Глаза

Итэр никак не мог выкинуть из головы его глаза. Почему-то те мерещились в любом обладателе Гео Глаз Бога, в их элементарных силах. Ноэлль активировала щит, защищая их сплочённый отряд, а он кивал благодарно и не мог не вспоминать совсем другой щит — прочнее. Это было неправильно. Неблагодарно даже, ведь Ноэлль старается, она умница и становится всё сильнее и сильнее… Её щит спасал их, а он… Поблизости сверкнула молния, прогремел гром. Холодные капли вновь забарабанили по настилу намета, будто и не было этих десяти минут без дождя — Итэр каждый раз засекал и каждый раз дождь не давал передышку дольше тринадцати минут и двадцати восьми секунд. Логично бы заподозрить козни Сёгуна, но… Ей слишком всё равно на свой же народ. А значит причина в другом и ему бы пойти разобраться — но он устал. Одиночество выматывало. Пусть рядом были Рэйзор, Ноэлль, Мона — хотелось другого. Они всё же были с Люмин близнецами и пусть Итэр привык к стылому морозу на той стороне связи… Ничего он не привык. — Командир, там… — подошёл кто-то из солдат и пришлось послушно идти разбираться, что на этот раз не так. Он не хотел всей этой возни с полноценным отрядом. Что ему с ними делать, солить и продавать? У него своя мобильная группа с уклоном в диверсии и попадание в неприятности, а не армейская подготовка. Но Кокоми поставила вопрос ребром: или отряд, или Итэр может забыть о поддержке Сопротивления. Краем глаза он уловил, как Ноэлль вызвала зачем-то элементы, жёлтые кристаллы посыпались на землю… И всё же, как похоже на его глаза. С самого приезда — или с учётом корабля это будет приплывом? приходом? — в Инадзуму у Итэра были проблемы со сном. Нервы, сплошные нервы — что за стресс. Пожалуй, он держался только на воспоминаниях о Люмин и чужих глазах. Ведь, чтобы увидеть первую ему следует пройти этот путь до конца. А чтобы второго — выбраться из этих проклятых островов. Но для совсем-совсем начала хватит и просто выжить.

***

Когда всё же удалось достучаться до Райдэн — притом «достучаться» тут было в самом прямом смысле: кулаками, мечами и прочим — и буря стихла, открыв путь обратно на континент, Итэр сперва и не поверил. Паймон привычно уже что-то трещала о планах, путешествии, еде, а Итэр смотрел на корабль Бэй Доу и… — Может тебя к берегам Мондштадта подбросить? Нам не сложно, после всего. — Нет, спасибо. — Итэр несколько потерянно улыбнулся Бэй Доу и кивнул в благодарность. — Ли Юэ будет нормально — в конечном итоге, никто не отменяет телепорты. — Как скажешь. — Она хлопает его по плечу и приходится постараться, чтобы не измениться в лице. — Отплытие в шесть, не опоздай, Путешественник. Все те несколько недель плавания прошли в каком-то тумане. Итэр что-то рассказывал, слушал, над чем-то точно смеялся — смеялся же? В памяти остались только слова Моны, когда она в один из вечеров подсела к нему, всматривающемуся в водную гладь за кормой. «Он тебя ждёт, не волнуйся». Итэр не стал спрашивать о ком она. Не пытался узнать, как она поняла. Улыбнулся благодарно. Мона покровительственно похлопала его по плечу и ушла обратно к остальным. Итэр прикрыл глаза. «Люмин, сестрёнка, как ты?» На пирсе их действительно встречали. Хотя Итэр не имел ни малейшего понятия, откуда они узнали. Ху Тао повисла на его шее, начала что-то вдохновлённо рассказывать, Сян Лин планировала с Паймон праздничное меню и выспрашивала о новых ингредиентах… Итэр оглянулся, поддерживая Ху Тао, мимолётно нахмурился. Великая сила астрологии Моны дала сбой?.. Но затем заметил знакомую фигуру в стороне, даже с такого расстояния утонул в глазах того самого цвета. И улыбнулся.

