Only Friends

— Гей? — Да, — Кастиэль провёл ладонью по щеке, смахивая слёзы. — Мне жаль, Дин.       Дин уставился на него. Подождите, гей? Но они с Мэг занимались... какими-то странными вещами. Может, она наконец-то заманила Кастиэля в постель, и он понял, что на сто процентов предпочитает парней, в свете неудачного опыта с ней. Чёрт возьми, он не должен был ухмыляться при этой мысли. Это была серьёзная ситуация. — Жаль, что у меня не хватило смелости признаться тебе раньше, — сказал Кастиэль. К счастью, его лицо было спрятано в изгибе руки, поэтому он не мог видеть неуместную реакцию Дина. — Только пара человек знает. Я должен был сказать тебе в прошлом году. Ты заслуживал знать, прежде чем решил жить со мной.       Дин почесал затылок. Если Кастиэль знал об этом с прошлого года, неудивительно, что Дин никогда не видел, чтобы он приводил девчонок в свою комнату. Но какое место во всём этом занимала Мэг? Может быть, Кастиэль уже давно сомневался во всём, а Мэг была той, кто его подтолкнул. Дин ухмыльнулся. Ему было почти жаль её.       К сожалению, Кастиэль теперь смотрел на него, и он нахмурил брови. — Дин? Почему ты… — он наклонил голову. — Ты улыбаешься? — О, — Дин неловко потёр шею. — Да, наверное, да.       Кастиэль моргнул. — Эм, мне просто интересно, — Дин облизал губы, пытаясь прийти в себя. — А что насчёт… что насчёт тебя и Мэг?       Кастиэль покачал головой. — Нет никаких меня и Мэг. Не в этом смысле. И никогда не было. Я всё время пытаюсь тебе это сказать. — Хм. Так вы действительно просто друзья? — Мы только друзья, Дин. Это всё, чем мы когда-либо были. Знаю, некоторые геи экспериментируют с женщинами, но я никогда… — Кастиэль немного поёрзал на футоне. — Я никогда не делал ничего с женщиной. У меня не было ни малейшего желания. — Даже поцелуя не было? — Нет, — Кастиэль снова наклонил голову. — Подожди. Вообще-то, у меня была девушка в десятом классе. Мы целовались три раза и держались за руки. Я почти забыл об этом.       Дин не мог удержаться, чтобы не посмотреть на губы Кастиэля. Эти губы целовали его на прошлых выходных — конечно, это были дружеские поцелуи в волосы и в щёку, но всё же. Это означало, что он зашёл с Кастиэлем дальше, чем Мэг когда-либо! Он почувствовал, как его щёки запылали от этого. В конце концов, он действительно нравился Кастиэлю больше, чем Мэг. — Дин, я должен признать. Ты воспринимаешь это гораздо лучше, чем я думал, — Кастиэль едва заметно улыбнулся ему. — Не то чтобы я думал, что ты гомофоб. Просто это… — Что? — О, ты просто не выглядишь удивлённым. Я думал, ты немного испугаешься. Очень часто даже открытые натуралы выходят из себя, когда один из их близких друзей открывается им. Это то, что я читал на форумах, по крайней мере. — Я имею в виду, я немного удивлён. Я думал, что вы с Мэг… — Дин сделал паузу. — «Форумы»? — Да, гей-форумы. Я писал несколько раз, ища совета по поводу выхода. Но в основном я просто читал чужие истории, — Кастиэль бросил скорбный взгляд на тыкву. — Так много печальных историй. Люди теряют семью, теряют работу, теряют друзей, с которыми общались годами. — И ты думал… что я перестану с тобой разговаривать или что-то в этом роде? Что я буду странно себя вести из-за этого?       Кастиэль замялся. Он фыркнул, снова смахивая слёзы. — Дин, если бы я не боялся твоей реакции, я бы рассказал тебе гораздо раньше. Я хотел доверять тебе… ты не представляешь, как сильно я хотел доверять тебе. Но ещё больше я не хотел потерять тебя, — Кастиэль в панике поднял глаза. — Как друга, я имею в виду.       Дин оттолкнулся от футона и наклонился вперёд, протянув руки. — Иди сюда.       Глаза Кастиэля расширились. — Иди сюда, — настаивал Дин. Кастиэль подался вперёд и обхватил Дина за плечи. Тот крепко обнял его. — Дин, — мягко сказал Кастиэль. — Кас, не будь идиотом. Ты не потеряешь меня из-за этого, хорошо? Я не буду относиться к тебе по-другому.       Кастиэль глубоко вдохнул. — Дин… — Для меня не имеет значения, что ты гей. Это ничего не меняет. Ух. Хорошо…       Кастиэль напрягся в его объятиях. — Что? — Думаю, это кое-что меняет, если подумать. Это значит, что я буду защищать тебя от парней-мудаков, а не от девушек-манипуляторов, — Дин усмехнулся. — Меня это вполне устраивает. С парнями в любом случае легче справиться. — Тебе не нужно меня защищать, — он похлопал Дина по спине, отпуская его. — Если уж на то пошло, я должен защищать тебя. Я же старший.       