Шутки бывают разными

      — Их-хи-хи-хи-хи. Бэээтс, ну что же ты так мнёшься. Убей меня наконец. После всего, что я сделал с Барбарой и твоим маленьким спиногрызом, разве я не заслуживаю понести заслуженное наках-апх…       Очередной удар превращает разбитое лицо заклятого врага в кровавое месиво, но кривая улыбка так и не желает сходить с его лица.       — Я не такой, как ты, Джокер. Тебе не сломать меня и мои принципы.       Растянутая до ушей улыбка обнажает уродливые шрамы, скрытые под отбеленной кислотой кожей. Надбровные дуги непроизвольно сокращаются то расправляясь, то скукоживаясь вновь, образуя жуткую гримасу уродства и безумия.       — О-о-о да, Бэтс. Ты не такой. Всего лишь изобьешь меня до состояния отбивной и снова упрячешь в Аркхем. Их-ха-хи-хи-квха, — сплюнув немного крови на маску борца со злом, безумец продолжил, — кстати об отбивных, знаешь, там есть прекрасный повар. Я буду просто смертельно рад вновь увидеться с ним.       Откинувшись назад и запрокинув голову, тело непроизвольно забилось в судорогах, перешедших в неудержимый смех. С тихим металлическим звуком из рукава показался складной ножик. Очередной удар темного рыцаря не нашел своей цели, зато нож легко вошел в сочленения доспехов, достав податливую плоть. От боли и неожиданности Бэтмен выпустил из рук свою ношу. Непринуждённым кульбитом Джокер ушел от очередной атаки и начал обходить по кругу своего заклятого друга. Нож нетерпеливо перелетал из одной руки в другую, пару раз чудом не падая на землю. Однако Вэйна не смогли подкупить ни трюкачества, ни ужимки Джокера. Слишком много битв с ним он провёл, слишком много.       — Мастер Брюс, лига справедливости уже на подходе, — ровным тоном уставшего человека прозвучало в наушнике.       — Спасибо, Альфред.       — Эй, эй, эй, эй. С кем это ты болтаешь, а?! Как ты не понимаешь, я и ты, вместе мы дополняем друг друга! Так что не смей приглашать посторонних, — под конец своей речи клоун, уже не сдерживаясь, орал на противника. Тяжело вздохнув, Джокер приглашающе развел руки, будто желая обнять Бэтмена. — Нет нужды злиться, я просто хочу причинить тебе столько боли, сколько ты сможешь вытерпеть, пока не сломаешься…       Грохот проломившейся крыши заглушил окончание фразы. Рефлекторно прикрыв глаза рукой, чтобы защититься от поднявшейся пыли, Джокер осознал, что он не в силах пошевелиться, и причиной этому было явно странное зелёное свечение. Лишь только у лицевых мышц по какой-то причине осталась способность двигаться.       — Всё кончено, Джокер. Ты больше никого не убьешь, не сломаешь ничьей судьбы. — Волевой голос заставил лицо клоуна исказиться в недоумении, которое быстро прошло, сменившись жутким оскалом.       — Ути-пути, маленькая мышка испугаааалась. Позвала своих друзьяшек, чтобы наказать такого плохого меня. Вот только чем ты думал, идиот?! Я же сказал, что это наше личное дело. Я, конечно, хотел использовать моих малышек для другого, но уже неважно! Если вы сейчас же не съебетесь в страхе отсюда, то я подорву все бомбы, которые заложил в городе. Учтите, что они завязаны на мою смерть, и каждые пару секунд проверяют состояние моего бедного маленького сердечка. Так что если вдруг что-то с ним случится, тоооо сердечный приступ случится не только у меня, но и у половины Готэма…       Ухмылка на открытой половине маски спасителя города не понравилась королю преступного мира, но прежде чем тот продолжил свою речь, Супермен его прервал.       — Все бомбы обезврежены. Готовься к незабываемой вечности вместе, откуда ещё никто не сбегал, — массивный агрегат, который обычному человеку было никак не поднять, начал жить своей жизнью, потоки энергии закручивались и переплетались в непонятной для простого смертного форме, образуя круглую арку портала. — Фантомная зона ждёт своего нового постояльца.       Глаза короля преступности расширились. Это было явно не тем местом, в котором Джокер хотел очутиться. Нет, и раньше бывало, что некоторые его планы шли наперекосяк, но раньше этому в большей степени способствовала сраная мышь, а не залетные члены лиги. теперь же клоун чувствовал себя обманутым. Обманутым заклятым другом, противником, которого он так жаждал и так ненавидел. Его называли безумным, убийцей, монстром… Но никто не сомневался в его гениальности, и пусть сейчас он был беспомощен, словно новорождённый котенок, острый ум просчитывал тысячи вариантов того, как избежать вечного заточения.       