Подкидыш.

      Аэропорт Хитроу встретил Габриэль проливным дождем и полусонным персоналом. И хоть их самолет мог вылететь в любую минуту, когда это будет удобно особым пассажирам, профессор и Джаспер решили, что лучше всего сделать это ранним утром, чтобы после двенадцати часов перелета успеть заскочить в магический квартал Рио. Там Северус планировал подобрать для девушки ученическую детскую палочку и заодно закупить ингредиенты для зелий, и дополнительно приобрести стандартный набор школьных магических книг. Пусть Габриэль пока и не может колдовать, но вот повторить пройденный материал она может, чтобы после ей было легче сдать экзамены. И ещё до наступления темноты они отправятся на остров. Насчет погоды Элис их предупредила, что эти сутки в городе будет облачно, а вот следующие несколько дней порадуют жарким солнцем. Так что в волшебный квартал лучше заехать сразу по прилёте и после уже не светиться в магической части города. Да и вряд ли получится сделать это после, учитывая, насколько обширная программа обучения ей предстоит. Когда Габриэль показали, сколько книг и материала она должна пройти по магловским предметам, девушка честно уставилась на эти стопки книг как на новый вид соплохвоста. И пока Джаспер спокойно складывал их в бездонную сумку-рюкзак, только диву давалась, хватит ли ей на всё это запланированных трех месяцев.       Сейчас она чувствовала себя немного сонно и мало обращала внимания на происходящее, но оно и понятно: если вас поднимают в четыре утра, чтобы подготовить к такому путешествию, вы вряд ли будете рады или испытаете предвкушение предстоящего перелета, хотя последнее она все же испытывала. Но больше оттого, что её жизнь снова меняется и на этот раз в лучшую строну. А вот сонливость и даже лёгкая усталость не давали в полной мере насладиться новыми приключениями. Да и для себя Габриэль решила, что всё произошедшее с ней в последние дни — это кардинальные изменения в её жизни, так как она фактически ещё раз была на грани смерти. Как сказал ей когда-то «призрачный Дамблдор» после добровольной Авады от Волан-де-Морта: «…Что есть смерть, как не новое интересное приключение…». Значит, пора начинать НАСТОЯЩУЮ ЖИЗНЬ с чистого листа, оставив позади всё плохое, что бы с ней ни происходило раньше. А вот куда это приведет, Габриэль пока не знала, но у девушки появилась уверенность, что всё идет как надо.       Самочувствие Габриэль в последние дни уже порядком начало её утомлять из-за того, что постоянно хотелось спать, да и сосредоточиться было в разы труднее, чем раньше. Всё же, как бы тщательно ни проводилось лечение, она понимала, что до полного восстановления ещё далеко. И каждодневное ментальное воздействие не улучшало общей картины. Габриэль часто уставала даже от простых действий, сон за эти дни занимал чуть ли не большую половину дня и всю ночь.       В те моменты, когда она была в сознании, девушка начинала анализировать всё, что с ней произошло, и многое казалось «сюром». Позже она постаралась принять свалившуюся на неё действительность, хотя многое и приводило её в недоумение. Ну вот как она могла предположить ещё каких-то пару месяцев назад, что очередные «Летние каникулы» она проведёт на острове посреди океана в компании умершего бывшего профессора зельеварения и опасного представителя магической расы бессмертных? И это после того, как окончательно победила ещё и главного противника «всей своей жизни» Волан-де-Морта, который охотился за ней на протяжении многих лет. А люди, которых она, не зная, считала самыми дорогими и любимыми, пусть и умершими, окажутся ЖИВЫ и поступят с ней так СКВЕРНО И ПОДЛО, что даже многолетнее преследование и угрозы Волан-де-Морта окажутся на их фоне честным противостоянием. Нет, серьезно, даже встретившись с Лордом в министерстве и на кладбище, Габриэль вынуждена была признать, что он повел себя ЧЕСТНО! Хотя мог так же исподтишка наслать на неё какую-либо связку проклятий. Ведь пока она была отвлечена на Беллатрису Лестрейндж или пребывала в состоянии шока после возрождения самого Тома и смерти Седрика Диггори, в неё можно было послать такие заковыристые проклятия, что до могилы она добралась бы быстрей, нежели бы чихнула. Но нет, Тёмный Лорд сам всегда вызывал бывшего Гарри на равную дуэль, а своим Пожирателям запрещал нападать на него.       «И это были действия того, кто так сильно жаждал моей смерти? Серьёзно? Он точно учился на Слизерине?» — так думала Габриэль, когда сравнивала действия Лорда Волан-де-Морта и членов ордена Феникса после того, как узнала всё, что они с ней делали на протяжении её жизни.       