Чай на троих

      Солнце противно било своим ярким светом в небольшую щель между шторами и попадало прямо в глаза Зонтику. Отворачиваясь на другой бок, он случайно задевает лежащего рядом Феликса, который до этого спокойно спал. Тот немного поëрзал и успокоился, даже несмотря на предмет своего раздражения. М-да, жить в однокомнатной квартире с девятью людьми — просто пытка.       Однако, Куромаку и Фёдор уже около месяца пытаются сделать паспорта клонам, дабы они смогли устроится на нормальную работу и накопив денег — съехать, наконец, от своего создателя. Но мечтать не вредно, законным способом это сделать почти невозможно. Зонт хоть и особо не вникал во всё это, но недавний разговор Куро и Феди на кухне слышал.       Подслушивать неправильно и ему было очень стыдно за такое, настолько стыдно, что он не сдержался и проговорился об этом королю треф. Куромаку в свою очередь не стал читать нотации Зонтику, но и попросил об этом не говорить остальным клонам особенно Пику. Это могло подорвать и так не самые лучшие отношения и сломить кого-то окончательно.       Сейчас, думая об этом, Зонт отчаянно пытается терпеть и не взвыть от всего, что навалилось на эти хрупкие плечи. Осторожно поднимаясь со своего места, он направляется на кухню, чтобы посмотреть сколько время на настенных часах и попить чая с ромашкой. Должно же его хоть что-то успокаивать от постоянной и беспочвенной тревоги?       Крадясь на цыпочках как вор, он молиться всем Богам, чтобы никого не разбудить. В этой полутьме был отчётливо виден свет из дверного проёма на кухню, где на раскладушке, обычно, спит Данте. Наверное он и включил свет. На удивление трефового валета, когда он вошёл в эту обитель зла, лампочка не горела, но шторы были открыты настежь. В этом ярком свете сидел сам король бубен и пил чай. Такая атмосфера выглядела весьма эстетично.       Периферийным зрением философ заметил движение в дверном проёме, поворачивая голову, он лучезарно улыбается, чтобы поприветствовать своего гостя. — Доброе утро, Зонт. Что привело тебя ко мне в такую рань? — своим спокойном и размеренным голосом произнёс он. — Д-доброе. Я, эм, хотел спросить, сколько времени? — немного пугаясь такого неожиданного внимания к своей персоне, сказал Зонтик и инстинктивно сжался возле стены, не решаясь пройти дальше. — Время — удивительное явление. Его так мало, когда опаздываешь и так много, когда ждёшь. Мы не способны его замедлить или ускорить, но вольны распоряжаться им на протяжении всей жизни, — говоря очередные заумные цитаты, Данте откровенно говоря просто не мог разглядеть сколько именно времени на часах. А может просто не всматривался, это одному ему известно. — Ага… Спасибо? — немного недоумевая произносит валет треф и проходит в помещение, дабы посмотреть время самостоятельно.       06:43. Рановато не только для Зонта и горе философа, но и для остальных клонов. Из «ранних пташек» имелись только Феликс и Куромаку. Оптимист просыпается в семь и начинает готовить клонам, поскольку одним из условий Фёдора — разделять обязанности по дому. По несчастливой случайности, готовит именно Фил. Куромаку тоже вставал в это время, но не последнюю неделю.       Трефовый король так зарабатывается, что засыпает далеко за полночь и очухивается только, когда уже все бодрствуют и шумят. Конечно, больше всего шума исходит от Вару, но Ромео, выразительно читающий свои стихи другим клонам, Феликс со своими «подбадривающими» речами и врубленный на всю катушку телевизор — перебивают пикового валета и друг друга, образуя ужасную какофонию. Как под ТАКОЕ можно спать, м? Вот и Куро не знает. Естественно, можно лишний раз потратиться на снотворное, но денег не так много, плюс, шанс получить плацебо в аптеке, был довольно убедительным аргументом в пользу отсутствия вмешательства фармацевтических препаратов в организм Куромаку.

