Кровные узы

«Ты — это все, что мне когда-либо понадобится»

Эд Ширан       

      Натаниэль прикуривает очередную сигарету, наблюдая за братом с трибун. Тот продолжает гонять мяч даже после завершения матча и сезона в целом. Предан своему делу. Зависим от него. И Веснински его не осуждает. Он тоже зависим.       Никотин помогает расслабиться и выветрить ненужные мысли. Например, как хорошо на его, Нила, в смысле, заднице сидят шорты, подчёркивая во всех нужных местах. Мысли, которые стоило бы приберечь для их спальни. Натаниэль, тряхнув рыжей шевелюрой, снова затягивается сигаретой, поднимает глаза на чистое небо. Солнечно. Май как-никак.       Милпорт — тихий, спокойный городишко в Аризоне. Так далеко от Балтимора, насколько это возможно. Живя здесь уже года как три, они почти всех запомнили в лицо и знали по именам и фамилиям. Да кого запоминать-то, словом? Жителей здесь раз-два и обчелся. Медленно вымирающее место. Самое то, чтобы привыкнуть жить в безопасности. Относительной, конечно. После разборок ФБР и всех судов это место было самое подходящее. Особенно учитывая, что от программы защиты свидетелей они отказались. Тогда двух несовершеннолетних подростков на воспитание взяла семья отсюда, но те уехали в Нью-Йорк, как только близнецам стукнуло по восемнадцать. Но а кто знает, что за люди остались из окружения отца? За Нила он был готов свернуть горы… Или чьи-то шеи.       Нил был его отдушиной, его смыслом жизни. Просто одного взгляда на него хватало, чтобы подняться с кровати в самые дерьмовые дни. Жить не ради себя, ради него. Они — одно целое. Истинные. И Натаниэль всегда будет защищать, вставать грудью вперёд и драться до последнего вздоха врага, конечно. Свою жизнь он отдавать не намерен. Не посмеет умереть. Оставить одного. Укус на шее пульсирует, заставляет вспомнить его обладателя. Видимо, Нил почувствовал, что куда-то занесло его мысли, и потянул за их связь. Всегда такой чуткий. Медленно Натаниэль растягивает губы в редкой улыбке. Только для него одного. И смотрит в ответ на улыбающееся лицо. Всегда знает, когда ему улыбаются. Всегда растягивает губы в ответ. Боже. Ему достался самый лучший омега. Брат. Близнец. Часть его души.       Его половина. Его кровь. Его сердце. Не будет Нила — не будет и Натаниэля. Умрет вместе с ним в один день. Ни дня в этом мире без него не задержится. Но, конечно, говорить вслух не будет. Нилу такое не нравится. Считает, что и без него в этом мире Натаниэль жить должен. Если беда однажды случится, двигаться только вперёд. Да только как? Как можно без сердца в этом мире выжить? — Эль, — из раздумий его вырывает нежный голос. В этот раз он ушел глубоко в себя, что даже не заметил как Нил подошёл к нему. — О чем ты опять думаешь? Я же говорил, что это моя прерогатива. Тебе это противопоказано.       Веснински закатывает глаза, поднимаясь на ноги. Беззлобно ухмыляется и закидывает брата на плечо, как мешок с картошкой, и направляется в сторону раздевалки. Держит руку на ягодице и сжимает. — Ты такой засранец, ты знаешь? — слегка похлопывает по мягкой плоти. — Да, мне об этом говорили, — и опять ухмыляется. Самый настоящий лис.       Ну ничего, радоваться ему ровно до того момента, пока не окажутся дома в их спальне. Тогда ухмыляться будет уже он.       Альфа почти дошел со своей ношей до раздевалки, когда появился Эрнандес вместе с незнакомым мужчиной рядом с ним. Натаниэль напрягся, аккуратно поставил брата на ноги и встал перед ним, заслоняя его своими широкими плечами. Каждого высокого альфу, тем более с такой мрачной физиономией, они воспринимали как угрозу. Слишком много плохих воспоминаний, слишком много пережито, чтобы доверять каждому встречному. Даже его обычно весёлый брат переключился в режим бегства, Веснински кожей ощущал его напряжение. А Нил ощущал его готовность вступить в бой в случае чего.       Эрнандес заметил напряжение, возникшее в воздухе. Оба близнеца смотрели только на незваного гостя, который в ответ изучал их. Нилу не нравился такой изучающий взгляд, поэтому аккуратно сжал ладонь брата своей. — Нил, Натаниэль, — хрипло начал тренер, — кое-кто пришел познакомиться с вами, — он указал на альфу. — Тренер Ваймак из команды «Лисов». Он пришел посмотреть как вы играете. Натаниэль недоверчиво выгнул бровь. Но не успел ничего сказать, Нил первым открыл рот. — Чушь, — фыркнул он, отпустил ладонь брата и скрестил руки на груди, — никто не станет набирать игроков из Милпорта — Богом забытого места. Люди даже не знают где это. Ваймак не растерялся и фыркнул в ответ. — Есть такая вещь. Называется карта, малыш. Может слышал? — его тон выдавал издевку.       