Том Реддл не кидал заковыристые или жуткие проклятия, он вызывал на равное сражение и честную дуэль. А что сделал Джеймс Поттер? Человек, которого в течение стольких лет ей преподносили как самого ЧЕСТНОГО И БЛАГОРОДНОГО волшебника, как мага, который защищал невинных от террора темных сил, как того, на кого она должна была равняться. Что же сделал Джеймс Поттер? Этот гриффиндорец кинул проклятие в безоружную и беззащитную девушку, при этом прекрасно зная, что в город приехали вампиры, и понимая, что эти проклятия приведут хищников к ней кратчайшим путём. А темная магия не просто может спровоцировать эту встречу, но и подстегнет к самому страшному — летальному исходу. Вот таким оказался благородный мистер Поттер на самом деле. Всё это было так обидно и подло. И теперь она прекрасно понимала ненависть профессора Снейпа к этим людям, так как и сама отчасти её испытывала. Правильно они тогда назвали свою шайку МАРОДЕРЫ, вот кто они — падальщики и стервятники, а также и воры. Сейчас эти люди у неё вызывали стойкое чувство неприязни и презрения.       Вообще за последние дни она прониклась доверием к профессору. Даже будучи Гарри, она в некоторой степени винила себя за поведение в школе, за что в уединённой беседе с самим зельеваром искренне просила прощения у мага. Но профессор и сам её поразил: он не только объяснил свои действия и неприязнь к её бывшей персоне, но и так же попросил прощения у девушки за всё. После того разговора у них начали складываться доверительные отношения, и хотя пока они только начинали узнавать друг друга, но Габриэль очень старалась прислушиваться к бывшему учителю, уже прекрасно понимая, что этот волшебник не только старался раньше вытаскивать её из различных передряг, но и сейчас будет делать всё, чтобы ей помочь.       В эти дни Габриэль уже частично объяснили всё, что с ней произошло, и про яды рассказали, которыми она была отравлена ещё до злополучного нападения. Хотя про само происшествие ей сказали только вскользь и дополнили, что раз магия по какой-то причине заблокировала этот участок памяти, то лезть туда сейчас очень опасно, ведь это может привести к непредсказуемым последствиям. А становиться таким овощем, как тот же Локонс или родители Невилла, она не собиралась. Поэтому отчасти смирилась, что этот момент её жизни скорее всего навсегда останется для неё неизвестным. Что же, это обстоятельство немного её расстроило, но не так чтобы сильно.       Также профессор подробно поведал ей, как многие годы яд «Короля змей» помогал ей справляться с тем убойным количеством различных вредоносных зелий, что находил мужчина в её крови каждый раз, когда она после каникул возвращалась в школу. И составы там были не из разряда приколов и шуток однокурсников, а именно тяжёлые алхимические соединения или те, что по закону за применение на маге сразу организуют путевку в Азкабан. Сам профессор на протяжении учебного года старался через ту же мадам Помфри подлить Габриэль парочку антидотов, но всё же большая часть этого коктейля была нейтрализована именно за счет яда Василиска.       Информация про связку проклятий, что спровоцировала нападение вампира, также поразила девушку. Она прекрасно знала, что такие заклинания опасны не только сами по себе, если даже их применять поодиночке, а уж в совокупности они способны привести к очень страшной смерти. Уже то, что она осталась жива и при этом не потеряла ни одной части тела, Габриэль считала неимоверным везением. Ведь если в то время, пока она находилась под воздействием такой темной магии, ей оторвали бы руку или ногу, то эту конечность за счет магии восстановить не удалось бы. Она, честно, была в шоке от всей этой информации, когда ей подробно рассказали, что за гадостью было оплетено её магическое ядро.       Работу этих проклятий они с Гермионой изучали в Выручай-комнате на пятом курсе. Обе тогда искали материал для обучения ребят из ОД. Будучи ещё Гарри, Габриэль, поняв, что за книгу нашла Гермиона и какая информация в ней сдержится, сильно поругалась с Грейнджер. Ведь староста Гриффиндора планировала показать эти опасные вещи всем участникам их кружка. Они в той книге нашли не только эту тройку проклятий, что наслали на неё, но и ещё с десяток таких же заклинаний. Хотя тогда больше всего бывшего Поттера поразило, что вся эта масса проклятий и заклинаний считается условно-РАЗРЕШЕННОЙ. А Гермиона с таким энтузиазмом уговаривала её научить ребят этим, как она считала, полезным техникам, что Габриэль потратила целый месяц на уговоры о неразумности этой затеи и опасности учить подростков такому колдовству. Ведь вряд ли подростки смогут осознать последствия от применения такой магии. Габриэль считала их особо бесчеловечными, а то, что они считаются ещё и незапрещенными, приводило девушку в недоумение. И такие знания уж точно не нужны нестабильным подросткам, возомнившими себя борцами за справедливость. Переубеждать Грейнджер пришлось за счет жёсткого ультиматума, фактически заявив, что если они будут изучать эту книгу, Гарри в этом балагане участвовать не будет, и если кто-то от этого потом погибнет, всю ответственность за эту смерть Гермиона берёт на себя. Анализируя всё это, Габриэль понимала, что поступила тогда правильно, но никогда не могла бы предположить, что и сама подвергнется такому опасному воздействию.       