***

      Уже все проснулись и занимаются своими делами. Куромаку с Фëдором ушли куда-то, Пик что-то читал, Феликс готовил на кухне параллельно слушая рассказы Ромео о «музах, посетивших его во сне», Вару смотрел телевизор, трефовый валет сидел и слушал Данте, спокойно рассуждающего в слух «о вечном». Габриэль тоже сидел там со своим королëм и Зонтом, и вместе с огненноволосым рассуждал о вечном (на самом деле он просто задавал кучу вопросов и Данте отвечал на них в своём стиле и тем самым порождал ещë больше вопросов). — Эх, по этому зомбоящику как всегда одна хрень идëт! Таааак скууучноооо, — громогласно произнëс зелëноволосый парень, чтобы все его услышали. — Хм, а ведь и вправду. Я не могу томиться в этой тюрьме и дальше, надо выйти на свежий воздух, — донëсся с кухни страдальческо-наигранный голос Ромео.       Пик до этого не особо вникавший в их разговор, начинает прислушиваться пытаясь не подавать виду. Его очень интересовала прогулка, пиковый король с удовольствием бы глотнул свежего воздуха. Хотя насколько может быть свежим воздух в городе? Впрочем не так важно, главное — выбраться отсюда, неважно куда. В парк, в магазин, на ближайшую детскую площадку или в бар — это не имеет абсолютно никакого значения! Уйти из этой, как выразился червовый король, «тюрьмы» — вот, что самое главное. — Прогулка? Так это же прекрасно! Сходим, развеемся, — радостно подхватил Феликс, снимая с себя фартук. — Н-но Фëдор говорил не выходить б-без ос-особого повода. А что если мы наткнëмся на полицию, а у нас нет паспортов? А ч-что если мы случайно встретимся с хулиганами? А вдруг мы выйдем, простудимся, будем болеть и, и- — И на нас упадëт метеорит? Пхахаха! Всегда знал, что ты не только тряпка, но ещë и паникëр! А что же обычную простуду, а не чуму? Хихихи, — мерзко хихикая, сказал Вару нагло перебивая Зонта.       Трефового валета очень обидели слова этого говорящего брокколи, чуть ли не до слëз. «Чтоб об тебя не вытирали ножки — не стелись дорожкой» эта фраза промелькнула в голове Зонтика давая небольшой толчок к тому, чтобы ответить хоть что-то. И вот, валет уже готов сказать это… А что «это»? Ему нечего сказать, пиковый валет был прав. Зонт — тряпка и параноик. Слова застряли в горле и не желали выходить. Слëзы снова начинали подкрадываться противным комом негатива, пытаясь вырваться наружу. Ему приходится прикусить язык и поджав губы, отвернуться. Габриэль до этого безучастно сидевший между Зонтиком и своим королëм, по прежнему ничего не понимая, жалеет трефового валета, наблюдая, как он с трудом держится. Данте тоже не стал сидеть без дела и взяв в свои руки лицо Зонта, поворачивает его к себе, почти одними губами говоря: «Главное — начать. Ты начал бороться, а это уже результат». После этих слов Зонтику стало легче и как-то… теплее?       Это не ушло от глаз пикового короля. «Странно…» прокомментировал он в своей голове, понимая, что смотрит на эту «семейную идиллию». Быстро и как-то слишком резко, он отвернулся, уткнувшись в книгу. Кажется, этого никто не заметил, повезло. Конечно в этом нет ничего такого, простая забота… Но королю бубен можно было и не держать трефового валета за щëки. — ВАРУ! Ты совсем уже оборзел? Зонтик просто беспокоиться за нас! — налетел как фуррия на пикового валета, Феликс. Ох, кажется кому-то не поздоровиться. — А что сразу «Вару»? Разве я не прав? — ехидно улыбаясь произнëс зелëноволосый. — Да, не прав! — крикнул червовый валет, уже готовый к драке.       Громкий хлопок закрывшейся книги оповещал о присутствии пикового короля в этой комнате. Все резко поворачиваются в его сторону. Феликс и Вару на автомате сглатывают. Пика никто злить не хотел, все прекрасно знали, что он может ударить (причëм довольно сильно, не жалея своего оппонента). Поэтому такая резкая смена настроения заставляла нервничать всех присутствующих, за исключением бубновых.       Данте до этого не вмешивавшийся в разборку, насторожился. Он прекрасно знал, на что способен пиковый король и почему его, кроме совсем не думающего Вару, никто не злит лишний раз.       Он знает, он видел и он пообещал.

Флешбек

— Об этом никто не должен знать. — вытирая кровь с рук произнëс Пик, оборачиваясь к Данте. Взгляд у этого клона был каким-то потерянным и мутным, будто не он сейчас хочет оставить человека в сугробе истекать кровью насмерть.       Напуганный и совсем ничего не понимающий бубновый король смотрит сначала на своего соседа, потом на тело парня лежащего перед ним. Конечно этот недоумок сам виноват, не попытался бы их ограбить — цел бы остался, но пырнуть его ножом и просто оставить умирать в подворотне — это уже уголовно наказуемо. Хотя, дело даже не в законе этого мира, а в собственном представлении о ценности жизни. Данте всегда казалось, что никто не имеет права распоряжаться чужой жизнью как ему заблагорассудится и никто не имеет право еë забирать.       Ещë немного постояв без движения, философ подходит к истекающему кровью телу, начиная рыскать по карманам. Ощущая не понимающий взгляд пикового короля за своей спиной, королю бубен приходиться ответить на немой вопрос: «Ты что творишь?!» — Жизнь — материал не возвратный, если ты еë отнимешь у человека, вернуть уже не сможешь. Я не могу ничего сделать когда человек сам не хочет жить, но я не могу бездействовать когда есть шанс помочь тому, кто не хочет умирать… — говоря это своим спокойным голосом Данте выуживает из кармана джинс этого бедолаги телефон и набирает номер скорой помощи.

Конец Флешбека

      Вспоминая это, философ непроизвольно вздрагивает, а сердце начинает набирать темп. Боясь повторить тот опыт, король бубен тихо встаëт и подходит к Пику сзади. Тот в свою очередь не замечает движения справа от себя, продолжает что-то разозлëнно говорить, пытаясь не переходить на крик. — Наихудшее состояние человека — это когда он перестаëт осозновать свои действия и владеть собой. Здесь не уместен спор, друзья мои. Вы все правы и все одновременно ошибаетесь. Думаю не стоит ходить на улицу всем и сразу, наверное надо оставлять кого-то дома, в конце концов не всегда наши желания совпадают с желаниями других, — кладя руку на плечо пикового короля, размеренно говорит Данте, стараясь не сосредотачиваться на личностях, а говоря в общем и целом.       Пика немного напрягала рука бубнового короля, но и спорить с его высказыванием он не стал. Наверное это всего второй раз в жизни, когда Данте говорит свои цитаты действительно к месту.       Клоны были приятно удивлены такому проявлению заботы со стороны философа, поэтому тоже ничего не хотели говорить против. Феликс смотрел на Данте как на своего кумира почти всегда, но сейчас когда он по сути «поборол зло» в лице Пика, его восхищению не было предела! — Не урыл, а закопал, хихихи, — не удержавшись от едкого комментария, сказал Вару, сам хихикая со своей «остроумной» шутки. На это он только получил разгневанный взгляд червового валета. Немного посверлив его, блондин отворачивается. — Отличная идея! И так, кто хочет пойти сегодня? — воодушевлëнно сказал Феликс, осматривая всех присутствующих.

