Contingencies and Congruencies

И когда грянет гром барабанов свободы, я найду тебя в каждой улыбке, полной слёз, в каждом прерывистом вздохе, в каждом касании рук. Ведь нет большей свободы, чем любовь. Она говорит на любом языке, она цветёт на любых землях. И когда свобода придёт к тебе, живи ею, дыши ею.

Даже после смерти.

— Имя автора отредактировано и удалено. «Элегия к Радости», фольклор Нового Света. Впервые записана во Втором Году. Типичная устная эпическая поэма. В настоящее время запрещена к печати Мировым правительством в соответствии с разделом IX постановления XXXIV. Все физические копии должны быть отправлены в штаб-квартиру в Нью-Маринфорде (за МАТЕРИАЛЬНОЕ ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ). Для получения дополнительной информации, пожалуйста, обратитесь в ближайший штаб Морского Дозора, чтобы получить полный список запрещённых книг.

Бонни – просто дар небес (в буквальном смысле), хотя Зоро никогда не признался бы в этом розоволосому капитану, даже под страхом смерти и угрозой физической расправы. По какой причине её занесло в эти воды? Да собственно, нахрен причины. Мечнику они были особо неинтересны. В конце концов, она же на них не напала. Да и когда-то давно, ещё на Сабаоди, странная барышня спасла его от Тенрюбито, и это слегка поумерило врождённую подозрительность Ророноа. Как она оказалась на Санни? Они спасли её от гигантской кибернетической (роботизированной?) акулы. Дамочка не спешила посвящать их в то, как оказалась здесь в полном одиночестве и без своей команды, только рассказала (и то довольно туманно) об острове, что был прямо по курсу. Так вот. В чём была важность её присутствия лично для Зоро? Бонни ела. Много. Нет… даже не так… Дохера. Она была как Луффи, только в бабских шмотках и по количеству пожираемой пищи составляла достойную конкуренцию их капитану. Она пробыла на "Санни" всего два дня, и всё это время тарелка, наполненная едой, была её постоянным спутником. В чём важность того, что Джевелри ела, как изголодавшийся взвод дозорных? Санджи был занят любимым делом, а почти постоянное присутствие на камбузе этой прожорливой мадам означало, что нахождение здесь (также почти постоянное) Зоро не так сильно бросалось в глаза, как могло бы. Почему Ророноа торчал на кухне? Просто. Синяки и укусы на теле кока, конечно же, исчезли, и Зоро просто… просто хотел убедиться, что сам Завитушка не исчезнет снова в своих мыслях. Судя по тем быстрым косым взглядам, что бросал на него Санджи, мечник ниндзя явно не был, и его присутствие заметили, хотя он особо и не скрывался. Поэтому, расценив молчание властителя камбуза и отсутствие яростной защиты территории за приглашение, Зоро обосновался в эти дни за кухонной стойкой в компании большой бутылки медовухи – презента от самураев Вано. К счастью, похоже, Бонни больше была заинтересована едой и довольно неожиданным допросом Фрэнки на тему его апгрейда, чем выпивкой и беседами с совсем недружелюбным старпомом. Киборг с большим воодушевлением вкратце рассказывал о своих улучшениях, но, судя по виду Джевелри, нужной информации из этих разговоров она не получила. К особому счастью кока, Нами тоже бывала на камбузе чаще обычного и, потягивая пиво в компании мечника, совершенно незаметно следила за их неожиданным гостем. И с чего Ведьма так напряглась? В конце концов, их команда не впервые тусовалась с одним из Худшего Поколения. С некоторыми вон даже в недоальянс как-то объединилась. И, словно сглазив всю команду своими наивными мыслями, уже на третий день с момента появления Бонни на их корабле, во время обеда, их размеренное плавание превратилось в грёбаный адский хаос. — Не хотелось бы вас тревожить, — раздался немного скрипучий голос Робин из Дэн Дэн Муши-передатчика на стойке, — но, похоже, у нас гости. Два подводных объекта приближаются на шесть и на три часа. В искажённом помехами тоне археолога слышалось несвойственное волнение, и именно это заставило всю команду ощутимо напрячься. Дверь камбуза с грохотом распахнулась, и Мугивары гурьбой высыпали на палубу. Зоро сейчас уже вряд ли бы вспомнил, как оказался у перил борта. Только-только он сидел на кухне и рассматривал спину кока, и вот он уже всматривался в тёмные воды и наблюдал, как большая и явно недружелюбно настроенная тень приближалась к "Санни" с большой скоростью. Луффи прыгал на носу и кричал что-то совершенно неразборчивое, но с большим энтузиазмом, а вот Нами, стоя на верхней палубе, раздавала приказы в громкоговоритель. — Дзимбэй, поворачивай! Курс на северо-запад. Усопп, Чоппер, закрепите всё, что болтается! Сколько раз говорила не разводить бардак! Санджи, быстро спусти Робин с "вороньего гнезда"! Похоже, эта херня хочет нас перевернуть! Все фруктовики, убирайтесь с палубы к чёртовой матери! — надрывалась Нами, перекрикивая несогласных с таким решением пользователей Дьявольских Фруктов, что было вполне ожидаемо. Корабль слишком быстро разворачивался, и Зоро пришлось даже ухватиться за поручень, пока его желудок и кишки совершали кульбиты в животе. Он взобрался на перила, наблюдая, как тень под водой была всё ближе и ближе. — Ни за что! — заорал Луффи с головы львёнка. — Нам что, прятаться, пока вы будете сражаться? Ещё чего! Это нечестно! — Оно набрало скорость! – крикнул Зоро во всё горло, перекрикивая гам шумной команды и жалея, что не взял с собой улитку-передатчик. — Слишком быстро приближается! Это явно неестественная херня! — Чёрт! — вскрикнула Бонни. — Это очередное меха-дерь... Её возмущение потонуло в треске дерева и воплях горлопанистых Мугивар. Причём громче всех надрывался Фрэнки, полный праведной ярости от покушения на своё "солнечное сокровище". — Пустите меня в воду! Я сам забью этих чёртовых тварей голыми руками! Нами даже покраснела, пытаясь перекричать панический и возмущённый гомон своей команды, и, как оказалось, громкоговоритель был так себе помощник в этом деле. — Луффи, мать твою! — рявкнула она. — Это явно, блять, не встреча старых друзей! И если учесть, как они действуют, их цель в первую очередь избавиться от фруктовиков! От тебя в том числе, придурок! Санджи-кун, скрути этого идиота и запри на камбузе вместе с Бруком! — Делайте, как говорит наш навигатор! — громко гаркнул Дзимбэй. Корабль слушался рыбочеловека как мать родную и резкими поворотами уходил от преследователей. Зоро всматривался в рябь на воде, пытаясь понять, насколько глубоко находилась неведомая штука, которая решила поиграть с ними в догонялки. — Они могли уже давно атаковать нас чем-нибудь дальнобойным. Здесь явно что-то не так, — прорычал рулевой. Вдох. Ророноа вытащил Энму и Китэцу из ножен, балансируя на перилах фальшборта, пока "Санни" демонстрировал чудеса лавирования. Проклиная всё на свете, особенно неожиданных врагов, Зоро закрыл глаз и попытался настроиться на атаку по цели на глубине сотни метров. — Видимо, это не то, что им нужно, — продолжил Усопп мысль Дзимбэя. — Эти штуки явно кем-то управляются и, похоже, им приказано преследовать нас. Даже подлодка Ло не может так двигаться. — Точно! — крикнула Нами, пока Луффи носился по палубе, пытаясь избежать чрезмерной заботы своих накама. — Фрэнки, приготовься к Сoup de Burst на всякий случай! Робин, пожалуйста, помоги поймать нашего капитана-идиота и сама укройся! Выдох. Зоро открыл глаз и нанёс удар. Волны расступились. Под глубокими тёмными водами рычала большая механизированная рыба. На самом деле рычала. Как живое существо. Что за чёрт? Под небольшим разрезом внешней оболочки виднелись блестящие металлические пластины и болты, а гротескно-выпуклые глаза с красной радужкой смотрели на мечника абсолютно пустым взглядом, который не мог принадлежать разумному организму. С головы неведомой зверушки свисал длинный изогнутый металлический прут с лампочкой на конце, что периодически загоралась. Зоро смачно выругался и, когда волны снова сошлись, скрывая их нежданного гостя, поспешил доложить команде свои наблюдения. Нами была в центре палубы, раздавая указания, а рядом с ней стояла Бонни и нервно вглядывалась в горизонт. — Штука по правому борту не агрессивна, по крайней мере пока, — сообщил навигатору Зоро, убирая мечи в ножны. Нами неопределённо хмыкнула, показывая, что услышала. Карие глаза безотрывно следили за длинной движущейся полосой на тёмной воде, которая уже их нагнала и обходила корабль с другой стороны. — Эта херовина выглядит как огромная рыба и передаёт какой-то сигнал. Усопп, что пытался натянуть сетку на их командный "огород", чтобы уберечь урожай от возможных волн, заметно оживился. — Ты запомнил последовательность? — громко спросил канонир. Зоро задумался, пытаясь припомнить мигание лампочки на металлическом стержне. — Две секунды горит, две нет, потом секунду горит, четыре нет. — Приём и передача, — задумчиво проговорил Усопп, подходя ближе к накама. — Остров, должно быть, совсем близко. — Правда, что ли? — фыркнула Бонни, бросая на снайпера оценивающий взгляд. — С чего ты взял, что это всего лишь передатчик? — Однажды мы кое-что заметили, — тихо сказал Усопп, всматриваясь в волны и не наблюдая движения в толще воды, — когда баловались с Дэн Дэн Муши. Улитки ведь как-то общаются друг с другом, получают и отправляют сообщения. И мы поняли, что должен быть первоначальный сигнал. Зоро усмехнулся, а грудь согрело приятное чувство гордости. Да, мать вашу, его накама чёртов умник! — Мы не успели поэкспериментировать с созданием похожего устройства. В Вано хоть и не было проблем с сырьём, но мы не могли просто начать что-то создавать и не привлечь ненужного внимания. По итогу вообще не до того было… но, в общем, идея была в том, чтобы сделать что-то маленькое и компактное, что похоже на стандартный Дэн Дэн Муши-передатчик, — Усопп перевёл взгляд на Бонни, убедившись, что, похоже, они оторвались. — Короче, мы так и не поняли пока, как одновременно и отправлять, и получать сообщения, но первоначальный сигнал в любом случае идёт на частоте 2-2-1-4. — Ясно. Ну а ты, парень с железками, — полностью утерявшая интерес к рассказу о Дэн Дэн Муши, Бонни внезапно обратилась к Зоро, — какого чёрта ты не сломал эту штуку? — Зачем ломать рыбину? Она же на нас не напала, — раздался голос Луффи. Капитан в сопровождении других фруктовиков вышел из камбуза, решив, что опасность больше никому из них не угрожает, а значит, заботливые накама больше не будут пытаться его скрутить. — Длинноносый сказал, что это передатчик! А что если они связались с…! Джевелри сорвалась на раздражённое рычание и, казалось, была на грани истерики. — Ты же знаешь, кому принадлежит эта машина, да? — послышался мягкий голос Робин, и Бонни вздрогнула. Хрупкие плечи раздосадовано опустились. Девушка закрыла лицо ладонями, пытаясь выровнять тяжёлое сорванное дыхание. — Ты задавала нашему плотнику довольно интересные вопросы, и явно не потому, что он довольно экстравагантная личность. Ты знаешь о подобных ему и о подобных этим существам. И ведь на самом деле Робин не спрашивала. Она утверждала. — Да, — ответила Бонни, всё ещё скрывая лицо, — его работу ни с чем не спутаешь. — Так куда мы прибыли на самом деле? — серьёзно спросила Нико, и, возможно, от её тона, хотя скорее от вопроса, Джевелри, казалось, перестала дышать. Они молчали. Мугивары понимали, что если они хотели узнать хоть что-то, то давить и требовать ответов будет самым неправильным решением. Напряжённая спина розоволосого капитана постепенно расслаблялась. Бонни медленно выдохнула. — Это… это место называют островом Яичной Головы, — едва слышно прошептала Джевелри. Тонкие руки бессильно упали по бокам, и пустой взгляд фиолетовых глаз скользнул по линии горизонта. — Остров грёбаного Вегапанка. Скрип половиц нарушил гнетущее молчание. Санджи подошёл к компании, вертя зажигалку в пальцах. — Это довольно важная информация, которую точно не стоило скрывать, — начал Блэклэг и, щёлкнув колёсиком, прикурил сигарету. — Если бы мы знали, что будем иметь дело с Вегапанком, мы подготовились бы должным образом к его гостеприимству. — Потому что это не ваше дело, придурки, — рыкнула Бонни и повернулась к Луффи, сверкая злым фиалковым взглядом. — Я оставила своих людей и отправилась сюда одна, потому что… это не их дело! Не твоё и твоей команды! А моё! Только моё! — Это стало нашим делом, когда мы подобрали тебя и решили сюда подбросить, — легко сказал Луффи, но чёрные глаза пристально всматривались в лицо Бонни, будто пытались найти что-то важное. И, видимо, нашли. И это "что-то" главному Мугиваре совершенно не понравилось, судя по тому, как помрачнел его взгляд. — Ты должна полагаться на свою команду, — тихо сказал Санджи, глядя вниз на палубу и выпуская густые клубы сигаретного дыма, — недоверие вредит всем. Им и тебе самой. Они же доверяют тебе свои жизни, значит, тебе нужно отвечать им тем же. Если бы здесь были твои накама, то не пришлось бы сейчас объясняться перед нами. Команда всегда должна идти за своим капитаном. Даже на край света. — Вам этого не понять! — сорвалась Бонни на крик, оглядывая озадаченных Мугивар сверкающим, влажным от невыплаканных слёз взглядом. — Это личное, ясно?! Это касается только меня и этого ублюдка с задницей на башке! — Эй, ребята, я тут проверял, нет ли повреждений в Солдатских Доках, и Shark-Submerge3 начал сигналить как сумасшедший… — с верхней палубы раздался обеспокоенный голос Фрэнки. Вот только накама его не слышали. — Дела и проблемы капитана – дела и проблемы команды, и наоборот, — серьёзно сказал Усопп, пытаясь донести важную (и болезненно усвоенную) мысль до Джевелри. Где-то краем глаза и сознания Зоро улавливал нервные телодвижения массивной фигуры Фрэнки, но, полностью поглощённый допытыванием Бонни не слышал ни единого слова киборга. — …что-то охерительно БОЛЬШОЕ… — Это не касается меня как капитана корабля! Это, блять, личное!… — …приближается к нам под водой! Нам нужно уходить! НАМИ-СИС! ДЗИМ-БРО, НУЖЕН… — Он превратил моего отца в бесчувственного киборга! — окончательно срываясь в истерику, крикнула Бонни, и злые слёзы потекли по ярко-красным от ярости щекам. — Эта сволочь лишила его человечности! Выбора! СВОБОДЫ! И пусть я сдохну, но узнаю почему! Кто дал ему ёбаное право превратить моего ОТЦА в бесчувственное оружие?! Живое, блять, оружие для грёбаного Дозора! — … de Burst, СЕЙЧАС! Крик Фрэнки, казалось, сотряс весь "Санни". Последним, что увидел Зоро, был испуганный взгляд широко распахнутых лазурных глаз. Хаос. Грёбаный хаос. То, на чьё приближение среагировал Shark-Submerge, с чудовищной силой врезалось в дно "Санни" под углом, заваливая большой корабль набок. Паруса скользнули по воде. Панический крик Нами потонул в оглушающем плеске волн. Мыслей в голове не было, их смыло холодной водой, как Мугивар за борт. Ведь Нами… … Нами была права. Когда они решили, что преследование прекратилось, что их просто отвадили от места укрытия сумасшедшего мудака и фруктовики покинули безопасный камбуз, их атаковали. И от тех, кто не переносил морскую воду, избавились в первую очередь. В ушах стоял треск дерева, а мозг, казалось, взорвался резкой, тошнотворной болью. В метре от него длинная нога в начищенном ботинке упёрлась в залитый водой фальшборт. — Вижу Усоппа и Брука! — прорвался крик Санджи в помутившееся сознание. Кок быстро сбросил куртку и нырнул в высокие волны. Зоро, кряхтя и матерясь, с трудом оттолкнулся от перил, о которые он неслабо приложился головой. "Санни", следуя инерции, покачиваясь, возвращался в вертикальное положение. Покачиваясь точно так же, как родной корабль, мечник собрал слегка растрясённые мозги в кучу и прыгнул в воду вслед за Санджи. Из-за потока пузырьков, поднимающихся от тонущих тел, хоть что-то разглядеть в тёмной воде было невозможно. — Держи! — чёткий голос Дзимбэя внезапно раздался прямо над ухом, и в руках старпома оказалось тяжёлое тело бессознательной Робин. — Я иду на глубину за Луффи и Бонни! Зоро растерянно кивнул уже удалившемуся в темноту рыбочеловеку и, закинув Нико на плечо, осмотрел воду вокруг себя. Чуть левее, на каменном выступе, что, видимо, когда-то давно был утёсом, лежал Чоппер. Зоро, одной рукой придерживая Робин и радуясь, что их маленький доктор носит яркую шапочку, быстро подплыл к затонувшему остатку скалы. Первым, кого он увидел, вынырнув на поверхность с двумя накама в руках, был обеспокоенный Санджи, который уже сбросил Брука на палубу и сейчас почти переваливался через фальшборт. — Маримо! — крикнул кок и сразу же бросился в воду, выныривая рядом с Зоро и его ношей. – Робин-тян! Ох, чёрт, держи Чоппера, я заберу Робин. Мечник не собирался возражать и, почувствовав облегчение на своём плече, поплыл к "Санни". — Зоро, лестница! — над бортом показалась кучерявая голова Усоппа. — Нами и Фрэнки в порядке. Фрэнки успел поймать её, как только "Санни" накренился. Где Луффи и Дзимбэй? Грудь сжало, будто металлическим кольцом, но Ророноа удалось подавить инстинктивный страх неудачи-слабости-бессилия, который червём уже прополз в его сознание и старался убедить его броситься назад. Туда на глубину. Ведь он должен защитить и спасти всех накама… Вдох. Зоро схватился за первую ступеньку лестницы. — Видимо, Луффи смыло первым, — крикнул вверх мечник, поднимаясь на "Санни". — Джинбэй передал мне Робин и отправился за ним и розоволосым капитаном. — Эй! — тут же подал голос Санджи, который уже забрался назад на корабль и сейчас встал рядом с Усоппом. — Её имя Джевелри Бонни, и она не только капитан, а ещё и прекрасная леди, так что прояви уважение, грубиян. — Да, да, — Ророноа закатил глаз и ухватился за протянутую к нему узкую ладонь, чтобы перелезть через перила. В голове резко помутилось, и если бы не Санджи и вовремя подоспевший и подхвативший его с другой стороны, Усопп, мечник точно позорно рухнул бы на колени. — Эй, Зоро, ты как? — обеспокоенно спросил снайпер, но резкий вздох Блэклэга не дал старпому ответить. — Ты сильно ударился, — заметил кок с поразительным спокойствием для того, чьи пальцы дрожали и так крепко вцепились в чёрную юкату, что плотная ткань почти рвалась. — У тебя серьёзный порез, Маримо-кун. Робин и Брук лежали на траве и потихоньку приходили в себя. Фрэнки был на верхней палубе. Киборг, прищурившись, глядел на уже спокойное море и с помощью странного приспособления на своей маленькой ручке, видимо, сканировал округу. Нами стояла у штурвала и бросала хмурые взгляды то на товарищей на палубе, то на тёмные воды. — Эй, — тихо позвал Усопп, протягивая мечнику полотенце, — вот, Зоро, прижми к виску. Чопперу нужно время, чтобы прийти в себя, и потом он тебя осмотрит. Но вроде всё выглядит не так уж плохо. — Это всего лишь кровь, — пробурчал Ророноа. Санджи раздражённо выхватил полотенце из рук канонира и сам прижал тряпицу к раненой голове упрямого старпома. — Вот-вот, и раны на голове, как правило, сильно кровоточат, — хрипло проговорил Блэклэг и, взяв Зоро за руку, прижал её к полотенцу. — Будь хорошим первым помощником и продолжай давить, пока не остановится, ладненько? Мы же не хотим, чтобы твоя пьяная кровь привлекла внимание уже настоящих акул? Усопп фыркнул и, поднявшись на ноги, отправился к Нами, потирая ушибленные рёбра. — Давай без этого дерьма сейчас, — тихо сказал Санджи и прикурил сигарету. Непонимающий тёмный взгляд встретился с ярко-голубым. — Ты спас Робин-чан и Чоппера, правильно? И ты поверил мне насчёт Усоппа и Брука. Доверяй Дзимбэю, как он доверяет нам. Облако табачного дыма мешало разглядеть лицо кока, но его голос, такой мягкий и ласковый, проникал в самое нутро. В любое другое время Зоро, наверное, разозлился бы, но… …но Завитушка был прав. Мечник глубоко и медленно вдохнул, пытаясь затушить внутренний костёр беспокойства. Выдох. — Ладно, — прошептал Зоро, и тонкие губы, сжимающие сигарету, растянулись в улыбке. — Эй, ребята! — послышался голос Фрэнки — Я тут отследил наших! Но, э..эмм, короче… Позади раздался громкий всплеск, и новый поток воды рухнул на палубу. Зоро устало застонал и, опираясь на руку Санджи, поднялся на ноги. Появившееся из воды существо было гигантским. Оно было похоже на огромного угря. Кусок внешней оболочки на лбу был содран, и сребристый металл сверкал на солнце. Видимо, как раз это дерьмо врезалось в Санни и чуть не потопило их. Издалека, едва слышный из-за шума воды, доносился хохот Луффи. — Вот же блять, — вздохнул Санджи и затушил сигарету. Зоро недоумённо приподнял бровь. Чего это Завитушка так расстроился? Что такое механический Морской Король в сравнении с Морским Императором? — Мы разделаемся с этим чёртовым ублюдком, — начал объяснять Блэклэг, покосившись на мечника, — и даже не сможем его приготовить, когда закончим. Зоро усмехнулся, накрыв ладонью рукояти мечей и уронив окровавленное полотенце на палубу. — Теперь мне очень-очень хочется унадон, — наигранно проворчал Ророноа, и коку пришлось прикусить губу, чтобы сдержать рвущееся хихиканье. — Мы в порядке! — послышался крик Луффи. Оба капитана сидели на широких плечах довольного Дзимбэя. Механическая блестящая голова гигантского угря начала медленно поворачиваться в сторону звука. — Мы не будем возвращаться на корабль, встретимся на берегу! Огненная вспышка отвлекла механическое чудовище от двух тихих и одной крайне громкой цели. — Мы поняли, Луффи! Ждите нас! — крикнул своему капитану Усопп, сжимая Кабуто и готовясь к очередной атаке. — Есть, капитан! — подали голос остальные Мугивары, включая фруктовиков, что уже немного оклемались. — Потанцуем, Маримо? — спросил Санджи. Завиток брови игриво дёрнулся. Зоро усмехнулся и повернулся лицом к гигантской херовине. Огонь азарта горел в груди, восторг дребезжал мечами в руках, а поражение врага уже ощущалось на языке. — Я думал, ты никогда не спросишь, Завитушка, — кровожадно ухмыляясь, ответил мечник, а Санджи рассмеялся. И в следующий момент они атаковали. Вместе.

