About a girl

      За обеденным столом проходила оживленная беседа.       — Им сказали, что какие-то парни пришли с винтовкой и скрылись в заброшенном здании. А рядом с тем местом как-раз студенты на практике были. Народ все думал, что делать. И тогда их педагог повел через лес, чтобы те парни с ружьями их не заметили, а люди могли спокойно дойти до своего дома. Все были напуганы, кто-то даже плакал. И вдруг Александр Федорович остановился и сказал: «Стойте, слышите?» Все сразу застыли от страха, думали, что их заметили, а он продолжил: «Это…коростель поет!»       Девушка, что рассказывала историю, громко захихикала, в чем ее поддержала мать, прикрыв при этом рот рукой. Сидящий рядом отец тоже обронил несколько смешков, а затем сказал:       — Да уж, чего только не придумают, лишь бы первокурсникам смешно было. Этот ваш Александр Федорович, кстати, какой? В своем уме хоть?       — Да нормальный он, смешной дядька. Хотя он никого не жалеет. Не выучил материал — молись, — говорила девушка, попутно кладя ложку картофельного пюре в рот.       — Ну а ты то как сама, Настена? — спросила женщина у дочери, — Как учишься? Отметки хорошие?       — По оценкам пока, вроде бы, все в порядке. Ну конечно, я ведь целыми днями в учебке сижу. Но устаю, конечно, ужасно. На ногах еле-еле как стою.       — Ну вот и молодец, что так стараешься. Потом, когда будешь на работу устраиваться, за тебя будут готовы в клочья порвать. Вот если бы кое-кто с тебя пример брал, — вставил в разговор отец.       Мужчина повернул голову к краю стола, где сидел его сын. Молодой человек, до этого ковырявший ложкой в пюре и слушавший звон тарелок и стаканов, поднял голову и поймал на себе взгляд отца. Нелестный комментарий в свою сторону он решил проигнорировать.       — Хотя, в чем-то он уж точно тебе подражает. Вон какие патлы отрастил, на мужика уже не похож, — смеялся мужчина.       Мать встала из-за стола и стала собирать пустые тарелки и стаканы.       — У него просто период такой, — сказала она, — вот станет старше и гормоны возьмут свое.       Парень чувствовал, как начинал злиться, но все равно молчал.       — Да ладно вам, вы к нему слишком сильно придираетесь, — наконец заступилась Настя за младшего брата, — И длинные волосы ему очень идут.       — Ага, конечно, придираемся, — настаивал на своем папа, — Ему уже пятнадцать, взрослый парень, а о будущем вообще не думает. На кого поступать он не знает, оценки ужасные. А ведь через пару месяцев ОГЭ сдавать, а он еще даже с предметами не определился. Меня даже коллеги спросили, когда его увидели, не записался ли он в гомик…       Молодой человек не выдержал и вышел из-за стола, громко ударив по нему. Так и не притронувшись к еде, он поспешил скрыться в своей комнате.       — Ян, а кто за тебя, по-твоему, есть будет? — крикнула ему вдогонку мать.       — Я не голоден, — резко ответил он и скрылся за дверью.       На кухне повисла тишина, прерываемая лишь тихим кашлем отца и струей воды из крана, и только молодая девушка нарушила ее, сказав:       — И все-таки вы с ним слишком строги.       Мальчик, уставившись в экран компьютера, смотрел серию за серией сериал «Друзья», закусывая при этом плиткой шоколада, что лежала у него в ящике стола. Он все еще чувствовал себя не самым лучшим образом после ужина, но просмотр помогал ему отвлечься от тревожных мыслей в голове.       «Вот и весь мой перекус», — подумал он, смотря на оставшуюся треть плитки. Все же есть ему хотелось, а вот возвращаться на кухню — нет.       От просмотра его отвлек стук в дверь, на который он ответил: «Входи», — ставя серию на паузу и пряча плитку в ящик. Если заметят с едой, то точно отправят доедать ужин, а там — очередные упреки.       — Слушай, Ян, — в проеме показалась Настя, — ты завтра не занят?       — Вроде нет, — на самом деле он точно знал, что не будет.       — Тогда можешь отнести этот пакет на переработку, пожалуйста? Я все про него забываю, а завтра уже уезжать надо.       — А что в нем? — спросил Ян, глядя на большой бумажный пакет.       — Да там мои шмотки старые, уже давно избавиться от них не могла.       — А просто выбросить не судьба?       Сестра хмуро на него взглянула.       — Вот был была бы тут наша староста, она бы тебе такого леща прописала. Мы материалы и продукты не переводим, усек?       Девушка, очевидно, шутила, но в тот момент парень был слишком уставшим, чтобы оценить ее юмор, поэтому лишь сухо спросил:       — Может маму или батю спросишь? Им тоже завтра никуда не нужно.       — Я не могу их просить об этом. Они и так мне проживание в Казани оплачивают, не хочу заставлять их бегать лишний раз. А тебе, между прочим, это будет плюсом. Покажешь родителям, какой ты отличный брат.       Но от этой фразы Яну стало только хуже. Он взглянул на сестру и кивнул, показав, что разговор окончен, и повернулся к экрану, собираясь продолжить просмотр сериала.       Настя уже собиралась уйти и закрыть за собой дверь, но остановилась, и взглянув на брата, сказала:       — Не переживай о том, что думают мама с папой. Я всегда буду знать, что ты замечательный.       Ян колебался. Он хотел высказаться ей, просто поблагодарить сестру за ее слова. Но он молчал. Молчал, уставившись в монитор, разглядывая блеклый силуэт девушки в отражении.       Настя уходит, и он снова остается один.       — Спасибо, — говорит он уже в пустоту и возвращается к «Друзьям».       

***

      Ян не любил школу. Пока все проводили перемены в своеобразных группах и веселились или готовились вместе к урокам, он сидел в полном одиночестве, сложив голову на парту. Казалось, будто его избегали. Даже сидящая рядом с ним соседка надолго не задерживалась и со звонком уходила к своим подругам. Иногда парень брал с собой книгу, чтобы почитать в перерыве или специально не доделывал домашнюю работу, лишь бы как-то отвлечься от мыслей о своем одиночестве. Но даже так они всегда настигали его, из-за чего хотелось рвать волосы на голове.       В тот злополучный день по расписанию стояла физкультура. Не самый любимый, но и не самый ужасный предмет для Яна. Парень был не самого спортивного телосложения, но нормативы выполнять любил, так как чувствовал себя так сильнее, мужественнее, не таким, каким его описывает отец. Но в тот день ему не повезло. Учитель сказал, что весь урок они будут играть в пионербол, но не это казалось самым худшим, а то, что команды будут составлять два человека на выбор. Это было наиужаснейшим решением, как считал Ян. Людей, можно сказать, просеивали через сито, а он, конечно же, всегда оставался на его дне. И этот раз не стал исключением. Он услышал, как мальчик, составляющий свою команду, цокнул языком, когда заметил, что ему достался Ян.       «Просто игнорируй» — думал про себя парень, направляясь на свою сторону площадки.       Он оглядывался, смотря на своих членов команды, и думал, что мог бы составить ее куда лучше. Тогда бы он уж точно имел какое-то значение для остальных игроков, верно? Команду соперников он тоже рассматривал. Там все куда лучше обстояло с игроками, а самое главное — там был высокий, мускулистый парень с волосами цвета темного шоколада и карими, практически черными глазами.       Феликсом звали этого красивого юношу, и он уже давно являлся объектом неприязни Яна. Не потому, что между ними в прошлом произошел какой-либо конфликт. Просто он безумно ему завидовал, ведь тот и был популярным, и оценки у него были хорошие, а про внешность и говорить ничего не нужно.       «Таким сыном точно гордятся в семье», — последняя мысль Яна, перед тем как он почувствовал удар в голову. Прилетело ему не так уж и сильно, но от неожиданности он упал на пол вместе с тем предметом, что в него попал — мячом.       — Цветаев, игра уже началась, а ты в облаках все летаешь. Соберись! — говорит ему тренер под аккомпанемент смешков одноклассников.       Ян, весь смутившийся, быстро поднимается на ноги и ставит руки так, будто на него собираются напасть.       «Это всего лишь случайность, и в этом нет ничьей вины», — убеждал он себя, хотя сам в это не верил.       Тем временем на другой стороне площадки девушка, действительно ненамеренно попавшая в голову Яну, прожигала его взглядом.       — Ну ты взгляни на него, даже мяч поймать не может. Такой размазня, скажи-ка? — обращалась она к стоящему рядом Феликсу.       — Нельзя так говорить, ты ведь его не знаешь, — пытался он заступиться за одноклассника.       — А вы с ним близкие друзья?       Парень подумал, что действительно и сам ничего не знает о своем однокласснике, хотя они и учатся вместе несколько лет. Но так откровенно издеваться над ним он никак не мог позволить.       — Нет, я его плохо знаю, как и ты. Может сегодня просто не его день, а? Так что давай не будем делать поспешных выводов, хорошо? — старался говорить он, как можно вежливее.       — Какой ты правильный, аж зубы сводит, — сказала девушка и направилась на свое место.       В этот момент оба парня решили вернуться к игре.       Ян ожидал, что все начнут кидать мячи в его сторону, раз он показал себя как «слабое звено», но к его удивлению, этого не произошло.       «Тем и лучше», — думал парень, не догадываясь о том, что на него не только перестали обращать внимание, но и забыли о нем практически все. Практически.       Если физкультуру Ян просто терпел, то вот Литературу любил всем сердцем. Ему нравилось читать, искать смысл в строках и проигрывать истории как фильмы в своей голове. Прошлая учительница не давала писать о том, что в произведении смог разглядеть именно он сам, и требовала следовать определенному шаблону. А вот новый учитель такую систему откровенно презирал. Для сочинений он давал свободные темы: «Что, по вашему мнению, является любовью», «Почему люди становятся друзьями» и прочее. И оценки он мог снизить лишь за откровенную околесицу или списывание. К экзаменам он, конечно, готовил по классике, но не упускал шанса поострить над тем, чего они требовали от учеников. В нем все выдавало человека искусства: от неряшливой прически, до ярких носков, спрятанных под классическими брюками. И даже его имя — Александр Сергеевич…       Все-таки отец был не прав, у Яна были хорошие оценки. Были по тому предмету, в который он был влюблен. Он любил и романы, и повести со стихами, и даже немного чудаковатого учителя, что рассказывал о них. Хотя, на самом деле отец это прекрасно знал, просто не желал признавать. Ведь «это несерьезно» и «кем ты тогда в итоге станешь?». Вот только парень уже решил, кем он хочет быть.       «Я стану писателем. Буду писать о том, о чем боятся говорить другие. Возможно, я не стану самым знаменитым и богатым, но уж точно буду счастливым».       Ян почувствовал, как кто-то дергает его за плечо. До этого лежавший на парте, он поднял голову и смог увидеть того, кто потревожил его мысли.       — Слушай, ты сейчас не занят? — спросил возвышающийся над ним Феликс.       Ян осмотрел его снизу-вверх. Лицо парня все еще было красноватым после урока физкультуры, а в его левой руке был учебник и тетрадь по литературе.       — Нет, — коротко отвечает Ян.       Вышло слишком уж сухо и раздраженно. Парень, был уставшим после учебного дня, поэтому в его голосе слышалась хрипота. Со стороны это звучало так, будто Ян рычал на одноклассника, хотя так казалось только ему самому. Феликс же продолжил говорить как ни в чем не бывало:       — Я видел, что ты часто читаешь, и подумал, что у тебя хорошие оценки по литературе, и… — он делает быстрый вдох, — может быть ты знаешь, как нужно отвечать на вопросы по тексту?       