Прости меня, Нептун..

С момента последнего визита к Нептуну прошло около двух недель. За все это время не происходило ничего такого, о чем можно взахлеб рассказывать. Дни шли своим чередом, сменяясь ночью, что еще с декабря шла на убывание. Погода могла бы и оставаться такой же противной и мерзопакостной, если бы не солнце, что начало появляется намного чаще. Порой можно было почувствовать, что солнечный свет начинает пригревать, оставляя после себя быстроиспаряющийся след. Снег постепенно садился, уменьшаясь в размерах. В местах, где его было вовсе мало он растаял в полностью, оставляя после себя воду. Эта вода смешивалась с пылью, землей и прошлогодней листвой, что перед своим уходом оставила осень. В некоторых районах городских дорог или тротуаров был настоящий каток. Ходить невозможно! Ступишь - упадешь. И, упаси звезды, чтобы одежда осталась чистой, а не в какой-то лютой смеси снега и не пойми чего.   Будни Урана были однообразны. День сурка, по другому не сказать. Дом, универ, дом, домашка, сон. Он даже ненадолго прекратил принимать заказы. Он не потянет их сейчас. Все стало будто бы еще серее и однотипнее, чем было до ночного прихода Нептуна. Да, он появился в доме всего-то на сутки с копейками, да и то не точно, но ледяной успел привязаться. Бирюзовый даже задумывался взять академ, но от этой мысли сразу же избавлялся, топя ее в пучине памяти. Времена суток напоминали тягучую нугу от какой-то безвкусной, пустой конфеты. Сплошь надоедающая схожесть. Не трудно догадаться, что жить так тягостно. И как он только существовал раньше? Нептун явно что-то поменял в Уране. Будто подкрутил бездушной железке настройки, что привело к появлению эмпатии и даже тактильности. Но художник не бездушный и не железка. Он просто человек такой. Странный, непонятный с первого взгляда. Удивительно, что Нептун разглядел в нем что-то. А разглядывал ли? Может, это просто путаница понятий? После юпитерских рацей о том, что такое «хорошо» и что такое «плохо», Венера чувствовал себя на удивление не в своей тарелке. Ему не импонировал факт того, что теперь все знают о давнем проступке. Знают, и возможно осуждают. Огненоволосому обычно не было дела до осуждений со стороны кого-то там, но этот случай, видимо, стал исключением. Каждый будто либо не хочет смотреть ему в глаза, либо наоборот таращится, вызывая странные чувства. Школьника это напрягало. Он даже пробовал поговорить об этом с кем-то из своих друзей, но ничего полезного из диалога для себя не выделил. А стоило бы. Оставалось ждать, когда вся эта смесь из вины, злости, раскаяния и раздражения сойдет на нет. Вот правда, от этого не так легко избавиться. За свои поступки, даже косвенные, надо отвечать. Видимо, настал как раз таки этот черед.