—

Дело было вот в чём… Они снова не поговорили. Они не поговорили о том, что произошло между ними в Вано. Вроде как с того самого первого раза, после Панк Хазард это стало их негласным правилом, но в этот раз… в этот раз Зоро хотел поговорить, чёрт возьми. Хотя он и не пытался поднять эту тему, а Санджи с появлением на борту ещё одного бездонного желудка, казалось, даже присесть не мог, не то чтобы вести интимные беседы с мечником. Наверное, всё дело в том, что для самого Зоро его чувства стали откровением после всего этого времени… после всего, что с ними произошло. Может быть, дело в том, что сейчас он будто знал, что происходило в голове Санджи, будто мог заканчивать за него фразы, думать его мысли и чувствовал, что это действовало в обе стороны. Может быть, всё дело в том, что теперь они сражались вместе лучше, чем когда-либо. Они будто были на одной волне, будто могли говорить на одном, больше никому не понятном языке. Но Зоро всё это только чувствовал. Он хотел знать, что не ошибался. Он хотел поговорить. На следующее утро Ророноа принёс Санджи завтрак, и они вместе поели в тесной комнатушке кока. Вообще, если вспомнить, то всё время до отъезда они ели вместе. Но не поговорили. Если вспомнить, то Санджи ведь спал рядом с ним каждую ночь, даже когда Зоро уходил в свою комнату, пока Блэклэг заканчивал кормить горожан. Но они так и не поговорили. А теперь, в общей мужской каюте это было невозможно, и каждое утро мечник просыпался раньше всех и лежал неподвижно как статуя, прислушиваясь к тихому, немного хриплому дыханию с койки над собой. Догадывался ли Санджи, что именно чувствовал Зоро? Знал ли он?

—

"Морской Король" тонул в вихре огня и дыма под аккомпанемент скрежета металла. На другой стороне "Санни" такая же кибернетическая угроза издавала похожие противные, возмутительно громкие металлические скрипы. — Lightning Spear Tempo! — над кораблём пронёсся крик Нами, и следом яркая, ослепительная молния окончательно превратила агрессивного робота в огромную груду бесполезного металла. Лазер на большой ладони Фрэнки погас. По палубе носились розовые лепестки. Робин опустила руки. — Чёрт, так, ладно, я надеюсь, мы здесь закончили. Похоже, нужно держать курс на север, судя по маршруту, который описала Бонни. Лог Пос не может засечь этот сраный остров. Видимо, Вегапанк как-то изменил магнитные волны и скрыл его, — сорванным от криков голосом сказала Нами, скрадывая климатакт. — Фрэнки, давай… Ох, ёб же твою… — в ярости прорычала навигатор, когда ещё четыре механические головы поднялись над поверхностью волн, обнажив острые клыки. — Мне кажется, я как-то читала нечто подобное, — задумчиво проговорила Робин, снова скрещивая руки перед грудью и готовясь к новой атаке. Чоппер в форме Kung-fu Point встал рядом со старшей накама. С другой стороны к ней присоединился Усопп с рогаткой наготове. — Отбой! — в воздухе раздался громкий механический голос. Мугивары недоумённо огляделись по сторонам, не понимая, откуда донёсся приказ и кто, в принципе, его выдал. Но они всё ещё были готовы надрать железные задницы чёртовым машинам. Климатакт Нами вовсю искрил, рядом с ней плечом к плечу стояли Зоро и Санджи. И хоть Вадо всё ещё был в ножнах, а кок успел уже подкурить сигарету, Крылья Капитана в любую секунду могли сорваться с места и навалять новому неожиданному гостю. Который уже приближался. Что-то похожее на большой диск, бесшумно плыло по воздуху прямо над огромными головами кибер-угрей, пока не зависло между "Морскими Королями" и Санни. — Всем остановиться, — снова заговорил беэмоционально-неестественный кто-то. Мугивары переглянулись. — Да. И вы тоже. Отбой. "Морские Короли" отозваны. — И где они отозваны? Они всё ещё тут торчат, йоу! — недовольно гаркнул Фрэнки, чтобы до неизвестного придурка в летающей тарелке дошло. — Думаешь, мы тут в игры играем или на слово проверим непонятно кому?! — Hine caellian þe seldcuþ?! – послышался полный возмущения приглушённый женский голос, но не из летающей херовины. Откуда-то сбоку. Или снизу. Зоро оглянулся. Эти хриплые гортанные звуки были слишком знакомыми. Слишком. От брошенной фразы, казалось, весь летающий диск дрогнул от едва сдерживаемого раздражения. — Он сказал "непонятно кому" потому что они не знают, кто мы. Прекрати встревать. — Мы долшны были просто cwellan и robben их, а ты превратил это в срраное предсставлениэ! — более отчётливо крикнула невидимая мадам. Опознанный летающий объект спускался ниже к борту "Санни", всё сильнее раскачивая корабль. Зоро хмурился. Слова непонятной женщины (ну, судя по голосу, всё же женщины) на каком-то подсознательном уровне были знакомы. Он определённо уже слышал нечто похожее. — Нет! Ты вообще должна была ждать на острове, Лилит, — произнёс первый голос, и, несмотря на всю свою механичность, в нём сквозило явной неприязнью. — Так что помолчи и дай мне представиться. — Gea, gea, — ответ дамочки затерялся в гуле большой машины перед ними. — Прошу прощения за моего… товарища, — на этот раз робо-голос обратился уже Мугиварам. Металлические пластины на передней части летающей посудины начали раздвигаться. — Она увлечена сражениями, а мы не каждый день принимаем гостей с таким уровнем боевой подготовки. Из открывшегося пространства летающего корабля выдвинулась широкая платформа, на которой стоял один единственный человек. А человек ли? Незнакомец был одет во всё чёрное. Глухой шлем из тёмного металла с серебром и большими золотыми цифрами 01 на правой стороне лица делал неизвестного сюрреалистично жутким. — Ну и кто ты? — спросила Нами с явной угрозой в голосе. Лазер на ладони Фрэнки вновь опасно загорелся. Зоро слегка выдвинул из ножен Китэцу. Кок стоял рядом. Вся его поза сквозила несвойственным напряжением от абсолютно прямой линии плеч до стоп, которые, казалось, в любую минуту могли оторваться от земли. Голубые глаза растерянно глянули на Зоро, а затем сразу вернулись к их нежданному гостю. Мечник не переставая косился на Завитушку, но тот едва заметно качнул головой. Ну ладно. Позже. — Я доктор Вегапанк, — тщательно проговаривая слова, произнёс человек пред ними, который, по всей видимости, и был блядским Вегапанком! — Модель 01. Вы можете звать меня Шака. Внезапно рухнувшая на корабль тишина могла бы показаться даже комичной, если бы не была такой гнетущей. Вегапанк. Имя, преследующее их с Панк Хазарда. Тот, кто создавал оружие для Мирового Правительства и Дозора. И он сейчас был перед ними? Или всё-таки не он. Никто из Мугивар не собирался расслабляться. На самом деле каждый из них после представления Шаки задумался, стоит ли доверять этому… Вегапанку и не стоит ли уничтожить его и невидимую спутницу прямо на месте. Воздух вокруг стал ощутимо холоднее. Брук вытащил Морозный Меч из ножен, окутывая всех ледяной аурой. — Cwellan n’ robben! — снова послышался женский голос со стороны "Морских Королей". — Мы никого не будем убивать, — ровно сказал Шака. Голова в шлеме наклонилась набок. Даже за чёрной сталью Зоро мог определить по малейшему движению мышц странного посетителя, что тот внимательно рассматривал Френки и внезапно… кока. — … Мугивары… Интересно, интересно… Мечнику совсем не нравился этот взгляд – долгий, пристальный, который был направлен не на него и не на других накама. Санджи, казалось, даже расслабился. В тонких губах была зажата сигарета, и из носа вырывались едва заметные клубы белого дыма. Прищуренные лазурные глаза следили за каждым движением того, кто назвал себя Вегапанком. Почему-то Ророноа вспомнил архипелаг Сабаоди и их насильственную разлуку. Нет, такого больше не произойдёт. В деланно непринуждённой позе кока чувствовалась небывалая сила и стремление к борьбе и победе любой ценой. А ещё Зоро точно знал, что Завитушка ощутил повышенное внимание к своей персоне. Шака снова едва заметно повернул голову и слегка наклонил подбородок, в который раз рассматривая уже Фрэнки. Вокруг пахло озоном. Климатакт Нами был охвачен грозовыми облаками. Это напоминало Зоро о маленьких струйках сигаретного дыма: маленькие тонкие туманные завитки кружились по всей длине металлического стержня. К искусственной начинающейся грозе уже почти присоединилась такая же искусственная снежная буря. Морозный Меч в костлявой руке пока не двигался, но дыхание, вырывающиеся из лёгких, практически замерзало. — Учитывая магнитный дисбаланс вашего острова, — начала Нами. Обычно мягкий голос навигатора был резким и не предвещал гостям ничего хорошего. — Всего один мощный электрический разряд в сочетании с водой – и вам, и вашим игрушкам конец. Или… ещё лучше – низкие непрерывные импульсы… — Чувак, разряд, который может выдать сестрёнка, даст мне сууупер заряд, — продолжил за накама Фрэнки, размяв шею и прицелившись прямо в наглухо закрытую голову. Его ладонь светилась ярко-красным угрожающим светом. — … но вот импульсы слабого уровня… они чертовски непредсказуемы, бро! Кто знает, что такой электро-шум сделает, скажем… с примитивными машинами… — …особенно с теми, которые оснащены средствами связи малого радиуса, — храбро подал голос Усопп, подходя к киборгу. Брук решил не присоединяться к научно-замудрённым угрозам накама, только безмолвно стоял рядом с Санджи. Робин же была позади всех, скрестив руки на груди, явно намереваясь показать, что значит носить имя Дитя Дьявола. — Уложить двух мелких угрей было не так уж сложно, но мне очень интересно, как ты и твоя подружка справитесь, если против вас будем и мы, и ваши недоразвитые "Морские Короли". И снова повисла тяжёлая тишина. Мугивары были готовы к бою. — Ладно, — внезапно беззаботно сказал Шака и повернулся к ним спиной. — Хорошо. Пошли. Все механизированные чудовища резко скрылись под водой, будто их и не было, а затем раздался оглушительный всплеск. Появившийся из-под воды и зависший в небе гигантский робот чуть не смыл "Санни" волной к чёртовой матери. Аппарат Шаки подлетел к огромной, и на первый взгляд превышающей корабль Мугивар в несколько раз, меха-хрени. Роботизированный голос Модели 01 слабо пытался перекричать сердитые вопли женщины внутри колоссальной машины. — Куда "пошли"? — крикнул Фрэнки, недоумённо опуская руку. Мугивары растерянно наблюдали, как огромный робот матерился на все лады высоким женским голосом, но, видимо, поддавшись убеждениям старшего товарища, в конце концов притих. Плоский диск медленно двинулся вперёд по воздуху, когда бессмысленный и громкий спор с напарницей был окончен, и голос Шаки был уже едва слышен в рёве двигателя гиганта: — На мой остров, конечно! Доставь их, Лилит. У меня… личный интерес к этим пиратам. Робот в очередной раз разразился проклятиями в сторону всех присутствующих. Женщина так и не появилась из машины, но её голос стал гораздо громче и отчётливее. — Следуйтэ за мнои. Йа проважу вас туда. Давайтэ! Давайтэ! — раздалось из робота, который уже двинулся следом за летательным аппаратом первого Вегапанка. — Слэдуйтэ за mīn Sæ Wardein быстрро. Йа нэ собирайус вас ждат. Мугиварам не нужно было повторять дважды, тем более что их капитан и накама уже должны были быть на острове. Усопп и Брук отправились осматривать повреждения по борту для Фрэнки, пока сам плотник проверял нижнюю палубу. Нами встала за штурвал и сказать, что она выглядела недовольной – не сказать ничего. Зоро не был уверен, то ли это из-за презрительного отношения к ним раздражающей мадам, то ли из-за того, что Шака посмел их оценивать, или того хуже, какая-то моделька Вегапанка решила, что имеет право их одобрить. Так что в самом тёмном расположении духа навигатор перебрасывалась знающими взглядами с Робин, периодически раздражённо покрикивая на Зоро, и вела корабль следом за ярким большим пятном прямо по курсу. А ещё от мечника не укрылись её обеспокоенные взгляды на двери камбуза, за которыми скрылся кок сразу после стычки. — Тебе бы он точно сказал, если бы ты спросила, — проходя мимо Нами проворчал Зоро и направился в сторону кухни. — В отличие от тебя, я нужна здесь, чтобы доставить наши задницы на остров, — фыркнула та. — Узнай, как Санджи-кун. Мне не понравилось, как этот мудак на них смотрел. Фрэнки ещё понятно. Но Санджи? Если честно, я побаиваюсь взгляда Вегапанка, хотя у него даже лица не было . — Кок не нуждается в защите, — бросил мечник через плечо. Навигатор, даже не глядя на всяких тупых мужиков, показала в ответ средний палец. Ну что ж, они явно достигли понимания. Ророноа усмехнулся и открыл дверь камбуза, сразу же направившись к кухонной стойке. Санджи выглядел скорее растерянным, чем расстроенным. Ну… уже хорошо. Наверное. На самом деле Зоро тоже чувствовал, что что-то не так. И это напрягало. Эти странные слова из огромного робота… Может, им стоило это обсудить, и они вместе поняли бы в чём дело? Кок сосредоточено нарезал овощи и даже не взглянул на вновь прибывшего, полностью погруженный в свои мысли. На плите вовсю что-то бурлило и кипело. — Ты в порядке, Завитушка? — начал Зоро, усаживаясь за стойку. Он зевнул и, уперев подбородок в ладонь, смотрел на прямую напряжённую спину. — Я… это было странно, да? — спросил Блэклэг не оборачиваясь. Коробки с бенто наполнялись любимыми блюдами команды. Кок, наконец, повернулся с практически сформированным онигири в руках. — Ну, я почти уверен, что произойдёт какая-нибудь тупость, и мы ввяжемся в очередное дерьмо, — пожал плечами Зоро, осмотрев Санджи с ног до головы и остановившись на голубых глазах, — но это не то, о чём я тебя спросил. Блэклэг что-то пробурчал под нос, протягивая мечнику готовый онигири, и тот привстал, чтобы забрать предложенное угощение (и нет, он не задержал свои пальцы на руке кока дольше, чем нужно). Рис буквально таял на языке, и рот наполнился слюной, да так, что Зоро чуть не подавился и закашлялся. Санджи отвернулся обратно к столу, пытаясь скрыть смешок и слегка порозовевшие щёки. Ророноа облизнул губы, наслаждаясь вкусом риса и угря, и снова погрузился в рассматривание обтянутой рубашкой спины. Он никак не прокомментировал тот факт, что если бы Завитушка был в порядке, он бы переодел влажную после неожиданного купания одежду, вместо того чтобы сразу же начать готовить. — Не знаю, — неуверенно начал Санджи, заканчивая упаковку еды для команды. Зоро знал этот ритуал кока, и в воздухе уже ощущалось напряжение предстоящих битв и явных проблем. Закончив свою работу, Блэклэг повернулся и, прислонившись к столу, пожал плечами. — Понимаешь, это всё… слишком личное. Джадж… он работал с Вегапанком давно ещё… до всего. Впервые с тех пор, как они подобрали Бонни, кок выглядел встревоженным. Он вдруг судорожно сглотнул и стал собирать грязную посуду. — …Эта леди. Та, что в огромной штуке. Такое чувство, что я её знаю... Мне кажется… конечно, это абсурд, но я… будто узнаю её голос… — Санджи затих. И только мечник открыл рот, чтобы вывести Завитушку из задумчивости, как снаружи раздались аплодисменты, и в следующий момент корабль сильно тряхнуло. Да что за нахер?! Зоро быстро запихнул остатки вкуснючего рисового шарика в рот и ринулся к коку ловить скользящие по столешнице коробки с бенто. Запихнув готовую еду в холодильник, они выскочили на палубу, готовые сражаться с очередными говнюками. Только говнюков видно не было, а вот носовая часть "Санни" была слегка приподнята над водой. Видимо поэтому их так сильно тряхнуло. Тут была явно замешана научная херня, потому что прямо перед ними огромный робот с бесячей девкой на борту поднимался по невидимым ступенькам вверх…. к тяжёлому пушистому облаку, нависшему и скрывающему весь остров. Чоппер, Усопп и Фрэнки громко хлопали в ладоши, когда грёбаная меха, забравшись наверх, словно лассо, накинула на голову львёнка слишком тонкий на вид светящийся канат. — Rǣde?! — снова послышался голос дамочки, и трое Мугивар в ответ разразились восторженными криками разной степени невнятности и громкости. Санджи и Зоро присоединились к Робин и Нами, что стояли возле перил на верхней палубе и внимательно следили за развернувшейся картиной. А вот мечник напряжённо проследил за тем, как археолог, нахмурив брови, беззвучно повторяла прозвучавшее слово… будто и ей оно казалось знакомым. Из "вороньего гнезда" донеслось радостное "Йохооохохо" и Зоро прервал разглядывание задумчивой накама. Свет от каната казалось, охватил весь корабль и танцевал по палубе едва заметными бликами. "Санни" дрогнул и медленно оторвался от поверхности воды. "Инженерное сообщество" Мугивар, казалось, сошло с ума от такого и разразилось новой порцией аплодисментов и танцев, громко выкрикивая странные кричалки, видимо, во славу науке. "Санни" поплыл вверх по воздуху, увлекаемый в сторону облаков новым металлическим знакомцем. — Антигравитатсийя поднимаэт ваш… как это сказат… коррабл. Зоро всё никак не мог разобраться, женский голос звучал странно из-за помех… или это всё-таки был акцент. — Навэрху лабораторийа, а dweorg-faverge внизу. Мугивары на палубе разбежались в разные стороны, когда корабль вошёл в первое плотное облако. По "Санни" разнеслись восторженные вопли. Внизу, прямо под ними, раскинулся огромный футуристический город. Робин и Санджи перегнулись через перила, рассматривая диковинные блестящие здания. Нами спустилась вниз, чтобы хоть немного успокоить шумных накама. Зоро остался на верхней палубе и совсем не смотрел на чудо-город. Он смотрел на робота. Эти слова… Однако меха не останавливался и протащил корабль через ещё один слой лёгких облаков. На коже осели капельки влаги. Пройдя через очередное облачно-белое препятствие, робот, наконец, отпустил корабль. Освободив нос корабля от светящегося каната, железяка огромной рукой удивительно бережно погладил морду львёнка. — Wilcuma! — крикнул меха. — Не бойтэс прыгат. Облака плотныэ и сила гравитатсыи лэгшэ. — Впееееее… — начал Усопп, срываясь с места и прыгая за борт. — … рёёёёёёд! — закончил за накама Чоппер и кинулся следом за снайпером уже в своей обычной форме. Буквально через секунду всю облачную площадку наполнил радостный гогот Мугивар. — Насчёт того, что сказал Шака, — послышался задумчивый голос Робин, что подходила к носу корабля, рядом с которым стоял громадный робот. — Он сказал, что он Вегапанк. Модель 01. Есть ещё? Ты тоже из таких? Нами с хихиканьем тоже прыгнула за борт. Санджи уже спустился с верхней палубы (и Зоро сразу же отправился следом), заинтересованно