***

      Проходит какое-то время, наверное, несколько недель, но это не точно. Всë наладилось, гуляют все группами по 3-4 человека и ничего страшного не происходит. Даже больше, в один из тëплых апрельских дней Фëдор с Куромаку сообщают остальным клонам о том, что они могут сделать им паспорта. Все были рады такой новости, ведь наконец они смогут быть отчасти самостоятельными! Никаких проблем возникнуть не должно, всë хорошо, что хорошо кончается… А у всех ли действительно всë хорошо?       Зонт и Пик явно так не считали. Как бы то ни было, сколько бы они не отрицали свои чувства, сколько бы не корили себя, сколько бы не боялись и ненавидели… Отрицать очевидное не выйдет слишком долго. Они оба по уши влюблены в Данте… В этого псевдо-философа, постоянно пьющего чай и зовя кого-нибудь к себе на чаепитие… Как можно было влюбиться в кого-то такого? Как?! Не пиковый король, не трефовый валет этого не знали. А даже если у них были причины — то они были разными.       Пику, бубновый король показал прелесть «спокойствия и выдержки». Данте не раз спасал клонов и Федю от гнева пикового короля, периодически зовя пить чай и поговорить «по душам». Сначала тот не хотел ни общаться с ним, ни становится ближе, но каким-то образом философу удалось исполнить задуманное. Пик открылся ему…       Зонтику бубновый король помогает справляться с тревожностью, «познать Дзен» и стать увереннее в себе. Собственно, это все причины любить его, но разве для чистой и безукоризненной любви нужны причины? Они этого не знали, однако пытались понять. Понять почему у пикового короля, его холодное, как лëд, сердце тает и начинает биться как у влюблëнного подростка, когда Данте оказывается так близко к нему. Понять почему у трефового валета подкашиваются ноги и начинают гореть щëки, когда Данте нежно обнимает его, чтобы поддержать. Попытки понять это привели их к одному результату…       «Данте никогда не станет моим, он — натурал». В этом не было сомнений, он не раз говорил про прелести брака между мужчиной и женщиной, а не двумя мужчинами. Хотя как говорится: «Надежда умирает последней», поэтому шанс хоть и крошечный, но есть. Думая об этом, Пику эта идея уже не кажется безнадежной, возможно, бубнового короля надо просто «подтолкнуть»?

***

      Сегодня Пик и Зонтик признаются ему. Оба уверены в этом, оба не дадут заднего хода (даже Зонт). Они не знают о намерениях друг друга и идут в магазин точно зная, что: «От него всë равно ничего не будет», хотя так думает только пиковый король, а вот Зонт беспокоится. Вдруг, Пик услышит их разговор с Данте и всë расскажет остальным? Или им просто не удастся оставить его одного? А если сам философ откажет?! Столько всяких «но», что аж голова кругом идëт. В любом случае давать заднюю нельзя, надо идти до конечной остановки.       Вот они уже на улице. Светит приветливое апрельское солнце, тает снег оставляя после себя лужи и грязь. Температура скачет как заяц по лесу от охотников, прекрасная погода для прогулки! Не особо обращая внимание на это, Данте продолжает что-то рассказывать своим друзьям идя впереди, а Зонтику и Пику приходится топтаться почти бок о бок друг с другом, чтобы не упускать философа из виду и не отставать. Вообще, они идут в магазин за продуктами и другими товарами, так что отослать кого-то в другую часть супермаркета не составит труда. Первым на признание, его решает вызвать пиковый король, он больше не может терпеть. Благо, Зонт отошëл за хозтоварами в другой отдел и будто по божьему велению, людей было мало и то все они на кассе. Понедельник, хуле.       Данте ничего не подозревая пытается выбрать между сосисками и сардельками, как вдруг ему на плечо кладут руку. Поворачивая голову к своему оппоненту, он видит там только Пика, который явно нервничает. — Ты что-то хотел, друг мой? — непринужденно говорит огненноволосый, скидывая обе пачки мясных изделий в корзину. — Да, хотел, — отчеканил Пик на вопрос бубнового короля. Почему-то ему внезапно стало жарко и вся его уверенность стала по капельке вытекать. — И… чего же? — ещë раз повторив свой вопрос, сказал Данте, уже немного напрягаясь от размытости ответа. — Я хотел сказать… — внезапно слова застряли в горле. Он так волнуется, сердце бьëтся как спартанец на войне и мозг начинает расценивать ситуацию как безвыходную. Сделав глубокий вдох, он на выдохе произносит. — Я люблю тебя… — в голове загудело, а в глазах потемнело. Ощущение было одновременно лëгким и тяжëлым. Сейчас всë зависит только от ответа Данте.       Честно сказать, король бубен не был готов это услышать. Надеяться на то, что это была злая шутка не приходится, он слишком хорошо знает Пика, чтобы поверить в такое развитие событий. Что ему ответить? Данте никогда не рассматривал короля пик как своего партнëра, да и вообще никого не рассматривал! Это не было в его планах, это всë слишком… слишком странно… неправильно… необдуманно. Он никогда не задумывался над этим… — У меня есть время подумать? — это был скорее риторический вопрос, чем обычный. Он слишком запутался и не хочет принимать поспешных решений. — Да, конечно. — Пик говорил это уже как-то отстранëнно и безразлично. Скорее всего, его очень задело отсутствие положительного ответа, но раз он не громит магазин в бешенстве — значит он был готов.       Данте не стал терять ни секунды времени и сразу стал размышлять о признании пикового короля. Тянуть с ответом не хотелось, но и сказать «да» или «нет» не хватало духу. Впервые в жизни бубновый король не мог сказать точно, что он чувствует. Для него Пик — друг, которому нужна помощь с проявлением агрессии. Конечно, ему приятно общаться с ним, но у него такие же отношения и с Зонтом.       Кстати о нëм. Данте не сразу услышал, что трефовый валет зовëт его по имени и пытается привлечь его внимание. Выйдя, наконец, из своеобразного транса, философ извиняется перед Зонтиком за то, что не отвечал и продолжает свою прогулку по магазину уже с ним. Сейчас наверное не стоит задумываться о подобном, а стоит уделять внимание своему второму другу. Благо, тот отделался лëгким испугом и даже не злился на Данте за игнор.       Проходя в отдел молочной продукции Зонт начинает осматриваться по сторонам, дабы убедиться, что никто их не увидит и не услышит. И вот последняя женщина, взяв пару бутылок молока и ещë чего-то, уходит громко цокая каблуками о кафельный пол. Всë, лучшего момента уже не будет. — Д-Данте? Я… Мне… Ух, можно кое в чëм тебе п-признаться? — приговорил он придательски дрожащим голосом, казалось сама вселенная хочет выставить Зонтика тряпкой. — Конечно, ты же знаешь, я всегда готов тебя выслушать. — бубновый король отвечал спокойно как и всегда, но на самом деле он очень волновался. Все его надежды на простое признание в чëм то не очень важном, галдели в его голове пытаясь приглушить крик о том, что трефовый валет возможно тоже сейчас признается ему в любви. — Данте… — глубокий вдох и слова начинают лететь из рта Зонта как из пулемëта — Т-Ты мне очень н-нр-нравишся, я оч-очень тебя л-люблю. Я з-знаю эт-это скорее всег-го не вз-взаимно… Пр-прости, я-я не з-знаю, что за б-бред нес-су… — закрывая лицо руками, он тихо опускаëтся на корточки кое-как сдерживая слëзы. Он сам не знает почему плачет, то ли от радости что ему хватило храбрости признаться, то ли от безысходности своей ситуации. Зонт явно поторопился.       Увидев, как Зонтику плохо, философ на автомате собирается его успокоить, но сейчас от него требуют ответ на… нет, кажется вселенная решила поиздеваться над Данте, подкидывая такие непроходимые квесты. Чтож, наверно придëтся просить отсрочку как и в случае с Пиком. Только вот если ему он мог бы дать ответ максимум через неделю, то здесь он не факт что и за месяц что-то решит. Голова, как волчок, кружится, сердце ноет и не может успокоиться пока знает, что без ответа остаются два дорогих для него человека… — Ну же Зонт, ты признался и это прекрасно, но… Мне нужно время… Ладно? Просто дай мне подумать, это не отказ и не согласие, это… «Отсрочка», хорошо? — тоже опускаясь на корточки перед трефовым валетом в попытках убрать ладони от его лица.

