Старый проигрыватель.

Он выбегает из комнаты, прося мужчину о недолгом ожидании. Интересный расклад событий, Хаск не знает что и думать. Он с подозрением провожает силуэт паука в дверях, переводя взгляд на расфокусированную точку где-то на ковровом паласе. Это действие актёра было более, чем неожиданным. Даст долго не копошится. Через несколько минут тот уже заходит в комнату с тяжёлым потрескавшимся чемоданом в своих руках. Бармена, казалось, тут же переклинивает. Он вспоминает это недоразумение, что стояло возле комода в его спальне. Вспоминает, как размышлял о происхождении и содержимом этого саквояжа. А теперь оказывается, что он всё-таки принадлежал воодушевлённому паучку. С интересом вырисовывая ухмылку на своей морде, кот усаживается поближе, наблюдая. Парень ставит чемодан возле кровати, отбегает за миниатюрной табуреткой возле косметического столика. — Я совсем про него забыл. На самом деле он должен был попасть тебе в руки ещё несколько недель назад! — Создавая громкий шум всеми своими действиями, паук переносит табуретку к кровати, пока усатый наблюдает за ним, словно за лазерной указкой. — Но сам помнишь, то одно, то другое. Такая суматоха! — Поставив сумку на стул, он набирает побольше воздуха в легкие, после выдувая его на поверхность крышки. Пыль тут же разлетается по комнате, заставляя обоих грешников прокашляться, а маленького поросёнка чихнуть, виляя собственным пятачком. — Боже, парень. Не говори мне, что это какой-то запас пустых бутылок, дорогой сердцу твоего деда. — Лучше! Даже лучше, если бы эти бутылки были наполнены пойлом! — Энтони довольно улыбается, проходясь ладошками по шершавой поверхности саквояжа и стряхивая остатки пыли. Хаска наполняет желание истошно засмеяться, что он старается скрыть за обычным хихиканьем сквозь зубы. Защёлки на верхушке чемодана открываются, и паук наконец отворяет завесу тайны. Перед ликом кота представляется безупречный, старый проигрыватель. Блондин тут же принимается его настраивать, встав перед стулом на колени. После установки парень выравнивает уровень его расположения. Планшайба должна располагаться строго горизонтально. Он опускает тонарм так, чтобы головка звукоснимателя была расположена параллельна корпусу проигрывателя — важно найти идеальный баланс, все действия юноши плавны и аккуратны. Выставляя нулевое значение на регулирующем кольце у основания тонарма, актер устанавливает его на держатель. Корчась и копошась возле инструмента, паучок пытается ровно установить азимут головки звукоснимателя. Игла должна быть строго параллельна углублениям, канавкам на пластине. Винил – это магия, обряд, ритуал и интересное времяпровождение. Чего стоит только процедура вытаскивания диска из конверта. Хаск наблюдает завораживающе, будто пребывая под гипнозом. К диску при этом, в отличие от того, как это происходит в старых фильмах, прикасаться нельзя, только ладонями к торцам. — Ты конченый ублюдок... — Да! И это ещё не всё! — Задорно щебечет блондин. — Наблюдай... Сейчас я покажу фокус. — Энтони берёт пластинку Рэй Чарльза за этикетку, аккуратно её устанавливая, подводит тонарм. Все действия проделывал, кажется, на автомате, совершенно не дыша. Он запускает электрофон, и из чудо-инструмента начинает проигрываться мелодия. Первой песней была самая взлетевшая и популярная от данного исполнителя — Hit The Road Jack. Даст довольно выпрямляет спину, щёлкая пальцами под такт мелодии. — Ну? Хороший звук? — И наблюдает за взрывной реакцией бармена. Его лицо буквально выпрямилось от удивления, явно прибывая в немом шоке. Кисточки на кончиках ушей встрепенулись, мурашки окутали всё тело приятным