смотря в ту сторону, куда отправилась обожаемая меллорин, но всё же подошёл ближе к Робин и пока не торопился спускаться на остров. Он с мягкой улыбкой смотрел вниз, где прыгали и бегали в мягких облаках его шумные накама. Фрэнки тоже пока не спешил присоединиться к остальным, а встал рядом с Нико, сосредоточенно оглядывая меху. Зоро медленно шёл в сторону носа, не сводя глаз с кока. — Gea! — громко воскликнула машина. Санджи подпрыгнул вверх и встал на перила фальшборта, опираясь рукой о белую резную фигуру на боку корабля. Зоро, наконец, поднялся на носовую часть и остановился немного позади Робин, прямо между ней и уже собирающимся спрыгнуть Завитушкой. — Я Фегапанк тва. Yfele, — большое окошко из мутного стекла откинулось, превращаясь в круглый подиум. Робин с каким-то необъяснимым напряжением повернулась в сторону Зоро. Блэклэг, чья нога уже зависла над пушистым полотном облаков, резко повернул голову в сторону робота, когда услышал голос таинственной леди без искажения динамиком. Неизвестная сделала шаг вперёд, наконец, выходя на свет из тёмной глубины машины. — Это старое наречие Норт Блю, — на одном дыхании, громким шёпотом выпалила Робин, глядя на Зоро широко раскрытыми васильковыми глазами. И Ророноа вспомнил, когда и от кого слышал эти горловые хриплые звуки и непонятные слова, и резко выдохнул. Он даже не смотрел на женщину. Не смотрел на нового Вегапанка, он сразу же обернулся к Санджи. К совершенно шокированному и испуганному Санджи. — Ðu cunnan caellian me Lilith, — с широкой улыбкой, мягким, немного хриплым голосом сказала вторая модель Вегапанка и взмахнула широким рукавом фиолетовой куртки, приветствуя Мугивар. — Что за херь… — выругался Санджи, осматривая блондинку с цифрами 02 на груди розового комбинезона. Лазурный глаз женщины широко распахнулся, второй был скрыт длинной, немного вьющейся чёлкой. И в следующую секунду, вероятно от шока, кок рухнул за борт, потеряв равновесие и больно ударившись рукой, когда попытался в последний момент в панике ухватиться за перила. Зоро не задумался ни на секунду. Светлая макушка ещё не успела скрыться за перилами, а он уже бросился следом за падающим Блэклэгом. Падение было медленным, видимо, из-за изменённой гравитации, но Санджи совсем не думал о приземлении, только прижимал к груди ушибленную руку. Зоро нырнул вперёд и почти врезался в кока всем телом. Он обхватил узкую талию и притянул Завитушку к себе, как только они упали в плотное облако. — Эй, эй, чёртов кок, — взволнованно позвал мечник обомлевшего Санджи, обхватив одной рукой раненую кисть, а ладонь другой положив на тяжело вздымающуюся грудь. Он был полностью поглощён прерывистым дыханием Блэклэга, совершенно игнорируя беспокойные крики с палубы. — Эй, эй, гребаный Бровастый… Санджи, просто дыши, дыши, мать твою… Зоро раздражённо рыкнул, краем глаза заметив, как стеклянная платформа с чёртовой девкой приземлилась на облачный берег. — Я дышу, — сорвано проговорил Санджи, но его грудь всё ещё ходила ходуном, — дышу… блять… какого хера… какого… Зоро обхватил дрожащее тело ногами и притянул к себе, крепко сжимая в объятиях шепчущего проклятия кока. Завитушка вдруг сильно дёрнулся, словно хотел вырваться, но за кого он принял Ророноа, если даже на секунду подумал, что мечник его отпустил бы. — Давай, кок, раз, два… раз, два… вот… уже лучше, лучше. Давай, раз, два, три… раз, два, три... Сорванное дыхание Санджи понемногу восстанавливалось, а вот сердце, казалось, билось в грудину ещё быстрее и сильнее. Зоро не мог его не винить. Они и раньше требовали друг от друга невозможного, но сейчас он не мог просить кока успокоиться. Не здесь и не сейчас. — Сейчас у нас будут гости, одно твоё слово, и я… — быстро прошептал Зоро прямо в ухо Санджи. Завитушка глубоко и медленно вдохнул, задержал дыхание, набрав полные щёки воздуха, и едва заметно кивнул. Он шумно выдохнул, когда Лилит приблизилась к ним. Видимый голубой глаз был всё так же широко распахнут и, казалось, даже сверкал подступающими слезами. Только вот это явно было невозможно. С такого близкого расстояния очевидное сходство ещё сильнее резало глаз. Волосы у Лилит были не такие золотистые, скорее светло-русые, немного вьющиеся. И с чёлкой на один глаз. Она была высокой, стройной, с бледной фарфоровой кожей. Такой же, как у Санджи. И Зоро злился. Он был в ярости. Потому что, кажется, понял, что всё это значило. — Ты стал таким большим, Санджи… — с благоговейной… материнской нежностью произнесла Лилит. — Кто ты, чёрт возьми, такая? — выдавил кок, сильнее вжимаясь спиной в грудь Зоро и не смотря на женщину перед собой. — И какого хера у тебя её лицо? — Я Фегапанк. Модель ноль тва, — медленно и чётко произнесла очередная моделька. — Я… yfele Вегапанка. — Если ты зло Вегапанка, — медленно начал Санджи, пытаясь сдержать рвущиеся гнев и обиду, — ПОЧЕМУ У ТЕБЯ ЕЁ ЛИЦО?! — Я… создан по образу Соры, gea? — тихо сказала Лилит, и взгляд голубых глаз вдруг стал пустым и стеклянным. — Мы снали её ешчо когта плыли на кораблэ с другими учёными. Фегапанк снал её. Она была… очен хорошим учёным. Очен доброй. Она сдершивала наше бесумиэ, понимаеш? Мы нашли её ешчо ребёнком. Совсем молодой. На берегу во льдах. Но она была такой тёплой. Бутто только упавшая с неба звесда. Наша sæ-steorra – Морская Путеводная Звесда… Мы насвали её Сора. Лилит держалась на небольшом расстоянии, но было видно… она хотела подойти ближе. Своим отсутствующим взглядом женщина на кока, к счастью, не смотрела. Пустые голубые глаза вглядывались в горизонт над их головами. Длинные широкие рукава фиолетовой куртки вдруг слабо колыхнулись, будто Лилит собиралась протянуть руки к Завитушке, но всё-таки сдержала этот порыв. Зоро перехватил Санджи одной рукой, а другую положил на рукоять Вадо. Эта мадам могла быть кем угодно, но эту невербальную угрозу поймёт любой, даже самая тупая моделька. Не подходи. Не смей делать больше ни шагу. Ты всё ещё говоришь только потому, что кок тебе разрешает. — Она нэ имела смыссла, — раздражённо выдохнула Лилит, — её появлениэ на моём зимнем островэ было шоком. Она всегта была слишком тёплой для этой мерслоты… Санджи сильно вздрогнул в объятиях Зоро, так и не решаясь поднять голову, чтобы снова увидеть знакомое лицо. Если Лилит и заметила состояние Завитушки, то вида не подавала. Может ей было просто всё равно. А всё, что нужно было Зоро – это разрешение. Костяшки его пальцев, сжимающих цука Вадо, побелели от напряжения. Тёплая рука Санджи накрыла широкую ладонь мечника, лежащую на груди. — Она заставляла нас быт гуманными в наших экспериментах. MADS бес нейо был как корабл бес навигатора. У нас был прогресс, но в нём не было смыссла. Не было направлениа. Не было цели. И когда всё закончилос… она не пошла со мной к Мировому Правителству, потому что она была оссобенной… другой. Она была моэй семьёй, она никогта не стала бы экспериментом, пока я был бы жиф, но… она слишком силно luffed Джаджа. Тёмный гнев исказил красивое лицо, и что-то похожее Зоро совсем недавно видел в лазурных глазах Санджи. Он думал о том зле, которое мог совершить человек, подобный Вегапанку, даже не пытаясь… без намерения. Китэцу уже начал свою кровавую песнь. Клинок призывал нанести удар первым, ведь эта история могла снова разбить кока. Но Ророноа верил в силу Санджи. А если Завитушка хоть на секунду почувствует, что больше не выдержит этого… этого подражателя своей матери, то он хотел бы верить, что кок возьмёт эти силы у него, у Зоро. — Я никогта не мог сказат "нет" моей sæ-steorra, моей единственной семьэ, что у меня была, моей сестрэ… то, что случилось с неи – это мой вечный посор, и я никогта не прошчу Джаджа, — яростно прорычала Лилит. Её глаза пылали яростью, от пустоты ничего не осталось. — И когта придёт времьа, он поплатитса. Она сделала маленький шаг вперёд. Ненависть в глазах цвета неба потихоньку гасла. Санджи всего на секунду напрягся всем телом, а затем глубоко вдохнул и поднял голову, встречаясь взглядом с призраком. Он расправил плечи, слегка откидываясь на грудь Зоро. Лилит остановилась прямо у их ног, склонив голову набок. Её взгляд – острый, пытливый, будто учёный рассматривал ящерицу, которую собирался препарировать. — Но мойа Сора всегта была слишком доброй… — сказала Лилит, нежно улыбнувшись. — Я решил, что должен увековечит её обрас. Но я хотел, чтобы она стала иснанкой моэй души, чтобы она стала всем слом в моём сознании, всей тьмой, ушасом и насилиэм, — тихо проговорила модель, — потому что её светлую душу нушно было отпустит. Она ушла, чтобы быт такой ше сфоботной, как те бабочки, которыми она восхишчалась. Когта я решил расколот свою личност… именно тогта я услышал новост о болесни и смерти моэй сестры и её третьэго сына. И внесапно годы её молчания превратились в сотни писем, которые досорные "нечайанно" теряли всэ эти годы. Поэтому я обессмертил свою sæ-steorra как Лилитт – женшчину из её расскасов. Второй Вегапанк сделал последний осторожный шаг вперёд, будто приближался к дикому раненому зверю. Санджи не мог отвести взгляд, когда женщина наклонилась к его лицу. Её взгляд сначала скользнул по Зоро, словно пытаясь определить, насколько мечник близок к тому, что бы нанести удар. Маленькая ладошка легла на щёку кока. — Лилитт была первой женшчиной в нашем мире, но откасалась починитса мушчинэ и стала Матерью Чудовишч, — пробормотала "неСора", прижимая вторую ладонь к лицу Блэклэга. — И чем больше я уснавал о детях Винсмоука и Джэрмэ тем болшэ понимал, насколько это имя подходит. Я всегта был против идеи Даджа, но ты… О, ты, Санджи. С силой Джэрмы и кровью твоэй матери, с отсутствиэм главного недостатка мутации Даджа и добротой Соры… ты дэйствительно потрясаюшчий эксэмпляр. Зоро знал, что звук, который сейчас вырвался, казалось, из самой души Завитушки, будет преследовать его долгие годы. Убивающая смесь сдавленного хриплого звука недоверия и болезненного всхлипывания. Мечник упёрся пятками в облачную мягкость и резко отодвинулся, уводя Санджи от прикосновения клона, одновременно вытаскивая Вадо из ножен. Кока сильно трясло, его дыхание сорвалось и стало совсем поверхностным. Из горла вырывалось только тихое хныканье. Больше всего Зоро хотел бы взглянуть в родные голубые глаза, но сейчас, когда острие его клинка упиралось в горло Лилит, он не мог себе этого позволить. — Считай, что сегодня ты – удача Вегапанка, — медленно начал Зоро, склонив голову набок, — и единственная причина, по которой ты ещё не труп – это потому, что мне кое-что от тебя нужно. Подняться с полностью разомлевший коком оказалось сложнее, чем Ророноа себе представлял. Ни на миллиметр не сдвигая Вадо от шеи грёбаного Вегапанка и полностью принимая на себя весь вес Санджи, Зоро с трудом поднялся на ноги. Теперь он полностью ощущал дрожь в теле Завитушки, дрожь в собственных конечностях, липкость ладоней и шеи. — Я тебе кое-что проясню. Мне плевать, чьё лицо ты носишь, чей голос копируешь и чьи воспоминания хранишь, — в голосе мечника не было ничего, кроме откровенной угрозы. — Единственное, что сейчас поддерживает твою жизнь – это твоя полезность. Я любезно предлагаю тебе свалить, прежде чем решу, что твоя полезность закончилась, когда явится следующий сраный Вегапанк. — Ic understandan, — ответила Лилит, медленно моргнув. Клон был совершенно невозмутим, и, казалось, ей было совершенно плевать и на острую катану, приставленную к горлу, и на кровожадное обещание мечника. Всё, что она хотела – это ещё раз взглянуть на Санджи, но большое тело Ророноа полностью закрывало обзор. С корабля послышались голоса Робин и Брука, и в следующий момент с борта Санни сбросили верёвочную лестницу. — Ну, тогда, — Лилит отступила на несколько шагов назад, подзывая стеклянную платформу. Та медленно поднялась в воздух и бесшумно заскользила к хозяйке. — Faran wel, Ророноа Зоро и Винсмоук Санджи. — Его имя Блэклэг Санджи, — произнёс бестелесный женский рот, вдруг появившийся на корпусе корабля, и над их головами разнёсся фирменный смех Брука, когда Лилит заметно вздрогнула от неожиданности. — Или Мугивара Санджи, если Вам так больше нравится. Неплохо будет, если Вы запомните это на будущее. Мы откровенно плохо относимся к тем, кто может хоть как-то навредить нашему накама, будь то из лучших побуждений или по иным причинам. А ещё было бы крайне любезно с Вашей стороны, если Вы передадите эту информацию остальным Вегапанкам, что ещё у вас остались. — Да, запомните это единственное суууупер-правило, которому мы всегда следуем! — крикнул Фрэнки с корабля, но когда Зоро поднял взгляд на "Санни", чтобы, наконец, увидеть свою команду, наверху уже никого не оказалось. Губы Робин расплылись в мягкой улыбке, прежде чем исчезнуть в вихре маленьких розовых лепестков. Зоро не обернулся, чтобы убедиться, ушла Лилит или ещё торчала здесь. Всё, что его волновало – это кок в его объятиях. Ророноа сделал глубокий медленный выдох, мягко погладил Санджи по плечу и развернул его в своих руках. Тяжесть и скованность тела Завитушки беспокоили, как и всё продолжающаяся мелкая дрожь. Наслав проклятия на головы всех придурошных Вегапанков, Зоро заглянул в лицо кока. По мертвецки бледным щекам текли слёзы, а лазурные глаза хоть и смотрели прямо на мечника, но, казалось, совсем его не видели. Зоро нахмурился. Санджи приоткрыл губы, словно хотел что-то сказать, но не произнёс ни звука. Он всё ещё прижимал ушибленную руку к груди, а пальцы, сжимающие ткань мокрой рубашки, дрожали. Кок облизнул губы и снова попытался подать голос, но вырывался только судорожный выдох, и он качнул головой, видимо, оставив попытки заговорить. — Ты сможешь… сможешь подняться сам? — тихо спросил Зоро, чувствуя, как беспокойство охватывало его всё сильнее. Санджи медленно закрыл глаза. Длинные пальцы будто свело судорогой, и они побелели. Ответа не было. Это уже было не беспокойство… жуткая паника удавкой сжала горло Зоро, когда он заметил, что руки кока дрожали всё сильнее, а когда тот снова открыл глаза, мечник с ужасом понял, что чёрный зрачок почти полностью поглотил светлую радужку. — Блять, — выругался Зоро, оглядываясь по сторонам. Он не понимал, что происходило с коком, но точно знал, что тот не хотел бы, чтобы кто-нибудь увидел его в таком состоянии. Не зная, как бы перехватить Завитушку, не причиняя дополнительной боли, Зоро вознёс короткую молитву ветру, небу, морю и своей природной целеустремлённости, подхватил Санджи под бёдра и забросил на плечо. На пояснице осело жаркое, сорванное дыхание. Зоро присел и в один длинный прыжок оказался на палубе, вместо того, чтобы страдать на верёвочной лестнице. Со спины послышалось глухое "уф", когда они приземлились, и мечник, не теряя времени поднялся на верхнюю палубу. — Санджи-сан будет в порядке? — мягко и со всем участием спросил Брук, оказавшийся рядом с Зоро и следовавший за ними по пятам. — Конечно, — не задумываясь, ответил мечник, полностью поглощённый размышлениями, где бы привести Завитушку в порядок. Брук, словно прочитав мысли накама, оказался на шаг впереди и распахнул двери камбуза. Что ж, это был чертовски хороший вариант. Музыкант, почувствовав одобрение, поклонился, приглашая Ророноа с его драгоценной ношей пройти внутрь. — Я буду наблюдать за кораблём, — сказал Брук, стоя в дверном проёме и наблюдая, как Зоро бережно усаживал Санджи за стол. – Дайте мне знать, если вам что-нибудь понадобится, и я позабочусь о том, чтобы вы были в безопасности. — Спасибо, Брук, — благодарно ответил Ророноа, и дверь с тихим щелчком закрылась. Санджи молчал, только тяжёлое дыхание срывалось из приоткрытых губ. Он моргнул, и очередные дорожки слёз прочертили бледные щёки. — Ты там как, Завитушка? — спросил Зоро, роясь в нижних шкафчиках кухни в поисках чайника. Робин всегда пила чай, и кок обычно его заваривал, когда кому-то было плохо. А вообще, это была единственная нормальная идея, которая пришла мечнику в голову. — Я… меня, — прохрипел Санджи, — меня мутит, — Зоро быстро обернулся с чайником в руке. Кок смотрел на него полными страха и растерянности глазами. — Меня сейчас вырвет, — повторил он и всхлипнул. С грохотом поставив чайник на стойку, Зоро метнулся к маленькой дверце под раковиной, где Санджи обычно хранил очистки для компоста. Он быстро схватил небольшое ведро, не глядя вытащил немногочисленное содержимое, и бросился к сгорбленной фигуре, просовывая корзину для мусора между колен кока. Мечник вздрогнул при первом же звуке рвоты, стоя, как болван, с горстью апельсиновых корок в руке. Не в силах себя сдержать, он погладил свободной рукой золотоволосую макушку и снова отошел к стойке, бросив кожуру у плиты. Схватив чайник, он открыл воду, но даже шумный поток из крана не мог заглушить звуки нервной рвоты. — Моя мама первая научила меня обращаться с ножом, — неожиданно даже для себя заговорил Зоро, стараясь своим голосом заглушить страдание Санджи. — Я мало что помню о своей семье, но меня это никогда особо не беспокоило. Мне всё равно, откуда ты, главное, кто ты есть, и это лучше определяется твоими делами, чем твоим происхождением. Он открыл верхний шкафчик и достал две кружки: одну бело-кремового цвета, а другую более крупную, из немного потрескавшейся глины, с цветными вкраплениями между трещинками. — Думаю, когда я был маленьким, она пыталась научить меня корю будзюцу, но не вышло. У меня лучше получалось… э-э-эмм… Зоро умолк и прошёл в кладовую за бутылкой медовухи, которую тут же налил в большую кружку, и снова вернулся на камбуз. Санджи сидел, навалившись на стол и уронив голову на руку. Его больше не рвало, но на речи Зоро кок тоже никак не реагировал. — … у меня хорошо выходило обезоруживание, но в остальном я был полным лузером. Так что она решила, что у меня врождённый талант к ножам и мечам. Вроде как отец был против такой учёбы, но, честно говоря, я всё очень плохо помню, так что не уверен, — Зоро пожал плечами, доставая из выдвижного ящика два пакетика приятно пахнущего чая. Он бросил их в светлую кружку и, прислонившись к стойке, сделал большой глоток пряного алкоголя. Санджи всё ещё было трудно дышать, но вдохи уже были не такими поверхностными, как раньше, а стали более глубокими и медленными. — Наверное, из них двоих моя мать лучше владела мечом. Ну или просто я так помню. А, да, их звали Терра и Араши. — Кто… кто