Street Racers

Горячий испанский воздух, словно раскалённое стекло, тяжело наполнял лёгкие. Звон шипящих шин разрезал ночную тишину, а воздух вновь затягивался густой автомобильной пылью, смешиваясь с ароматом разогретого асфальта. Всё, как всегда: адреналин стремительно закипал в крови, перемешиваясь с жгучей остротой азарта. Этот «огненный коктейль» давно стал неотъемлемой частью жизни ночных стритрейсеров. На обочинах трассы — ряды спортивных автомобилей высшего класса, притягивающих взгляды зевак, мерцающих в отблесках неонового света. — Ты слышишь? Двигатель настроен не под мою езду, — как можно спокойнее произнёс Каулитц, сверля взглядом Трюмпера, который с самозабвенной сосредоточенностью копался в двигателе его розовой хонды. — Ты просто неправильно ездишь, — усмехнулся Том, не выражая ни капли смущения, аккуратно закрывая капот машины своего парня. — Я и без тебя вижу, что движок не приемистый. Так что не морочь мне голову, — Билл сверкнул глазами, нарочно задевая Тома бедром. — Смотрю, ты у нас прямо ас, — Трюмпер встретился с ним взглядом, изучая в темноте мерцающие янтарные глаза напротив. — Обгонишь меня сегодня? — А ты сомневаешься? — глубокий, низкий голос разрезал пространство между ними, вскрывая ту самую вену безмолвного азарта, от которого они оба давно зависимы. — Берёшь на слабо? — с напускной небрежностью бросает Трюмпер, наклоняя голову набок. Билл соблазнительный. Сексуальный. Горячий. Белоснежная кожа с лёгким оттенком песочного загара. Угольно - чёрные волосы с вечно спадающей на глаза челкой. По длиной шее вьётся чернильный витиеватый узор, перекрывающий пульсирующую яремную вену, которую тут же хотелось сомкнуть меж губ. Пухлые губы с кукольным контуров, с маленькой родинкой под ними, как что-то совсем не вписывающееся, но, вопреки, полностью дополняющее образ нахального ночного гонщика. Том скользит взглядом по фаянсовым ключицам, выделяющимся сквозь полупрозрачную белую майку. Запрещенный прием, так нельзя. Но Трюмпер ползет взглядом ниже: чертова ткань заправлена в неприлично обтягивающие блестящие, розовые штаны из лаке ткани, от вида которых в собственных тесно становится. Том с трудом поднимая взгляд на лицо черноволосего, предательски ухмыляясь, — Проигравший моет машины. — Идёт. - уверенно отвечает младший, — Дрифт, - и как вишенка на торте, — Гонки по бездорожью. — А руль не разучился держать? — Сейчас посмотрим, - негромко произносит Билл в чужие губы и красиво обогнув машину, садиться в свой розовый спорткар. Гонке быть. Это то, что каждому здесь необходимо. То, чем они живут, заряжаются и дышат на протяжении уже многих лет. Трасса пустеет. Мощные колонки, установленные в спорткарах, продолжают зажигать толпу мощными битами с подсветкой снаружи. Люди возбуждены до предела. Подливают масло в огонь рычание автомобилей и парадоксально сладкий запах бензина. Два автомобиля уже стоят на старте, окруженные взбудораженной толпой. Люди отходят в стороны, позволяя “королям” дорог занять свои позиции. Толпа расступается, открывая розовой хонде S2000 и лимонно-зеленому улану вид на дорогу. Впереди ночной город и пустые улицы, готовые встретить на своих дорогах лучшего стритрейсера. Впереди, между машинами, становится яркая девушка в коротких джинсовых шортиках и в топе. Грид-гёрл готова дать старт, грациозно размахивая шахматным флагом, свидетелем начала гонки. Агрессивное рычание мощных движков заглушает музыку, голоса людей. Томас раскручивает двигатель, заставляя улан рычать сильнее, громче, давит на педаль, доводя обороты до максимума. Он довольно скалится, глядя на Билла через опущенное стекло, пытаясь запугать соперника. На оскал любимого, Каулитц лишь ухмыляется, толкает язык за щеку и отворачивается к дороге. Хонда, словно дикий разъяренный бык, рычит в ответ, готовый в любую секунду сорваться со старта. Девушка в центре дороги начинает отсчет, подняв руки. Трюмпер перестает замечать все вокруг. Лишь длинная ночная дорога и крепко сжатые на руле руки. Совсем немного. Терпение на пределе. Грид-гёрл наконец дает сигнал, взмахивая флагом. Три. Два. Руки девушки резко опускают вниз чёрно-белую ткань. Один. Машины с визгом шин по асфальту срываются с места буквально