покалыванием. Будто теряя дар речи, тот переводит взгляд с проигрывателя на парня, а после вновь назад. Модель была прекрасна, отлично воспроизводила звук и придавала волнам музыки этот приятный, старый скрежет и редкие помехи. Хаск хватается за поля собственной шляпы, снимая её с головы и буквально прогрызая парня взглядом. — Ты... Ты че блять... — У него полностью отсутствует понимание, как реагировать на подобный подарок. Энтони ненадолго отводит ручки, спуская свою улыбку до умеренной. Ему на долю секунды показалось, что он ошибся с подарком. Однако расширенные зрачки кота внушали сомнения. — Что? Не нравится? — Немного тоскливо проносятся его слова, тут же перекрываясь эмоциями старого кота. — Я готов тебя убить... Твою мать! — Осознав собственный восторг, Хаск усаживается на край кровати, чтобы получше рассмотреть свой подарок. — Как ты до этого додумался? — Кажется, блондин ещё ни разу не видел его таким довольным. Опущенные в лёгком испуге плечи тут же поднимаются. Улыбаясь во все зубы, Даст горбится, проходясь кончиками пальцев по крышке проигрывателя. — Мы потом его очистим, покрытие содранное уберём, и залакируем. Или можно кожей обшить? Будет как новенький! — Блядство... Они же очень дорогие, Тони. — Энтони дёргается от такой формы своего имени, не в силах припомнить, когда его в последний раз подобно называли. Когти кота мягко проходятся по гравировке с именем мастера. Сердце, казалось, обливалось густой кровью. Ни один алкогольный напиток так не будоражил нутро, как этот тёплый жест. Ведь парень собирался подарить его ещё раньше, всё выискивая момент для сюрприза. Перед лицом бармена тут же проносятся воспоминания, как юноша несколько раз зацикливался на каком-то деле, то уходя, то краем упоминая и тут же затыкаясь неподходящим событием. — Тебе хоть нравится? — С надеждой спрашивает паук, добавляя: — Продавец мутный тип был. У отца, конечно, стоял фонограф, но я вообще в них не разбираюсь. Он что-то копошился там, настраивал постоянно... Я ещё в инете вокстил как его настроить правильно, одну хуйню-... — Я это очень ценю... — Перебивает его бармен, прищурив глаза и всматриваясь словно серьёзно, но так пронзительно. Взгляд пробирал до самих костей, отдавал очень ярким привкусом тепла и чего-то родного, очень близкого сердцу. Он не улыбался, но точно был до дрожи рад. Это читалось во всем, что он пытался сказать. Иногда из него и слова не вытянешь, а сегодня будто праздник. Так актёр себя и чувствовал. Возвращение в отель действительно ощущалось как что-то особенное и родное. Блондин неловко улыбается, театрально закатывая глаза и отмахиваясь, мол "не стоит благодарности". На самом деле ещё как. Можно Хаск будет вечно говорить о том, как ему понравился подарок? — Блять... Я с шестидесятых их не видел... — Взял пока только одну пластинку, но я правда не помню, что тебе нравится... Обещаю внимательнее слушать в следующий раз, когда ты захочешь включить музыку на своём кирпиче. — Хаха... — Теплотой отзывается смех мужчины, что выглядел сейчас словно обрадованный, но уставший ребёнок. Даст растаял от этого вида. Котик с таким интересом рассматривал виниловый проигрыватель, как будто видел подобную конструкцию в первый раз. Это выглядело волшебно, так чарующе. — Давай ещё разок включим? — Поднимая тонарм и перекручивая пластинку к началу, Даст запускает мелодию заново, довольно поворачиваясь к морде бурого кота. Парень отбивал ритм щёлканьем пальцев, виляя плечами из стороны в сторону. — Давай, ты же хорошо её знаешь! Hit the road Jack and don't you come back... — Игривым полушёпотом поёт паук, сверкая золотым клыком в улыбке. — No more, no more, no