из них, — сипло произнёс Санджи и сильно закашлялся, прежде чем продолжить, — кто из них был Драконом, а кто Принцессой? Зоро фыркнул и потянулся за чайником. Сказать по правде, он немного расслабился от этого вопроса и, повернувшись с чашкой, наполненной душистым чаем, окинул взглядом Завитушку. Тот по-прежнему сидел, опустив голову, а мусорное ведро стояло на полу между его ног. — Ну, думаю, они бы оба называли себя Драконами, — с мягкой улыбкой ответил Зоро, — но я бы сказал, что мой отец больше походил на Принцессу. У моей матери была… репутация до того, как они поженились, а он был обычным парнем. Через несколько недель после того, как мой старик скончался… мне, наверное, было лет шесть или около того… моя мать заболела и умерла. — Больные мамы, — прохрипел Санджи, всё ещё сутулясь, но голос уже звучал лучше, — отстой. Зоро пожал плечами. — Ты, — вдруг снова заговорил кок, — ты… ты ведь обычный, да? Ророноа приподнял бровь, похлопал себя по шее, груди свободной рукой и, захватив свою кружку с выпивкой, двинулся к столу. — Ну, наверное, да. — хмыкнул Зоро, присаживаясь рядом со скорчившимся Санджи. — Хотя, смотря о чём ты говоришь, Завитушка. Блэклэг слегка приподнял голову. Взгляд голубых глаз стал более осмысленным, а на щеках были видны уже подсохшие дорожки слёз. — Ты же не был создан в лаборатории, или спроектирован, или синтезирован, или прочее дерьмо, да? — требовательно спросил Санджи. — Н е т, — чётко выговаривая каждую букву, ответил Зоро, пододвигая кружку с чаем ближе к коку. — Мама была воровкой, родилась в семье бандитов и подобной дряни, а мой отец был… кем-то, но оба точно были людьми. Волосы я получил от мамы, а вот всё остальное, как мне говорили, я унаследовал от моего старика. Губы Санджи немного дрожали, а к лицу вернулся слабый румянец. Он потянулся к кружке. Изящные длинные пальцы всё ещё мелко тряслись, и кок поморщился, когда обхватил ладонями тёплые керамические бока. На руке, которую Завитушка повредил при падении, красовался небольшой красно-фиолетовый синяк, чуть ниже костяшек и повыше тонкого запястья. Они уже выяснили, что скорость исцеления Блэклэга напрямую зависела от его эмоций. — Продолжай… продолжай говорить, пожалуйста, — прошептал Санджи, и Зоро откинулся на спинку стула. — Я научился вязать узлы, когда помогал рыбакам в своей родной деревне. Даже когда я учился в додзё, я ходил в доки и работал там, пока не приходило время тренироваться. Это приносило небольшие деньги, но мне хватало, — продолжил рассказ мечник и допил остатки медовухи. — Потом, когда я ушёл из додзё и занялся… охотой, я всё ещё помогал в случайных доках. Ророноа поднялся со стула и, развязав пояс с клинками, отошёл к дивану, чтобы оставить там оружие. Вернувшись к столу, он стянул мокрые юкату и харамаки с тела, потому что влажность одежды уже конкретно его раздражала. Сбросив всё на спинку стула и взяв уже пустую кружку, Зоро прошёл к стойке, чтобы налить очередную порцию алкоголя, а ещё залезть в холодильник за своим бэнто. — Так на чём я остановился?.. А, да. Иногда, если я случайно забредал в портовый город, даже если знал, что очередной пойманный ублюдок принесёт мне достаточно денег, я всё равно предлагал помощь в порту, — продолжил свой монолог мечник, поставив коробку с едой и кружку на стол. Он снова двинулся к дивану, чтобы взять старое одеяло и, возвращаясь к своему месту, накинул его на плечи сгорбленного кока. Этот идиот всё ещё был в мокрой одежде, а раздевать его насильно сейчас было бы не самым правильным решением. — Хотя многие рыбаки не могли заплатить за помощь, меня устраивала еда, а иногда ночлег. Зоро стянул ботинки и отвратительно мокрые носки и, наконец, снова уселся на своё место, открывая коробку с бэнто. Он спокойно ел потрясающий обед, запивая его медовухой, пока Санджи потихоньку приходил в себя, осторожно прихлёбывая чай и бросая косые взгляды на Зоро. Покончив с бэнто и очередной порцией алкоголя, Ророноа широко зевнул и потянулся всем телом. — Не могу поверить, что ты только что признался, что заблудился, — с лёгким смешком сказал Санджи, и Зоро с видом оскорблённого до глубины души человека поднялся из-за стола пустой кружкой в руках. Кок громко, язвительно фыркнул, когда Ророноа легонько пнул ножку его стула. — Я не заблудился, я же сказал, что забредал, ясно? Разница очевидна, — ответил мечник уже из кладовой. Абсолютно довольный, он вернулся на камбуз с полной бутылкой пива и застыл в удивлении, когда увидел, что Санджи стоял у плиты, разглядывая синее пламя под чайником. — Семиотика, — сказал кок, бросив быстрый взгляд на мечника, и снова вернул всё своё внимание на плиту. Непонятно, что надумали завитушчатые мозги, но в следующий момент он выключил огонь и повернулся в сторону Ророноа. – Спасибо. За всё это. — Ты в полном бардаке, — мягко бросил Зоро, изо всех сил стараясь сохранить невозмутимое выражение лица. – Возьми себя в руки, Завитушка. Он ухмыльнулся, когда Санджи, укатанный в одеяло и всё ещё вымокший от рубашки до носков ботинок, несильно пнул его в голень. Блэклэг спрятал лицо в шерстяное полотно… и это на самом деле удивительно. Насколько далеко они продвинулись в своих… странных отношениях, раз Завитушка не истерил, требуя сухой одежды, душа и чтобы грёбаный Маримо прекратил таскать выпивку из кладовки. Вместо этого он, трогательно взъерошенный, с немного вьющимися золотистыми волосами и с красными от смущения и трения о грубую ткань щеками, стоял так близко к Зоро и не пытался скрыть своё состояние. — Я хочу, чтобы ты знал… обычно я устойчив к стрессу… — начал кок, шмыгнув носом. — Полный бардак, — снова бросил Ророноа между глотками. — …и всегда в отличной форме, — Санджи перебил язвительный комментарий мечника с изяществом слона в посудной лавке, — но это были тяжёлые несколько недель, ясно? Я заслужил поблажки. — Не-а, — пожал плечами наглый старпом и не смог сдержать улыбки от очередного пинка по голени. Ророноа поставил пустую кружку в раковину к остальной посуде и открыл кран. Санджи усмехнулся и мягко подтолкнул его плечом в сторону, и Зоро вздохнул, потянувшись за полотенцем. Они молчали. Блэклэг был полностью поглощён своими мыслями, а руки работали на чистом автопилоте. Он протянул мечнику его кружку, несколько ножей разной длины, разделочные доски и пустую коробку из-под бенто, которую Зоро оставил на столе. А потом просто смотрел. Наблюдал за тем, как Зоро усердно забирался полотенцем в углы коробки, аккуратно вытирая её насухо, и затем отставил на поднос к остальной чистой посуде. Ророноа повернулся к коку и посмотрел прямо в небесного цвета глаза. У Санджи был странный взгляд, будто он пытался на что-то решиться. Он плотнее укутался в одеяло и уткнулся в него носом, опустив взгляд. — Поцелуй меня, — пробормотал кок, взглянув на мечника из-под светлой чёлки. — Хорошо, — просто сказал Зоро. Он подошёл вплотную к укутанному и взлохмаченному Завитушке, наклонился вперёд и… ... И почувствовал, как тёплая ладошка накрыла его губы. Мечник открыл глаз и выдал самый скептичный взгляд, на какой был способен с закрытой половиной лица. Одеяло колыхнулось, угрожая соскользнуть с плеч Санджи. — Подожди, блять, извини, это… Меня же только вырвало, боже мой, меня вырвало, и я выпил чай… это же так отвратительно! Мне так жаль! — Санджи попытался отодвинуться, но Зоро закатил глаз и сжал узкое запястье перед своим лицом, не отпуская от себя истеричного дурня. Он подтолкнул растерянного идиота к раковине, зажимая его между собой и керамическим бортом, и медленно убрал узкую кисть от своего лица. — У меня нет слов… — начал Ророноа, — … чтобы описать, насколько мне на это насрать. Санджи ошеломлённо смотрел на совершенно спокойного мечника, но больше не пытался вырваться из объятий или как-то протестовать насчёт того, что его нагло вжали в кухонную сантехнику. — Кок… я буквально сунул свой язык в твою… — … МАТЬТВОЮЗАТКНИСЬНАХЕР! — вскрикнул Санджи, снова зажимая рот, который говорил такие грязные вещи. Зоро медленно моргнул и, кажется, совершенно не собирался затыкаться, щекоча ладонь кока движением губ. Самое приятное, что, похоже, Завитушке стало лучше, правда он был намного розовее, чем обычно, но это уже мелочи. И раз всё так хорошо складывалось, Зоро решил рискнуть и на пробу лизнул мягкую кожу ладони. Санджи тут же одёрнул руку (ожидаемо), но потом… мягко улыбнулся (неожиданно). Он открыл рот, явно собираясь что-то сказать, но вместо этого только громко фыркнул и прикусил губу, пытаясь сдержать приступ смеха. И нет, Зоро не было стыдно. Он сам тихонько хихикал, радуясь, что грёбаная каменная плита напряжения, наконец, пошла трещинами и рассыпалась. — Хах, ты такой мужлан, — сказал Санджи, немного успокоившись, и опёрся на раковину, скрестив руки на груди. Зоро тяжело вдохнул, но отрицать обвинение не стал, как не стал и отодвигаться от расслабившегося кока. — Плевать, — просто ответил Зоро, — тебе это нравится, Завитушка. Они были близко, так близко. Насколько Зоро ещё смог бы приблизиться к нему, прежде чем станет невозможно отделить его существо от сущности Санджи? И Ророноа хотел бы попробовать это понять. В мыслях всплыла та ночь в Вано, мягкий тусклый свет фонариков, три тихих слова, которые потрясли его сознание, душу и сердце, но в то же время уничтожили всю темноту внутри. Он словно ощутил мягкость влажной, бледной кожи на кончиках своих пальцах и спокойное тёплое дыхание на груди. Веселье будто смыло с лица Санджи, а руки дёрнулись, словно он хотел коснуться Зоро. Будто он тоже что-то почувствовал… вспомнил их последнюю ночь. Он с трудом сглотнул и поддался своему желанию, коснувшись пояса мокрых штанов старпома. Золотоволосая макушка опустилась, и кок что-то промямлил, щекоча горячим дыханием чувствительную кожу груди мечника, внезапно не решаясь смотреть тому в лицо. Из комнаты словно выкачали весь воздух. Внезапная смена настроения Завитушки поражала… и пугала. — Ты… — едва слышно начал Санджи, но потом, словно звук собственного голоса и молчание Ророноа придали ему смелости. Он поднял голову и посмотрел прямо на Зоро. Взгляд голубых глаз шокированный, немного потерянный и блестящий, и эта яркая лазурь тут же затянула в свой омут. – Ты… любишь меня? Зоро не мог определить, Санджи задал ему вопрос или озвучил общеизвестный факт. Ему вдруг стало интересно, был ли это способ кока сказать ему что-то типа: «Эй, то, что мои глаза тогда были закрыты, не означает, что я спал, идиот.» или Завитушка вдруг просто оглянулся назад, на всю их историю и вдруг понял то, что было очевидно уже давно. А ещё… он почувствовал необъяснимую теплоту в груди от этого яркого, трогательного взгляда. Он впитывал этот тихий, немного хриплый голос каждой клеточкой себя, сохраняя его под своей кожей. Он думал, что когда этот момент придёт… конечно не сейчас… ну, когда-то, в какую-то определённую минуту их бытия… ему будет неловко. Он будет чувствовать себя дураком. Грандиозность этого момента поглотит и разрушит их обоих. Заставит его искать себе пятый угол, чтобы скрыться, спрятаться… от страха услышать ответ. Зоро, правда, думал, что будет беспокоиться из-за реакции Санджи. Что его будет приводить в ужас правдивость и полнота собственных чувств. Всё это время он либо слишком сильно переживал, либо заставлял себя вообще ничего не чувствовать. Он был как чаша, которая вот-вот переполнится и из неё прольётся всё на землю. Всё это время он был наполнен гневом и болью, экстазом и отчаяньем. И он правда думал, что прямо сейчас всё эти чувства снова обрушатся на него, как бурлящий, сносящий с ног поток… Но ничего этого не случилось. Он почувствовал ничего из этого. Сейчас он чувствовал себя цельным, довольным и… счастливым. Ведь это не то, с чем он мог бороться. А он и не собирался. — Да, — тихо ответил Зоро. — Да, люблю. Голубые глаза широко распахнулись. С тонких губ почти сорвался вопрос, на который Зоро не знал правильного ответа, поэтому он просто наклонился и стёр его поцелуем. Как долго? Вероятно, гораздо дольше, чем Зоро готов был признать. Может быть, с того момента, как в разгар смертельной битвы из его харамаки подала голос маленькая улитка, и он понял, насколько его хаки не действует на кока. Настолько сильно не действует, что тот мог подсунуть целый чёртов Дэн Дэн Муши. А возможно, с той минуты, как он передал в руки Санджи Токо, точно зная, что тот защитит ребёнка даже ценой собственной жизни. Или когда Санджи кричал на него на выходе из ресторана, выплёскивая всю свою злость и ненависть на самого себя, готовый причинить себе новую боль, пока его тело всё ещё было покрыто синяками, ссадинами и ранами. Или, может, когда они доверили жизнь половины команды в его руки. Или когда он увидел группу дозорных, бегущих за Санджи, который потратил своё время и рискнул, но спас врага от яда Цезаря. А может, с того самого момента, когда Зоро ринулся вперёд, расчищая Луффи путь от рыболюдей, а Санджи был рядом. Как всегда. Нет, наверное, когда он сошёл с собственноручно разрушенного корабля и сразу же увидел кока на берегу. Хотя, всё же с момента, когда ещё там, на Сабаоди, прежде чем его коснулся Кума, последнее, что он услышал – это громкий сорванный крик Завитушки. А нет, он точно помнил, это был тот самый момент, когда Санджи встал перед ним, жертвуя собой. Хотя, всё же раньше, когда Блэклэг разговаривал с Усоппом тем же мягким тихим голосом, каким говорил с самими Зоро холодной ночью на Water7. А может, когда мечник смеялся до слёз, а дуро-Завитушка танцевал вокруг костра с волками, настолько пьяный и достаточно смелый, чтобы потом с яркой улыбкой затащить ещё и Ророноа в свой безумный танец. Хотя нет, очевидно, уже тогда, когда он поймал Санджи, тайком крадущегося на кухню во дворце Алабасты. Или даже раньше, когда с широкой улыбкой кок взъерошил спутанную шерсть на голове их нового доктора, когда они спускались с вершины горы, а на них падали розовые лепестки. Но наверное, когда они сидели лицом к лицу на кухне, а кровь заливала ноги мечника. Когда голубые глаза пылали гневом, а длинные пальцы держали иголку с ниткой. Или, или, или… Нет. Это случилось, когда Зоро, словно вор, прятался за стеной с пивом в руке и с огромной заживающей раной на груди и слушал, как девочка из деревни Кокояси рассказывала их новому коку рецепты чего угодно из мандаринов. И то, как она сказала: «И позаботься о нашей Нами-сан, хорошо?». Её слова прозвучали как приказ, и Санджи рассмеялся, ероша ей волосы, и сказал: «Мы о ней позаботимся, не переживай. Почему бы тебе не рассказать мне побольше рецептов, чтобы, когда она будет скучать по родной земле, я мог приготовить что-то для неё чтобы напомнить обо всех вас?». И тогда не имело значения, что за этим с крайним интересом наблюдали молодые девушки, которые хотели пообщаться с одним из незнакомцев, что положили конец ужасной тирании на их острове. Для Санджи ничего тогда не имело значения, кроме еды, их команды и спасительного вкуса дома в те моменты, когда тебе больно и одиноко. Да, всё произошло именно тогда. Но кок этого сложного вопроса так и не задал. Вместо этого он спросил нечто другое, когда Зоро слегка отстранился. Глаза Санджи были прикрыты, а его руки держали бёдра мечника крепко... крепко... крепко, не давая двигаться. Неумолимый, упрямый. А Зоро просто смотрел, потому что ему это позволяли и не позволяли увеличивать расстояние между ними. Так близко. Но хотелось ближе. — Чего ты хочешь от… от Вегапанка? — спросил Санджи, и именно к этому вопросу старпом оказался совершенно не готов, но это было действительно важно. На самом деле он вообще забыл, где они находятся. И, как ни странно, именно от этого вопроса Ророноа покраснел до самых кончиков ушей. Кок, кажется, всё понял и не торопил с ответом. — Это… нууу… эмоции, — промямлил Зоро, — ну… Да. SMILE, — быстро нашёлся с объяснением мечник, не понимая, почему эта правда так тяжело ему давалась. Глаза Санджи, казалось, пытались найти что-то в его взгляде, в нахмуренных бровях и изгибе губ, и Зоро совершенно не представлял, что они могли найти. — Траффи, конечно, постарался на славу, но он не разбирается до конца в тонкостях этого дерьма. Я знаю, Робин и Чоппер тоже стараются, но я подумал, я имею в виду что… Зоро растерянно почесал затылок, чувствуя себя неловко из-за пристального небесного взгляда. — Ох, — наконец заговорил Санджи. — Ох, ты… ты... Кок сглотнул и обхватил мощную шею обеими руками. Одеяло сползло с его плеч, падая в раковину. Его влажная рубашка липла к груди и рукам. Мечник глупо моргнул, когда его губ коснулись лёгким едва ощутимым поцелуем. – Ты как-то сказал, — прошептал Блэклэг едва слышно, — что не обязательно должна быть взаимная выгода. В таком случае ты бы отдал мне… Вот оно. Все их интимные моменты вместе. Уязвимость. Угрозы, когда это необходимо. Дерьмовые комментарии, чтобы вывести Санджи из темноты его разума. Вот оно. Вот он. Весь Зоро: от его мечты до испещрённого шрамами тела и чистой спины. Вот он, кровожадный Демон Ист Блю, и нежные прикосновения его заботы, расцветающие синяками, и сила его тени за спиной Санджи. Вот оно. Обещание всего. — Всё, — без утайки сказал Зоро, принявший это. Принявший их. На этот раз он точно знал, что хотел спросить Санджи. И ответ слишком прост. — Потому что это ты. Не то, каким тебя кто-то сделал, не то, кем тебя называют трусы, лжецы и враги. Потому что ты идиот. И ты чертовски силён. И ты кок. Ты упрямый засранец и абсолютный придурок в отношениях с женщинами. И ты слишком много куришь… и ты слишком много чувствуешь. Слишком сильно, даже когда думаешь, что вообще не можешь чувствовать. И ты лжёшь, чтобы всё было правильно и всегда по неправильным причинам, потому что чертовски за всех беспокоишься. Зоро закрыл глаз, прервав своё признание, потому что это слишком ново… для них обоих. Это было так странно и пугающе, потому что чувств слишком много. Слишком много… И говорить слишком сложно. Ведь они оба были воспитаны на языке сражений и насилия, на двойственности победы. И поэтому сейчас было так нелегко найти нужные слова. Выучить новый язык. — А что если я не люблю тебя? — прохрипел Санджи. Его руки снова мелко дрожали. Зоро, не открывая глаз, взял одну из узких ладоней и прижался губами к тонким пальцам. — Ну, ты же уже вспомнил, что