Медленно и неотвратимо левитирующий благодаря силам зелёного фонаря король преступности приближался к разрыву между измерениями. — Последнее слово, Джокер?       — Стой-стой-стой, Бээтси. Я же твой заклятый друг. Как ты можешь так поступить со мной, кто будет твоим противником? Неужели ты действительно собираешься потакать этим никчёмным выродкам, что недостойны даже целовать край твоего плаща?       — Нет, это окончательное решение. Слишком много зла ты принес в этот мир. Пора человечеству забыть о тебе, как о страшном сне, —Бэтмен скрестил руки и уперся своим холодным взглядом в лицо ненавистного врага. Этот ублюдок умел ковырять старые раны, но сейчас Брюс чувствовал, что скоро всё закончится. Не так, как раньше, нет. На этот раз навсегда.       — Ладно, будь по-твоему, Бэтси. Но окажи мне тогда последнюю услугу. Сделай это сам. Ты же мужчина, имей смелость закончить нашу историю собственными руками. Давай, сделай это! — Джокер закрыл глаза и мелко затрясся, красные кровавые слёзы двумя тонкими дорожками бежали по лицу приговорённого, завершая картину сломленного человека.       Тяжелая рука Супермена легла на плечо Брюсу. — Ты же понимаешь, что он просто провоцирует тебя, даже в таком состоянии нельзя ему доверять. Я сам сделаю это.       Массивная фигура, закованная в технологичную броню, скрытую чёрным плащом, мягко одёрнула руку и сделала шаг. — Нет, Кал-Эл. Этот ублюдок прав. Это слишком личное. Он — результат моих ошибок и вечное напоминание о собственной несовершенности.       Воля зелёного фонаря поставила короля преступности на колени и завела руки за спину, разрывая связки и травмируя сухожилия. — Это лишнее, — хмуро посмотрел на героя Бэтмен.       Оковы воли спали, а Тёмный рыцарь, заломив руки покорному телу, подвел его к кромке портала.       Резкий удар головой не стал неожиданностью, его встретил твёрдый лоб, усиленный защитной маской. Крик боли, перешедший в заразительный смех, стал своеобразным сигналом, по которому Бэтмен с силой толкнул Джокера в портал. Непроизвольный шаг Супермена к падающему Джокеру был случайностью, а может, тонко спланированным событием, однако как бы там ни было, этот шаг стал ошибкой. Обернувшись в полёте, Джокер пнул инопланетное устройство в руках Супермена. Дестабилизация воронки портала началась мгновенно, хрупкое оборудование не было создано для такого варварского обращения.       Всё могло пройти по-другому. Можно было подождать и починить установку, заточив Джокера в тюрьму Лиги. Некоторые из героев даже были готовы убить его, раз заточить не получилось. Спидстер, Супермен да практически каждый имел шанс спасти безумного клоуна. Однако смерть от перехода через нестабильный портал, вместо вечного заточения была его выбором, и никто, кроме Бэтмена не попытался это исправить.       Искажённое гримасой удивления с выпученными глазами и высунутым языком лицо Джокера еще не раз появится в кошмарах лиговцев. С тихим хлопком портал завершил свою работу, а Бэтмен остался стоять с протянутой рукой.              — Ну, надеюсь, больше мы его не увидим, — прокашлявшись, Флэш опёрся о стену.       Тёмный рыцарь хмуро обвел глазами людей, которые были если и не друзьями, то явно ближе, чем просто знакомыми. Он их понимал, даже в каком-то ключе разделял их решение. Но принять всё равно не мог.       Где-то между слоями реальности.              Это было красиво! Безумно красиво! Сквозь бесконечное множество измерений, словно яркая комета, неслось нечто, недавно бывшее злодеем номер один. Рассудок любого существа не протянул бы тут ни мгновения, которое удивительным образом могло оказаться вечностью. Мир грёз и иллюзий, что был за гранью добра и зла. Мир, а может вселенная или же просто непонятное измерение, которое вполне подходило как для поля битвы между адептами тьмы и света, так и для существования и угасания цивилизаций.        Обратил ли хоть кто-то из исконных обитателей этого места внимание на безумный смех, а может на неучтенную переменную, что его издавала? Пха-хаах-ах-ха-ха. Конечно же нет. Это место знавало и более безумные вещи. Вот только такая пассивность касалась существ с разумом.       