Он же ребёнок!

— И вам не хворать, доктор Мори, — с усмешкой ответил Осаму. Ему показалось, что глава мафии выглядит младше, чем раньше. Ну да ладно, может, наконец в отпуск съездил. Ацуши осмелел и сделал шаг в комнату вслед за наставником. Примерно в центре стоял стол, а возле стен расставлены шкафы, прибиты полочки и развешены картины. Мрачная атмосфера. «Как будто в морг попал» — подумал Накаджима. Что ж, всё возможно. Следующее, что бросилось в глаза парню, это трое детей, сидящих рядком. Одна девочка выглядела как куколка — платьице, гольфы, бантики, неестественно гладкие волосы и большие глаза. Второй ребёнок — мальчик — обнимал игрушку. Его волосы были окрашены в чёрный и белый, а глаза напоминали чёрные пуговицы. Третья девочка же казалась воплощением дьявола — один лишь строгий прищур её не по годам глубоких глаз чего стоил. Была она значительно меньше своих сверстников, но пугала больше их обоих вместе взятых. Красные волосы обрамляли хрупкие плечи, губы растянулись в пытливой ухмылке. — А что тут делают дети? — мягко говоря удивившись спросил Ацуши. — Доктор Мори рассказывал нам интересные истории, — сказала красноволосая девчушка. Поющий голос очаровывал, но тигр пока не поддавался. — Страшилки, — наклоняя голову к плечу и расширяя зрачки, будто пытаясь напугать, добавила куколка. — Элис, дорогая, подожди немного, — с нежной улыбкой попросил Огай и снова обратился к бывшему ученику. — Дазай, что привело тебя сюда? — Вот, Мори, это вам, — парень протянул главе мафии листочек. — От Фукудзавы, — добавил он и обернулся к детям. — Элис-чан, приветик! — Привет, Дазай, — сладко ответила девочка. — Я заставила Кью пойти со мной. Он долго не соглашался, — Элис надула губки, укоризненно глядя на друга. — Здравствуй, Осаму, — протянул мальчик, разглядывая собственный ноготь на руке. — Привет-привет, — сказал детектив. — А Теруко что тут делает? — Её сюда привели два парня из ищеек — слепой анорексик и качок без мышц — попросили за ней присмотреть. Им начальство дало поручение — мол, надо плановую уборку провести. Ну не таскать же им с собой ребёнка? — рассказал Кью. Он показался Ацуши толковым малым, только вот застенчивым. Надо будет попросить его ник в тг. Размышления Накаджимы прервал Огай, вслух зачитывающий записку:        «Мори, нам нужно найти того эспера из страницы. Нельзя допустить, чтобы он окончательно перешёл на сторону Смерти небожителей.

Ю. Ф.»

— Вот как, — озадаченно прокомментировал доктор. Почему он прочитал бумажку вслух и с выражением, как на уроке литературы? Потому что этого требует сюжет — обычно такие мелочи авторов фанфиков не волнуют. Глава мафии сложил руки «домиком» и задумался. Дверь приоткрылась, и в кабинет влетел тот самый челик с прибабахом и голубиными крыльями. — Мой слух подобен птице, я всё слышу! — заголосил он, подпрыгивая на месте. — Но зачем вам этот мальчик? — уже чуть спокойней продолжил парень. — Он же ребёнок! Из кармана послышался приглушённый смех. Человек достал телефон и с досадой обнаружил, что не завершил звонок и собеседник до сих пор висел на громкой связи. Хихиканье стало тише, зашелестела бумага. Тут слух уловил какой-то новый, непонятный звук. Перед Ацуши буквально из ниоткуда появился пони. И всё бы ничего, но вместо обычной лошадиной головы была… человеческая? Да ещё какая: длинные бело-розовые волосы, властные черты лица, светло-фиолетовые глаза, выказывающие отчаяние. «Так, либо у меня диагностирована шизофрения, либо это и правда пони с головой человека» — Ацуши от души почесал затылок. Но ничего не поменялось. — Федя, ты чё сделал?! — Что, Коля? Всё, как ты сказал — Сигма — жеребёнок, — ответил голос из телефона. Тут уже и Мори не удержался и прыснул со смеху. А несчастный Сигма в непонимании оглядывался и пытался понять, почему не видит прямо перед собой и куда делись родные стены Воздушного казино. — А ну верни всё обратно! — приказал Гоголь, но в ответ получил лишь усмешку. В дверь постучали. (Бедная дверь, как же мне её жаль). — Плановая уборка, — на пороге показался темноволосый парень с тремя лепестками под глазом. — Мы не задержим вас надолго, только продизинфицируем поверхности и… — монотонная речь оборвалась, брови поползли вверх, и самурай в непонимании уставился сначала на лошадку, потом на Мори, на детективов, и снова по кругу. — Тэттэ, что встал? — пророкотал его напарник. — Тут ежу понятно, что пацана в жеребёнка превратили. — Если это ежу понятно, значит я тапок, — сглотнул темноволосый. — А делать-то что? — Я с давних пор не знаю иных развлечений, кроме упоения чужими страданиями, — вкрадчиво произнёс Дзёно. — Ну неет… Ты можешь хоть к коню не приставать? — ФЕДЯ!!! — Гоголь доверяет своим голосовым связкам больше, чем я себе, — шепнул Дазай Накаджиме. — Ну ладно, ладно, — отступил Достоевский. — Поигрались, и хватит. Но, Коля, учти — аванса не жди! Снова шелест бумаги. Тишина. Ничего не произошло. Ацуши уже забеспокоился за судьбу Сигмы, как из Колиного телефона вырвался ужасный звук. «Достоевский подул в микрофон…» — догадался человек-тигр. Федя бросил трубку. Сигма с трудом поднялся с пола, и, ощупывая свои ноги, стал бормотать: — Что это было? — а дальше невинный ребёнок с помощью очень ненормативной лексики высказал всё, что думает о Достоевском и его родственниках. — Ну, вот вам и страшилка, детишки. Будете плохо себя вести — станете лошадками, — сказал Гоголь детям, и, уже обращаясь к Мори, подытожил. — Что ж, братьев наших меньших развлекли — можно со спокойной душой отдыхать, — и, подмигнув Ацуши на прощание, Николай выскользнул из комнаты. Только вот он не заметил, что вместе с лошадиным телом Сигмы пропали и его крылья. Но об этом ему ещё предстоит узнать…