thorn in my skin

1.

      Эндрю видел, как Нил наносил удар только один раз. Парень, которого он ударил, не вернулся, чтобы отомстить, но опять же, Эндрю никогда не возлагал никаких надежд на такого темпераментного ребенка, как Джек. Мэтт много раз упоминал о легендарном столкновении кулака Нила и лица Рико Мориямы, рассказывая историю с энтузиазмом, но Эндрю предпочел бы не думать об этом, если сможет, особенно после того, как он узнает, что спровоцировало на это Нила.       Однако на этот раз, человек, которого Нил только что отделал, встает после того, как выплюнул сломанный зуб. Он на целых тридцать сантиметров выше Нила, но Нил, будучи тем, кто он есть, не выглядит обеспокоенным. Его ошибка, однако, не в том, что он выглядит спокойным и, следовательно, почти высокомерным, а в том, что он поворачивается спиной к своему обидчику, чтобы поговорить с женщиной, которую, как предполагает Эндрю, он пытается защитить.       Эндрю уже пробирается сквозь толпу танцующих людей, еще до того, как его разум успевает это осознать. Он не должен был посылать Нила первым внутрь, пока он искал место для парковки; он на секунду отводит взгляд от Нила — прежде чем он успевает добраться до бара, где находится Нил, мужчина хватает Нила сзади удушающим захватом.       Нил толкает парня в солнечное сплетение локтем, чтобы вывести его из равновесия, хватает его за рукав и одним махом перебрасывает через плечо.       Пока мужчина стонет на полу, как жалкий мешок с картошкой, Эндрю хватает Нила за руку и выводит его из клуба, прежде чем кто-нибудь успеет вызвать охрану.       — Подожди, мне нужно убедиться, что она...       — Она в порядке, — говорит Эндрю, открывая пассажирскую дверь машины и запихивая Нила внутрь.       Он выводит их на дорогу в следующие несколько секунд, ни один из них не произносит ни слова, пока машина катится по автостраде. Краем глаза Эндрю видит, как Нил рассеянно потирает костяшки пальцев правой руки, глядя в окно, мимо размытых уличных фонарей и автомобилей.       — Ты с ума сошел? — спрашивает Нил.       — Напротив, меня это скорее забавляет.       Нил поворачивается, чтобы посмотреть на него. Эндрю барабанит пальцами по рулю, не отрывая глаз от дороги, быстро меняя полосу движения.       — Я никогда не знал, что уроки бокса Бойда включали в себя обучение тому, как бросать людей на землю.       Нил снова потирает костяшки пальцев. Эндрю предполагает, что у него сейчас болит рука, кожа покраснела над старыми шрамами. Нил, кажется, понимает, что он делает, и вместо этого тянется за пачкой сигарет на консоли. Он закуривает две сигареты и протягивает одну Эндрю.       — Я научился этому не у Мэтта, — говорит Нил, не сводя глаз с завитка дыма перед собой.       Эндрю глубоко затягивается сигаретой и стряхивает пепел в открытое окно.       — Я научился этому у своей мамы.       Эндрю крепче сжимает руль, его плечи напрягаются. Обычная реакция, когда упоминается один из родителей Нила.       — Люди, от которых мы бежали, обычно были крупнее, но они не всегда были самыми умными. Хотя все равно нужно было научиться бороться с ними, — Нил пожимает плечами. — И оружие не всегда самое эффективное.       — Полагаю, уроки твоей матери не были бесполезными.       — Это не так, — Нил глубоко вздыхает, качая головой, зная, что спорить с Эндрю по поводу жизненных решений Мэри Хартфорд — безнадежное дело. Он, как никто другой, знает, как Эндрю относится к паршивым родителям. Хотя иногда он все же пытается защитить свою мать, но сегодня не тот случай. Он оставляет эту тему, выбрасывая сигарету еще до того, как она догорит до половины фильтра.       Эндрю снова открывает окна. Становится тихо, если не считать рычания двигателя.       — Думаю, я довольно раздражен, так как мы даже не выпили.       Нил фыркает на это.       — Может быть, попробовать себя в новом клубе было не такой уж хорошей идеей, особенно когда здесь только мы. Мы должны просто придерживаться тех мест, которые уже знаем.       Эндрю бросает взгляд на Нила, затем спрашивает:       — Что заставило тебя ударить его?       Нил переводит взгляд с лобового стекла на Эндрю, на его губах появляется тонкая улыбка.       — Мне не нравятся люди, которые не могут принять «нет» в качестве ответа.       Эндрю чувствует, как подергиваются его собственные губы. Эндрю мало что может сказать об этом, не так ли?