Были силы гораздо древнее и могущественнее, чем все остальные. Те, что существовали в изначальном Ничто и родились в нём. Те силы, которые видели и, сами того не желая, поддерживали баланс не в одном мире, а во всех мирах и измерениях. Этими силами были хаос и порядок. Однако чем больше радовался хаос этой ничтожной частичке бесконечного себя, которая некогда имела собственное имя, тем больше ей противился порядок. Две силы, чудовищные в собственной мощи, обрушились на всего одну душу.       Сколько длилось их противостояние, нельзя сказать точно, ведь понятие времени в том месте, где происходила битва слишком изменчиво. Может секунда, а может и тысячелетие. Однако не случилось ни победы ни поражения, ведь душа добралась до своего места назначения, до места, которое подходило бы ей больше нежели любое другое.       Вселенная Марвел. Планета земля 2011 год.       Это был обычный вечер, вечер, который ничем не отличался бы от любого другого, если бы не одно но. Все маги земли почувствовали присутствие двух сил, от которых волосы встали дыбом. Вулканы и тектонические плиты, литосфера и ноосфера, мир духов, да вообще любой мир и измерения, напрямую связанные с Землёй, всколыхнулись. И быть беде, возможно, даже концу света, если бы это действие не прошло так же быстро, как и началось. А пока маги и учёные спорили между собой и искали виновника. Тот неподвижно лежал на пересечении Саутерн-бульвар и Лонгвуд-авенью.       Мужчина с бледной, практически белой кожей, зелёными волосами, в костюме, подошедшему бы больше какому-нибудь франту на званом ужине, если бы этот костюм, конечно, был нормального, а не вырвиглазно-фиолетового цвета, лежал на проезжей части одного из самых криминальных мест Нью-Йорка. Зрелище вполне обыденное для этих мест, если бы не чрезвычайно экспрессивный вид данной персоны. Редкие прохожие чувствовали иррациональный страх и неприязнь, глядя на широкую улыбку, от которой рот непременно должен бы был разорваться напополам. Резвый порыв ветра поднял старую, месячной давности газету, и та впечаталась в лицо необычного субъекта.       Резко... так, что затаившиеся в тёмном переулке беспризорники вздрогнули, мужчина встал, схватив устаревший источник новостей. Страница за страницей он пролистывал информацию о каких-то по-видимому новых местечковых героях по типу железного человека или паучка, нигде не находя упоминания о том, кого давно окрестил своим главным врагом. События недалёкого прошлого все ещё находились под тонкой пеленой, мешающей вспомнить их досконально. И чем сильнее он старался восстановить их, тем больше его мозг болел. Но капля за каплей он вспоминал. Когда последняя секунда противостояния его и лиги наконец заняла своё место в искаженном безумием разуме, Джокер закричал.       Его крик - крик отчаяния, боли, радости, скорби, но больше всего в этом крике было обиды. Обиды на Бэтмена.       — Эй ты, ушлёпок. Хули разорался тут. Ты че, бля, из цирка сбежал? — Трое мужиков бандитского вида подошли к стоящему на коленях мужчине.       Внезапно крик оборвался, а тело крикуна начало мелко подрагивать. Главный из троицы сначала принял это за судороги, но потом прислушался к бормотанию наркомана и недоуменно посмотрел на приятеля.       — Хи-цхи-хрк-хп-хи-ци-ци-цирк. АХ-ХА-АХХА-ХА-ХА-ХА…       — Я че, сказал че-то смешное? Смеёшься надо мной, ссука, — Смачный удар в голову повалил психа на землю. За первым последовал второй, а за вторым… Избиения, вымогательства, изнасилования и прочие радости жизни, ставшие на этой улице настолько частым явлением, что никому уже давно не было дела до происходящего. Лишь смех, который становился всё громче, привлекал к себе ненужное внимание, но даже это особо никого не трогало.       — Да заткнёшься же ты наконец, а? Или может тебе это нравитсяяааАААА. БЛЯЯЯ, — Внезапно избиваемый кинулся на ближайшего обидчика, вгрызаясь в его икру и вырывая оттуда смачный кусок мяса. Этого с лихвой хватило, чтобы бандит упал на спину, баюкая пострадавшую ногу. Остальные двое опешили от столь неожиданного поворота.       — Мда, на вкус ты то ещё дерьмо, если честно. — Поднявшийся человек вяло сплёвывал чужую кровь и собственные зубы. Глаза подельников расширились от страха, а рты раскрылись в немом крике. Они пинали его со всей силы на протяжении пары десятков минут, а этот… это существо спокойно встало и откусило часть ноги их лидера.       