Полуночный союз

Мгновенная паника разливается по всему телу. Эйс уже слышит, как сквозь толпу начинают пробираться иные прислужники короля, простые охотники. В обычной ситуации они не будут представлять угрозы, но в данный момент он лишен своей силы и может ответить только рукопашным боем, чего явно будет не хватать в подобном сражении. Его младший брат же медлить явно не намерен. Он находится в полной боевой готовности, сквозь его темные и взлохмаченные волосы стали виднеться собачьи уши, а рот наполнился рядом острейших клыков, что предназначены для раздирания плоти. Ни в коем случае нельзя выпускать его из виду, ведь этот маг размажет его по земле в первое же мгновение. Когда адреналин бьет по инстинктам, приходится исполнять первый же план, что возникает в голове в такой обстановке. Эйс в одно мгновение опускает ладонь в пару мешочков на своем поясе, задирает руку и бросает смесь из двух порошков в костер, что сейчас разгорается из того, что раньше было его собственным плащом. Тут же по местности распыляется густой, тяжелый туман, одновременно с этим перекрывающий абсолютно все запахи. Портгас хватает брата на руки, ведь тот тоже сразу потерял ориентиры и бросается в толпу, грубо расталкивая людей, чтобы пробежать к выходу из города. Его ярко-оранжевая шляпа падает и теряется из-за резкого потока воздуха, но сейчас было явно не до предметов одежды. Их дымовое прикрытие распространяется стремительно, заползает в каждую щель городских улиц, поднимается ввысь и нагоняет животный страх уже на людей. Везде и всюду слышатся крики, мольбы о помощи и обвинения в мерзком происхождении тех, кому ранее доверял людской народ. Эйс предпочитает игнорировать все это, лишь грубо толкая каждого, кто встретится на пути их побега. Луффи не успевает сообразить о происходящем мгновенно, потому только через пару секунд начинает брыкаться, рычать и повышать голос: - Пусти меня! Он забрал моих накама! Я должен их спасти! - Заткнись, идиот! Нам самим нужно выбраться, а потом будем думать, что делать! - Грозно отвечал колдун. Он редко кричал на брата с настоящей злобой, но именно сейчас это было необходимостью. Ни в коем случае нельзя отпускать. Нельзя терять. Нужно спасти. - Нет, я должен помочь! - Никак не мог успокоиться младший, чьи глаза были налиты яростью. Вместо цепких пальцев в тело брата вонзались когти, отчаянно оборотень старался слезть с хватки своего самого родного существа. - Я не могу потерять и тебя тоже! Прошу, помолчи и дай мне помочь. - Едва сдерживая эмоции продолжал гнуть своё Эйс. - Мы обязательно спасем их, никого не бросим. Но сейчас мы ничего не сможем сделать, он слишком силен, Луффи! Только сейчас младший замолкает, издавая хрипящие выдохи. Где-то в глубине души он понимает, что его старший брат прав. Они вдвоем не смогут справиться с такими противниками, но только вот принципиальность по спасению друзей стоит превыше здравого смысла. Стоило им покинуть пределы городских стен, как оборотень предпринимает новый рывок, из-за которого сваливается на землю вместе с братом и кубарем катится в густую лесную траву. До деревьев дымовая завеса едва ли достает. Эйс тяжело дышит, вертит головой и замечает только то, как брат поднимается, чтобы ринуться обратно. Едва успевая схватить его за лодыжку, колдун резко притягивает это недоразумение обратно, чуть отползает к объемным кустам и крепко-крепко держит оборотня. Практически слышит хруст его костей, но не думает об этом. В голове мигает лишь одна мысль - спасти, спасти, спасти. Ни в коем случае не повторить ошибок прошлого. Он должен выжить. - Луффи, успокойся и послушай. - Сквозь зубы шипит веснушчатый, склоняясь к волчьему уху. - Я не смогу тебе помочь, мои способности заблокированы. Ты один не справишься с обезумевшей толпой и с магом такого уровня. Случился главный наш кошмар. Это Акаину, он вынес приговор, а потому не остановится, пока не приведет его в исполнение. Прошу, нам нужно обдумать план действий, найти подмогу, но не лезть в лоб прямо сейчас. Я люблю тебя и не могу потерять. Слышишь? Оборотень еще немного рычит, закусывает губу и отводит взгляд в сторону города, где продолжается хаос и паника среди людей. - Слышу. Мы же спасем их, правда? Мы не бросим накама? - Конечно нет, мне они столь же дороги, но я не могу потерять и тебя. Нам нужно бежать в лес, пока охотники не опомнились. - Отпускает Портгас младшего брата, чтобы приподняться на коленях, осмотреть местность, а потом махнуть рукой в сторону чащи, начинающей скрываться под одеянием тьмы. Луффи кивает и в один момент оборачивается громадным волком. Ловко подхватывает брата на свою спину и пускается бежать по знакомым местам. - Нам нужно, чтобы за нами погнались обычные охотники. Никто не знает этот лес лучше тебя, Луффи. Пробегай по ловушкам и петляй, чтобы они заблудились и попались в западни других людей. - Держась за черную шерсть сообщает Эйс о созревшем плане, на что получает кивок. Следуя этим словам, оборотень уходит с протоптанной дороги, заворачивает в кусты, проходится по болотам и в некоторых местах специально оставляет клочки шерсти, начиная наматывать круги, путая собственные следы. В головах обоих братьев лишь ужасные опасения. Теперь их будущее окутано таким же туманом, как и городские улицы. Они - цель для беспринципиального мага, способного убить их в одно мгновение. Ни друзей, ни своих сил, ни дома. У них нет абсолютно никаких преимуществ. Только знание местности, да ночь, в которой люди становятся слепы без источника пламени. Затаиваясь в траве, они слышат, как по лесу рыщат охотники. Кричат что-то друг-другу, пытаются идти по свежим волчьим следам, но в итоге всегда упираются в тупик. Сейчас оптимальное решение - спрятаться и переждать осаду, дабы выйти сухими из воды. Рано или поздно Акаину должен вернуться обратно, иначе король начнет подозревать его в сговоре, потому нужно просто переждать этот период. Если, конечно, он не казнит всех друзей за это время. В качестве подходящего варианта для места пряток они выбирают высокое и густое дерево. Сидя на ветвях они имеют возможность наблюдать за всем происходящим внизу и смогут вовремя сбежать. Вот только чем дольше они здесь находятся, тем чернее мысли закрадываются в разум. В унисон к гудящим вопросам опускается владение ночи, отчего Эйс чувствует для себя нечто новое - холод. Его полуголое тело ранее всегда испускало сильный жар, а сейчас, касаясь кончиками ледяных пальцев древесной коры, он сам не заметил, как начал подрагивать. Внутри не было привычного огня, что согреет в любые морозы, а была лишь противная пустота и ощущение ножа, медленно разрезающего душу на маленькие кусочки. Он давно привык к такому, но не мог допустить, чтобы подобную вину когда-то испытал и его брат. Ведь это именно Эйс скинул свой плащ перед толпой, сразу получив статус преступника и затянув в это родное существо... Луффи тоже выглядел мрачно. Сначала сидел, обняв свои колени и напряженно смотрел вниз, но вот уловив своим острым слухом напряженное дыхание и постукивание зубов рядом, медленно повернулся, склонил голову, а потом подполз поближе, заключая старшего брата в объятия. Независимо от облика, на его руках всегда была густая шерстка, которую он прикрывал длинными рукавами, а потому холода не ощущал. Он не произнес ни слова. Просто молча согревал, был рядом и будто пытался передать частичку своей уверенности. Его темные глаза смотрели прямо в душу, минуя все маски. Как бы брат не улыбался, не отмахивался и не утверждал о норме своего состояния, Луффи смотрел куда глубже и чувствовал больше. Потому не разжимал хватку ровно до тех пор, пока ни запахло жареным. Прямо под ними рыскали охотники. Причем не самые обычные - от них тоже исходила магическая аура. Скорее всего они были прямыми подчиненными Акаину, что было весьма некстати. Сначала оборотень и колдун просто предпочли не двигаться, дабы не выдать себя, но вот такая тактика не могла прожить слишком долго. Их заметили. Мгновенно