Дин засиял. — Эй, не слишком ли рано мне спрашивать, встречаешься ли ты с кем-то? Он должен получить мою печать одобрения, знаешь ли. — Нет. Я ни с кем не встречаюсь. — О. Есть кто-то, на кого ты положил глаз? — Не совсем, — Кастиэль отвернулся. — Сейчас я сосредоточен на занятиях. Стараюсь, чтобы мой балл был выше 3,8. — И что? Ты планируешь соблюдать целомудрие все четыре года? — Нет, в прошлом году у меня кое-кто был, — он поднял взгляд. — Забудь, что я это сказал. — Что? Кто? — Дин подался вперёд. — Чёрт, я понятия не имел. Ты встречался с каким-то чуваком и не сказал мне? — Мы не встречались. Это была просто… случайность, — Кастиэль пристыженно повесил голову. — Я знаю, что в прошлом году высмеивал тебя за бессмысленный секс. Я полный лицемер.       Дин вытаращился на него. Какого чёрта? Кастиэль был последним человеком, от которого он ожидал случайных связей, которые тот скрывал бы от всех вокруг. Дин чувствовал себя преданным и поражённым в равной степени. — Кто это был? — спросил он. — Да ладно, ты же знаешь, что я люблю сплетни про кампус. — Я не должен говорить. Он в шкафу, — Кастиэль пожал плечами. — Но он с команды по плаванию.       Дин поднял брови; это вряд ли сузило круг подозреваемых. Насколько он мог судить, большинство членов команды по плаванию выглядели довольно слащавыми. Хотя, он был уверен, что хоккейная команда превзошла их в этом плане. Было что-то в том, как они всегда говорили о размере бёдер и задниц друг друга и о том, что джинсы никогда не сидят на них как надо. — Но ведь теперь всё закончилось? — Да. Очень даже закончилось. С… февраля? Я понял, что искал близости в сексе, когда с ним её не было, — Кастиэль вздохнул. — Близости, а не секса. — Итак, эм… — Дин ёрзал на футоне. — Что вы, ребята, делали? — Что? — Я имею в виду, ты сказал, что проблема в сексе, так? Не достаточно, не хорошо, что? — Хм, — Кастиэль потёр шею. — Дело было не в сексе как таковом. То есть, частично это было так. Конечно, мы не делали… всего, так что, возможно, это было частью проблемы. Может быть, если бы мы это сделали, то открыли бы некоторые вещи для нас обоих. С другой стороны, может быть, это было бы так же провально, как и то, что мы уже делали. Невозможно знать наверняка.       Дин задумался над этим. Если читать между строк, то получалось, что Кастиэль и парень из команды пловцов дошли до третьей базы, но не дальше. Это значило, что он был прав: Кастиэль был девственником. Если не… — Подожди, — Дин провёл языком между губами. — Значит, ты никогда не занимался этим? Ни с кем?       Кастиэль выглядел как оленёнок, пойманный в свете фар. Вместо ответа он просто покачал головой. Его щёки стали пунцовыми.       Вот это да. Кастиэль действительно был девственником! Дин был старомоден: он не считал, что оральный секс считается потерей девственности. И, исходя из своего школьного опыта, у него сложилось впечатление, что большинство девушек с ним согласны. Может быть, у геев всё было по-другому, но он сомневался в этом. В чём смысл анального секса, если не в том, чтобы получить печать на своей визитной карточке? — Дин, — пробормотал Кастиэль. — Может, сменим тему? Мне неловко говорить об этом. Не только с тобой. Мне было бы неловко говорить об этом с кем угодно. — О, да, — Дин засмеялся. — Я просто хочу, чтобы ты чувствовал себя комфортно, понимаешь? Типа, ничего не изменилось. Ты можешь говорить со мной о чём угодно. — Я ценю это, — Кастиэль выглядел так, будто вот-вот снова начнёт плакать. — Ты не представляешь, как я это ценю. — Ну, как я уже говорил, думаю, кое-что изменилось, — Дин уже начал бредить, но он чувствовал, что должен сказать что-то, чтобы разрядить обстановку. Он ненавидел видеть Кастиэля расстроенным. — О? — Да, например, ты станешь рассказывать мне о всех парнях, которые тебе нравятся, а не о девчонках. Не то чтобы ты когда-нибудь говорил о девчонках, но… в любом случае, сначала мне будет немного странно слышать, как ты говоришь о том, как хороша мужская задница, или, знаешь, о других вещах. — Дин. — Я не говорю, что это странно, когда парню нравится задница другого парня. Это совсем не то, что я говорю. Это совершенно нормально. Я имею в виду, посмотри на хоккейную команду.       Кастиэль моргнул раз, два. — Что? — Неважно. Я просто говорю, что лично мне, возможно, потребуется немного времени, чтобы привыкнуть к этому.       