Она догадывалась о том, как директор Дамблдор все годы следил, чтобы её лечение не выходило за рамки простого оказания экстренной помощи: то есть перелом и ссадины мы вылечим, а вот плохое зрение и ментальные травмы не смейте даже диагностировать. Ведь ещё на втором курсе пара человек с Пуффендуя её спрашивали, почему она не обратится в Мунго за корректировкой линз для очков.       Тогда, на втором курсе, сидя в библиотеке в начале учебного года, чтобы доделать домашнее задание, она была удивлена, когда к ней подошел парнишка с Пуффендуя и сказал, что знаменитый гриффиндорец мог хотя бы обратиться к мадам Помфри насчет глаз, а то прекрасно видно, что даже в очках парень прищуривается и у него проблемы со зрением. А у того парнишки отец работает офтальмологом, и он знает, что если зрение начинает ухудшаться и падать, то человек непроизвольно прищуривается, и очки в таких случаях лучше сменить, чтобы потом не стало хуже. К Помфри Гарри тогда сходил, становиться слепым не хотелось, но женщина отправила его с этим вопросом к декану, а Макгонагалл сказала, что подобную проблему может решить исключительно профессор Дамблдор, так как разрешение покинуть школу для посещения Мунго дает только директор. Дальше идея заняться своими глазами у парня ушла сначала на второй план, а затем и пропала вовсе, и от советов насчет глаз он начал отмахиваться, мол, всё в порядке, и он видит в очках прекрасно. Вот вам, блин, и всё лечение.       Да за время, проведенное с вампирами, её здоровьем интересовались больше, чем за все шесть лет обучения в школе. Карлайл, как магловский врач, не только ежедневно проводил устный опрос о самочувствии, но и выполнял общий осмотр. Он, как и Северус, полностью проверял, как проходит восстановление, и всегда внимательно следил, как она себя чувствует после ментального воздействия. А когда она смогла самостоятельно встать, ещё и провёл все тесты на реакцию нервной системы при нагрузке. Вот вам и кровожадные вампиры, для которых люди — всего лишь источник питания. Ага, ну-ну, сейчас она с этим утверждением полностью не согласна. За эти дни она столько всего узнала о вампирах, что только диву давалась, почему волшебники настолько глупы в своих убеждениях.       Как ей поведали, те бессмертные, что питаются кровью человека, уже давно стараются по возможности питаться только от людей с неизлечимыми болезнями. Вампирам, как оказалось, легко определить такого человека по запаху. Условно, вампиры могут определить, есть ли у человека онкология третьей-четвертой стадии или запущенная форма СПИДа или сифилиса. А если он ещё и преступник или просто аморальная личность, то вероятность, что такой индивид станет обедом вампира, очень высока. А вот семейство, в которое она попала, питается вообще только кровью животных и, кстати, тоже старается выбирать не молодых и здоровых особей, а по возможности находить уже либо старых, либо больных и слабых. Да и Эльфийский напиток Каллены пьют регулярно, чтобы часто не бегать на охоту.       Сейчас же из-за ритуала в котором участвовали Розали и Джаспер, у последнего глаза приобрели в палитре красный оттенок, как у вампира, который питается кровью людей. Поэтому, если он в ближайшем будущем пересечет магическую границу Штатов, с МАКУСой у блондина могут возникнуть проблемы. Ведь Джаспер, как и всё семейство Карлайла, считается «вегетарианцем», и глаза у него должны быть золотистые, а не красные. То, что они стали двухцветными с добавлением синего, американских магов заинтересует в последнюю очередь, так как в магическом Сингапуре некоторые вампиры научились делать временный и довольно токсичный татуаж сетчатки, отчего глаза в течение пары месяцев приобретают вот такую «гетерохромию», но зрение при этом становится как у простого человека. Поэтому Джаспер, чтобы не было проблем, должен, как и Габриэль, где-то отсидеться, пока к его глазам не вернется золотистый оттенок. Причину, по которой так произошло, Габриэль поведали, ведь для ритуала обоим вампирам нужно было выпить человеческую донорскую кровь, чтобы выдержать воздействие