Persuasion. Доводы рассудка

Сон Минхо был чутким и беспокойным, он то и дело открывал глаза, проверяя состояние младшего, надеясь уловить хоть какие-то изменения и снова погружался в полудрему. За эти дни он настолько истощил свои нервы, что не оставалось ничего, кроме как смиренно готовиться к худшему, но после разговора с Чаном начал корить себя за подобные мысли. Надежда еще была. И он больше не собирался опускать руки. Омега остался на ночь с Чонином, чтобы брат чувствовал поддержку и знал — он не один. Только под утро Минхо смог заснуть, сидя на кресле, которое он подтащил к кровати, и устроившись головой на бедре Чонина. Нежное, невесомое прикосновение к волосам, словно легкий осенний ветерок, заставило его вздрогнуть и открыть глаза. И не сразу поверить в увиденное. — Минхо, — тихо, почти шепотом. Чонин выглядел все еще бледным, слабым, но улыбался, глядя на брата, а Минхо замер, боясь спугнуть это мимолетное видение, словно оно сейчас рассеется и вернет омегу в суровую реальность, где его брат борется за жизнь. Минхо поджал дрожащие губы. — Нин-ни… — Я так хотел услышать это снова, — Чонин коснулся руки Минхо. Нет, это был не сон и не плод его воображения. Его любимый самый драгоценный младший брат держал его за руку, касался его и улыбался так нежно и тепло, что Минхо почувствовал, как глаза наливаются слезами. Минхо поднес руку брата к своему лбу и уткнулся в нее, закрывая глаза. — Мой милый, дорогой Нин-ни, — шептал он, беспорядочно, совершенно не стараясь скрывать эмоции. -Хен… Прости, что доставил столько хлопот. — Нин-ни… — Минхо только и мог что шептать его имя, не в силах больше произнести ни слова. — И прости, что так и не приехал. — Глупый, — Минхо сглотнул, словно это помогло бы его голосу меньше дрожать, — это все так неважно. — Я так скучал. Старший перебрался на кровать и прилег рядом с Чонином, осторожно обнимая поперек живота. Младший тянулся к нему, растворяясь в теплых объятиях, вдыхая родной успокаивающий запах. — Больше никогда так не делай, слышишь, — приглушено проговорил Минхо. — Я постараюсь. Чонин придвинулся еще ближе, насколько это было возможно и уткнулся в грудь старшего омеги. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Минхо, ласково поглаживая брата по спине. — Странно. Слабо, — Чонин звучал приглушенно, он все еще был холодный, но в то же время мокрый. Он тянулся к Минхо, словно хотел раствориться в нем, получить еще больше тепла и приятной ласки. — Ты так напугал нас. Господи… как ты напугал. — Прости. Я… не хотел. — Я знаю, Нин-ни. Знаю. Главное, что все позади. — Феликс с Джисоном здесь? — Да, они спят. Еще слишком рано. — А отец? — Думаю, он скоро приедет. Не волнуйся ни о чем, тебе надо набраться сил. Чонин кивнул, долго говорить ему давалось с трудом. Он лежал, вслушиваясь в размеренное дыхание Минхо. — Я знал, что мне не стоит идти в трущобы. Что-то внутри подсказывало, но… я не мог не пойти. Там же дети. И все так болеют. Я хотел помочь хоть чем-нибудь. Старший хотел возразить, что Чонин тоже еще ребенок, но не стал. Все они были достаточно упрямы в своих убеждениях. Минхо и сам не уверен, что поступил бы по-другому. — Я понимаю. — Спасибо. — За что, маленький мой? — Что не осуждаешь. Минхо бы не смог осудить, даже если бы захотел. Разве он мог осуждать поступки других людей, особенно, если они несли в себе самые благие намерения. — Ты что-нибудь хочешь? — Я хочу пить. Но я не хочу, чтобы ты уходил. — Глупенький, я никуда не денусь. Давай я принесу теплой воды. А потом останусь с тобой, пока ты не уснешь. Чонин