Домашка. Он спрашивал его о домашке. В какой-то момент Ян даже заинтересовался, зачем к нему подошел такой парень как Феликс, ведь вокруг него всегда вилась большая компания. Среди нее уж точно нашелся бы кто-то интереснее длинноволосого. Что ж, правда оказалась удручающей.       — Посмотри в интернете, там на все вопросы есть краткие ответы, — говорит парень и надеется, что от него так отстанут.       — Да нет, я не про сами ответы. Я просто не совсем понимаю, как находить проблему произведения. И еще основную мысль. Я ведь буду олимпиаду писать по литературе, а с этими заданиями у меня плохо выходит.       «Зачем писать олимпиаду по предмету, по которому ничего не помнишь?» — проносится мысль у Яна, но он не решается ее озвучить.       — Это ведь основные задания. Мы их с начальной школы проходим, — недоверчиво говорит парень.       — Вот, смотри сам, — отвечает ему Феликс и быстро обходит парту, чтобы сесть рядом.       Яна обдало теплым воздухом, а перед глазами раскрыли тетрадь, указывая на первый номер предыдущей домашней работы. Из всех заданий в этом были пометки красной пастой, написанные размашистым почерком Александра Сергеевича, а в самом конце номера было подписано: «Это не проблема произведения».       — Я еще с Натальей Викторовной это не мог понять, а Александр Сергеевич как-то странно все объясняет, будто говорит стихами.       Яну стало смешно с такого сравнения.       — У него просто такая форма речи — выкручивать пируэты словами.       — Чего-чего? — улыбаясь, спрашивает его в недоумении кареглазый парень.       — Не важно, просто скажи, что именно ты не понимаешь.       — А, да, я не понимаю — что основная мысль, а что… все остальное.       Ян взглянул на задание в тетради одноклассника. Первая строчка гласила:       «Проблемой произведения является тема влюбленности главной героини. Она поддается своим чувствам и жестоко за это расплачивается…»       — Дай угадаю, «Бедная Лиза»? — спрашивает Ян, пряча улыбку за рукой.       — В точку, — подтвердил его догадки Феликс, тяжело вздохнув.       — Ну, на самом деле это тема произведения, а не проблема, то есть, сокращенное содержание текста. Вот ты читал про эту Лизу, и что, по-твоему, автор хотел передать в своей повести?       Парень перевел взгляд на одноклассника. Тот посмотрел куда-то в сторону, вверх, а затем на Яна.       — Ну…не знаю. То, что не нужно влюбляться в кого попало?       Ян захихикал, а Феликс вместе с ним.       — Ну, это тоже правда, возможно, но ведь главной проблемой является тема неравенства сословий, разве нет? Даже в названии автор Лизу называет бедной.       Феликс приложил пальцы к вискам и уставился в одну точку, будто обрабатывал информацию. Парню показалось это смешным, но в этот раз от смеха он воздержался. Наконец одноклассник сказал:       — Получается, что неравенство сословий — это проблема, а все остальное — из него исходящее, так?       — Получается, что так.       Между ними снова повисло молчание, пока Феликс не сказал громко:       — А! Понял! Она же бедной крестьянкой была, а он — дворянин. То-о-очно! Погоди, а там ведь еще основная мысль и эта…как ее… авторская позиция! Вот чем они отличаются?       — Ничем, — быстро отвечает Ян, — это одно и то же.       — Серьезно? А я над этим все голову ломал. Вот же ж! Слушай, спасибо, ты меня так выручил.       Феликс так добро улыбнулся мальчику, что тот сам не смог сдержать улыбки.       — Рад помочь.       — Ян, а ты ведь умный, почему тебя нет в списке отличников?       