направленной магии. И если для Розали можно было применить «особое зелье», чтобы снизить влияние человеческой крови и предотвратить внешние изменения, то вот на Джаспера такое зелье не подействовало бы. Эта информация была ей преподнесена, когда Габриэль задала вопрос, почему из всех вампиров с ней в путешествие должен отправиться именно Джаспер, а не тот же Карлайл как врач или кто-либо из девушек, или сама Эсми как владелица острова. Также ей объяснили всё и про питание, и про внешние определители, и про предпочтения, и про поведение вампиров. А сама Габриэль даже немного расстроилась, что из-за её лечения теперь у Джаспера могут быть проблемы с законом. Она и так считала, что для неё сделали слишком много. На что и Джаспер, и другие члены семьи вампиров категорично ответили, что это для них вообще не проблема. Ну подумаешь, проведет эмпат вдали ото всех тройку месяцев, так это даже хорошо. Джаспер объяснил, что обычно, когда они начинают жить по новой легенде и им приходится снова окунуться в школьные будни, он заранее на пару недель отправляется в путешествие по какой-либо труднодоступной для людей местности, чтобы отдохнуть от эмоций. А сейчас он будет, по сути, так же на отдыхе, ведь что такое чувствовать эмоции всего лишь двух человек, по сравнению с целым потоком ощущений, который ему предстоит уже в сентябре?       Многое из особенностей вампиров пояснил ей как раз таки Эдвард. Когда Габриэль в первый раз увидела этого бронзового вампира, у неё разве что челюсть не отвисла: он так сильно походил на Седрика Диггори, что девушка предположила, что он и есть тот самый пуффендуец. О чем она сразу и сказала вампиру. Телепат в первый момент было разозлился на такое сравнение, но тут же успокоился под воздействием направленной силы Джаспера, который в тот момент также находился в комнате. Успокоившись, Эдвард всё же рассказал, почему Габриэль приняла его за того паренька. Родная мать Эдварда, Элизабет, была рождена именно в семье Диггори. Но родственники, поняв, что девочка не обладает магией и просто бесполезна из-за этого обстоятельства, не только отправили её в магловский мир, как тогда делали практически все волшебные семьи, но и полностью выжгли и выкинули из рода, заодно внушив обычной семье простецов, что это их родной ребенок. Всех троих семейство Диггори тогда принудительно отправило в США без каких-либо приготовлений, нормальных вещей или денег. И только то, что та пара маглов оказалась трудолюбивой и находчивой, позволило всем троим не умереть с голоду в первые годы насильственного переселения. Всё же переезд на другой континент — это вам не путешествие в соседний город.       Сам же Эдвард, после того как стал вампиром, в сторону этого Рода даже не может нормально изъясняться — только сквозь зубы. Ведь для волшебников «Испанка» и вовсе не считается опасной болезнью и лечится обычным бодроперцовым, а на сквибов зелья действуют так же, как и на волшебников. И будь у его матери хоть какая-то связь с магическим миром, она бы не умерла от этого гриппа. За это Эдвард просто люто презирал род Диггори и всех его представителей, а на внешнее сходство очень просил не обращать внимания.       Габриэль прекрасно это поняла и даже стала тщательно искать различия между этими двумя. Что же, она их нашла. Если тот же Седрик был больше русоволосым, то у Эдварда были именно бронзовые волосы, да и телосложение было разным: Седрик был более натренированным, что ли, он играл на позиции ловца квиддичной команды и также являлся капитаном сборной Пуффендуя, поэтому имел более спортивное, подтянутое телосложение, приближенное к телосложению Джаспера. Хотя до весельчака Эммета что Седрику, что блондинистому вампиру было далеко в плане накачанности мускулатуры и атлетичности. А вот Эдвард так вообще колоссально отставал по этим параметрам от Эммета, так как был именно более сухой и тонкий, как ивовый прут.       Эммет вообще показался волшебнице в плане телосложения больше смахивающим на главного актера из любимого фильма Дадли про терминатора. Высокий, мускулистый, а если ещё и серьёзное лицо пытается сделать, то одним видом показывает, что к нему лучше не подходить. Но вся эта грозность разбивалась вдребезги сразу, стоило только посмотреть в глаза здоровяка. Они казались Габриэль не только очень добрыми, но и какими-то детски-наивными, что ли. Мягкий веселый взгляд с мальчишеским восторгом и задорной улыбкой — он напоминал ей медвежонка Тедди или близнецов Уизли. Когда те, довольные очередным экспериментом, входили в большой зал и начинали с упоением по-доброму подкалывать своего младшего брата Рона или старшего Перси.       