в дерево прилетели две стрелы, пройдя в паре сантиметров от тел братьев. Они оба мгновенно подорвались с места и уже собирались перепрыгнуть на соседнее дерево, да вот буквально перед глазами Эйса пролетела еще одна стрела, от которой он начал инстинктивно отшатываться и не сумел удержаться на ветви, оступившись и упав на несколько метров вниз. К счастью, он успел схватиться за другую ветвь и немного подтянулся, поджав ноги ровно перед тем мгновением, когда в то место вонзился очередной снаряд. Луффи удивленно вскрикнул имя брата и собирался прыгать следом, но ему буквально не давали это сделать мощным градом стрел, что загоняли оборотня в определенном направлении. Он скалил клыки, вертел головой в поисках места для прыжка, но вновь и вновь мог только уворачиваться от атак, что проходили все ближе и ближе. Колдун же сумел забраться на ветвь и принять устойчивое положение, аналогично пытаясь определить, как вновь приблизиться к брату. Если упасть вниз - шансов больше не будет. Вверх прыгнуть не выйдет, ибо обстрел идет слишком быстро и при перелезании охотники точно попадут прямо в цель. - Луффи, нам придется спрыгивать на ветви ниже! Иначе не сможем сбежать! - Какие именно? - Пять метров над землей. Готов? - Да. В одно мгновение Эйс вздыхает, вновь чувствуя боль в плече, немного отходит, чтобы взять разбег и бросается вперед, что делает и младший из братьев. Мимо них сразу пролетают пару стрел, но к счастью, не достигают цели. Они оба начинают отдышиваться, стоит только оказаться на одном уровне. Но радость явно была преждевременной. Только они отвлеклись, как на пол леса раздался громкий собачий скулеж. Луффи ощутил в своем бедре тупую боль - его проткнул острый наконечник одной из стрел. Шорты сразу начали окрашиваться алым оттенком, а способность к прыткости ухудшилась. Эйс подхватывает брата, оттаскивая прямо к стволу, где их закроет густая хвойная листва. В глазах - дичайший ужас за оборотня, руки мелко-мелко подрагивают, а дыхание никак не может нормализоваться. - Так, погоди, не дергайся, сейчас вытащу! - Колдун склоняется к раненому месту, осторожно ухватывает стрелу и сжимает ногу брата. - Сейчас будет больновато, потерпи. - В один момент дергает он, вытаскивая острый наконечник, за которым тут же следует струя новой крови. Луффи глухо рычит, но больше не издает громких звуков, расфокусировано глядя на орудие, что только что было внутри его тела. Он поджимает раненую ногу поближе и осматривает окружающие их деревья. Хоть листва и была достаточно густой, но похоже охотники обладали особенным чутьем, потому от них нельзя было скрыться так просто. Две пары темных глаз смотрели друг на друга, но не могли дать ответы на происходящее. Они вновь находятся в безвыходном положении. В какой-то момент преследовали догадываются до ужасающего хода - начинают обстрел прямо по ветке, на которой сидят двое. Дерево жалобно скрипит, воет, но в какой-то момент поддается и с оглушающим хрустом проламывается из-за множественных ранений. Реакция Луффи была гораздо лучше любого человекоподобного существа и он инстинктивно принял в полете полный свой облик, приземлившись на все лапы. Пусть одна из них до сих пор кровоточила, но когда опора стала надежнее, можно было не бояться на этот счет. Эйс же, вновь смог поймать иную ветку и уже с нее спрыгнул вниз. Вокруг них находилось кольцо вооруженных охотников, что знают слабости всех мифических существ. - Луффи. - Тихим голосом произносит Эйс, вставая в боевую стойку. - Ты должен привести сюда Марко. - Что? Предлагаешь бежать? - Да. Ты бегаешь в разы быстрее меня. Я задержу их и не позволю казнить остальных. - Нет, ты же умрешь! - Забыл, дружок? Я же обещал тебе, что никогда не умру. - Ухмыляется колдун, подмигивает своему брату и вновь пользуется старым трюком - мгновенным созданием дымовой завесы. Обычно для нее требуется пламя, однако же здесь очень помогла обвалившаяся ветка и камень. Создать искру с их помощью совсем не проблема. Оборотню ничего не остается, как поверить своему брату. Он бросается сквозь туман глубже в чащу, дабы направиться к бывшим владениям Белоуса. Может точную дорогу он не знал, но по свежему следу потухших перьев сумеет найти. А вот для Эйса ситуация была удручающей. В этот раз охотники были готовы к подобным фокусам, а потому стоило туману только начать распространяться по округе, как колдун ощутил мощную хватку на своих предплечьях, что сразу повалила его на сырую землю. У своего учителя он познавал не только истинное таинство волшебства, но и способы постоять за себя в подобных ситуациях. Сделав вид, что сейчас не может сопротивляться, он полностью расслабился, позволяя навалиться на себя всем весом. И практически мгновенно сделал рывок в сторону, сбросил нападавшего на бок и со всей силы пнул того где-то в районе живота.Из-за последовавшего громкого крика, смогли сориентироваться и остальные бойцы, сразу прицеливаясь из своих арбалетов в сторону колдуна. Ему приходится буквально перекатываться по земле, в которую начинают вонзаться снаряды. Только собирается он подняться и сбежать под покровом тумана, как одна из стрел попадает слишком близко к его коже, тем самым зацепляя шорты и пригвождая их к сухой земле. Резкий рывок не помог выбраться, ткань лишь издала жалобный треск, но не разорвалась полностью. Этой минутной слабостью и воспользовались нападавшие, в этот раз наваливаясь целой толпой на колдуна и грубо сжимая конечности. Руки их были закрыты прочным, грубым материалом перчаток, что царапал кожу. Теперь, как бы Эйс ни старался брыкаться, больше, кроме как елозить лицом по земле, поделать ничего не мог. Его руки плотно зафиксированы, потому сейчас будет невозможно задействовать инструменты, находящиеся на поясе. Портгас громко цыкает и не перестает пытаться вырваться, пока в голове пробегает миллионы мыслей, словно маленькие и назойливые мушки. Если бы он только послушался Марко, добровольно не лишал себя сил, мог бы избежать этой ситуации? Если бы внимательно следил за друзьями? И если бы не обнажил свою спину перед перепуганной толпой... Кто-то из подчиненных Акаину грубо схватил Эйса за волосы, заставляя поднять голову. Лицо охотника полностью скрывает тканевая маска, но очевидно - он рассматривает черты пленника и о чем-то думает. Жестом подзывает еще одного коллегу, достает старую, испорченную временем бумагу, чьи края были в мелких надрезах, пятнах и потертостях, показывает товарищу и тогда они вместе переводят взгляд на веснушчатое личико, переполненное животной ненавистью ко всем вокруг. - Думаешь, правда он? - Спрашивает второй подошедший. - А кто ж еще? Сам погляди - глаза те же, цвет волос, так еще и аура у него мощная. - Чего ж тогда не пользуется ей, чтобы сбежать? - А ты не чувствуешь? За километр разит росянкой, заблокирована она. Искренне не понимая, о чем говорят его противники, колдун прищуривается, пытаясь во тьме понять, что же изображено на этом листе. Он, конечно, повернут к пленнику тыльной стороной, но из-за внушительного возраста бумага истончилась и начала просвечивать свое содержимое. С немалыми усилиями можно было заметить лишь несколько букв. Однако даже их хватило, чтобы Эйс раскрыл глаза в ужасе, сковавшем его тело лучше всякого охотника. Это была старая розыскная листовка, с чьего застывшего кадра глядел самый могущественный маг всех времен - Гол Ди Роджер. Хитрец, плут, главная проблема короля и отец Эйса. Только когда пленник внезапно перестал дёргаться и извиваться, оба участника диалога вернули на него своё внимание. Рука, все еще сжимающая черные пряди волос, с усилием потрясла голову парня, будто заставляя очнуться из кошмара. - Значит...