Кастиэль закрыл глаза и ущипнул себя за лоб. Чёрт, что он сейчас сказал? — Не «привыкнуть» в смысле, что мне нравятся задницы других парней. Я имею в виду привыкнуть к тому, что ты говоришь о таких вещах. Только если ты хочешь говорить об этом со мной, я имею в виду. — Да, — пробормотал Кастиэль, его глаза всё ещё были закрыты. — Спасибо, Дин. Думаю, я понимаю. — Хорошо. Да. Хорошо поболтали, приятель, — Дин прочистил горло. — Чёрт, уже почти восемь. Я лучше пойду в библиотеку на пару часов. — Точно, — сказал Кастиэль. В его голосе звучало почти облегчение. — Да, учитывая, сколько работы мне приходится делать для «Дома у дороги» каждую неделю, я не могу больше не заниматься по четвергам, — Дин поднялся с футона и начал собирать свой рюкзак. — Но, эй, что если мы с тобой сделаем что-нибудь завтра вечером? Ну, не знаю, что-нибудь в честь твоего выхода? — Конечно, — Кастиэль потёр лицо, разгладил рубашку. — Например? — Я не знаю. Что обычно делают геи, чтобы отпраздновать свой выход из шкафа? Ты эксперт, а не я. — Я вряд ли эксперт. Но… может, сходить в бар? Только… — Только мы не можем, — вздохнул Дин. — Хотя мы могли бы пойти поужинать. А потом вернуться сюда и выпить. Я могу попросить Бенни купить что-нибудь для нас. Он всегда по пятницам ездит в город, чтобы купить выпивку. — Нет, с этим я разберусь. Гейб дал мне специальную бутылку летом. Он сказал сохранить её для…       Кастиэль замялся. Дин застегнул рюкзак и повернулся. — Сохранить для чего? — Сохранить для того, кто много для меня значит, — он покраснел. — Я знаю, что он имел в виду и как это звучит. Но ты действительно много значишь для меня, Дин. Как друг. — Да, — Дин сглотнул. — Да, круто. Тогда это свидание. Дружеское свидание.       Кастиэль улыбнулся. Это была лёгкая, непринужденная улыбка, и Дин вздохнул с облегчением. Прежде чем он успел сказать что-то ещё, от чего ему пришлось запинаться, Дин потянулся к двери и скрылся. Очевидно, ему потребуется некоторое время, прежде чем он снова обретёт опору. Но ему казалось, что он справился со всем этим довольно хорошо.       В конце концов Кастиэль улыбался. По мнению Дина, только это и имело значение.

//--//

      Когда Дин проснулся на следующее утро, Кастиэля в комнате уже не было. Пятница была единственным будним днём, когда Дин мог выспаться; это был также единственный день, когда он начинал занятия позже Кастиэля. У того немецкий был каждый день в 10, у Дина же с понедельника по четверг семинар начинался в 9:30, либо «Социология гетеросексуальности», либо «Неравенство в Америке». Хотя Дин и не считал себя любителем утренних занятий, в этом семестре ему пришлось оставить вторую половину дня свободной из-за «Дома у дороги».       Единственным занятием по пятницам была лабораторная по «Введению в скульптуру» после обеда, которая представляла собой три часа игры с глиной. Он записался на этот курс только для того, чтобы выполнить академическое требование касательно исскуства, но на самом деле ему очень нравилось. Было чертовски прохладно, и в довершение всего он работал над «чайником», который на самом деле был кальяном. Возможно, он даже сможет закончить его сегодня и отдать для обжига в печи.       Единственным недостатком было то, что Мэг занималась с ним в одной лаборатории, и по какой-то причине она не могла оставить его в покое. Она постоянно приходила к его столу и комментировала его работу. О его глиняном бонсае: "Эй, хорошая скульптура дерева. Хотя, наверное, тебе стоит свернуть листья потоньше, а то они будут сбивать ветки, когда ты их прикрепишь". О копии «Мыслителя»: "Знаешь, руки и ноги — это сложно, даже для опытных художников. Ты когда-нибудь думал о более абстрактных работах?"       К счастью, она ещё не прокомментировала его чайник. Возможно, она наконец поняла, что он не нуждается в её советах. Конечно, в первый день профессор Маклеод сказала, что отзывы коллег являются частью курса, но отзывы Мэг всегда заставляли его хуже относиться к своим проектам. Он был уверен, что она критикует только потому, что завидует его отношениям с Кастиэлем. Ещё одна причина не любить её.       Мысль о Кастиэле тут же вызвала улыбку на его лице, и обида на Мэг рассеялась в воздухе. Сегодня вечером они собирались поужинать, а потом вернуться, чтобы выпить по бокалу вина. Может быть, даже пообниматься. Дин удовлетворённо застонал, растянувшись под одеялом. Насколько наивной была Мэг, что даже не поняла, что парень, за которым она бегала, был геем? Ему было почти жаль её.       