Жизнь и боль

Сколько бы раз они не пробовали, ничего не получалось. — Может быть, у тебя ТАМ проблемы? — А может быть у тебя? — Тоору посмотрел на него с нескрываемой обидой, — я вообще-то проверялся. — Мне кажется кто-то сверху не хочет, чтобы у нас родился ребёнок с таким характером как у тебя, — за эти слова Хаджиме незамедлительно прилетел пинок ногой, — да пошутил я. Я вообще-то тоже проверялся. Ива посмотрел на сидящего рядом Тоору. Опять заплакал. Он прижал парня к себе, одной рукой поглаживая спину, другой по волосам и он уткнулся ему в плечо, всхлипывая. — Ну почему не получается? Мы же столько раз пробовали и ничего. — он поднял заплаканное лицо на Хаджиме, — скажи, что со мной не так? — Всё с тобой так, не выдумывай. Попробуем ещё. — он вытер чужие слёзы большими пальцами и поцеловал парня, — главное не опускать руки, да? — Да, ты прав Ива-чан. Попробуем ещё, — на лице Тоору расцвела улыбка и от этого Хаджиме стало легче. Хоть он и не показывал это внешне, но внутри ужасно расстраивался, когда ничего не выходило, а слёзы его мужа делали ещё хуже. Он тоже хотел ребёнка, не меньше самого Тоору. Началось всё с того, что у кого-то из их знакомых родилось двое детей. Ойкава и Иваидзуми на тот момент закончили старшую школу и поступили в институт, и слова Ива-чана о том, что для ребёнка ещё рано, никак его не тревожили. И если сначала он просто невзначай говорил о том, как круто было бы, чтобы у них был ребёнок, то потом это превратилось в манию. *** Хаджиме смотрел новости по телевизору, сидя за столом на кухне и попивая чёрный кофе. Краем уха прислушался как Тоору бегает из комнаты в комнату, после снова обращая всё внимание на новости. И не заметил как тот же Тоору подошёл к нему сзади и потрогал за плечо, прося повернуться к нему. — Зачем? — Просто повернись. Когда Ива всё же повернулся, то увидел, что одну руку Тоору прятал за спину, а лицо было спокойным. — Хорошо, - Тоору глубоко вдохнул, - смотри. — он вытянул вперёд руку, которая была за спиной и Ива увидел на ней… тест на беременность? Он уже подумал о том, что Тоору опять делал тест и он оказался отрицательным и хотел было утешать его, но… — он положительный. Положительный Ива-чан. Лицо Тоору озарила самая счастливая улыбка, а до Хаджиме не сразу дошёл смысл сказанного. Но спустя мгновение он соскочил со стула и подхватил Тоору на руки, прижимая к себе, попутно зацеловывая его лицо. *** — Ива-чан. Ива-чан, ты спишь? — Тоору сидел на кровати и тормошил Хаджиме за плечо, пытаясь разбудить. — Что такое? Болит что-то? — парень отрицательно помотал головой, — кошмар приснился? — парень опять помотал головой, — а почему не спишь тогда? — Я хочу булочку с ветчиной и клубничное мороженое. — Ива думал, что это шутка, но серьёзное лицо Тоору говорило об обратном. — Сейчас? — Хаджиме посмотрел на время. 2 часа ночи. — Да. — Ближайший круглосуточный в часе езды отсюда, — он посмотрел на Тоору. Похоже его это не волновало. — Ива-чан, МЫ хотим. Или ты совсем нас не любишь? — кажется его глаза опять заслезились и он лёг обратно под одеяло, отвернувшись, — ты такой бесчувственный. Можешь идти спать в гостевую комнату, я с тобой не хочу. Обречённо вздохнув, он приподнялся на локте и поцеловал Тоору в висок, после вставая с кровати полностью и подходя к шкафу с одеждой. Спустя каких-то два с половиной часа он сидел рядом с Тоору на кухне и смотрел, как тот намазывает мороженое на булочку с ветчиной и с аппетитом уплетает данное извращение. — Вкусно? — Угу. Хочешь? — он протянул руку с булочкой Иве, ожидая как тот тоже откусит. Боясь, что он может обидеться ещё раз — а диван в гостевой не самое удобное место для сна — он всё-таки откусил небольшой кусочек и игнорируя рвотный позыв, проглотил его, — ну, вкусно же? — Да, вкусно. Может уже пойдём спать? — Я почти доел. — Я? Разве ты говорил не «мы»? — Не придирайся к словам Ива-чан. *** — Вечером вернусь. Сиди пожалуйста дома, тебе нужно отдыхать. Телевизор там посмотри, гимнастику свою эту для беременных поделай, ванну прими, — потом подумал и исправился, — хотя нет, не надо. Вдруг поскользнёшься или ещё что-нибудь. Я сам потом тебя помою. — Я понял Ива-чан, не переживай за меня так. — У меня странное предчувствие. Точно всё хорошо? — в ответ Тоору показал что всё хорошо жестом руки и улыбнулся, прикрыв глаза, — будь осторожен, умоляю. Если что-то случится сразу звони мне, — Хаджиме присел на корточки и приложил голову к животу Тоору, который к слову уже достаточно выпирал, одновременно поглаживая его рукой — он часто так делал, — не наделайте глупостей с папой на пару, — чмокнул его в живот и выпрямившись, поцеловал в губы, — люблю вас. До вечера. - До вечера. *** — Я тоже хочу на свежий воздух малыш, но ты слышал папу. Он же меня прибьёт, — он погладил