ты - сын короля потустороннего мира, так еще и ученик Белоуса? Что же, за такое отродье нас точно повысят, а люди наконец смогут спать спокойно, когда тебя казнят. - Гребаные лицемеры! Вы сами пользуетесь магией и так спокойно убиваете себе подобных? Подонки, да лучше я самоубьюсь, чем сдамся вам! - В одно мгновение вспылил Эйс, испытывая максимальное отвращение к тем, кто готов предавать своих ради благословения людского народа и богатой жизни. За такую дерзость его лицо с силой прикладывают к грязной земле, отчего издался довольно громкий хлопок. В носу проявилась сильная боль, а после начала спускаться тонкая струя крови, щипая свежие раны. Гадкая и липкая земля размазалась по щекам и лбу, однако Эйс не издал ни звука, закусив губу и не переставая хмуриться, одним взглядом уже сжигая охотников до безжизненного пепла. - Попридержи язык. Сам посуди - у нас выбор небольшой. Либо примкнуть к армии короля, либо сгинуть на костре. Этот мир жесток, здесь каждый сам за себя, тебе давно нужно было это понять, - противник в маске приближается к веснушчатому лицу, чтобы сказать следующие слова еще тише, - потому что именно защищая тебя умер сам Белоус, не так ли? - Сука, не смей даже упоминать его имя! Только оно стоит больше всех вас взятых и вы не смеете порочить его своими грязными языками! - Как хочешь. Все равно скоро присоединишься и к отцу, и к учителю. Эйс вновь начинает сопротивление, даже с еще большей ожесточенностью, нежели раньше. Охотники, хоть и держали его с немалой силой, но пленник все равно умудрялся их подбрасывать. Жаль только, что все эти попытки сразу были обречены на провал. Вкус металла появился на своих губах, когда струя крови коснулась их и тело пробрало мурашками. Глаза открылись в удивлении и на мгновение Портгас замер, прежде чем вновь начать небольшое родео. В голове созрел план. Чем больше проблем он доставит своей казнью, тем сильнее будет отложена смерть его друзей. То, что он первый на очереди, было очевидно, как день. Один из сильнейших местных представителей, сын Роджера, ученик Белоуса, так еще и с заблокированными силами. Охотники не знают, как давно был принят отвар из росянки, а потому действовать было необходимо сейчас. Даже зная, что в результате этого он умрет, Эйс не боялся. Смерть не страшна, когда тебя с детства ненавидит весь мир. Смерть не страшна, когда твой отец - чудовище, а на тебе лежит бремя расплаты за его ошибки. Смерть не страшна, когда ты виновен в кончине дорогого учителя, ставшего новым отцом. Смерть не страшна, когда твоя никчемная жизнь оборвется ради жизни близких. Приспешник короля, сидевший на спине пленника, попросил тех, кто общался с ним, чтобы они крепко сжали его руки. Из-за этого волнистые пряди наконец выпустили из хватки, и после нее голова болезненно пульсировала. Охотник спрятал листовку за пазуху и выполнил просьбу, окончательно сковывая любые движения колдуна, дабы коллега мог крепко связать его руки. Веревка стягивала кожу с такой силой, что ограничивала приток крови к конечностям и кончики пальцев начали бледнеть. Теперь в их целях было поднять Портгаса с земли, чтобы отвести к месту казни. Да вот это тоже оказалось весьма нелегкой задачей. Может конечности у него и были связаны, но он вполне был способен стараться вырваться с помощью остальных частей тела. Пытаясь вновь схватить его за волосы, чтобы буквально тащить сквозь искусственный туман, охотник почувствовал безумно сильный укус на своей руке. За это уже по щеке Эйса попал хлесткий удар той же самой рукой, заставивший сплюнуть алую жидкость, образовавшуюся во рту из-за внезапного прикуса щеки с внутренней стороны. Вытащив стрелу, что соединяла ткань шорт с землей, другой охотник, уставший смотреть на это отчаянное сопротивление неизбежному, прочнее хватает рукоять своего арбалета и со всей имеющейся силой бьёт им по спине колдуна, целясь прямо в середину фиолетового черепа. Оружие оставляет там неглубокие царапины, однако точно не способно стереть улыбку. Из легких Эйса выбивается весь воздух. Он болезненно хрипит, пытаясь сделать новый вдох, но его тело отказывается так быстро выполнять команды мозга. Этим временем и пользуются охотники, чтобы наконец поднять его с земли на ноги и буквально проталкивать в сторону, где и будет находится колдун до объявления казни. Густой туман приходится развеивать с помощью взмахов кусками ткани, что является не слишком надежным, но действенным способом. Только оказавшись в вертикальном положении, Портгас наконец может сделать вдох. Легкие ошпаривает от резкого притока кислорода, но это становится новым толчком к исполнению задуманного. Резко сжав руки в кулаки, он совершает неожиданный разворот, ударяя лбом первого попавшегося охотника. Для самого веснушчатого это вызывает лишь легкое головокружение, ибо простые игры с братом в детстве были куда жестче, пока служник короля отшатывается и не может удерживать равновесие, резко сажаясь на землю. В тусклом лунном свете были видны пару слезинок, сразу впитавшихся тканевой маской. Изрядно устав от наглости пленника, командир отряда, что и держал листовку с Роджером, без предупреждения подходит ближе, поднимает колено и ударяет прямо по обнаженному животу Эйса, заставляя согнуться пополам. К подсыхающей дорожке крови из носа быстро прибавляются частички рвоты, что выходит от мощного удара. - Пацан, если хочешь быструю смерть, лучше тебе угомониться. Сэр Акаину таких наглых на дух не переносит. - Пф, себе подобных он тоже не переносит, значит сам тот еще нахал. Впрочем, не удивительно. - Не собирается он держать язык за зубами, выдавливая ухмылку сквозь сильную боль. - Своими выкидонами ты делаешь хуже только себе. Я бы лично медленно вспорол тебе глотку где-то в лесу и бросил, как собаку, да вот подобных отродий принято казнить зрелищно. Надо же толпу потешить. - Вы серьезно убеждаете людей в своей компетентности, устраивая публичные казни известных личностей? Знали бы они, скольких невиновных вы убиваете просто так. - Об этом могут знать только те, кто в скором времени и окажется на костре. Поздравляю, ты счастливчик в этом плане. - Ебал я такое счастье. Подавись им, мерзкий выродок. - Кто еще тут выродок - вопрос очевидный. Ведите уже, а то Акаину и нам головы оторвет за задержку. Подчиненные сразу начинают суетиться, доставать еще веревки, дабы пленник уж точно не мог выкинуть еще нечто подобное и буквально толкают его все по той же тропе. Конечно, Эйс не торопится содействовать им и идти самостоятельно, за что ему вновь и вновь приходится терпеть сильные удары по разным частям тела. Они оставляют порезы, мелкие синяки и крупные гематомы, но как бы ни было изранено тело, душа остается несгибаемой принципом спасти дорогих существ. Он знает, куда его ведут. Посреди леса, но не слишком далеко от города, находится огромный луг, наполненный красками полевых цветов. Словно маленькие искорки, они являются ориентирами в походах по темной чаще и всегда способны вывести к яркому солнечному свету. Увы, сегодня эту невинную поляну будет украшать лишь свет смертоносного пламени, через которое и пройдет казнь. Конечно, не сразу все будет готово к такому ответственному моменту. Прежде чем прилюдно убить столь известную личность, его привязали к одному из деревьев, окружавших открытое пространство, на потеху уже спокойной толпе. В их лицах больше не читался страх, а лишь ненависть, отвращение и непонимание. Как же так, столь любезный и отзывчивый парень оказался мерзким созданием дьявола, тайно строившим козни многие годы? Многие из этих людей могли доверять ему собственных детей на присмотр, а сейчас прятали за своими телами, чтобы бедное чадо не прокляли одним пылким взглядом. Рядом с Портгасом стояли два охотника. Их лица все такие же непреступные, закрытые тканью. Есть выражение - справедливость слепа, не так ли? Жаль только, к ним это не имеет никакого отношения. Невозможно быть справедливым, слепо вонзая стрелы в тела своих собратьев, игнорируя все моральные принципы. Они просто стоят, держа факелы и разгоняя ночную тьму вокруг обвиняемого, позволяя ему наблюдать весь процесс создания гигантского кострища, что в будущем станет местом, где и угаснет яркая жизнь огненного мага. Ирония, не правда ли? С каждым часом становилось все холоднее. Тепло