С другой стороны, он и сам, наверное, не понимал. Но это было другое дело. Он не пытался трахнуть Кастиэля, поэтому у него не было причин задумываться о его сексуальности.       Дин уставился на кровать Кастиэля. Он не пытался трахнуть своего соседа по комнате и лучшего друга, но теперь, когда он знал, что тот гей… что ж, он не мог сказать, что эта мысль не приходила ему в голову с прошлой ночи. После того, как Кас открылся ему, он старательно пресекал любые непристойные мысли о нём, как только они появлялись. Например, когда он снимал с себя потную одежду после велосипедной прогулки и раскладывал свои обтягивающие чёрные плавки по бокам корзины для белья, чтобы они высохли. Или когда он лежал на футоне, уткнувшись в книгу, а его футболка задиралась, обнажая темнеющие волоски ниже пупка. Пару раз Дину пришлось вообще уйти из комнаты, собирая своё барахло для очередного похода в библиотеку, но оно того стоило. Он больше не фантазировал о Кастиэле и тем более не занимался самоудовлетворением.       А теперь все эти усилия были напрасны. Потому что если Кастиэлю нравятся парни, то, возможно, и ему понравятся. А если он ему нравится… Дин не был уверен, что сможет удержать себя от ответного желания.       Он нахмурился. То, что Кастиэль был геем, не означало, что он автоматически захочет заняться с ним сексом. С его стороны было не просто глупо так думать; это было даже немного некрасиво. Чёрт, это было всё равно, что дружить с девчонкой. Он никогда не мог быть «только другом» с девушкой, потому что это томительное «что если» всегда брало верх над ним. Ну, разве что за исключением Чарли, потому что у неё хватало хорошего вкуса, чтобы увлекаться девчонками, а не парнями.       Дин сел, посмотрел на заметный шатёр в одеяле между ног и вздохнул. Он не был геем — в этом он был уверен на девяносто восемь процентов, — но, чёрт возьми, если его член не переживал в последнее время что-то вроде гейского пробуждения. Он теперь почти не возбуждался от порно, даже лесбийского. Но стоило Кастиэлю нагнуться, чтобы завязать шнурки, или растянуться, чтобы почитать, раздвинув ноги? Как только Дин больше нескольких секунд думал о нём? Мгновенный стояк. — Да, да, — проворчал Дин. — Жаль, мы не увидим Каса до вечера. Как насчёт того, чтобы после обеда не встречаться глазами с Мэг?       С быстротой, которая казалась невероятной с медицинской точки зрения, возбуждение схлынуло, как будто его и не было. — Прости, приятель, — Дин откинул одеяло и встал. — Кас — это не какая-то случайная девушка. Он мой сосед по комнате и лучший друг. Так что мы позволим ему взять на себя инициативу.       Он добавил уверенный кивок в подтверждение своих слов, после чего взял полотенце и направился в душ.

//--//

      Когда Дин пришёл минут на пять раньше, зал керамики был ещё пуст. Это означало, что у него был выбор места для работы. Больше всего ему понравился стол в дальнем углу. Он находился прямо у одного из вентиляторов, что было важно, когда комната была заполнена начинающими художниками и такими же бедолагами, как он, которые пришли сюда только из-за необходимости. Кроме того, он находился как можно дальше от стола, за которым обычно работала Мэг.       Первые пятнадцать минут профессор использовала, чтобы пробурчать что-то о балансе и объёме, а затем напомнила им о крайнем сроке сдачи текущего проекта для промежуточной критики. Затем зазвучала музыка, и они были отпущены к своим скульптурам. Дин уговорил профессора Маклеод включать радиостанцию кампуса во время лабораторных работ; «Дом у дороги», разумеется, не выходил в эфир по пятницам днём, и он не был большим поклонником шепелявого инди-фолка, который Мик играл в своём шоу, но всё равно хотел поддержать WSPN.       Через час или около того, когда Дин работал над крышкой чайника, на его рабочее место упала тень. Он поднял голову. — Мэг. — Привет, Дин, — она придвинула один из табуретов к столу. — Не хочешь послушать критику? — Вообще-то не особо. — Я говорила не о твоём кальяне, — Мэг опустилась на табурет и опёрлась локтем на стол. — Хотя, неплохо. Ты определённо становишься лучше в балансировании между формой и поверхностью. — Это… это чайник, — пробормотал Дин. — Милый, ты думаешь, что ты первый, кто пытался выдать кальян за чайник на уроке гончарного мастерства? Это же кустарщина. — Это чайник! — Ладно, хорошо. Это чайник. Не волнуйся, я не выдам тебя Маклеод, — Мэг оглянулась через плечо на стол профессора. — Хотя, между нами говоря, я уверена, что она сторонница «четыре-двадцать».       