more, no more. — Довольно подхватывает бармен, хлопая лапами под ритм мелодии и стыдливо опуская уши от такой нелепой картины. Хоть и сидя, они будто танцевали друг с другом, жестикулируя и шуточно изображая певцов песни. — Hit the road Jack and don't you come back no more... Что ты говоришь? — Морщится актёр, то складывая ладони в кулачки, то указывая пальцами на пушистого партнёра. Это вызывает гортанный смех у радостного кота, и тот подаёт ему свою лапу, желая, чтобы паучок поднялся с пола. — Ручку? Хаск встаёт на свои две, выводя его за руки ближе к центру комнаты, и, довольно нахмурив брови, вновь подпевает: — Уоу! Женщина, о женщина, не будь ко мне так жестока! — Скрестив их руки, бывший владыка ведёт небольшой танец, то дергая локтями в стороны, то довольно поднимая подбородок и виляя плечами. — Ты самая жестокая старушка на свете! — А Энтони только рад подхватить. Он прячет вторую пару рук, чувствуя себя в максимальной безопасности. Вальяжно подпевая строчки уже знакомой ему песни, тот артистично прикрывает глаза и строит из себя деловую даму, то и дело указывая в сторону бармена в танце, однако не даёт второй руке разъединить хватку с лапой мужчины. — Но если ты так сказала... — То я соберу свои вещички и уйду. — Мурчит Хаск, аккуратно направляя его в танце и не прикасаясь ни к чему, кроме как к локтям и ладоням блондина. Он, кажется, и вовсе забыл о своих больных крыльях, стараясь не обращать внимания на ощущения стянутой кожи своих конечностей. — И правильно сделаешь! — Ярко заканчивает строчку Даст, тут же искренне посмеиваясь с этого глупого танца, что они устроили посреди ночи. Он довольно складывает ладони на локтях усатого, просто медленно виляя бёдрами в такт. Кажется, они могли провести так вдвоём целую вечность, просто слушая старые пластинки и подпевая под музыку, что писали ещё при их жизни. Энтони таял от благодарных глаз кота. Он мог ничего ни говорить, ни рассказывать о своей благодарности, потому что был очень читаем, как открытая книга с очень крупными и яркими символами. Точно такими же, что крылатый выводил на своём блокноте каждую ночь, когда летал на встречи с пауком. Юноше казалось, что это самое меньшее, что он может сделать в знак благодарности. Но он точно его удивил, задев что-то глубинное. — Знаешь, я же когда-то играл на саксофоне. Можешь представить? — С ухмылкой на пушистом лице делится мужчина, одним движением прокрутив паренька на месте, придерживая того за кончики пальцев. У них была внушительная разница в росте, поэтому крылатый чуть привстаёт на цыпочки, пока блондин немного наклоняется, делая быстрый оборот вокруг себя. Даст, в восторге от услышанного, переваливает руки на плечи Хаскера. — Да ладно? Ты шутишь? — Вовсе нет. — Улыбаясь и прикрывая глаза, отрицательно кивает бармен. — Это же ахуенно! Надо обязательно будет достать тебе трубу, чтобы ты показал! — Поза была немного неудобная, даже для тихого танца. Почему бы не изобразить безобидный медленный танец, что они сейчас и исполняли? Но прикасаться к Энтони было неловко. Прокручивая все сюжеты, связанные с его работой в своей голове, бармену хотелось в более медленном темпе напомнить ему о безопасности своих прикосновений. Хаск не хочет быть в роли его клиента, ему хочется быть защитой для него. На телефон паука приходит уведомление, как раз вовремя. Он берёт мобильник, открывая диалог с контактом "Сиська". Черри присылает фотографию со средним пальцем, направленным к её входной двери. < Энджел, я всё понимаю, но можно, блять, немного сбавить звук нахуй??? И это вызывает искренний смех у обоих сразу же, как Даст показывает экран телефона коту.