***

19 Марта.  Вечереет. За окном виден розоватый закат, красящий стены зданий и прочие структуры, встречающиеся на пути, в золотисто-коралловый цвет. Этот свет нельзя назвать навязчивым или ярким. Ранним вечером такого не бывает. Оттенок лучей закатного светила был полупрозрачным, субтильным. Будто какая-то подкрашенная мелкая сеточка.  На улице по обыкновению ветрено, хоть и сравнительно теплее, чем в начале марта. На целых пять градусов теплее. Небось, так скоро все жители останутся без снега. Слава Стрельцу А! Уран сидел на последней паре, ожидая ее конца. Он лежал на парте, смотря в просторное окно. В его голове был какой-то сумбур, каша из мыслей. И все не о том, не об учебе. А ведь он так старался, чтобы поступить именно на этот факультет. Настали морально тяжелые времена, все в голове не удержишь. Только художник прикрыл глаза, как его тут же отдернул голос преподавателя. —Уран, не отлынивайте!  Ледяной сразу открыл глаза и недовольно убрал свое лицо с парты, садясь более-менее ровно. Устремив взгляд в толстую тетрадь, он увидел лишь чистый клетчатый разворот с красной полоской с краю. Несмотря на свою красноту, она практически всегда оставалась проигнорированной в конспектах седьмого. Взяв ручку, тот заставил себя написать хотя бы что-то за все девяносто минут пары. Уран нехотя выводил буквы синей ручкой, стараясь успеть записать кусочек информации. Неужели нельзя обойтись без громадной теоретической части? Все равно некоторые аспекты будут либо пропущены, либо в край забыты.  Но вот звенит звонок. Прямо как в школе. Правда, студенты - это не одичавшие пятиклашки. Они спокойно собирают вещи и покидают аудиторию, прямо как вода, постепенно уходящая в засоренный слив. И потом весь этот поток людей спешит на выход из здания универа, стараясь не затоптать друг друга. Они ведут себя почти как молекулы воды, но только если движение диполей предугадать невозможно, то перемещение голодных студентов еще как можно угадать. Остановки и общежития. Повезло тем, у кого общага находится в пяти шагах от университета. Но не повезло тем, у кого общежитие или дом располагается на приличном расстоянии.  Уран стоит на остановке, ожидая троллейбус, что должен увести его и еще некоторых бедолаг подальше от шумного центра города. Кольцевой жил в самом дальнем районе, что не удивительно. До туда ходило лишь три маршрутки, два троллейбуса и один автобус, на котором при желании можно было уехать в другую область, но только не в центр. До развитой части города от остановки «Окраинная» можно было доехать только на 85 троллейбусе и 729 маршрутке, и в обоих случаях она была конечной.  В дали послышался знакомый лязг. А вот и родной 85-ый приехал. Он распахнул двери, дружелюбно впуская всех окоченевших на остановке. Зайдя в отапливаемый салон, Уран рассчитался с миловидной старенькой кондукторшой мелочью, что осталась в карманах. Пройдя дальше, он сел на самое дальнее место у окна. Троллейбус с характерным пыхтением тронулся. Художник недолго смотрел на людей, оставшихся на холодной остановке, что ждали свою маршрутку или другой вид транспорта, проклиная их расписание.  В наушниках играла какая-то песня. Она ощущалась так странно. Будто совсем родная, хотя схожести с реалями, в которых жил Уран, как казалось на первый взгляд, не было. И что его только зацепило? Текст? Звучание? Все сразу? Это не важно. От нее просто хорошо, легче дышать. Бирюзовый слегка осоловело смотрит в окно. За ним все стремительно и безобразно меняется: вид, здания, остановки, люди, количество света в окнах домов. Но ледяному уже не до этого. Его постепенно затягивает в царство Морфея. «Антиутопии в топе. Гуси, спасите Рим! Мы краски пьем, ноты нюхаем, буквы едим. День ото дня мы делается нежней. Эй, голуби напали на памятники вождей!  И еще одна новая волна. И не могут верхи, и низы не хотят. И в историю мы впишем свои имена. В ленте новостей, прямо под фото котят… <…>» Дальше седьмой уже не слушал. Уснул. 

***

Спустя 27 минут, Уран проснулся от звонка. Разлепив глаза, студент спустил с головы на шею наушники, в которых играло уже что-то очень контрастное, если сравнивать с песней, под которую он заснул, и достал из кармана пальто телефон. Видя знакомый номер, что принадлежал больнице, кольцевой пришел в замешательство. Он взял трубку, преподнося телефон к уху.  —Алло? На том конце послышался ответ: —-ди? …Алло, здравствуйте. Больница скорой медицинской помощи №1 имени VY Большого Пса. ******* Уран?  —Э… Да, я. Что… Что такое? —Мы звоним по поводу состояния вашего… Друга. —Что случилось? —Все в порядке, ******** Нептун выписывается завтра, в 12:30.  —….Ох, е… Хорошо, спасибо, что проинформировали. —До свида- Трубку сбросили, даже не успев договорить. Все четко, быстро и по делу. Видимо, слишком много работы упало на плечи людей. А может это уже просто дело привычки работающих на регистратуре, не более. Глубоко вдохнув, обладатель белых колец посмотрел в окно. За ним все так же мелькали здания. По высоте застройки можно сделать вывод, что биоюзововолосый находился примерно на половине своего пути. В основном были многоэтажные дома, примерно от девяти то семнадцати этажей. Было сложно посчитать точное количество этажей, уже стемнело. Небо лишь в одной своей части было чуть светлым. Спать художник больше не хотел. «Так… Получается, что завтра мне надо будет забрать Нептуна к себе. Благо выходные. Надо будет много обсудить, дружище. Ну, если я могу так обращаться…»