от факелов не доставало до пленника, а ночь вступала в свои права все сильнее. Да и не только по этой причине. Его с ног до головы облизывали сотни взглядов, вокруг кружилась назойливая толпа и каждый второй считал своим долгом высказать отвращение по поводу того, кто еще вчера помогал каждому встречному с устройством фестиваля. Как двулично. Некоторые из них настолько обезумили от страха, что начали поднимать камни и запускать в уже раненого Эйса. Столь мерзкое отношение оставляло все новые синяки, но почему-то отдавалось болью внутри, в пустынном внутреннем мире, где не было места любви, а только поглощающей ненависти к самому себе. Она разжигалась все сильнее, проходилась по холодным пальцам, заставляя сжимать их все больше и шептала на ухо слова о собственной ничтожности. Обжигала холодом куда лучше ночного ветра и вынуждала опускать пустые, темные и глубокие глаза. С его пояса были изъяты все порошки, что отлично помогали в сражении, а потому сейчас он был полностью бесполезен. Эйс не хотел слышать толпу. Его волновало лишь то, что сейчас они все заняты им, а потому не трогают брата и его друзей. Лишь иногда он поднимал свой бездонный взгляд, что заставлял людей замолкнуть и боязливо сжаться, чтобы проверить обстановку. Подчиненные Акаину вместе с добровольцами из города стаскивали старые ветки, рубили свежие и составляли изящную композицию для костлявой старухи, что зовется смерть. Сегодня ей предстоит забрать в свои объятия еще одну одинокую душу и это должно произойти столь ярко, дабы и смерть задержалась, поглядела и позволила колдуну пострадать в геенне пламени подольше. В очередной раз подняв мутные глаза, он внезапно замирает, замечая в толпе до боли знакомую фигуру. Одно лишь воспоминание о ней заставляет вздуться вену на лбу, костяшки пальцев сжаться до побеления, а брови свестись к переносице, наполняя тело животным, первозданным гневом. Крупный мужчина с объемной, черной бородой, длинным носом, но мелкими, гаденькими глазками. Бывший ученик Белоуса, темный маг - Маршал Ди Тич. Одно лишь упоминание этой личности могло заставить в Эйсе проснуться жажду крови. А стоит их взглядам встретиться, как пленник впервые подает ощутимые признаки жизни, начиная ёрзать и остервенело пытаться разорвать веревки. - Урод, что ты здесь забыл? - Разве так нужно встречать старых друзей, Эйс? Ты прям как не родной. - Нагло улыбается Тич, обнажая ряд зубов, где просвечивали дыры столь же темные, как и его мелочная душонка. - Не друг ты мне, сука! - Как грубо. Но я здесь как раз для того, чтобы попрощаться с тобой. - Пф, откуда тебе знать, что сегодня со мной будет? - Это же ясно как день, мой дорогой недруг! Ведь именно по моей небольшой наводке Акаину узнал про нечистых здесь! Земля выпадает из-под ног. Весь холод в один момент развеивается, а веснушчатый парень перестает моргать, глядя прямо в мерзкий прищур глаз напротив. - Так кичишься этим, не так ли? Ты сам - монстр, владеешь магией пострашнее всех нас! Она уродлива, запретна! - Не пытайся выставить меня плохим, здесь всем это известно. Да вот с недавних пор я тоже служу королю, а потому могу пользоваться ей в свое удовольствие. - До сдохнуть тебе где-то в канаве, как вшивому псу! - Уже едва ли не кричит Эйс и бесстыдно плюет смесью слюны и крови прямо в лицо того, кого раньше мог назвать еще одним братом. Вновь эту выходку не оставляет без внимания стража. Один из охотников прикладывает рукоять арбалета к виску Портгаса и умеренно бьет, чтобы оглушить, но не убить их пленника. По коже тут же расползается острая боль от свежего пореза. Крови не слишком много, чтобы она начала стекать по щеке вниз, но достаточно, чтобы склеить взлохмаченные пряди волос. Эйс тяжело дышит и смотрит прямо в глаза одному из самых ненавистных существ на всей планете. Все его тело напряжено, как пружина. Он в любой момент готов сорваться и впиться в глотку тому, кто нашел и рассказал о его местонахождении королю, чтобы тот отправил сюда защитников рода людского. Ему плевать на боль в виске, на головокружение и размытость картинки. В голове плескается лишь одно желание - убить это отродье на месте, не давая шанса на побег, как подвальной крысе. Но увы, это именно Портгас сейчас связан, без способностей, без оружия и без друзей, что могли бы оказать поддержку. Он совершенно один, окруженный злобной и напуганной толпой. От обиды за прошлое режет глаза, но Эйс и не думает позволять глядеть на себя сверху вниз, все больше хмурясь и скалясь. Эта игра в гляделки длилась минуту, две, а может и целый час - колдун не мог ответить. Отрезвляющей пощечиной, что вернула его в течение времени стал крик со стороны готовящегося зрелища, объявляющий о том, что кострище готово, пламя постепенно разгорается и уже может принять в свои объятия того, кто всю жизнь имел возможность им управлять. Ухмылка Тича становится еще самодовольнее, пока на лице Эйса остается ненависть, направленная только на одного. Ему больше нет дела до собственной казни, а лишь одно имеет значение - месть, месть, месть. Жестокая расправа, прямо на глазах у сотни людей. Пусть они видят, как проливается кровь настоящих монстров вместо того, чтобы верить сказкам, пишущимся лжецами. Охотник подходит к дереву сзади, чтобы ослабить путы. Увы, руки колдуна связаны отдельно, а потому это не даст даже малейшего шанса на побег. Сердце начинает стучать все медленнее, готовясь к тому, что вскоре больше никогда не будет запущено. Взгляд и не думает уходить от одной конкретной личности, что выделяется среди людей. Эйса толкают в спину, чтобы тот шел быстрее. Холодный ветер проходится по его оголенному торсу, напоминая о том, что это будет его последними ощущениями жизни. Умереть в ярком пламени, что окружало тебя с самого рождения, будет весьма приятно, но и разнообразие должно быть. Больше он не видит смысла пытаться бежать, но идет медленно, никуда не торопится. Люди перед ним расходятся сами собой, создавая проход прямо к месту, где прервется жизнь колдуна. В их руках все еще есть камни, ветки, а у некоторых даже вилы. В глазах - ужас, гнев и жалость. Лишь в детских очах, прячущихся за мамиными юбками, все еще находится непонимание и страх не за себя, а за того, кто всегда готов был с ними поиграть, поделиться едой, отправиться в поход и рассказать множество историй. Эйс заменил многим из них отцов, что ушли на войну и больше не возвращались в родные края, но разве вспомнятся сейчас все его добрые дела, когда в представлении каждого взрослого, он теперь чудовище? Колени начинают подкашиваться по мере приближения к кострищу. Полноценного огня еще нет, лишь небольшие искры перескакивают в самой середине, разогревая ветви и готовя к поеданию их мощной стихией. Все еще нет ни капли страха за себя, лишь простое смирение. Страшно лишь за то, что Луффи не успеет привести Марко, что они не справятся, что случится что-то плохое и Эйс только сильнее всех подведет тем, что отдал жизнь, вместо того, чтобы сражаться. Его буквально толкают к середине места казни, где установлен высокий деревянный столб. Руки немеют от недостатка крови, но их лишь сильнее стягивают, как и несколько других веревок, теперь опоясывающих тело колдуна и ограничивающих каждое его движение. К нему прикована россыпь взглядов, облизывающих мерзким холодком каждую частицу тела. Эйсу и без этого очень морозно, кожа покрывается мурашками, а зубы неосознанно постукивают от тряски тела. Он стоит один, по ощущениям напротив всего мира, безумно обозленного на одно его существование, словно экспонат, кукла, с которой можно делать все, что угодно. Рядом с ним встает командир охотников, выпрямляет гордую осанку, прочищает горло кашлем и обращается к перешептывающейся толпе с громкой речью: - В связи с тем, что сэр Акаину прочищает остальные углы города в поисках подобных тварей, сегодняшним днем суд проведу я. Обвиняемый, находящийся слева от меня - Портгас Ди Эйс, как известен вам. Однако при рождении названный Гол Ди