В ответ Нил издевательски изогнул бровь, уставившись на мужчину уже без прежней доли напряжения, которое, впрочем, ещё не полностью исчезло. Так уж вышло, что у Нила лучше выходило распознавать, кто опасен, а с кем можно это напряжение отпустить. И почему-то Нил решил, что этому человеку можно поверить. Пусть и не до конца.              Натаниэль всегда находился в режиме боевой готовности. Всегда был готов защитить брата, поэтому явную угрозу он не распознавал. Не мог расслабиться в компании незнакомых людей и всегда ожидал подвоха или ещё чего-нибудь. Было неплохо в любую секунду быть готовым к драке, но это часто мешало нормально жить.       Нил не жаловался открыто на его заботу, но всегда показывал недовольство, когда Натаниэль начинал перебарщивать с опекой. Но он ничего не мог с собой поделать, кроме как давать свободу своей паре, но никогда не упускать из виду, помогать в любом случае. Это было приемлемо для них обоих: Нил делал всё, что ему хотелось, а Натаниэль был рядом. Любимый человек под боком и в безопасности. Этого было достаточно.        — Ну так… Вы приехали за Нилом? — все же подал голос Натаниэль, опуская значительное напряжение, сковавшее его тело.       Ваймак снова посмотрел на него. Потом покачал головой. И снова посмотрел на него. — Я приехал за вами обоими. — Вздохнул тяжело, словно что-то вспомнил, и это было очень неприятным. — После того как Джейми упекли в психушку, мне нужен нападающий. Знаю, глупо набирать их в конце сезона, но комитет с меня не слезает. Тренер Эрнандес прислал мне ваш файл и досье. Это впечатляет, на самом деле. Вы оба хороши на своих местах.       Натаниэль недоверчиво прищурился. Что-то в этом мужчине его напрягло. С ним он чувствовал себя… Спокойно? Он не давил своим запахом, не выглядел угрожающим. Просто спокойно стоял и разговаривал с ними обоими. Не облизывал его брата взглядами, как это было пару раз с игроками из других команд. Совсем не проявлял агрессии. Вызывал доверие? Глупость. Натаниэль никому не доверял, кроме себя и Нила. Нилу он доверял даже больше, чем себе. Здесь должен быть подвох. Только… Где? — Почему мы? — вдруг спросил Нил, снова поднимая недоверчивый взгляд на альфу. — Возможно, мы и сироты, но у нас нет какой-то ужасной истории за спиной или вроде того, — откровенная ложь, но не то чтобы они рассказали об этом хоть одной живой душе. — Сомневаюсь, что мы подходим под эти Ваши критерии или как Вы это там называете. — Сынок, как только я появился в вашем с братом поле зрения, вы оба напряглись. Ты готов был бежать, а твой брат кинуться на меня в любую секунду, — он развел руками, словно это было очевидно. — Такое не появляется от хорошей жизни. Ни один из вас до сих пор мне не доверяет, и я это понимаю, правда. Но я здесь для того, чтобы помочь кому-то вроде вас обрести безопасное место. Очевидно, здесь вы не в безопасности. Моя команда — не какой-то пиар-ход. Я просто готов дать второй шанс. Второй, третий, четвертый. Да хоть двадцатый. Главное — на один больше, чем дадут все остальные. Прошлое невозможно исправить, это факт, но вполне реально создать будущее которое будет радовать вас обоих. На минуту возникла тишина. — По Вашему мнению, мы сломлены? — Разбиты и потеряны. Но никак не сломлены, — уверено сказал Ваймак. Это заставило Нила отшатнуться на шаг. А Натаниэль уловил в запахе брата боль. Такую невыносимую. Он ничего не мог сделать, кроме как развернуться и крепко прижать его к своей сильной груди, предлагая утешение, которое Нил принял, обнимая его в ответ. — Давайте зайдём внутрь, я дам почитать контракт.       Нил ничего не сказал, но это и не потребовалось. Натаниэль слегка приобнял брата за плечи, вместе с ним проходя в тесную раздевалку. Он чувствовал подавленность брата, но не знал, что ее вызывало. Неужели слова Ваймака задели его за живое?       