***

      Прошло почти три недели с момента признаний Пика и Зонта, но Данте так и не дал чëткого ответа никому из них. А что ему сказать? Они оба ему одинаково дороги, но только как друзья. Конечно это немного «странная» дружба, с постоянной поддержкой и объятиями, но разве это плохо? Этого не достаточно чтобы выбрать кого-то из них… Философу не раз приходилось залезать в Интернет для поиска ответа и вот однажды сидя на очередном сайте он случайно натыкается на понятие «Полиамория». Несмотря на то, что Данте с книгой редко когда увидишь, он довольно начитанный и много знает, но такое слово встречает впервые. Естественно бубновый король решает забить это в гугле и без особого энтузиазма посмотреть, что же это за термин. Когда он прочитал первый попавшийся ответ, сначала ему не очень всë было понятно, но когда до него дошло, он резко закрывает крышку ноутбука. Ромео мирно сидевший до этого на диване и смотревший телевизор, резко оборачивается на шум и какое-то время просто разглядывая спину философа. Когда тишина начинает переходить от немого испуга до неловкого молчания, романтик решает всë-таки подать голос. — Данте, ты в порядке? — скорее не столько беспокоясь за него, сколько из вежливости спрашивает червовый король поворачиваясь к своему собеседнику всем телом. — Только глупец нуждается в порядке — гений господствует над хаосом. Спасибо, что спросил. — сказал философ будто понимая всю суть человеческого мироздания и смысл жизни.       Быстро вновь открывая крышку ноутбука и слыша краем уха не понимающее «Эээ… Не за что?» от Ромео, он начинает стучать пальцами по клавиатуре, печатая ещë пару-тройку вопросов про это. Другим клонам знать об этом сейчас не обязательно, возможно позже, с позволения двух других участников этого спектакля они расскажут всë, но не сейчас. «Ещë не время» проносится мысль в голове Данте.       Сейчас Пик с Зонтом сидят на кухне по зову философа, что гласил «Я уже решил, но надо поговорить» и ждут окончательный вердикт. Никто из них не понимает, почему здесь кроме него и Данте сидит он? «Почему именно эта тряпка?», «Почему именно Пик?». Однако ответа они не получают, но зато им дают по чашке горячего чая. Садясь напротив них, бубновый король смотрит на этих клонов и как-то странно улыбается. — Ну что же мои друзья, добро пожаловать на наш «Чай на троих». Надеюсь вам понравится. Заранее попрошу меня не перебивать. Вы не знали, но вы оба признались мне в любви и по стечению обстоятельств, это произошло в один и тот же день… И у меня к вам вопрос, это — розыгрыш? — говоря это, лицо философа стало очень серьëзным и привычная лëгкая улыбка сползла с его мордашки.       Оба были в шоке и оба смотрели друг на друга глазами полными удивления. Такого поворота никто не ожидал, даже согласие Данте стало бы не такой большой новостью как это. Хоть не Пик и не Зонт не шутили по поводу своих чувств, казалось, что лучше бы всë и вправду было одним плохим каламбуром. Пиковый король сжимая кулаки, представлял как-бы смачно врезал по плаксивой морде Зонтика со всей дури, но вспоминая обо всех «уроках» от бубного короля, ему приходится только скрипя зубами смотреть на трефового валета взглядом полным ненависти. Беря кружку и делая пару больших глотков, Пик решает не молчать. — Нет. Когда я говорил тебе это — я был серьëзен. Я бы не стал шутить с таким, никогда. — делая акцент на последнем слове, сказал пиковый король ставя полупустую кружку обратно на стол. — И я тоже не шутил. Я не хочу играть с твоими чувствами, Данте, я-я приму любой ответ от т-тебя. — промолвил Зонтик поднимая свою кружку двумя руками и делая небольшие глотки. Он слишком напуган таким заявлением Пика, так что если тот попытается к нему подойти, в него скорее всего полетит кружка.       Удовлетворенный таким раскладом событий, философ поступает так же как и его друзья, и начинает потягивать из кружки уже немного остывший чай с ромашкой. Спустя пару минут такого чаепития, Данте всë-таки решает озвучить своë мнение по этому поводу. — Раз вы говорили серьëзно и не отказываетесь от своих слов — значит вы готовы услышать моë решение. — твëрдо произнëс бубновый король смотря на своих пока ещë друзей. — Я долго думал над ответом, очень долго думал. И я не смог выбрать одного из вас, вы дороги мне оба. Поэтому я хочу вам предложить своеобразный «компромисс». Но сначала скажите сами, как вы относитесь к друг другу? — спросил философ снова отпивая чай.       Сказать, что Пик и Зонт были в замешательстве — это не сказать ничего. Зачем Данте всë это? Честно признаться никто из этих двоих не готов был делить свою любовь с другим. Наверное самым логичным выходом из ситуации, было бы просто отступить от своих позиций и сказать что-то типо «Я в этом дерьме не учавствую» и уйти по-английски, не прощаясь, но они слишком далеко зашли. Они слишком долго ждали и слишком сильно любят философа, чтобы отказаться от этого безумия. Однако вопрос был задан и на него надо отвечать, но зачем? Впрочем наверное чтобы не разочаровывать бубного короля. В этот раз первым начинает говорить Зонтик. — Ну… Я к Пику не к-как не отношусь. Он устрашающий нормальный и адекватный. И-и сильный. Ещë ответственный. Вообщем нормальный. — ненарошно повторяясь произносит трефовый валет теребя край своей кофты.       Пикового короля смутило такое представление о нëм. Он назвал его хорошие качества, пытаясь не обидеть. Думая над этим, Пик откладывает свою заготовку «Зонт — тряпка и трус. Лишний клон» и начинает думать над каким-нибудь другим ответом. Скорее не потому, что ему стало стыдно, а потому, что на тот ответ Данте положительно кивает и немного улыбается. — Зонт — очень… беспокойный. В хорошем смысле, беспокоится о безопасности других. Мм… — отвечал пиковый король потирая переносицу и пытаясь найти в Зонтике ещë что-то. — Ну, милосердный? Так же он работает над собой, в нëм есть стержень. — вынося окончательный, более или менее полный ответ говорит он, вновь подхватывая кружку уже с остывшей жидкость допивая всë залпом. — Хорошо. — сказав это, Данте сделал ещë один глоток чая. — А как вы отнесëтесь к полиаморным отношениям? — спокойным и до непристойности ровным голосом спрашивает философ.       На такое заявление Пик только закрывая лицо рукой, отворачивается от своих собеседников. Ну, а Зонтик слишком невинный мальчик, чтобы знать о таких пошлостях. Поэтому наблюдая за реакцией пикового короля, что был крайне смущен этим вопросом, он догадывается что это что-то связано с сексом. Но вот что именно — трефовый валет не знал, поэтому надо бы спросить, но как-то стыдно. — Зонтик, ты понимаешь о чëм идëт речь? — будто читая его мысли, спрашивает бубновый король. — Ну честно сказать… Н-не очень. — смутившись отвечает Зонт, пытаясь не подавать виду, как он сильно боится узнать ответ на это. — Пик? — обращая внимание на своего второго товарища, чьë лицо больше походило на помидор, спрашивает философ, намекая мол «Расскажи ему об этом». Пиковому королю ничего не останëтся кроме как собраться с духом и начать объяснение этой… Весьма щепетильной темы…