2.

      Подарок приходит через семь месяцев после событий в Балтиморе.       Ни имени, ни обратного адреса, ни примечаний. Однако есть телефонный звонок, на который Нил отвечает в их спальне с закрытой дверью.       Тем временем Эндрю смотрит на невзрачную коробку, скрестив руки на груди, со скучающим выражением лица. Нил оставил ее на кухонном столе, прежде чем ответить на звонок, и теперь Эндрю смотрит на нее, желая сделать первый шаг.       Когда Нил заходит на кухню, выражение его лица мрачно, он проводит рукой по волосам, прежде чем повторить позу Эндрю. Теперь они оба смотрят на коричневую коробку, как будто это бомба замедленного действия, и они оба понятия не имеют, как перерезать провода.       — Ну? — спрашивает Эндрю, потому что это может затянуться до вечера, если один из них что-нибудь не предпримет.       Нил вздыхает, закрывая глаза. Он просовывает пальцы через повязку на руке и достает маленький нож, один из двух, которые Эндрю настаивает, чтобы он всегда держал при себе. Этот спор был выигран с большим трудом, растянулся на несколько недель, но Эндрю знал, что это непростая задача, учитывая мнение Нила о ножах и обо всем, что он испытал с ними. Эндрю не может не испытывать чувство удовлетворения каждый раз, когда он видит, что Нил применяет их — то есть редко — но теперь они совладельцы старых ножей Рене, нравится это Нилу или нет.       Он лениво крутит нож между пальцами, затем использует лезвие, чтобы разрезать ленту, запечатывающую коробку, и засовывает его обратно в ножны на своей повязке.       Дыхание его становится прерывистым, когда он открывает заслонки коробки, его глаза пусты.       Эндрю не нравится, к чему это ведет. У него есть смутное представление о том, что в коробке, но он все равно заглядывает Нилу через плечо. Он спокойно оценивает пистолет. Благодаря своей памяти он знает, что это те, которыми пользуются люди Мясника. Дядя Нила, должно быть, чертовски издевается над ними.       Нил еще некоторое время смотрит на пистолет, прежде чем поднять его, с невозмутимым выражением лица. Он направляет ствол вниз и заглядывает в патронник, вероятно, чтобы убедиться, что он не заряжен. Когда он обнаруживает, что он пустой, он складывает все на место отработанными движениями и кладет пистолет в коробку среди упакованных арахисов. Он снова молча смотрит на огнестрельное оружие.       Эндрю хочет сказать Нилу, что ему не нужен пистолет, не тогда, когда Эндрю рядом, чтобы защитить его, но он знает, что все никогда не бывает так просто, вот почему он заставил Нила взять несколько своих ножей в первую очередь. Он также знает, что Нил провел годы, спя с оружием под подушкой, так как оно было источником уверенности, которая позволяла Нилу и его матери закрывать глаза по ночам, точно так же, как Эндрю научился лучше спать под тяжестью ножей, прижатых к его предплечьям.       Но сейчас они оба могут спать на одной кровати без какого-либо оружия под подушками и при себе, и Эндрю не уверен, что он хочет делать с этим знанием. Они потратили годы на ковку своих доспехов, а теперь снимают их по частям.       — 9-миллиметровый Глок 17, — отрешенным тоном говорит Нил. — Полуавтоматический с очень небольшой отдачей. Это оружие, наиболее широко используемое в полиции в мире.       Он не говорит, что это тот тип оружия, которым он пользовался в прошлом.       Эндрю убирает волосы с лица Нила, и Нил наконец отрывает взгляд от пистолета, чтобы посмотреть на Эндрю.       — И что ты с этим будешь делать? — спрашивает Эндрю, заправляя прядь волос за ухо Нила.       — Я собираюсь оставить его себе, — Нил отвечает спокойно.       Эндрю напрягает челюсть, стараясь сохранить лицо и голос ровными, его пальцы запутываются в волосах Нила.       — Ты мне не доверяешь?       — Конечно, я тебе доверяю, — говорит Нил без всяких колебаний. — Но в связи с предстоящим судом и с тем, что некоторые из людей моего отца все еще на свободе, я не хочу рисковать.       — Остальные будут сомневаться в этом, — говорит Эндрю, умудряясь казаться равнодушным ко всему этому, хотя все совсем наоборот.       Дело в том, что Эндрю все понимает. Даже если Нил не будет постоянно держать пистолет в пределах досягаемости, даже если он просто уберет его в свой сейф, все равно есть утешение в том, что он не будет полностью бессилен, если неприятности когда-нибудь ворвутся в его дом, в их дом.       Нил слегка поворачивает голову, его губы касаются внутренней стороны запястья Эндрю, и Эндрю подавляет дрожь.       — Тогда мне просто придется держать это подальше от посторонних глаз, — легко говорит Нил. — Я сделаю все возможное, чтобы убедиться, что ты в безопасности.       И Эндрю больше не может смотреть на Нила прямо сейчас, на ясность и решимость в его голубых глазах, на темноту, скрытую за ними, готовую выползти при необходимости. Это тоже Эндрю понимает, но это не значит, что ему это нравится. В прошлом он говорил Нилу, что ему не нужна защита, что в нем нет той части, которую стоит защищать, но когда Нил смотрит на него так, как будто он является краеугольным камнем всего, что Нил построил здесь, это создает у Эндрю иллюзию, что его жизнь действительно имеет ценность.       Рука, зарывшаяся в волосы Нила, опускается, чтобы схватить его за толстовку спереди.       — Я ненавижу тебя, — говорит он, потому что эти слова слетают с его языка легче, чем другие.       Нил только улыбается, жалкая маленькая улыбка изгибает один уголок его рта.

3.

      — Я собираюсь надрать вам задницу, — торжественно начинает Ники.       — Ники, ради всего святого.       — Я собираюсь надрать тебе задницу, — Ники идет дальше, не обращая внимания на крик Аарона.       Кевин смотрит в небо, как будто хочет, чтобы смерть постучала в его дверь в этот самый момент, и Аарон раздраженно вскидывает руку.       Нил, как и следовало ожидать, сильно хмурится.       — Это так странно.       Нилу действительно следует кое-чему поучиться у Эндрю о том, как не обращать внимания на глупости, которые слетают с уст Ники.       — Хэммик, ты пожалеешь, что взял нас с собой, — говорит Эндрю, обнимая Ники за плечи. Остальная часть разговора становится все более глупой, и Эндрю начинает понимать, почему Нил так сильно ненавидит бейсбол.       — Почему мы снова согласились прийти на их вечеринку? — спрашивает Нил по-русски, выглядя таким же раздраженным, как и Эндрю.       — Бесплатная выпивка, — говорит Эндрю на том же языке, доставая сигарету и закуривая. Он предлагает одну Нилу и кладет обратно в карман своих черных джинсов, когда Нил качает головой.       — Но я начинаю думать, что даже большое количество алкоголя не стоит того, чтобы выдержать это испытание.       — Никаких отступлений, — напоминает ему Нил с кривой улыбкой на губах. — Или Кевину придется ограбить твою заначку с алкоголем в нашей комнате.       — Что значит еще один труп для меня? На строительной площадке достаточно места, чтобы спрятать улики.       Они уже выходили из Мазерати, когда рядом с ним остановилась Хонда Альтима с пятью бейсбольными спортсменами, Ники получил приглашение отпраздновать выход бейсбольной команды на турнир Мировой серии колледжа.       Он дружит с некоторыми игроками, потому что они живут дальше по коридору, и, поскольку Ники приглашен, остальные члены команды Эндрю, по умолчанию, тоже приглашены.       Бессмысленный разговор между Ники и бейсболистами возник из-за того, что они пытались понять, кто сможет выпить больше спиртного за ночь, прежде чем потерять сознание.       Эндрю зажигает еще одну сигарету, щелкая пальцами в направлении башни, чтобы Кевин и Аарон могли идти вперед — один из бейсбольных игроков сказал, что другие их товарищи по команде уже собрались в одной из подвальных комнат.       — Николас, — Эндрю бросает на Ники равнодушный взгляд, его скучающий тон настолько несовместим с остальной возбужденной болтовней, что шум стихает. — Пора зайти внутрь.       — Упс, Миньярд в чем-то прав, — говорит парень с бейсбольной битой. — Почти уверен, что вечеринка уже давно началась.       Камешек, ударивший его в лицо, сбивает его с ног, его спортивное снаряжение с грохотом падает на землю. Все они обращают свое внимание на группу мужчин, стоящих в паре метрах от них, нетвердо держащихся на ногах с пивными бутылками в руках. Пара из них наклоняется, чтобы собрать камни с тротуара, в то время как другие выкрикивают ругательства.       — Какого черта? — Ники визжит.       — Похоже, кучка пьяниц не может смириться с поражением своей любимой команды, — говорит Нил, глядя на мужские кепки и майки, одежду, украшенную эмблемами другой школы.       Эндрю отбрасывает сигарету в сторону и немедленно начинает уводить Нила и Ники подальше.       Большая часть камешков падает у их ног и на некоторые машины, но когда один из них летит прямо в голову Ники, слишком быстро, чтобы он мог увернуться, нога Нила скользит под бейсбольной битой, которая катится рядом с ним, и пинает ее вверх, чтобы она могла упасть ему в руки.       Нил разворачивается и бьет по камню, эффективно стреляя одному мужчине между глаз.       Камешки перестают лететь на них. Мужчины моргают, выходя из пьяного оцепенения, обмениваются растерянными взглядами и смотрят вниз на своего упавшего товарища, затем снова на Нила, который постукивает стволом биты по ладони и окидывает их холодным взглядом. Они с трудом поднимают потерявшего сознание мужчину и убегают со стоянки.       Тихий свист заставляет Эндрю перевести взгляд с удаляющихся фигур на одного из бейсболистов.       — Черт возьми, Джостен, — говорит парень. — Хочешь перейти в нашу команду?       — Нет, спасибо, — Нил отвечает, скривив губы в отвращении, передавая бейсбольную биту ее владельцу. Все они, за исключением Нила и Эндрю, смеются и заходят внутрь, как будто несколько минут назад они не были объектами насмешек.       Эндрю пристально смотрит на Нила, который притворяется невинным.       — Что?       Эндрю выгибает бровь.       — Я думал, тебе не нравится бейсбол.       Нил закатывает глаза.       — Очень смешно.       — Я стараюсь, — сухо говорит Эндрю. —Так это было просто удачное попадание или ты все это время был скрытным игроком в бейсбол?       Нил пристально смотрит на него.       — Как я уже сказал, ты гений комедии, Эндрю, — затем он отворачивается и прикусывает нижнюю губу, думая, что сказать дальше — привычка, которая обычно побуждает Эндрю поцеловать его.       Пока он обдумывает слова, которые нужно произнести, Эндрю подходит ближе, беря левую руку Нила в правую. Эндрю думает о чистом ударе, который нанес Нил, о ловкости, очевидной в его движениях, изгибе губ, изгибе туловища, напряженных плечах и мышцах спины, опасном и решительном блеске в глазах.       Другой рукой Эндрю ловит подбородок Нила большим и указательным пальцами, переводя взгляд с глаз Нила на его губы.       Нил понимает намек и кивает. Эндрю наклоняется для поцелуя, и Нил вздыхает у его губ, когда они расстаются. Он немного отстраняется, и Нил прижимается лбом к лбу Эндрю.       — Если тебе действительно так нужно знать, — говорит Нил, полуприкрыв глаза. — Ношение бейсбольной биты иногда значительно менее подозрительно, когда тебе десять лет и тебе нужно оружие. Иногда приходилось наносить небольшую тупую травму.       — Дай-ка я угадаю, — говорит Эндрю, проводя пальцами от плеча Нила вниз к запястью, прежде чем соединить их пальцы вместе. — У тебя была кепка с надписью «Янкиз»и бейсбольная рукавица, чтобы завершить образ.       Нил сдерживает улыбку.       — Заткнись.       — О, но у меня внутри есть весь этот комедийный талант, умоляющий раскрыться.       — Я помню, ты мне говорил, что никому не нравятся умники.       — Никогда не говорил, что моя цель — понравиться тебе.       Нил безудержно улыбается, и сердце Эндрю — птенец, трепещущий в его грудной клетке.       — Слишком поздно для этого.