***

— И как ты пробыл без телефона столько времени? — Слышится низкий тон кота, расслабленно лежащего в постели и старающегося прикурить сигарету. Его пытали мысли о том, как выглядит их диалог в сотовом актёра. Заходил ли он в их переписку, после всего произошедшего? Зажигалка пускала искры с каждым нажатием, долго не подпуская пламя к скрутке. Он меняет положение пальца и пробует ещё раз, наконец потягивая едкий табак в лёгкие и закуривая. Энтони лежал рядом на животе, перебирая карты в своих руках. Они играли в пресловутого дурака, пока на фоне играл расслабляющий джаз. Лёгкие наполняются запахом никотина, красный дым от сигареты медленно струится к потолку. Хаск лежал на спине, лениво отбиваясь от нападений блондина. Его крылья наконец-то были полностью очищены, хоть и пульсировали едва слышимой болью, что отдавала в поясницу. Царапины и мелкие порезы, что тот оставлял после самостоятельной уборки краски, совсем немного напоминали о себе, не мешая общей картине размышлений и основному потоку мыслей. Энтони справился аккуратно, не спеша оттёр подобное недоразумение, привел перья в порядок. Бармен берёт одну из карт в своём наборе, оставляя скрутку табака в зубах ненадолго, чтобы выбросить бумажного воина к полю битвы, на простынях. — Прикинь! Я реально думал, с ума сойду... Знаешь, сколько квадратов плитки на полу в кабинете Вала? Пятьсот... — Хаск, кажется, закидал его картами. Актёр состроил задумчивое лицо, проходясь кончиками пальцев по краям глянцевой бумаги. — Семьдесят три... Или семьдесят пять... Блять, беру. — Не в силах отбить вальта, парень забирает все карты, не решаясь больше ничего кидать. А то кот точно закидает его своей бумажной армией. — Ахуеть, настолько скучно? — Гортанно смеётся ушастый, добавляя к своей колоде дополнительных солдат. — Ничего, ночами у меня было чем заняться. — Даст тянет оба пальца к его пушистой морде, чтобы перехватить сигарету. Он скучающе приставляет край к губам, виляя ногами и потягивая никотин через скрутку. Сладко выдыхая воздух, что вот уже обволакивал горьким привкусом его глотку, он вновь кивает рукой к лицу бармена, давая ему прикурить с собственных рук. Эта ночь, казалось, была куда более интимной, чем секс. Вот бы она длилась вечно... — Если подобное повторится, нам лучше найти рацию... Или что-то вроде того. Я устал быть летописцем. — А знаешь, как сложно показывать ответ? С ума сойти, я истратил на это все свои навыки актёра. — Энтони бьёт пару карт, довольно кивая плечами и скидывая пепел от сигареты в пепельницу, что не особо безопасно располагалась на мягких простынях рядом с кучей уже вышедших из игры карт. У них вновь остаётся по паре бойцов на руках. Кот бьётся козырной дамой, ожидая последнего нападения от паука. — Но у тебя хорошо выходит. — Моя игра или это сражение? — Хихикает блондин, выкидывая на простынь оставшуюся карту. Козырный король. — И то, и другое. — Сверху отбивается бармен. Козырный туз. — Ничья. — Блять, я был так близок! — Досадно процеживает актёр, дав коту докурить сигарету со своих рук. Хаск вдыхает табак в последний раз, перехватывая окурок и туша его о бортики пепельницы, убирает всю эту конструкцию на прикроватную тумбу. Даст понемногу собирает карты в единую колоду, что-то довольно бурча себе под нос. — Хаха! Зато я почти тебя уделал. — Несомненно. Скоро будешь обыгрывать меня только так. — Помогает ему кот, левитировав пару карт в руки паренька. Желтые сердца на его лапах загораются, и тот перетаскивает весь набор к тумбочке, аккуратно оставляя там собранную колоду. Бармен редко прибегал к подобному своему навыку, однако с Энтони он чувствовал себя более чем расслабленно, забывая обо всех секретах. — Сумасшедшая ночь. — Падает на подушку актёр, облегчённо выдыхая. Действительно, необычные события происходили сегодня, столько изменений в жизни уставшей и измученной души заставляли ее тело покрываться мурашками даже от малейшего воспоминания и осознания пережитых сегодня несчастий и радостей. Вступить в отношения в принципе казалось