***

Итэр понял, что уплывает. Конкретно так, по полной. Чжун Ли рассказывал про Архонта соли, а он не был способен понять и слова — только слушать негромкий спокойный голос. И совсем неправильно внутри себя радовался, что та глупая девчонка куда-то убежала. Нет, он пойдёт её спасать, конечно, но не сейчас. Сейчас он лишь хотел слушать и слушать рассказ Чжун Ли. Весь путь до Каменного леса Итэр слышал в ушах отзвуки, иллюзии давно законченного рассказа. Мона фыркала на его отсутствующий вид, закатывала глаза. Не давала волнующейся Ноэлль его излишне тормошить, успокаивая ту. Просто задумался, да. Просто. Артефакты с негромким плеском ушли под воду, Чжун Ли замер, смотря на воду, где уже даже круги по воде не шли. И только еле заметно перебирал пальцами, будто по струнам. Итэр хотел, чтобы это «будто» исчезло. Услышать музыку, которую смогут родить эти тонкие пальцы, способные вырывать чужие кадыки. Почувствовать их на себе — силу и нежность, он не сомневался, коктейль завораживал бы. Проклятое «бы»… «Люмин, была бы ты рядом, он смог?..»

***

— Волки поют о любви, не молчат. Итэр и не заметил, как подошёл Рэйзор. Мальчик-волк всегда был себе на уме, не любил говорить — слова ведь так мало значат в мире ощущений и запахов. Но Итэр не сомневался в его преданности. В той странной дружбе, что была между ними. «Любовь»?  Итэр покачал головой, хотел было что-то сказать — Рэйзор уже отошёл, так же неслышно, как ранее подошёл. «Шёл», «шёл», «шёл»… «Плюх». Итэр оглянулся, Рэйзор уже сидел у костра, кашеварила Ноэлль, Мона в сторонке что-то чёркала зло в записной книжке. Он вздохнул, вытянулся на траве, попытался рассмотреть в закатном небе звёзды. Выходили, исключительно, чужие глаза. Затем глаза дополнились полуулыбкой, тихим голосом, движения рук. Он старался не представлять лицо, фигуру, образ… Не представлять. Просто не… Итэр видел Чжун Ли в кровавом закатном небе. Боковым зрением видел, во время боя или путешествия, не важно. Разве это пресловутая «любовь»? Скорее сумасшествие опасное, безумное. Сладкое до невозможности. Желанное. Вспоминалось, как они с Люмин когда-то смеялись, пытаясь предсказать, что будут делать, столкнувшись с этой напастью на обманчиво безобидную букву «л». Как говорили, что даже так всегда-всегда будут друг у друга. Рядом, вместе. «Сестрёнка, где твоя поддержка, когда она так нужна? Ты обещала, сестра!..»

***

Итэр не был мальчиком, пусть в барах Мондштадта ему с чего-то отказывались продавать алкоголь. Причём отказываться начали исключительно после знакомства с Дилюком… Но ему, даже не считая лет в метеорите, было давно уже за три сотни. У него были мужчины и женщины, желания плоти давно не удивляли. Итэр хотел Чжун Ли до сведенной челюсти и боли в пояснице. Чжун Ли закрывал их щитом, было совсем не до шуток или чего иного, а Итэр не мог отвести взгляд с чужой задницы. Пришлось закрыть глаза, полностью обратиться в слух… Возможно из-за этого он и не удержался и печать засосала их. Его. Не упади он, остальные не кинулись бы следом, он точно знал. «Братец, ну ты и талантище себе проблемы собирать!» — как же права была Люмин тогда. Бой с Аждаха прошёл в тумане, густом-густом, сквозь который и вспышки элементарных навыков через раз пробивались. В глазах рябило, уши закладывались от рёва, а впереди Чжун Ли, старательно в самый нужный момент закрывает щитом. Щит-колонны, щит-колонны…  «Неужели всё закончилось?» — просто в какой-то момент остановился Итэр и не он один.  Чжун Ли восстанавливал печать, Рэйзор придерживал Ноэлль, Мона глотала зелья… Откровения «инь» и «ян» почему-то не вызывали ни капли сочувствия. Лишь усугубляли усталость. Итэр просто любовался Чжун Ли; раз уж все устали от боя, да и рассказом увлечены, он может позволить себе капельку слабости. Только здесь и сейчас, пока струна-связь с Люмин, впервые за очень долгое время, потеплела на полградуса. Итэр даже не смог смутиться, когда Чжун Ли внезапно обернулся на него, окинул странным взглядом. Завтра он будет рвать на себе волосы и избегать его ближайшие вечности-две (не выдержав даже несколько месяцев…). Сегодня Итэр лишь виновато усмехается уголком рта и продолжает смотреть. Чжун Ли ничего не говорит, отворачивается, что-то они с Аждаха там обсуждают — бесспорно грустное и слезоточивое. Итэр смотрит. Ну не придурок, ли?..