вздохнул, но убрал руку, которой обнимал старшего, позволяя ему встать. Минхо нежно провел рукой по лицу брата убирая отросшие пряди волос и помог ему удобнее устроиться на подушке. — Ты же ненадолго? — Конечно, милый. Я быстро вернусь, не успеешь соскучиться. Минхо подбил одеяло, чтобы Чонину было теплее и отправился на кухню. В гостиной на диване свернувшись спали его младшие братья. Омега подошел к ним, разглядывая напряженные даже во сне лица и, присев рядом на корточки, принялся осторожно будить их. Джисон подскочил сразу, а Феликс долго моргал, прогоняя остатки сна. — Почему вы здесь? Его вопрос остался без ответа, Джисон нахмурившись смотрел на заплаканное лицо Минхо и ему, кажется на секунду стало нечем дышать. — Чонин? — спросил он, неосознанно сжимая руки в кулаки. — Он очнулся. Он… он справился, — Минхо закрыл лицо ладонями, заходясь в рыданиях. Феликс бросился ему на шею, сползая на пол. — Минхо… хен, это правда? — Да. — Тогда почему ты плачешь? — Джисон, опустился с другой стороны, касаясь плеча Минхо. — От счастья, Сон-ни. От счастья. Минхо убрал руки от лица, улыбаясь младшему. Впервые за эти дни так искренне.

***

Весь день они не отходили от Чонина, стараясь не оставлять его одного. Поили, кормили, хотя младший совсем не хотел есть, но ему нужно было восстанавливать силы, поэтому под осторожными уговорами Минхо он смог съесть немного теплой каши. Ближе к вечеру вернулся отец. Омеги встретили его шумными возгласами и практически перебивая друг друга сообщили новость о том, что Чонин пошел на поправку. На мрачном лице альфы появилось облегчение, и он долго обнимал своих сыновей. Он все-таки смог привезти доктора, который после осмотра сообщил, что бояться нечего и в скором времени омега сможет встать на ноги. Самое страшное уже было позади. Омеги предусмотрительно оставили отца с Чонином. Они видели, что ему нужно было побыть с сыном наедине. После смерти своего мужа, папы семейства, альфа поставил своей единственной целью, сделать так, чтобы их дети выросли достойными молодыми людьми и обрели свое счастье. А, когда появилась угроза жизни для одного из них, корил себя за то, что он просто отвратительный отец, который не смог сдержать обещание, данное своему супругу на смертном одре. В болезни Чонина он винил в первую очередь себя. Отпустил, недоглядел. И ему нужно было время чтобы перестать думать об этом. Чонин держал его за руку и смотрел с такой искренней любовью и заботой, в его взгляде не было ни капли вины или немого укора. И от этого совсем немного болело в груди. Минхо готовил ужин, Феликс помогал, расставляя на столе посуду и будто что-то хотел спросить, но никак не решался. — Ну, чего? — не выдержал Минхо, подозрительно поглядывая на младшего брата. Феликс немного стушевался, а потом подошел ближе, облокачиваясь на деревянную тумбу, в которой хранились крупы. — Ты тоже это почувствовал? — Что именно? — Запах Чонина. Его нет. Младший пах спелыми грушами, всегда сладко, душисто, терпко. Но в процессе болезни его аромат затухал, примерно также, как и жизнь в нем, стал почти неуловимым, пока не исчез вовсе. Конечно, Минхо заметил. — Я знаю, Ликс. — Это так… странно. — Будем надеяться, что это временно. Он немало перенес за последние дни. И, если это стоило ему того, что он лишился своего запаха, то это не самая большая утрата. Феликс кивнул, соглашаясь со словами брата, но в глубине души лелеял надежду, что это не навсегда. — Ты не хочешь встретиться с Чаном? Минхо застыл на секунду с деревянной ложкой в руке, прекращая помешивать еду