***

      Прошло пару лет с момента того разговора. Почти все клоны работают и скоро начнут своë обучение в разных колледжах, все по тихоньку разъезжаются и квартира Фëдора потихоньку пустеет. Плюс, она скоро продаëтся, а сам он уезжает в Санкт-Петербург.       Но как же дела идут у нашей троицы? У них всë относительно неплохо, начинают снимать двухкомнатную квартиру и переодически «пьют чай на троих». Таким афоризмом, Данте обозначал их встречи в романтическом плане, а для остальных клонов объяснял это тем, что хочет чтобы Пик с Зонтиком начали более-менее нормально общаться. Куромаку конечно это показалось странным, но обвинять их в чëм то без доказательств он не мог. В конце концов это было и не нужно, всем было не очень-то и интересно наблюдать за их своеобразным «чаепитием», ведь когда клоны ещë не работали, но уже с паспортами, философ буквально выпинывал их вместе с Фëдором из квартиры. Объяснял он это чем-то вроде «Нам нужна тишина, чтобы сосредоточиться». Не смотря на всë недовольство Феди и некоторых других клонов, они освобождали помещение на пару, тройку часов.       Чтож, эта терапия дала свои плоды уже через месяц. Пик добровольно вызывался помогать Зонту с тем, с чем мог помочь лучше всего. Передвинуть шкаф, чтобы протереть под ним пыль? «Давай помогу, а то переломишься пока тащить будешь.» Сходить в магазин? «Дай схожу с тобой, а то наткнëшся на баранов каких-нибудь и прийдëт не Зонтик, а отбивная». Хоть предлоги и странные, но наверное пиковый король не умеет по другому? В любом случае он помогал и это главное. А Зонт между прочим тоже изменился. Стал отвечать на колкости Вару, мог точно сказать чего хочет, а чего нет, стал отстаивать своë мнение наравне со всеми. Скорее всего это влияние Пика. Однако не будем забывать про Данте, он тоже изменился. Перестал отвечать цитатами когда не нужно, не вытворял что-то из ряда вон выходящее как тогда с первой работой на кухне. Да и вообще эти трое стали довольно близки друг другу. Конечно про это не раз шутил Вару, но Феликс быстро его затыкал.       Ну, а теперь перейдём к самому сладкому.

