«Когда-нибудь потом»

      Джисон всегда был очень тактильным. Вечно лез обниматься ко всем подряд. Мемберы уже давно привыкли к этому и почти не отвлекались на его выходки.       И вот настал день, когда они опять проводят трансляцию для своих обожаемых фанатов, усевшись впритык друг с другом на диване. Кому же не хватило места спокойно ретировались на пол между ног сидящих. Вот и Хан миленько уместился перед Сынмином, расположив руки на его коленях. Чан вышел в эфир, и все лучезарно улыбнулись в камеру, поприветствовав своих stay. В комментариях сразу же посыпалась куча вопросов, на которые ребята с охотой стали отвечать. Когда очередь дошла до Хана, он, быстро удовлетворив любопытство поклонников, передал эстафету другому. Время тянулось медленно, и по обычаю от такой скуки в голове нашего Джисона снова что-то переключилось, вызывая приступ нежности и любвеобильности. Заключив в объятия одну из ног Сынмина, он начал ласково тереться об коленку головой, словно кот, что вызвало внутри вышеупомянутого бурю эмоций. Но только внутри. Всё же Ким уже достаточно натренирован для таких случаев. Так что, сидя с совершенно отстранённым видом, он лишь изредка поглядывает на Хана, искренне умиляясь с последнего.       Сынмин питал к этому бельчонку какие-то необъяснимо тёплые чувства, до сих пор ему самому неизвестные. Он не раз пытался разобраться с ними, но только глубже запутывался, и всё же решил просто оставить это на… на «когда-нибудь потом». Но всякий раз после любой безобидной выходки Джисона, будь то просто объятие со спины или резкая близость, когда Ханни подносит своё лицо почти вплотную, строя по-глупому милое выражение лица, Ким всё же задумывался, почему у него так колотиться сердце и всё сжимается в груди. Он даже ловил себя на мысли, что хочет схватить этого неряшливого мальца за его щёки и кротко клюнуть в губы, чтобы заставить эти самые щёки покраснеть, чтобы сбить с толку, чтобы увидеть смущение в глазах напротив, которые стараются отвести взгляд, чтобы не быть единственным чувствующим постоянную растерянность, неловкость от действий Хана. Но эта мысль так и останется таковой, и возможно никогда не будет реализована стеснительным Минни.       Так что всё, что ему остаётся, - это копаться в этих из раза в раз повторяющихся размышлениях, пытаясь не обращать внимания на трущегося об его колено «кота». И… ничуть не замечая в глазах последнего той же теплоты и нежности по отношению к нему.