***

Каждый день так похож на предыдущий. События одного дня будто сливаются с событиями другого, уже не понимаешь что и когда было. День сурка, не иначе. Нептун не мог в плачевном состоянии покинуть больницу, по этому оставалось лишь лежать в палате, спать и смотреть в белый потолок, на котором располагались типичные длинные офисные лампы, что раздражали водяного своим жужжанием и холодным светом. Дискомфортный потолок какой-то. Зато спасало окно. Да, из него был самый обычный вид, наполненный невзрачностью холодного начала весны, но почему-то синий с любопытством туда смотрел.  Спустя некоторое время пребывания в больнице, состояние горе-физика стабилизировалось и улучшилось. Теперь он может спокойно передвигаться по больнице, хоть и через неприятные ощущения. Заживление сшитых тканей идет как надо, что не может не радовать. Разумеется, ему еще долго прийдется ходить со швом, пока тот в полностью не растворится. Несмотря на все эти успехи, врачи не стремились его выписывать.  В один из дней, Нептуну надоедает сидеть в четырех стенах больницы. За ее пределами наверняка происходит много интересного, но нет, он вынужден ошиваться здесь. Спустясь на первый этаж, синий направился к регистратуре. Сегодня даже в коридорах больницы было тихо и сравнительно безлюдно. Как будто все вымерли. Какая красота! —Аэ… Здравствуйте. Тетка на стойке регистратуры недовольно вздохнула, переведя взгляд на подоспевшего постарадавшегло.  —Здрасте. По какому поводу- —Выписка. —…Ну что ж вы все торопитесь-то? —Простите, но мне нужно вписаться. Я уже устал тут находиться.. —Я тоже устала, поверьте мне... Номер родных? —Родных…? —Нету что ль? —Ну… Есть один.. Только это не родственник. —Номер. —Э… —… —… —Попробудем по другому… Фамилия, имя? Место жительства? —******** Уран. Проспект Койпера… 84. —…Мгм… Тань! Принеси медкарту ******** Урана! 16 участок. Спустя несколько секунд, женщина объявилась. Она протянула руку с нужной информацией в ней, передавая ее попросившей. Взяв бумажную книженцию, что являлась медицинской картой, дежурная потупила взгляд на обложку с краткой информацией о посещавшем больницу, после чего наклацала на стационарном телефоне нужный номер. Поднеся трубку к уху, она стала ждать ответа от Урана. Тот трубку взял вообще не сразу, по понятной причине: спал.  —Господи. Вот звонишь им, звонишь, а они трубку не берут. Что за люди? —Алло? Дальнейший короткий диалог известен. Нептун же его не слушал. Он оперся спиной на стену около стенда регистратуры, смотря куда-то в глубь синевато-белого коридора с холодным кафельным полом. По прошествию нескольких секунд его окликнули, да так, что он невольно вздрогнул, сразу направляя голову на женщину. —Молодой человек! Завтра выписываетесь в 12:30. О дальнейшем лечении вне больницы и прочем вам расскажет лечащий врач. —…Хорошо… Нептун в последний раз потупил взгляд на дежурную, после чего развернулся на пятках и пошел по неестественно пустому коридору. Дойдя до лестничного пролета, он все-таки смог встретить нескольких человек. Вот вроде это странно, но от осознания того, что он тут не один, ему стало легче. Теперь это не похоже на странный, в некоторой степени сюрреалистичный сон. Но читатель может возразить: во снах тоже бывают люди. И с этим я соглашусь, да только во снах все характеры и даже внешний вид будто плоские. Те лица, что мы видим во сне, не несут в своей душе и словах тот посыл, что несут в себе реальные люди. Их движения странные и нелогичные, будто они лишь пародируют других личностей. Такая двухмерность внутреннего мира персон так же объясняется плохим знанием человека или даже невнимательностью к личности. На вопрос о людях из снов есть множество ответов, и их комбинация зависит только от погруженного в царствие Морфея.