я говорил… — прошептал Ророноа, — иногда можно просто отдать, ничего не потребовав взамен. А ещё я только что сказал, что ты лжёшь, чтобы всё было правильно и всегда по неправильным причинам. И я это знаю. Всегда знаю. — Чёрт, — сорвано шепнул Блэклэг и бросился на мечника всем телом, толкая его вперёд и впиваясь в его губы требовательным жадным поцелуем. Похоже, Завитушка даже представить боялся, что Зоро отодвинется от него хотя бы на миллиметр, поэтому вцепился в него клещом, впечатывая в кухонную стойку. Ророноа ахнул от неожиданности, и Санджи с удовольствием воспользовался возможностью углубить поцелуй и целовать… целовать…целовать, пока у мечника кружилась голова, а в его сознании уже не было границ и между их телами. — Ты любишь меня, — судорожно выдохнул кок. Лазурные глаза сверкали, а лицо раскраснелось, будто Завитушка всё ещё не мог до конца в это поверить, будто он не мог охватить это своим разумом, как сейчас охватывал тело Зоро. Будто не мог понять, как Ророноа Зоро мог принадлежать ему всей душой. — Ты любишь меня, — повторил Завитушка, и его лицо, казалось, засияло изнутри, засветилось тёплым светом. Мягкий огонёк в груди мечника разросся в настоящий пожар. Любовь к Санджи – странный вид любви, но она не пугала Зоро. Она органично вписывалась в его жизнь, в его путь, соединяя, как пазлы, кусочки его души и сердца. — Я люблю тебя, — полушепотом, прямо в чужие губы проговорил Зоро, с лёгкостью на сердце, потому что это было правдой. Такой же, как то, что… «Я стану Величайшим мечником!». Так же верно, как… «Я найду Олл Блю!». Так же незыблемо, как… «Этот пацан станет Королём Пиратов.». Это было так же естественно, как то, что он сражался, дышал и жил. Он любил каждую чёрточку этого глупого, безрассудного, высокомерного, нелепого, доброго, бестолкового кока. Он любил каждую его частичку, и ни одну из них не стал бы менять, потому что его любовь к этому идиоту – это не та любовь, которая изменила бы Завитушку или сделала бы лучше. Это любовь безусловная. Любовь ко всему, начиная с того, что Санджи в себе любил и заканчивая тем, что он ненавидел. — Я, — начал было Санджи, но прервался, чтобы снова в исступлении поцеловать Зоро. Правда их чувств проникала в каждую пору, с каждым движением их тел и губ. Тёплые ладони легли на щёки мечника, а голубые глаза наполнились слезами. — Я… и ты. — Мы, — подчеркнул Ророноа. — Мы, — согласно кивнул кок, смаргивая навернувшиеся слёзы. — Мы ведь делаем друг друга лучше. В любви к тебе нет никакой слабости. Это моя сила. Санджи будто говорил это всё себе, и тому чувству, что витало между ними и Зоро, и всему, что между ними происходило и ещё произойдёт. Он говорил о чём-то вроде преданности. О чём-то вроде любви. Его слова были только для них двоих. И только они на самом деле имели значение. — Я люблю тебя. Это не было похоже на шёпот, скорее на маленький-маленький выдох. И Санджи смущённо опустил голову. Это согласие. Это признание. Это всё. Это… у Зоро больше не было слов. Что он вообще должен говорить, перед лицом этого момента? Возможно, они с самого начала были идиотами (конечно были), когда дрались больше, чем понимали, спорили чаще, чем говорили и трахались вместо того, чтобы признаться. Но Ророноа не лгал о том, что сказал раньше, хотя в другом контексте. Разве это всё имело значение? Разве они не узнавали друг о друге всё больше и больше в своих драках и соперничестве. Разве они не слышали друг друга во время споров. Разве они не понимали друг друга с полуслова каждый раз, когда это было необходимо. Всё было именно так, как он сказал однажды. Не всё ли равно, как они сюда попали, в этот самый момент когда губы одного жадно касались губ другого, а стойка за его спиной трещала от их крайней необходимости слиться. В конце концов, они друг друга поняли, пока касались трещин в сущностях друг друга, заполняя их чем-то новым, пока сохраняли руки в целостности, а спины чистыми. И не осознавали… глупые... совершенные тупицы… насколько тесно и безвозвратно они переплелись. Это почти как драка, когда знаешь каждое следующее движение, понимаешь чужое тело. Это почти как танец, но другой, настоящий, только их и такой, какого раньше не было. Когда точно знаешь, с кем танцуешь, почему и с какой целью. Когда каждое движение вперёд и назад что-то значило, каждое скольжение рук, каждый судорожный вздох. Они всегда что-то значили. Шаг за шагом, пока каждая ссора, каждая язвительная шутка, каждое прикосновение не стали чем-то другим, своеобразным шагом в их вальсе. Он, правда, не понимал, как, чёрт возьми, они зашли так далеко в своей чувственности к друг другу без таких поцелуев, как этот, без мягких прикосновений губ, без прикосновений к волосам и лицу, без ощущения, как тебе не даёт двинуться с места чужое желание и нужда. Санджи дрожал, сильнее прижимаясь к мечнику, то ли из-за поцелуя, то ли из-за того, что, наконец, почувствовал влажность собственной одежды. — Маримо, — выдохнул кок, но Зоро отказывался отпускать мокрую рубашку и узкую талию, хотя собственная спина молила о пощаде от давления на кухонную стойку. — Мох, — снова позвал Санджи, но Ророноа отказывался слышать и вместо ответа провёл носом по длинной шее, целуя колючий подбородок. — Помолчи, — выдавил Зоро, следуя по линии челюсти снова к тонким губам. Их поцелуи – медленные, смакующие, и Ророноа, если честно, совсем забыл, что он обнажён по пояс, пока Санджи мягко не провёл кончиками пальцев по соскам и рельефным грудным мышцам. Зоро сбился с дыхания, и хитрый Завитушка попытался воспользоваться моментом, чтобы отодвинуться, но не на того нарвался. Мечник ловко просунул пальцы в шлевки на поясе брюк и снова притянул строптивого кока к себе. Когда Санджи сдавленно ахнул, почувствовав, как сильное бедро прижалось к его паху, всё было кончено. Теперь Ророноа не позволит чему-то вроде капризов чистоплюя помешать ему. И завитушчатому говнюку придётся с этим смириться. Он слегка приподнял ногу, ещё сильнее прижавшись к промежности Блэклэга. Кок снова издал слабый хнык и судорожный выдох, от которого у Зоро внутри всё замерло. Он быстро отпустил стройные бёдра и, пока Завитушка не успел сообразить, что плена сильных рук нет, накрыл широкими ладонями тёплые щёки, поглаживая большими пальцами влажные губы, и подался вперёд. Он приоткрыл рот кока пальцами и лизнул нижнюю губу. Санджи застонал, и Зоро, справедливо приняв этот звук за разрешение, продолжил вылизывать сладкие губы. Язык Блэклэга неуверенно коснулся его языка, и от этого лёгкого прикосновения у мечника, кажется, отказали ноги. Он притянул Санджи ещё ближе, не оставляя между ними ни миллиметра свободного расстояния. По венам вместо крови, казалось, текло дикое, жгучее желание, требующее близости. А с тем, как Санджи почти сидел верхом на его бедре… что ж Зоро был слабым человеком перед искушением такого рода. Мечник не мог перестать наслаждаться горячими касаниями, а тепло и влажность чужого рта плавили мозги в черепной коробке. Может быть, из-за остроты момента или облегчения от чёткой определённости своих и чужих чувств , но Зоро не мог сказать, целовался ли он хоть когда-нибудь вот так. Он хотел ласкать тонкие губы, посасывать горячий язык. Превратить их поцелуй во что-то более нежное, ещё более влажное и чувственное, чтобы он смог слизать это с чужих губ. Он не знал, чего там капризничал Завитушка, когда не разрешал поцеловать его. На вкус он был всё ещё как грех во плоти, точно такой же, каким мечник его запомнил: тёплый, пряный, с привкусом розмарина и лимона, и чего-то цветочного. Зоро заурчал, наклоняя светловолосую голову сильнее набок и облизывая горячий язык так жадно, что у него самого в животе становится невыносимо горячо. Он совершенно был доволен своим положением, даже несмотря на то, что острый край столешницы больно впивался в поясницу, а мышцы бедра почти свело судорогой от того, как он прижимался к полутвёрдому члену Санджи. — Мы не можем… — задыхался кок, уворачиваясь от жаждущего поцелуя, но за кого он принимал Ророноа? Воспользовавшись наклоном головы Санджи, Зоро широко лизнул его горло до самого подбородка, посылая по гибкому телу мелкую дрожь. Завитушка непроизвольно прижался к нему всем телом, и сладостный стон застрял у строптивца в горле. Зоро посасывал и прикусывал нежную кожу шеи и в такт своей томной экзекуции массировал крепкие бёдра. Санджи тяжело дышал и, явно не контролируя себя, всё резче подавался навстречу бедру мечника. Зоро облизнул губы, жарко выдыхая, и опустил руку с золотистых волос на плечо Завитушки, вжимая в себя стройное тело, а другой направлял беспорядочные движения кока, чтобы тот потирался сильнее… резче… больше. Блять, блять, неужели всё вышло именно так… ведь с того самого дня, когда Нами продолжала бросать на него проникновенные взгляды (неужели эта Ведьма всё понимала ещё тогда?), а Санджи был пьян в сиську, Зоро даже представить себе не мог и половины из того, что произошло с ними. А ведь именно с той самой попойки мечник думал о том, какие прикосновения заставят Санджи дрожать. Какая, должно быть, чувствительная у Завитушки кожа, и заставит ли лёгкая ласка уха отреагировать его член. Заставит ли прикосновение к соскам выгнуться дугой. И каждый раз, когда они… помогали друг другу, всегда было слишком много неожиданностей и переменных, а всё, что Зоро в действительности делал — это учился. Он хотел научится, как именно нужно коснуться кока, что бы тот дрожал и стонал, куда его нужно поцеловать, чтобы Завитушка потерял разум от вожделения. Вот только Санджи…упрямый мудак. Он был откровенно возбуждён, сдерживал хныкающие стоны, совершенно не мог бороться с румянцем, залившим лицо и шею. И при всём вышеперечисленном, этот сучонок вырвался из рук Зоро и прежде чем тот вообще сообразил, что произошло, оказался прямо за стойкой. — Мы… мы не можем, мать твою, — задыхаясь, еле выговорил Санджи. Его губы всё ещё были влажными и блестящими от слюны, а глаза почти тёмно-синими от животного возбуждения. Зоро откинулся назад, опираясь локтями на столешницу, нелепо запрокинув голову, и разглядывал кока вверх тормашками, уже скучая по теплу его тела. Он медленно провёл рукой по бедру, о которое в исступлении тёрся Санджи, а затем огладил свою явную ноющую эрекцию через ткань штанов. Завитушка издал звук, похожий на вой раненой собаки, и отпрыгнул от стойки в сторону обеденного стола. Его лицо было тёмно-красным, и Чоппер точно бы сказал, что это не совсем нормально. Он отвёл смущённый взгляд и подошёл к столу, отодвигая использованное не по назначению мусорное ведро к двери. — Почему не можем? — спокойно спросил Зоро, но его голос был низкий и глухой от первобытного желания взять своё. — Ну… мы просто… — сбиваясь с мысли, проговорил Санджи, подходя немного ближе, но всё равно держась на безопасном расстоянии под защитой стойки и обеденного стола. — Сейчас не время и… не место! И я… ты… мы в мокрой одежде, нам нужно переодеться, а ты вообще ещё и башкой приложился, Маримо, и… и остров, а если мы понадобимся остальным? Каким-то невообразимым образом во время своей небольшой тирады Санджи умудрился раскраснеться ещё сильнее, а Зоро прекратил изображать блюдо на кухонной стойке и, поднявшись, двинулся к её краю, пока белобрысая истеричка была в своём приступе целомудрия. — Я им доверяю. И, если уж на то пошло, Брук на посту, — начал Зоро, обходя стойку и расстёгивая пуговицу на штанах. — И да, если мокрая одежда – такая уж проблема… — Тольконенакухне! — пискнул Санджи, быстро отступая назад и оказываясь у дальнего края стола. Он вытянул руки вперёд, будто пытался прикрыть ладонями полуобнажённого Зоро, и быстро обошёл вокруг стола, размахивая руками и пряча пылающие огнем щёки за светлыми прядями. Такой глупый. Будто стол мог остановить Демона Востока. Но план был другой. Зоро остановился пред стойкой и снова огладил свой твёрдый и готовый к любым действиям член. Он наклонил голову набок, внимательно изучая кока, наслаждаясь тем, как под его тяжёлым томным взглядом тот не мог сделать нормальный вдох. — Тц, ты такой неромантичный, — проворчал Ророноа, решив пока не отходить от стойки, — а я бы позволил тебе трахнуть меня на кухне. Санджи снова слабо пискнул от такого предложения, и Зоро непременно бы посмеялся над этим нелепым звуком, если бы это, чёрт возьми, не возбуждало его ещё сильнее. Кок, сам от себя не ожидавший такой реакции, зажал рот рукой. Но поздно. Он уже попался. Зоро бросил на него косой взгляд и откинулся на стойку. Большая ладонь в ленивой ласке прошлась по смуглой груди, кубикам пресса и ниже… ниже… ниже. Лазурные глаза завороженно следили за этим медленным движением, а звук судорожного глотка эхом разлетелся по всей кухне. — Оооо, никогда не поверю, что эро-кок не думал об этом раньше, — самым соблазнительным голосом, на какой был способен, сказал Зоро, наконец-то добравшись до пояса штанов. Санджи выглядел как искушение во плоти: мокрый, жаждущий, даже немного жалкий, как маленький испуганный котёнок. Его взгляд то и дело метался от дерзкой руки, что никак не начинала расстёгивать сраную молнию на штанах, до юркого языка, который мелькал между приоткрытых губ старпома. Мечник зажал язычок замка двумя пальцами и, не сводя глаза с лица Санджи, медленно опустил его вниз. Бедного Завитушку, казалось, затрясло в ответ на звук открывающейся молнии. Мечник сделал небольшой шаг вперёд и мысленно похвалил себя за то, что предусмотрительно снял носки и ботинки. Санджи сбежать уже не пытался, только алчно следил, как Зоро медленно… так, сука, медленно… стягивал с себя штаны. — Бедный маленький Завитушка один на кухне, наедине со своими грязными фантазиями. Ты же представлял, да? — с придыханием спросил Ророноа, спуская штаны до лобка. Взгляд Санджи был прикован к расстёгнутой ширинке и полоске голой кожи, покрытой чуть зеленоватыми тёмными волосками. Зоро с видом змея искусителя просунул обе ладони под брюки, продолжая по миллиметру обнажать себя. — Как часто ты представлял, что мы трахаемся здесь? Ты представлял, как прижмёшь меня к стойке и возьмёшь? Санджи шумно вздохнул. Его взгляд всё скользил между губами мечника и его крепкими бёдрами. Лазурные глаза были такими тёмными, что казались практически чёрными. Чёртов кок просто с ума сводил своим сладострастным взглядом, поэтому издеваться и медленно стягивать грёбаную мокрую тряпку становилось всё сложнее. Но что ж, в соревновании по упрямству они также непримиримые соперники. — Ты представлял, как разложишь меня на столе и трахнешь так, что он почти сломается? — продолжил Зоро, наконец-то… наконец-то!... освобождая свой член. Вообще, на самом деле мечник не думал о фантазиях Санджи, он просто пересказывал свой собственный список влажных грёз. Его ствол дёрнулся в ответ на следующую крайне эротичную картинку, что сладостным маревом всплыла в голове. — А может, ты переставлял как стоишь за стойкой вон там… говоришь с кем-нибудь из наших и пытаешься сдержаться, чтобы не заорать в голос, пока я под стойкой заглатываю твой член по самое горло. — З-Зоро, — промямлил Санджи. Кровь мечника кипела. Одной рукой он размеренно гладил свой текущий ствол, а другой стягивал штаны с бёдер. Избавившись, наконец, от мокрой одежды, полностью обнажённый и ласкающий сам себя, Зоро медленно подходил всё ближе к замершему Завитушке. — Или ты думал о том, как трахаешь меня у холодильника, — мечник сделал многозначительную паузу и, злобно ухмыльнувшись, крепко сжал основание своего члена с протяжным "сссс" и бесстыдно облизнулся под жадным взглядом тёмно-синих глаз. — Но тебе пришлось бы быть очень аккуратным, чтобы там, внутри, всё не попадало. Мы же не можем испортить драгоценную еду. Зоро позволил себе ещё одну томную ласку, натягивая крайнюю плоть на скользкую от предэякулята головку. Он прерывисто вздохнул, прикусив губу, и сделал последний шаг вперёд, оказываясь достаточно близко к коку, чтобы протянуть руку и провести пальцем по твёрдому соску, который был чётко очерчен мокрой тканью. — Чёрт, — тихо выругался Санджи и прикусил губу, не отрывая взгляда от истекающего смазкой большого члена. Он шмыгнул носом, но не думал отходить. Зоро, абсолютно довольный собой, наблюдал за поплывшим Завитушкой тёмным голодным взглядом и лаская бурую головку большим пальцем. Он провёл ладонью другой руки по груди кока, выше к шее и сжал пальцами верхнюю пуговицу рубашки. — А может, в кладовке… — вслух размышлял Зоро и поднёс липкую от предсемени ладонь ко рту, облизывая большой палец. Санджи жалко хныкнул, но не двигался, в то время как старпом внаглую расстёгивал пуговицы на его рубашке. — … ну так, чтобы уединиться. Может, ты представлял себе быстрый перепихон перед ужином, который нуууу… немного затянулся бы, — Ророноа, наконец справившись с мелкими пуговицами, стянул рубашку с плеч кока и провёл скользкими от слюны и смазки пальцами по тяжело вздымающейся груди. – И нам пришлось бы быть тихими. Мы же не можем выломать дверь и издавать… всякие звуки пока наша команда наслаждается своим ужином. — Чёртов мудак, — прошипел Санджи, и Зоро ощутил как под его пальцами бледная кожа покрылась мурашками. Кок изо всех сил старался сохранить суровое выражение лица, но жар в глазах и лёгкая краснота вокруг ноздрей выдавали его с головой. Это распаляло ещё сильнее, хотя куда уже? Зоро и так казалось что прямо сейчас он просто сгорит изнутри. Он полностью стянул влажную рубашку с Санджи, радуясь, что на этот раз хотя бы не пришлось возиться с пиджаком и галстуком, и прижался к коку, чтобы избавиться и от чёрных брюк. Блэклэг был твёрдым ещё с того момента как его назвали "эро-коком" и мокрая ткань не давала ему возможности хоть как-то оправдаться. И Зоро мог бы поспорить, что если бы брюки кока были сухими, то чуть пониже того места, где его пальцы сейчас дразняще играли с застёжкой, виднелось бы приятное влажное пятно. — Или, может, ты хотел бы, чтобы тебя трахнули, — низко, хрипло прошептал Зоро, наклоняясь вперёд и прижимаясь лёгким поцелуем к ложбинке между ключицами. – Может, ты представляешь не меня, прячущегося под столом и давящегося твоим членом, а тебе самому не терпится упасть передо мной на колени? — Блять, — выдохнул Санджи, и в воздухе между ними безошибочно угадывался металлический запах крови. Зоро вскинул