Резкий прыжок... и камень в руке с чавкающим звуком впечатывается в голову одного из бандитов. Мужчина в вырвиглазном костюме склоняется над булькающим уже-трупом поверженного врага, деловито обыскивая его.       — Либо я сейчас проломлю его череп, пока он отвлёкся, либо я свалю, но этот псих убьет брата, — Кевин не мог назвать себя порядочным человеком, он избивал, грабил людей, было в его биографии и пару убийств, но за своих друзей и близких тот стоял горой. Так что выбора по сути и не было. Он ни за что не сумел бы бросить человека, с которым прожил всю свою жизнь, человека, который был его старшим братом и который заботился о нём вместо родителей. Да, не всегда эта забота нравилась Кевину, но тем не менее это была одна из немногих хороших вещей, которую тот сохранил в своём сердце. Поэтому тихо подойдя к утырку, парень со всей дури размашисто ударил. Вот только железная арматура не встретила никакого сопротивления. А потом стало слишком поздно. Боль от вспоротого брюха затмила разум человека, что он скорее по инерции пытался не дать своим кишкам вывалиться окончательно.       — Ути-пути-пути, — вытянутые два пальца двигались к последнему, оставшемуся ограниченно дееспособному мужчине, — Хто же это тут у нас такой плохой мальчик? Разве мама не говорила тебе, что бить людей ногами на улице это оч-чень-очень плохо!       — Тебе не жить. Я убью тебя, сука! — Нелепый полупрыжок с больной ногой окончился грузным падением на асфальт. Мужчина, который буквально несколько минут назад был жертвой, сейчас сам стал охотником. Складной ножик упёрся в горло бандита, в то время, как человек в фиолетовом пиджаке обнял его, будто лучшего друга.              — Не бойся, мой маленький, мамуля с тобой. Всё будет хорошо. Расскажи мне, кто это был? Он был важен для тебя, да? Хммм, может это твой дружочек или… Да ладно, это твой братик?! Ха-ха-хпха-цха-ха. О божечки, мне тааак стыдно. — Словно о чём-то задумавшись, мужчина задумчиво наклонил голову и вытер лоб рукавом пиджака, — Блииин, разлучать семью это неправильно, наверно ты хочешь отправиться к братику? Кивни, если да, я пойму.       Нож впился в кожу ещё сильнее, пара капелек крови весело капнули вниз. Ужас в глазах матёрого бандита сменился мольбой. Его трясло и лихорадило. Он боялся этого монстра до усрачки.       — Ну что же ты не киваешь, ммм? Неужели не хочешь к своему братику? Ему же там так одиноко! — Хватка чуть - чуть ослабла, и пленник наконец смог проглотить ком в горле, — Может, ты хочешь остаться со мной... Я не знаю, жить, насиловать шлюх, убивать людей, или чем там занимается представитель современного общества?       — Ддда, ссэр. Я ббы хотел осстаться с вамии, — заикаясь, ответил преступник.       — Оооо, это так мило, я аж растрогался, — смахнув одинокую слезинку вместе с кусочком кожи, ответил псих, — Правда! Это честь для меня! Я уверен, мы станем отличной командой. Ты и я... мы перевернём этот мир, и я стану королём, а ты моей правой рукой!       — Ссспасибо, я буду счастлив, — пролепетал мужик, заметно расслабляясь.       — Да не переживай же ты так. Давай сходим с тобой в бомжатню, или где ты там живешь, перебинтуем тебе ногу и всё такое.       Тишину двухкомнатной квартиры, расположенной в не самом благополучном районе, разорвал адский крик. Так кричать мог только человек, которого режут заживо. Что в общем-то и было правдой.       — Ой, да не дёргайся ты так. Я всего лишь рублю тебе руку тупым топором, что тут такого? Дело-то житейское, — улыбающийся жутким оскалом мужик склонился над своим пленником. Сильный запах крови вперемешку с дерьмом делал нахождение в этом помещении довольно нетривиальной задачей, однако казалось, что мучитель не испытывает никакого дискомфорта.       — Заачем!? Зачем ты это делаешь, остановаАААААА — Очередной крик и мерзкое хихиканье вновь заглушили все остальные звуки.       — Зачем, зачем!?? Я считаю себя человеком слова, а я обещал тебе, что ты станешь моей правой рукой, вот я и выполняю обещание, — Склонившись над вновь забившимся пленником, ответил садист.       — Кккто ты блять такоАААААААААААА       — О, ты первый, кому дано узнать , кто я. Гордись! Сегодня ты умрёшь от руки ДЖОКЕРА.