Парень был обескуражен таким неожиданным и странным вопросом. Никто ведь никогда его умным и не считал, включая его самого.       — Так я и не умный, у меня тройки и двойки в основном. Иногда четверки, но очень редко.       — Правда? — удивился Феликс, — Это странно. Мне казалось ты во всем лучший.       Эти слова больно отдаются где-то внутри. Раньше Ян очень хотел преуспевать во всем, вот только у него этого никогда не выходило. Даже репетиторы не помогали. Всегда близко к лучшим, но никак не среди них. В него перестали верить, а раз так, то и он потерял всякую надежду на успех. Какой смысл чего-то добиваться, если от тебя этого никто не ждет?       — Может тебе помочь с уроками? Я, конечно, такой себе репетитор, но друзья говорят, что я хорошо объясняю.       «Помочь с уроками», — Ян вспомнил, как раньше мама или сестра объясняли ему, как делать домашнюю работу. Он не понимал, почему Феликс, совершенно незнакомый ему человек, хотел ему помочь, поэтому нашел только один ответ — услуга за услугу.       — А я могу помогать тебе с литературой, если ты что-то не понимаешь. Ты будешь объяснять мне…нет, так нечестно. Я-то по многим урокам отстаю, а это уже будет неравный обмен.       Ян направляет все силы на то, чтобы найти решение, но его мыслительный процесс быстро прерывает сидящий рядом собеседник.       — Ну и ладно, я не против. Можешь не давать ничего взамен, я просто хочу помочь.       Мальчик впадает в еще больший ступор.       — Почему?       — Ты похож на того, кому нужна помощь, — произносит Феликс и оставляет Яна одного вариться в собственных мыслях.       Парень все не мог отойти от разговора с одноклассником. Александр Сергеевич рассказывал лекцию о произведениях Пушкина (что весьма иронично), но его голос раздавался где-то там, далеко. «Ты похож на того, кому нужна помощь», — вертелось в его голове раз за разом.       «Что это вообще должно значить? Я плохо выгляжу? Он думает, что я бедный или что? Получается, что он подошел ко мне только из жалости? Но ведь он попросил помочь ему, значит ли это, что у него были корыстные цели? Нет, это бред. Я запутался. Я не понимаю!»       Прозвенел звонок, и все стали собираться. Только Ян оставался, так как был дежурным. С ним должна была работать его соседка, но та вовремя заболела, поэтому парень был единственным, кто остался, чтобы задвигать стулья и мыть доску. Почти.       — Тебе помочь? — раздался уже знакомый голос Феликса.       — Не нужно, я справлюсь.       Но его ответ успешно проигнорировали, и вот кареглазый уже задвигал стулья.       — Ты, кстати, так и не ответил, нужна ли тебе помощь с уроками или нет.       Ян молчал пару секунд, решая, что сказать, а потом ответил:       — Очень приятно с твоей стороны предложить мне помогать, но я откажусь. Я не хочу тебя утруждать, поэтому…я лучше найму репетитора, чем стану напрягать тебя.       Ян молча задвигал стулья один за другим, ожидая того, что Феликс обидится или расстроится, но тот, к удивлению, радостно сказал:       — Будет круто, если ты станешь заниматься с репетитором. Уж он-то точно объяснит лучше меня, хех. Но если что, ты и ко мне можешь обратиться.       «Где твой нимб, ангел?» — мысленно спрашивает Ян и смеется. Лишь в своей голове, конечно же, но на лице его все равно появилась улыбка, которую заметил Феликс.       — Что смешного? — спросил он с наигранно-обиженным голосом.       — Ничего, ничего, правда. Просто забавно, с каким усердием ты хочешь мне помогать.       Оба парня смеялись, пока Ян не вышел в коридор вместе с ведром, чтобы поменять в нем воду. Ему пришлось пройти два школьных коридора, так как ближайшая раковина находилась в туалете в соседнем крыле. Мальчик успешно сменил воду, не пролив ни капли на себя или пол, и направился обратно в кабинет. Он надеялся, что сможет еще немного поболтать с Феликсом, но заметил, что к тому уже кто-то подошел.       — Фе-е-еликс, почему ты так долго? Сегодня даже не твоя очередь дежурить! — говорила девушка, что висела на руке парня.       — Да подожди ты, сейчас он придет, и мы пойдем.       — Кто придет? — спросила она в недоумении, и в этот самый момент на пороге показался Ян. Он быстро прошел к доске, не смотря никому в лицо, и поставил там ведро с водой. Даже с опущенной головой он чувствовал, как ему прожигали взглядом спину. Уж так вышло, что именно эта девушка попала мячом в голову парню.       Парочка молча вышла из кабинета, и мальчик прошел за ними к двери, чтобы закрыть класс. Но стоявшую тишину прервал голос Феликса, что позвал Яна.       — Слушай, можно еще кое-что у тебя спросить?       Парень повернулся к подбегающему к нему однокласснику и терпеливо ждал, что тот скажет.       — Скажешь мне свой номер телефона?       — Не знала, что ты теперь благотворительностью занимаешься.       — О чем ты?       Парень и девушка шли по улице, направляясь на занятия по волейболу, куда они ходили вместе. Феликс был в мужской команде, а девушка, Саша — в женской.       — Я про то, что мы только-только обсуждали нашего одноклассника, и вот ты уже болтаешь с ним так, будто вы лучшие друзья.       — Только не говори, что ты завидуешь, — насмешливо произнес парень.       — Нет, я считаю, что с твоей стороны очень некрасиво общаться с кем-то просто потому, что тебе его жалко.       Феликс был удивлен тому, что его подруга могла о таком подумать, и даже возмущен.       — С чего ты так решила? Мне просто стало интересно, что он за человек такой. Неужели я не могу разговаривать с кем-то, из-за того, что он менее общительный, чем я?       Саша смутилась. Ей не нравился Ян, так как тот выглядел как какой-то мученик: слабый, с синяками под глазами и с лохматой головой. А вот Феликса она любила, поэтому не понимала, почему тот обратил внимание на кого-то вроде Яна. Вернее, она не могла понять, что никакой причины и не было вовсе.       Они шли по тропинке, усеянной лужами после вчерашнего дождя. От деревьев остался лишь темный скелет из веток, а уже жухлые листья шелестели под ногами.       — Феликс, а ты не хочешь есть? — спросила Саша, до сих пор чувствующая вину за то, что сказала другу.       — Нет, — отвечает он, все еще обиженный из-за ее слов.       Но это была ложь, что подтвердил урчащий живот парня.       — Неужели? — с улыбкой спрашивает девушка.       — Ну ладно, может быть, я и проголодался, немного.       — Давай сходим в блинную. Все равно у нас куча времени перед тренировкой.       — Хорошо, — говорит Феликс, а потом быстро произносит, — кто последний, тот платит! — и бросается бежать.       — Че?! — успела произнести Саша, после чего попыталась угнаться за другом, — Ну ты! — крикнула она ему.       И они бежали по улице. Бежали и смеялись от всей души.       Ян уже на протяжении неопределенного промежутка времени пялился в потолок, разглядывая узор на пенопластовой плитке. С окончания уроков прошло около часа, и он до сих пор чувствовал приятное послевкусие после беседы с одноклассником. Удивительно, как человек, к которому Ян относился с неприязнью, оставил такое хорошее впечатление. А тот еще и номер телефона у него попросил. В последний раз Яна спрашивали о нем в начальных классах.       «Неужели у меня появился друг?» — думает он, и в ту же секунду, — «Нет, мы всего один раз поговорили, это не делает нас друзьями».       Но в первое хотелось верить больше.       Проголодавшись за день, Ян собрался идти на кухню, чтобы пообедать, но у выхода из комнаты заметил большой бумажный пакет и тут же вспомнил о том, как сестра просила сдать лежащую в нем одежду на переработку, пару дней назад.       «Блин, забыл».       