Эйс. Такое обращение режет уши. Он ненавидит эту фамилию. Ненавидит своего отца. Ненавидит себя, за то, что в жилах течет его кровь и ненавидит всех, кто напоминает ему об этом. - Спустя долгих пятьдесят лет мы смогли найти сына Гол Ди Роджера. Ребенка, что должен был быть казнен вместе с матерью, что посмела предать весь род и завела роман с подобным отродьем, как маг. - Следи за языком, урод, и не смей позорить мою мать. - Рычит Эйс где-то сбоку, совсем не обращая внимания на слова о собственном отце. Его угрозы остаются проигнорированными. Ничего удивительного. - Помимо незаконного рождения, он также является учеником Белоуса, что доказывается татуировкой на его спине. Это второе его преступление, как изменника Родины. Белоус был давно казнен, однако его наследие было столь велико, что искореняется по сей день. Именно поэтому король просит вас быть осторожными и доносить о всех подозрениях, что закрадываются в вашу голову. - Сделал он небольшое отступление. - Помимо всего этого, разумеется, он сам является представителем магического мира. Этих оснований весьма и весьма достаточно, чтобы привести в жизнь приговор, озвученный еще сэром Акаину - смерть. Я попрошу выдать мне факел. Другой охотник также подходит ближе, держа в руке источник завораживающего, но смертоносного пламени. В толпе затихают абсолютно все звуки, каждый замирает в искушающем ожидании зрелища. Импровизированный судья принимает горящую палку, разворачивается к пленному и сухо произносит: - Последние слова? - Да пусть вы сдохните в страшных муках за это гнусное лицемерие, вместе со своим обожаемым Акаину. - Понятно. В одно движение руки факел летит прямо на сухой хворост. Пламя мгновенно ловит сладкую прикормку, радостно расползается дальше, медленно пожирая каждую частицу предлагаемого угощения. Медленно подбирается к тому, кто раньше являлся укротителем столь опасной стихии, будто принюхивается, оценивает свою будущую жертву. В глазах Эйса все еще сплошная тьма. Он даже не смотрит на огонь, что подкрадывается все ближе. Сейчас перед ним пробегает вся жизнь, как и бывает перед скорой смертью. Он вспоминает, как в родном поселении в него также летели камни, несмотря на то, что все жители были связаны с магическим миром. Они все боялись того, что раз среди них сын самого разыскиваемого колдуна, то вся деревня под угрозой, потому презирали ребенка с самого появления на свет. Вспоминает, как начал овладевать своей силой, сбежал с родных мест и встретил Белоуса, что стал новым отцом. Дал приют, еду, любящую семью, где никто не являлся друг-другу родственниками, но были куда ближе. Обучил древним языкам, умению усмирять свой пыл и наоборот, разжигать его до ярких вспышек. Показал множество рецептов и назвал своим сыном и в конечном итоге отдал за подобное ничтожество жизнь. Восприняв это, как сильнейший позор, он вновь сбегает и в своем путешествии случайно встречается с братьями, которых бросил в деревне. Тогда он сильно удивился, что они не стали на него злиться, не отвергли, а лишь крепко-крепко обняли и попросили больше никогда не выдавать подобных фокусов. Только благодаря ним Эйс держался. Он пообещал им жить, начал перебираться с ними в разные места, в последнем из которых и увидел Марко вновь, после своего побега. Однако больше никогда не подпускал никого близко к горячему, но разбитому сердцу. Все друзья, с которыми он зависал, были друзьями Луффи, но не его. Больше не хотелось становиться причиной чужого несчастья из-за своей никчемности. Веснушчатый глубоко вздыхает, когда наконец чувствует тепло. Именно сейчас понимает, как оно было приятно, до этого не придавая полному значения подобной данности. Пламя окружает его, подбирается все ближе, направляя свои лапы к полуобнаженному и беззащитному телу, будто старается укрыть, спрятать от назойливых глаз вокруг. Ветер нежно поправляет его волосы, словно чья-то теплая и родная ладонь, ласки которой Эйс никогда не знал. Сейчас он жалеет лишь о двух вещах. О том, что нарушит обещание, данное братьям и о том, что не сможет за это извиниться. Костер разгорается окончательно, наконец приближаясь к центру. Так тепло и приятно. После целой ночи, проведенной в новом, неприятном чувстве, это стало настоящим благословением. Кольцо огня совсем сужается и вот, первое прикосновение обжигающего языка. Эйс щурится, готовясь познать боль от родной стихии, но тут же раскрывает глаза в удивлении. Совершенно ничего. Никакой боли. Похлопав ресницами, он резко кидает взгляд к верхушкам вековых сосен. Те неспешно покачиваются, являясь немыми наблюдателями зрелища, совершенно не реагируют на удивленный взор и продолжают нежиться в розовых лучах рассветного солнца. Рассветного. Прошли ровно сутки с того момента, как Эйс добровольно решил себя способностей и стал легкой мишенью. Вместе с удивленным вздохом, из легких выходит густой клубок пара. Внутри что-то вспыхивает, трескается, расцветает и разливается по каждой вене, артерии, мышце, к каждому органу. Запускает мурашки по горячей коже, выделяет несколько капель пота, что мгновенно испаряются в такой обстановке. Пепелище где-то в душе раздувается, взрывается и разгорается ярким пламенем. Окоченевшие кончики пальцев вновь становятся осязаемыми, в тело будто вернулась часть души. От кончиков смоляных прядей медленно начинают подниматься искры, что невозможно разглядеть среди остального костра, а вот на губах юного колдуна на долю секунды проскальзывает победный оскал. Он медленно поворачивает голову влево, прямо к беспристрастному командиру отряда, поймавшего его несколько часов назад. Охотник ни о чем не подозревает, гордо держит осанку и смотрит куда-то в толпу, явно находясь в своих размышлениях. Эйсу хватает лишь мгновения, чтобы разжечь собственное, родное пламя на запястьях, что сразу вгрызается в веревки, ловко перекусывает и оставляет ничтожно болтаться, пока к ним подбирается более крупный представитель из остального костра. Толпа все еще не смеет пошевелиться и ожидает момента, когда же колдовское отродье начнет вопить от боли, умолять о прощении и раскаиваться перед неминуемой гибелью. Однако король сцены сегодня явно не Акаину. Портгас в одно мгновение тихо шипит, изображая бесконечную боль, чтобы полностью разбавить бдительность охотника, а уже в следующее вытягивает левую руку, делая из пальцев подобие револьвера и совершая точный "выстрел" пламенем прямо в грудную клетку командира. Одежда мгновенно вспыхивает, а сам мужчина панически хлопает руками по ней, одновременно с этим подзывая подчиненных. Больше колдун не намерен давать ему шанс на владение ситуацией, потому мгновенно подрывается, ничего не страшась пробегает по горящим ветвям, чувствуя себя поистине в своей тарелке и за долю секунды подпрыгивает, совершает резкий разворот, одновременно покрывая пламенем свой огнеупорный ботинок, чтобы нанести точный удар по плечу охотника. Тот ошарашенно падает на землю, пытается потушить себя, пока в глазах, просвечивающих сквозь тонкую ткань, виднеется дичайший ужас. Эйс не намерен вести диалог или медлить, а потому все с той же силой резко пинает ребра противника, заставляя того болезненно сжаться и сразу же хватает за воротник, поднимая над землей. Его сил достаточно, чтобы удерживать висящим это тело, тем самым ограничивая доступ кислорода, что был и так весьма затруднен от надвигающейся паники. Свободную руку тут же опоясывает яркое пламя, искры трещат в откровенной насмешке над самоуверенным командиром и веснушчатый парень наносит грубый удар по лицу, стаскивая тканевую маску и открывая до чертиков напуганное лицо. Щека тут же начинает адски щипать от проявляющегося ожога. Он вскрикивает, активно дергает ногами, пытаясь нанести удар, но все попытки остаются бесполезными, когда перед тобой буквально воплощение огня, пожирающего все на своем пути. Боковым зрением Эйс замечает начавшуюся панику, крики и то, как построился отряд из арбалетчиков, направивших свое оружие в сторону осужденного. Сразу