Он знал, что Нил себя обманывает, пытается казаться «нормальным», но никогда не вмешивался. Кто он такой, чтобы забирать то единственное, что было в безопасности? Он не мог лишить Нила комфорта и чувства радости, пусть и не до конца честной, что в нём вызывала их новая жизнь. Он обещал, что вытащит их, он это сделал. Теперь всё будет сделано ради спокойствия Нила и его собственного. — Так-так, — Слева от двери послышался незнакомый голос, который вывел Натаниэля из раздумий. Он почувствовал чужой запах кедрового ореха ещё, когда дверь была закрытой. Но теперь мог рассмотреть его обладателя. Невысокий блондин смотрел на них со страной маниакальной улыбкой, размахивая тяжёлой вратарской клюшкой ярко-жёлтого цвета.       Что-то в его позе, взгляде заставило Натаниэля напрячься, сжать кулаки и ждать первого удара. Каждый нерв кричал «Опасность». Тревожный звон стоял в ушах. Этот парень был сумасшедший. Один только блеск в глазах чего стоил. Альфа не боялся ни в коем случае, но был готов совершить убийство при малейшем намеке на угрозу. А потом понял.       Вот он, тот самый подвох в идеальном мире Дэвида Ваймака. Он даёт шанс разбитым подросткам. Видимо, и психам тоже. Раз этот человек стоит здесь. Запах кедрового ореха источал угрозу, хотя и не был таким ярким, каким должен быть. От этого парня исходил запах лекарств, под которыми он должен сейчас быть.       Он наркоман? Что ж, это было бы огромной проблемой в новом будущем. Он не мог допустить, чтобы это находилось рядом с его парой. — Кто ты блять такой? — рыкнул Натаниэль, позволяя своему тяжёлому запаху кардамона и апельсина заполнить комнату.       Нил крепче прижался к нему, пряча свое лицо у него на плече, не встречаясь взглядом с кем-нибудь в комнате. Он был уязвим и не хотел этого показывать. Мог только Натаниэлю, когда они оставались только вдвоем. — Ну-ну, чего ты так напрягся? — рука блондина перекинула клюшку Натаниэлю, который на автомате словил ее, крепко сжимая рукоять свободной рукой. — Расслабься. Жизнь ведь так прекрасна, надо ей наслаждаться.       Эти слова заставили Натаниэля оскалиться, показывая острые клыки, и как, блять, он будет радоваться прямо сейчас. — О, — он сделал один шаг в его сторону, продолжая давить своим запахом, — я буду так рад, когда сверну тебе шею. — Этого достаточно, — прозвучал голос откуда-то из-за открывающейся двери.       В раздевалку вошёл ещё один человек. Не узнать которого он не мог, слишком часто мелькал на спортивных каналах, которые смотрел Нил по вечерам. Кевин Дэй.       Он смотрел на всех сверху вниз в силу своего внушительного роста и чувства собственной важности. Руки были сложены на груди, а нижняя губа слегка оттопырена, выражая всю степень недовольства. На что, собственно, рыжему было чхать.              Ваймак, который вошёл следом, поднял бровь. — Что ж, теперь могу вас познакомить, если вы, блять, закроете рты на секунду. — Когда прозвучала тишина, Ваймак продолжил: — Это Натаниэль, он защитник. — Он указал рукой в сторону альфы, затем перевёл его в сторону омеги, вжимающегося в шею брата, вдыхающего его запах. — А это Нил. Нападающий, инсайд. Когда никто ничего не сказал, альфа вздохнул, но продолжил: — Эндрю Миньярд, наш вратарь. И Кевин Дэй — наш форвард. Это он предложил взять вас двоих.       Это удивило не только Натаниэля, но и Нила тоже. Он оторвал голову от плеча брата, но все ещё к нему прижимался. И как оказалось, следил за разговором. — Ты? Почему? — он был удивлен. Почти на грани восторга. В конце концов, Нил всегда хотел быть профессиональным спортсменом. Теперь ему был предоставлен этот шанс. Благодаря этому человеку.       Кевин отмахнулся от него, как мухи. Но все равно открыл рот: — Ты играешь так, будто тебе есть что терять. Твоя техника не идеальна, но для нашей команды сойдёт. Твой брат тоже неплох, — он говорил так скучающе, словно не был заинтересован в разговоре. Возможно, так и есть. Кто его знает?       Повисло напряжение. Снова. Это начинало раздражать. О чем говорил его запах с ноткой чего-то кислого? Ваймак хлопнул в ладоши, обращая на себя внимание, а затем протянул папку Нилу, который прижал ее к груди, словно там были коды от ядерной подлодки. — Это ваши контракты, оставьте себе, ознакомьтесь. В понедельник тренер Эрнандес скинет мне факсом подписанные бумаги. Вопросы? — в ответ снова прозвучала тишина. — Прекрасно, теперь мы пойдем. У нас скоро самолёт.       И прежде чем кто-либо успел что-то сказать, он забрал своих игроков и покинул раздевалку.       