Желание

      — Добрый вечер, профессор, — она стояла к нему спиной, облокотившись на перила Астрономической башни.       — Поттер, какого черта вы здесь делаете?! Вы же должны быть…       — В Норе. Готовиться к Рождеству в компании всего семейства Уизли и некоторых членов ордена. Да-да, я знаю, — договорила мисс Поттер за него. И через пару мгновений добавила:       — Может, вы не будете стоять в проходе и подойдете ко мне? — она глянула на него через плечо. У нее был какой-то странный взгляд. Как будто бы затуманенный, рассеянный.       — Я сейчас же должен отвести вас к Дамблдору, — недовольно сказал Снейп, подходя к ней.       Поттер медленно кивнула и достала из кармана пачку сигарет, закурив одну из них. Она приподняла рукав черной кожаной куртки и посмотрела на часы:       — Всего полчаса осталось. До Нового года. Быть может, вы позволите мне встретить его с вами, а не в кабинете директора под его нравоучения?       Снейп закатил глаза и неохотно согласился:       — Полчаса. Не более.       Повисло совсем не напрягающее молчание. Снейп, не скрывая этого, рассматривал Поттер. Непривычно распущенные рыжие волосы, а не собранные в хвостик. В обычной одежде, а не в школьной форме. Для него было странно видеть ее такой… расслабленной. Еще и с сигаретой. Кажется, в прошлый раз, когда почивший их еще весной Блэк, полностью пропахший этим сигаретным дымом, подходил к Поттер, она недовольно морщилась и просила его перестать так много курить. А сейчас, видимо, ей это доставляет удовольствие.       — И давно вы травите себя этим?       — М? — она хмурится, — А вы о чем? Об алкоголе или сигаретах?       «Ах, вот оно что. Она еще и пьяна! — гневно подумал про себя Снейп. — Прилетит же этой дуре от директора».       — Сигареты, — раздраженно уточнил Северус.       — Примерно с середины июля, — она сделала особо сильную тяжку почти истлевшей сигареты и затушила ее об пепельницу, которую, видимо, принесла сюда сама. — Я стащила у дяди Вернона пачку. Решила попробовать, мол, это расслабляет. Ну, собственно, так и начала курить. Знаю-знаю, я травлю свой организм, можете не читать мне мораль. К тому же, — она устало вздохнула, — как говорилось в каком-то там произведении: «Прежде, чем сказать курящему о том, что он убивает свой организм, спросите, что его убило до».       — И что же вас убило?       — Несправедливость и, пожалуй, тупое пророчество.       Да, оно изрядно попортило ей жизнь. Уж Снейпу ли не знать. Вечное клеймо «Избранной», в сопровождении либо благоговейно-восхищенных, либо презирающе-завистливых взглядов. Еще и постоянное давление со стороны Дамблдора, у которого было весьма своеобразное понятие о благополучие и защите Поттер, и со стороны Темного лорда, для которого она являлась задачей номер один. К тому же, совершенно глупые и несправедливые, по мнению мисс Поттер, смерти определенных людей, в которых виновата лишь она одна, давали о себе знать.       Вспоминая об этом она тяжело вздохнула. Не было уже сил вновь оплакивать все это, была лишь усталость, железными тисками сдавливающая голову.       Профессор зельеварения это хорошо видел, чувствовал. Несколько лет назад он выглядел так же, после смерти Лили.       Вообще они во многом похожи с ней, с Поттер. У обоих не было нормальной семьи, лишь крики да побои. Оба, придя в Хогвартс, нашли себе хоть какое-то подобие дома. Оба были потрепаны жизнью слишком рано, не по возрасту.       Странно, как Снейп этого не понимал до их совместных, пускай и провальных, уроках окклюменции. Пожалуй, они оба поменяли после этих занятий отношение друг к другу.       Амелия — «Почему мне так трудно назвать её по имени?» — стала терпимее относится к его выпадам в сторону ее отца да и всех Мародеров вместе взятых. А он смог избавиться от навязчивого образа той высокомерной девочки, коей виделась ему Поттер. Он увидел в ней человека. Отдельную личность, необремененную образами Лили и Джеймса.       Амелия закурила еще одну сигарету, положив остальную пачку рядом.       — Будете? — спросила она, заметив пристальный взгляд профессора. На это предложение он лишь брезгливо скривился. — Ну, как знаете, — пожала Поттер плечами.       Снейп снял с себя теплую мантию и накинул ее на девушку.       — И зачем? Я все равно пьяна и ничего не чувствую.       — Будь вы хоть трижды пьяны, лечить вас от воспаления легких я не намерен.       Она наклонилась голову в бок и ехидно посмотрела на Снейпа. Легкая игривость читалась в ее взгляде.       — Можешь же быть добрым, когда захочешь, — она пустила ему в лицо колечко дыма и самодовольно ухмыльнулась.       — Дай сюда эту дрянь, — не выдержал профессор и выхватил пачку сигарет. Амелия попыталась забрать ее, но весьма безуспешно. Снейп уже выбросил коробочку с башни.       — Ну, блин, — обиженным тоном сказала Амелия, наигранно надув губы. — А я, между прочим, ее честным способом заработала, — она затушила последнюю сигарету под напряженным взглядом профессора, — конфисковала вчера у четверокурсника с моего факультета.       — Вот как, — медленно протянул Северус, его глаза злорадно заблестели. — У меня появился еще один повод снять с вашего факультета десять баллов, — за эту мысль он получил тычок в бок. — Ах, вы еще и дерётесь, мисс Поттер! Ну, тогда сниму еще пять!       — Слизеринский гад! — Амелия потянулась, чтобы дать профессору по лбу, как вдруг ее ноги разъехались на заледеневшем полу и она чуть не упала, если бы Снейп ее вовремя не подхватил.       Они оба зависли, смотря друг на друга. Ни кто из них не хотел разрывать пускай и слишком близкий, практически интимный, контакт.       — Может потанцуем? — вдруг выпаливает Амелия, вставая вновь на ноги, но не отпуская руку профессора. — Как тогда, помните? На Турнире.       Северус берет ее холодную руку в свою и притягивает ее ближе к себе, начиная медленно кружить в странном, беззвучном танце. Забавно, что она все еще смотрит под ноги. Кажется, это из-за того, что в прошлый раз он обещал снять с нее баллы, если она наступит ему на ногу.       И, конечно, он помнит. Странно было бы такое забыть. Более того, он даже помнит в каком платье она была и о чем они говорили.       Во время Святочного бала, а если точнее, в самом конце, когда звучал последний медленный танец, в исполнении приглашенной группы, он зачем-то пригласил ее. И лишь Мерлин знает, какая муха его укусила. Наверное, тогда он хотел потанцевать не с самой Амелией, а с образом Лили, который так или иначе в ней мелькал. А после завершения бала он проводил ее до гостиной.       Пожалуй, созданный Снейпом образ наглой и высокомерной Поттер начал понемногу рушиться раньше уроков окклюменции.       — Мы, должно быть, сейчас нелепо выглядим.       — Почему же? — выгибает бровь Северус.       — Мы танцуем в тишине, без музыки, — она наконец отрывает взгляд от его туфель. — Хотя тут все равно никого нет.       — А если бы кто-то был? Ты бы отказалась от танца?       Она вдруг довольно улыбнулась, вновь опуская глаза, словно засмущавшись:       — Правильные вопросы задаете, профессор, — казалось, что она хотела сказать что-то еще, но часы громко отбили двенадцать.       — Нам пора идти к директору, — задумчиво сказала Амелия, осторожно отстраняясь от Снейпа.       — Да, точно, — не вполне осознанно кивает Снейп. — Пойдемте.       Спустившись с башни, профессор неожиданно даже для себя сворачивает в сторону подземелий, оправдывая это перед Амелией и перед самим собой, что: «Разберемся с этим завтра. Директор все равно спит. А вас я оставляю у себя лишь потому, что так безопаснее». На эти не слишком правдоподобные слова Амелия, словно заранее знала, что так и будет, победно ухмыляется.       Он затаскивает Амелию в свои личные покои и любезно предлагает ей чаю. На что слышит ее шепот: «Лучше бы предложил чего покрепче». Но Северус не посмеет ей этого предложить потому, что боится наговорить или наделать глупостей, о которых будут жалеть оба. Да и потом, она по сути его ученица и он просто не имеет права «предложить что-то покрепче».       