Дин рассмеялся. У него было такое же впечатление от неё. — Эй, ты действительно можешь улыбаться в моём присутствии. Я в шоке!       Дин закатил глаза. — Чего ты хочешь, Мэг? — Как я уже сказала, критики. Я здесь, чтобы предложить её, — она понизила голос. — Кас сказал мне, что вчера вечером он признался тебе.       Глаза Дина выпучились; он чуть не уронил крышку своего чайника. — Ты знала? — Он сказал мне в прошлом году. На последней неделе занятий. — В прошлом году? — Да. И мы можем сделать всё это… — Мэг покрутила указательными пальцами. — «Я знаю его лучше, я нравлюсь ему больше, чем ты» в другой раз, если ты действительно этого хочешь. — Я так не говорю. — Может, хватит думать о себе несколько минут? Я пришла поговорить о Касе.       Дин опустил крышку и направил вентилятор в свою сторону. Он уже чувствовал, как накапливается тепло; смущение оказывало на него такое действие. Он несколько раз оттянул футболку. — О чём ты хочешь поговорить? — Он сказал, что ты очень спокойно отнёсся ко всему этому. Что ты совсем не испугался. — Конечно, нет. То есть, разумеется, я был немного удивлён. Думаю, я до сих пор удивлён, честно говоря. Но ничего страшного. Это ничего не меняет между нами. Я сказал ему, что не буду относиться к нему по-другому. — Ты удивлён? — Да, я… — Дин поднял брови и кивнул. — Я думал, у вас двоих что-то происходило.       Мэг скептически посмотрела на него. — Например, Кас говорил, что вы просто друзья, но я думал, что это просто прикрытие. Люди постоянно врут о том, с кем они спят. Потому что им неловко, или… — Дин пожал плечами. — По каким-либо другим причинам.       Мэг фыркнула. — Ты такая сучка, ты знаешь это? — Прости? — Ты только что сказал, что думаешь, будто Кас слишком смущён, чтобы признаться, что встречается со мной. — Ну да, — Дин усмехнулся. — Ты с ним не встречаешься, так что, думаю, неважно, что я подумал. — Ага. В любом случае, я рада, что ты наконец-то узнал правду. Ты определённо выглядишь счастливым из-за этого. — Я рад, что Кас счастлив. Вчера вечером он выглядел очень расстроенным. Жаль, что он не рассказал мне раньше, — Дин поставил крышку на свой чайник. — А что ты, собственно, пришла сказать, Мэг? Ты слышала это прямо от Каса, я не против того, чтобы он был геем. Не думаю, что мне нужна какая-либо «критика» с твоей стороны. У нас с Касом всё в порядке. — Речь не о прошлом вечере. А о сегодняшнем.       Дин нахмурился. — Что, он и об этом тебе рассказал? — Он упомянул об этом за завтраком. Вы идёте на свидание? — Дружеское свидание. Очень важно слово, которое ты там забыла. — Хорошо. Просто… — Мэг колебалась. — Слушай, я просто скажу это. Кас сейчас кажется очень уязвимым. Открытость и всё такое. И что ему нужно, так это полная поддержка и любовь. Что ему не нужно, так это эмоциональные удары, неопределённость и бык, бегающий по посудной лавке его эмоций, — она постучала по горлышку чайника Дина. — Кстати, в этой метафоре ты — бык. — Да, я догадался, — Дин отодвинул от неё свой чайник. — Но я понятия не имею, о чём ты говоришь. Я совсем не отношусь к Касу так. — Правда? Ты в этом уверен? — Да. То есть, возможно, иногда я не лучшим образом говорю о своих чувствах, но я становлюсь лучше.       Мэг вздохнула. — Надеюсь, что ты прав. — Послушай, я позабочусь о Касе. Не беспокойся об этом. И… — Дин посмотрел вниз на свои руки, покрытые засохшей глиной. — И если ты тоже присматриваешь за Касом, думаю, это даже лучше. Я не могу быть рядом с ним всё время, даже если захочу. — Ого, — Мэг ухмыльнулась, когда Дин поднял голову. — Должно быть, очень сложно признавать это. — Да, неважно. По какой-то причине ты ему, похоже, нравишься, так что я не собираюсь раскачивать лодку.       Мэг поднялась с табурета. — Кроме того, больше всего я боялся, что ты разобьёшь ему сердце, — Дин поднял крышку и резчик для глины. — Теперь мне больше не нужно об этом беспокоиться.       На мгновение Мэг с меланхолией посмотрела в окно за Дином. Затем она придвинула свой табурет. — Да. Кажется, теперь моя очередь беспокоиться о том, что ты разобьёшь ему сердце, — она пожала плечами. — Мир так забавен.       Прежде чем Дин успел что-то сказать, она повернулась и направилась обратно к своему столику.