***

      Тëплый летний вечер, сегодня у Пика и Зонтика выходной, а Данте вообще не работает. Ему ближе сидеть дома и пытаться научиться готовить, стирать, убирать, вообщем становится хранителем семейного очага. Несмотря на долгие и крепкие отношения — секса у них не было, не понятно почему. Даже если предположить, что раньше, когда они жили с Фëдором было просто некогда и негде, то сейчас, когда у них своя съëмная квартира и им никто не будет мешать — секса по прежнему не было. На самом деле этого хотелось всем, и Пику, и Зонтику, и Данте, но почему-то этого не происходило. Скорее потому, что они просто не знали как это делать, во-первых: с парнями, во-вторых: с двумя парнями одновременно (не считая их самих).       Такой сложный вопрос хоть и поднимался на их чаепитиях на кухне, но всë равно оставался не решëнным. Немного подумав, философ решает сделать своим «мужчинам» сюрприз. Поэтому вновь залезая в Интернет, он начинает рыскать по сайтам для полиаморов и по сайтам с не очень приличным содержанием. Сейчас он уже готов провести с ними ночь, но готовы ли они? Скорее всего нет, но прошло слишком много времени. Пора начинать действовать. — Пик, Зонтик вы готовы к нашему «Чаю на троих»? — спрашивая это, Данте выходит из кухни с чайным набором на подносе. На лице играет какая-то странная улыбка, а факт того, что он был в одном только халате заставлял нервно взглотнуть. — Конечно! — радостно говорит Зонт вставая с нагретого места на диване и поправляя серо-синюю футболку с бледно-голубым градиентом. — Естественно. — не отрывая взгляда от телевизора отзывается пиковый король и пультом вырубает зомбоящик. — Кстати место нашего чаепития немного переносится. — сообщает Данте и направляется в противоположную сторону от кухни. — Думаю, нам надо уже это переносить в спальню. — открывая дверь комнаты одной рукой, а второй элегантно держа поднос как профессиональный официант говорит он.       На такое сильное заявление трефовый валет немного жмëтся и смущается, а вот Пик кажется только этого и ждал всю их совместную (и не только) жизнь. Всю его усталость от работы за неделю как ветром сдуло и энергично подскакивая с дивана, он не сильно хватает Зонта за руку, и ведëт в спальню вслед за бубновым королëм. Опешив от такого, Зонтик сначала чуть не падает от быстрой ходьбы пикового короля, а потом уже падает, но на мягкую двуспальную кровать. Предварительно извинившись за то, что кинул его на спальное место, Пик садится рядом и начинает ждать, что же такое интересное Данте придумал. — Что же, раз все здесь, думаю нам стоит выпить чаю для успокоения. Вы наверное уже поняли, почему наше чаепитие перенеслось именно сюда. Поскольку мы — полиаморы, предлагаю обсудить все правила. Ведь в сексе — без них никак. — подавая чай в красивых кружках своим партнëрам, говорит философ садясь на кровать.       Несмотря на не очень понятную для Зонта ситуацию, он чëтко слышит слово «правила» и начинает думать, потягивая горячий чай. Пик тоже не сразу понимает о чëм идëт речь, но тоже задумывается над этим. На самом деле, бубновый король уже всë продумал и точно знает, какие правила будут. Даже осмелился предположить, что они скажут. — Ладно, я начну первым, а вы подхватывайте. — произносит Данте ставя кружку на поднос. — Наверное стоит убрать БДСМ практики, сомневаюсь что кто-то из нас готов к подобному. — говорит он, осматривая присутствующих. — Хм… Давайте не будем использовать ругательства, не думаю, что мне понравится слышать как меня обзывают. А ещë надо не забывать про к-контрацепцию. Ну и не каких травмоопасных поз тоже не должно быть. Также «нет», значит «нет». А, чуть не забыл. Никого не обделять, всем должно быть внимание, всем должно быть комфортно. — тараторил Зонтик выдвигая свои предложения. — Хорошо, у нас уже есть конкретные правила и запреты. Пик, ты хочешь что-нибудь добавить, спросить или оспорить? — смотря в глаза пиковому королю спрашивает Данте. — Наверное я кое-что добавлю. Всë что было в этой квартире — остаëтся в этой квартире. — отчеканил он, пристально смотря на своих партнëров. — Пусть будет так. Можем начать? — вопрос был риторический. Но дождавшись кивков обоих, король бубен убирает поднос с пустыми чашками. Поставив его на прикроватную тумбу, где уже лежат заранее приготовленные смазка и презервативы, философ залезает на кровать, утягивая за собой Пика и Зонта.       Несмотря на то, что Данте обещался начать, первым его заваливает трефовый валет впиваясь девственно-чистым поцелуем в губы. Это был смазанный и неумелый поцелуй, но от этого он не стал хуже. Неловко. Оторвавшись от своего возлюбленного, Зонтик переключаясь, целует и Пика тоже. Он это делает исключительно потому, что сам говорил, чтобы никого не обделяли. Пиковый король хоть и не особо понимает действий этого валета вначале, втягивается в поцелуй, делая его более развязным. Запуская язык в ротик Зонта, он чувствует как того пробивает дрожь от новых ощущений. Смотрящий на эту горячую картину философ, не остаëтся в стороне и поднявшись, быстро пришвартовыется за наивным трефовым, и обнимает того со спины, начиная запускать руки под его футболку. Уже чувствуя холодные руки на своëм животе, Зонт разрывает поцелуй и уцепившись за плечи Пика, пытается отдышаться и что-то сказать. — П-подо-подожте, а р-разве не Д-Данте должен б-быть… — стараясь выговаривать слова чëтко произносит он, облокотившись на плечо пикового короля для того, чтобы не упасть.       