4

      Когда Эндрю оглядывается назад, он думает, что должен был предвидеть это.       День был ужасно приятным; он просыпается и встречается с мягким взглядом Нила. Завтрак и утренний душ — это совместные усилия, оба дающие сытные результаты. Обед — это общая тарелка, съеденная в парке, где вид счастливых детей оставляет след улыбки на губах Нила. Вечер посвящен язвительным комментариям к боевику, который они смотрят, Нил лежит на диване, положив ноги на колени Эндрю, а на животе у него две кошки. Никто никогда не говорил Эндрю, что счастье будет таким, непрошеным приходом, которое спокойно оседает в его груди, тихое, как туман, поднимающийся на рассвете.       В десять Нил встает и потягивается, выгнув спину, скрестив руки над головой, растрепанные волосы, свитер задран на подтянутый живот и Эндрю бросает на все это равнодушный взгляд.       По телевизору показывают рекламный ролик о страховых планах, и Нил идет на кухню перекусить. Его голова высовывается из-за дверцы морозилки, чтобы сказать Эндрю, что мороженого больше нет.       Эндрю пожимает плечами.       — У нас все равно кончились сигареты.       И вот они надевают обувь и повязки на руки, хватают телефоны и кошельки и направляются в конец квартала.       Купив сигареты и несколько коробок мороженого, они возвращаются домой, во время чего Нил сцепляет свой мизинец с пальцем Эндрю, и Эндрю позволяет это, как он обычно делает, потому что в этом жесте близости есть комфорт, простое, едва заметное прикосновение кожи к коже, что означает: Я рад, что я здесь с тобой.       Дело в том, что, снимая защитную броню, трудно снова начать надевать куски металла на свое тело, потому что вы узнаете, что легче дышать без тяжести на вашей плоти. В другие дни это похоже на петлю на твоей шее, затягивающуюся, если ты хотя бы пошевелишься не в ту сторону.       Боль, пронзающая тело Эндрю, достаточно сильна, чтобы заставить его пошатнуться в сторону, одной рукой нащупывая ножи. Он преодолевает первоначальный шок, чтобы наброситься, его клинок встречается с плотью руки нападавшего. Нож, не его, падает на землю, и слышится приглушенное проклятие, мужчина выходит из тени переулка, чтобы схватить свое брошенное оружие.       — Эндрю! — в голосе Нила слышится ужас, и Эндрю падает навзничь на машину, припаркованную на улице.       — Беги, — хрипло говорит он Нилу, прижимая пальцы к правой стороне живота. Они остаются липкими от крови, и Эндрю игнорирует их в пользу того, чтобы выйти вперед, чтобы закончить бой.       Но если Нил и есть что-то, так это воплощение упрямства, и вместо этого он стоит между Эндрю и нападавшим, роняя пластиковый пакет, часть мороженого скатывается в канаву.       Эндрю не может видеть лица Нила, и он не знает, должен ли он быть благодарен за это или нет.       Нил придвигается ближе, и мужчина отказывается от ножа в пользу размахивания пистолетом, прижимая раненую руку к груди.       — Остановись, или я буду стрелять!       Нил не тратит время на то, чтобы потакать угрозе, двигаясь боком, прежде чем броситься вперед, схватить пистолет и направить его в сторону от намеченной линии огня. Он опускает оружие, ломая палец мужчины на спусковом крючке. Он кричит от боли, когда Нил выхватывает пистолет у него из руки и отбрасывает его в сторону.       Вытащив ножи, Нил подкрадывается ближе, как охотник приближается к своей добыче.       — Нил, — говорит Эндрю, вздымая грудь. — Нил, посмотри на меня.       Нил игнорирует его, приближаясь к мужчине, чьи бесполезные руки дрожат, пока его спина не упирается в кирпичную стену позади него.       — Пожалуйста, не надо.       — Следовало подумать об этом до того, как вонзать нож в чей-то живот, — говорит Нил, в его ровном голосе слышится жестокая нотка. Эндрю сутулится вперед, медленно приближаясь к Нилу неуклюжими, ноющими шагами.       — Нил, хватит.       — Послушай, я не...       — Тишина, — шипит Нил. — Подонки вроде тебя должны держать рот на замке.       — Веснински, я только имел в виду...       