — замолчав, глубоко вдохнул Боэр. Было видно, что он подбирал слова для разговора, — и, конечно же, вторую часть ключа для их открытия, но у меня есть условие. Дело в том, что мой сын направился к AR-517, но он перестал выходить на связь, — мужчина вновь запнулся, — вы ведь в курсе, что есть третья сторона, и в методах они не гнушаются…       Двое переглянулись, синтет нахмурился, соображая, в какой блудняк они все-таки ввязались.       — А если он уже мертв, что тогда? — заговорил Кай, который привык начинать с самого худшего. — Или он на них работает?       На лице Саура пробежал страх, он прикрыл ладонью глаза и покачал головой.       — Я не хочу об этом даже думать, — проговорил мужчина, отрицательно покачивая головой, — он сорванец, конечно, но хороший мальчик, и точно на них не работает. А если он… — он замолчал, тяжело задышав, — сообщите мне любую новость. Я хочу знать правду. Мальчик мой, Зейн, прошу, он мой единственный сын. У меня есть последние координаты, он передавал, когда мы последний раз связывались. Так вы согласны?       — Красавчик, тебе решать, — Двенадцатый наклонился губами к самому уху вора, — я сделаю, как посчитаешь правильным.       Громов, задумавшись, закусил губу, сглотнув. Все же Саур был другом его отца, причем довольно близким, несмотря ни на что. Да и парня жалко, если тот пропадет.       — Хорошо, — прищурился Зейн, — мы согласны, но не обольщайтесь, это только ради денег. Ваша фраза, что нам достанется большая часть, слишком расплывчатая. Мы хотим восемьдесят процентов от всего тайника, и мы первые будем выбирать, что конкретно в эти проценты попадет.       Выбора у мужчины особого не было, и тот согласился на все условия, передал координаты последнего выхода на связь, Кай подхватил их и сел в кресло, тут же забивая их в систему, пропуская остальную часть разговора мимо ушей.       — Это все при условии, что Реми летит с вами и становится полноценным участником экспедиции, — уточнил Боэр.       Зейн закусил губу и замолчал, обдумывая условие. Спасти парня, если тот влип, надо было в любом случае, и в принципе тратить время на его возвращение тоже не хотелось, но брать с собой…       — Ладно, но его пребывание с нами будет оцениваться в пятьдесят тысяч — за день, и ты сейчас переведешь на счет, который я скажу, за год вперед, — вор улыбнувшись прищурился, — конечно, когда все закончится, разницу мы учтем при оценивании содержимого тайника.       Двенадцатый просмотрел расстояние до точки и переключил фотонный двигатель в режим прыжка.       — Мы будем там через пятнадцать минут, — произнес он на русском, чтобы его понял только Зейн.       — Как только мы что-то узнаем, свяжемся, — сообщил вор мужчине и сразу отключился. Громов посмотрел на Кая, который сосредоточенно сидел за штурвалом. — Ты такой серьезный сейчас. Это вуан дан ти еу рэн да. Что думаешь о сложившейся ситуации?       — Я думаю, что мальчик решил стать как его отец, и это вышло ему боком, — Кай повернулся на кресле и откинулся на спинку. — И что с максимальной вероятностью нас ждет труп, возможно, такой же фрагментированный, как и его транспорт, а если нет, то надо прыгать сейчас, потому что у мальчишки может кончится кислород. Папаша вышел на связь, судя по всему, почти сразу после пропажи, — он постучал пальцами по подлокотнику. — Ты когда-нибудь прыгал?       — Когда я был без сознания на «Серенити», считается? — хихикнул Громов.       — Тогда приготовься блевать, — Кай широко улыбнулся и пристегнулся, поворачиваясь в кресле. — Эта детка совсем не такая медлительная, как «Серенити», «Вики» у нас любит все делать резко.       — Убирать я не стану, — заметил Громов, хихикнув. — А еще и развернусь в твою сторону, — мужчина тоже пристегнулся и приготовился к прыжку.       — Надо было купить дрона-уборщика, — недовольно пробормотал Кай и взял ручное управление, автоматика такие фокусы не позволяла.        Длинный шлейф частиц фотонного двигателя при прыжке с такого расстояния мог повредить или даже уничтожить планету, и синтет повернул в сторону, стремительно отдаляясь под углом.       — Готовься, — он широко раскрыл рот, смеясь, как сумасшедший.       — Учитывая, что меня ждет при прыжке, — засмеялся Зейн, — это ты готовься.       Вдруг мир резко замер в белой вспышке, а потом на них обрушилась звездная бездна.       Зейн почувствовал, как у него внутри все подскочило и сжалось, как при огромной перегрузке, секунда невесомости — и все стало на места. Кай переключил двигатель в режим движения и направился к поврежденному судну, которое было видно на радаре. Субъективно все произошло почти мгновенно.       Громов схватился за подлокотники кресла, прикрыв рот. Когда в окне вновь появились звезды и планеты, вор расстегнул ремни безопасности и, наклонившись вперед, уперся рукой в панель управления, глубоко дыша носом, судорожно сжав зубы.       — Постарайся блевать под панель, — спокойно пробормотал Серый, не демонстрируя ни нотки сочувствия, на самом деле его подмывало еще и отпустить какую-нибудь шуточку, но он не хотел обидеть вора. — Там левее есть бардачок, он пустой, если что.       Зейн продолжил глубоко дышать через нос, в самом деле радуясь, что желудок сейчас пустой, иначе он бы тут все уделал. Просидел он в такой позе затем минут десять.       — Вашим цао ждао проектировщикам надо всерьез обдумать и переделать гравитационную систему при перегрузках в момент прыжка, — проговорил Громов, когда смог наконец пошевелиться. — Они явно в этом накосячили. Я, наверно, сейчас был похож на пельмешку.       — «Вики» должна была только и исключительно доставлять десант с Земли на Марс, у нее самый быстрый разгон до прыжка из всех транспортных судов, когда-либо созданных, она разве что ни с места стартует. Это гениальное творение, — пояснил метаморф. — И я тоже был похож на пельмешку первые несколько раз. И первые три меня вывернуло.       — Я просто еще сегодня не ел, — его все еще мутило, и он периодически останавливался подышать. — А ты проглот… Тогда мне надо будет над этим поработать, — встряхнул головой вор. — Мы на месте?       — На подлете, доставай костюмы, тут крошево, мы пристыкуемся, но я не уверен, что внутри еще есть воздух.       Он лавировал между обломков достаточно крупного лайнера, подбираясь к центральной части, вокруг которой крутились огоньки аварийного маяка. По всему было понятно, что корабль расстреляли из чего-то не особенно крупнокалиберного, но попадание спровоцировало взрыв двигателя.       — Да, — еще несколько раз вдохнув, Громов поднялся с кресла.       Он направился в двигательный отсек, где лежали скафандры.       — Тут, кроме раздолбаного корабля, никого не видать? А то еще сюрпризов нам не хватало.       — На радаре чисто, во всяком случае пока, но биоскана у нас нет.       Синтет подвел шаттл к борту и выпустил стыковочные тросы. Два судна притянулись друг к другу, и после этого вытянулся шлюз перехода. В это время Серый пытался достучаться до лайнера по доступным каналам связи, но на сигнал никто не ответил.       — Судя по обломкам, это малый лайнер Hr35l, если двигатель взорвался, то единственное место, где он смог бы выжить, это короб ZV на складе, это что-то типа сейфа, и надеюсь скафандр он успел натянуть, — проговорил Громов, выходя в полуприлегающем оранжевом скафандре и подходя к шлюзу. — Ты там среди обломков ящика на два куба не видишь? Он обычно черный с серебристыми вставками.       — Я настроен пессимистично, — признался Двенадцатый.       Он выбрался из-за панели управления и через несколько минут присоединился к Громову, также облачившись в скафандр, только его костюм был неоново-синего цвета. Они прошли через шлюз и вскрыли люк в боку лайнера, пробираясь внутрь. Установки искусственной гравитации не работали, и по останкам корабля медленно дрейфовали всякие мелочи, казалось, что это был личный лайнер парня, на котором он какое-то время летал и успел обжиться.       