в небольшом котелке. Несмотря на насыщенные события, которые происходили в их семье, он не переставал думать о Чане, но просто не мог позволить эту встречу, убеждая себя в том, что он сейчас нужен здесь. — Хочу. Но не могу. — Почему? — Потому что семья важнее. — А он тебе не семья? — Я… я не знаю. — Он очень помог нам, Минхо. И, мне кажется, он заслуживает знать, что с Чонином все в порядке. И что ты… в порядке. — Разве, — Минхо повернулся к нему, и Феликс увидел замешательство на лице старшего брата, — я могу уйти сейчас? — Конечно можешь, — младший улыбнулся, — мы же здесь. Отец вернулся и Чонин в надежных руках. Мы уже выросли, хен. Ты можешь немножко подумать о себе. Как бы Минхо не убеждал себя в обратном, Феликс был прав. Они уже все взрослые и больше не нуждались в постоянном присмотре. Но Минхо еще не успел перестроить свою жизнь, он так привык брать на себя ответственность за всех, что поступать по собственным желаниям казалось ему эгоизмом. — Но… — Минхо, ты волен делать то, что хочешь. Я думаю, он переживает за тебя. Успокой своего альфу и возвращайся. Это будет правильно. Конечно, Феликс, воспитанный самыми лучшими романами о прекрасной и чистой любви, ставил это чувство выше всех остальных. Минхо этого не делал никогда, отдавая предпочтению чувству долга. Но сейчас, наверное, впервые в жизни он был готов согласиться с младшим братом. Минхо отложил ложку и вытер руки о небольшое кухонное полотенце. — Накроешь на стол? — Конечно, — Феликс занял место брата у печи, а Минхо благодарно улыбнулся. — Я постараюсь вернуться поскорее. — Не торопись, хен, — Минхо уже этого не услышал, вылетая из кухни. Вошедший Джисон удивленно посмотрел ему вслед, а потом перевел взгляд на младшего. — Куда это он? Как ужаленный. Феликс лишь загадочно улыбнулся, размеренно помешивая закипающий ужин.

***

Минхо постучал в деревянную дверь одной из комнат придорожной гостиницы. Он знал, что альфа там. Почувствовал его запах еще в коридоре. То ли постояльцев было немного, то ли омега за проведенное вместе пусть и непродолжительное время научился с легкостью распознавать его среди других. Ему не открывали и Минхо постучал чуть настойчивее, через некоторое время услышав шум и скрип половиц от тяжелых шагов. Он не знал, но чувствовал, что Чан стоит прямо за дверью, но почему-то не спешит впускать его. — Чан, — негромко позвал омега. — Минхо? Альфа звучал немного хрипловато и это заставило Минхо нахмуриться. Что-то было не так. — У тебя все в порядке? В ответ тишина и омегу это еще больше взволновало. Он снова поднял руку, чтобы постучать, но услышал голос. — Да, в порядке. — Тогда, может, ты откроешь? — Н…не могу. Минхо ошарашенно смотрел на старую обветшалую дверь, в попытках понять, что происходит. Это было не похоже на обычное поведение Чана и омега начал переживать. — Чан, что случилось? — Не мог бы ты уйти. — Я…не понимаю, — омега сделал шаг ближе, почти касаясь двери лбом и укладывая ладонь на ее поверхность. — Минхо. Пожалуйста. Чан с трудом выговаривал слова, а Минхо не мог сдвинуться с места. Он словно оцепенел, его тянуло к альфе, он будто звал его, но при этом отчаянно пытался оттолкнуть. Запах Чана сильный, одурманивающий пробирался в легкие омеги, кружа голову. — Чан-ни. Минхо впервые так назвал альфу и услышал за дверью негромкое рычание, словно Чан из последних сил боролся сам с собой. — Уйди! — Нет! Дверь резко распахнулась и Минхо увидел Чана, в одних штанах, без рубашки, всклокоченного и мокрого, почти такого же, как при их первой встрече. — Почему ты такой