Другое время

— Леди Поттер, не соблаговолите ли вы вместе с леди Лестрейндж и юной мисс Лейстрендж посетить скачки гиппогрифов в южном Редхилле через неделю? Лорд Лестрейндж смешливо улыбался своей коллеге, приглашая ее на семейные посиделки вместе со своей женой и их юной дочерью — Руберией Амадеей Лестрейндж. В далеком прошло-будущем, где люди ее бестактно тянули на все мероприятия, начиная от чемпионата по квидичу (который, она, честно, хотела просто проспать…) и заканчивая дуэлью с Волдемортом у руин Хогвартса, подобное приглашение — верх благоразумия. — С удовольствием, лорд Лестрейндж. В этом времени еще очень далеко до мировых войн. Только еще появляется недовольство французов к русским, а до рождения великого французского полководца, из-за которого миссис Фейраль читала им длинный стих, еще оставались годы. Поэтому люди были еще сильнее подвержены светским привычкам, стараясь не задавать слишком откровенных вопросов. Но Гекате Юфимии Поттер очень нравилось это. Она просто появилась из неоткуда и купила небольшой домик на магической части Лондона. И в первый же день к ней постучалась пухленькая портняжка Бетти с пирогом в руках. Не было осуждения и ненависти. Были изящные пышные платья, еженедельный вальс на главной площади и капелька любопытства. Никто не спросил откуда она и кем является, ограничившись увиденным перстнем леди Поттер и пространственными фразами про артефакторику. К ней тут же напросились в гости на чай Роберт Лестрейндж и Терциус Принц. Гениальному чаровнику и мастеру зелий не хватало артефактора. С тех пор жизнь перестала бессмысленно утекать, наоборот она резко кинулась в галоп, принося звуки музыки с субботних посиделок, вкус черничного пудинга и заливистый смех малышки Руберии, которую Надия (самая лучшая мать, жена и подруга) ласково звала Руби. Больше не было фальшивых друзей и тайных пророчеств. Кто-то бы посчитал ее новую жизнь слишком скучной и однообразной, но после множества смертей дорогих сердцу людей Геката считала эту жизнь самой прекрасной. Без войн маленьких детей и аристократов. Без кошмаров по ночам. Сейчас она просто рядом со своими друзьями, почти семьей. И ей достаточно. — Шесть к одному в пользу Мидорьяса! — зычно огласил Терциус, лопаясь от самодовольства. В конце концов, это он воспитал этого упрямого гиппогрифа. Геката, прищурившись, посмотрела на молодого лорда Принца, который ни капли не был похож на своего дальнего потомка Северуса Снейпа. Ее школьный учитель частенько срывался на невиновных детей, всегда ходил в черных наглухо застегнутых одеждах и был весьма гнусным типом, меняющим свои стороны как перчатки, то Терциус (хоть он и был старше Северуса более, чем на двадцать лет, язык не поворачивался называть его полным именем!) был местным «идеалом». После Хогвартса побывал в Италии, Испании, Франции, подтверждая мастерство в зельях, не боялся оставаться один на один со своими племянниками, способными свести с ума любого, обожал носить дорогие костюмы и обувь, никогда не кричал, предпочитая больше улыбаться и слушать, чем скандалить, а также разбил не одно женское сердце, говоря, что уже давно занят, хотя метка соул-связи была блеклой. Словно, его любви никогда и не было. — Это чудовище либо прилетит первым, либо, цитируя вас: «окажется отличной мясной закуской на ужин…», — ехидно добавила Геката, изящно поправляя свои волосы. Будь она восемнадцатилетней Гарри Джейн Поттер, то все слышали бы только блеяние козы и видели бы сутулое растрепанное нечто с обветренными губами, поломанными ногтями. Но она уже давно вышла из детского возраста, в котором бы ей еще тактично промолчали. А сейчас ей уже идет четвертый десяток лет — ничто для магов, живущих по три или четыре сотни, но это «ничто» уже требует от нее соблюдение этикета. Поэтому вместо куцых волос — изящные локоны. Корсеты, маникюры, макияжи, добротная одежда, ораторское искусство… Забавно, но всему ее научили нелюбимые ею родственники — семейство Дурсль, которым было важно общественное мнение, но ни как ни Хогвартс, в котором всем был нужен герой, но ни как ни хрупкая ранимая девушка. — Конечно, — невозмутимо кивнул Терциус, ненавязчиво приобнимая даму. Слава Мерлину, их отношения коллег по работе допускали подобные вольности. — Кстати, леди Геката, я все хотел спросить у вас… — Да, лорд Терциус? — решила поддержать их игру Поттер. — Почему вас не устроило ваше имя от отца и матери? Да и путешествие из будущего в прошлое весьма утомительно, не так ли? Сердце ухнуло в пятки. Геката тяжело выдохнула сквозь плотно сжатые губы. Она ведь спрятала все, что могло ее выдать: маховик времени был сожжен в Адском пламени, одежда была трансфигурирована в платье по современной моде — длинное с большим количеством бантиков и рюш цвета коры дуба, волосы из коротких огрызков были отращены до поясницы… — Нет, вы очень хорошо спрятались, — фыркнул Терциус, заставляя Гекату вынырнуть из воспоминаний. — Только… Он щелкнул пальцами и их накрыл полог отвлечения внимания. После он сразу же закатал рукав своего пиджака и рубашки, протягивая свою руку спутнице. На его запястье красовалась тоненькая сияющая надпись: «Гарриет Джейн Поттер (1980) / Геката Юфимия Поттер (появление 1749)». Раньше она была почти прозрачной. — Я долго сомневался, но решился вас спросить об этом напрямик. У вас ведь почему-то отсутствует соул-связь, — удрученно покачал головой Терциус. Геката вспоминает, что яд василиска вкупе со слезами феникса, делают из нее чистый лист, освобождая от предыдущих обязательств. — Это… очень долгая история, — голос у Поттер хриплый, а в глазах невыплаканные слезы и надежда на лучшее. — Я думаю, что после скачек Лестрейнджи нас спокойно отпустят. Вы знали, что они втайне пытаются нас с вами поженить, моя дорогая? — насмешливо фыркнул Терциус, заправляя ей прядь волос за ухо. Геката звонко смеется, плотно прижимаясь к нему, боясь его отпустить. Терциус крепко ее сжимает в ответ. Определенно это время ей нравится больше.