свой живот, думая, — а если мы сходим ненадолго, как думаешь? Папа ведь не узнает, правда? Всего-то на полчасика, мы ему не скажем. Решив, что без свежего воздуха он тут точно свихнётся, Тоору пошёл собираться на прогулку. *** — Ива… чёрт, — он подходил к пешеходному переходу, когда у него зазвонил телефон. На дисплее высветилось излюбленное «♥️Ива-чан♥️» и он просто не мог не ответить. Но звук машин на фоне сдал бы его с потрохами и поэтому он решил забежать в ближайший магазин через дорогу и там спокойно ответить. В спешке Тоору не посмотрел по сторонам, а когда услышал гудок машины и обернулся на звук, было уже поздно. Машина конечно начала тормозить, но сбросить скорость до конца не удалось. — Ива… — последнее, что успел сказать парень перед тем как отключиться. *** Очнулся Тоору в больнице. Сквозь туман в голове, он смутно помнил как сюда попал. Кажется, он гулял, кажется, перебегал дорогу, кажется, не заметил летящий на него автомобиль. Он хотел было поднять руку, но, кажется, она онемела от катетера капельницы. Кажется, он слышал голос Хаджиме в коридоре. — Пустите меня к мужу. Я просто хочу попасть к нему в палату, почему вам так сложно пустить меня к нему?! Я буду жаловаться вашему начальству. — Молодой человек, он без сознания, не стоит его тревожить. А если вы не перестанете кричать, то я позову санитаров. Тоору приподнял голову и начал судорожно искать кнопку вызова медсестры. Шипя от боли в руке, он дотянулся и нажал на неё. Через полминуты к нему в палату вбежал Хаджиме, а за ним еле поспевала медсестра. — Тоору, господи, — он присел около койки и взяв руку мужа в свои, приложил ко лбу и прикрыл глаза, — ты жив. Я места себе не находил. Я же просил тебя сидеть дома, почему ты не послушал? Ты всегда такой — себе на уме. — Прости Ива-чан, малышу нужен был свежий воздух. Я хотел сходить ненадолго и… вот. Я же не знал что так получится, — сейчас Тоору почувствовал и бинты на своей голове, и резкую боль в обеих ногах и странное чувство в животе. — У вас сильное сотрясение и рассечения на голове, Иваидзуми Тоору. Боли будут преследовать долгое время. Чудо, что все ваши кости остались целыми. — Можете нас ненадолго оставить? — Хаджиме проводил медсестру взглядом и посмотрел на Тоору. — Мне нужно кое-что тебе рассказать. Пожалуйста, послушай и не реагируй слишком резко, — слова давались ему тяжело, но не сказать он просто не смог бы, — вообщем, когда тебя сбила машина, то… нет, не так. Врачи сказали, что сделали всё что смогли, но… — Ива, договаривай уже. — Ребёнка… спасти… не удалось. У тебя выкидыш. И детей иметь ты больше не сможешь. Мне очень жаль, любимый, — Хаджиме почувствовал как сильно Тоору сжал его руку. — Ч-что? — эти слова больно и глубоко резанули сердце и он почувствовал как опять проваливается в темноту. *** — Осторожнее, давай. Здесь порог, аккуратнее. — Хаджиме придерживал Тоору за руку, помогая зайти в квартиру, — молодец солнышко, — поцеловал в висок и помог снять кроссовки. Донёс до кровати и посадил на неё, снимая одежду, — тебе нужно отдохнуть, я пока приготовлю что-нибудь. Чего ты хочешь? — Ничего, делай что считаешь нужным Ива-чан. — Ложись, отдыхай, — укрыв одеялом, ещё раз поцеловал в висок и пошёл на кухню, прикрывая за собой дверь. В последнее время Тоору ничего не ел, он не мог свыкнуться с мыслью о том, что его ребёнка больше нет. Хаджиме приходилось кормить его через силу, чтобы он совсем не истощал. Было больно смотреть на такого Тоору. Ива привык, что его лохматое недоразумение либо смеётся, либо что-то воодушевлённо рассказывает, либо злится, либо, на худой конец, плачет. Сейчас же он не проявляет никаких эмоций, абсолютно ни-че-го. *** — Уверен, что мне стоит идти сегодня? Я могу остаться, придумаю отговорку. — Нет, всё хорошо Ива. Иди, не переживай за меня, — он положил руки на его плечи и посмотрел в глаза, — я люблю тебя Хаджиме, знай, ты ни в чём не виноват, — и поцеловал. — О чём ты говоришь? Всё точно хорошо, Тоору? — Да, иди уже, а то опоздаешь Ива-чан, — и сам подтолкнул к входной двери. — Я тоже люблю тебя. Если что-то случится сразу звони мне, хорошо? До вечера. — Да, до вечера… *** Тоору Иваидзуми-Ойкава, был найден мёртвым в своей квартире, собственным мужем. Причина смерти: вскрытие вен лезвием в ванной комнате. Предпосылка к смерти: не смог справится с потерей ребёнка. *** — Я… мог… его… спасти… мог же… чёрт, — Хаджиме стоял на краю крыши пятнадцатиэтажки. А зачем ему жить? Его ребёнок умер, так и не родившись. Из-за этого его муж покончил с собой. У него никого не осталось. Никого, ради кого он мог бы жить. — Что ж, надеюсь… мы с тобой встретимся там. Да, Тоору? — сквозь слёзы усмехнулся самому себе. Шаг вперёд и он летит. Последнее, что он чувствует — хруст костей и окутывающее чувство темноты.