Близнецы остались вдвоем. Натаниэль снова прижал брата к себе, крепко обнимая и поглаживая по спине. Нил вдыхал его запах и расслаблялся в объятиях. Он всё ещё был расстроен, хотя и не так сильно. — Хэй, — аккуратно подцепила чужой подбородок, он заставил омегу посмотреть себе в глаза, — все будет хорошо, Нил. Ты так об этом мечтал.       Юноша вздохнул, но ничего не ответил. Лишь прижался к губам альфы в нежном поцелуе, обнимая за сильные плечи. А когда они оторвались друг от друга, слегка отстранился и шепнул, что идёт в душ. А после, скинув с себя вещи, скрылся за дверью.       Натаниэль не пошел следом, давая паре пространство для размышлений и принятия их нового будущего. Или новых проблем? Неважно. Сейчас неважно. Об этом он подумает позже. ***       Нил вошел в душевую. Включил воду. Встал под струи. Все действия были автоматическими. В конце концов, последние три года он притворялся, что всё было в порядке. Он играл в экси, спокойно спал. Рядом был Натаниэль. Чего ещё можно было желать больше? Он говорил окружающим, что с ним «всё в порядке». В это верили те немногочисленные люди из его окружения. Все, кроме его близнеца. Но чего ещё он мог ожидать? Натаниэль буквально на себе чувствовал всё то, что испытывал сам Нил. Но молчал и позволял жить близнецу в этом пузыре и действительно пытаться притворяться счастливым.       И ради чего? Ради того, чтобы Ваймак заявился на его пороге и, только раз взглянув на него, сказал, что он был потерянным? Они пережили достаточно дерьма за те шестнадцать лет в том доме, чтобы так просто позволять кому-то читать его, словно открытую книгу. Их детство было отвратительным. Всё, о чем они могли мечтать, — об родительской любви и заботе, уютном доме и безопасности. Получили лишь шрамы и боль, которой хватит на всю оставшуюся жизнь. Судьба была той ещё сволочью, заставившей двух мальчишек нести это бремя. Но была и благосклонна. У Нила был Натаниэль, его душа, его сердце. Понимал его с полуслова, всегда был рядом. И брат, и возлюбленный, и лучший друг. Быть парой для такого сильного человека было для него подарком. Или злым роком судьбы.       Он боялся, что однажды перестанет быть нужным. Что, как только они выберутся, а он в этом не сомневался, потому что Натаниэль дал обещание вытащить его из Ада, они разойдутся, навсегда потеряют друг друга. Это было ещё до того, как они поняли, что были предназначены друг для друга. Был самый ужасный страх — стать ненужным. Стать бесполезным для человека, без которого не видел смысла дышать. Он легко мог отдать свою жизнь за него, мог умереть и не подумать дважды, прежде чем заслонить близнеца собой. Но не знать, готов ли Натаниэль рискнуть собой за его жизнь, было мучительно. Он знал, что брат любит его, не мог не любить, когда так самоотверженно принимал удары за него. Но любил ли Натаниэль его так же, как Нил? Всем сердцем, не просто как брата, соседа по утробе их матери. А именно как того, с кем можно связать свою жизнь и не думать о кровном родстве. Было страшно от этих мыслей, он считал себя ненормальным, когда только представлял себе, что мог бы родить ему сына или дочь.       А потом они узнали всё: кем была его семья, кем они с Натаниэлем приходились друг другу, и всё стало на свои места. Тяга словно магнит; потребность в защите; постоянное нахождение в поле зрения друг друга. И Нил выдохнул. А потом вздохнул полной грудью, позволяя брату оставить на нем метку истинных, а затем и самому пометить чужую шею, скрепляя их связь, делая ее неразрывной и вечной. Пока смерть не разлучит их. И даже после нее всё ещё быть вместе.       Так имел ли право Ваймак называть их разбитыми потерянными? Абсолютно. Блять. Нет.       Они не просто так прошли через всё дерьмо, чтобы первый встречный поперечный мог вскрывать старые раны и заставлять вспоминать это снова. Гнев поднялся в глубине души, заставляя садануть по стене душевой так сильно, что костяшки пальцев заныли. Но это сработало. Стало чуть легче, и можно было с более спокойной душой и чистыми мыслями выйти к брату. Он знал, что Натаниэль почувствовал весь спектр его эмоций, но не волновался. Вопросы будут только, если Нил сам поднимет эту тему, а он ещё не готов. В конце концов, они практически это не обсуждали. Хотя, возможно, стоило. Когда-нибудь, но точно не сейчас Сейчас у них дорога в новое будущее. Или новые проблемы. Кто его знает.