голову и облизнулся, заметив тоненькую ярко-красную струйку, стекающую из носа кока. Тот снова хныкнул. Бледное лицо покрылось пунцовыми пятнами. И только Ророноа, мурлыча себе под нос, расстегнул застёжку, вертлявый дурень снова вырвался из его рук. Но Зоро не успел даже расстроиться, потому что Санджи его и не расстроил. Он сначала отступил назад, но потом резко толкнул мечника в грудь. Не ожидавший такого нападения тот растерянно отпрянул, и его голая задница налетела прямо на стол. Мечник действительно был благодарен Фрэнки за то, что киборг предусмотрительно закрепил этот предмет мебели (как знал), потому что Санджи ну вот ни разу не был нежен. Зоро даже вздрогнул, когда кок рухнул на пол перед его разведёнными ногами, и этот образ порочного Завитушки вымыл все мысли из зеленоволосой головы. — Тупой говнюк, — проворчал Санджи, глядя на него снизу вверх и крепко сжимая его бёдра. — Придурок с растрясёнными мозгами, ты вообще в своём уме? А? Блэклэг сердито бурчал, но в его голосе всё равно проскользнула нерешительность, которую Зоро уловил молниеносно. — И ничего я не растряс — беззаботно ответил мечник, опираясь одной рукой сзади на гладкую столешницу, а другой поглаживая светловолосую макушку. Он подхватил золотистую, немного вьющуюся прядь и аккуратно намотал её на указательный палец. — Я не… ты снова это делаешь, Завитушка. Посмотри на меня. Голубые глаза сверкали, а подрагивающие длинный пальцы то сжимали крепкие бёдра со всей силы, грозясь оставить синяки, то расслаблялись и мягко поглаживали смуглую кожу. — Зоро… — начал кок. Ох… боги, желудок Ророноа сжался, а в груди сладко защекотало, потому что… Санджи… Чёрт, он действительно выглядел невыносимо: нуждающийся, потерянный, одурманенный, с поплывшим взглядом, стоящий на коленях и держащийся за Зоро так, словно он боялся, что тот, обнажённый и твёрдый во всех правильных местах, просто исчезнет. Кок лизнул струйку крови, что уже текла по верхней губе. — Я весь твой, — прошептал старпом, зарываясь пятернёй в мягкие волосы, нежно массируя кожу головы. Завитушка прикрыл глаза и глубоко вздохнул от приятного ощущения. — Всегда был. Санджи слабо хныкнул. Он слегка повернул голову, следуя за нежным прикосновением, и когда тихий выдох сорвался с тонких губ, излишнее напряжение и оковы покинули его тело. Яркие глаза сверкнули тёмным желанием, и мечнику пришлось подавить непрошеный стон. Его член дёрнулся перед лицом кока, и тот принял это как сигнал к действию, особенно теперь, когда его собственное тело, наконец, сдалось. Санджи глянул на любовника снизу вверх и, высунув язык, лизнул блестящую от смазки головку. Чёрт, если Зоро раньше наивно полагал, что Завитушка выглядел как живое воплощение разврата в стройном крепком теле, то он, видимо, искушал судьбу, потому что сейчас он молился всем живым и мёртвым, чтобы только держать глаз открытым достаточно долго и запечатлеть на подкорке, как Санджи слегка приподнялся с измазанным в крови лицом и накрыл текущую головку жаром своего рта. От влажного посасывания у мечника сладостной судорогой свело низ живота и тут же сбилось дыхание. Он не хотел принуждать Санджи хоть к чему-то, но знал, что мог и не сдержать своего темперамента, поэтому руку из мягкости золотистых волос пришлось убрать. Зоро хотел смотреть и поглощать кока глазами... Правда хотел... Но когда тот глухо застонал и сильно сжал его ноги, не то что смотреть... держаться в вертикальном положении стало практически нереально. Во рту Санджи было так влажно и жарко, что Ророноа казалось, что он сейчас расплавится. Кок сильно зажмурил глаза и заглотил твёрдость Зоро целиком, словно хотел распробовать его вкус как можно лучше. А ещё грёбаная кровь, что текла маленькой струйкой из аристократического носа, возбуждала так сильно, что перед единственным зрячим глазом плясали красные пятна. Но Санджи, кажется, было плевать, что он доводил некогда страшного Охотника на пиратов до слепоты и сумасшествия, принимая большой член всё глубже в горло. Совершенно убийственные глухие стоны рвались из горла Завитушки, и, казалось, ему больше всего хотелось быть здесь: на коленях перед Зоро с его членом глубоко во рту. Ророноа правда пытался собрать мысли в кучу, но грёбаный Бровастый просто продолжал двигать губами вверх-вниз по стволу, и чувствительная головка вжималась в заднюю стенку его горла. Чёрт, наверное, Ророноа сам тот ещё извращенец. Потому что это было потрясающе. Язык Санджи скользнул по основанию члена и мечник мог только шумно тяжело дышать над светловолосой макушкой. Руки кока мягко поглаживали мощные смуглые бёдра, и старпому со стыдом пришлось признать что они мелко подрагивали от такой нежной ласки. Санджи отстранился, но не перестал вылизывать чувствительный орган языком. Зоро склонил голову вниз и сразу же встретился с ярко-голубым взглядом. Ох, кок выглядел божественно: румяные щёки, розовые припухшие губы блестящие от слюны и предэякулята, а возле уголка рта виднелась тонкая струйка крови. — Если на меня попадёт хоть капля, — низко прохрипел Зоро, — я заставлю тебя слизать её. Санджи лизнул небольшое красное пятнышко. Его грудь тяжело вздымалась, а глаза будто стали ещё темнее. Блять это несправедливо. Нельзя же так с молодыми мечниками. Зоро откровенно громко застонал, когда горячий язык лизнул чуть пониже головки, и прошёлся вдоль шва. У Ророноа была всего секунда, чтобы сделать нормальный вдох, прежде чем грёбаный кок снова приоткрыл свои чёртовы губы и вобрал большую головку, посасывая и погружая язык в щель уретры. У мечника напрягалось всё, что могло и не могло напрячься. Затем, совсем тихо, едва слышно, заглушённый шумным выдохом Завитушки, раздался лёгкий металлический звук. Старпом судорожно вздохнул, представляя, как Санджи пытался непослушными пальцами, одной рукой, расстегнуть свои брюки, как он старался вобрать Зоро так глубоко, как только мог, а свободной рукой снова держал его за бедро. Блэклэг довольно проурчал, когда его нос зарылся в жёсткие лобковые волосы, и… твою ж мать… Зоро отдал бы душу, чтобы увидеть эту картину, но он точно знал, что распадётся на атомы в ту же секунду. — Блять, ты этого хотел, да? — спросил он и его бёдра подались вперёд. Санджи издал приглушённый стон, когда головка члена вжалась в его горло, а длинные пальцы судорожно впились в мясистую плоть бедра. Но кок даже не думал отстраниться, только издал глубокий горловой стон вокруг толстого члена. — Хотел… ох, ты ж, сука, — мечника мелко заколотило, когда Санджи двинулся вверх для того, чтобы обхватить текущую головку губами и пощекотать щель уретры. — Ты ведь… ведь этого хотел, эро-кок? Хотел просто трахнуть… Зоро сорвался на громкий стон, потому что Блэклэг, кажется, совсем не собирался оставлять в покое чувствительную головку, снова и снова посасывая и облизывая. Он опять вобрал член в рот до самого основания и ткнулся носом в пах мечника. Зоро почти уверен, что вот это люди и называют безумием. Он почти уверен, что вот-вот сойдёт с ума. Ророноа честно старался не толкаться вперёд, старался не двигаться, но Санджи глухо застонал с полным ртом его члена, и мечник просто не мог удержать себя и не дёрнуться, когда вибрация от звука прошла по стволу до самых яиц. Санджи снова не отстранился, только слегка поскуливал от сильного давления на горло. Его узкие ладони, одна из которых была влажной и липкой, поглаживал подёргивающиеся мышцы и чувствительную внутреннюю часть бёдер мечника. Чёрт… эта липкая рука на его бедре… Зоро тяжело сглотнул и бездумно развёл ноги чуть шире, поддаваясь блуждающим ласкам, и сел чуть прямее. Он опустил плывущий взгляд и встретился с лихорадочным блеском в глазах Санджи, и его поза позволила разглядеть и обнажённый торс, и текущую эрекцию кока. Ох… дерьмо…. Зоро закрыл глаз и прикусил внутреннюю сторону щеки, удивляясь, насколько быстро его воображение нарисовало очередной горячий кадр… и тут пальцы Санджи сжали его яйца, и мечник чуть не захлебнулся собственной слюной. Зоро с силой хлопнул рукой по столу и, громко застонав, двинул бёдрами вперёд. Санджи глухо промычал. На тёмных ресницах блеснули капельки слёз, а припухшие губы были непристойно растянуты и влажно блестели. Он притянул бёдра Зоро ближе к себе и кончиками пальцев поглаживал мягкую мошонку. Ророноа прекрасно понимал, к чему всё шло. Чёрт, ему бы не помешали хотя бы несколько секунд передышки, прежде чем сделать что-нибудь совсем неловкое… например, обкончаться, как подросток раньше времени. Вообще-то, у него был план, и он не из тех мужчин, кто отступается от своих слов и мыслей. Первые судорожные движения его бёдер не так заметны и были скрыты за мелкой дрожью всего мощного тела. Санджи горячо дышал носом. Его горло сжималось от наполненности, когда он старался сглотнуть текущую слюну при этих слабых толчках. Тонкая ладонь легко скользнула прямо по яйцам Зоро, и тот громко ахнул, рывком подавшись вперёд. Санджи склонил голову так сильно, как только мог. Из его горла вырывались хриплые приглушённые стоны, пока мечник трахал его в рот. — Ещё… ещё, — стонал Зоро, раздвигая ноги шире, чтобы дать Блэклэгу больше пространства. Язык Санджи греховно скользил по задней поверхности увитого венами ствола. Руки кока исчезли с его тела и прервали свои ласки буквально на несколько мгновений, которые уже казались вечностью. Зоро продолжал двигаться в своём собственном рваном ритме. Он бы даже посмеялся над тем, как кок дразнил его раньше, если бы не следил за тем, чтобы рот Завитушки был постоянно наполнен его членом. Он, издеваясь, позволил этим измученным губам остаться на головке, прежде чем в очередной раз резко подался вперёд. Драгоценные руки вернулись к его телу, и Зоро хотелось скулить от наслаждения. Кончики пальцев скользнули по внутренней стороне бёдер мечника и влажный палец мягко коснулся его входа. Ророноа был совсем-совсем не против. Он почти прижимался задницей к пальцам Санджи, словно молил о большем. Кок запрокинул голову, выпуская член Зоро из плена губ и языка с влажным звуком. Его дыхание тяжёлое, а уголок рта перепачкан кровью. Длинный палец продолжал мягко, лениво, дразняще поглаживать сжатую дырочку, лишь изредка слегка надавливая. — Вкусно, — хрипло проговорил Санджи, облизывая губы. Он провёл тыльной стороной ладони по губам, размазывая небольшие капельки крови. Кок быстро глянул на Зоро и снова подался вперёд, чтобы слизать кроваво-красные пятнышки на его лобке. — Чёрт, — выдохнул Ророноа, когда Санджи, закрыв глаза, с наслаждением проходил языком по колючим волоскам и основанию влажного члена. – Кажется, это не то, что ты сказал на Они… Онигашиме, — еле проговорил мечник, пытаясь насадиться на дразнящий палец. — Как ты там сказал? … Я не… такой аппетитный? Зоро захлебнулся вдохом, когда Санджи в последний раз медленно лизнул его от основания до самой головки, прижавшись к ней липким поцелуем, и поднялся на ноги. Его брюки были расстёгнуты и спущены до середины бедра, а твёрдый член покачивался, сочась предсеменем. — Да, ты прав, — ответил Санджи, и у Зоро была буквально секунда, чтобы заметить озорной огонёк в лазурных глазах, прежде чем его развернули мордой в стол. По его коже пробежал табун мурашек, когда кок с силой вжал его в столешницу. Зоро упёрся ладонями в деревянную поверхность, чувствуя на своей пояснице властную хватку. Носок начищенного ботинка лёгким толчком по лодыжке раздвинул ноги мечника пошире. Зоро чувствовал, как грубая влажная ткань брюк прижалась к задней поверхности его бёдер. Блэклэг наклонился к самому его уху и жарко прошептал: — Возможно, мне просто была нужна… более тщательная дегустация… Зоро повернул голову, прижимаясь щекой к гладкому дереву, и опустил грудь на стол. Присутствие Санджи ощущалось только по звуку тяжёлых ботинок, что шлёпнулись куда-то на пол, и шелесту одежды. До мечника донёсся едва различимый звук шагов откуда-то справа. Дождавшись, когда кок снова приблизился к нему, Зоро, наконец, пошевелил руками. Его ладони легли на собственный зад, раздвигая половинки пошире и предоставляя Завитушке лучший обзор. Ророноа прыснул, услышав, как Санджи грязно выругался от такого зрелища, и подло хихикнул, когда Дуро-кок, видимо неготовый к такому виду, случайно ударился коленом о ножку стола. — Ну, эро-кок, чего ты ждёшь? — спросил Зоро, уже сгорая от нетерпения, и призывно двинул бёдрами. Санджи хныкнул у него за спиной, и мечник, словно испытывая чужую выдержку, выгнулся сильнее. — Помни, если на меня попадёт хоть капля крови, тебе придётся поработать языком. — Я помню, — огрызнулся Санджи, а затем раздалось лёгкое "дзынь", будто на пол поставили что-то стеклянное. Кок снова опустился на колени перед ним, и его нежные руки скользнули вверх от мускулистых икр (и мечник вдруг ощутил лёгкий поцелуй прямо под коленом) к бёдрам. – Я всегда доедаю свой обед. Зоро неэлегантно фыркнул и только открыл было рот, чтобы выдать очередной язвительный комментарий, как что-то скользкое и тёплое прижалось к его дырочке. Его руки тут же напряглись, кончики пальцев впились в упругую плоть ягодиц и, сам от себя не ожидая, он довольно громко и крайне откровенно застонал. А ведь чёртов Бровастый ничего серьёзного и не делал, только широко и влажно проводил языком от мошонки до подрагивающего колечка мышц. Прижавшись щекой к столу, Зоро закрыл глаз, отдаваясь крышесносным ощущениям и представляя, как кок превращает в совершенный хаос и его, и свою бесценную кухню. — Тебе, кажется, нравится так делать, — прошептал Санджи, и прикосновение его щетины к чувствительной коже заставило мечника напрячься. – А я знаю, что это очень приятно, так что… Кончик горячего языка чуть вдавился в сжатый анус. Зоро сильно прикусил губу, ощущая металлический привкус, но всё ещё ответственно продолжал держать руки на заднице. Скользкие пальцы ласкали промежность, задевая нежную кожу мошонки. Ророноа пытался представить, как выглядел сейчас кок, как он стоял на коленях позади него, как ласкал его тело, но совершенно пошлые звуки того, как чёртов Завитушка его вылизывал заглушал все мысли. — Чёрт тебя дери, просто, блять, сделай это уже, — рыкнул Зоро. Санджи что-то промурчал, убирая своё дразнящее лёгкое прикосновение, и обхватил крепкое бедро, впиваясь большим пальцем в мягкость ягодиц. Напряжённый горячий язык прошёл в тугую дырочку. Блэклэг тихо заурчал, будто был чертовски голоден, будто не знал ничего другого, что так же сильно хотел попробовать и поглотить. И кто такой Зоро, чтобы отказывать своему коку хоть в чем-то. Он был абсолютно слаб перед желаниями этого парня. Он разрушался до основ перед его сладостным пиршеством. Потому что… возьми… даже от прикосновения его бородки к нежной коже промежности у мечника текли слюни, как у голодной собаки. Он почувствовал, как то, что он принял за слюну, текло от обласканного ануса до мошонки и, блять, это было так грязно, чувственно и непристойно, что Зоро с ума сходил от этого ощущения, поэтому когда влажный палец вжался в сжатый ободок, он только мог бесконтрольно податься назад к этому прикосновению. Санджи, кажется, не собирался останавливаться от дегустации мечника, развратно постанывая и вылизывая подрагивающий ободок, даже когда погрузил подозрительно скользкий палец в узкий проход до костяшки. Если честно, Зоро не ожидал от Завитушки подобной смелости, хоть и провоцировал того своими комментариями. Пальцы кока изящные, явно тоньше, чем у Ророноа, и нежнее. Мечник ощутимо вздрогнул, когда длинный палец медленно вошёл в него, нежно оглаживая тёплые стенки, и также медленно двинулся назад. Язык кока от иступляющих ласк не могла остановить даже собственная рука, и Зоро пришлось быстро обхватить свою текущую эрекцию, чтобы не кончить вот прямо сейчас. Он, как минимум рассчитывал ощутить восхитительный член Завитушки внутри. В тот раз… в тот единственный, блять, раз у него не было возможности насладиться такой прелюдией, хотя он скорее прикончил бы этого сукиного… грёбаного дерьмо-кока… блять.. чем когда-нибудь признался бы в этом. Но сейчас, с одной стороны, Зоро хотел, чтобы ласки не заканчивались с другой – хотел большего…. Короче, хотелось всего и сразу, и желательно подольше. Его мелко потряхивало, но он продолжал примерно и неподвижно лежать на столе, как грёбаный ужин. Поясницу уже слегка ломило. Второй палец Завитушки прижался к ободку, и Зоро, тяжело сглотнув, кивнул в столешницу, хотя прекрасно знал, что кок этого не заметит. Палец прошёл внутрь, такой же влажный, и мечник так сильно хотел вжаться в него в ответ, что у него дрожали ноги. Слюна Санджи холодной дорожкой стекала по яйцам и внутренней поверхности бёдер. С глухим стоном Завитушка отстранился от задницы старпома, пытаясь перевести дыхание. — Зоро, — выдохнул кок, и его пальцы двинулись быстрее и глубже, — Зоро, чёрт! Эти длинные настойчивые пальцы прижались к чувствительному бугорку так внезапно, что Ророноа не смог сдержаться и с яростным проклятием ударил ладонью по столу. Санджи в ответ жарко выдохнул. Его пальцы двинулись быстрее и слегка расходились в стороны, при каждом движении растягивая узкое отверстие. Чёртов кок явно испытывал диапазон терпения Зоро, и когда Санджи, наконец, провёл третьим пальцем по скользкому от слюны краю, его ноги, ощутимо и крайне неловко для будущего сильнейшего в мире мечника, затряслись. Санджи тяжело пыхтел, пока медленно… сука… будто издеваясь готовил мечника для себя. Зоро был слишком взвинчен, чтобы спрашивать, но… Завитушка явно использовал не только слюну для растяжки. Ну не мог же он повернуться и спросить, что там использовал кок, правда же? Зоро сейчас вообще ничего не смог бы сказать. Зубы Завитушки вдруг впились в мякоть бедра мечника, и тот тяжело и шумно выдохнул, отпуская ягодицу, чтобы шлёпнуть Санджи по руке… Хотя хотелось по морде. Блять, Зоро не хотел просить (умолять), но этот говнюк так чертовски медленно, на грани садизма его растягивал, что ещё немного и Демон Ист Блю окончательно рухнет в безумие. — Если ты, блять, не поторопишься, — начал Зоро, еле ворочая языком, и опёрся на ладонь, немного приподнимаясь над столом, — я уложу тебя на пол и сделаю всё сам, понял? Санджи хныкнул у него за спиной и развёл пальцы, насколько мог, пальцами второй руки (скользкими и липкими…какого хера?) снова впиваясь в бедро