чем-то нелепым, неподходящим его статусу и принципам. Только, почему-то... Этот блохастый кот так сильно внушал доверие, что блондин просто не осмелился противиться. В потоке размышлений он кивает взглядом к лику бармена, что уже довольно перелёг на бок и прикрыл глаза, дёргая ушами. Парень с интересом принялся рассматривать его морду, будто в первый раз наблюдая за крылатым грешником. Почему-то ему казалось, что он видит черты его лица в первый раз. Эти миниатюрные сердца возле лохматых бровей, красные узоры на ушках. Даже милые кисточки, что так смешно дёргались под такт ушкам, он как будто видел по другому. Энтони пристраивается чуть ближе, не рискуя совсем уж обнимать партнёра, но хотя бы заснуть совсем рядышком. Будучи заворожённым, просто пленённым этим образом, паук совсем не замечает, как в какой момент медовые на цвет глаза приоткрылись, наблюдая за его ритуалом. Янтарь его глаз гипнотизировал, заставляя что-то внутри упасть тяжелым камнем, скручивая все внутренности вслед за собой. Они молчали, но казалось, что комната всё ещё полна диалога и ярких речей, что эти двое посвящали только друг-другу. В предлагающем кивке Хаск расправляет свои лапы, предлагая Энтони подобраться поближе и уснуть в обнимку, как и ночами до этого. Довольная улыбка расплывается по лицу блондина. Он ненавязчиво кивает к пушистым плечам, утыкаясь в них носом. Паук наполнился теплом. Он довольно хихикает, чувствуя небывалое спокойствие. Кажется, сейчас он действительно мог услышать и распознать тишину. Впервые за столько времени его мысли чисты, а голова пуста. Ничего не давит на черепную коробку, наоборот. Сплошное ощущение легкости, словно актёру сделали хороший массаж. Массивные лапы окутывают его плечи, крепко прижимая к себе. Хотелось не дышать и полностью углубиться в хриплое посапывание старого бармена. Его запах был так резок, так сильно бил в нос. Терпкий алкоголь и аромат сожжённой древесины перекрывала сладкая корица. Даст полностью утонул в этом наваждении, тихо проваливаясь в сон. — Спасибо тебе. — Хриплым басом сопит усатый, окутывая свою морду чужими, светлыми и просто шелковистыми локонами. Энтони не был уверен, послышалось ему это или нет, ибо он очень быстро погрузился в спокойствие, позволяющее ему наконец уснуть во владениях чужих объятий. Спокойно.

***

— Доброе утро, девственники! С грохотом открывает дверь циклоп, озаряя громким приветствием комнату Даста. Мирно спящие на кровати грешники в миг встрепенулись. Черри встретилась с прищуренным взглядом сонного кота, что присел, дабы получше рассмотреть силуэт на пороге. Его морщины по смешному выделялись, густые брови хмурились, а приоткрытый рот обнажил пару складок на подбородке. Энджел перекрутился в одеяле, поднимая свою взъерошенную голову и из-под чёлки выглядывая на подружку, что оказала подобный чудо-визит. Эти оба буквально выглядели так, будто пили крепкий алкоголь всю предыдущую неделю, не просыхая. — Ты ебнулась? Сколько вообще времени... — Щупая телефон под своей подушкой, сонный парень присаживается, снимает блокировку экрана, дабы посмотреть время. — Мы легли пару часов назад! — Бля-я-ять... — Недовольно выругался усатый, потянув за край одеяла и накрывая себя с головой и кончиками ушей, полностью прячась в его обители. — А не надо было допоздна слушать это старьё, вы в каком веке? — Беспардонно проходит в комнату рыжая девица, прикрывая за собой дверь. Она вальяжно встаёт напротив проигрывателя, кивнув бедром в сторону и задумчиво скрестив руки на груди. — Как вырубить эту хуйню? Угольная лапа котяры высовывается из-под одеяла, на ощупь находя тонарм и приподнимая его, тем самым останавливая поток приглушённой мелодии. Черри уже самостоятельно находит упаковку от пластинки из плотной бумаги, взяв диск за края, убирает на своё место. Лапа кота безжизненно свисает к полу, пока Даст недовольно отворачивается, тоже скрываясь за одеялом. Громкий щелчок. Чемодан закрывается, а упаковка винила кладётся сверху крышки. — Что бы вы без меня делали. — С улыбкой оборачивается