//--//

      Когда Дин вернулся, Кастиэль уже был в комнате. Часы показывали без двадцати шесть. Он задержался в студии керамики, чтобы закончить свой чайник и отдать его на обжиг, а потом пошёл через кампус в Томпсон-холл, чтобы забрать несколько бланков, которые его радиопродюсер оставил в почтовом ящике. Дин со стоном бросил сумку и с головой погрузился в постель. — Длинный день? — Кастиэль рассмеялся. — Нет, короткий, — Дин высунул лицо из-под подушки и улыбнулся ему. — Я проснулся только после обеда. Но я безумно устал, рисуя эти крошечные линии на горшках. Болит вся шея. — Оу, — Кастиэль закрыл свою книгу. — Хочешь, я разотру её для тебя?       Дин сглотнул. Он посмотрел вниз по телу Кастиэля, туда, где его руки лежали на коленях. — Неважно, — поспешно сказал Кастиэль. — Забудь об этом. — Нет, я… это было бы круто. Я бы хотел этого. Только если ты этого хочешь.       Дин поднялся с кровати, потянулся и сел на край футона рядом с Кастиэлем. Тот наблюдал за всем этим, не мигая. — Хм… — Кастиэль провёл кончиками пальцев по затылку Дина. — Дай мне знать, если я нажимаю слишком сильно. Или недостаточно сильно.       Дин игриво подмигнул их отражениям в зеркале на дверце шкафа. — Сильнее, Кас. Сильнее!       Кастиэль шлёпнул его по руке. — Заткнись.       Дин хихикнул. Он снова погрузился в ощущения рук Кастиэля на своей коже, позволяя тому разминать все больные места. — Хм, — вздохнул он. — Это чертовски приятно, чувак. — Хорошо, — Кастиэль немного сместился позади него. — Кстати, я заказал нам столик в «Амбаре». — Да? Отлично.       «Амбар» был "эклектичным американским" рестораном и одним из лучших в этом районе, хотя и немного претенциозным. Это было одно из тех хипстерских мест, с которыми Дин был хорошо знаком, поскольку вырос в студенческом городке — переоборудованный сарай 1800-х годов со столами из восстановленного дерева, несочетаемой посудой и вазами с полевыми цветами, которые выглядели нарочито неряшливо. Он находился на другой стороне ручья от Эдлунда, по дороге на юг к Миддлбери. Всего в десяти минутах езды от парковки возле часовни. — На 6:30, — уточнил Кастиэль. — Так что, наверное, нам стоит поскорее выехать. — Ладно, — Дин опустил голову. — Тогда тебе лучше остановиться. Я буду слишком счастлив, чтобы вести машину, если ты этого не сделаешь. — Я могу вести машину, — сказал Кастиэль, не останавливаясь. — Но мне нравится возить тебя, — пробормотал Дин. — Тогда я не вынужден слушать твою музыку. — Что ж, — Кастиэль похлопал его по плечу. — Тогда я остановлюсь на этом. Лучше? — Намного лучше, — Дин потянулся назад, чтобы сжать одну из рук Кастиэля. — Эй, если ты не сможешь найти работу с этими «бесполезными дипломами», которые ты получаешь, ты всегда можешь пойти в массажную терапию. У тебя волшебные пальцы.       Кастиэль фыркнул. — Я буду иметь это в виду. Ты готов идти? — Да, — Дин встал, едва не покачнувшись от того, насколько он был расслаблен. — Но дай-ка я сначала ударюсь головой.       В ванной Дин умыл лицо, почистил зубы и намазал волосы нехилым количеством геля. Затем проверил своё отражение под разными углами, снова взъерошил волосы и дважды начинал сначала. Он нюхал свои подмышки и мазал их дезодорантом. Дёрнул за рукава своей фланелевой рубашки и проверил, застегнута ли ширинка, после чего трусцой вернулся в их комнату и побрызгал одеколоном в нескольких стратегически важных местах. Наконец, он вышел в коридор, где Кастиэль ждал его у пожарной двери на лестничную площадку. — Готов?       Дин в ответ приобнял Кастиэля за спину и повёл его вниз по лестнице в общую комнату на первом этаже. Кастиэль открыл для них дверь. — Холодная ночь, — заметил он, когда они проходили мимо часовни. — Определённо чувствуется осень. — Хочешь вернуться и взять пальто? — Дин слегка пихнул его локтем. — Может быть, тот плащ эксгибициониста, который ты раньше носил? — Тренч — это классический предмет мужской одежды, — хмыкнул Кастиэль. — Ага. — Можешь оставить свои модные советы при себе, — продолжил он, скрестив руки. — По крайней мере, я не похож на дровосека. — Или, что ещё хуже, на хипстера, — Дин отпёр пассажирскую дверь Детки. — Ладно, Кас, что будем слушать?       Дорога до «Амбара» была тёмной, с едва заметным пурпурным оттенком в небе на западе и слабым освещением дороги фарами Импалы. Луна затаилась где-то за деревьями, время от времени выглядывая между хлопьями кленовых листьев, которые проносились по двухполосному шоссе. Теперь, когда они оказались в одном замкнутом пространстве, Дин понял, что Кастиэль тоже пользуется одеколоном. По какой-то причине это заставило его сердце забиться так быстро, что он был уверен, что Кастиэль должен был это услышать.       