Сам Hr35l, несмотря на то, что назывался малым, был в несколько раз больше «Вики», имел в себе несколько просторных кают разного назначения, не говоря уже о кричаще дорогой отделке. Кай сориентировался и двинулся в сторону технических помещений.       Громов полетел в ту же сторону, но с другой стороны, осматриваясь вокруг. Судя по всему, в корабль стреляли лазером и не больше двух раз. Первый был предупредительный, и он скользнул поверх лайнера с правой стороны по обшивке, а второй выстрел был прицельный и направлен рядом с арстоковым двигателем. Нападавшие явно не думали, что попадут аккурат в проксионный двигатель, и тот взорвется.       Произошло все не больше часа назад, и, учитывая, что нападавших тут не было, они либо получили то, зачем пришли, либо из-за взрыва двигателя их корабль тоже пострадал, и они улетели.       Зейн продвигался вперед между обломками, когда увидел впереди то, что искал, — короб ZV. Он был закрыт и цел.       — Малыш, я нашел ZV, — передал по рации вор.       — Отлично, вскрывай его, я пока осмотрюсь, надо удостовериться, что тут больше ничего не жахнет.       Веры в то, что парень цел, у Серого не появилось, и он планомерно продолжал осматривать остов корабля, действуя, как будто по инструкции. Синтет нырнул в двигательный отсек, осматривая плачевную картину раскуроченного корпуса с видом на открытый космос.       — Не уверен, что это хорошая идея, — прокомментировал Громов, — вскрывать его прямо тут. Он внутри герметичный, и там, скорее всего, остался воздух. Но если Рэми не успел надеть скафандр, то, открыв тут… Он из котика Шредингера превратится в труп.       — Тогда тащи его в шлюз, — донеслось по рации, — только простучи, может, ответят.       Синтет прошелся по останкам отсека, проверяя, действительно ли все мертво, и направился вдоль силовых кабелей туда, где должны были находиться блоки накопителей энергии, которые, если стали нестабильными, тоже могли представлять опасность для его корабля и напарника.       — Я должен проверить, нет ли тут для нас подлянок, не хочу, чтобы еще и нас спасать пришлось.       — Хорошо.       Зейн направился к ящику и, остановившись около него, подобрав по дороге кусок от корабля, постучал. В ответ тишина. Вор постучал еще раз, все также тихо. Поразмыслив, все же потащил ZV к «Вики».       Синтет выбрался наружу и пробежал по корпусу, добрался до аварийного маяка, отключил его и остановился, осматриваясь. Что-то привлекло внимание, и спустя буквально несколько секунд в наушник пришло сообщение от системы «Вики»: в зону действия радаров вошел патрульный крейсер, система распознала маркировку ВГКД.       — Откуда? — проговорил Кай вслух и, на мгновение замешкавшись, со всех ног понесся к шлюзу по обшивке. — Красавчик, надо съебывать, шевели булками.       — Да, да, — проговорил Громов, загружая короб в проход шлюза, — мы тут ждем только тебя, и поторопись. Хочу сразу ZV открыть, чтобы проверить. А ты за штурвал… — замолчав, спросил, — мы же прыгать не будем пока? Так уйдем?       — Я не хочу, чтобы нас тут спалили, так что прыгаем.       Кай нырнул в шлюз и пробежал к входу в корабль, помогая Зейну затолкать сейф в «Вики». Он просто приподнял его за одну сторону и заволок внутрь, грохнув об пол около «Лин Цуео». О том, что у вора начнутся сложности, как только тот войдет в зону с гравитацией, он сразу не сообразил.        Только тут Серый понял, что все еще тащит с собой аварийный маяк, бросил его в угол и махнул в кресло, даже не удосужившись пристегнуться, он переключил движок и скомандовал отстыковку, у них была пара минут, пока «Вики» отсоединится от разбитого лайнера, а после еще несколько, так как крейсеру нужно время, чтобы подойти достаточно близко и их распознать.       — Сколько у меня времени до прыжка? — спросил Громов, усевшись напротив замка, стянул с себя перчатки и начал его вскрывать.       — Три минуты, если не успеешь, то просто держись крепче.       «Вики» отделилась и двинулась в сторону, химические двигатели дали небольшой разгон, которого хватало для старта, и искатели приключений двинулись в сторону от приближающегося крейсера, раскидав струей выхлопа обломки.       На вскрытие замка у Зейна ушло полторы минуты. Открыв дверь, он обнаружил лежащего на полу парня без сознания, на вид лет семнадцати-восемнадцати. Под смуглой от загара кожей виднелась бледность от недостатка воздуха, а тонкие губы посинели, темно-рыжие вьющиеся волосы облепили широкие скулы, глаза немного ввалились. Скафандр на нем был, но шлем, судя по всему, был сломан, и защитного атмосферного поля вокруг головы не осталось.       Громов проверил дыхание. Слабое, но присутствовало. Вор подтащил парня к панели управления, усадил в кресло и пристегнул.       — Сейчас прыгнем.       Зейн сказал, что услышал, но когда «Вики» прыгнула, он так и не успел ни за что схватиться.       Все, что увидел патрульный крейсер, — это вспышку и взрыв, с которым выхлоп фотонного двигателя полностью уничтожил все, что оставалось от разбитого лайнера. «Вики» растянулась в сверкнувшую линию и исчезла.       Вообще, свободные прыжки были историей исключительно рискованной, всегда был шанс выйти из прыжка на границе или внутри какого-нибудь небесного тела, вот и теперь они попали в поле астероидов, плотность которого намекала на то, что катастрофа, приведшая к его появлению, произошла очень недавно.       Громова впечатало в перегородку между секциями, чувствительно приложив спиной и затылком. Кай не заметил этого, погруженный в проверку приборов и показателей радаров, это был свободный прыжок без координат, и он пытался разобраться, где они оказались.       Синтет лавировал между камней, и потребовалось еще почти полчаса, чтобы выбраться в безопасную зону, с большим трудом избежав столкновения.       К ушибам спины и головы у Громова добавилась тошнота от перегрузки, и его все-таки вырвало желчью. Отдышавшись, он, держась за перегородку, поднялся и, подойдя к багги, уселся в него, глубоко дыша.       — Красавчик? — позвал Кай, после того как вывел «Вики» из-под опасной зоны, он поставил автопилот неспеша удаляться и найти их на известной карте и встал, оглядевшись по сторонам. Сопение Зейна он услышал почти сразу. — Хэй, ты цел?       — Пойдет, — отдышавшись, усмехнулся Громов. — бывало и хуже. Как там наш гость? Еще без сознания?       Он, еще несколько раз глубоко вдохнув, встал с места и, увидев оставленный им сюрприз, выругался. Голова и спина болели, вор, скривившись, пошел к Каю.       — Еще не смотрел, — синтет растерянно положил руку на затылок. — И он видел меня, когда я уходил от его отца в тот раз… Ты уверен, что я тот, кто должен его привести в чувство? — он ухмыльнулся в сторону.       — Понял, — хмыкнул Зейн, проходя мимо, жамкнул Кая за задницу и пошел к пульту управления. Осмотрев Реми еще раз, проверил дыхание, — Бледный, но жить будет, — черты лица очень напоминали отца, только моложе и изящнее. — Симпатичный, — заметил Громов и поднял взгляд к синтету. — Свяжись с Боэром, обрадуй папашку.        — Буди его, пусть пообщаются, его бы надо домой такого симпатичного, — недовольно проворчал Влад, взял свой галовизор из бардачка под панелью и нацепил, после чего набрал коллекционеру.       Боэр ответил сразу, было видно, что он ждал вызова.       — Вы нашли его? — обеспокоенно спросил мужчина, увидев Влада. Громов в это время начал будить парня, трясти и шлепать по щекам.       — Нашли, его корабль уничтожен, но он заперся в сейфе и дотянул до нашего появления. Будь у нас нормальный лайнер, хер бы мы успели, — синтет подошел ближе и вытянул руку, показывая отцу сына. — Только вынули, сейчас очухается. Куда его тебе привезти?       Боэр явно вздохнул с облегчением, увидев сына, и удивленно посмотрел на Влада.       — У нас была договоренность, что он полетит с вами, — нахмурился мужчина. — Или вы думаете, мы теперь сразу отдадим вторую часть ключа и восемьдесят процентов тайника? Я этой возможности почти сорок лет ждал!       