циклоп, не лицезрев лица ни одного из этих двоих. Она закатывает глаз, нахмурив бровь и злобно натянув улыбку. Встаёт с передней стороны кровати, прям у самых ног сладкой парочки. Крепко хватаясь за край одеяла, одним жестом она сметает его с постели, оставив этих двоих в неловком положении. Буквально в одном нижнем белье. — БЛЯТЬ. — Истошно выкрикнул блондин, чуть ли не визжа от лёгкого испуга. Хаск накинул подушку на затылок, громко выругавшись в постель, к которой была приплюснута его морда. Это звучало и громко, и приглушённо одновременно, и просто автоматически вывело Бомб на более едкий смех. — Ну всё, хватит дрыхнуть. У меня есть, что тебе показать! — Это самый уебанский способ вытащить меня на тусовку! — Выкрикивает блондин, переваливаясь в её сторону и силой оттягивая одеяло назад. Черри не отпускает. — Go-о-о-оd Mо-о-orning Vietnam!!! — Подпевает девица цитату из фильма, довольно пританцовывая под музыку в своей голове. Округлив глаза, Энджел быстро подсаживается к Хаску, поджимая его подушку крепче. Мужчина буквально мог задохнуться, поэтому, поднявшись на локтях, тот недовольно уставился на актёра. Он не знает, что это за фильм, но, кажется, парень был в курсе его знакомства со Вьетнамом. У старого бармена буквально отвисла челюсть, когда он осознал смысл "чудо-песни". Барьер в виде рук паучка не смог перебить такое звонкое пение. — Напоминаю тем, кто забыл! Понедельник — день тяжёлый. Опасайтесь малярии, всем пора глотать таблетки! — Заткни еба-а-ало! — В мольбе ноет Даст, подхватывая свою подушку и с размахом кидая её в лицо назойливой соседке. Та, в свою очередь, тянет её за мягкую наволочку, с силой швыряя к лицу паучка. — Хошимин не дремлет! — Сучка! — Уже улыбается актёр, забирая подушку у кота и довольно вступая с Черри в бой. — Блять! — Буквально в гневе выкрикивает Хаск на этих двоих, что хорошо подпортили ему утро выходного дня. Из положения лёжа тот присаживается, сонно и поочерёдно моргая каждым глазом. Его шерсть растрёпана, а выражение лица выглядит до жути забавно. Он проходится ладонью по лицу, тихо забирая одеяло, что они оставили без внимания. Может ему уже и не заснуть, хотя бы чуть согреется. Без покрывала было прохладно. Энтони, находясь в кровати, поднялся на колени и крепко ухватился за подушку, что вот уже начала беспорядочно распылять перья по комнате. Они со смехом дрались как малые дети, пока Хаск с ухмылкой наблюдал за ними, лежа боком ко всей этой картине. Малыш Наггетс из любопытства пытался залезть на кровать, постукивая маленькими копытцами по деревянным ножкам мебели. Бармен поворачивается, двумя лапами подхватывает питомца и перекладывает его на кровать. — Твой хозяин - идиот. — Уже с улыбкой шепчет мужчина, поглаживая любопытного поросёнка по голове. Свин с интересом наблюдает за ахинеей, что сейчас происходила в их комнате, но тут же довольно прикрывает глаза, когда ему начинают приятно чесать за ушком. — Одевайся быстрее! Я не собираюсь долго ждать твой тощий зад! — Кричит циклоп, щуря свой глаз и пропихивая одну из рук в подушку. Она залезла в дырку с наполнителем, зачерпнув большую горсть перьев, и кинула её прямо в морду уже проснувшегося грешника. — Дети малые. — Хмыкнул Хаскер, всё ещё наблюдая. Он подставил кулак под щёку, второй лапой всё так же оглаживая маленького питомца по спинке. — Он не тощий, пучеглазая манда! — Плюясь и чихая от такой подставы, парень быстро набрасывает шёлковый халат на собственные плечи, поднимаясь с кровати и быстрым шагом следуя за девицей, что уже в припрыжку бежала к выходу. Она быстренько выбегает в коридор, скрываясь от погони. Где-то вдалеке слышен испуганный крик сонной Вегги. Картина замечательная. Бардак, безобразно валяющееся покрывало, и подушки на полу, утопающие в слоях наполнителя. Хаскер хмурый мужчина, но почему-то это всё сейчас его не раздражало. Он довольно складывает руки за спиной, устремляя взгляд в потолок. Прикрыл веки и помахал головой в стороны, низким смехом провожая данную ситуацию. Действительно забавное утро.