Но, наверное, самое неоднозначное, что с ней происходило за последние дни, так это те моменты, когда после сеансов гипнотического ментального воздействия и повторного опроса о её состоянии Карлайл и Северус уходили, а Джаспер делал ей комплексный массаж. Ох, и как она в эти моменты стеснялась и смущалась, хотя раньше, в бытность свою ещё парнем, никогда такого поведения за собой не замечала. Ведь не раз ей приходилось просить товарищей по команде обработать некоторые синяки после квиддичной тренировки. И тогда никакого смущения и в помине не было. Хотя она отчасти и понимала, почему так происходит — ментальная корректировка действовала, и даже подсознательно Габриэль уже больше воспринимала себя как девушку, но вот привыкнуть к такой реакции тела никак не могла. И даже была в некоторой степени рада, что массаж делает всё время Джаспер, а не Карлайл. Его она почему-то стала смущаться ещё больше, когда представила что было бы, если бы он был её массажистом. А уж если бы этим занялся ещё и сам профессор Снейп, то сгореть бы ей тогда со стыда! Как в первый раз, когда ей пришлось это пережить. Да и прекрасно знала она, что глава семейства помогает прийти в себя самому Снейпу после кропотливой работы с мозгом волшебницы, когда зельевар выглядел так, что девушке было его даже жалко.       «Чёрт, я снова стала погружаться в те воспоминания о непростом первом вечере, который принес ещё и практически бессонную ночь».       Ещё в первый вечер, когда Габриэль как раз прошла первый сознательный ментальный сеанс корректировки, стоило только уйти профессору вместе с Карлайлом, а она собралась посетить ванную комнату, как её вместе с одеялом тут же подхватила на руки маленькая Элис и, отправив Джаспера готовить ванну, заодно позвала себе в помощь ещё и Розали. Будь Габриэль ещё мальчиком, то эти действия должны были вызвать в ней смущение и яркий стыд, но нет, во время всех водных процедур было больше неловкости оттого, что ей помогают и отвлекают различными шуточными разговорами. Именно тогда она начала понимать, зачем нужна такая ментальная корректировка, ведь если бы она сама ею занималась, то у неё вряд ли получилось бы так быстро перестроиться на новый лад, и это было бы в разы тяжелее. Воспринимать себя другим человеком уже и так довольно сложно, а вот воспринимать себя ещё и человеком другого пола — это казалось выше нормального понимания. Да и то, что само тело слушалось очень плохо — по сути, только его верхняя часть, было для Габриэль поразительно и грустно. Она тогда и предположить не могла, что всё настолько было паршиво с её здоровьем, что даже после ритуала и убойной, как ей показалось, порции зелий, она не пришла в норму.       Обычно после пробуждения в больничном крыле она была готова уже через пару минут покинуть его на своих двоих, а тут даже просто встать не представлялось возможным. Розали тогда объяснила, что это скорее всего связано с тем, что гремучая смесь в её крови циркулировала по всему организму на протяжении длительного времени. И по сути, под смягченным воздействием этой смеси она пробыла пять дней, до того момента пока этот состав не удалили. Так что тут нет ничего удивительного, что тело отказывается слушаться свою хозяйку. Но это поправимо, так что дня три комплексной реабилитации поставят её на ноги, и волноваться об этом не стоит.       Но вот стоило им вернуться в комнату, как её накрыло смущение от осознания того, что восстановительный массаж будет проводить именно Джаспер, довольно красивый парень, и уже сам факт того, что она впервые обратила внимание на его внешность не как раньше, а именно с позиции девушки, её сильно удивил и словно бы ударил под дых. Ведь пока она была с вампиршами в ванной, они четко ей объяснили, что сами такой сеанс провести не смогут, просто переломают все кости в процессе. А Розали ещё и демонстративно взяла темный флакон из-под релаксирующего состава и сжала его так, словно это было не закалённое толстое стекло, а тонкий пергамент или мягкая бумага. Обе девушки объяснили, что единственные в их семье, кто может провести эту процедуру, это либо Карлайл, либо Джаспер. Первый — из-за опыта работы врачом, а второй — из-за дара эмпата. Джаспер мгновенно почувствует, когда нужно ослабить или усилить напор на мышцы, да и пока девушка была без сознания, именно он как раз и занимался всем этим. Последнее высказывание Розали Габриэль пропустила мимо ушей, так как всё ещё была под впечатлением от разбитого флакона.       