Кажется его никто особо не слышит, и каждый продолжает заниматься своим делом. Руки бубного короля бродят по телу Зонтика, снимая футболку, чтобы не мешала. Пик легонько целует его в губы и начинает опускаться ниже, прикусывая кожу на плече, пытаясь не оставлять следов. А то мало ли, что на работе подумают. Уже сам будучи на «взводе», он чувствует как что-то упирается ему в бедро. Пиковый король решает не поступать так эгоистично и забирать девственность Зонта, поэтому тихонько толкает его назад, чтобы тот «уселся» на колени Данте. Лишний раз убедившись, что всë делает правильно и соблюдает все границы, он снова цепляется к его шее продолжая облизывать и кусать как грязное животное.       Зонтик снова дрожит. Он чувствует слишком много, шея начинает побаливать в районах укусов и засов, член бубнового короля упирается в спину, а его руки трогают тело в самых непристойный местах, ища эрогенные зоны. Трефовый валет начинает чувствовать себя эгоистом, понимая, что он один получает столько удовольствия, оставляя своих партнëров без ничего.       Пытаясь оторвать от себя Пика, он толкает его, но безуспешно. Чувствуя эти жалкие попытки самообороны, пиковый король сам отстраняется, взглядом спрашивая «Ну что ещë?». Отдышавшись, Зонт снова руками упирается в грудь пикового короля делая толчок, который бы в жизни его даже пошатнуться не заставил, но поддаваясь, он приземляется на свою пятую точку. Пик заранее знает, что Зонтик не станет требовать быть сверху (тем более от него), так что он не беспокоился вовсе. Да и вообще когда трефовый валет опустился к его паху, пиковому королю стало всë ясно. Когда Зонт уже тянулся рукой к резинке шорт, его внезапно останавливает Пик. — Подожди, ты уверен в… этом? — немного смущëнно спрашивает он, беспокоясь за неопытность валета. — Д-да, уверен. — робко отвечает тот, всë-таки опуская резинку шорт и трусов освобождая хозяйство пикового короля. Холодный пот пробивает Зонтика, он даже не представляет как будет управляться с этим членом. Конечно трефовый валет видел Пика голым и до этого, но его причиндалы не рассматривал. Член хоть и не был метровым как в хентае, но для Зонта это примерно тоже самое. — Зонтик, могу я… — спрашивая это, Данте понимал, что если тот скажет «да», то он заберëт анальную девственность своего партнëра.       Сказать честно, трефовый валет не был готов к этому, но раз он лежит здесь, почти полностью нагой — значит он знал и понимал на что идëт. Поворачиваясь лицом к Данте, тот выдохнув, кивает.       Получив добро на дальнейшие действия, философ стягивает оставшиеся шмотки с тощей задницы Зонтика. Поглаживая бëдра, он берëт смазку и контрацептивы с прикроватной тумбы. Открывая бутылëк, он выдавливает немного прохладной жидкости на сжатый анал своего партнëра и себе на пальцы. Осторожно сминая ягодицы, чтобы тот расслабился он начинает аккуратно массировать его сфинктер. Спустя время, он медленно вводит в него один палец, на что тот морщится.       Пытаясь отвлечься от дискомфорта в своëм заднем проходе, Зонт вспоминает о том, кто ждëт когда на него обратят внимание. Хотя он бы так и продолжал кривиться и вздыхать от неприятных ощущений, если бы член Пика не дëрнулся когда трефовый валет болезненно застонал от инородного тела в своей девственной жопке.       Сглотнув, Зонтик решает начать с чего-то простого, поэтому обхватывая левой рукой основание члена, он проводит по нему пару раз и нежно целует головку. Услышав одобрительно-облегчëнный вздох, он решает пустить в дело язычок. Скользя им по причендалу пикового короля сверху вниз и обратно, он обхватывает своими губками головку, начиная посасывать. Удовлетворëнный тем, что ему делают хоть и не профессиональный, но минет, Пик утробно урчит как огромная кошка и позволяет себе запустить руку в голубые волосы, чуть надавливая. Зонту это не очень нравиться, но на свой страх и риск он берëт глубже. Пытаясь как-нибудь шевелить языком и не задевать зубами член, что получается у него не очень хорошо, паренëк закрывает глаза, чтобы не пялиться на агрегат и на его хозяина. Не смотря на то, что минет был откровенно так себе, само ощущение чего-то тëплого и влажного на своëм болте, покоряло Пика. Однако факт того, что член у трефового валета во рту только на половину, огорчал. Стараясь как можно аккуратнее надавливать на его затылок, пиковый король начинает двигать бëдрами. В попытках подавить рвотный рефлекс и доставить удовольствие, Зонтик пытается открыть рот шире и двигать головой самостоятельно. — Зонтик? Я вхожу, расслабься, пожалуйста. — разносится бархатный голос Данте прямо над ухом валета.       