***

— А потом он буквально провертел его на этом вертеле! — Боже, фу! Какая гадость. — Неловко посмеиваясь, щебечет Энджел. Сморщившись и нахмурившись, тот отмахивается руками. — Клянусь, жуть дикая. Представь все эти органы, перемешанные в кашу через всё его тело... — С чарующей интонацией продолжает Черри, довольно махая ладонями перед лицом и ярко жестикулируя в рассказе. Теперь беседовать было легче, не нужно было показывать шарады и танцевать с бубном, будто призывая дождь. Речи шли так легко и сладко, что и вовсе не хотелось останавливаться. Столько всего произошло, столько смешных событий случилось пока Даст отсутствовал. Циклоп чувствовала долг рассказать и описать каждую деталь в подробностях. — Он ещё и поджёг его тело? Почему этот тюфяк не поселился в колонии каннибалов после смерти? Хаха! — И тот слушал максимально внимательно, довольно поддерживая диалог. Они шли по одному из отвоёванных районов Черри Бомб. На её бедре красовалась небольшая поясная сумка, заманивающая интерес актёра к приготовленному сюрпризу. Сегодня хороший день, вокруг разбой и полный ужас, как и обычно, но Даст чувствовал себя максимально хорошо. Возможно ли быть в настолько выигрышной позиции, будучи грязным грешником, помещённым в адское пламя за деяния свои нечестивые? Может быть, он был исключением. Это действительно казалось неправильным, противоречивым. Буквально всё, что происходило. И даже если бы это был затяжной сон, блондин бы всеми силами отказывался проснуться. Они наконец подходят к одному из очередных разрушенных зданий. Стены обрушены, стёкла выбиты, а потолки и вовсе обвалились, оставляя лишь очертания когда-то дивной комнаты. Вскарабкиваясь по останкам помещения, вишенка ведёт друга прямиком до бетонного выступа, который когда-то являлся частью большого пентхауса. Она устойчиво ухватывается за края конструкции, перепрыгивая на верхушку, и самодовольно складывает руки на своей талии. Пришли. Энджел забирался чуть более лениво, но всё так же умело, с упрёком реагируя на рассказы циклопа. — Надеюсь, что это того стоит. Или мне придётся скормить тебя Нифф. — Отряхивая землю со своих перчаток, бубнит блондин, подходя ближе к рыжей красавице. — Тебе точно это зайдёт. Смотри! — Подбегая совсем к краю выступа, Черри указывает на светящуюся конструкцию где-то вдалеке улиц. Она хорошо просматривалась с этой высоты, была видна и ярко отражалась в соседние окна. Неоновые буквы складывали фразу "Идите нахуй", а подножье было заполнено шашками динамита. — Та-дам! — Выставленную ладонь Бомб складывает в кулачок, репрезентуя парнишке своеобразный сюрприз. Энджел меняет широкую улыбку на умеренную. — Я узнала, что пара твоих клиентов живут неподалёку от моего квартала! — Со сдерживающим восторгом тараторит циклоп, пока парень прибывает в смешанных ощущениях, некомфортно скрестив руки на груди. Он посматривал то в сторону динамита, то переводил взгляд обратно к вишенке. — И решила, что будет отличной идеей запихнуть ебаную гору динамита в их сраные задницы! — Черри, слушай... — не успевает договорить Даст, как его тут же перебивают. — И как раз мы будем находиться достаточно далеко, чтобы они вообще успели хотя бы сообразить, что произошло! — Черри. — С более нагнетающей интонацией призывает её к слуху Энджел. — Представь их ебла, когда они внезапно просыпаются, а весь их статус просто идёт нахуй! — Черри! — Громче и более строго выкрикивает паук, после сразу же убирая недовольное выражение лица, осознав, что оно не подходит в этой ситуации. — Хаха... Что? — Будто в отдышке от собственных идей, та уже внимательнее относится к его призывам, наконец внимая речи актёра. На первый взгляд ей показалось, что он был не очень рад подобной идее, но верить в это она отказывалась. — Это очень мило, но... — Задумчиво водит взгляд по бетонному полу под своими ногами паук, вновь обращаясь взглядом к зданиям, под чьими окнами стояла куча шашек динамита. — Там же не только они. В этом месте полно мирно живущих грешников. — Его брови волнительно сводятся на переносице. — Может, даже детей. — Пф-ф-ф... Этот отель совсем мозги промыл, да? — Плюется рыжая