Ян опустился на колени, чтобы взглянуть на содержимое пакета. Это было необязательно, но мальчик переживал о том, что Настя могла случайно захватить его вещи вместе со своими. Тем более она иногда одалживала его одежду, так что перестраховаться не было бы лишним.       Содержимое пакета опустело на половину, но своих вещей Ян пока так и не обнаружил. Были только старые футболки, заношенные до дыр, и кофты со штанами, которых мальчик до этого никогда на сестре не видел. И вот ему попалась в руки одна вещь. Нет, не из его гардероба, ведь это было платье. Но каким-то непонятным образом оно привлекло его внимание. Может быть тем, что Настя никогда его не надевала или тем, что оно в принципе не подходило к ее стилю. Девушка носила простые, темные вещи и из рисунков переносила разве что клетку. А это платье было нежного желто бежевого цвета с цветочным принтом, ну никак не «простота» сестры. Это был самый настоящий винтаж. Какое-то время Ян подержал платье в руках, рассмотрел со всех сторон, но потом отправил в кучу к остальным тряпкам.       В итоге парень не нашел своих вещей в пакете и мог бы со спокойной душой отнести одежду туда, где ей бы точно нашли применение. Если бы… Если бы не платье. Оно гипнотизировало парня и не давало отвести от себя взгляда.       «Такое красивое», — все звучало в его голове.       И внезапно он почувствовал странное желание. Безумное желание! Он захотел надеть платье.       «Это неправильно, ужасно неправильно!» — думает он, но руки уже тянутся к платью. В ладонях он чувствует текстуру ткани. Шифон, кажется.       «Нет, так нельзя, я ведь парень», — думает он, но при этом прижимает платье к себе, прикидывая, как оно будет выглядеть.       «Я не извращенец, я не извращенец», — думает он, протягивая руки через подол и рукава.       И вот оно на нем. Сначала Ян чувствовал некое опустошение, но через мгновение понял, как сидит на нем это платье. Смешно! Талия была ужасно широкой, так что парень выглядел так, будто решил примерит мешок из-под картошки.       Ян рассмеялся. Казалось бы, что хватит с него переодеваний, но на платье еще были завязки, что возродили его интерес. Он затянул небольшие веревки на талии и ощутил странное чувство. Остались две ленты на воротнике, которые Ян трепетно превратил в не самый аккуратный бант.       Завязал. Теперь платье не казалось ему таким смешным. Оно было…красивым. И что самое странное — красивым на нем. Ян оглядел себя с одной стороны, затем с другой — и так, и так платье выглядело мило. Парень снова стал смеяться, но в этот раз уже от непонятного чувства эйфории. Он приподнял плиссированный подол и стал кружиться на месте. Ткань казалась сосем невесомой, а когда мальчик остановился, она сложилась в складку и качнулась в бок, после чего вернулась в прежний вид.       К Яну пришла еще одна идея. Волосы, до этого собранные резинкой, он распустил. В тот момент они выглядели куда пышнее обычного, будто после укладки.       «Прямо как девочка», — подумал Ян и будто проснулся после транса. Только сейчас он понял, чем занимался все это время. Он поддался сладкому соблазну, но тот не мог длиться вечно. Но парень уже не мог найти причину снять с себя женскую одежду. Не мог, но только до одного момента. Пока не вспомнил про отца. Про его слова, что он произнес за ужином. Мужчина считал своего сына геем, и сейчас мальчик лишь подтверждал его догадки, а он уже давно понял для себя одно — папа не может быть прав.       Ян снял с себя платье, собрал волосы в хвост и сложил одежду обратно в пакет, после чего сел за компьютер, намереваясь смотреть сериалы, пока не надоест. Но ему никогда не надоест.       На следующий день Ян все-таки отнес бумажный пакет со всем его содержимым на переработку.       Со всем, кроме одного винтажного платья.