HS

      Выработав эффективный метод разбора и хранения, HS и Ханс день за днём забивали здания в округе от места высадки деталями и маслом.       К счастью или нет, но дроны-рабочие, требующие разборки, никогда не заканчивались, приносимые и скидываемые в воронку от приземлившегося шаттла дронами-демонтажниками.       Отчасти Ханс и HS даже были «рады» такому стечению обстоятельств, ведь им не приходилось тратить ресурс платформы на производство пуль и ведение активных боевых действий, что продлевало время до проведения ремонта и повышало боевую эффективность.       В этой, как сказали бы люди, «рутине», Ханс находил для своих протоколов интересным наблюдение за другими дронами-демонтажниками. Они не только проявляли весь спектр эмоций, но и образовали коллектив, маленькое общество, в котором у каждого была личность, соответствующая одному из распространённых у людей методов поведения.       Серия V, после многочисленных наблюдейний, определялась Хансом не столько психопатка или монстр (а именно так её звали дроны-рабочие), сколько избалованным и энергичным подростком, списанным с какого-то персонажа из мультика для подростком и являвшего там «сумасшедшего персонажа с трагической предысторией».       Впрочем, один сказанный ей монолог чуть было не заставил Ханса начать исследования её характера заново.       «Они фальшивые, не знаю почему, но… знаешь, как когда ты колешь себя нанитами, — она схватила свой хвост и поднесла его к своему лицу, рассматривая, как в колбе переливаются на светы наниты в транспортной жидкости. — Или когда в тебя попадает какая-то пуля. Мы не должны чувствовать от них ничего, но я чувствую, как пули попадают в меня, как наниты ползают по руке, откусывая кусочки и создавая своих собратьев… И это всё вызывает такие… фальшивые чувства. Будто это всё не со мной, кем-то другим. И эти работяги ещё… пойдём убьём парочку?»       Серия N… была самой разочаровывающей HS`а и интересующей Ханса. Для HS`а серия N была самой разочаровывающей из-за того, что помимо общего для всех демонтажников неэффективного расхода ресурсов он использовал мужской голос, который, согласно исследований, хуже доходит до людей. Ханса же эта серия интересовала не только тем, что она единственная определяла себя как «мужчина», но и характером. Если у всех присутствующих ядра характеров составляли сформированные нейросети, то нейросеть серии N и её настройки были заточены на подростка, типичного для человеческого поколения Z.       С какой целью и кто его создал? Наблюдая за ним и его поведением, Ханс из раза в раз приходил к одной и той же теории о некой девочке 14-16 лет, которая захотела создать «парня своей мечты» и сделала дурочка-простофилю с кудрявыми волосами, смущающегося от каждого писка и выключающегося-включающегося от пощёчины, которую молодая госпожа будет давать ему, когда тот будет из-за своей глупости делать что-то смущающее… Теория требовала подтверждения или доработки, а потому Ханс продолжал наблюдать.       Серия J же была… самой проблемной из всех. Да, её характер был наиболее простым из всех, а её мотивы стали понятны ещё в первые минуты после включения, но взаимодействия с ней заставляли Ханса и HS-а, переводя на человеческие мерки, скрежетать зубами. Её позиция: “Всё во имя плана, всё во имя эффективности, всё во имя компании,” — нравилась им обоим, но её методы и выходки при этом портили любые попытки улучшить их взаимоотнощения.       Самой последней её выходкой было присвоение себе звания «лидер». Как административное звание, именуемое в народе «комиссар» и введённое для проведения психологических бесед с живыми бойцами, эта должность также возлагала обязанность проверки нейросетей дронов и их демонтажа в случае дефектов.       Подводя черту в отчёте, стоит сказать и о них самих: Хансе с HS-ом.       