бестия, недовольно закатывая глаз. Парень посчитал подобный комментарий досадным, он поднимает брови. — Они же не умрут, просто "начнут игру с начала". — Последнюю часть фразы тянет особенно склизко, добавляя к интонации сарказма жест со сгибающимися пальцами. — И не понятно, где окажутся, восстанавливаясь. Даже если здание переполнено подонками, я не хочу. — Ты издеваешься? Это звучит как полная хуйня. — Черри расстроена. Она искренне не поняла настрой паука, недовольно нахмурив бровь. — Да не важно, ты пытаешься меня понять? Я не хочу этим заниматься, этого не достаточно? — Мусолит Даст, недовольно потирая свой висок. — Не приносит мне это больше удовольствия, ладно? Я не хочу никого подставлять. Девушка ограничивается сухим молчанием. Она несколько раз кивает, поведя за ползунок на поясной сумке, открывает карман. Нажимая кнопку на портативном пульте управления, подсветка затухает и девушка тоскливо присаживается на холодный бетон, свесив с него ноги. — Это тебя обижает? — Энджел присаживается рядом. Он спускает свои длинные ноги с высокого каменного выступа, скучающе упирая локти в колени и подпирая щёки. У обоих взор был направлен в сторону города. Такого яркого, громкого, и до жути жестокого. — Нет, не думаю. — Зрачок в виде большого белого креста дергается, проходясь взглядом по крышам зданий, фигурной черепице и разбросанной по многочисленным баннерам рекламе. — Но меня это точно угнетает... — Тяжелым камнем выходят эти слова, пока её друг медленно поворачивает к ней голову, внимательно слушая. — Ты, наверное, правильно делаешь и всё такое, но я теряю в этом тебя. — Мы всё так же можем проводить время вместе. Просто, может быть... немного по другому. — Старается скрасить ситуацию паук. — Можем. Но мне сложно понять всю эту вашу... сладкую мишуру. Конечно, Хаск во всём этом тебя поддерживает лучше, мне бы, наверное, тоже стоило. — Она немного стыдливо виляет ножками, смущённо опуская свой взгляд. Черри редко такая. Редко искренняя. — Кажется, я только и могу, что соблазнять тебя на новую и новую хуйню. Тебе плохо? Пошли подорвём ебало тем упырям. Хочешь забыться? Держи, я притащила новой дури! — Жестикулирует циклоп, то показывая на себя, то уводя ладони. В конечном счёте она их и вовсе опускает, отводя голову в противоположную сторону. — А как ещё помочь, если себе ты только так и помогаешь? И тут Энтони понял. Её тоска и обида была связана с этой чашей весов. Наркотики не были предложением погубить себя ещё больше, всегда это был жест помощи. Потому что другого выхода никто из них не видел, а порошок изрядно скрашивал реальность. Помогал почувствовать скованное тело свободным, вкусить мимолетный момент радости и расслабления. Ложная картина складывалась перед глазами, создавая ощущение сносного существования. По правде, это была лишь попытка убежать от ярости адского пламени, что царила в сердцах каждого грешника после смерти. Именно от этого огня паук и убегал, спасая себя не в иллюзии, а в вычленении собственных ошибок. Тихонько подсаживаясь чуть поближе, парень кладет верхнюю руку на плечо подружки, тепло прислоняясь щекой к её волосам. — Может быть... так? Черри неловко тянет улыбку, кивая головой к его плечу и поудобнее усевшись. Она тоже складывает руку на плечо паучьего демона, прикрывает глаз, и спокойно выдыхает. — Да, так лучше. Было приятно, что ссора не пошла дальше и они оба нашли силы, чтобы спокойно всё обсудить. Блондин не имел понятия, как ему оправдываться, как объяснять своё рвение к изменениям. Но он знал, что теперь его очередь помогать запутавшейся подружке. — Ты не перестала быть моим другом после того, как у меня появились новые. Понимаешь? — Стараюсь. — Кивая и сглатывая едкий ком, что прожигал горло своим дряхлым вкусом тоски, Бомб наконец чувствует мизерное ощущение того, что ситуация исправима. Она чувствует тепло от того, что Энджел её понял. Их силуэты немного подсвечиваются неоновыми фонарями с соседних зданий. На фоне играет приглушенная музыка из соседнего ночного клуба, а ветер приятно проходится своим веером по кончикам волос. — Я бы выпила сейчас... — Ага. Пошли заправимся.