Их семье и раньше трудно давалось тактильное общение с людьми. Ведь даже простым объятием они все могут навредить. Элис вот, если не будет использовать свой дар ясновидения, может случайно сломать ребро при простом объятии. Поэтому обычно она заранее просматривает будущее и проверяет, может ли она совершить в отношении человека то или иное действие. А Розали обычно вообще старается близко не взаимодействовать с людьми, и за счет образа вечно недовольной стервы отпугивает назойливых школьников, которые хотят подружиться с вампиршей. Да блондинке потребовалось немало времени, чтобы понять, какую силу нужно приложить, чтобы отполировать машину. В процессе этих тренировок она повредила с пяток капотов, которые были приобретены заранее, чтобы не угробить тогда первое купленное авто Карлайла. Даже сейчас, пока вампирши помогают волшебнице с мытьем, обе прекрасно понимают, что руку с намыленной пушистой мочалкой нужно держать не ближе чем на дюйм от тела. Вообще, из общего их разговора Габриэль поняла, что обе представительницы семейства очень рады, что в этот раз с ними в школу будет ходить ещё и волшебница. Так им реально будет проще скрывать свою яркую непохожесть среди других. Да и копировать поведение обычных подростков будет в разы проще, ведь перед глазами будет постоянно живой пример.       Из всего рассказа девушек Габриэль поняла, что провести массажную процедуру смогут всего двое, и один из них сейчас занят профессором, и сколько ему понадобится времени, чтобы освободиться и заняться ею, она не знала. А вот быть переломанной внешне нежной рученькой Розали или миниатюрной ладошкой Элис, ей точно не хотелось. Хотя у неё закралось лёгкое подозрение, что обе девушки завели этот разговор скорее для того, чтобы не сильно шокировать свою подопечную. Ведь позже, уже в комнате, она поняла, что простым и легким для неё этот процесс точно не будет. Но, будучи ещё в ванне, она не подозревала, что вся эта авантюра с массажем будет для неё настолько необычной и крайне неудобной, что лучше бы она согласилась подождать. Ну, не подозревала она, что стоит ей, уже переодетой в коротенькие шорты и майку-топ наподобие спортивного лифчика, улечься в кровать, то сразу почувствует, насколько неудобна будет для неё эта процедура в эмоциональном плане. Элис, кстати, во время её переодевания тогда на невысказанный вопрос по поводу лифчика сразу сказала, что пока она не привыкнет к новому телу и полностью не вылечится в ментальном плане, классический лифчик ей будет неудобен. Так что за это она ещё больше прониклась доверием к маленькой вампирше. Все же такую часть гардероба она и в помине не представляла на своем теле.       Дальше в комнату зашел Джаспер и попросил Розали сделать для Габриэль легкий ужин, а вот Элис осталась с ними, и пока парень разминал сначала спину Габриэль, маленькая вампирша отвлекала разговором саму девушку. И в тот момент всё казалось ещё более-менее хорошо. Габриэль, конечно, смущалась и не понимала, почему это чувство возникло у неё, но стоило вампиру перевернуть её на спину и начать разминать сначала ноги а потом и всё остальное, как волшебницу буквально накрыла волна смущения и неловкости, а вопросительное выражение, мелькнувшее на лице Джаспера, сразу дало понять Габриэль, что это сугубо её собственные чувства. То, что всё это время Элис ещё что-то рассказывала, волшебница просто не слышала, а абстрагироваться от рук массажиста никак не могла. Из-за чего впадала в крайнюю степень стыда и неловкости. Ещё и довольно приятно пахнущая мазь раздражала. Да она так неловко не ощущала себя, даже когда Плакса Миртл залезла к ней в ванну старост. Да и вообще, не могла бы описать, когда она могла испытывать такие чувства за всю свою жизнь. Всё это ещё было отягощено её стеснением и злостью на саму себя, ведь она знала, что Джаспер прекрасно осознаёт все её чувства, и, как и обещал, не делает с этим НИЧЕГО, чтобы их устранить, хотя вот она бы сейчас не отказалась, чтобы всё это убрали, и она могла спокойно расслабиться. Следующие сеансы тоже вызывали стеснение и неловкость, но она уже потихоньку старалась отвлечься на что угодно. Даже вспомнила все отработки у профессора Снейпа, начиная от мытья грязных котлов, заканчивая разделкой различных мерзких тварей для зелий, но это помогало лишь отчасти. И стоило только встать на ноги, как она была буквально счастлива оттого, что так смущающие её сеансы прекратятся.       В этот момент воспоминания Габриэль прервал подошедший к ним гоблин. Девушка и не заметила, как они оказались в бизнес-зале аэропорта. И сейчас перед ними стоит маленький гоблин с папкой документов в руках, при этом на нем Габриель заметила ещё и с дюжину различных цепочек и колечек, что создавало очень экстравагантный вид этому представителю подземной расы магиков.       — Прошу за мной, дамы, господа, — проскрипел коротышка.       