за секунду, оставляя за собой дымящийся след. Томас жмет на газ, быстро увеличивая скорость. Взгляд мельком падает на спидометр, стрелка преодолевает пятьдесят почти за полторы секунды. Улан летит, словно стрела, пейзаж за затемненными стеклами смазывается, сливается в одно пятно. Пока не появляется розовая, как, до-тошноты, сладкая клубничная жвачка - хонда, пролетающая мимо, условно дразня улан ярко-расписанной аниме - дверцой. На мгновение оцепенев, Трюмпер уставляется на зад вырвавшейся вперед S2000, попутно давя на газ, увеличивая мощность, крепче впиваясь в руль. — Как же я тебя люблю, малыш. - шипит старший, переключая скорость на первом повороте. Мощность не теряется. Задние колеса улана слегка заносит, но Трюмпер удерживает равновесие, резко выравнивая машину и почти упираясь носом в задний бампер хонды. Георг был прав, в повороты он заходит с идеальным дрифтом, красивым и чистым. Но Тому плевать на идеальность собственного, когда впереди соперник, без особых усилий вырвавшийся вперед, бесстрашно дразнящий дикий японский Motors. По пустынным и безмолвным улицам, погруженным в сон, словно ураганом проносятся два автомобиля, нарушая покой квартала своим жужжанием двигателей на самом пределе. Билл посмеивается, поглядывая в зеркало заднего вида, в котором мелькает ярко зёленый зверь со сверкающими глазами, что яростно пытается вырваться вперед. Но Каулитц уступать не намерен. Он резко выворачивает руль, плавно давя на педаль тормоза и входя в новый резкий поворот. Трюмперов улан со своим грубым громким рыком оказывается напротив. Колеса дымятся, с визгом скользя по асфальту и оставляя на нем черный след от горелой резины. Томас не щадит свой автомобиль, выжимая из него по максимуму, вдавливая педаль газа в пол и ловко скользя по трассе этой предательски дикой ночи. Том резко дергает руль вправо при новом крутом повороте, контролируемо дрифтуя. Он начинает входить во вкус, ловя экстаз от дежавю, их первой с Биллом гонки. Трюмпер ухмыляется, замечая в боковом зеркале заднего вида хонду. Розовое монстр резко выезжает налево, но Том перекрывает ей путь, повторяя маневр. Каулитц направо — Трюмпер за ним. Не позволяет обогнать, показывает очередному порыву любимого его место. Кольцевой заезд в пятнадцать километров скоро закончится, постоянные повороты остались позади — дальше лишь прямая до самого финиша. На спидометре улана почти триста. У Трюмпера сердцебиение бешеное от сумасшедшей скорости, от позиции первого. Адреналин в крови бушует, с ума сводит. Они давно перестали ездить на бессмысленное доказательство своего статуса, но скорость по прежнему распаляла в них безудержную страсть, заставляющую эндорфины ликовать, а серотонин обжигать кровь. Том ощущает другое опьянение. В разы приятнее. Настоящее удовольствие, мгновение, когда дыхание замедляется. И с каждым выдохом, ты выпускаешь весь свой запас кислорода. И всё замирает: сердце, лёгкие, и, наконец, мозг. Впереди уже виднеется скопление людей, ожидающих конца гонки. Фиолетовые неоновые огни тренировочного корта словно маяк среди океана, финишная черта. Неутомимая хонда вновь показывается в поле зрения, летя почти наравне с уланом. Том ухмыляется, мысленно хваля упрямство немецкого авантюриста, не желающего так просто сдаваться. Трюмпер прорывается через финишную черту, резко разворачивая улан на тормозе. Визг шин режет воздух, запах раскалённого асфальта мешается с удушающим ароматом бензина. Дверь машины распахивается, и из закипевшего двигателя словно выходит жар, сопровождаемый фигурой Тома. Он ухмыляется, победно оглядывая толпу, которая тут же облепляет его автомобиль, разгорячённо поздравляя испанского короля гонок. — Красивый финиш, — смеётся Билл, покидая свой «розовый замок» и ступая на пропитанный маслом и скоростью асфальт. Он останавливается напротив Тома, изучая его взглядом, а затем чуть склоняет голову, глядя из-под тёмных прядей. — Я в восхищении, mi amor. В полном восхищении. Каулитц лениво облокачивается на дверцу автомобиля, устанавливая неприлично долгий зрительный контакт. В его глазах скользит не только азарт, но и обещание. Одними губами он беззвучно шепчет «Te quiero», как в их первый, но уж точно не последний заезд.