О свиданиях и странных чувствах

      Нил очень волнуется. Когда он упомянул в разговоре с Кевином и Эндрю, что на время летит в штаты, они неожиданно предложили ему остановиться у них. Чтобы не переплачивал за отель или съëм квартиры. Нил согласился не сомневаясь. Они общаются в сети так долго и это такая хорошая возможность наконец увидеться и провести время вместе, не разделённые экраном.       Зато позже часто размышлял об этом. У него есть некоторые проблемы с доверием. В жизни его единственный друг — Элисон, которую он знает с детства и на общении с которой настаивали родители. И его, и еë. Они долго не хотели вообще никак контактировать, дети вообще не любят, когда им что-то навязывают, особенно семилетки, которым кажется, что они почти взрослые. Нил и Элисон долго притирались друг к другу, но сейчас… она единственная подруга для него, а у самой Элисон всего два человека, которым она может доверять. Нил и Рене, еë девушка.       Иногда он задумывался о том, насколько это невозможно. Он доверился двум людям, с которыми не знаком в жизни и лица которых впервые увидел за два дня до перелëта. Нил долго рассматривал фотографии, пытаясь запомнить каждую мелочь. Бледные веснушки и проколы Эндрю. Частичная гетерохромия и небольшая татуировка на скуле у Кевина. А ещë парные футболки, судя по всему. Нил часто открывал чат с ними, чтобы посмотреть ещë раз, зачем-то сохранил в галерею и ждал момента, когда увидит их в жизни. Осталось совсем недолго.       Но всë равно было странно. Он ведь плохо их знает и собрался остановиться в их квартире почти на месяц. С другой стороны… с ними до невозможного комфортно разговаривать. Нил часами готов слушать их голоса, как они тихо переругиваются друг с другом и рассказывают о том, что произошло за день. В груди каждый раз теплело, когда они спрашивали что-то у него, беспокоились о нëм, хоть и пряча это за руганью, проявляли внимание. Нилу хотелось, чтобы после встречи всë осталось таким же. Они могли бы даже стать ближе, чем сейчас.       И это была ещë одна причина его волнения. Он боялся, что после встречи в нëм разочаруются. Отказался прислать фото в ответ, сказав, что и так узнают. Зачем раньше времени пугать их своими шрамами и неестественно бледными глазами, слишком контрастирующими с кожей и волосами? Это не было причиной его комплексов, большую часть времени он вообще не задумывался о своей внешности и о том, что какой-то не такой. Просто иногда становится некомфортно из-за реакции людей. Нил ненавидит их взгляды, в которых слишком много разных чувств и все направлены на него. Это лишнее внимание никогда не нравится ему. Особенно, если люди, вместо того, чтобы сосредоточиться на нём как на личности, цепляются за внешность и говорят... разное. Это утомляет, даже если Нилу плевать на все эти слова. В жизни он достаточно неловкий и невнимательный, так что Нил беспокоился ещë и о том, как Кевин и Эндрю будут уживаться с ним этот месяц. А ещë он никогда не жил с кем-то кроме дяди, но надеялся, что хоть это проблемой не станет.       Нил даже в самолëте не может отпустить мысли о том, как всë может быть. Всë думает о них, о предстоящем месяце и всяких мелочах. Отвлечься не помогает даже музыка. Он знает, что просто накручивает себя, но ничего не может с этим сделать. Это слишком волнительно и заставляет чувствовать какой-то странный трепет, смешанный со всеми этими тревогами.       «Преврати свой страх в предвкушение», — вспоминает он странную, услышанную давно фразу. Нил даже не помнит, кто именно сказал это.       Но изо всех сил старается думать о том, как на самом деле ждëт всë это. Потому что правда ждёт. Просто вместе с этим продолжает немного бояться и это портит всё.       — Ты слишком высокий, — первое, что говорит Нил, когда видит Кевина.       