после этого наблюдения звучит сигнал к действию и прямо в тело колдуна летит град зачарованных стрел. К несчастью охотников, они вспыхивают сразу, стоит коснуться тела парня и безжизненно сыпятся пеплом на холодную землю. Одну из стрел Эйс сумел поймать все той же свободной рукой и прежде чем она вспыхнула в пламени, окружающем кожу, он резко вогнал ее в бедро охотника, заставив того издать протяжный крик. Нагретый металл сразу начинает прожигать его мышцы изнутри, отчего по всей ноге проходятся судороги и инстинктивно руками командир пытается дотянуться до снаряда, чтобы извлечь из кровоточащей раны, однако Портгас этого не допускает, резко бросая на землю и нависая тенью, источающей первородный гнев. - Это же твоя стрела попала в ногу моего брата? Понравилось? - С откровенной насмешкой спрашивает колдун, приседает возле лица собеседника и хватает того за волосы, пару раз трясет голову и продолжает говорить отстраненным, холодным тоном. - Дам тебе небольшой совет, как маг магу. Никогда не теряй бдительность возле того, на чью семью посмел напасть и словесно опозорить. - Ставит он финальную точку и со всей силой прикладывает чужое лицо об землю, заставляя болезненно захрипеть и начать захлебываться кровью, плеснувшей со сломанного носа. Последнее, что видит перед собой командир, прежде чем потерять сознание - улыбка настоящего демона, что упивается сладкой местью за своего близкого. Теперь его родство с Роджером, что имел поистине дьявольскую силу, больше никогда не поставится под сомнение. Эйс быстро разворачивается для того, чтобы преподать урок и остальным членам отряда, вот только вместо стрелков перед ним находится заклятый враг, некогда являвшийся названным братом. Его нахальные глазки наполнены предвкушением вновь схлестнуться в битве с магом огня, пока сам веснушчатый тяжело дышит и хмурится, принимая боевую стойку. Медленно он стирает полосу крови под своим носом, задевает щеку и раненый висок, но даже на секунду не спускает взгляд с нового противника, глядя на него прямо, остро, пронизывающе. - У меня сегодня такое хорошее настроение, что я предлагаю тебе сдаться добровольно. С костром не выйдет, не переживай, тебя на гильотину отправят и ничего не почувствуешь! - Ебись сам со своей гильотиной, черта с два я соглашусь. - Закончив стирать засохшую алую жидкость со своего лица, Эйс вытягивает средний палец и показывает противнику, сообщая о своей готовности к схватке. Тич в ответ натягивает улыбку еще шире, пока вокруг его тела начинают сползаться гадкие змеи - черные полосы истинной тьмы. Всепоглощающей, рычащей и завывающей могильным холодом. От него сразу начинает исходить зловещая аура, способная продрать каждого человека до костей истинным страхом, но только не Эйса. Он все столь же уверенно вытягивает руку, совершая несколько быстрых и точных выстрелов огнем прямо в цель, пока вокруг творится настоящий хаос. Люди начинают разбегаться, наступать друг на друга, кричать и рыдать взахлеб, чувствуя угрозу к своему существованию. Пламенные выстрелы мгновенно пожираются тьмой безо всякого остатка. Мрачный вихрь начинает подниматься ввысь, образуя сильный ветер, гнущий вековые сосны, распространять пламя костра на соседние деревья, а также поднимать клубы пыли, режущей глаза. Тело Эйса напряжено до состояния пружины. Каждая мышца ощущается тяжелым камнем, легкие не могут раздуться достаточно, чтобы впустить в себя воздух, а взгляд внимательно отслеживает каждое движение противника. Как и в прошлую их схватку, родная стихия полностью сжирается этим темным облаком, что не дает и шанса на проведения атак, будь то ближних или дальних. Однако сдаваться колдун явно не намерен. Он видит, что в панике многие люди не осознают, куда именно надо бежать и по своей глупости сворачивают в пределы досягаемости смертельно опасного вихря. Эйсу приходится склониться к земле, зарыть в нее ладони, напрячь предплечья и пустить шаловливую искорку, что со скоростью света сумела оббежать противника и поджечь траву, запирая того в кольце из огня. Именно от пламени люди начинают боязливо отходить, а значит не помешают дальнейшему сражению, да и никто не поранится. Портгас резко выпрямляется, начиная чувствовать, как сильный ветер медленно высасывает собственные силы. Однажды он попался в эту ловушку, потому теперь знает - нужно держаться на расстоянии. Также держит в голове простую и очевидную истину: любая тьма всегда развеивается ярким светом. Нужно только найти слабое место, ограничить источники побега и больше Тич ничего не противопоставит. Темные глаза быстро-быстро метаются по пространству, раздумывая над дальнейшими действиями. Голова все еще не может думать на полную катушку от приличного удара в области виска. Единственное преимущество, что сейчас есть у него - поджигаемая трава под ногами. Жаль только, что это пламя будет столь же быстро поглощено голодной тьмой. На раздумья остается не так много времени, ибо гадкие языки настоящего мрака начинают стремительно увеличивать свое влияние. Стоит лишний раз моргнуть и пропустить касание - труп. Именно поэтому Эйс отскочил немного в сторону, тем самым замечая кучу опилок, оставшихся после сооружения кострища. Их постепенно сдувало образующимся ураганом, но это пойдет только на пользу. Вытянув руки, он запускает еще несколько огненных выстрелов, что попадают на остатки дерева, мгновенно окружая горячими объятиями. Попадая во тьму, большая масса опилок сразу растворяется без остатка, однако паре частичек удается добраться до тела противника, что заставляет его вздрогнуть и быстро похлопать по одежде, желая избежать большего возгорания. Оставаясь довольным своим экспериментом, Портгас обращает внимание на объекты крупнее. Если получится подбросить как можно больше - что-то да точно попадет в цель, тем самым заметно ослабив. Как раз по периметру были разбросаны стрелы, вилы и пару острейших мечей, чем и пользуется колдун, быстро перебегая из стороны в сторону, уклоняясь от сильного ветра и подбрасывает все эти предметы, отправляя в полет с помощью мощных пинков. К сожалению его скорости не хватает, а потому мрак успевает подхватывать каждое оружие, жадно пожирая и будто насмехаясь над нелепыми попытками перехитрить ее бдительность. Эйсу приходится наматывать круги по своему же кольцу огня и высматривать каждую возможность для атаки. В какой-то мере это и становится причиной упущенного выпада. Мрак в одну секунду перемещается прямо к Эйсу и сквозь тьму в его живот прилетает тяжелый удар рукой, украшенной металлическими кольцами. Не успевая как-либо среагировать, он буквально отлетает на несколько десятков метров, сразу же сплевывая сгустки крови и содержимого своего желудка. Не имея сил выстоять на земле, он падает на четвереньки, упираясь трясущимися руками в холодную почву и продолжает кашлять, испытывая мучительные спазмирующие боли по всему телу. Оно толком не оправилось от прошлых ранений, как пришлось кубарем прокатиться, задевая все камни и неровности, а потом выворачиваться наизнанку. В голове мелькал главный вопрос - почему же его родное пламя не успевает реагировать на подобные атаки? - Эйс, все еще не поздно сдаться добровольно! Ты отличный боец, можешь даже стать моим подчиненным! Будешь ведь потом сожалеть об упущенной возможности. Колдун тратит пару секунд на то, чтобы прийти в себя и подняться на ноги, все еще шатаясь всем своим телом, но собирает волю в кулак, чтобы произнести уверенным голосом: - Если я склонюсь перед тобой, какой смысл зваться мужчиной? Я никогда не буду ни о чем сожалеть в своей жизни. Вновь выдохнув приличный клуб пара, он поднимает свою руку вверх, прямо к небу, хмурится, напрягает каждую мышцу, заставляет встать дыбом каждый волосок на теле, после чего происходит яркая вспышка, что ненадолго ослепляет любопытных людей, прячущихся в кустах и наблюдающих за происходящим. Мощные потоки пламени окружают Эйса, танцуют вокруг него, стремительно взбираются вверх, окружая все