Громов еще раз шлепнул по щеке парня, тот наконец открыл темные до черноты глаза.       — Что-то я не помню, чтоб я нанимался в няньки золотому мальчику, Красавчик, а ты?       Серый взглянул на Громова исподлобья, перспектива брать на их небольшой корабль третьего, тем более совершенно незнакомого парня, его не особенно радовала, не говоря уже о высказывании Зейна относительно того, что паренек симпатичный, хотя в последнем Кай бы не признался даже под дулом пистолета. Того, как его корежило, когда Зейн взаимодействовал с Маяром, Двенадцатый уже совершенно не помнил.       — Эм… — Зейн стоял, вылупив глаза, смотря на Кая. Что это с ним? Ведь они действительно договорились, что если спасают парня, то он летит с ними. — Эм… — повторил вор, но тут парень, повертев головой, озираясь, подал голос.       — Кто вы? Где я нахожусь? — его глаза бегали по лицам Громова и Влада.       — Соберись, ты знаешь, кто мы, — рыкнул Ортега. — Твой лайнер подстрелили, и мы тебя вытащили по просьбе папаши. — его тон сменился на более мягкий. — Я, видимо, как-то проморгал этот момент, — он посмотрел на Зейна. — Ладно.       Серый нацепил галовизор на паренька и отошел, предоставив тому разговаривать с родителем и, пытаясь стреножить неизвестно откуда взявшуюся раздражительность, ушел в третью секцию и плюхнулся в кресло у верстака. А потом и вовсе уронил голову на стол, прикрыв руками.       — Кай, что за херня с тобой происходит? — пробормотал себе под нос, совсем забыв про рацию.       — Да, мне тоже интересно, — проговорил за спиной Громов, подошедший следом, пока Реми беседовал с отцом. — Так ты нам расскажешь?       — «Нам» — это кому? — прогудел синтет, не поднимая голову.       Он напрягся и сжался, как будто Зейн будет на него ругаться за эту дурацкую вспышку. Он действительно проморгал условия спасения, быстро переключившись на работу с навигацией, а потом… Влад нахохлился и забрался с ногами в кресло, намного более нелепый из-за своего облика, в данный момент разительно отличавшегося от хрупкой оболочки Эйдена.       — Ну, я так понимаю, — усмехнулся Зейн, — тебе это тоже интересно, — вор подошел ближе, провел по щеке, подняв к себе лицо, и нежно поцеловал его в губы. — Так из-за чего ты такой раздраженный, Малыш?       — Возможно, я территориальное животное, и мне не нравится, что тут будет кто-то чужой? — проговорил он, с надеждой глядя в лицо любовника.       — Вторая попытка? — поджал губы Зейн, усаживаясь напротив на корточки, на всякий случай посматривая за гостем, который уже расслабился и развалился в кресле, продолжая беседовать с отцом.       — Ты звучишь так, как будто бы знаешь. — Кай повернулся к нему вместе с креслом и поджал колени к подбородку, обняв их руками.       От раздраженности не осталось следа, она схлынула так же быстро, как появилась, когда Зейн просто сидел напротив и смотрел на него.       — Нет, я не знаю, — проговорил Громов, выдохнув. — Но предполагаю, что я сделал что-то не так. Ведь Реми только очнулся и вряд ли накосячить успел.       Повернув голову на гостя, вор увидел, как тот по головизору показывает отцу внутренние убранства «Вики». Кай перехватил его взгляд и обернулся, тут же вскакивая.       — А ну прекрати, а то я тебя хуже старшего разукрашу! — синтет угрожающе двинулся на парня, как будто немного прибавив в росте.       Реми вжался в кресло и испуганно посмотрел на Влада.       — Извини, — тихонечко произнес парень, на галовизоре все еще висел Боэр, и Рэми, попрощавшись, отключился. — Я не знал, что нельзя показывать.       — Зато отец твой знал, потому что я после угона этого шаттла к нему и пришел, — Серый забрал у него галовизор, сел в свободное пилотское кресло и бросил устройство обратно в бардачок.       Синтет пробежался по кнопкам и вывел на экран их местоположение, прыжок был относительно коротким — несколько световых лет, и они висели в дрейфе недалеко от недавно угасшей звезды.       — До нужной точки был или долгий прыжок, или несколько суток пути, как пойдем? Хотя, — он обернулся и посмотрел на Громова, — тебе нужна передышка хотя бы сутки.        — Я в порядке, — сухо ответил Зейн и повернулся к гостю. — Реми, ты как себя чувствуешь?        — Немного подташнивает, — улыбнулся парень. — Но я в порядке. Спасибо, что спасли меня.       — Не благодари, — хмыкнул вор. — Это было сделано не за спасибо. Пока отдыхай, если станет плохо, скажешь.       Зейн так и не услышал ответа на поставленный вопрос и нахмурился. Он никак не мог понять, что с Каем. С тем, кто обычно старается вести себя вежливо и не провоцировать конфликты. Почему же сейчас он так агрессивен? Не хочет говорить? Громов, вновь нахмурившись, развернулся и пошел убираться.       Кай и сам не особенно понимал, с чего его так качает. То, что он воспринимал как ревность, обычно проявлялось иначе, сейчас он видел, что его любовник расстроен, и понимал, что дело в нем и его вспышках. Надо было что-то с этим делать, но других приемов по стреноживанию резких эмоциональных всплесков, кроме трети дозы транквилизатора, он и не знал. Единственное, он сейчас видел в этом парне какую-то иррациональную угрозу тому, что ему дорого.       Громов убрал свое извержение и, вернувшись к столу, уселся в кресло, глубоко дыша. Его все еще мутило, и голова со спиной побаливали. В этот момент гость, с опаской глядя на Влада, поднял руку.       — Извините, а у вас тут можно что-то поесть? — парень немного улыбнулся. — А то я полдня ничего толком не ел. Уже даже живот болит.       — Да, пойдем, — вздохнул Влад, включил автопилот и пошел вглубь шаттла, поманив его за собой жестом.       Стараясь держать себя в руках, Кай спокойно рассказал парню про пользование кухонным модулем, то, где хранятся продукты для готовки и где можно взять готовые пайки, а потом и то, как повернуть стол, чтобы тот стал спальным местом. Все это время он посматривал на вора, который выглядел не очень хорошо, и синтет почувствовал себя виноватым. Он закончил объяснения, подошел и, оперевшись на стол, навис над Громовым.       — Хэй, Красавчик… Прости, я правда не понимаю, что со мной, это что-то новое… Но я постараюсь справиться. Ты сам как? Может, тоже поешь?       — Я в порядке, — проговорил Громов, — лучше пойду прилягу, — встав с места и чуть улыбнувшись, мотнул головой в сторону Реми. — Не сожри тут его.       Легонько поцеловав Кая, Зейн пошел в спальню. Сняв с себя футболку и штаны, завалился животом на кровать. На спине из-за удара образовалась обширная гематома, и лежать на ней было больно.       Реми, внимательно выслушав Влада и так и не совсем поняв, как пользоваться кухонным модулем, взял готовый паек и, открыв его, начал поглощать.       — А ничего так, — пережевывая, проговорил парень, — вкусно. Я иногда очень везучий, ну почти всегда, — он усмехнулся, — даже после нападения меня спасли.       — Учитывая наш уровень везения, парень, я могу сказать, что ты проклят, раз оказался на этом корабле, — мрачно проговорил синтетик и поставил воду греться для чая. — Меня зовут Влад, а тот, за кого тебе придется в случае чего от меня прятаться — Зейн.       — Я знаю, — продолжая есть, немного расслабившись, проговорил парень, — мне отец уже рассказал. Но все равно приятно познакомиться, Влад, я Реми. И я тебе говорю: теперь вам будет сопутствовать удача. Мне тоже чайку нальешь?       — Нальешь… — Серый выставил на стол кружки и разлил чай по чашкам, повторяя про себя: «Спокойно, спокойно, он ничего не сделал, он даже пытается быть милым». — А что тебе еще отец рассказал?       — То, что теперь мы работаем вместе, — улыбнулся Реми. — С двумя половинами ключа сокровище будет найти сподручнее. Например, на AR-517 я знаю координаты города Оросэта. Это ведь облегчит поиски? — хихикнул парень. — Лишним я не буду.       — Разберемся…       Двенадцатый сунул нос в чашку. Пока что появление парня для него означало как минимум то, что он на их корабле нельзя банально ходить в том виде, в котором захочет, а отсутствие возможности запереться ввиду отсутствия дверей элементарно грозит тем, что он не может залезть любовнику в штаны, когда вздумается, а для него эти свободы были важны. Очень важны.       — А вы парочка, или так, развлекаетесь? — доев, Реми принялся чай. — Я просто заметил, как Зейн тебя целовал.       — У нас все серьезно, и я тебе глотку вырву, если будешь строить ему глазки, — Влад зыркнул исподлобья и зло сощурился, не убирая чашки от лица. У него под горлом снова закипело это лютое чувство, и захотелось выкинуть милашку за борт.       — Воу-воу, — парень поднял руки открытыми ладонями вперед. — Не кипятись. И в мыслях не было, у меня девушка так-то есть, — парень улыбнулся и вновь стал пить чай. — А к чаю ничего нет?       — Нет, со сладким у нас напряженка, я все сожрал, — усмехнулся Влад, после упоминания девушки его немного попустило. Но пока недостаточно, чтобы он действительно успокоился.       — Гай, — опечаленно произнес парень, после взгляд упал на ZV и заулыбался со словами, — хотя… — он поднялся и полез в короб, откуда вытащил небольшую коробочку и вылез, победоносно подняв ее вверх. — Ага, — подойдя к столу, уселся и открыл ее. Внутри лежали маленькие леденцы. — Угощайся. Я же говорил, что везучий.       — Может, позже… — отмахнулся Влад и добил чай залпом.       Он поднялся из-за стола и заглянул в спальню, осторожно приблизился, думая, что Громов спит, и наклонился над ним, рассматривая ушиб.       — И это называется, с тобой все в порядке, — проговорил он тихим шепотом и забрался к нему на матрас.       — А что там? — тихонько спросил Громов. — Синяк, да? Не помнишь, куда я эрсот дел?       — Не знаю, куда ты его дел, — ласково проговорил Кай, наклоняясь ниже и ощупывая голову Зейна кончиками пальцев. На затылке обнаружилась здоровенная шишка, синтет закусил губу и мысленно проклинал себя за неосмотрительность и неосторожность, прекрасно зная, в какой момент вор приложился.       — Голова кружится? Тени, как же…       — Не смей себе голову дурить, — Зейн поднялся на руках и уселся рядом с Каем, улыбнувшись, провел кончиками пальцев по контуру лица, а после мягко поцеловал. — Это не первый и, уверяю тебя, не последний синяк у меня, — хмыкнул, обняв любимого за шею, вновь поцеловав. — Сам виноват, ты же предупреждал. Не волнуйся, — он завалился головой на грудь парню и руками обнял спину. — И не вздумай меня лечить, потому что, если сожрешь меня, я обижусь, — хихикнул Зейн, — само заживет, только эрсот найду, и через пару дней даже следов не останется.       — Я тебя не сожру, — насупился синтет. — Ты не кажешься мне съедобным, — он повелся на веселость мужчины и улыбнулся в ответ, но взгляд все еще был обеспокоен. — Я просто хочу о тебе заботиться, и мне не нравится, если ты травмируешься из-за меня.       — Из-за тебя? — вылупил глаза Громов. — Много на себя не бери. Я достаточно самостоятельный, чтобы травмироваться по собственной глупости, — хихикнул вор, вновь поцеловав Кая. — Я за тебя тоже переживаю, за любую травму, за любой шрам… И чувствую вину, и ты хоть заорись, что это не из-за меня. Поэтому в таких случаях тебе придется также, как и мне, просто с этим смириться.       — Ладно… — Двенадцатый погладил его по щеке и поцеловал в ответ, осторожно и мягко.       В словах Громова была логика, но Каю все равно это не нравилось, хотелось уберечь возлюбленного от любой боли, но вариант с тем, чтобы его запереть и спрятать, не рассматривался.       — Я пойду тогда поищу эрсот… — он вздохнул. — Даже если мы прыгнем через пару дней, то все равно есть шансы обогнать тех, кто нам пакостит…       — Как там паренек? — спросил Зейн, прищурившись.       — Хвастает тем, какой он охренительно везучий…       — Я так полагаю, вся твоя реакция вызвана тем, что я по глупости ляпнул, что он симпатичный?       Влад отвел глаза и покраснел.       — Я не знаю… Возможно…       — Я постараюсь следить за языком, — проговорил Громов. — Но ты же не думаешь, что к нему клеиться начну?       — Это не то чтобы сильно подчиняется моему разуму… Оно как что-то иррациональное выстреливает, я даже контролирую себя с трудом, — пожаловался Двенадцатый. — Я никогда ничего подобного не испытывал…       — Не то чтобы я поощрял такое, — Громов закусил губу, глядя на парня, подавляя улыбку. — Но мне нравится, что ты меня ревнуешь. Хотя я, конечно, постараюсь подобного не допускать, а то будет чревато, если ты разозлишься.       Ортега опустил глаза и залился краской еще сильнее, а потом наклонился и уткнулся лбом любовнику в сгиб шеи, прошелся руками по бедрам и потащил к себе, усаживая на колени верхом. Он только шумно сопел, не зная, что ему ответить, но впервые за долгое время был настолько смущен. Громов коснулся его подбородка, заставляя поднять лицо, и поцеловал. Руки синтета опустились на плечи и скользнули на грудь, а потом на живот.       Кай ответил на поцелуй, играя с его языком своим, а руки все проходились по бедрам, сжимая через одежду и ощупывая каждый сантиметр. Резким движением он придвинул любовника ближе и прижал, так что тот почувствовал упирающийся в него через ткань член.       — Ты сирена… Я с ума схожу, — прошептал Кай между поцелуями, — одно прикосновение, и уже срабатывает.       Зейн стал двигать бедрами и тереться, дразня возбужденный орган, целовал подбородок и шею, спускаться ниже, опустив руку на член, сжал его через одежду.       — Для него у меня есть два подходящих места, — заговорил вор. — Куда ты хочешь его сунуть в первую очередь?       — Ребят, я не возражаю против ваших потрахушек, — донесся голос из обеденной зоны. — Но чтобы вы знали, тут все просто ну очень хорошо слышно.       Кай, который только начал расслабляться, подаваясь под ласками любовника, тут же напрягся, как натянутая струна, разве что не зазвенел.       — Я точно его придушу, — прошипел он через стиснутые зубы и зажмурился.       — Не обращай на него внимания, — Зейн продолжил целовать Кая, и рука залезла под штаны и начала водить вдоль ствола, — Может начать со рта?       — Это сложно… — Двенадцатый запрокинул голову, подставляя шею поцелуям, но спина все еще была напряжена.       Когда ему на это указали, он уже не мог игнорировать то, что их подслушивают. Он в принципе не любил публичности, кроме относительно невинных проявлений привязанности, а ситуация с записями, которые собрала Селеста, была, мягко говоря, травмирующей, и сейчас все это сильно мешало.       — Да, — опять раздался голос Реми. — Мне тут тоже сложно. Я как рак красный сижу. Мне еще такого не доводилось подслушивать.       — Реми, солнце, — подал голос Громов. — Сиди молча и наслаждайся, можешь даже передернуть. Только молча, перестань языком чесать.       Зейн продолжил целовать и ласкать любовника, но тот был каменным от напряжения.       — Малыш, что такое?       — Я не настолько распущенный, — синтет закусил губу, дыхание было тяжелым и прерывистым, несмотря ни на что, тело отзывалось на каждое прикосновение. — Мне определенно мешают комментарии и вообще присутствие чужого в зоне доступа… — он погладил Зейна по щеке и прошептал, — Может… исполним твою давнюю фантазию заняться этим в свете фотонного двигателя?       — Серьезно? Не такой распущенный? — хмыкнул Громов, вставая с Кая. — Помнится, ты хотел меня трахнуть в ресторане, а еще мы трахались в туалете клуба, и что-то я очень сильно сомневаюсь, что групповушки у тебя не было, — засмеялся вор, взяв за руку парня, потянул к выходу. — И да, я хочу, чтобы ты меня трахнул около движка.       — Это было до некоторых… событий… — пробормотал Серый, послушно давая себя увести и придерживая сползающие штаны. — Возможно, тебе придется над этим поработать…       — Мне надо будет поработать, чтобы мы могли трахаться при ком угодно? — улыбаясь, спросил вор. — Да, определенно.       Почти окончательно задавившее его смущение и напряжение начало поддаваться напору любовника. Кай улыбнулся на выдохе, а когда за ними еще захлопнулась дверь в двигательный отсек, стало гораздо лучше. Громов тут же впился в губы, внедряясь языком в рот, руки сразу же полезли в штаны.       — Тебе надо поработать над тем, чтоб выгнать из моего подсознания страх кары за удовольствия, — он с жаром отвечал на поцелуи, прижимаясь телом к мужчине и скользя ладонями по бокам, не прикасаясь к спине и затылку.       — Это из-за наших потрахушек на «Серенити»? — сглотнул вор. — Что они делали?       — Какая теперь разница? Я это пережил, и ничего, кроме острой потребности держать все в секрете от посторонних, у меня не отложилось, — они посмотрели друг на друга, и Кай улыбнулся, сжав ладонями ягодицы любовника.       Громов сглотнул и поцеловал парня. Опять появилось это чувство вины, ведь по большей части именно он был инициатором. Чтобы себя хоть как-то отвлечь от бессмысленных мыслей, он заглянул в серые глаза. Уже действительно ничего не изменить. Громов повернул голову, посмотрев на свет фотонного двигателя.       — Так красиво, — Зейн повернулся к Каю и прильнул к губам, обняв за талию руками.       — Безумно красиво, — повторил синтет, только он смотрел не на двигатель, а на самого Зейна.       Метаморф сунул руки ему под пояс, и ладони, мягко сжимая, прошлись по поджарой заднице. Никаких сожалений, ни на секунду, Кай не испытывал по поводу всего, что было сделано и получено на пути к этому человеку. Он тут был счастлив, и это стоило любых усилий.       — Должен сказать, что такая близость к двигателю тьеа ла как возбуждает, — томным голосом проговорил вор, он успел стянуть с Двенадцатого штаны, покрывая тело легкими поцелуями.       — Мой великолепный механофил, — проурчал Кай, запуская пальцы ему в волосы, улыбаясь и глядя с неприкрытым обожанием.       В холодном свете на кожу ложились неоновые блики, и вор выглядел фантастическим существом. Громов, широко улыбаясь, вновь вернулся к груди парня, целуя и покусывая. С каждым поцелуем опускаясь все ниже, заставляя любовника стонать и метаться, забывая и про все, что происходит за пределами небольшого пространства, залитого голубоватым свечением. Маленький мир Серого схлопнулся до ласкового возлюбленного, в котором тот находил необъяснимую чарующую крастоту, когда их тела соединились…       Но тут резко открылась дверь, и в отсек с вылупленными глазами залетел Реми.       — Ребят, там… — успел сказать он, когда увидел перед собой двух мужчин в неоднозначной позе и его глаза стали еще больше. Он резко отвернулся, — Ой… Я вохэн паотье, но там на пути огромное скопление астероидов, и мы сейчас в него войдем. А я управлять этой посудиной не умею…       Кай как будто окаменел и перестал дышать, он отпустил любовника, ласково коснулся губами плеча, развернулся на пятках и быстрым широким шагом направился на выход. Проходя мимо, он впечатал Реми с кулака в лицо, так, что несчастный парнишка влетел в стенку и осел, схватившись за нос.       Громов, выпрямившись, развернулся и зло поджал губы, однако когда увидел, как Кай врезал пареньку, не смог сдержать тихий смешок, и злость как-то пропала. Он подошел к Рэми, присев рядом на корточки.       — Ты как? — спросил вор, пытаясь убрать его руку, чтобы осмотреть травму.       — Шокирован, обескуражен, впечатлен, — поднимая голову вверх, проговорил парень, продолжая зажимать нос из которого хлестала кровь, — а если ты про нос, то болит, но жить буду. Реакцию понять можно…       — Не поднимай голову. Пошли, помогу до кресла добраться. Сейчас эрсот найду, поправим.       Серый, не тратя времени на одежду, вихрем пробежал через салон и нырнул в пилотское кресло. Несколько нажатий кнопок оживило заблокированную панель. Он проверил курс и то, что система ухода от столкновения работает в штатном режиме.       С тихим вздохом, он пощипал переносицу и тихо выругался на русском. Все было в порядке.       Поднявшись с корточек, Зейн поднял с пола штаны и натянул их. Помог подняться парню и проводил до обеденной зоны, посадив в кресло. Выдав салфеток и запретив поднимать голову, пошел искать эрсот.       — Проверь свой рюкзак, это единственное, куда я не лазил, когда разбирал вещи, — донеслось со стороны первой секции, голос Кая звучал раздраженным и уставшим, но Серый старался говорить спокойно. — И кинь в меня какой-нибудь одеждой, пожалуйста.       Громов вернулся в двигательный отсек и подобрал афгани. По пути обратно, зашел в спальню, где, порывшись в рюкзаке, в самом деле обнаружил эрсот.       — Ты такой уичини, когда злишься, — прошептал на ухо Зейн, когда подошел к любовнику, положив на колени штаны, и поцеловал в губы, улыбнувшись, — очень дак кай .       Кай поднял на него глаза, слов и прикосновения ластящегося возлюбленного хватило, чтобы злость отступила.       — Этот паникер нас оторвал из-за скопления, к которому мы подлетим только через час, при чем это еще не считая того, что система уклонения работает, — проговорил он с обреченной усмешкой.       — Я ему слабительное в еду подмешаю, — прищурился Громов, посмотрев на Кая, — и не смотри так. Каждый злится по-своему. Повторно ударить в нос будет перебор. Пойду ему помогу, — мужчина выпрямился, сказав напоследок, — ма да , до сих пор ощущение, что твой член во мне…       Кай поймал его за руку и притянул к себе, коротко поцеловал и отпустил вора идти заниматься лечением. Как только Зейн отошел, злость и раздражение вернулись. А еще вернулось липкое, холодное, тянущее чувство от того, что Реми, сам того не зная, усугубил проблему с необходимостью уединения для Серого.        Тяжело выдохнув, Громов подошел к новоприбывшему на их корабль.       — Уже течет меньше, — пытаясь улыбнуться, проговорил парень. Зейн прищурился и двинул ему подзатыльник. — Эй?       — Лучше молчи, — рявкнул вор.       Убрав руки Реми, Зейн все же осмотрел нос. Перегородка сместилась, и нос сейчас выглядел криво, вор улыбнулся.       — Приготовься, я тебе нос обратно вправлю.       — Мне не нравится, как ты при этом улыбаешься… — проговорил Реми.       Больше он ничего сказать не успел, Громов руками взялся за смещенную часть и тут же вправил ее обратно. Парень взвыл.       — Ай-ай-ай-ай… За что?       Он хотел схватиться за нос, но вор это не дал сделать.       — Не шевелись, — нахмурился Громов, достав эссот и отрегулировав его. Впрыснул в нос, кровь тут же остановилась. Еще раз настроив устройство, Зейн еще покрыл сверху опухшее место прозрачной пленкой. — Репозицию надо было сразу сделать, а то ходил бы с кривым носом, и только с помощью инструмента его вправить бы можно было. Через сутки надо будет из носа гель вытащить, а через три дня у тебя даже следов не останется от травмы, — встав, прищуренно глянул на парня и еще раз зарядил подзатыльник, после собрал окровавленные салфетки и выкинул их в переработку.       Зейн вновь подошел к Каю, кивнув в сторону парня.       — Интересно, он до сих пор считает, что ему везет? — хихикнул Громов. — Как у нас тут дела?       — Я уже его предупредил, что его кто-то проклял, — Двенадцатый повернулся вместе с креслом, он даже не удосужился одеться, а просто прикрылся штанами. — Дела стабильно, спина твоя и затылок меня сейчас больше волнуют, — синтет показал на вора, покрутив пальцем, и развязно улыбнулся. — Если хочешь, мы заглянем в спальню, и я тебя обработаю.       — О… — мечтательно проговорил Зейн. — Было бы неплохо меня «обработать»… — затем грустно выдохнул. — Но да, пошли спину мне покроешь тросильным гелем, и если ты в это время будешь во мне… — вор вновь заулыбался. — От такой процедуры я не откажусь.       — Малой мне настрой сбил, — мрачно заметил Двенадцатый и поднялся, закинув афгани на плечо. Наготы, что характерно, он не стеснялся ни в каком виде, и штаны попросил скорее по инерции, желая прикрыться и спрятаться. — Пойдем… — он скользнул Зейну по руке, увлекая его следом. — Штаны все равно еще надо в размер взять.       — Необязательно их вообще одевать, — рассматривая своего мужчину, произнес Громов. — Я могу тоже снять, может, и настрой вернется…       Они зашли в спальню, и Зейн, отрегулировав эрсот, вручил его Каю, а сам завалился на матрас животом.       — Я не намерен тобой делиться, так же, как развлекать зрителей или слушателей, или тех, — он повысил голос, — кому не хватает ума, блять, постучаться, хотя за десять минут до этого они в голос заявляли, что им слишком хорошо слышно, чем мы заняты!       Кай глухо рыкнул, пытаясь успокоиться, полез в выдвижной ящик и достал себе драные джинсы, а вместе с ними и игрушку. Пульт сунул в карман, а сам навис над Зейном и стал обрабатывать ему спину, покрывая синяк составом. Второй рукой он оттянул пояс штанов и сунул плаг в положенное место.       — Но это не значит, что ты должен страдать, моя Сирена, — последнее было произнесено совсем тихо.       — Мха-а… — застонал Громов в голос и приподнял свою задницу. — Мой Малыш такой заботливый. Глубже…       Реми в это время хотел зайти извиниться, но, подходя, услышал стон и, резко передумав что-то говорить, пошел и сел в кресло перед пультом управления. Притрагиваясь к своему лицу, нос уже не болел, обезболивающее действовало.       — Не на каждом частном шаттле эрсот есть, — улыбнулся парень. — Мне повезло, — тут он опять услышал стон. — Однако какая любвеобильная парочка.       Кай продолжил стимулировать любовника игрушкой, пока тот не кончил на простыни, а после оставил ее внутри. Спустя еще один долгий нежный поцелуй он соскользнул с постели и пошел одеваться, оставив Громова под обезболивающим, правда чтобы нанести средство под волосы на затылок, пришлось повозиться, но вроде получилось.       Зейн с блаженной улыбкой валялся на матрасе.       — Ты ничего достать не забыл? — усмехаясь, спросил вор.       — Не забыл, — синтет повернулся к нему, застегивая джинсы, и жестом фокусника выудил из кармана пульт, показав его зажатым между пальцами. — Если не хочешь, то можешь вытащить, — он пососал нижнюю губу и улыбнулся.       — Таотьи, — улыбнулся Громов, поднимаясь, поправляя штаны. — Ты же понимаешь, что, когда мне приспичит, выбора у тебя не будет — ты меня трахнешь. И отговорки, что стесняешься при других, тут не прокатят.       — Ну, если ты придумаешь, куда деть эту морду, чтобы не мешал, то я весь твой, — передразнил его Влад тем же тоном и натянул водолазку с длинным рукавом и высоким горлом.       Зейн уже достаточно хорошо знал своего синтета, чтобы понимать, что тот надевает закрытую одежду, когда ему неуютно. Громов подошел вплотную и, притянув Кая, улыбнулся и поцеловал в губы, обняв руками за талию.       — Он тут ненадолго, — проговорил Зейн, не отпуская из объятий парня. — Если бы я знал, что тебя он так будет напрягать, то не согласился бы. А еще у нас есть замечательный ящик. В крайнем случае, его можно будет связать, надеть наушники и закрыть там, — широко улыбнулся вор.       — Бросать его на смерть было бы неправильно, как бы он меня ни бесил, — синтет глубоко вздохнул, обнимая вора за шею. — Да и кто ж знал?       Он уперся лбом в лоб мужчины. Немного помолчал и, собираясь с мыслями. Присутствие Громова давало ощущение спокойствия и позволяло ясно соображать, не отвлекаясь, ну, кроме тех случаев, когда отвлекаться приходилось на самого Громова и его замечательную задницу. Кай усмехнулся этой мысли и отлип.       — Надо поесть… Составишь мне компанию?       — Да, пожалуй, — хмыкнул Зейн. — Не помню, ел я сегодня или нет.       На выходе из спальни, любовники увидели, как Рэми рассматривал фигурки рядом с верстаком.       — Звуки стихли, и я решил посмотреть, — улыбаясь, проговорил он с опухшим синим носом. — Никогда подобного не видел. У отца такого нет.       — Ни у кого нет, я их не продаю, — отмахнулся Влад и поставил воду в нагреватель. — Есть будешь?       Кухонный модуль они загнали взамен части вертикального шкафчика правее обеденной зоны. Всего одна горелка, нагреватель для воды, комбайн, ничего лишнего, из изысков только лоток под натуральные специи, по которым очень перся Кай. Синтет сунулся в морозилку, достав кусок мяса, и занялся готовкой, по салону быстро разнесся запах жареного мяса. Для Зейна он достал бутылку с миксэремом и поставил ее на стол.       — Джинг дайиле, — парень с вылупленными глазами смотрел на мясо, вдыхая аромат. — Конечно, буду. Кто может от жареного мяса отказаться?..       Зейн уселся за обеденный стол и, открыв миксэрэм, начал потихоньку попивать. Рэми уселся рядом, вытягивая шею и глазея, как готовит Кай.       — Закапаешь слюнями стол, — заметил вор. — Будешь слизывать.       — Завтра прыгаем на точку, — заговорил Влад, — Равновероятно мы можем обогнать наших конкурентов, а можем вляпаться в засаду. Я почти уверен, что они в курсе конечной точки маршрута, как минимум, плана, а на подлете нас отсечь труда не составит, — он рассуждал буднично, задумчивым голосом, не отрывая глаз от горелки, где на прямоугольной пластине с бортом плевались жирком кусочки. — Малой, расскажи об обстоятельствах нападения. Максимально подробно, все, что вспомнишь.       — Это был переделанный Karpor59-sd, — проговорил Реми, продолжая громко сглатывать, принюхиваясь, живот заурчал. — Они на пассажирский лайнер поставили лазер. На связь выходили только звуковую, поэтому я никого не видел. Подлетели вплотную, хотели состыковаться, но я заблокировал шлюз. Тогда они стали стрелять… Я на всякий случай в короб ZV залез в скафандре. Мне отец рассказывал, что он уцелеет, даже если от корабля только крошки останутся. Потом произошел взрыв, и я ударился, отключился, а когда очнулся, меня Зейн приводил в чувство. Я смог выжить при таких обстоятельствах — счастливчик, — улыбнулся парень.       — Хм… А ребятки-то при деньгах, — нахмурился Громов, отпив из бутылки. — Karpor — быстрая игрушка для богатеньких. Можно было бы «Сверчок» взять, у него такой же движок, а сама машинка почти в два раза дешевле. Еще и лазер поставили, — Зейн посмотрел на Кая. — Я тебе знаешь, что скажу… Если в зоне трех-четырех тысяч световых часов будет патруль или военные, то с вероятностью девяносто процентов они все бросят и пойдут к ним на помощь.       — Наше счастье, что «Вики» быстрая, как удар по яйцам… — Влад выпустил из пальца стальной коготь, подцепил кусок мяса, подул и сунул в рот, пробуя.       Все свои возможности он показывать не собирался, а когти можно было оправдать тем, что у него стоят бойцовские импланты, пусть и достаточно экстравагантные. Ну и, если парень проявлял любопытство и искал записи об этой личности Кая, то он их мог уже видеть на записи боев.       — С нашим везением, Красавчик, — проговорил он, прожевав, — мы можем просто встретить коллег того милейшего синеглазого паршивца, который жаждал близкого знакомства, когда мы впервые с тобой вместе работали… Мда… Нам нужны глушилки…       — С нашим везением, — хмыкнул Зейн, — мы встретим Тэссила и его прихвостней. Нам надо на «Вики» ионно-магнитную пушку поставить или «Шепот».       — А для новеньких не объясните, о чем говорите? — Реми глядел сначала на одного, а потом на второго.       — Нет, — рыкнул вор, продолжив говорить с Каем, — но это в перспективе, а пока — да, глушилки не помешают.       — Если это будет Тэссил, то я отложу все дела и сожгу его в выхлопе его собственных движков вместе с прихвостнями, — тихо и зло зарычал Серый, потом голос его стал ровнее, — однако… Пока у нас есть только буровые лазеры… Хм-хм-хм…       Влад нахмурился и выключил нагрев, удовлетворившись уровнем готовности. Он разложил мясо на две тарелки, достал острый соус к нему и поставил на стол, сервировав это палочками. Все еще издавая нечленораздельные звуки мозговой деятельности, он сделал всем троим чай и уселся рядом с Громовым.       — Я могу настроить наши щиты на обратный ход, и они выдадут ЭМИ, но нам надо сделать защиту от него на первую секцию салона.       — Н-да… — протянул Громов, задумавшись, — надо защиту… Слушай… Я могу изменить направление подачи лазера при закреплении, и тогда его можно будет использовать для обороны, правда, возможность направления будет сильно ограничена. Прицелиться будет проблематично.       — Красавчик, ты забыл, на чем мы летаем? С хреновым прицелом я могу просто развернуться к ним жопой и включить форсаж, — расхохотался Кай, — а при прыжке хвост может прошить насквозь небольшую луну, — он поднял глаза, увидев перед собой Реми, и закрыл рот, тихо выругавшись на русском.       То, что они не одни, ему мешало, и мешало сильно. Он слишком привык к тому, что тут, внутри корабля, может быть собой. Это была его маленькая нора, а теперь ее нет.       До синтета наконец дошло, почему его так раздражал этот парень. Он чужой, который забрался в самое потаенное и секретное место, лишив Двенадцатого его личного закутка. Не то чтобы в этом был виноват кто-то, кроме тех, кто подорвал лайнер паренька, но Каю от этого было не легче. Он помрачнел и взялся за палочки, набив себе рот едой.       Реми потер руки, облизываясь на кусок мяса перед ним на тарелке, схватил приборы и принялся за еду. Глаза широко распахнулись и заслезились от обжигающего жара на языке.       — А что такое прыжок? — Реми слушал их, открыв рот. — Мясо обалденное. Такое мягкое, но тхеа ла какое острое. Вкуснотень.       Продолжая жевать, Влад посмотрел на Зейна, остро жалея сейчас об отсутствии ментальной связи. Вот сейчас было бы чрезвычайно кстати… Он обреченно выдохнул носом и добавил острый соус. Громов, улыбнувшись, посмотрел на Кая и положил ему руку на коленку, при этом обратился к Реми.       — Тебе такое знать не положено, — взглянул на парня вор, подмигивая, — иначе придется тебя убить, — после сжал коленку Каю. — Малыш, сейчас поедим, и я тогда наружу полезу, модернизировать девочку. И, пожалуй, твой подарочек из задницы придется вытащить, а то мне даже на миксэреме сосредоточиться сложно, несмотря на то, что ты даже его не включал, — он посмотрел в район паха, и там был бугорок от поднявшегося члена.       Реми, услышав Зейна, поперхнулся и закашлялся.       — Ну вы, ребята, конечно, очень раскованные…       — И злые. Я — особенно. Так что оставь комментарии по этому поводу при себе, — хищно сощурился синтет.       Он сунул руку в карман и нажал на кнопку, не глядя включил ротацию в отместку за то, что вор заговорил на интимную тему при постороннем. Громов собирался отпить, когда вибратор заработал, теперь настала его очередь застыть с распахнутыми глазами.       — Ах ты ж, — процедил вор, прикрыв глаза и закусив губу.       — Извини, больше комментировать не буду, — проговорил Реми, продолжая кушать, — я думал, что можно, раз вы не стесняетесь, — ненадолго замолчав, прислушался, — вы не слышите гудение… Такое у-у… — тут посмотрел на Громова, — с тобой все хорошо?       — Мы не привыкли, что на корабле есть посторонние, только и всего, — Серый и вернулся к еде. Еще щелчок, и ротация остановилась, давая вору небольшую передышку. — Не надо пока ничего настраивать снаружи, для щита я сделаю протокол программно, — он погладил Зейна по колену, — да и оставлять нас наедине тоже не стоит.        Громов, закусив губу, посмотрел на Кая прищуренно.       — Намек понят, — улыбаясь, проговорил вор, учащенно дыша, — подобные темы не для посторонних, — Зейн посмотрел на пах, штаны сильно оттопырились и намокли. Вор, чуть наклонившись к своему мужчине, прошептал, — А то, что это приятно, тоже громко говорить не стоит?       — Транспарант повесь, — буркнул Влад, закатив глаза и улыбаясь.       До него запоздало дошло, что чем больше он будет сопротивляться, тем сильнее любовник будет форсировать тему. Он вздохнул, посмотрел на зажатый в палочках кусок мяса и снова нажал кнопку на пульте.       — Сексом надо трахаться, а не трепаться об этом впустую. И что следует, что даже если и трепаться об этом, то только с тем, кого трахаешь. Ни больше, ни меньше, — он выразительно посмотрел на Реми так, как будто этими словами угрожал выебать парня на месте, если тот еще раз задаст какой-нибудь неуместный вопрос, и сунул мясо в рот. Только теперь парень заметил, что у Влада треугольные зубы, как у хищной рыбы.       Игрушка извивалась и крутилась в заднице вора, ритмично касаясь простаты. Кай сидел рядом и делал вид, что ничего не происходит. Возможно, это была еще и его маленькая месть за тот раз, когда вор не давал ему двигаться? А может, он просто демонстрировал какое-то из своих тайных пристрастий, о которых Зейн еще не знал. В конце концов, коллекция игрушек на «Серенити» вовсе не из ниоткуда взялась.       Реми побледнел и, отведя взгляд, молча продолжая есть мясо, делая вид, будто не видит и не слышит, как Громов рядом извивается на месте и постанывает. Зейн облокотился спиной о спинку кресла и, прикрыв глаза, свел колени и ерзал. Возбуждение сковало тело, и, не выдержав, вор полез рукой в штаны.       — Мне выключить? — тихо промурчал Кай, скосив взгляд.       Он быстро уработал свою порцию и переключился на чай, самодовольно улыбаясь.       — А-а… — Зейн выгнулся, вытащив член и обхватив его рукой, начал самоудовлетворяться.       — Я там доем, — поперхнулся Реми, поднявшись вместе с тарелкой, направившись к пульту управления. Остановившись, повернулся к Каю. — А у вас тут наушников с музыкой нет?       — Есть, но они костного контакта, для того чтобы слышать, что вокруг происходит, а те, что у верстака, я не дам, они старше твоего прадеда, — спокойно проговорил Серый, но музыку включил.       На экране у обеденной зоны пошел видеоряд с вымазанными черной краской фигурами, а из динамиков зазвучал высокий мужской вокал, на фоне которого электронные звуки смешивались с бласт-битом и перегруженными гитарами. Реми, показав большой палец вверх, быстро ретировался к пилотскому креслу, стараясь слушать музыку. Зейн же не замечал, что вокруг происходит. Его стоны усилились, он одной рукой ходил вдоль члена, а другой трогал свое тело.       — Чувствую себя бабуином, который объяснил всем, кто тут альфа, — усмехнулся Двенадцатый, с явным удовольствием наблюдая за тем, как его любовник ласкает себя. Он добавил к ротации вибрацию, усилив воздействие на чувствительные точки, отчего игрушка субъективно разогрелась.       — Чарующее зрелище, любовь моя, — он промурлыкал, наклонившись к мужчине. — Ты такой красивый, когда тебе хорошо, просто не представляешь.       — М-м?.. — Зейн был на грани и, услышав Кая, повернул голову в его сторону.       Он будто только сейчас понял, что любовник рядом. Встав со своего места, он уселся к нему на колени и впился в губы, одновременно с этим кончил и обрызгал его спермой, синтет на это только развязно улыбнулся и все же выключил игрушку.        — Моя чувственная сирена, — проговорил он едва слышно. — Самый соблазнительный…        Зейн обнял парня за шею и улыбнулся.       — Мой Малыш, — он еще раз поцеловал и уткнулся в плечо. — Я… — вор запнулся, сглотнув, и крепче обняв Кая, покраснев, тоже еле слышно произнес, — люблю тебя…       — И я тебя, — он подхватил возлюбленного на руки и потащил с собой. — А теперь переодеваться, — парень рассмеялся.       Он отпустил вора только в спальне и стащил с себя забрызганную водолазку. Громов сделал шаг к парню, положив руки на грудь, проведя ими вдоль тела вниз, опустив одну на пах.       — Я очень хочу, чтобы ты меня трахнул, — после подняв взгляд, посмотрев в глаза и закусив губу.       — Мне кажется, ты это так сильно хочешь, в том числе потому, что мне неловко, и я бешусь из-за чужого на корабле, — ласково проговорил Кай, погладив Зейна по щеке. Он выглядел виноватым, как будто стыдился этой своей проблемы, которая и для него самого стала новостью. — Повеселились и хватит. Сейчас действительно вышло забавно, но… Я уже на грани, скоро смех кончится, и, насколько я себя знаю, я забьюсь в какой-нибудь угол, и хрен ты меня оттуда выковыряешь, если вообще найдешь.       Громов прикрыл глаза и, глубоко вдохнув несколько раз, отстранился.       — Да… — хмыкнул вор. — У кого-то из нас должен оставаться разум в такой ситуации. Мне надо одеться, — вновь закусил губу Зейн. — Но извини, Малыш, я вытащу игрушку. Потому что в следующий раз не думаю, что смогу остановиться.       — Я уже сказал, что можешь вытащить, если захочешь, мы же сейчас не играем в это все с подчинением… Потом может быть, — он ласково посмотрел на любовника и вдруг смущенно опустил взгляд, и полез за вещами, вытащив первое, что попалось в размер — это оказалась рубашка. Он застегнулся на несколько пуговиц и подкатал рукава.       — Да проблема в том, что я не хочу, — пробурчал Зейн. — Пойду душ приму. Возможно, мне придется повторно эрсотом пройтись.       — Дай я просто тебя вылечу, а? — Кай поворачивался за ним, как цветок за солнцем. — Я не понимаю, зачем это самобичевание.       — Это не самобичевание, — улыбнулся Громов. — Это напоминание о том, что я не бессмертный, и надо быть осторожнее. Если при любых незначительных травмах буду постоянно полагаться на тебя, боюсь, это сделает меня беспечным и приведет к трагедии. Некоторые раны лучше не забывать и не залечивать. Я быстро.       Зейн, подмигнув, скрылся в кабинке, а Влад направился к пульту управления. В голове творился форменный бардак, синтет боролся сразу с несколькими потоками непонятных ему самому мыслей и эмоций, при этом надо было вести себя спокойно. Реми, если трезво посмотреть на ситуацию, совершенно ни в чем не виноват, ни в том, что тут оказался, ни в том, что на него напали, ни в том, что его отец эта скользкая жопа Боэр.        Остановившись около черного короба, загородившего проход, он приподнял его и поставил на бок, чтобы тот занимал меньше места, а после задвинул в угол поближе к багги и пошел дальше, плюхнувшись в пилотское кресло.       — Хреново, когда негде спрятаться, да?        Тарелка у Реми почти была пуста, он закинул последний кусок мяса в рот и стал пережевывать.       — Вы довольно необычная пара, — заметил он с набитым ртом, — как вы познакомились?       — В баре. Потом дотащил меня раненого до корабля, а я его нанял, — Влад решил не врать, но и правду выдавать безопасными порциями. — И что же в нас необычного?       — Ну, — парень дожевал и поставил тарелку, развернувшись к собеседнику лицом, — с одной стороны, разыскиваемый вор, довольно легкомысленный, — Реми выставил вперед руку, — только не обижайся. С другой стороны, боец, интересующийся «Утерянной цивилизацией», при этом довольно властный собственник. Как по мне, довольно странное сочетание, вы кажетесь очень разными людьми и из разных миров. Но ты так трепетно к нему относишься. Это мило. Я даже по девушке своей соскучился.       — Накинь на это то, что я за ним бегал как рыдающая сучка некоторое время, и картина станет еще цветастее, — хмыкнул Влад и включил панель, собираясь работать со щитом.       — Ты бегал? — покачал головой. — Неожиданно.       — Но это просто манипуляция фактами, которая создает иллюзию целостной картинки, не более. Я тебе навскидку дам другой вариант характеристик, и каждый из них будет создавать другую точку зрения на ситуацию.       — Давай кидай свои характеристики. Хочу узнать другую точку зрения.       — Фанатичный любитель «Утерянной цивилизации» всаживает все состояние в постройку полуработоспособного корабля по неполным чертежам и подрабатывает теперь боями, а потом находит талантливейшего механика из всех, кого он встречал, единственного, кто смог с ходу разобраться с частью проблем этого корабля, причем этот механик еще и сын широко известного в узких кругах археолога-искателя. А то, что он вор, это просто из-за того, что, когда родители погибли, парню надо было как-то жить, и он преуспел в том, чем занялся. Что думаешь? — он говорил, не отрываясь от панели, и только на последних словах бросил взгляд на парня.       — Хм… — задумался Реми. — С этой точки зрения я действительно не думал. Правда, не думал, что он прям талантливейший механик. Но звучит романтично.       — Зейн сумел совершить на этом корабле одиночный перелет меж звездных систем, когда угнал, — хмыкнул Влад. — А когда его угнал какой-то мудак у вас на Туэре, пока мы тусили на светском рауте твоего папаши, то он на нем и сотни километров не сделал, а разбился насмерть из-за небольшого сбоя в системе центральной устойчивости.       Парень поднялся с места и потянулся. Затем взял тарелку.       — А это куда?       Кай отвлекся от ввода данных и повернулся к парню.       — Откуда что?       — Тарелки — куда? — парень показал на тарелки, потом удивленно приподнял бровь. — Он угнал твой шаттл, и ты все равно за ним бегал?       — Во-от такой я ебанутый, — пробормотал метаморф, снова отворачиваясь к экрану на панели, — под нагревательной панелью дверца, туда, оно само помоет.       Синтет продолжал набирать команды, вспоминая, как все должно работать. ЭМИ было рискованным, однако особенности их навигационной системы делали ее неподверженной подобному, а остальное они в случае чего восстановят относительно быстро, плюс было ручное управление, правда, оно было доступно только для полета на химических двигателях, но все же.       — Какой-какой ты? Не понял, — спросил парень, положив тарелку мыться.        В это время из душа вышел Громов, Реми стоял неподалеку, осмотрев вора.       — И, ребят, мы тут, конечно, все мужики, но прекращайте тут голыми задницами вилять.       — Это наш корабль, — донесся голос Влада, — будешь выебываться, и тебя разденем. Я вообще не очень понимаю этого стыда наготы в принципе, на Земле к нудизму еще в двадцатом веке пришли.       — Я столько обнаженки за раз давно не видел, — проговорил Реми, вздохнув, — скучаю по Лии.       Зейн посмотрел на парня и усмехнулся.       — Это тебе повезло, что Влад стесняется, а то бы пришлось тебе наблюдать не только обнаженку, — вор направился в спальню, — а еще и порно бы лицезрел.       — Да… — покраснев, проговорил Реми, — я уже это понял и очень благодарен Владу за сдержанность.       — Ну, позвони Лии, если так соскучился, — Серый запрокинул голову и вздохнул, прикрыв глаза. Ему совсем не надо было рассказывать, что такое скучать по своему человеку. — Возьми мой галовизор, он не запаролен, если она в курсе, куда ты направился, то наверняка волнуется, — теперь в его голосе было намного больше мягкости. — Только не называй координат и не пали интерьеры корабля.        — Да, — глаза Реми загорелись, и он, подбежав, обнял Влада, взяв галовизор, нацепил на руку. Громов еще не успел скрыться в спальне, увидев, как парень подбежал и обнял Кая.       — Шэм ма? — Зейн нахмурился и, закусив губу, зашел в спальню.       Громов, зайдя в спальню, надел джогеры и, раздраженный, уселся на матрас. Он залез в рюкзак, достав торсер, начал крутить его в руках, прищурившись. В голову пришла идея, которая показалась Зейну просто великолепной.        Серый похлопал по обнимавшей его руке и отдал парню галовизор, недовольное восклицание любовника он услышал вполне отчетливо. Реми уселся в кресло и, настроив галовизор только на свое лицо, вызвал Лии. Появилась миловидная девушка с большими карими глазами, темными волосами и пухлыми губками.       — Реми! — обрадовано проворковала девушка тонким голосом…        Кай не особенно вслушивался в болтовню парочки влюбленных, полностью переключив внимание на настройку щита и создание дополнительного профиля активности. Реми сидел и разговаривал со своей девушкой, успокаивая ее и строя планы на встречу.        Вор вышел из спальни, молча подошел к Реми, прикрепил к его шее торсер, и в ту же секунду голова парня упала на спинку кресла, а руки соскользнули с подлокотников. Громов поднял за запястье руку с галовизором и, сказав, что Реми перезвонит, отключил его.       — У нас четыре часа, — развернулся вор к Каю, продолжая хмуриться.       — Четыре часа на что? — недоуменно спросил Серый, оторвавшись от программы.       Что что-то произошло, он понял, только когда Реми замолк, и сейчас синтет растерянно хлопал глазами, глядя на мужчину. Громов шагнул к Каю, оседлал колени, впился в губы и стал расстегивать на нем рубашку.