Зоро. Ророноа подавил вздох, когда кок безжалостно надавил на его простату один раз, затем второй, и продолжал надавливать (скотина) даже когда поднимался на ноги. — Громкие слова от парня, который едва не кончил, когда я сунул язык ему в задницу, — прохрипел Санджи, вытаскивая пальцы из растянутого отверстия так медленно и нежно, что мечник был в одном шаге от того, чтобы всё-таки выполнить своё обещание. Но наконец-то проклятый Завитушка подошёл ближе, упираясь влажным членом в его задницу. Руки, сжимающие смуглые бёдра, были липкими, сладковато пахнущими и слишком скользкими, чтобы продолжать думать, что всё время это была только слюна. Мечник попытался повернуться, но Санджи положил ладонь ему на поясницу достаточно твёрдо, чтобы любопытный старпом не вертелся. — Громкие слова от парня, который спустит, как только вставит, — парировал Зоро, раздражённый тем, что его голос звучал слишком уж сипло. Санджи фыркнул, проводя узкой ладонью по рельефной, чистой от шрамов спине. Как бы мечник ни старался сдержаться, но словно жаждущая сучка, он прогнулся под этим мягким прикосновением. Блэклэг тяжело вздохнул, убрав руку со спины, и обхватил свой член. Влажная головка ткнулась в сжимающуюся дырочку. — Блять, ты бы себя видел, — простонал Санджи, вжимаясь в Зоро так, что тот чувствовал, как пульсировал текущий ствол, но всё ещё не пытаясь войти. Мечник даже с дыхания сбился от этого тона. Он никогда не слышал, чтобы голос Завитушки звучал так тихо и так… опасно. Зоро попытался податься назад, но рука Санджи снова легла ему на поясницу, удерживая прыткого любовника на месте. Мягкая ладонь медленно двинулась вверх, оглаживая и нежно царапая каждый бугорок стальных мышц. Зоро приоткрыл губы, и глубокий горловой стон вырвался, казалось, из самого нутра, когда член Санджи… наконец-то, блять… вошёл в него. Поначалу растяжение причинило лёгкую боль, совсем небольшой дискомфорт, когда большая головка прошла за пределы колечка мышц, но это длилось совсем недолго. Зоро старался размеренно дышать через нос и сосредоточиться на ощущении постепенного наполнения, потому что в ином случае он сорвался бы на совсем уж вульгарные стоны. — Посмотри… — выдохнул Санджи, прижимаясь бёдрами к заднице Зоро и полностью наполняя собой. Обе узкие ладони теперь ласкали его спину. — это твоя главная ценность, и ты так мило приподнес её мне, как…блять… как грёбаный подарок. Бёдра кока медленно двинулись назад и также медленно подались вперёд. Зоро закусил губу. Его тело покалывало, будто тысячей иголок, но чёртов Бровастый, кажется, больше был поглощён прикосновениями к его спине, чем тем, с каким темпом он трахался. Тёплые влажные ладони продолжали гладить смуглую спину, пробегая по каждой мышце, царапая каждую впадинку. Ещё один толчок, такой же томный, как и раньше, и член Санджи вжался в чувствительный бугорок. Руки Зоро свело судорогой. Он сильно сжался вокруг длинного восхитительного члена, но вот только его хозяин был заворожен тем, как его короткие ногти оставляли белые полосы на смуглой коже. — Ценность твоих обещаний и преданности мечте, — прошептал Санджи, наконец, набирая темп. Зоро громко ахнул, когда кок двинул бёдрами, и головка снова ударила прямо по простате. Ророноа выругался сквозь зубы и двинулся назад, насаживаясь на твёрдый ствол. – Чёрт, я хочу испортить тебя. Я хочу разрушить… я хочу пометить тебя так, чтобы все, кто знает, что я твой, поняли, что ты тоже только мой… — Чёрт, Санджи, — жарко выдохнул Зоро, подмахивая каждому толчку. Слова кока, казалось, проникали в каждую пору, вызывая там искру. Ророноа охватило эгоистичное наслаждение оттого что его трахали с почти религиозным преклонением. Его переполняло ощущение того, как Санджи входил в него так чертовски глубоко, как кок прикасался к его спине, словно к сокровищу, и будто не верил, что ему это позволено. — Однажды… — полушёпотом произнёс Блэклэг, сорвано дыша, и входил в Зоро так быстро и сильно, что казалось, будто стол вот-вот оторвётся к херам собачьим от пола, — ох, блять… однажды я трахну тебя. Как. Сейчас. — и каждое пылкое слово было подкреплено резким мощным толчком. Зоро пульсировал и сжимался вокруг члена Санджи и был слишком близко к тому, чтобы кончить. Он пытался отвлечься на развратные слова Завитушки, но идея была явно хреновой. — Блядь, Зоро, я выйду из тебя в последний момент, как только заставлю тебя кончить, как только почувствую, как ты пытаешься выдоить из моего члена всё до капли, и я кончу тебе на… блядь, на всю твою спину и… ахх... Санджи наклонился вперёд, толкаясь на всю длину до самого основания, и каждая пульсация его члена заставляла Зоро сдаться и, наконец, отпустить себя… но… чёрт! Он хотел это услышать. Ему нужно это услышать. Чёрт, он чувствовал, как обещание экстаза уже скручивалось в спираль в животе, и он знал, что Санджи тоже скоро сорвётся за край. — Я… я буду единственным, кто… блять! — Завитушка вышел полностью и с силой врезался обратно, и Зоро так грохнул по столу ладонями, что бедная столешница почти пошла трещинами. Санджи выругался и широко провёл языком вдоль позвоночника мечника, пока его нос не уткнулся между лопаток. — Ааах… я единственный оставлю следы на твоей спине , а потом буду слизывать пот, каждую каплю спермы и каждое пятнышко крови… блять, чёрт, Зоро... Толчки Санджи стали беспорядочными, но всё такими же резкими, и всё, что мог сделать Ророноа – это пытаться хоть как-то дышать и пускать слюни на гладкое дерево стола. Член кока пульсировал внутри так восхитительно и так блядски приятно, что Зоро не смог сдержать громкий хриплый стон и больше не мог бороться с подступающим оргазмом и стал надрачивать свой член в такт небрежным толчкам. — Блять, кончи в меня, — рыкнул мечник, прижимаясь лбом к столу. Он провёл большим пальцем по липкой от слюны и совершенно мокрой от смазки головке члена и издал низкий горловой стон, когда это небольшое движение вынудило его сжать член Санджи сильнее. Низкий поверженный хнык за спиной только усилил желание продолжить говорить: — Ох, сучий чёрт! Если ты так, блядь, изголодался по… по сперме, то можешь… сссука… ты можешь вылизать меня дочиста… я всё сдержу для… для тебя, блять, Санджи… Он снова провёл ладонью по члену, и как раз в этот момент чёртов кок впился зубами в его лопатку, и Зоро не смог бы сдержаться, даже если бы тот его умолял. Он кончил густыми струями в собственную ладонь, сжав член внутри так внезапно и так крепко, что Блэклэг почти закричал ему в спину. Санджи вжался в него всем телом, заливая задницу мечника таким количеством спермы, что тот почти ощущал её вкус у себя в горле, такой тёплый и насыщенный, что ему нужно несколько секунд, чтобы сделать вдох, пока Санджи продолжал кончать. Кок полностью лежал на Ророноа, и его тяжёлое дыхание щекотало зеленоволосую макушку, пока они вместе пытались отдышаться. Завитушка лениво двинулся и, мягко покусывая крепкую спину, выпрямился и медленно вытащил из любовника опавший член. Мечник хныкнул от внезапной пустоты, ощущая, как его вход сжимался, пытаясь сдержать горячее семя. И может, ему и было бы неловко, если бы Санджи не охнул так, будто схлопотал удар под дых . Зоро повернулся, тяжело дыша. Он придерживал член рукой, липкой от собственной спермы, и очень старался не запятнать бесценный стол следами их страсти. Санджи, запутавшись в собственных ногах и едва не рухнув, отступил назад... Такой раскрасневшийся, потный, к сожалению уже без крови. «Как жаль», — подумал Зоро, отталкиваясь от стола. — Ну ладно, — прохрипел Ророноа, — теперь моя очередь. Он развязно усмехнулся, услышав возмущённый писк Завитушки. — В смысле? Какая "моя очередь"? мы не можем… — Санджи поперхнулся вдохом, когда его взгляд упал на уже почти снова твёрдый член Зоро, что всё ещё был зажат у того в руке, и неуверенно отступил назад. — Какого хера, Маримо? Успокойся. Ророноа пожал плечами и провёл выпачканной в сперме ладонью по всей длине своего члена. От внимательного взгляда тёмного глаза не укрылось, как Санджи судорожно вздохнул, видимо, пытаясь сохранить самообладание и расстояние между собой и зеленоволосой угрозой. — Да ладно тебе, кок, — снова попытался искусить Зоро, — Брук даст знать, если что-то случится. Он подошёл на пару шагов ближе, пока Санджи, следуя внутренней линейке, пытался удержать дистанцию и отступал… но вот, видимо, о кухонной стойке он позабыл и оказался в ловушке между двумя высокими стульями, стойкой и собственно наглым старпомом. — Ты такой неромантичный. Я ведь даже постарался и не испачкал твой драгоценный столик. Видишь? — он снова двинул рукой от мошонки до самой головки, демонстрируя измазанные в сперме член и ладонь. Санджи бездумно облизнулся, и губы мечника растянулись в коварной ухмылке. Он подошёл к коку вплотную, и тот инстинктивно вжался в стойку. — Прекрати говорить, что я не романтик, просто ты извращенец, — пробормотал Санджи, всухую проигрывая битву, хотя, похоже, он и не старался победить. Даже член кока явно проявлял новый интерес к близости большого тела. — Мммг, — согласно промычал Зоро. Он чувствовал, как из него медленно вытекала тоненькая струйка горячего семени, и это завело его ещё больше, – тебе же это нравится. Ты меня люююбишь, — нараспев произнёс он, наслаждаясь тем, как румянец на щеках кока стал ярче. – Тебе это так нравится, что ты всё вылижешь, да? Мечник приподнял бровь с явным вызовом, и Санджи тяжело сглотнул, не сводя глаз с выпачканной руки Зоро и медленно стекающей по запястью густой жидкости. Он слегка откинул голову назад. Что это? Явное приглашение? Что ж, Ророноа с радостью его примет. Теперь они поменялись ролями: мечник зажал Завитушку в тесном пространстве. Большая ладонь была между их лицами. Санджи взглянул в практически чёрный сейчас глаз и опасно ухмыльнулся, наклоняясь вперёд. И нет, он не начал с облизывания или вылизывания, как ожидалось. Вместо этого он прижался губами к грубым мозолям на ладони и с жадным причмокиванием вбирал терпкую жидкость в рот и затем, откинув голову назад, приоткрыл губы и слегка высунул язык, демонстрируя мечнику полный рот спермы. — Чёрт, — выдохнул Зоро, не сводя глаз с влажных губ. Он даже проигнорировал тихий едкий смешок Завитушки, потому что напрочь потерялся в этом зрелище. Санджи громко сглотнул, облизнулся и снова открыл рот, словно показывая старпому, как хорошо он справился с наведением порядка. — Только потому, что ты был таким примерным, Маримо, — прошептал Санджи, притягивая ладонь мечника к своему рту. Он высунул язык, чтобы дочиста слизать остатки семени в промежутках между пальцами, не сдерживая низкие тихие стоны. Кок посасывал блестящую косточку кисти, проводил кончиком языка по ладони и, наконец, вобрал указательный и средний пальцы Зоро в рот, закрывая глаза и погружаясь во вкус и ощущение грубой кожи. Его рот такой охуительно горячий и влажный, что по телу Зоро пробежал просто табун мурашек, а член заинтересованно дёрнулся от таких действий и снова встал во всю силу. — Так значит, теперь ты выдаёшь мне награду? — хрипло и злобно спросил мечник, скользнув пальцами по горячему языку глубоко в горло, что так хорошо принимало его ранее. — Будешь стоять здесь и вести себя так высокомерно, будто это не ты умирал от желания проглотить мою сперму, будто не ты падал на колени и давился моим членом, а, кок? Санджи согласно застонал, обхватывая пальцы губами. Голубые глаза приоткрылись, опаляя мечника горящим взглядом. Зоро вытащил пальцы, и кок бездумно подался вперёд с приоткрытым ртом. Ох, чёрт, когда-нибудь этот грёбаный Завитушка его добьёт. Ророноа свободной рукой погладил совершенно твёрдый член и снова сунул три пальца обратно в жар рта Санджи. — Не нужно скрывать это, — промурчал он, вжимаясь бёдрами в кока и прижимая их эрекции друг к другу. — Я же знаю, какой ты жадный до спермы извращенец. Не волнуйся, я дам тебе столько, сколько захочешь и когда захочешь, кок. Не стесняйся. Санджи глухо стонал, посасывая пальцы, и кивнул, вбирая их глубоко в рот, будто соглашаясь на такое обещание. Совершенно довольный собой, Зоро вытащил пальцы из мучительно-сладостного плена и, слегка приподняв пискнувшего Завитушку, усадил его на один из стульев. — Подожди, подожди, — прошипел Санджи, толкая Зоро в грудь. Мечник цокнул и закатил глаз к потолку, но немного отступил, сверля Блэклэга яростно-возбуждённым взглядом. – Бутылка возле стола, без неё ты меня не трахнешь, понятно, придурок? — Тц, — снова раздражённо цыкнул Зоро, но послушно потопал к столу, где… как раз у той ножки, о которую треснулся Дуро-кок… стояла маленькая стеклянная бутылочка с вязкой красной жидкостью внутри. Ророноа подхватил склянку и повертел в руках со всех сторон, неожиданно для себя увлекшись содержимым. В основном потому, что бутылка не была полной. Совсем. И если точнее, она была почти пустой. Он развернулся к стойке и с подозрительным прищуром глянул на кока. На губах Ророноа застыл вопрос, который будоражил внутренности, в то время как Санджи удобно устроился на одном из стульев, опираясь локтями о столешницу. Зоро ничего не сказал, просто встал между разведённых длинных ног и, многозначительно приподняв бровь, открутил крышку бутылочки. Санджи пожевал нижнюю губу и подался бёдрами вперёд. — Не… не смотри на меня так. В Вано… когда ты так ничего и не сказал… ну, после… иногда по ночам мне было… одиноко, когда я вспоминал… — заикаясь проговорил он, отворачиваясь от пытливого взгляда. Зоро замер и судорожно вздохнул. Завитушка даже смущаться перестал, услышав этот нервный звук. Он игриво усмехнулся, пока мысль о том, как этот чёртов говнюк, уткнувшись в стойку играл со своей дырочкой, сводила сурового воина с ума. — Ну же, Мох, у нас нет времени на твои фантазии. Переходи уже к делу. Зоро тяжело сглотнул слюну и кивнул. Вязкая жидкость, стекающая на ладонь, источала лёгкий сладковатый аромат. Он поставил бутылочку рядом с локтем Санджи и смазал свой и так мокрый член, пытаясь хоть как-то успокоиться. Кок придвинулся ближе, и Зоро тяжело выдохнул, поглаживая себя одной рукой, а другой размазал липкую жидкость по розовому ободку. — Ах, — вздохнул Санджи. Он приподнял бёдра повыше, предоставляя свою задницу во власть мечника. — Зоро, вообще-то… я… Завитушка запрокинул голову, громко застонав. Ророноа одобрительно хмыкнул, любуясь открывшимся видом, ощущая тёплое мягкое колечко вокруг пальца, пока его разум пытался донести до затуманенного мозга одну крайне интересную мысль. Он замер. Санджи тоже. — Ты…? — выдохнул Зоро, надавливая вторым пальцем на край дырочки. Одним длинным мягким толчком он вошёл по самые костяшки. Тепло и теснота чужого тела заставляли его член болеть, но… он должен знать. — Чёрт, чёрт, может быть я… Блять, наверное, да, — задыхался Санджи то ли от ощущений, то ли от смущения. Ярко-розовый румянец залил некогда бледную грудь. Он не смотрел на Зоро, и тот был крайне недоволен таким раскладом. Мечник убрал руку с члена и ущипнул твёрдый сосок Завитушки, взамен получая сильное сжатие пальцев и громкий стон. — Скажи это, — рыкнул он, — блять, Санджи, я хочу услышать твои слова. Давай, кок, ты же не трус и твоё тело не может лгать, как бы тебе не хотелось. Говори. — Блять! Боги… возбуждение Санджи было так сладостно. От руки Зоро, прижатой к яйцам кока, по всему большому телу пробежала дрожь, но Ророноа мягко погладил кончиками пальцев чувствительный бугорок внутри жаркого прохода, желая ещё немного поразвлечься, пока Завитушка не сломается. И тот сломался. — Ладно! Чёрт, блять, Зоро, большую часть ночей… после этого... после того как ты ничего не сказал… я был в кладовке, чтобы никто меня не слышал. И в Вано… блять, блять, пожалуйста, Зоро, пожалуйстапожалуйстапожалуйстапожалуйста! Мечник не сдержал жаждущее рычание. Третий палец вошёл с совсем небольшим сопротивлением. Ророноа казалось, что его кожа горела, и когда Санджи, наконец, взглянул на него, он облизнулся и легко провёл ногтем по нежному комочку соска, одновременно вдавливая пальцы в пульсирующую простату. — Скажи это, — прохрипел Зоро. Чёрт, он так надеялся на ещё один раунд, но чёртов Санджи выглядел слишком хорошо, звучал так пиздецки несправедливо к его выдержке, и Ророноа сомневался, что имел власть хоть над чем-то в этой ситуации. — Б-бля! — вскрикнул кок, умирая под ласками старпома, — ладно, ладно, я и-извращенец… ох… пожалуйста, я трахал себя в кладовке, ясно?! — он срывался на стоны, всё сильнее насаживаясь на мозолистые пальцы. — И… когда ты наклонился, чёрт возьми, Зоро, ты был таким вкусным и я… просто не мог сдержаться, и бутылка была так близко… Зоро, Зоро, пожалуйста…! Ророноа резко вытащил пальцы. Его руки подрагивали, когда он сжал свой член и потянул Санджи ниже. Кок еле дышал. Его глаза казались практически чёрными, а губы блестели от влаги, и Зоро готов был поклясться, что если бы сейчас кто-то напал на "Санни"… ну что ж, им пришлось бы подождать. — Чёрт, — выдавил мечник, прикусывая внутреннюю сторону щеки и погружаясь в податливое тело, — ты такой чертовски грязный, эро-кок. Подготавливаешь меня, а сам всё ещё такой голодный до члена. Не волнуйся, я всё сделаю. Он уложил длинные ноги Санджи к себе на талию и вжался ещё сильнее. Кок был таким нуждающимся, голодным и слабо поскуливал, ещё даже не наполненный его членом. Зоро двинул бедрами вперёд и болезненно шикнул, когда проклятый стул ударил его по колену… или это он врезался в проклятую табуретку... Он… блять, да похер… Как можно было думать хоть о чем-то когда Санджи так сладко сжимался вокруг него и так чувственно стонал своим охуенным низким голосом. Зоро обхватил одной рукой узкую талию, а другой – бедро кока и толкнулся вперёд, плотно вжимаясь в его задницу. Санджи всхлипнул. Голубые глаза остекленели. Старпом дал ему всего несколько секунд перевести дыхание, прежде чем приподнять стройное тело и опереть кока на кухонную стойку между стульями. Ророноа сам не ожидал такой картины. Даже в его голове она не была такой горячей и этот вид вырывал дикое животное рычание из его горла. Санджи зашипел сквозь стиснутые зубы от такого перемещения. Зоро снова закинул длинные ноги себе на талию и продолжил медленные опьяняющие движения бёдрами, глубже погружаясь в восхитительную задницу. Лазурные глаза блестели под слипшейся от пота светлой