Он просто теряется. Потому что как бы много Нил не думал об этом и как бы ни волновался, правда подготовиться к встрече оказалось невозможно. У него всё ещё есть небольшое ощущение, будто всё это один большой сон и Нил просто наблюдает за всем со стороны. Он будто не в своём теле.       Кевин только закатывает глаза.       — Я давно это говорю, — согласно кивает Эндрю и ухмыляется. — Видишь, Нил согласен.       — Вы просто два маленьких гремлина и завидуете мне, — возражает Кевин.       — Было бы чему завидовать, мы хотя бы не цепляем собой потолки, — развеселился Нил. — Это как же низко тебе нужно наклоняться, если вдруг самомнение своë уронишь…       Эндрю фыркает, сдерживая смех. Кевин недовольно кривится, смотря на них.       — Ты — предатель и засранец, — вздыхает он. — Обнять тебя можно или ты не прирученный, кусаться будешь?       — Я домашний, — щурится Нил, раскидывая руки в стороны. — А кусаться буду только если попросите.       Эндрю снова фыркает, переглядываясь с Кевином, сжимающим в своих руки Нила. Ничего, у него большой опыт, Элисон иногда сильнее давит на его рëбра, в шутку пытаясь задушить. Или не в шутку, кто еë знает.       — Мой запас тактильности на сегодня исчерпан, — говорит Эндрю, когда Кевин наконец отпускает его.       И молча разворачивается, заставляя следовать за ним. Нил молчит всю дорогу до парковки, когда устраивается на заднем сиденье и даже когда они едут к дому Кевина и Эндрю. Ему почти не страшно. Это те же Эндрю и Кевин, с которыми он общался, такие же придурковатые, как и до этого. Только была какая-то деталь, не дававшая покоя. Мозг никак не мог ухватиться за неë и понять, что не так. Он всë думал, что такого во всех этих переглядках Эндрю и Кевина, в их поведении, но соединить всë вместе никак не получалось.       Осознал Нил только когда ему сказали напрямую, когда он немного затупил, спросив нормально ли им будет отдать ему вторую спальню. Квартира была неожиданно просторной, ему сразу показали, где он будет спать. Кевин дотащил его сумку с вещами, отмахнувшись от слов Нила, что он и сам мог бы. Сказал, что хочет проявить заботу о друге.       Нил спросил, когда они уже ужинали, после того, как осмотрел всю квартиру. Спальни было всего две и обе с двуспальными кроватями.       — Мы разве не говорили, что встречаемся?       Нил испытывает странную неловкость. Потому что они не говорили, а он даже не подумал о том, что его друзья, живущие в одной квартире, могут встречаться.       — Мы сошлись около года назад.       «Примерно тогда же, когда начали общаться со мной», — думает Нил. — «Может не были готовы или не уверены во мне, а потом забыли.»       Но в груди появилось какое-то странное беспокойство, причину которого он не мог понять.       Ночью Нил спал плохо, думал о том, что всë началось очень хорошо и пытался проанализировать, откуда взялось странное чувство. Получалось откровенно плохо. Хорошо, что этим днëм ему никуда не надо.       На кухню он выполз весь помятый и сонный. Мозг не очень хорошо воспринимал смену часовых поясов, но подскочил Нил по привычке рано. И думал о том, что было бы неплохо выйти на пробежку, как обычно. Заодно мысли прочистит. Но тело не хотело двигаться дальше кухни, поэтому он медитировал над кружкой кофе и подумывал над завтраком. Всë же, стоило сделать для Кевина и Эндрю хоть что-то, если они приняли его у себя. Заодно приведёт мысли в порядок и немного отойдёт после сна, сосредоточившись на том, что умеет.       — Доброе утро, — Кевин заходит на кухню практически бодрый и Нил дико ему завидует.       Он почти закончил с блинчиками, оставалось дожарить последние, теста в миске уже практически не было. Нил наблюдал за тем, как Кевин по всем правилам заваривает себе какой-то зелëный чай и с трудом сдерживал улыбку. Как-то так он себе это и представлял. Только меньше возмущаться, когда друг стянул с тарелки один из блинов, не стал. Тихо ворчал себе под нос, что можно было и потерпеть, а не обжигать пальцы самым горячим, верхним. Кевин только закатывал глаза.       