вокруг светом. Создается искреннее ощущение, что прямо сейчас в руках парня находится настоящее солнце. Столь же горячее, яркое и огромное, полностью развеивающее мрак дремлющих лесов вокруг. Издав тяжелый вздох, он отводит руку немного назад, готовясь обрушить всю мощь своего пламени на мерзкую тьму, как вдруг обнаруживает, что перед ним больше нет его противника. Буквально за то мгновение, в которое Портгас прикрывал глаза, тот сумел пропасть из видимости и в ту же секунду все тело сковало от животного, пробирающего ужаса. Прямо за своей спиной он ощутил мощнейшую, до боли и спазма в животе, знакомую ауру, заставляющую потерять волю к сражению. Он замирает, не смея сделать даже шага в сторону, а сам мысленно дает себе множество пощечин. Прямо сейчас он дрался не за свою жизнь, а за благополучие друзей, так почему вдруг почувствовал испуг? Почему пальцы мелко затряслись от осознания неизбежности? Это и есть принятие того, что костлявая старуха все же примет тебя в объятия? Или так и работают магические способности Акаину? - Эйс, не стой столбом, беги! - Раздается грозное рычание уже с другой стороны. Страх становится еще сильней, болезненно ударяя по вискам. Солнце в руках тухнет, как только приходит осознание, что в нескольких метрах подбегает его младший брат, которого так отчаянно хотелось защитить от всего этого ужаса. - Что ты здесь делаешь?! - Единственное, что произносит Портгас, тут же оборачиваясь и видя, как противник за долю секунды переместился к оборотню и замахивается на него своим пылающим магмой кулаком. Весь здравый рассудок тут же выходит вместе с громким выдохом. Эйс просто подрывается с места, словно случайная искорка, вылетающая из костра и даже не успевает моргнуть, как оказывается между Акаину и Луффи, за чью жизнь готов был сражаться до потери пульса, безумной боли и сквозь любые преграды. Только поймав своего брата за шерсть, чтобы оттолкнуть, он краем глаза видит ярко-голубую вспышку, а потом издает громкий кашель, застывая на месте. Смотрит прямо в глаза оборотня, где читается не то, что панику, а настоящий ужас, находящийся на грани безумного потрясения и скорби одновременно. Адреналин все еще разливается по всему телу, а потому Эйс не сразу способен осознать, что же случилось, почему они все еще стоят здесь? Но стоило глазам опуститься вниз, осознание приходит так, как простая и обыденная мысль, вроде покупки продуктов к ужину. Из его тела торчит чужой кулак, сжигая ткань насквозь. В ушах начинает звенеть. Слезы сразу выплескиваются с темных глаз. Он не боится смерти, он боится испугать своего брата. Именно сейчас, когда смерть обжигает холодом загривок, столько сожалений обрушивается на паникующий мозг. Больше он не увидит улыбку Луффи, не поболтает с Марко, не просидит целую ночь за общением с Сабо, не попрощается с друзьями. Все, что он может сейчас сделать - еще раз всхлипнуть, понимая, что это последняя возможность что-то сказать своему самому родному существу. - Луффи, спасибо, что любили меня. - Выдавливает он обреченную улыбку, буквально падая вперед, на огромного волка. Тот сразу возвращается в человеческий облик, крепко хватает брата, обнимает и пытается сообразить, как же поступить в такой ситуации. Кровь выпадает едва ли не ошметками с тела Эйса. Теперь он чувствует, насколько больно умирать. Не столько физически, как морально, прямо на глазах младшего братишки, что вот-вот расплачется, но все еще не может пошевелиться. Веки медленно закрываются, но улыбка не сползает с его лица. Луффи не должен видеть, что его брат страдает. Старший всегда должен быть сильным, должен защитить, не так ли? Его сломанные ребра впиваются в ошметки кожи, словно иглы. Он чувствует, как вновь потухает внутреннее пламя. Мерзкое ощущение. Гадкое пепелище вновь оседает где-то в душе, конечности леденеют и влажная кожа в полной мере ощущает морозность рассвета этого дня. Оборотень все еще не может пошевелиться. Где-то в горле застрял протяжный, отчаянный вой, что никак не может выйти наружу из-за комка боли, что в одно мгновение скрутился в животе и поднялся вверх, прямо в голову. На его руках оседает нечто горячее, мокрое, ярко-алое. На плечо скатываются соленые слезы собственного брата, что уже не может обнять в ответ. Больше не прижмет к себе, больше не поделиться советом, больше не будет ждать дома с родной и приятной улыбкой, больше не потреплет по волосам и больше никогда не будет спасать от всех проблем. Эйс полностью обмякает в его руках. Ветер все столь же нежно подхватывает его черные пряди и вся природа будто замирает, оплакивая потерю колдуна, что был так прочно связан с ней. Даже костер, созданный для погребения веснушчатого парня, окончательно потухает, издавая предсмертные хрипы и повторяя судьбу того, кто способен им управлять. Огонь умирает вместе с его носителем. Именно тогда громкий вой все же срывается с горла Луффи, заставляя птиц взметнуться вверх и весь лес замирает, позволяя горю выйти наружу вместе с этим криком. - Как я и знал. Слабое место колдуна - его же стихия. Изнутри он вполне подвержен влиянию огня. - Встряхивает рукой Акаину, убирая брызги крови на выжженную траву. Ему совершенно нет дела до чужой боли. - А теперь ты, щенок. Доставили же вы все мне проблем. - Вновь покрывая свой кулак тягучей магмой, маг начинает медленно замахиваться, отсчитывая последние секунды жизни оборотня, что потерял сознание от слишком сильного шока. Кровь все еще стекает с пробитого тела. Она все столь же горяча. Почему Эйс слышит эти слова? Почему он еще может сделать вдох? Почему все еще ощущает стук собственного сердца, если грудь пробита насквозь? Ветер аккуратно перебирает его волосы. Опять. Нежность чьих-то рук, которых никогда не было в реальности. Почему он чувствует это? Почему вкус крови и собственных слез все еще растворяется на губах? У опушки леса раздаются шаркающие, но тихие шаги. Темная аура расползается по округе, вынуждая сознание напрячься. Высокая и темная фигура элегантно вышагивает по примятой траве. Плащ с меховым воротником развивается позади, а серебряный крест на шее мирно покачивается на открытой шее таинственной сущности. Он выглядит абсолютно расслабленным, когда выходит с тьмы деревьев, прямо на предрассветную поляну, обращая на себя внимание Акаину. На вид - ничем не примечательное существо. Вот только в своих бледных руках он держит несколько прозрачных коробочек, чьим содержимым являются быстро-быстро сокращающиеся горячие органы. Легкие, желудок, печень, а на самом верху главное украшение: бьющееся сердце. Совершенно спокойный вампир идет ближе к месту, где только что происходили ожесточенные бои. Полностью игнорирует напуганные взоры оставшихся по кустам зевак, а лишь проходит к двум бессознательным телам, пока маг непонятливо оглядывает все происходящее перед ним, сначала кладет свой груз в виде органов в сумку на плече, а потом наклоняется, чтобы поднять оборотня, тут же закидывая на свое плечо, а потом приседает возле истекающего кровью Эйса, заглядывая прямо в бледное веснушчатое лицо. - И чего ты здесь разлегся? Думаешь, у тебя есть право сейчас умирать? - Холодным тоном говорит Ло. - Ты - сильнейший боец сейчас, на тебя надеяться все остальные друзья, а ты решил тут полежать? Вставай, Эйс. Вставай и борись, пока не перестанешь дышать окончательно. Сразу после этих слов бледному мужчине приходится отскочить в сторону, так как боковым зрением он уловил то, как в следующее мгновение уже в него мог попасть смертельный магмовый удар. Трафальгар выпрямляется во весь свой рост и чуть задирает голову, глядя прямо в глаза Акаину. Тот тоже приближается к новому осужденному, чтобы внимательно рассмотреть того, про чье существование не знал. - Кто ты и что здесь забыл? - Трафальгар Ло. Здесь я всего лишь хочу забрать надоедливых, но не слишком плохих ребят. - Не много ли ты захотел, Трафальгар Ло? С того света не заберешь. Ты тоже нечистая тварь, а потому не можешь так спокойно разгуливать