упрямый? — Потому что я не понимаю, — омега старался не смотреть на его обнаженную грудь, чувствуя себя немного неловко, — ты сначала признаешься мне в чувствах, а сейчас отталкиваешь? — Господи, какой ты глупый, — Чан провел ладонью по лбу, стирая выступившие капли пота, — Минхо, у меня гон. Губы омеги сложились в удивленное «о». Его нельзя было обвинять в глупости, потому что альфу в гоне раньше он не видел. Да и как проходит гон не представлял, отец в такие моменты всегда уезжал из дома, поэтому Минхо и не понял сразу, его только дурманил запах Чана, необычайно сильный, зовущий. Подчиняющий. — Тебе плохо? — Плохо. — Я могу помочь? Чан шумно выдохнул, держа себя в руках из последних сил. — Ты понимаешь о чем спрашиваешь? Это Минхо понимал. Он знал, что альфе в гон очень сильно нужен омега. И если Чану так же плохо, как и ему в течку, то он будет рядом. — Да. И я хочу остаться. Чан схватил Минхо за руку затаскивая внутрь и громко хлопая дверью. Он прижал омегу к себе, утыкаясь носом в его волосы и вдыхая аромат. Альфа внутри метался от близости омеги рядом, скулил и буквально умолял дать ему больше. Но Чан медлил и просто стоял, тяжело дыша. Минхо приобнял его за поясницу, касаясь пальцами разгоряченной кожи, он чувствовал, как альфу бьет мелкой дрожью. — Назови меня так еще раз. — Как? — тихо спросил Минхо. — Чан-ни? Или лучше альфа? Мой альфа. Чан зарычал, хватая голову омеги за подбородок и впиваясь в его губы своими. Омега застонал громко, не сдерживаясь, полностью отдаваясь этому поцелую и расчерчивая в удовольствии ногтями полосы на спине Чана. Альфа протолкнул язык в его рот, прижимая Минхо еще ближе, словно желая слиться с ним в одно целое. Минхо млел и таял от той страсти, с которой целовал его Чан, полностью отдавая контроль над собой своему омеге. Альфа исследовал руками его тело, скользя ладонями по соблазнительным изгибам, стараясь не пропустить ни одного сантиметра, но на Минхо было еще слишком много одежды. Чан с недовольным рыком скинул с него легкий плащ и принялся расстегивать пуговицы на рубахе. Его руки подрагивали и не слушали хозяина. Омега, заметив это, осторожно перехватил его запястья, чтобы альфа ни в коем случае не подумал, что он препятствует и отведя их от себя начал сам снимать с себя одежду, продолжая глядеть на Чана. Прямо в глаза, в которых плескалась похоть и неутолимое желание обладать. Когда его пальцы подхватили кромку белья, Минхо на секунду замешкался, но также быстро взял себя в руки, стянув его вниз, представая перед альфой полностью обнаженным. Чан кусал собственные губы жадно блуждая взглядом по телу омеги, который сделал шаг навстречу и, взяв руку альфы, положил ее себе на грудь, прямо туда, где бешено колотилось сердце. И Чан отпустил себя. Он подхватил омегу, словно тот ничего не весил и уложил на кровать, накрывая сверху собой и принимаясь покрывать поцелуями все его тело, прикусывая в тех местах, где кожа была особенно нежной и чувствительной. Минхо извивался дугой, до боли вцеплялся в плечи альфы и выстанывал какую-то бессмыслицу. Чан потирался об него всем телом, стараясь пометить омегу своим запахом, а Минхо льнул к нему в ответ, окутывая своими феромонами и возбуждая все сильнее. Альфа не был таким нежным, как в прошлые разы их близости, но омеге нравилось чувствовать эту силу и контроль, который имел сейчас над ним Чан. И Минхо не собирался с этим бороться, полностью раскрываясь перед альфой. Чан крепко сжимал ладонями его бедра, вылизывая живот и засасывая кожу рядом с тазобедренными косточками. Минхо метался по