Спустя некоторое время они свернули на грунтовую подъездную дорогу, которая выходила на огромную стоянку, покрытую гравием, где Дин довольно быстро нашёл свободное место вдали от других машин. Кастиэль дразнил его за это всю дорогу до дверей ресторана. Дин бывал здесь уже дважды: один раз с Кэсси, когда они встречались в прошлом году; другой раз с Кастиэлем, ранней весной, чтобы отпраздновать то, что они стали соседями по комнате. Сейчас было забавно вспоминать об этом. Должно быть, Кастиэль уже тогда хотел открыться ему, а Дин ничего не замечал. Иногда он был настоящим слепцом.       Распорядительница проводила их к столику, который располагался в уютной, освещённой свечами нише в одном из углов заведения. Кастиэль налил им воды из стеклянного кувшина, принесённого одним из официантов, а затем полюбовался цветами, находящимися в центральной части стола. Они были красивее, чем помнил Дин. — Дин, — сказал Кастиэль, как только принесли основные блюда. До сих пор они в основном обсуждали Клинтона, Обаму и Эдвардса, шансы на конфискацию чайника Дина и то, как чертовски странно получать запросы в друзья на Facebook от взрослых членов семьи. Однако когда Кастиэль начинал предложение с «Дин», это обычно означало, что он хочет поговорить по-настоящему. — Да? — ответил Дин. Он улыбнулся при свете свечи. — Дин, я хочу поблагодарить тебя. Даже в своих самых смелых мечтах я не смел надеяться, что это будет так просто. Чтобы… сказать правду. Ты не представляешь, как я счастлив. Как я счастлив сейчас. Просто… — он глубоко вздохнул, отстранённо помешивая суп. — Просто чтобы не прятаться.       Дин облизал губы. Должен ли он сказать «не за что»? Нет, это звучало напыщенно. Кастиэль не должен благодарить его за то, что он порядочный человек в отношении того, с чем люди просто рождаются. Того, что даже не имеет значения. Дин покачал головой. — Ты не должен прятаться, Кас. Например, я знаю, что иногда смеюсь над тобой — над тем, как ты одеваешься, над твоей музыкой, и тому подобными вещами… — Дин поднёс салфетку ко рту. — Ты же знаешь, что это ничего не значит, верно? Мне просто нравится смотреть на твою реакцию.       Кастиэль усмехнулся. — Я знаю. Я знаю, что ты просто дурачишься. — Да. Ты удивительный парень. Никогда не скрывай себя, хорошо? Насколько я могу судить, ты идеальное сочетание странности. — Я приму это как комплимент. — Так и есть, — Дин хотел сказать что-то ещё, но пока не знал, как это сформулировать. Вместо этого он нарезал курицу. — Так и есть.       До десерта они сидели тише обычного. Дин взял черничный пирог с вермонтским черничным мороженым; Кастиэль заказал кусочек шоколадного торта со взбитыми сливками и кардамоном. Пока официант расставлял тарелки, из динамиков амбара негромко звучала песня «First Day of My Life». Это действительно был хипстерский ресторан. — Мне интересно, — произнёс Дин. Может быть, это была магия пирога, но ему казалось, что он наконец-то нашёл подходящие слова. — Знаешь, ты часто говоришь о… значимых связях? — Ммм… — Кастиэль мазнул немного взбитых сливок на свой кусочек. — Интимность истинного знания кого-то. Тело как проявление воли. Прикосновение как встреча этих воль.       Дин вырисовывал восьмёрки на своём растаявшем мороженом. Ложка Кастиэля звякнула о его тарелку, он ненадолго замер, но не стал уговаривать Дина продолжать. — Я тут подумал, — наконец, Дин поднял глаза, встречаясь взглядом с Кастиэлем. — Откуда ты, типа, знаешь, на что это похоже?       Кастиэль не отвечал несколько секунд. Он смотрел на цветы, жуя свой торт. — Ты имеешь в виду, откуда мне знать, каково это? Потому что у меня никогда не было настоящего парня? — Что? Нет, я не имел в виду «ты», в общем. — Оу, — Кастиэль откусил ещё кусочек, похоже, размышляя над этим.       Дин провёл языком между губами, уловив мимолётный вкус черники. Кажется, он действительно набросился на пирог. Когда он нервничал, то ел ещё быстрее, чем обычно.       Наверное, он должен был подозревать, что у Каса никогда не было парня, но почему-то до сих пор он об этом не задумывался. Тот факт, что единственные отношения Кастиэля до сих пор были случайными, но при этом он явно больше всего на свете хотел иметь любящего, преданного парня, разжигал все защитные инстинкты в крови Дина. Он не думал, что сможет доверить другому мужчине заботиться о Кастиэле так, как ему нужно. В конце концов, большинство мужчин были мудаками. — Это… это то, что ты просто чувствуешь, я думаю, — Кастиэль посмотрел на свой торт. — Здесь нет какого-то контрольного списка с определёнными пунктами, который нужно заполнять и суммировать. Ты знаешь это, просто находясь рядом с человеком. Просто чувствуешь, что это правильно. Всё в мире кажется правильным, когда вы вместе. А когда вы врозь, ты чувствуешь, что какая-то часть тебя тянется к другому сердцу, где-то там, в мире, и ты с нетерпением ждёшь, когда эта часть тебя снова вернётся.       