***

—Остановка «Окраинная». Объявление сразу вытаскивает Урана из некого транса, который ощущался как полное опустение головы. Он поспешил встать, поправляя на плече ручку от светлого шоппера. Что интересно: в автобусе уже никого кроме дремавшей кондукторши не было, все вышли еще на прошлых остановках. Ледяному в принципе и лучше: никто не толпится. Покинув тепло, юноша почувствовал холод мартовских ночей. Видимо, небольшое потепление было шуткой со стороны природы. Уран явно не удивится, если скоро еще и снег нагрянет. Этот ход со стороны погодных явлений стал бы слишком предсказуемым, но потемневшее небо было ясным.  Блуждая по темным улицам, на которые падал лишь желтый и тусклый свет фонарей, художник невольно задумывался. Что-то не так, и это уже больше, чем просто ощущение. Странное чувство рылось где-то в закромах души, как роется в каком-либо неприметном источнике литературы книжный червь. Выгрызает себе путь, давая о себе знать. И от него так просто не избавиться: для начала нужно понять, что это. Нужно разобраться в этом странном ощущении, классифицировать хоть как-нибудь. Тогда все может встать на круги своя, да и то не факт.  Понятно только одно. Это ощущение вызвано происходящим ранее. Та картина жестокой попытки саморасправы все еще встает перед глазами. Да еще и так нагло, не давая проходу другим визуализациям мыслей. Оставалось лишь занимать себя чем-то, лишь бы не вспоминать об этом в результате неожиданных поворотов мыслей. Со временем все равно эти воспоминания не будут вызывать какой-либо реакции. Было и было. Плохая память как всегда выполнит свое дело: либо заставит забыть и отбросить в долгий ящик, либо сделает это воспоминание менее выраженным.  Квартира. Поздняя ночь. Потухший свет. Кровать.  Этот странный день наконец-то закончился. Теперь можно без зазрения совести ничего не делать, по крайней мере до того момента, пока не прозвенит будильник. 