кровати, от неконтролируемого желания, чтобы альфа прикоснулся к нему там, где его тело требовало больше всего, но Чан не спешил, утоляя собственный голод близости, растягивая удовольствие и доводя омегу до исступления. — Чан, Чан-ни… пожалуйста. Альфа наслаждался таким беспомощным и нуждающимся в нем омегой, продолжая оставлять красные отметины засосов на хрупком теле, хотя видел, как омега широко раздвигает под ним ноги, умоляя о большем. — Хочешь сделать хорошо своему альфе? — нависая над лицом Минхо спросил альфа, выдыхая в самые губы. — Да… Да, хочу, — шептал омега, зажав тело альфы по бокам дрожащими коленями и потянулся за поцелуем, но Чан отстранился и снова развел его ноги в стороны. Стянул с себя штаны, под которыми ничего не оказалось и, подхватил Минхо за талию, одним движением меняя их положение и оказываясь на спине. Теперь Минхо нависал над Чаном. Он перевел дыхание и разогнулся, внимательно рассматривая альфу. Он впервые видел его полностью без одежды и этого зрелища перехватывало дыхание. У Чана было невероятно красивое подтянутое тело и внушительного размера член. Минхо невольно облизнул губы и почувствовал, что течет еще сильнее. Он не думал, что может возбудиться так сильно. Смазка стекала по внутренней стороне бедер, прямо на ноги Чана и альфа протянул руку, сильнее размазывая ее по коже Минхо. — Растяни себя. Омега содрогнулся от приказного тона голоса и послушно завел руку назад, погружая в себя два пальца сразу, зная, что сейчас примет их без труда. — Смотри на меня. Минхо продолжал двигать рукой, не отрывая взгляда от лица Чана. Его альфа хотел представления. Минхо мог это устроить. Свободной рукой от начал гладить свое тело начиная с губ, проводя по подбородку и спускаясь ниже по шее к груди. — Добавь еще пальцы. Омега послушно ввел в себя еще два, начиная двигать бедрами навстречу собственным движениям. Тем временем его рука опустилась по животу к ноющему и желающему ласки члену и омега вопросительно посмотрел на Чана. Альфа понял его без слов. — Нет. Минхо едва не захныкал от беспомощности, но послушно не тронул себя, а вместо этого нерешительно обхватил ладонью член альфы. — Можно? — Продолжай, — Чан вскинул бедрами навстречу, поощряя действия омеги и Минхо принялся двигать рукой. Так, как было бы приятно ему. Судя по реакции альфы, он все делал правильно и движения Минхо становились увереннее и быстрее. — Хватит, — простонал альфа, омега остановился в ожидании дальнейших указаний. Чан резко сел. — Руку. Минхо непонимающе выполнил его просьбу, альфа на это только усмехнулся. — Другую. Омега сглотнул скопившуюся слюну и вытащил из себя пальцы, поднося руку к лицу Чана и тот обхватив его за запястье, принялся вылизывать их, собирая языком всю смазку, что осталась на них, как в их первую встречу. Альфа, видимо, получал от этого какое-то особое удовольствие. Когда пальцы Минхо были вылизаны дочиста, Чан обхватил ладонями его ягодицы и чуть раскрыв их, потянул омегу на себя. Головка члена альфы упиралась в сочащийся вход омеги. Минхо крепче обхватил Чана за плечи, пряча голову ему в изгиб шеи. — Не бойся. Тебе будет хорошо. Омега в этом не сомневался, а когда почувствовал, что член альфы начинает заполнять его, не сдержал вырвавшегося всхлипа. Было слишком жарко, слишком много. Было слишком. Чан без труда вошел в податливое растянутое тело и замер ненадолго, давая Минхо привыкнуть к новым для него ощущениям. — Не больно? Минхо помотал головой, потому что говорить был не в силах. Он был настолько переполнен эмоциями и заполнен альфой, что сил