Клуб героя и злодея

Соленый пот. Лоб уперся в татами, «ароматный» от пота других. Предплечья Сатору заныли от боли – их на уровне лопаток крепко держали руки Гэто, который сидел сверху. В тот раз Годжо проиграл своему товарищу, который метко устроился на его бедрах. Тепло этих самых бедер опасно прошибало ткань белья и спортивных штанов. «Это всего лишь тренировка». Мысли о силе чужих рук уходили совсем не в сторону спорта. Из-за этого Сатору невольно дернул ягодицами, вызвав еще большее сопротивление того, кто был сверху. Руки зажали еще сильнее, ноги вдавили бедра блондина в татами. «Это всего лишь тренировка!». Маек на них не было. Спина, грудь, шея, лицо и руки блестели от капель пота. Сатору хотел повернуть голову назад – узнать, как Гэто вообще выглядит в такой момент, какое у него лицо, какой взгляд, как напряжены мышцы. Как этот самый пот капает с его висков на чужую спину. «Блять, это просто тренировка...» - мысли продолжали биться, уже в отчаянии. Воображение неслось с космической скоростью, фрагментарно демонстрируя грязные фантазии. Что, если без одежды? Что, если не здесь, а в чьей-то из их комнат? Что если на полу? На кровати? «Сука». - Сдаешься? – бархатный шепот сверху, в затылок. - Да, - Сатору просто важно было, чтобы с него слезли; чтобы он не воображал дальше – а что, если шлепки, если пальцы внутри, если языком, если губами... Он боялся этих фантазий. Возможно, боялся себя в этих фантазиях, потому что они сводили с ума – и поэтому намертво запечатал их еще тогда, на первом курсе учебы. На нижней губе Гэто выступила капля крови. После торопливого «Прости...» Сатору принялся избавляться от нее – но лишь размазал большим пальцем руки, вызвав у того тихий смешок. Брюнет глядел в чужие глаза: зрачки настолько расширены, что почти не видно голубой радужки. Их поцелуй продлился от силы пару минут, но в нем сплелась масса красок: от тоски друг по другу до страсти и отчаяния, последствием которого стал грубый укус. Вряд ли кто-то из этих двоих задавался вопросом, почему такого не случилось раньше – теперь это не имело смысла, но было то, что есть здесь и сейчас. Сатору отлично запомнит, как после основательного прикосновения к загривку чужая голова откинулась назад, открывая шею, и он не менее основательно воспользовался этим, а потом снова вернулся к губам. Может, ему стоило сбежать вместе с Гэто? Тогда, в день его ухода в неизвестность... Прихватив с собой пацана Мегуми. Сейчас они были бы чем-то вроде семьи – даже не отцы, но старшие братья, воспитывающие младших. Мальчик познакомился бы с теми девочками, да и росли бы, не зная хлопот. Хрен с ним, купили бы дом побольше – и плевать, какой там у Сугуру бизнес. Выполняли бы локальные заказы – может, открыли бы свое сверхъестественное агентство «S&S», «S&G» или «G&G», работали бы в дуэте, прикрываясь какой-нибудь аналитикой в такой-то сфере или «делом особого клининга»... Вполне неплохо. Может, и маги бы их в покое оставили... хотя не факт. «Что, если без одежды?..». Гэто с кляксой крови в уголке губ, снимающий кофту одним рывком – особое зрелище. Банально сказано, но времени он зря не терял, и мог бы, пожалуй, работать моделью, подметил Сатору. Или порнозвездой. Усмехнуться этой мысли блондин не успел – с него тоже стянули футболку, и очень решительно. Гэто был эстетом, о чем Сатору прекрасно знал. Шестиглазый снова задумался об этом, пока они стояли друг напротив друга, вновь облокотившись – один на спинку кресла, другой на столешницу комода. Брюнет жадно разглядывал Годжо, слегка наклонив голову на бок: от стоп его глаза ползли вверх, к икрам, коленям, бедрам, все еще скрытым под джинсами, к изящному стройному торсу, рукам и плечам – вверх, по длинному розоватому шраму, который тянулся от паха до основания шеи. Метка, полученная от Тоджи Фушигуро во время миссии с погибшей Рико Аманаи. Сатору тоже наблюдал и изучал. Изучал сильные руки с еще более крупными мышцами, чем ранее, более выраженные кубики пресса – хотя Гэто никогда не доводил их до четких контуров, пренебрежительно описывая это как задротство сверх меры. Крестообразный шрам – «награда» Фушигуро старшего – был едва заметен на его более загорелой коже. И волосы. Эти волосы, ставшие фетишем. К ним хотелось прикасаться, запускать в них свои пальцы, схватить, чтобы рвануть чужую голову вниз и... «Что, если не здесь?». - Пойдем, - мягко скомандовал Гэто, кивнув вправо; он хотел начать красиво, в угоду собственному чувству прекрасного. Распахнул одну из двух закрытых дверей: просторная спальня. Плотные шторы – задернуты, широкая кровать – расправлена, по обе стороны – тумбы с ящиками, бра со слабым светом – лишь для того, чтобы улавливать очертания интерьера… или людей в этом самом интерьере. «Гребаный эстет», - мелькнуло в голове Годжо. А потом он прямо по пути схватил Гэто за плечи, грубо развернул к себе лицом и толкнул спиной на кровать. Тот взобрался на матрас с ногами, рухнув поперек подушек и одеяла черного цвета. Сатору оглянулся. Если его друг готовился к встрече, значит... - Ящик в тумбе позади тебя, - бросил брюнет, и голубоглазому даже не пришлось задавать вопрос, а через десять секунд сверху на тумбу приземлились тюбик смазки, небольшая пачка презервативов и салфетки.