***

Утро началось не с кофе, и даже не с противного будильника. Кипиш. Уран проспал сигнал гребаной пластмасски, в следствие чего теперь носится по дому как угорелый. А ведь не зря ему говорили раньше: слышишь будильник - сядь хотя бы. Нет, надо отрубить будильник и отрубиться самому. Гениально! Вот бегай теперь, да делай пять вещей подряд.  12:07.  —Твою же мать! Время оставалось в обрез. Он уже сейчас должен был стоять на остановке, а при лучшем раскладе вообще ехать. Послав все к черту, бирюзовый берет лишь телефон и деньги на проезд. Закрыв дверь в квартиру, он молниеносно спускается по лестнице — выметается как можно быстрее из подъезда. Идя по улицам пару раз поскальзывается, но не падает. И вот, открыв для себя новый рекорд в скоростном прохождении маршрута, художник оказывается около остановки. Совсем близко. К небольшой будочке, стоявшей на краю дороги, подъехала маршрутка. Нужная маршрутка. Уран многократно ускоряет шаг: он буквально летит к остановке, лишь бы успеть. Водитель успевает заметить сей картину, но особо никак не реагирует. Сколько раз он уже такое видел, наверное и по пальцам не пересчитать.  Последний рывок, и кольцевой уже на «борту» маршрутки. Тяжело дыша, он передает за проезд, после чего садится на самое близкое к нему место. Не особо хочется топтаться, протискиваясь между рядами с недовольными людьми. В этот раз пришлось ехать без наушников, слушая шедевральную музыку из салона транспорта, крик чьего-то ребенка, храп и ожесточенную перепалку за форточку. В целом ничего нетипичного, особенно для утра. Усатый водитель по обыкновению крыл матом всех ему неугодных, что как-либо мешали ехать. Все настолько знакомо каждому, что, думаю, нет даже смысла продолжать разговор об этом. Вы можете прочувствовать все сами, просто поехав на общественном транспорте утром куда бы то ни было.   По прошествию нескольких минут, Уран высадился на безымянной остановке. Просто «по требованию». Быстрым шагом, насколько это было возможно, он передвигался по темной гололедице, порой судорожно посматривая на часы. Успеть, нужно успеть. Опаздать будет неловко и стыдно. Позвали и не явился. Что за люди! А ведь такие есть, даже не сомневайтесь.  Время 12:31. Все таки он опоздает. Здание больницы совсем близко, но сейчас это ощущается с точностью наоборот. Толи это ледяной слишком медленно идет, толи больница действительно довольно далеко. Устав от такого ощущения, быстрый шаг седьмого ускоряется без всякой плавности до бега. Энергозатратно, да, но зато действенно. Мимо глаз мелькали машины, редко стоящие на парковке. Уран бодрячком пронесся мимо них, после чего быстро пробегается по крыльцу вверх. Вот он и на месте. Оказавшись в здании, сразу можно было почувствовать уже знакомый больничный запах. Глаза, бегающие по коридорному помещению, зацепились за знакомую синюю макушку. А вот и Нептун. Нептун в это время обсуждал с лечащим врачом дальнейший план внебольничной реабилитации. Мужчина рассказывал о мерах осторожности, процессе лечения, о том, почему и что важно. Водный слушал его, посматривая в выданный ему выписной эпикриз и переодически что-то переспрашивая или спрашивая. Порой он прячет левую свободную руку в карман куртки. Куртки? Да. Урану пришлось привезти Нептуну хоть какую-нибудь сменную одежду. Куртка хоть и не сменная, но одежда, и она принадлежит ему. Тем более, как вы себе это представляете? Как человек, которого только что выписали, будет идти по относительно холодной улице без куртки? Никак, вот и все. Замерзнет!  Подойдя к своему другу, седьмой похлопал того по плечу, заставляя обратить на себя внимание. Тот вздрогнул с непривычки, как-то шумно вдохнул, после чего обернулся на, как ему казалось, незнакомого человека. Видя перед собой знакомого человека, он не сразу догнал кто это. Ну как сказать, понять-то он понял, но отреагировал не сразу, недолго потупив взгляд в бледное лицо напротив. Врач же наблюдал за этой молчаливой картиной с неким интересом.  —Э.. Уран… Уран! Он было потянулся к нему, чтобы обнять, но Уран остановил его за плечи. У людей, окружающих их, могли быть разные бзики, особенно у бабушек. Вдруг что не то подумают. Подумают и… Скорее всего будут правы, в некоторой степени. Хотя с другой стороны, а чего им думать-то? У всех свои дела и ситуации, ей богу. Плюсом к «странной боязни мнения общества», кольцевой считал объятия вещью очень сокровенной и личной, особенно с его не тактильностью.  —Да-да, я. Нептун, как бы понимая этот жест, поспешил отстранится на былое расстояние. В его понимании это выглядело странно: он не считал объятия чем-то интимным. Все ведь обнимаются. Это ж самый обычный знак, чтобы проявить дружеские или какие-либо другие чувства. Ничего более синий в этом действии не видел, толи из-за своей любви к прикосновениям, толи из-за чудаковатости натуры и характера.  Лечащий врач стоял рядом с ними, все это время наблюдая за полунемой сценой. Выдержав паузу, он, обращаясь уже и к новоприбывшему Урану, продолжил затирать что-то по поводу рекомендаций.   — <…> Напоследок, я бы посоветовал продолжить сессии с психотерапевтом.  Человек в белом халате протянул Урану, как знакомому больного, бумажку со всеми рекомендациями и списками лекарств, необходимых для дальнейшей реабилитации пострадавшего. Дружелюбно и с некой благодарностью кивнув, он попрощался с парнями, после чего направился к регистратуре по каким-то делам. Нептун и Уран переглянулись. Будет серьезный разговор. На сколько это возможно, конечно.