Дин вздрогнул. Он оглядел зал, делая вид, что ищет сквозняк. — Я бы назвал это… более глубокой связью.       Дин прочистил горло; во рту у него пересохло. — Глубокая связь? — Да. Я думаю об этом как о более глубокой связи, чем у тебя есть с другими людьми. Что-то до самых костей. Что-то, что ты не можешь игнорировать или избавиться от этого, даже если бы захотел, — Кастиэль поднял глаза и уставился на него в свете свечи. — Вот как я бы это определил. Это лучшее, что у меня есть.       Дин посмотрел на губы Кастиэля и сглотнул. — Это… это довольно хорошо. Думаю, теперь я лучше понимаю.       После этого они получили чек; Дин самодовольно положил свою дебетовую карту на поднос перед Кастиэлем. Кастиэль всегда хотел платить, когда они что-либо делали, и Дину это надоело. Он собирался показать ему, что и он заслуживает того, чтобы о нём иногда заботились.       В конце концов, так поступил бы любящий, преданный парень.       Когда они вышли из «Амбара», ночь была ясной, а воздух холодным. Луна сияла над клёнами и соснами, освещая Импалу серебристым блеском, пока их неторопливые шаги хрустели по гравию. Дыхание Кастиэля стало белым и густым. Он вздрогнул. Не раздумывая, Дин потянул его за руку. — Дин? — Кастиэль остановился. — Что ты… — Я же говорил тебе, что мы должны были вернуться за этим дурацким пальто, — Дин сжал его ладонь. — Что бы ты делал, если бы меня здесь не было, а? — Э-э… — Кастиэль посмотрел вниз на их соединённые руки. — Не знаю. Замёрз бы, наверное.       Они продолжили путь через парковку, теперь уже прогуливаясь. Кастиэль не пытался отстраниться, но Дин чувствовал его беспокойство по тому, как тот напряг запястье. — Дин? — осторожно произнёс Кастиэль, когда они подошли к машине. Свободной рукой Дин достал ключи из кармана. — Да? — Что мы делаем? — он повернулся к нему. — Потому что я действительно не уверен. И не хочу сделать что-то не то. — Ну, — Дин провёл большим пальцем по холодной ладони Кастиэля. — Мы сейчас держимся за руки. Мы — две встречающиеся воли. — Дин… — Послушай, Кас, — он вздохнул. — Я тоже не собираюсь притворяться, что знаю, что, чёрт возьми, я делаю. Я никогда не делал ничего подобного, ты знаешь это. И… может быть, мы просто пара глупцов. — Возможно, да. — Может и так, и что с того? Я знаю, что хочу быть твоим глупцом. И хочу, чтобы ты был моим. И… может быть, мы решим всё остальное чуть позже.       У Кастиэля снова перехватило дыхание; всё его тело дрожало. Было слишком темно, чтобы Дин мог понять, хихикает он или плачет, или что-то ещё. — Скажи что-нибудь, Кас, — Дин легонько пихнул его локтем. — Я как бы выкладываю всё прямо сейчас. Не оставляй меня в подвешенном состоянии.       Резко вдохнув, Кастиэль толкнул Дина назад, пока его бёдра не упёрлись в багажник Импалы. Он прижался к нему, обхватывая руками с обеих сторон, когда все линии их тел столкнулись. В лунном свете Дин наконец-то смог отчётливо разглядеть лицо Кастиэля. Его глаза были широко раскрыты, губы раздвинуты, и он смотрел на Дина, как на чудо. Никто и никогда не смотрел на него так. — Можно тебя поцеловать, Дин?       Дин вздохнул и кивнул. Он обхватил Кастиэля за талию, подтягивая ещё ближе к себе. Всё было твёрже и стройнее, чем с девушкой, и он чувствовал себя совершенно потерянным. Это было волнующе.       Кастиэль наклонился. Он провёл приоткрытыми губами по щеке Дина, коснулся кончика его носа, а затем с горловым рыком захватил его рот. Его бёдра дёрнулись вперёд, и Дин в ответ провёл свободной ладонью по его спине. В другой руке дико звенели ключи от Детки. Они целовались, целовались и целовались, и Дин потерял себя в этом. — Боже, — Кастиэль остановился, чтобы вдохнуть, и одна его рука схватила Дина за плечо, будто он пытался сохранить равновесие. — Ты не представляешь, как давно я хотел это сделать. — Ты на вкус как шоколад, — пробормотал Дин совсем неразборчиво, как идиот.       Кастиэль засмеялся и снова поцеловал его. — Ты на вкус как черника, Дин. И Рай.       Дин резко вдохнул бодрящий ночной воздух. Он дрожал, но не от холода. Ключи всё ещё звенели в такт медленному покачиванию бёдер Кастиэля относительно его собственных, и этот звук уносился ветром через почти пустую стоянку, прослеживая траекторию полёта кружащихся осенних листьев. — Домой, — сказал Дин.       Он хотел произнести это как вопрос: «Ты хочешь вернуться в кампус?». Но получилось заявление. Утверждение. Кастиэль уставился на него, его нижняя губа была зажата между зубами, а рука всё ещё сжимала плечо Дина достаточно крепко, чтобы оставить след. Океан звёзд над их головами плыл в его глазах. — Домой.