Когда на кухне появился Эндрю, Нил не заметил. И дëрнулся всем телом, когда он прижался сзади и положил подбородок ему на плечо, заглядывая в миску с тестом.       — У тебя блин сгорит, если ты продолжишь стоять как каменное изваяние, — бормочет Эндрю.       Нил промаргивается и быстро поддевает блинчик лопаткой, переворачивая его. Это последний и было бы правда не слишком хорошо, если бы он сгорел. Когда он оборачивается, чтобы поставить тарелку с блинами на стол, Эндрю сидит на коленях Кевина, опираясь на его грудь. И нагло допивает остатки уже остывшего кофе Нила.       — Ты как кот, — фыркает он, садясь за стол. — Пришëл, покомандовал и устроился на своëм любимом месте.       Эндрю вскидывает брови. Выглядит забавно, потому что он всë ещë не до конца проснулся и его глаза закрыты.       — Он из вредных и злобных котов, которые не признают ничего и никого, кроме собственного величия, — фыркает Кевин.       — Боже, Дэй, ты наконец осознал моë величие.       Нил почти смеëтся, когда забирает то, что осталось от кофе. И когда Кевин сворачивает блин, затыкая им начавшего возмущаться Эндрю. Слишком хорошо.       Спустя несколько дней Нил понимает, что Кевин и Эндрю действительно вместе. Они или перестали его стесняться, или давали привыкнуть к себе, но теперь он не сомневался в этом. (а ещë он пару раз застукал их целующимися и не замечающими никого вокруг, и один раз они забыли запереть дверь в ванную.)       Но это было скорее плохо, чем хорошо. Потому что чем дольше Нил смотрел на них, тем больше росло то странное чувство в груди. Оно становилось всë сильнее, ощущаясь каким-то неподъёмным грузом, пока он не понял, что это. Ему просто хотелось получить от них ещё немного внимания, вклиниться между ними и отвлечь на себя, но это было таким странным и эгоистичным желанием.       Нил влюбился в своих друзей. Ему нравилось наблюдать за ними. И представлять, как бы все было, если бы они могли быть все вместе. Пытаясь анализировать это незнакомое чувство, он думает о том, что влюбился ещё когда не видел их лиц. В шутки и подколы в общем чате, в их голоса и взаимоотношения, в их отношение к нему. От этих мыслей хотелось кричать в подушку, потому что все не могло быть так. Эти чувства настолько же глупые, насколько бессмысленные.       Это было неловко, но понял Нил это только после одного сна. Ему не хотелось знать, откуда мозг знает, что так можно и как он вообще вообразил это. В этом сне Нил получал слишком много внимания, которого явно не заслуживал. Эндрю и Кевин смотрели на него так же, как смотрят друг на друга. Как на самое важное в этом мире.       Нил подскочил на кровати, когда ему в лицо прилетело что-то мягкое. Эндрю стоял рядом и почти смеялся, наблюдая за ним. Казалось, будто он все ещë спит.       — У тебя сегодня днëм нет никаких важных дел? — спрашивает он.       — И тебе доброе утро, — хрипло говорит Нил и морщится из-за собственного голоса. Горло во сне пересохло. — Нет?       — Отлично, потому что господин Дэй изволит мучить нас сегодня, — говорит Эндрю и неожиданно тянется к его волосам, ещë больше спутывая их. — Ты выглядишь слишком мягким, пока сонный. Мы ждëм на кухне.       Нил моргает, пытаясь хоть немного осознать себя в этом мире. Он спал слишком долго и будет винить в этом чем-то перевозбудившийся мозг, думающий куда-то не туда. Ему ведь не могут нравиться Кевин и Эндрю одновременно.       Стоя в ванной он продолжает думать об этом, медленно осознавая, что всë же может. И это очень плохо, потому что их двое и они уже пара. Нил им точно не нужен. Он умывается, пытаясь холодной водой смыть не только следы сонливости, но и все лишние мысли. Выходит слишком плохо, потому что Нил продолжает думать о том, что странное чувство в груди, всë это время, было влюблëнностью. Прошло две недели с момента первой встречи, прежде чем он понял, что влюбился ещë когда они общались. В их безликие голоса и тысячи черных строк в текстовом чате.       