***

Приглашение пообедать вместе с Чжун Ли — огромная неожиданность. И только для Итэра, без всей остальной команды. «Как мило», — хочется сказать, но он лишь истерически смеется. Ноэлль заваривает на это мятный чай, но Мона качает головой и утаскивает её к Ху Тао. Рэйзор исчез и того раньше, почти наверняка где-то по лесу ближайшему бегает. Итэр суёт голову под кран с холодной водой, держит ту так и держит, пока полностью не теряет чувствительность на лице. Тёплый морской бриз Ли Юэ кажется обжигающим, лицо печёт, и он совсем не без «вроде» идиот. Остаётся только радоваться, что Паймон Мона тоже с собой утащила — святая женщина. Итэр конечно же приходит, разве мог он не прийти? Итэр до крови расцарапал левое плечо и только огненный хлыст по связи с Люмин привёл в его чувство. Что-то он совсем уж расклеился. Как в детстве. Когда оно было, это детство?.. Сестра тогда… Администратор проводит его в отдельный кабинет, Чжун Ли уже там, пьёт чай, читая какой-то свиток — явно очередной контракт. Меняют чайник, приносят пиалу и для Итэра, фрукты в карамели для закуски. Он рассматривает в искусственном свете грушу, поворачивает её то одной, то другой стороной. Карамель отсвечивает глазами Чжун Ли и Итэр молчит. Не он пригласил и не ему говорить. Черенок хрустит под зубами, на языке расплывается липкая сладость. Тишина, только тихий плеск, когда Чжун Ли подливает чай — себе и ему. Итэр сглатывает, проводит языком по губам. С удивлением чувствует металлический привкус — видимо порезался карамелью, надо же умудриться. Ничего, уже до завтра заживёт. И тем удивительней чувствовать пальцы Чжун Ли на той самой ранке. Ту чуть пощипывает, но Итэру определённо не до этого. Он замер, только сглатывает слюну, часто-часто. — Будь аккуратнее, — в конце концов говорит Чжун Ли и убирает палец, берёт пиалу, будто и не было ничего. Зачем только?.. Итэр вновь облизывается и теперь на языке не только сладость и металл, там терпкая шелковица перебивает собой всё. Так странно. Он заторможено берёт свою пиалу, отпивает, добавляя в букет вкусов мяту и ромашку. Ставит пиалу обратно, как-то мимоходом отмечает, что остатки чая слишком усердно норовят выплеснуться. Ах да, точно, это у него просто руки так трясутся. Итэр удивляется этому чуть ли не больше чем вновь потеплевшей связи, по которой Люмин пытается привести его в порядок, совсем забыв, что они вроде как «по разные стороны». Он совсем не понимает себя, своих реакций. Он будто откатился назад к тому времени, когда у них был ещё отчий дом, подкроватный монстр в качестве домашней зверушки и родители — живые. Когда их родной мир ещё существовал, а он под ласковые насмешки Люмин пытался прорепетировать как пригласить понравившуюся девочку на танцы. Чжун Ли качает головой, усмехается, касается невесомо правой руки Итэра. Говорит: — Не стоит так нервничать. Я не кусаюсь, — насмешка. Итэр выдыхает. Совсем забывает, что надо сделать вдох, чтобы дышать, трёт лоб, растрёпывая чёлку. — Я знаю. — Итэр, твой интерес… — переходит наконец к главному Чжун Ли, а у Итэра красные мошки перед глазами, это Люмин заботливо напомнила про вдох. Итэр дышит, считает про себя вдох и выдох, за шумом крови в ушах почти ничего не слыша. Разбирает наконец: — …некоторые правила, которые позволят… Что?.. Итэр моргает, уже полностью сосредотачиваясь на словах Чжун Ли и с изумлением понимает, что тот действительно не против. С сотней «но» и контрактом, но… Итэр посылает любовь по связи с сестрой, вновь чувствует себя взрослым и опытным Путешественником, включаясь в обсуждения с Чжун Ли. Ему на деле уже всё по барабану, само принципиальное согласие более чем устраивает, но хочется всё же большего. Хотя бы постоянного общения — для начала. И секса — на сладкое. Тепла ещё, холода ему хватает и от обычного состояния каната-связи с Люмин, сегодня было не более чем исключение из правил. Итэр на деле хочет всего и с горкой, но он готов ждать. И бороться. Всегда.

***

И он конечно же победил. Во всём.