по земле. - А ты недооцениваешь хирургию. Она на весьма многое способна. - Отстраненное лицо вампира внезапно украшает безумный, довольный оскал, схожий на улыбку. - К тому же имеешь дурную привычку поворачиваться спиной к противнику. Маг раскрывает глаза шире в непонимании того, о чем говорит этот вампир. И тут же весь мир замирает во мгновении, как в его висок приходится тяжелый пламенный удар, от которого Акаину никак не мог бы уклониться. Это заставляет его чуть отшатнуться в сторону и похлопать начинающий образовываться ожог, дабы огонь не перебросился на одежду. Повернув взгляд в место, где ранее стоял, он видит весьма удивительную картину - живого мертвеца. Эйс стоит на полусогнутых коленях, тяжело дышит и кашляет. По его торсу продолжают стекать целые струи крови, а их отверстия в груди торчат обломки костей с разорванными мышцами. Любой человек точно был бы принят в объятия смерти, даже несмотря на извлеченные органы, вот только колдун обладает тем, что заставит его тело восстать даже после смерти - внутренним пламенем. Стихией птицы-феникса, что всегда возраждается из пепла и возвращается на поле битвы. Именно нечто горючее вновь разлилось по венам, окутало тело, отчего каждая клетка организма ощущала себя маленькой искрой, что поддерживает мощнейший костер. В столь экстренной ситуации, когда врожденная сила взяла вверх над человечностью, перед противником предстал новый облик сына Роджера. Кончики его пальцев светились золотистым оттенком, от каждой части тела исходил дым и потрескивание искорок. Волосы больше не лежали смирно, а покачивались, несмотря на отсутствие ветра, пылая кончиками так, сложно по-настоящему горят и вот-вот взорвутся. Кончики отверстия в центре груди обуглились и столь же ярко пылали, пока вместе с кровью изнутри буквально расползались языки пламени. Зрачки Эйса больше не были темными, а светились алым, искренней ненавистью и готовностью вступить в следующий раунд битвы. Лишь одно в них оставалось прежним - глубокая бездна, что затянет навсегда при одном случайном взоре. - Ясно. Значит этот голубой купол - твоя работа? - Задумчиво протянул Акаину, сложив в голове все произошедшие события. - Догадливо. - Не переставал ухмыляться Ло, даже когда повернулся к Эйсу, обращенному в новое обличие. - Я помогу тебе, чем смогу. На тебя все еще надеятся. Больше не смей умирать. Портгас только кивает, а уже в следующее мгновение оказывается прямо над королевским магом, нанося еще один быстрый и точный удар, от которого Акаину едва успевает уклониться, из-за чего удар приходится в сантиметре от его лица, выбивая излюбленную сигару. Яркая молния не произносит ни слова, будто перемещается в пространстве, появляясь вспышками то там, то здесь, нанося целый град пламенных атак. Противник его все еще невероятно силен и обладает отличной реакцией, потому способен блокировать каждое нападение, но не может ответить, ведь стоит ему прицелиться, как искра растворяется в воздухе и появляется в новом месте. Только сейчас Эйс сумел использовать на полную возможности света. Ведь тот способен не только развеивать тьму, но и перемещаться быстрее всего сущего на планете. К сожалению конечности его ослаблены свежими ранами, а потому лишь на одной воле и пламени он не способен приблизиться к скорости света, но и уступать в ловкости своему оппоненту не намерен. Больше парень не позволяет нанести себе магмовые удары, а лишь маневрирует, прокручиваясь в воздухе, отталкиваясь от земли и постепенно подпаляет чужую одежду, подбираясь все ближе и ближе к коже. Вампир же, наблюдая за этим со стороны, внезапно тихо шипит и инстинктивно отпрыгивает в сторону. Рассветное солнце начало раскидывать свои объятия на поляну, раня бледную кожу потустороннего существа. В голове начинает крутиться лишь одна мысль - времени у них мало. Эйс может и нашел в себе волю к битве благодаря младшему брату, но его тело все еще на грани жизни и смерти, а потому как только иссякнет пламя, его придется вновь вытаскивать с того света. Сейчас он сильно ранен, а потому выносливость крайне ограничена. Ло оглядывает местность, в поиске какого-никакого способа для побега, попутно выстраивая в голове план. Своим отменным зрением он улавливает то, что позади Акаину полностью открыт, будучи занятым уклонением от быстрейших атак Эйса. Сам Трафальгар очень ограничен в возможностях сражения, так как держит при себе жизненно важные органы колдуна, так еще и на его плече находится бессознательное тело раненого Луффи. Еще раз оглядев местность, он видит возле себя брошенный меч, что может послужить неплохим оружием. Ло поднимает с земли меч и средних размеров камень, прицеливается и ловко запускает его за спину Акаину, на что тот не обращает внимания, подумав, что вампир промахнулся. Тут же вытягивается рука с надписью "смерть" и в следующую секунду он оказывается в нескольких десятках сантиметрах позади Акину, сразу же нанося точный удар мечом. Как и ожидалось - от него маг спокойно уклонился. Вот только эта лишняя секунда позволила Эйсу нанести точный удар прямо по лицу оппонента, ненадолго ослепив того. Ло пользуется мгновением и телепортируется обратно так, что стоит служнику короля замахнуться назад, как тот просто ударяет падающий камень, вместо вампира, что был там секундой ранее. Портгас вновь не упускает возможность и на тело Акаину приходится еще несколько безумно горячих ударов, сжигающих плоть и заставляющих кожу неприятно вздуться. Именно тогда Трафальгар понимает - пик Эйса достигнут. Движения заметно замедляются, как и количество пара, выделяющегося с сияющего тела. Все еще стараясь не попасть под губительные для себя лучи солнца, теперь он начинает раздумывать над тем, как же сбежать с двумя телами, дабы не быть пойманным разъяренным охотником? И в этот момент где-то в лесу слышит быстрый бег. Тяжелое дыхание и нечто яркое, что мечется между вековыми деревьями, шурша опавшими иголками. В какой-то момент удается разглядеть очертания бегущего. Это вторая ведьма, сейчас находящаяся в этом селении - Нами. В ее руках собственная метла, зовущаяся Клима-Тактом. Рыжая волшебница останавливается у опушки леса, все еще не может толком отдышаться из-за усталости, трясущихся коленей и безумной боли в руках. Пальцы ее трясутся из-за недавнего обжига раскаленным металлом, но орудие лежит в них также крепко, как и хозяйка. Она тут же разделяет Клима-Такт на две части, начиная быстро прокручивать в своих руках, читая под нос некий заговор и тем самым образуя вокруг себя странный туман, незаметный для обычного, человеческого глаза. Уверенные глаза девушки поднимаются ровно к месту основного сражения, куда она и отправляет невидимую смерть, вновь скрепляет метлу и громко кричит: - Эйс, искру! Колдун метнул всего один взгляд в сторону коллеги, чтобы понять, что нужно делать. Его силы практически иссякли и на последнем вздохе он пускает огненные выстрелы вверх, сразу после этого падая на землю. Снаряды, вернувшись вниз, соприкасаются с туманом, отчего раздается безумно громкий, ослепляющий и пугающий все живое взрыв. Ло вновь приходится в срочном порядке использовать способность к телепортации, поднять Эйса и оказаться рядом с Нами, тут же передавая ей оборотня и тут же пускаясь в бегство. Все же, на два тела его сил будет недостаточно. Не произнося ни слова, они вместе бегут в заранее оговоренное место сбора. Ло беспристрастно смотрит на бледное лицо Эйса, после чего собственные зрачки наливаются ярко-алым оттенком, стоит учуять сильный запах уже знакомой крови. В этот день вампир потерял очень много сил, был ранен, а потому внутри начинают скребстись инстинкты хищника, требуя свежей пищи. Одна из них сейчас полностью расслаблена, в его руках и точно не сможет сопротивляться, если сейчас Трафальгар сорвется с тормоза. Ему приходится закусить губу и отвернуть взгляд. Со своим голодом можно разобраться позже. Лишь бы не сорваться на этот соблазняющий и раздразнивающий рецепторы лакомый кусочек.