чёлкой. Завитушка был такой потрясающе тугой и влажный внутри, что Зоро казалось, будто он окончательно сошёл с ума. Он в очередной раз томно толкнулся вперёд, облизывая губы. К стойке Санджи был прислонён только лопатками, а основной вес приходился на руки, бёдра и член мечника. — Даже когда ты трахал меня, я уверен, тебя разрывало от желания быть набитым моим членом, а, чёртов кок? — прорычал Зоро, и по его спине пробежала дрожь, когда Завитушка забился в конвульсиях вокруг него. Спина кока была так бесподобно изогнута, что всё что требовалось от Зоро – это удерживать его бёдра и входить в него. — Но ты прав. Я называл тебя извращенцем, хотя сам всегда хотел трахнуть тебя вот так, — на последнем слове Ророноа толкнулся сильнее, и Санджи громко, хрипло застонал от такой силы. — Чёрт, я всегда хотел отыметь тебя вот так, чувствуя, как твоя сперма вытекает из моей задницы. Хотел, чтобы ты взял меня, а потом выебать тебя как следует. Хотел… ох, блять, кок, тебе же хорошо, да? Я так хочу трахать тебя по своей сперме… — Да, да! – крикнул Санджи, откидываясь плечами на стойку и запрокидывая голову вверх. Ну нет. Зоро хотел его видеть. Пока его член продолжал вбиваться в жаждущее тело, мечник обхватил одной рукой Завитушку за шею, а другой за талию и оторвал его от стойки. — Блять, твою мать, Зоро, это…слишком… слишком глубоко, — выдохнул кок, закатывая глаза к потолку. Но Ророноа был неумолим и не собирался останавливаться. Он уже прошёл точку невозврата. Его тело работало на автопилоте, а все нервы, казалось, вот-вот взорвутся. Он двигал бёдрами, чувствуя, как Санджи сжимал и всасывал его, и понимал, что они оба уже слишком далеко, чтобы замедлиться хоть на секунду. Зоро сжал шею кока, привлекая к себе мутный взгляд голубых глаз. Тело Завитушки так красиво выгибалось навстречу его члену, а сильные ноги волшебно сжимали в тиски широкую талию. И мечник точно мог сказать, когда именно Санджи увидел то, что видел он, потому что Блэклэг резко и сорвано застонал во всё горло. Чёрт, это было так грязно и непристойно, что у Зоро темнело в голове. Вот здесь, прямо тут, где Ророноа глубоко засаживал свой член и размашисто входил в Санджи. Прямо там, где кок чувствовал себя особенно полным и набитым, можно было увидеть лёгкое, но заметное движение. Небольшая выпуклость то появлялась, то пропадала чуть выше истекающей эрекции Завитушки, прямо в том месте, где Зоро так идеально толкался в залюбленное тело, так изумительно подчёркиваясь струйками предэякулята, который стекал по низу живота Санджи. — Чёрт, посмотри на себя, — благоговейно прошептал Зоро, содрогаясь, когда ещё одна струйка тёплой спермы вытекла из его собственного растянутого входа. — Ты так хорошо меня принимаешь, у тебя так хорошо получается, блять, Завитушка… — голос Зоро звучал сдавленно и глухо. Он разрывался между видом Санджи, маленьким пятнышком спермы в уголке его губ и ощущением его задницы, что крепко сжималась вокруг твёрдого ствола, будто кок умолял мечника не останавливаться… пожалуйста. — Х-хочу чувствовать тебя, — словно в бреду шептал Санджи, прикусив губу и резко двинув бёдрами навстречу. Зоро промычал в экстазе, прикрыв глаз и упёрся лбом в его грудь. — Ох, блять, хочу чувствовать твою сперму, даже когда буду сражаться… пожалуйста, пожалуйста, Зоро, наполни меня… прямо там… там где твой член… ааах… да! Пожалуйста, не останавливайся…. не останавливайся, да пожалуйста, наполни меня… боже, пожалуйста… Он даже не понял, в чём дело, пока Санджи резко не дёрнул его за волосы, заставляя его поднять голову. Что-то дьявольское мелькнуло на дне тёмно-синих глаз, и Зоро уже даже успел напрячься, пока не почувствовал… пока не почувствовал, как что-то густое текло по его губам… и это точно не было по́том. Он слизнул струйку, и его бёдра замедлились. Острый вкус железа невозможно было спутать с чем-то ещё. Его глаз в ужасе распахнулся, встречаясь с затуманенным голодным взглядом Блэклэга. — Твою ж мать, — сорвано выдохнул Санджи, и это единственное что, услышал Зоро перед тем, как сильные ноги сжали его бока. Завитушка немного приподнялся, полностью перенося свой вес на мечника и насаживаясь ещё сильнее на твёрдый член, и впился в окровавленные губы. Сказать по правде, Зоро оказался совсем не готов к такому поцелую. Он был таким беспорядочным, грязным и алчным. Кок в исступлении слизывал кровь с его губ и языка, а Ророноа только и мог, что бесстыдно стонать ему в рот. В таком положении у мечника не выходило двигаться так же размашисто, как до этого, зато Санджи, похоже, эта крайне неудобная позиция совсем не мешала бесконтрольно двигать бёдрами. Его жаркий пульсирующий проход умопомрачительно сжимал Зоро с каждым лёгким толчком. — П-после…аах… всех этих раз… — кок захлебнулся вдохом, когда Зоро перехватил его поудобнее и снова стал резко вбиваться в податливое распалённое тело так, словно сдох бы в ту же секунду, как любовник перестал бы извиваться на его члене. – Блять, даже до всего этого… Я столько раз думал об этом, постоянно думал об этом… — простонал кок, кусая нижнюю губу, и притянул голову Зоро к себе для ещё одного испепеляющего поцелуя. Завитушка резко изогнулся и прервал поцелуй громким хныком, но мечник не в силах был хоть на мгновение оторваться от мягкости тонких губ и снова настиг их требовательной лаской, вжимая его в себя и не оставляя между их потными и жаждущими друг друга телами даже миллиметра. — Когда ты почувствуешь слабость, — выдохнул Зоро, прижимаясь губами к носу Санджи, к его перемазанным в подсыхающей крови губам, — ты должен думать обо мне. Когда почувствуешь, что не можешь подняться...— он крепко зажмурился и прижался лбом к тонким губам, чувствуя как дрожат его бёдра. — Ты должен думать обо мне... Когда тебе будет хреново, Санджи, когда ты почувствуешь себя потерянным и растерянным, просто помни, что... ох, чёрт, я сейчас... ты принадлежишь мне, а я… принадлежу тебе... Оргазм Зоро был громким... Хриплые горловые стоны вырывались, казалось, из самой груди, пока он кончал… кончал… и кончал. У него голова шла кругом от силы накатившего экстаза. Мечник крепко прижал Завитушку к себе, наслаждаясь и его кульминацией. Блять, Санджи определённо было хорошо. Он, казалось, впитывал каждую пульсацию большого члена, каждую каплю обжигающей спермы. Кок был тихим, когда упал за грань. Прикрытые веками глаза подёрнулись туманом удовольствия, а пальцы, впившиеся в широкие плечи, явно оставили синяки. Зоро сделал небольшой шаг вперёд, опирая Завитушку спиной на стойку, и пытался хоть как-то прийти в себя. — Тебе больше не позволено называть меня извращенцем, — устало пробормотал Санджи. Зоро фыркнул и уткнулся подбородком в плечо Завитушки, просто чтобы ещё немного… совсем чуть-чуть побыть вместе. — Тебе всё равно никто не поверит, — наконец ответил Зоро. Его дыхание успокоилось, но сердце всё ещё бешено колотилось в груди, а в голове крутилось снова и снова… даже до всего этого… до всего этого… до всего. Что он имел в виду? Что это значило? — Не то, чтобы это было неприятно, — снова заговорил Санджи через пару минут, пока их тела медленно остывали, а навязчивая мысль продолжала носиться в разуме мечника, — но нам нужно срочно переодеться и сойти на остров. — Да, — нехотя согласился Зоро, со вздохом отстраняясь. — Мы должны незаметно добраться до каюты, — давал указания уже, видимо, полностью отошедший Завитушка и намекающе дёрнул ногами. — Хорошо бы сейчас в душ, но у нас нет времени. Ещё здесь придётся навести порядок. Зоро медленно вышел с тихим стоном (и кок едва слышно хныкнул от движения во всё ещё чувствительном теле) и, недолго думая, ввёл сразу два пальца в сочащуюся растянутую дырочку. — Чёрт, какого хера, Маримо?! Мы должны… отвали, блять! — заскулил кок, и Ророноа довольно облизнулся, вытащив пальцы и сунув их в рот, чтобы обсосать дочиста. Судя по выражению лица Завитушки, тот разрывался между желанием убить и снова трахнуть это тупое чучело. — А что такого? Я же должен убедиться, что ты сыт, Бровастый, иначе мы снова устроим бардак, — с наигранной серьёзностью попытался объяснить Зоро, но не выдержал и рассмеялся, когда получил голой пяткой в бедро. — Ты чёртова ходячая угроза, — прорычал кок, сверкая глазами и ярким румянцем на щеках. "Угроза" только шире улыбнулась, наконец, отходя от манящего тела. Просто если они продолжат так стоять, мечник боялся, что мог и оправдать обвинение. Зоро прошёл к шкафчикам в поисках тряпок и желательно полотенец, пока Санджи развешивал их мокрую одежду на спинках стульев. Ророноа так хотел… кое-что спросить, но всё-таки проглотил вопрос, что прожигал ему горло, и протянул Завитушке влажное полотенце. Они протёрли обеденный стол (кок долго хмурился, но молчал, видимо, мысленно каясь перед кулинарным богом, что опорочил священный предмет мебели) и пол в приятной и даже уютной тишине, учитывая, что они были совершенно голыми. Покончив с уборкой, Блэклэг наморщил аккуратный нос и отошёл к раковине, выдёргивая на ходу тряпку из рук мечника, чтобы вымыть улики. Он приподнялся на цыпочки, чтобы дотянуться до задвижки на окне, а Зоро… ну а что Зоро… он наблюдал, как между сильных бледных бёдер стекала небольшая струйка его спермы, и изо всех пытался сдержать мысли, руки и другие части тела от очередных развратных действий. Кок, словно почувствовав опасность задним местом, развернулся к нему, приподняв бровь и скрестив руки на груди. — Ну и как мы переоденемся, не показавшись Бруку? — спросил он, — Конечно, если ты не пожертвуешь собой, Мох, ради нашей дружной команды и не сходишь за одеждой для нас обоих. Или переоденешься и вернёшься, но я не исключаю, что ты просто кинешь меня здесь с голой задницей. Зоро нахмурился, потому что именно эта мысль пришла ему в голову. Это было бы забавно. Санджи проложил обдумывать их побег, в то время как в голове Ророноа родилась просто гениальная идея. Он двинулся в сторону Завитушки, но прошёл мимо, и ему в спину тут же прилетела чёткая инструкция. — Всё должно быть быстро и незаметно, — подчеркнул Санджи, — ты вообще слушаешь, Маримо? — Да, быстро и незаметно, — послушно откликнулся Зоро, наклоняясь, чтобы поднять с пола слегка влажное одеяло и разворачиваясь к застывшему Блэклэгу. – Я всё понял, кок. У него была секунда, чтобы насладиться ужасающим пониманием, мелькнувшим в голубых глазах, и в следующее мгновение блондинистая истеричка уже громко сыпала проклятиями у него на плече, укатанная в одеяло по самую макушку. — Я сказал быстро и незаметно, ты, грёбаный водорослеголовый идиот! Чёртов кусок говорящего газона! — ругался Санджи, роясь в своём шкафчике. Одеяло лежало у его ног. Зоро в очередной раз гаденько хихикнул, не наученный горьким опытом и синяком на рёбрах. Он уже был в штанах и сейчас пытался найти хоть какую-нибудь чистую рубашку или футболку в своей койке. — Это могло быть быстро и незаметно, если бы ты не орал и не ругался, как матрос, — со смешком ответил Зоро, откапывая в ворохе одеяла свой зелёный халат. Он набросил его на плечи и повернулся к коку, наблюдая, как тот натягивал отглаженные чёрные брюки. С его плеч уже свисала рубашка, такая тёмно-синяя, что казалась почти чёрной. Санджи, видимо, почувствовал на себе заинтересованный взгляд, потому что его щёки трогательно порозовели. — Думаешь, Брук заметил? — тихо спросил он, и у Зоро не хватило духу сказать, что Брук мало того, что заметил, так ещё и хохотал до упаду наблюдая променад мечника с матерящимся на все лады свёртком. Но если их накама вдруг не насторожило это, то что ж… их громкий секс определённо вызвал вопросы. Ну, по крайней мере, музыкант проявил такт и благоразумие. Ну или они скрылись в каюте достаточно быстро, чтобы услышать хоть какие-то комментарии. — Неееет, — с непроницаемым лицом ответил Ророноа. Он был херовым лжецом даже в лучшие свои дни, но Санджи на это только улыбнулся, разобравшись, наконец, брюками и ремнём. Он начал застёгивать мелкие пуговицы на рубашке, и Зоро с трудом сглотнул. Слова стояли у него в горле, грозясь вырваться наружу. Он должен спросить. — Слушай… когда мы… — Зоро прочистил горло под спокойным любопытным взглядом голубых глаз. — Ты… ээм… ты сказал… До. Ты сказал, что ты думал об этом… о нас, ещё до всего… до того, как мы… Щёки Санджи вспыхнули восхитительным румянцем, а внезапно ставшие непослушными длинные пальцы нервно затеребили следующую пуговицу. Блять… они только что тупо вытрахали друг из друга всё, что можно, а Завитушка засмущался сейчас. Хотя Зоро, сказать по правде, понимал его чувства. — Ну, ээм… — пытался собраться с мыслями Санджи, уставившись на бедную пуговичку. — Да тут нечего сказать особо… м-может быть, я думал об этом иногда. Многострадальная пуговица, наконец, попала в петельку, а затем и последняя, и теперь Санджи больше не на что было смотреть, кроме как на мечника. Он протянул руку за спину, за чёрным галстуком, что висел на дверце шкафчика, и набросил его на шею. Кок поджал губы, горделиво расправил плечи, будто вот-вот собирался ринуться в битву, и сверлил старпома яркими глазами. — Возможно… Я думал об этом слишком долго. Зоро не мог вспомнить, когда в последний раз он так быстро справлялся с застёжками на своей одежде. Когда следующие слова слетели с его губ, он не мог узнать собственный голос: сдавленный, неуверенный и тихий. — На… насколько долго? — заикаясь, спросил он, вспоминая о прихваченном с камбуза, слегка влажном харамаки и поспешно натягивая его на голову. Да, блять! Ему снова пришлось расстегнуть застёжки и стянуть плотную зелёную ткань с плеч, чтобы пристроить любимый предмет одежды на место, но Санджи, видимо, был настолько смущён, что, казалось, даже не заметил проблем мечника с многослойностью. - Я не… я не знаю, ладно? Может быть, когда твоё глупое туловище сошло с разрушенного корабля. — Что-то ты не очень уверенно звучишь, — процедил Зоро сквозь зубы. Сколько же блятских застёжек на этой чёртовой штуке? Одна рука мечника была неуклюже вынута из халата, а другая всё ещё в широком рукаве. Прямо сейчас он чувствовал себя абсолютным идиотом, потому что был просто не в силах сосредоточится и понять, как выпутаться из сраной одежды. — Ну ладно… может быть… ээ, ещё на Сабаоди, когда я сказал тебе не теряться, — пробормотал кок и, опустив глаза, теребил пальцами обычно аккуратный (но не сейчас) узел галстука. – Или… эм… когда твоя тупая жопа чуть не сдохла на Триллер Барке. Или… или в-в… в поезде… когда ты сказал мне быть осторожным, или в… блять где зажигалка?… Может когда мы танцевали на Скайпии. Или когда ты подбадривал Чоппера во время игры. Зоро просто оторвал чёртову пуговицу, к чертям собачьим, выпутываясь из второго рукава. Он повязал красный пояс вокруг бёдер и наконец, правильно надел харамаки. Он чувствовал себя неуклюжим придурком. Мысли путались, сердце бешено колотилось, и единственное, что его немного успокаивало, это то, что кок всё ещё не завязал галстук так, как было приемлемо для образцовых джентльменов. — Может, когда твоя идиотская туша истекала кровью на моей кухне, и мне пришлось тебя шить, или когда… когда ты бросил мне вызов. Не знаю я когда. Может, когда ты истекал кровью, как разрезанный поросёнок, но всё ещё пытался биться с грёбаным рыбочеловеком или… или когда ты решил, что за мечту стоит умереть, а потом пообещал больше не проигрывать. Санджи поднял голову. Лазурные глаза сверкали и смотрели так трепетно, что Зоро… да кто такой Зоро перед всем этим? Перед лицом правды. Мечник быстро сократил расстояние между ними. Широкие ладони легли на мягкие щёки. И Зоро поцеловал его. Долго. Страстно. Выражая нежными касаниями губ все свои чувства, что разрывали его сердце и душу. Они с трудом оторвались друг от друга и прижались лбами, вдыхая один воздух на двоих и окунаясь в воспоминания о совместном пути. — Хорошо, — мягко и тихо сказал Зоро, закрывая глаз. Он вслепую нашёл руки Санджи, нежно сжав любимые пальцы. Завитушка слегка наклонился вперёд и снова коснулся губ мечника. — Хорошо, — так же тихо вторил кок. Они постояли так ещё немного, пока Санджи не прочистил горло и слабо кивнул. Зоро слегка улыбнулся, отстраняясь и хватая узкую ладошку, и потянул кока к выходу из каюты. Он промчался с Завитушкой на буксире мимо камбуза, прихватывая по пути катаны, а затем вниз по лестнице, где буквально на секунду остановился и глянул вверх. — Эй, Брук! — крикнул Зоро, и в окнах "вороньего гнезда" показалось восхитительное афро. — Мы к остальным! — Берегите их и друг друга! — прокричал музыкант, с большим энтузиазмом помахивая костлявой кистью. Зоро и Санджи тоже махнули в ответ накама и старпом потянул кока к фальшборту. — Мы ведь снова в… огромной заднице, да? — спросил Санджи, заглядывая за борт. Зоро усмехнулся и отпустил его ладонь. Он легко запрыгнул на перила, тут же ощущая, как Санджи встал по правую сторону, и как тот сразу достал из кармана пачку сигарет. Лёгкий ветер играл в золотистых волосах, а внимательный цепкий взгляд оглядывал творения инженерной мысли безумного учёного, виднеющиеся вдалеке. — Безусловно, — коротко ответил Зоро, и Завитушка хихикнул, прикуривая сигарету. Мечник вспомнил холодный пустой взгляд Лилит. Мозолистые пальцы снова крепко сжали теплые пальцы. — Эй, кок. Что бы ни случилось… "только живым", помнишь? Взгляд Санджи был полон бесконечной нежности, уверенности и силы. — Помню, — с улыбкой шепнул он, переплетая их пальцы и крепко сжимая напоследок. Он глянул вниз, на белые пушистые облака, а потом скосил взгляд на Ророноа. В глубине голубых глаз сверкнули лукавые золотистые искорки. — Не потеряйся, — серьёзно начал Блэклэг, а потом повернулся. Глаза цвета неба смотрели, казалось, в самую душу, посылая по крепкому телу старпома волны тепла и трепета, — Принцесса. И, спрыгнув с борта, на секунду вытащив папироску изо рта, он послал Зоро игривый воздушный поцелуй. Мечник замешкался всего на мгновение, а затем бросился вслед за хохочущим идиотом. — Эй, какого хера, эро-Завитушка?! — громко крикнул Зоро. Тёмный взгляд сиял весельем, а тепло, теперь навсегда поселившееся в груди, пекло с новой, ещё большей силой. Совершенно глупая улыбка явно не собиралась оставлять обычно суровое лицо, как бы Ророноа не старался напустить на себя серьёзность. — Подожди, Дуро-кок! Какого чёрта я Принцесса?!