Утешение в объятиях друг друга.

- Капитан сказал, что мы выдвигаемся ранним утром, - Эрен нарушает долгую давящую тишину, вспомнив наставления капитана Леви о том, что ему и остальным ребятам в первую очередь необходим хороший сон перед отправкой за стену. Он был прав, Эрен даже охотно согласился, но Микаса последние пару часов сидела в его комнате, на старом неудобном стуле, и не издавала ни звука, словно бы спала, и он бы поверил в это, не знай он её. Микаса наверняка думала о возможных проблемах, о старых, которые оставили большие раны, и, возможно, всё-таки о том, какой бы была их жизнь, не случись всего этого. - Да, поэтому тебе уже стоит лечь спать, - Микаса нарочно пропускает мимо ушей уловку в голосе Эрена, не желая покидать его, потому что куда мрачнее и страшнее страх за завтрашний день, чем за обычный недосып, который поправим. Если завтра что-то пойдет не так, то они либо потеряют кого-то снова, либо потеряют друг друга, а это для неё - сущий кошмар. Она смотрит на силуэт Эрена, садящегося в постели, и в смятении натягивает шарф повыше, пряча в нём часть лица, чтобы спрятаться от проницательного взгляда, который чувствует всем нутром в ту же секунду. За последние дни они отдалились друг от друга и это угнетало и без того странное состояние Микасы, но она не говорила ни слова ни в те дни, ни в эти, продолжая рваться в бой и прикрывать Эрена. - Мне что, спать сладко, пока ты носом клюешь тут? - Эрен злится и не скрывает этого, поражаясь беспечности Микасы каждый будний день, но принимая это, как часть её, потому он выдыхает, ненадолго прикрыв глаза, чтобы внести ясность в мысли, и смотрит на Микасу исподлобья, понизив голос, потому что слишком неловко и неудобно от собственной же идеи, - Во всяком случае, капитан бы поблагодарил только за синяки под глазами, которые бы распугали завтра титанов... Иди сюда, кровать большая. В этом весь Эрен. Он не говорит прямым текстом то, о чем раздумывает, потому что сам не уверен в правильности своих действий или слов, действуя на эмоциях, которые чаще всего захлёстывали волной, как в бушующем море. Он не знал, что из себя представляло море и было ли оно вообще, но Армин так много рассказывал о нём, что что-то вырисовывалось в голове. Взглянув на Микасу, явно замешкавшуюся, он почему-то чувствует прилив жара к щекам, поняв, как звучал, но всё же ждёт нетерпеливо, сидя в кровати. - Это не обязательно... - Микаса добавляет куда тише и спокойнее его, словно бы тоже сомневаясь в правильности подобного, но её голос предательски подскакивает. Эрен всегда вне зоны досягаемости, словно бы то, чего она никогда даже не добьётся, потому что всё , чем он занят, это мыслями о мести и истреблении титанов, о развитии собственного титана, а теперь он предлагает лечь в одну постель до самого утра, что даже не похоже на него. Он точно так же внезапно повязал ей шарф при первой встрече, точно так же касался её руки, утешая, и точно так же был рядом, не говоря ничего. Она уже хочет сказать, что это лишнее и ему не стоит пренебрегать своим здоровьем и сном из-за её переживаний, но он опережает. - Сказал же, что кровать большая! Неужели не понятно? - Йегер не выдерживает, всё то время молча выжидая, и теперь довольно резко, но осторожно, хватает Микасу за запястье и тянет на кровать, из-за чего та теряет равновесие и растерянно хлопает глазами, уже лёжа на кровати. Он укрывает её одеялом, хмурясь из-за её излишней молчаливости и отстранённости в такие моменты, злясь на то, что она игнорирует себя, заботясь о нём. Сколько бы он ни пытался, но она делала для него куда больше, когда даже не прилагала сил, и это злило его. Микаса казалась хрупкой, уязвимой, маленькой, но на деле была сильнее его духом и более сильна в чувствах, которые она отлично скрывала. Он восхищался ей, постоянно наблюдал и улавливал каждое иное движение, каждое иное слово, но всегда отворачивался, как только она смотрела на него. И сейчас она выглядела таким напуганным зверьком, что он незаметно улыбнулся, подоткнув одеяло ей под бока. Иногда ему удавалось заметить, что рядом с ним она способна на совсем иные эмоции, нежели в бою или с другими их знакомыми: она улыбалась, пусть и мимолётно, плакала, пусть и от страха, и порой даже удавалось услышать её смех. - Сними ты уже этот шарф, - Эрен касается края шарфа, собираясь стянуть его, но встречается с зорким взглядом, что даже удивлённо распахивает глаза, но не отпускает, крепко сжав между пальцами, - Только на ночь. Тебе он не нужен сейчас. Шарф откладывает на прикроватную тумбочку под внимательным взглядом Микасы, которая всё печётся об этом красном шарфе, как о драгоценности или собственной жизни. Он никогда не поймёт, что её так зацепило в нем и почему он так важен ей, но помнит, что пообещал однажды повязать ей новый, хороший и красивый шарф, который она заслужила. Ложась на ту же подушку, совсем близко, он откашливается, смущаясь собственных неловких действий, но поднимает руку, ожидая, поймёт ли его Микаса. Аккерман смотрит поднятую вверх руку озадаченно, укрытая одеялом по самый подбородок, где можно потонуть в забвении, предавшись теплу, но она не позволяет себе этого, беспокоясь об Эрене. Так глупо, так наивно и по-детски в её то годы... Возможно, она ошибается, но это то, чего она очень хочет: осторожно подбирается к Эрену и без лишних слов упирается ему в грудь лицом, сжав руки в плотный замок и прижав их к своей груди, совсем смутившись с приливом жара в щёки. Она никогда бы в жизни не сделала такого и даже бы не посмела думать об этом, потому что вокруг суматоха и первое, о чем она думает, - главное выжить и спасти Эрена и друзей. Ей непозволительно думать о чём-то большем, более человечном и уютном, потому что этого попросту нет в мире, который кишит страшными неизведанными тварями, от которых необходимо спастись. Эрен мешкается, почувствовав, как Микаса прижимается к нему, словно бы птичка, ищущая тепла, но настолько проникается этим, что опускает руку на её волосы и полностью укрывает её от внешнего мира. По крайней мере, он очень хочет дать ей хотя бы временное чувство уюта, спокойствия и безопасности, хотя уверен, что его сил недостаточно. Обнимает так, положив ладонь на её голову и поглаживает по мягким волосам осторожно, с присущей ему неуверенностью, всё-таки опуская голову и упираясь подбородком ей в макушку, чтобы обоим было удобнее. Чувствует, как Микаса расслабленно выдыхает и стискивает его кофту на груди в кулаке, поэтому он прикрывает глаза и продолжает водить ладонью по её отросшим тёмным волосам, довольствуясь их мягкостью и лёгкостью, пока она не засыпает, ослабив хватку. Микаса наконец-то не думает о нём, его жизни и его безопасности, отдавшись приятной неге и провалившись в царство Морфея, поэтому он вскоре медленно закрывает глаза и засыпает со сладкой улыбкой на устах, радуясь. Эрен наконец-то уверен в том, что хотя бы сейчас она под его присмотром и в полной безопасности.