Чего-то, чему Ханс смог бы дать оцценку “Положительно”, с ними не случалось. В основе совей все события были либо нейтральные: ожидаемые замена магнитов рейлгана и прибытие группы работяг-самоубийц, решивших напасть на их базу, а также прогнозируемая замена шарниров крыльев из-за ускоренного износа на морозе, — либо отрицательные: неожиданные дефекты мин, несрабатывающие детонаторы, солнечные вспышки…       Последнее было самым отрицательным из всех событий, потому как к ионам, выделяемым с вспышками, их платформа была не готова. Каждый ион, проникающий в платы, сказывалася заменой единицы на ноль, одной переменной на другую, изменению базовых настроек.       В частности, один особо меткий ион изменил что-то в личностной матрице Ханса, из-за чего он не мог остановить симуляцию скуки. И потому прямо сейчас лежал на остове какой-то машины и, смотря в небо, вместе с HS-ом, не особо довольным этой затеей, осматривал карту и наносил на ней маршрут к кромке воронки, оставшейся от взрыва.       Взрыв, как заметил Ханс и HS, был будто бы и не исскуственный вовсе: слишком в удобном месте он произошёл, прямо в центре промышленного и административного квартала. Даже будь взрыв менее сильным, не уничтожь он атмосферу, население было бы обречено.       На офлайновой карте зона, в которой сейчас был массивный кратор, выглядела как милый городок, готовящийся к ковровой атомной бомбардировке: все здания были малоэтажными и сделаны из железобетона, под каждым располагалась обширная сеть туннелей, структура которых была засекречена.       Выделялась лишь зона, принадлежащая дочерней корпорации «JC Jenson» — «JC Jenson in spaaaacee!!!!» Выделялась она не только тем, что на её территории отсутствовали любые подземные сооружения, даже канализация, но и тем, что на самой периферии зоны их ответственности стояла метка задачи от первого из полученных Хансом приказа.       «Путевая точка «Синдром Хижины»»       Ханс и HS даже сейчас, отведя на эту задачу по одному маломощному потоку, пытались понять: был приказ, вместе с которым шла эта метка, фальшивым или нет.       Ханс ещё раз оценил карту, посмотрел парой камер в сторону шаттла, склада около него, подсчитывая запасы.       По замерзшему ледяному озеру, сквозь которое были видны остовы зданий, плыл СВП. Выбитые ходовые огни, должные снизить заметность, полсностью компенсировались массой снега, разметаемой двумя реактивными двегателями.       Переведя рычаги в нейтральное положение, HS вылез через разбитое бронированное стекло наружу. Стальной монстр стал оседать и замедляться, продолжая движение к видимому заводу, светящемуся аварийными оранжевыми лампами.       Осмотревшись, HS резко поднял релган вверх, вынул из ствола бронебойную пулю и дождался, когда все пули в ленте заменятся на дистанционные.       Выбрав из трёх парящих в небе силуэтов наиболее большой, HS прицелился и установил взрыватель…       

Опознан: Дрон-демонтажник {3x}

      Замерев не опуская оружия, HS стал отбивать код приветствия на общей волне.       На секунду дроны, парящие в небе, застыли, после чего тут же устремились вниз. Но не к HS-у, а куда-то на территорию объекта.       Сопросовждая три цели оружием и камерами до того момента, пока они полностью не скрылись за зданиями, HS одним потоком сверился с картой и простроил маршрут.       Метка нужной ему лаборатории стояла ровно посередине «Аванпост 003», под которым на карте была удивительная для объекта, связанного с горючими материалами, пустота.       Сохранив координаты и постав мину-ловушку на случай, если кто-то попробует угнать СВП, HS проломил сетчатый забор и зашагал в сторону точки назначения.       Напряжённый и ожидающий атаки с любой стороны: от дронов, опознанных им как демонтажники, работяг или людей — он настолько разогрел платформу, что его путь можно было заметить по ледяным следам из расплавленного и тут же замёрзшего снега.       