Холод

— 03.24.2037. Было холодно… Мороз пробирался в самую глубь ткани и плоти, пронизывая каждую косточку в его теле. — Холодно, сегодня уж очень холодно. — Сделав выдох с которого пошёл пар, сказал незнакомец и направился в психиатрическую больницу. — Зачем… Зачем я иду в то богом забытое место? Мне там не рады, да и я не рад всем тем кто там находится. — Спрашивал он у самого себя, но не переставал идти. Психиатрическая больница в этом районе была тем ещё гнусным местом, каждый кто попадал туда за решетку, испытывал невыносимые мучения. Всех заключённых избивали до полусмерти, пытали самыми ужасными методами, проводили жестокие эксперименты, ломали кости разными приспособлениями и в конце концов, мучали голодом. Властям было на все это глубоко плевать, им было побоку на всех тех отбросов что сидели по камерам и молили о смерти, они лишь твердили что эти твари этого заслужили. Каждый кто туда попадал был убийцей с немалым счётом убитых. Большая часть отбросов были убийцы своих собственных семей, воры и насильники. Были и те, кто заманивали людей разных возрастов в ловушки, убивали, разделывали их тела, после чего пожирали разные части тела. В пищу шло все… Филейные части, печень, мозг, сердце, и даже кости. Ненужные же части такие как хрящи и внутренности, выбрасывались или же отдавались собакам/кошкам на съедение. Дэвиду было мягко говоря все равно что с ними творят, его волновала лишь собственная шкура. Он презирал и ненавидел всех, он не испытывал к ним жалости, сострадания. Был хладнокровным полицейским. — Здравствуйте, мне назначена встреча с одним из ваших подопытных. С Расселом Кэсседи. — Подошёл он к дежурному заявив о своей встрече. — Рассел… Идите прямо до конца коридора, после чего поверните налево и снова на лево. Вас там встретят, возьмите вот карточка, предъявите им. Молча взяв карту, Дэвид пошёл как ему и сказали и вскоре увидел двух охранников у одной из камер. Предъявив карту что ему дал дежурный, Дэвид стал ждать пока его пропустят. — Руки вперёд, ноги по середине плеч. — Пробормотал один из них. Сторож подошёл к нему в плотную, он был высоким, крупным, с виду ему было лет так двадцать, тридцать не больше. Он начал лапать, трогать, обыскивать все карманы Дэвида в поисках посторонних предметов. Эти касания были жёсткие и в другое время мягкие… Они рыскали по всему его телу, от пяток до гениталий а от гениталий до шеи. Было приятно, было безумно приятно, будто бы тебя кто-то ласкает, возбуждает, дразнит. Когда проверка на посторонние предметы закончилась, Дэвид вошёл в камеру где сидел Кэсседи. Первое что он увидел это зловещая, жаждущая крови улыбка и его бездонные насыщенные кровью глаза, смотрящие ему прямо в душу. — Здравствуй Дэвид, давно мы с тобой не виделись. Мы, по тебе скучали! — Не переставая улыбаться своей гнусной рожей сказал Кэсседи. — Здравствуй, Кэсседи. Чего хотел от меня? — Не взирая на бред что нёс этот псих, ответил ему Дэвид. — Ты как всегда холоден со мной, мы же, вроде бы как друзья с тобой. Хм-хм, хм-хм. Понимаешь Дэвид, хоть ты этого и не замечаешь но ты почти мне как брат, ведь здесь, в этом аду, есть лишь два типа людей. Первый тип, это беспозвоночные рабы, которые бояться любого незаметного для других шороха. А вторые, это хищники! Те кто доминируют над рабами и позволяют себе все, включая убийство этих самых рабов. — С небольшой, мало заметной насмешкой произнес он Дэвиду. Дэвид в свою очередь, стоял и слушал этот никому ненужный бред и продолжал смотреть на него безразличным взглядом. — Вот эта самая речь… Это все что ты от меня хотел Кэсседи? Просто высказаться решил мне? — В его голосе слышалось не большое раздражения, хотя эмоционального виду он не подавал. — Ты ведь понимаешь, что я не такой как они все, а, Дэвид? Я вижу, вижу тебя насквозь мой дорогой друг! Вижу каждый лучик света, который пронзает всю ту тьму в твоём сердце. Так что Дэвид, не хочешь ли ты мне рассказать о ней, мм? Просто я хочу знать, кому буду потрошить внутренности когда выберусь отсюда! — Злобная гримаса на его роже резко изменилась в гнилую улыбку. — Ах ты урод паршивый, да я тебя. — Дэвид не выдержал и бросился к Кэсседи, он