хватало только на то, чтобы окончательно не сойти с ума. — Двигайся, — прошептал Чан в самое ухо, обжигая дыханием и Минхо послушно приподнялся, и снова опустился вниз до самого основания. Его движения были медленными, он привыкал, пытался понять, как будет приятнее им обоим, а когда приноровился принялся насаживаться быстрее. Чан схватил его сзади за шею, отрывая от себя и целуя. Минхо стонал в его губы и получал от альфы низкие довольные стоны в ответ. Омега знал, что секс — это приятно, но не думал, что бывает так хорошо. Он двигался как безумный, в погоне за наслаждением, и сам толкался языком в рот Чана, не обращая внимания на стекающую по подбородку слюну. Член альфы с каждым глубоким толчком проходился по чувствительному месту, тело омеги содрогалась от приятных пульсаций, его собственный истекающий член терся о живот Чана и Минхо, казалось, полностью потерял контроль над собой. Альфа перевернул его на спину и согнув ноги омеги в коленях перехватил инициативу, вбиваясь в него все сильнее и быстрее. Минхо кричал от наслаждения, кажется, из его глаз текли слезы. Его мокрые волосы разметались в разные стороны, он зарылся в них руками, сжимая до боли. Чан наклонился, снова находя губы омеги, словно ни секунды не мог без них прожить и заглушил громкий вскрик омеги, который содрогнулся под ним, обильно кончая на свой живот. Тело Минхо обмякло, альфа продолжал двигаться, стараясь достичь собственной разрядки и кончил следом, в последний момент выходя из омеги и пачкая простыни. Он упал рядом, не в силах больше удерживать себя. Оргазм был таким ярким, что симптомы гона резко отхлынули, отрезвляя голову, хотя его альфа не был до конца доволен. Хотелось повязать омегу, дать узлу набухнуть внутри него и продлить удовольствие, но Чан не хотел этого. Не сейчас. Они лежали рядом, переводя дыхание. Альфа повернул голову, касаясь носом щеки Минхо. Омега, почувствовав прикосновение слабо улыбнулся. — Ты в порядке? — Чан начал немного переживать, все происходящее до этого было для него словно в тумане. Омега кивнул, не найдя в себе силы заговорить. — Не было больно? Минхо сглотнул, поворачиваясь к альфе. — Было хорошо. — Я рад. Но сейчас тебе лучше уйти. — Ты опять? — возмутился омега, тут же забывая о своей усталости. — Через некоторое время, я снова захочу тебя. А потом еще. Не думаю, что ты сможешь так быстро восстановиться. Минхо прислушался к собственным ощущениям. Из него действительно будто выкачали все силы. Он не был уверен, сможет ли помочь альфе снова. — С тобой все будет хорошо? — Не волнуйся. Сейчас уже будет легче. Даже, если тебя не будет рядом. — Хорошо. Я уйду. Но дай мне еще немного времени. Чан притянул омегу к себе, целуя в висок и тут его словно прошибло сознание. Омеге сейчас вообще не до его гона с его проблемами дома, а он как животное накинулся на него. Совершенно отвратительный и недостойный поступок. Минхо напряжение альфы почувствовал и вопросительно посмотрел на него. — Прости я… Боже, Минхо, я такой идиот. Я даже не спросил в порядке ли ты. — Ты спросил. — Я не об этом. Твой брат… — С ним все хорошо, Чан-ни, — омега погладил его по волосам, — я поэтому и пришел. Теперь все хорошо. Хотел рассказать тебе лично. Альфа с облегчением выдохнул. — Я приду завтра. И останусь дольше, если позволишь. — Конечно позволю, Минхо, — Чан притянул его, чтобы запечатлеть на губах омеги нежный поцелуй. Как бы он не хотел отпускать его сейчас, он знал, что так будет лучше. Внутри поселилось спокойствие. Отчего-то он был уверен, что теперь у них все будет хорошо.