Уставший и проржавевший металл скрипел после каждого шага, забивая звук шумами. Трубы и маяки, покачивающиеся в такт порывам ветра, играли тенями, мешая определить врага по вторичным признакам. Чьи-то грузные шаги и дыхание сби…       HS резко развернулся и включил свои фонари на максимальную мощность.       Оранжевый свет фонарей обошёл всё пространство, находящееся под мостиком, на котором стоял HS. Высветил несколько замёрзших и не разложившихся трупов, лежащих у основания цилиндрической башни с нефть. Обозначил странное отсутствие снега на плите, заменявшей здесь землю.       Вскинув оружие, HS дал очередь в самый центр этого прямоугольника и непроизвольно кивнул, удовлетворённый результатом.       Это была сплошная железобетонная плита, слишком дорогая и прочная для того, чтобы использовать её в качестве пола на обычном добывающем аванпосте.       И прямо посередине этой плиты, служащей крышей чему-то под землёй, общая метка поиска.       Искать вход HS, как и делящий с ним платформу Ханс, даже не подумали. У каждого из них имелся доступ к методичкам штурмовиков, в которых нулями и единицами было записано два главных правила: «Через двери ходят только в гости к экстремистам» и «Больше тротила — меньше проблем при штурме».       Пункт «Проникнуть в лабораторию «Синдром Хижины»» не подразумевал её обыска или чего-то подобного, а потому вскоре бетонная плита оказалась залита гексогеном.       Установив электродетонатор, HS как можно быстрее забрался на находящийся над плитой помост.       Ушёл сигнал на отключение всех камер и микрофонов, сигнал на детонацию.       Пришла темнота и мощный толчок.       И на месте, где раньше было сердце демонтажника, образовалась пустая дыра.       Алиса, радостно наблюдавшая за действиями своего мужа, не дожидаясь отключения систем демонтажника подскочила к нему.       Прижавшись к нему и скользя руками по телу, она, словно кошка, обошла его несколько раз по кругу, выискивая какие-либо раны. Ничего не найдя, она замерла между ним и медленно умирающим демонтажником, вперилась ищущим взглядом в его глаза.       Улыбнувшись-оскалившись, он немного поднял голову и сдавил сердце, выдавливая масло, которое тут же потекло не только ему в рот, но и мимо, стало стекать по шее.       Словно послушный щенок, она, сопровождаемая взглядами Боба и Кровясика («Дозора», которого смог приручить её муж) прильнула к его шее.       — Знала бы… что буду умирать с таким видом… застрелилась бы… — с трудом простонала демонатжница, вышедшая из перезагрузки раньше своей смерти.       Эти дроны в принципе быстрее работяг выходили из перезагрузки. Алиса знала об этом, но от того был не меньше её гнев, вызванный разрушением их семейной идиллии.       Не задумываясь, она наотмашь рубанула своим новеньким хвостом.       Нож, находящийся на конце хвоста, вошёл точно в центр головы демонтажницы и прошёл насквозь. Голова секунду не реагировала, только свела глаза на хвосте, торчащем из головы, а потом, разбрасывая масло, разлетелась на куски, раскрылась, словно прекрасный цветок.       — Алиса, ну зачем так…       Сначала она даже не поняла, что произошло. Просто в один момент почему-то пропал звук и свет, а её процессор на долю секунды выдал сообщение о предельной температуре воздуха.       Затем она поняла, что температура, как и звук, пришли у неё из-за спины, развернулась, встала в боевую стойку и даже успела оскалиться, но так и застыла.       Ошеломлённая, встала в обычную позу и убрала оскал.       В паре метров от неё, там, где секунду назад был уничтоженный ими отряд демонтажников, сейчас был сплошной пролом, идущий до самого последнего этажа.       На верху, на какой-то металлической хренотени, стояла слегка освещаемая фигура дрона в белом халате без крыльев, но с хвостом и какими-то странными лампами, стоящими как опознавательные огни демонтажников, но явно в два раза большие.       — Как думаешь, это кто-то из сбежавших наших вернулся?       Отвлёкшаяся от дрона, Алиса поняла, что схватила мужа за руку и прижимает к себе Боба.       — Так зайти могла только Нори. А это не она.       Нахмурившись, она перевела взгляд наверх.       Дрон, наклонившись, явно обвёл взглядом каждый этаж и остановился на ней с мужем.       Секунду они будто играли в гляделки, а затем чёрный ничего не выражающий экран окрасился в сотни дрожащий красных, синих и зелёных точек.       Не было слышно выстрела и не было видно вспышки, но в следующую секунду она поняла, что её и мужа откинуло вглубь этажа.       Сев, она быстро осмотрела себя и Боба, расслабленно выдохнула. Осознание пришло одновременно со звуком страшного булькающего кашля из-за спины.       Алиса сама не поняла, как, но уже спустя секунду она, склонившись, в панике смотрела на мужа, который с большими от страха глазами сучил руками и ногами, пытаясь сделать вдох.       — Нет, нет, нет, не переживай, я сей… что я… ты…       Бросаясь, из стороны в сторону, от мысли к мысли, она не знала за что взяться и что делать. Вошла в состояние, близкое к бреду, из которого её вывел глухой звук удара.       Резко подняв голову, она ничего не выражающим взглядом уставилась на фигуру, окружённую пылью. Сотни дрожащих разноцветных камер, расположенных за выключенным дисплеем, сошлись на ней.       Красная вспышка света заставила замереть дрона, войти в состояние перезагрузки.       Замерев, словно лань перед охотником, она молча смотрела на застывшую фигуру.       — Аха… Ах-ха-ха-ха! — Раздался её нервный, перешедший в маниакальный, смех. — Ну что, получил?! Так тебе, сукин сын! Тварь!       В жизни Алиса не кричала с таким счастьем и радостью, не кричала так громко и наслаждаясь процессом.       Встав, встряхнув головой, она, расслаблено и красуясь, сделала несколько плавных шагов вперёд… и отступила, раскрыв глаза.       Дрон, должный ещё, в худшем случае, прибывать отключённым минуту, явно удивлённо повёл головой с дисплеем, на котором горели две жёлтые точки, заменявшие ему глаза.       Красная, повторяющая раз за разом вспышка, скрыла дрона от неё.       Кровясик явно был недоволен тем, что добыча сопротивлялась, и, повторяя раз за разом вспышку, рычал и шипел, пощёлкивал хвостом.       В этот раз Алиса не спешила идти вперёд, даже наоборот — отступала назад, к лестнице, ожидая подвоха.       Хоть она и ожидала чего-то подобного, но звуки взрывов стали неприятной неожиданностью, из-за которых она дёрнулась, а потом и побежала, не оглядываясь и не задумываясь.       Подобно оленю, она, не обращая внимания ни на что, припала вниз и бежала, используя не только ноги, но и свободную руку с хвостом. Бежала к комнате охраны, которую они давно присмотрели с мужем.       Споткнувшись о один из сваленных в коридоре трупов демонтажников, Алиса, взвизгнув, прокатилась до стены в конце коридора.       Со стоном потерев голову, она, взглянув на Боба, подняла взгляд вверх.       И замерла.       Тёмный силуэт, подсвеченный красным светом, исходящим от вылезших ошибок на экранах компьютеров.       В какой-то момент уставшая от неопределённости, она неуверенно взмахнула рукой.       Сотни камер загорелись и сошлись на ней.       — Ханс, чего у тебя HS управление перехватил и в боевой режим зашёл? И чего он так на меня смотрит?       Демонтажник, замерев, вновь перешёл под управление Ханса, и вывел на экран сначала (シ_ _)シ, а потом две точки вместо глаз.       «Извиняюсь, ты ему кое-кого напомнила. И, прошу, перестань использовать фразы про кожу и прочая, у нас их…»       — Ханс, давай быстрее, а то меня там Джей ждёт.       «Конечно. Ты не отказалась от своих планов по постройке башни?»       — Нет. А что? Если ты снова собрался мне зачитывать нотации насчёт того, что всё такой высоты должно быть с фонарём, чтобы в неё не врезались самолёты или ещё что, то можешь сразу идти нахер.       «Частично. Вот реактор Дозорного, установишь его сверху своей башни, чтобы он светился.»       — ...Реактор кого?!