Натянув на свой член презерватив и приподняв таз пассива, он начинает потихоньку входить. Даже несмотря на то, что он его тщательно разрабатывал, внутри было невероятно узко, а от смазки влажно. Плюс это тепло родного тела… Блаженный стон вырывается изо рта философа. На такой резкий звук, Пик не нарочно давит на голову Зонта, вгоняя свой елдак по самые яйца в горло мальчишки и чуть не кончая от такой неприлично приятной узости. Однако эта божественная нега длилась недолго, когда в анал Зонтика проникло что-то больше трëх пальцев, он сжался уже больно давя стенками член Данте, а от пикового короля грубо отталкивается не в состоянии подавить рвотный рефлекс. Когда рот пассива освободился он стал жадно глотать воздух и кашлять как чумной. — Мммх, З-Зонт, расслабься, глубоко вдохни и выдохни. — кое-как выдавливая из себя слова, произносит бубновый король, поглаживая любовника по ягодицам. — Ах… П-простите… Ух… Я… Я не… Ох… — бубня что-то невнятное и упираясь лицом в торс Пика. Пот стекает с его лба и спины, слëзы текут из глаз, не думая останавливаться. Если бы кто-то посторонний услышал его тяжëлое дыхание — решили бы что он астматик.       Смотря на эту картину, на красные глаза Зонтика, Пику невольно становится стыдно за свои поспешные действия ранее. Извиняться он не намерен, но поглаживать его по голове вполне может. Данте, облокачиваясь на трефового валета, начинает осыпать его спину поцелуями, чтобы отвлечь хоть капельку. Окончательно успокоившись, Зонт немного качает бëдрами, насаживаясь на член философа и одновременно прижимаясь губами к головке члена пикового короля. В этот раз они все постараются быть аккуратнее. Начиная тихонько двигать головой и бëдрами, Зонтика вновь пробивает на дрожь.       Ухватившись одной рукой за его бедро, а второй начиная ему надрачивать, Данте ускоряется. Пик тоже начинает подаваться в рот валета, но делая это крайне осторожно, чтобы не получилось как пару минут назад. Ну, а Зонтик уже начинал понемногу получать от этого кайф. Особенно когда философ нашëл правильный угол. Тогда-то началась жара. Разгорячённые тела смогли двигаться как слаженный механизм, каждый получал свою дозу удовольствия. Пот тëк рекой капая на покрывало, крышесносный кайф накрывал с головой, в ушах стоял звон от шлепков тел и пошлых хлюпов. Данте и Пик жадно впивались в губы друг друга, стараясь приглушить стоны, ведь их соседи, к сожалению, не глухие. Вот подходит момент и Зонт изливается прямо на кровать ощущая такую нереальную эйфорию, что могло показаться будто сердце не выдержит и выпрыгнет из груди, проломив рëбра, и оставляя зияющую кровавую дыру.       От такого, трефовый валет невольно сжимает горло и анал, отчего его оппоненты бурно кончают. И если Данте надел презерватив и кончил туда — Пик испустился прямо ему в рот. Благо Зонтику хватило сил чтобы всë проглотить. Наверное, это самые изматывающие двадцать минут его жизни. Впрочем не только его, пиковый король и философ тоже уперевшись друг в друга лбами пытались отдышаться. Выползая из-под двух тел, Зонт кое-как встал на ватные ноги и надев на себя трусы, заваливается спать на другой край кровати. Немного опешив от такого расклада событий, Пик просто смотрит на заснувшего партнëра. — Жизнь и сноведения — страницы одной и той же книги. — тихо произносит бубновый король, смотря на спящего любовника. — Ты очень устал? — поворачиваясь лицом к Пику спрашивает он, предвигаясь ближе.       Сразу поняв намëк, пиковый король снимает с себя чëрную футболку, что стала мокрой от пота и откидывая еë куда-то в сторону, заваливаясь на Данте и оказываясь над ним сверху. Немного придавливая его весом своего тела, Пик целует его по-французски, нежно и с чувством. После этого долгого и влажного поцелуя, философ нехотя отрывается от своего партнëра. — Хахх… Как я понял, энергия у тебя бьëт ключом. — сказал бубновый король, обвивая свои руки вокруг его шеи и закидывая ноги ему на бëдра.

***

      Солнце противно било своим ярким светом в небольшую щель между шторами и попадало прямо в глаза Зонтику. Отворачиваясь на другой бок, он случайно задевает лежащего рядом Данте. Благо тот не спал, а просто наслаждался теплом двух любимых тел. — Доброе утро~ — проговорил философ одаряя своего партнëра лучезарной улыбкой и чмокая в нос. — Доброе~ — так же мило отвечал Зонт, тоже чмокая своего возлюбленного в ответ. — Утро. — раздаëтся сонный голос из-за спины бубного короля, а после — зевок.       Выпустив из своих крепких объятий Данте и целуя его в макушку, Пик привстаëт на кровати, потягиваясь как кот. В квартире было довольно тепло, так что, ходи хоть голый — не замëрзнешь. Зонтик тоже предпринимает попытку приподняться, но его останавливает ужасная боль в пояснице. Падая на своëм прежнее место, ему ничего не остаëтся кроме как завыть в подушку. М-да уж, если такая боль будет преследовать его после каждого их «чая на троих», то трефовому валету придëтся глотать обезболивающее пачками. Ну не отказываться же от такого секса?