Нил вонзает ножи по обе стороны живота мужчины, проводя ими поперек туловища так, чтобы его внутренности вывалились из полумесяцных разрезов.       — Нил, — Эндрю говорит снова, его жесткий голос странно звучит в ушах, влага крови растекается по его футболке, ножевая рана пульсирует. Он прижимает к ней руку, а другой тянется, чтобы коснуться локтя Нила.       Нил разворачивается, тело напряжено, но ледяная ярость в его глазах исчезает, когда они приземляются на Эндрю. Он роняет ножи и бросается вперед, когда Эндрю спотыкается. Окровавленная рука Нила лежит у него на плечах, поддерживая его, когда они оба опускаются на колени на тротуар, и Эндрю цепляет пальцами воротник свитера Нила с капюшоном.       — Эндрю, — в отчаянии говорит Нил. — Нам нужно... Тебе нужно прилечь.       После того, как Нил поворачивает его так, чтобы он лежал на спине, Эндрю все еще сжимает пальцами рубашку Нила, и ему требуется вся его сила, чтобы натянуть ее.       — Я здесь, — торопливо говорит Нил, его глаза полны паники. — Мне нужно... черт возьми, — он стягивает толстовку и футболку, затем снова надевает толстовку. Он разрывает рубашку Эндрю, чтобы оценить ущерб, прежде чем сложить свою собственную футболку и прижать ее к ране.       Эндрю резко вдыхает, стискивая зубы.       — Эндрю, ты должен остаться со мной, — хрипло говорит Нил. — Я должен... Мне нужно позвать на помощь, так что тебе нужно..,— его голос срывается из-за прерывистого рыдания. — Прости.       — Не говори глупостей, — говорит Эндрю чуть громче шепота, дыша неглубоко. Черт, но веки, кажется, весят тонну, его зрение испорчено черными пятнами. От дыхания по его телу пробегают ледяные осколки, но он борется с волной головокружения, фокусируя взгляд на лице Нила, искаженном смесью страха и вины.       — Нил, — он слышит, как говорит сам себе, протягивая руку, чтобы разгладить морщинку между бровями Нила, и это последнее, что он делает, прежде чем его окутывает тьма.

5

      Первое, что он замечает — это запах антисептика. Затем, это колючее белье под его ладонями. Он открывает глаза, и его встречает незнакомый серый потолок. Он резко просыпается, сердцебиение ускоряется, мышцы напрягаются. Однако он не уходит слишком далеко, даже не успевает сесть, потому что из живота исходит резкая боль, от которой он шипит. Он заставляет себя успокоиться. Он подключен к капельнице и одет в больничный халат, но на его рукавах повязки, и знакомого веса ножен достаточно, чтобы он откинулся на кровать.       Сквозь сонливость в голове и стягивание швов на коже он вспоминает.       Пальцы Нила переплелись с его пальцами, бледный свет луны, столкновение с мужчиной, липкая кровь между пальцами, Нил подавил панику, чтобы позаботиться об Эндрю.       — Нил.       Эндрю поворачивает голову и видит Нила, свернувшегося калачиком на стуле у кровати, спрятав лицо за сложенными на коленях руками. В этой позе, в темноте комнаты, он выглядит как ребенок.       —Нил, — Эндрю пытается сказать, но это выходит как слабый хрип.       Однако этого достаточно, чтобы привлечь внимание Нила, и в течение одного вдоха Нил оказывается рядом с ним, помогая ему выпить полстакана воды. Единственный включенный свет — это лампа на прикроватной тумбочке, но этого достаточно, чтобы Эндрю разглядел отсутствующий взгляд Нила, тени под ними.       —Иди сюда, — говорит Эндрю скрипучим, как ржавое лезвие, голосом.       Некоторое время Нил не двигается. Медленно он делает шаг ближе, прежде чем нерешительно присесть на край кровати, стараясь не прикасаться к Эндрю.       Когда все, что он делает, это смотрит на линолеум, Эндрю толкает его ногой в спину, и он слегка вздрагивает.       — Скажи что-нибудь, Нил.       Нил вздыхает, потирая глаза тыльной стороной ладони. Затем он, наконец, смотрит на Эндрю, их глаза встречаются, и Эндрю не испытывает облегчения, видя, какое пустое выражение лица у Нила.       — Ты был без сознания два дня. Лезвие прошло на полдюйма мимо твоей печени, — монотонно рассказывает ему Нил. — Что еще ты хочешь, чтобы я сказал?       