схватился за его хрупкую шею и начал сдавливать её. Он хотел услышать приятный для его ушей звук, звук ломающихся позвонков и стоны просящие прекратить все это. — Давай же Дэвид. Убей меня! Своего единственного друга! — Терпя боль, сказал он Дэвиду. Хватка Дэвида резко упала в силе сжатия, после чего он отпустил его и немного постояв посмотрев как Кэсседи кашляет кровью, молча двинулся к выходу. Кэсседи в свою очередь не волновала боль в шее и горле, он был доволен происходящим, он знал что Дэвид не сможет его убить и намерено начал его провоцировать. Выйдя на улицу из этого проклятого места, подавленный Дэвид направился домой, к своей девушке. — Мэллиса… Я иду домой. — Мысленно сказал он себе. Пока он шёл по городу в сторону дома, он не мало раз замечал как подростки чьих родителям было плевать на них, избивали то животных, то своих сверстников. Он шёл и проклинал всех живущих людей на этой жалкой планете. Они все были омерзительны, их действия не имели смысла, они были жестокие, беспощадные чудовища или иным словом, паразиты. Кто-то кричал о Боге, кто-то о том что он свет в этой тьме, но он никому из них не верил, они все… Все одинаковые! Через полтора часа, дойдя до подъезда своей девушки, Дэвид начал набирать номер в домофон. (Гудки). — Да? — Меллиса это Дэвид. Откроешь? — Дэвид? Д-да, заходи. Девушка открыла дверь и положила трубку домофона, после чего начала открывать входную. Когда Дэвид поднялся на её этаж и вошёл в квартиру, перед ним стояла уверенная в себе Мелисса. — Ну и где ты шлялся? Небось с бабами каким-то развлекался, мм? — Закрывая за ним дверь, спрашивала она у него. — Ты же сама знаешь где я был. И зачем весь этот маскарад? Сама должна была уже понять что в этой битве ты проиграла. — Недоумевая и в другое время уверенно, ответил Дэвид на её вопрос. Девушка поняв что ей нечем парировать, медленно подошла к нему и прошептала ему на ухо. — Нуу ладно, я признаю что проиграла. В знак своего извинения, прошу тебя пройти со мной в спальню, и заняться страстным сексом! — Сладким голосом сказав это, она провела своей ладонью по его лицу и нежно поцеловала в губы. Подхватив этот момент, он взял её на руки и медленным шагом пошёл в сторону спальни. Раздевшись, он достал из кармана своих джинс пачку сигарет и вытащив одну сигарету, начал вдыхать в себя вредный но приятный для его лёгких дым. Ему было чуждо что этот дым, наносит вред его здоровью, главное, что он приносил ему удовольствие после которого он мог спокойно расслабиться. Стоя в темной комнате которую слабо освещал свет луны, он не спеша закуривал свою сигарету и наблюдал как Мелисса ласкает его пульсирующий стояк. Спустя некоторое время, Мелисса решила надеть повязку, утверждая что так ей будет легче возбудиться, после чего попросила Дэвида чтобы тот делал с ней все что его душа захочет. — Милая, я не буду тебе делать слишком уж больно. Уж прости меня. Закончив с сигаретой он потушил её об свои пальцы и попросив Мелиссу лечь на спину, начал ласкать клитор девушки. Сначала, он лишь потихоньку облизывал клитор, после чего он начал все глубже и глубже входить своим мягким и сочным языком во внутрь. В это время, Мелисса не зная куда деться, стонала от удовольствия, ведь не каждый день кто-то или что-то ласкает тебе твой клитор. Закончив с ласками, Дэвид взял свой пульсирующий агрегат и медленно начал засовывать его глубоко внутрь, давая Меллисе насладиться этим моментом. Он плавно засовывал и высовывал свой член растягивая время, все это происходило в разных темпах и позах. Поза собачки, поза наездницы и тому подобное… Были и оральные ласки, как в горло так и нежное посасывание. И когда дело дошло до кульминационного момента, Дэвид поставил Мелиссу в удобную для него позу и засунул своего друга так глубоко, что сначала Меллиса получила кульминацию, а после уже и Дэвид. Тёплая, слегка обжигающая белая жидкость потекла по её ногам до самых пяток. Это чувство, то чувство когда ты первый раз получаешь совместный оргазм от полового акта. Будто бы ты находишься в ином мире, в ином времени… Такое чувство не забывается как тот же мороз, который пронизывает все органы, кости, сухожилия.