Нил понятия не имеет, что с этим делать.       Он смотрит на сидящих напротив Эндрю и Кевина и не может не думать о том, как бы ощущалось находиться между ними, в объятиях. Раньше он принимал это за платонические чувства. Сейчас думает, что немного завидует тому, что они вместе и странный трепет внутри не из-за того, насколько непривычно видеть такие проявления чувств. А из-за того, что он хочет так же.       — Ты вообще слушаешь? — возмущается Кевин.       Нил промаргивается, понимая, что слишком засмотрелся и ушëл в себя.       — Он спит ещë, — закатывает глаза Эндрю. — Человек впервые за все время спит как положено обычным людям в выходной и ты его будишь, отъебись хоть за завтраком.       Кевин фыркает и дергает щекой, когда Эндрю успокаивающе проводит ладонью по его затылку.       — Мы хотели сходить с тобой куда-нибудь, — говорит он. — Кевин предложил программу максимум: парк аттракционов, кино и кафе.       — Давайте, — Нил пожимает плечами. — Только не заставляйте меня чувствовать себя лишним.       Эндрю и Кевин странно переглядываются и он немного смущается. Но не отказывается от своих слов. Потому что правда не хочет почувствовать себя дополнением к парочке на свидании. Точно сойдëт с ума, думая о том, как могло быть.       — Мы вообще не будем вести себя как парочка, — наконец обещает Кевин.       Нил вздыхает. Он очень в этом сомневается.       Всë это странно и похоже на сон. Потому что Кевин и Эндрю правда не ведут себя как парочка друг с другом, но странно много внимания уделяют ему. Ровно так, как он и хотел. Они говорят, что Нил просто обязан побывать на всех аттракционах, но большая часть из них подразумевает двоих рядом. Как американские горки или все эти машинки. Так что они будут втроëм везде, где это возможно, но там, где только двое Нил и кто-то из них. По очереди. Это немного странно, но он пожимает плечами. Может хоть в этот раз поймëт, почему людям так нравятся эти парки.       На горках Кевин цепляется в его руку так сильно, что Нил почти слышит треск костей. В комнате страха они оба слишком часто касаются его и это странно, хотя бы потому что Эндрю явно не испугался внезапно выскочившего актëра. На колесо обозрения с ним идëт Эндрю, который боится высоты. И так же слишком крепко сжимает его руку, не отпускает даже когда они снова стоят на ровной земле. Только ослабляет хватку и осторожно поглаживает большим пальцем, видимо, успокаиваясь. И зачем только пошëл с ним? Но Нил ничего не говорит и никак не возражает. Ему нравится.       Аттракционы сменяются один за другим, а Эндрю и Кевин используют каждую возможность, чтобы обнять его или взять за руку, просто прижаться из-за тесного места. Это странно смущает, но Нилу кажется, что он ничем не выдаëт себя. Только ругается мысленно, думая, что лучше бы они правда оставили его третьим лишним. Слишком красивая и реалистичная иллюзия получалась.       В конце они потащили его в фотобудку, потому что им нужны фотографии вместе. И первые две получаются вполне обычными: они корчат рожи, примеряют разные маски, закрывающие только половину лица, очки и ободки, лежащие в кабинке. А потом Эндрю и Кевин снова переглядываются. У Нила появляется ощущение, будто они умеют общаться телепатически, потому что в следующий момент его целуют в щëки с двух сторон. Эндрю приходится встать на носочки, а Кевину пригнуться. Нил вспыхивает моментально. Они не отстраняются, пока не раздаëтся щелчок. Для последней, четвëртой, фотографии Кевин и Эндрю так же с двух сторон обнимают его.       