Эндрю сжимает челюсти. Если он заглотнет наживку, они только поссорятся, а у Эндрю на это нет сил, и он не хочет, чтобы первые слова, которыми они обменяются после того, как он проснется, были горькими. Два дня. Ему не требуется много времени, чтобы представить, как прошли последние два дня для Нила, и вместо этого он решает сосредоточиться на этом.       Он разжимает челюсть, сгибает пальцы.       — Ты что-нибудь ел?       — Я.., — Нил хмурится, склонив голову набок. — Да.       Эндрю это не убедило.       — Ты пойдёшь домой?       На этот раз ответ Нила приходит быстрее.       — Нет. Я не хочу оставлять тебя одного.       Слова, которые выстроил Эндрю, умирают у него на языке. Ответ Нила не должен был удивлять, но он все равно заставляет что-то шевелиться внутри Эндрю, что-то теплое. Однако Нил ошибочно принимает его молчание за что-то другое, потому что он говорит:       — Все в порядке. Мэтт принес мне кое-какую одежду. Он даже заходил к нам, чтобы покормить кошек.       Эндрю хочет закатить глаза, но он прочищает горло и подбирает слова, чтобы спросить.       — А ты вообще спал?       Нил пожимает одним плечом, на лице по-прежнему нет никаких заметных эмоций.       — На самом деле у меня не было на это времени.       — Нил, — Эндрю говорит медленно, подбирая слова с большей осторожностью, чем обычно, и это не только из-за усталости. — Чем ты занимался все это время?       Пристальный взгляд, который Нил бросает в его сторону, был бы тревожным, если бы не то, как рыжие волосы Нила растрепаны и выглядят мягкими, его старая, слишком большая футболка свободно висит на его теле, его губы распухли, как будто он постоянно кусал их, его спортивные штаны немного длинноваты, скрывая его босые ноги.       — Я тут кое-что раскопал, — говорит Нил, пронзая ледяными голубыми глазами. — Человек, напавший на нас, был одним из подчиненных моего отца. Его досрочно освободили из тюрьмы, и он нарушил свое условно-досрочное освобождение, приехав куда угодно в радиусе десяти миль от меня. Помимо всего прочего, власти расценили это как самозащиту с нашей стороны.       Полуулыбка Нила тонкая и острая, как бритва.       — Он станет примером для подражания. Морияма, по крайней мере, позаботится об этом.       Инстинкты кричат предостережения в голове Эндрю, призывая его бороться, бежать, защищаться, но он знает Нила. Он знает, на что способен Нил, все колючие кусочки, закаленную кожу и едкие слова, но он также знает все неуклюжие и непритязательные его части, все мягкие звуки и еще более мягкие прикосновения и пристальные взгляды, и нет ни одной части Нила, которой Эндрю боялся бы, потому что нет части Нила, которая когда-либо причинила бы Эндрю боль.       В голове Эндрю прокручивается сцена той ночи, когда Нил выпотрошил человека, кровь, пролитую на тротуаре, ножи в руках Нила.       Саморазрушительная, ненавидящая себя часть Эндрю ждет, когда Нил бросит в него ножи обратно, чтобы обвинить его в том, что он отдал их Нилу и сыграл определенную роль в том, чтобы заставить Нила отнять жизнь у человека.       Но эта обескураживающе спокойная и расчетливая реакция не является неожиданной; Эндрю, в конце концов, видел улыбку, которая появилась на лице Нила, все острые углы и жестокое удовлетворение, когда он наклонился ближе, чтобы сказать Эндрю, что он только что стал свидетелем смерти Рико.       У обоих на руках кровь, и это то, с чем они научились жить. Чему они, возможно, до конца не научились, так это тому, что они держат ножи за рукоятку с лезвиями, направленными друг другу в горло, и ни один из них не знает, как отступить, и не хочет этого.       Эндрю поворачивает правую руку ладонью вверх и немного приподнимает подбородок, чтобы указать на нее.       Нил смотрит на свою руку, лежащую на расстоянии волоска от его собственной. Некоторая холодность исчезает из глаз Нила, но опущенные брови показывают его явное замешательство.       — Чего ты ждешь, Нил?       В этот момент в уголках губ Нила появляется слабость, его пустое выражение сменяется раскаянием.       —Ты пострадал, — говорит он с дрожью на губах. — И это было из-за меня.       —Не тупи, — Эндрю возражает. — Это не твоя вина, что этот идиот нарушил свое условно-досрочное освобождение и пытался убить тебя.       — Я не это имел в виду, — он делает несколько глубоких вдохов, его рука дрожит, когда, наконец, накрывает руку Эндрю. — Я думал, что ты.., — он смотрит на их соединенные руки, а затем закрывает глаза, его голос становится невыносимо хрупким, когда он говорит. — Я думал, что ты собираешься оставить меня.       Сердце Эндрю сжимается; это компас, который указывает на Нила, и он не знает, что еще сделать, кроме как сжать его руку.       — Чтобы избавиться от меня, потребовалось бы гораздо больше, чем удар ножом.       Нил умудряется мимолетно, слабо улыбнуться на это, крепко сжимая руку Эндрю.       Усталость возвращается к Эндрю, и, возможно, именно это чувство усталости, эта минутная ошибка в суждениях побуждает его сказать:       — Даже если бы я умер, с тобой все равно было бы все в порядке. Ты бы продолжал жить и выживать, как и всегда, — с экси, с их колледжем и нынешними товарищами по команде Нил не был бы одинок.       Нил вскидывает голову и смотрит на Эндрю голубыми глазами, честными, уязвимыми и твердыми одновременно.       — Мир ничего не значит без тебя, Эндрю.       В последний раз Эндрю слышал и видел подобный тон голоса и выражение лица у Нила, когда он сказал Эндрю если ты скажешь мне уйти, я уйду, вернусь в тот грязный гостиничный номер в Балтиморе. Только на этот раз Нил звучит уверенно, а не потерянно.       Правда в том, что часть Эндрю осознает это, так же как он осознает, что для него это одно и то же, что все остальное не имеет значения, если Нила нет рядом с ним.       Что поражает Эндрю, так это то, как у Нила есть способность произносить эти слова вслух, говорить то, что он чувствует, все еще быть в состоянии нанести удар, который сбивает Эндрю с ног, когда он сам оказывается беззащитным и голым. Возможно, это величайшее оружие Нила на сегодняшний день - использовать слова, чтобы разоружить Эндрю, разрушить крепость, которая построена вокруг них самих.       Из-за того, что Эндрю не так хорош в словах, все, что он говорит — это хрипота.       — Не надо.       — Я серьезно, Эндрю. Моя жизнь не...       — Заткнись, — говорит Эндрю, ненавидя то, как лицо Нила морщится от его едких слов. Он тянет Нила за руку, раздраженный тем, что у него не хватает сил притянуть его ближе.       — Поцелуй меня, — наконец он говорит, разочарование и уязвимость невыносимо давят ему на грудь, и боль в глазах Нила сменяется замешательством.       Нил моргает.       — Это... Я не думаю...       — Я не собираюсь просить снова, Нил.       Выражение лица Нила успокаивается, и Эндрю хочет отвести взгляд от пристального и ясного взгляда, направленного в его сторону. Это заставляет его чувствовать себя прозрачным, как будто Нил может видеть все мысли и эмоции, назревающие в нем, но он встречает пристальный взгляд Нила, ожидая.       — Хорошо, — говорит Нил, взгляд его смягчается, сводит с ума. Он наклоняется вперед, опираясь свободной рукой на подушку рядом с головой Эндрю, осторожно, чтобы не задеть Эндрю.       Глаза Эндрю закрываются, когда он чувствует робкое прикосновение губ Нила к своим. Одна рука все еще обнимает Нила, а другая поднимается к затылку, пальцы запутываются в мягких прядях.       Это нежный поцелуй, и внезапно Эндрю отчаянно нуждается в большем, в грубости, которая могла бы заставить его забыть уныние и боль в глазах Нила, когда он думал, что потеряет Эндрю, заглушить тот факт, что они стали такими слабыми, зависимыми и довольными.       Нил потакает ему, но отстраняется слишком рано, его дыхание разрозненными клубами вырывается. Они остаются так некоторое время, соприкасаясь лбами, пульсируя на запястьях друг друга, большой палец Эндрю потирает линии от ножевых шрамов на щеке Нила.

+1

      Это тоже оружие, направленное против Эндрю, осознает это Нил или нет - глаза Нила, его губы, его кожа, его тепло, его сердце.