***

Тишина. Она разносится по коридору дома, заполняя каждую комнату. Два человека стоят друг перед другом. Один пристально смотрит в лицо другому, а другой же отводит взгляд, выглядя немного пристыженным. Вскоре бирюзовый тяжко вздыхает. —Нептун.. —… Со стороны Нептуна можно было услышать лишь молчание. Не хотелось что-либо говорить в свое оправдание. Да и нечего было говорить, и так все понятно.  —Я не хочу читать тебе нотации или что-то такое. Просто ответь… Зачем? Голос не был резким или рассерженным. Скорее наоборот, Уран говорил спокойно, с каплей беспокойства.  Синий думал, что его начнут отчитывать за столь импульсивный и опасный поступок, но он ошибся. Даже слыша размеренный тон голоса своего собеседника, он продолжал молчать, не отвечая. Все равно стыдно. —Возможно, в этом есть и моя вина, ты только скажи. Возможно, мне не стоило оставлять тебя одного в тот день, может, нужно было взять с собой.. Да, наве- —Уран- Только Нептун хотел ввязаться в монолог Урана, как тот его прервал. Достаточно резко. —Прости. Прости меня, Нептун… Облажался. В который раз за жизнь- —Да послушай ты! Тут не в тебе дело. Во мне. Ну, типа, шиза, всякое такое. Нет тут ничего от тебя, Уран! —Меня буквально за убийцу считают! —Пересчитают. Уран, я же тебя таковым не считаю. Пусть хоть током пытают, я не приму тебя за убийцу. Опять молчание. Тихие гляделки, назовем так. Оба не знают, что вообще следует сказать. Каждый считает виновным себя, но не другого, но нельзя сказать, кто виноват на самом деле. Нептун виноват из-за своих проблем с головой, Уран — из-за того, что оставил его одного. Но ведь они и не виновны, так как никто на такой поворот событий и не рассчитывал.  —А ты красивый. —Что? Молодец, Неппи. Отличный способ замять прошлую беседу.  —Ты красивый. И ты очень приятный человек. —Нептун, ты о чем вообще? Я, конечно, понимаю, что у тебя не все в порядке, но- Урана опять перебивают, но каким образом. Водный аккуратно кладет свои руки кольцевому на щеки. Он улыбается, заглядывая в глаза художнику. —Как же я тебя люблю, ну в самом деле! —Что?! Э.. что… —Мгм. Уран был в состоянии абсолютного непонимания ситуации. Он был крайне смущен как признанием, так и быстрой сменой темы. Секунды назад они говорили о серьезных вещах, а сейчас… Так еще и эти руки на щеках. Это так странно, но так обескураживает, хотя это просто касания, которые ему никогда не казались приятными. Заметив эту перемену в настроении, Нептун подумал, что возможно он перегибает.  —Мне убрать? —… —… —…Ни в коем случае. —М-м? Что на тебя нашло? —Не важно… Ты плохо на меня влияешь. Кольцевой не мог объяснить свое поведение. Руки его сожителя были теплыми. Совершенно не хотелось, чтобы он их убирал. Впервые за долгое время ледяной чувствует такое тепло не только от чужих рук, но в душе. Оно разлилось по грудной клетке, как пролитый стакан теплого молока. Что вообще произошло? Куда делась привычная всем нелюбовь к прикосновениям? Ее стер Нептун. Такой хаотичный, появившийся в жизни спонтанно, но ставший родным.  —Скажи... Ты же не уйдешь? —Куда мне уходить? Я не помню как пришел… Синеволосый действительно не помнит. А нужно ли это помнить вообще? Если что, то он всегда сориентируется по адресам на домах. Но сейчас Нептуну это не нужно. Он с интересом рассматривает лицо своего давнего знакомого в своих руках. А тот лишь прикрывает глаза на небольшие поглаживания пальцами. Все остальное будто потеряло смысловой вес для ночного любителя побродить по улицам. Он уж хотел убрать руки, как Уран внезапно и мимолетно целует его в губы. Неожиданно для обоих. Они смотрят друг на друга секунд пять в непонятках, после чего синий обнимает своего, возможно единственного человека, которого так быстро, но искренне удалось полюбить.  —И все таки, не пытайся больше себя убить, ладно? —Говоришь так, будто у меня есть причины. —Я серьезно. —…Я не буду. Не хочу опять видеть угрюмую тетку в регистратуре. —Прийдется. Осмотры и сессии никто не отменял.