Фотографии милые. Нил долго рассматривает свою фотоленту. Он слишком красный на последнем фото, а ободок с кошачьими ушками почти спал, из-за того, что кто-то задел его рукой. Но ему нравится. Кевин закрыл глаза, когда поцеловал его в щëку, а Эндрю просто сощурился. Нил никак не мог успокоить слишком быстро стучащее сердце.       — Вы меня умотали, — жалуется Эндрю. — Пошли сразу в кафе, вечер почти. Мы весь день на ногах.       Кевин фыркает, закатывая глаза, и вопросительно смотрит на Нила. Он только пожимает плечами. Ему всë равно куда, просто хочется, чтобы день продолжался подольше.       В кафе они почему-то садятся на один диванчик, втроëм. Нила усаживают посередине, так что он слишком тесно прижимается к ним обоим, пока Кевин и Эндрю показывают ему что-то в меню. Они уже были здесь и говорят, что могло бы понравиться ему. Нил снова чувствует, как по щекам медленно ползет румянец, а в груди расцваетает то самое чувство. Он хочет прожить в этой иллюзии всю оставшуюся жизнь. Учитывая их выходку в фотобудке, это слишком похоже на свидание.       — Надеюсь, ты не чувствовал себя третьим лишним? — ухмыляется Эндрю, когда у них наконец принимают заказ.       Кевин смотрит на него с укором, а Нил чувствует, как иллюзия рушится. Точно. Ему просто позволили не чувствовать себя в стороне.       — Все отлично, — улыбается он почти радостно.       Кевин посылает Эндрю ещë один недовольный взгляд и обнимает Нила за плечи, притягивая ближе к себе. Даже если он просто не хочет обидеть его, это слишком хорошо. Нужно не позволить себе думать об этом, пока они здесь.       Когда приносят заказ, Эндрю неожиданно берет его за руку и начинает играть с пальцами. И смотрит на него, немного приподняв уголки губ. Кажется, вместо «извини».       В этот раз Нил улыбается почти искренне.       Вечером в кафе пусто. Они разговаривают тихо, почти перешëптываясь. Эндрю клянëтся, что больше никогда не пойдëт на колесо обозрения и Кевин с Нилом смеются.       — Так… а зачем ты пошел со мной? — спрашивает Нил, откладывая вилку.       Эндрю и Кевин снова переглядываются и почти вздыхают.       — Мы просто решили поделить всю романтику, — говорит он. — Колесо обозрения и горки считаются развлечениями для парочек. Просто одно более стрëмное, а другое более романтичное. Говорят, оба сближают. А на горки я бы не пошëл.       Нил промаргивается. У него есть пара вопросов к романтике и к тому, кто вообще считает, что горки — для парочек.       — Это свидание, — шепчет Кевин ему на ухо. — А Эндрю умеет говорить только намëками.       У Нила от этого шëпота мурашки по коже и не слишком уместные мысли, но собрать всë, о чëм он сейчас думает в кучу — слишком сложно. Особенно, когда Эндрю крепче перехватывает его руку и сплетает их пальцы.       — Мы уже давно это обсудили и отрефлексировали, — говорит Эндрю. — Не были уверены только в том, что ты будешь заинтересован.       — Но за две недели увидели много косвенных доказательств, — продолжает за него Кевин. — Сегодня утром особенно много. Мы понимаем, что тебе нужно время и готовы дать его столько, сколько потребуется. Даже если ответ будет «нет».       — Как вы поняли, что чувствуете, если впервые увидели меня две недели назад?..       — Нашли у тебя в друзьях некую Элисон, которая любит выставлять фотографии и истории с лучшим другом, — улыбается Эндрю.       Нил думал об этом весь день, но осознать то, что всë это — правда, сложно. Так же, как отделаться от чувства, что всë неправильно и он не может быть частью этого.       — Мне правда нужно подумать, — бормочет Нил и ощущает, как Кевин и Эндрю отстраняются, одновременно.       И почти паникует, когда это происходит.       — Назад вернитесь, — слишком громко говорит он, мгновенно краснея.       Кевин тихо смеëтся, когда снова обнимает его за плечи. И Нил впервые видит, как Эндрю улыбается, когда берëт его за руку.