Кстати, за последние дни она уже привыкла называть всех, кто не относится к волшебникам, именно Магиками и даже прочла пару глав в одной из энциклопедий, что стояла на том стеллаже у окна. По крайней мере, в той книге говорилось, что правильно называть все расы, относящиеся к магии, именно так — «Магики». Ведь магические расы и существа — это разные представители магического мира, те же домовые эльфы тоже были «магиками», хотя и имели большую зависимость от волшебников или природных источников самой магии, как это часто бывает с существами. И если домовики лишались этого, то со временем становились такими же вредителями как те же «Корнуэльские пикси». И уже тогда они переходили в разряд существ без каких-либо зачатков интеллекта, ведь с потерей магической подпитки теряли и умственные способности. А то, что такая информация была у вампиров, но напрочь отсутствовала в библиотеке Хогвартса, её крайне поразило, ведь это была обычная энциклопедия для детей, в которой юному волшебнику и объяснялось кто есть кто. На вопрос: «Зачем вампирам такая книга?» — ей ответила Эсми, поведав, что и Джаспер и Карлайл те ещё книголюбы. И если мать семейства решит когда-нибудь разместить все книги, что собрали эти двое вампиров, в одном доме, то ей и футбольного поля, заставленного высокими стеллажами, не хватит для такой библиотеки. Так что она очень даже рада, что большая часть этого богатства находится в хранилище или раскидана по всем домам семейства, коих оказывается достаточно много, особенно в США и Канаде.       — Северус, а ты, оказывается, по легенде от малышки Элис, дипломатический представитель королевской семьи Абу-Даби, — весело сказал Джаспер, когда и ему передал папку документов гоблин. А Габриэль наконец-то обратила внимание на своих сопровождающих.       — Мне стоит надеть «Джалабию и Куфию». И у вашей сестры паршивое чувство юмора, — недовольно пробурчал Принц.       Сейчас Северус и сам не отказался бы поспать часок-другой, но увы, такого он позволить себе не мог. Хорошо, что Алонсо наконец-то отпустило после ритуала, и теперь прадед вознамерился отправиться по своим делам и, так же как и сам зельевар, покидает пределы туманного острова в ближайшие часы. Правда проделывать он это собирается через Министерство магии, в котором планировал устроить ещё и хороший скандал в связи со смертью единственного наследника рода. Поддерживать легенду пока было нужно, да и старший Принц был той еще занозой у многих магов, так что Алонсо в ближайшее время скучать точно не придется, впрочем, как и министерским чиновникам, да и самому министру за компанию, а уж если туда нагрянет и сам Дамблдор, то дедуля оторвется по полной программе. И ведь оба Принца были в курсе, что долькоед бывает в министерстве каждый день, так что Алонсо буквально лишь не прыгал от счастья перед этой встречей. Ведь как только их самолет покинет воздушное пространство Британии, у старшего Принца будут развязаны руки.       — О нет, думаю, они явно не подойдут тебе, хотя ты и Принц, цвет не тот — Кристально Белый! — ответил Джаспер и пристально приглядевшись, словно оценивая собеседника, добавил:       — А вот фасон будет для тебе привычен, — продолжал весело, с легкой издевкой белокурый вампир, видя, как бывший профессор от этого начинает закипать.       «А нечего было… в такие игры я и сам умею играть», — мимолетно подумал Джаспер.       Так что у кого еще бывает пакостный характер, это он может поспорить. Да и чувствуя, что от его реплики и действий Габриэль развеселилась и немного расслабилась, был рад побыть немного весельчаком для девушки, а раз так, держись, профессор, ты нарвался. Не только Эммет умеет так себя вести. Просто в отличие от Джаспера, здоровяк редко когда останавливался и не всегда мог понять, что шутка немного не к месту. Но в семье знали, что у молчаливого Джаспера юмор бывает и пожестче, чем у Эммета, но вот как-то оскорбить или обидеть блондин никогда себе не позволял.       Джаспер видел, что Габриэль почти всю дорогу находилась в каких-то раздумьях, и сразу заметил, как девушка немного засмущалась и растерялась, но шуточные реплики мужчин немного успокоили и развеселили её. О чём она могла вспоминать, он догадался, ведь всякий раз, когда приходило время массажа, девушка начинала волноваться, смущаться и старалась хотя бы на что-нибудь отвлечься. И если в первый раз он ещё мог это понять, хоть и с трудом, так как знал, что девушка до этого занималась командным травмоопасным спортом с другими ребятами, и в этом магическом спорте получить травму проще простого, а значит и такие действия, как растирание мазей парнем, для неё не должны быть сильно смущающим фактором, то в последующие разы такая реакция его уже немного удивляла, а после и настораживала. Джаспер задавался вопросом, как такое яркое стеснение у неё могло возникнуть от обычного медицинского массажа, который делает молодой человек, и не мог ли Северус что-то перегнуть при ментальном воздействии? Поговорив по этому поводу с профессором, Джаспер понял, что не мог. Северус объяснил, что в их случае такое лечение должно идти только самым щадящим образом, оттого оно такое медленное. Ведь, по сути, само подсознание должно перестроиться на новый лад практически самостоятельно, но при этом находясь всё время под контролем и наблюдением. И, если в этой работе действовать топорно, то можно просто сломать всё сознание. Это следует из того, что и сама девушка раньше была в плане взаимоотношений с противоположным полом довольно стеснительной, что, кстати, и подтвердил профессор. Северус рассказал, что даже будучи одно время довольно популярным на курсе мальчишкой, она смогла пригласить партнершу на танцы, только когда её чуть ли не заставили это сделать под взглядом преподавателя, да и то, буквально в последнюю минуту. И она просто не могла отказаться от этого мероприятия, так как сама была участницей состязаний и обязана открывать бальные рождественские танцы. Так что про стеснительность «Поттера» в то время разве что только ленивый не говорил. Отсюда Джаспер и понял, что сейчас всё её стеснение переориентировалось, а значит, лечение проходит в хорошем темпе, и это не могло не радовать парня. А насчет этих чувств и зажатости он и на острове поразмыслит.       Хотя в первый раз он, честно, и сам был в легком шоке, когда, стоило перевернуть девушку на спину и начать массировать ноги, как его окатила такая волна яркого и острого смущения и неловкости, словно он САМ юный мальчишка, который впервые дотронулся до женской ножки. Серьезно, он такого не испытывал и будучи человеком, не то что вампиром. И сколько бы времени ни проходило, эти чувства девушки только усиливались. Тот вечер-ночь был просто кошмарным для него, и только многолетняя выдержка не позволила показать, что с ним что-то не так. По крайней мере до того момента, пока он находился рядом с Габриэль.       Если бы вампиры умели краснеть, он вышел бы тогда из комнаты девушки красный как спелая вишня, так как красноты помидора он бы достиг уже в первые минуты этого злополучного сеанса. Заметив его состояние по этому поводу, Эдвард был готов откровенно поржать, так как всё прекрасно слышал в мыслях эмпата. На это Джаспер разозлился и послал в брата все эти чувства, от которых бронзовый вампир чуть ли не взвыл. Так как он и сам был по натуре довольно закрытым парнем, ощутить всю ту волну, что на него обрушил блондин, Эдвард был морально не готов. Вошедший в гостиную Эммет, который только сейчас закончил подключать новый холодильник, сначала не понял, отчего два его брата стоят и сверлят друг друга злобными взглядами, а вокруг витает такая сила неловкости и застенчивости, словно его самого только что застукали за вуайеризмом нагишом. С присущей ему прямотой он тут же озвучил свои мысли: «Мол, что тут происходит? И что за представление «малолетних девственных подростков», а он не в курсе?» Эдвард ему и выложил все как на духу, отчего Эммет уже натурально сложился пополам и ржал как конь. Ну, не мог он представить того, чтобы Джаспер испытывал такую эмоцию как смущение, если это чувство не исходит от постороннего. И стоило ему представить, как блондин мог при этом краснеть и стеснительно прятать глаза, как уже Эдвард озвучил причину яркого веселья здоровяка. Джаспера это разозлило окончательно, и Эммет получил в отместку, наверное, не меньшую порцию смущения, что и сам белокурый вампир до этого. Громкий вой и крик-скулёж: «Ой… прости, я не хотел!» — и уже смех самого блондина слышали все вампиры в доме. Как ни странно, своими действиями парни не потревожили покой уже спящей к тому моменту Габриэль. Но вот злая как сама Медуза-горгона Розали, вылетела в гостиную и сразу стала отчитывать не только своего мужа, но и остальных парней за компанию. И ей было откровенно плевать, кто там краснеет, бледнеет или ещё что делает, но если эти охламоны, как выразилась блондинка, разбудят Габриэль!.. Она сама их заставит побледнеть и покраснеть на пару тонов. Карлайл, Эсми и Элис, которые прекрасно всё это слышали, облегченно выдохнули, мол, жизнь возвращается в прежнее русло, а Элис, задумавшись буквально на минуту, уже предвкушающе улыбнулась и пошла в гардеробную выбирать для Габриэль несколько дополнительных вариантов купальников. И вампирша прекрасно понимала, что эти наряды волшебница обнаружит только когда уже прибудет на остров.