Она снимает свои высокие черные ботинки на толстой подошве и по-хозяйски плюхается в кресло напротив камина, вытягивая ноги. Снейп занимает соседнее, принося поднос с чашками.       — У тебя есть ручка и бумажка? — Амелия неторопливо потягивает чай без сахара.       — Зачем тебе?       — У маглов есть одна, скажем, —она неопределенно махнула рукой, — традиция на Новый год, и мне бы хотелось ее исполнить.       Тяжело вздыхая, Северус поднимается с кресла и, порывшись в ящиках рабочего стола, приносит Амелии магловскую ручку и лист бумаги.       — Маглы считают, — она разорвала лист на две части и одну отдала Снейпу, — что если в Новый год написать свое желание, — Амелия быстро пишет что-то не особо длинное, — сжечь эту бумажку над своим напитком и выпить содержимое стакана, то это желание обязательно сбудется, — говорит она, доставая зажигалку из кармана.       Северус заинтересованно наблюдает за ее махинациями.       — Обычно это делается с шампанским и в тот момент, когда бьют куранты, но ни того, ни другого у нас нет, поэтому... — она поднесла зажигалку к бумаге.       — Это точно безопасно? — спрашивает Снейп, на что она пожимает плечами. — Так, нет, мы такое делать не будем.       — Почему? — возмущенно спрашивает она.       — Потому что мы можем себе так заработать гастрит или еще чего похуже, — на подобное решение Амелия скрещивает руки на груди и надувает губы, словно маленький ребенок.       Снейп закатывает глаза, мысленно коря себя за слабохарактерность перед Амелией:       — Можешь, ну, не знаю, положить эту бумажку под подушку, если это чем-то поможет.       — Ты ничего не написал.       Недовольно бурча себе под нос о том, какая Поттер несносная, Снейп пишет на бумаге свое желание: «Быть свободным».       — Довольны?       — Более чем, — улыбается она.       — В таком случае спать, — профессор убирает поднос с чашками. Амелия недовольно цокает. — Нечего возмущаться, Поттер. Мы с вами и так нарушили достаточно правил.       — В таком случае, неси меня сам. — она встречается с его недовольным взглядом, но не отступает, а лишь тверже продолжает, — Давай. Иначе я продолжу сидеть здесь.       — Сидите в моем кресле, в моих покоях после отбоя, когда я пошел вам на встречу и не повел к директору сразу, а вы еще и смеете ставить мне условия? Беспредельная наглость, — Северус выговаривает ей все свое недовольство, но все же подходит к креслу и берет ее на руки, унося на кровать.       — Наглость — второе счастье, — чмокает его в щеку Амелия.        На этот невинный поцелуй Снейп старается никак не реагировать. Он аккуратно кладывает ее в постель. Амелия, сложив бумажку с желанием вчетверо, прячет ее под подушку:        — Спокойной ночи, профессор.

***

      «Спокойной ночи.» Нет, последнее время, ночи какие угодно, но не спокойные. После победы в войне, казалось бы, все должно утихнуть, люди смогут облегченно выдохнуть и жить дальше, но так было только днем. Ночью же многие задыхались в собственной постели под натиском кошмаров, состоящих из еще не потускневших воспоминаний об ужасе, творившимся в «финальной» битве.       Особо «любимый» послевоенный момент для Снейпа — похороны, о грандиозности которых писали во всех газетах, наперебой с новостью о награждении участников войны. А именно похороны одной конкретной персоны, чье имя он с радостью бы вычеркнул из своей жизни и позабыл. Уж очень частно уставшая от шпионства голова прокручивала этот момент, словно заевшая пластинка, в последнюю неделю. А может и месяц? Кто знает? Северус Снейп теперь не обязан следить за календарем, дабы не пропустить очередное собрание ордена. Сейчас он свободен. От всего. Ото всех.       Пару лет назад на Новый год он написал именно это желание — «Стать свободным». Что ж, сбылось.       «Стереть бы еще себе память и избавиться раз и навсегда от этих дурных снов и от этой дурной Пот... Забудь! Её нет и не было! Ни к чему вспоминать её похороны» — думает все еще профессор зельеварения, поднимаясь со скрипучей кровати.       Зелье, которое он пил, чтобы избавиться от кошмаров, понемногу вызывало привыкание у организма и с каждым разом помогало все меньше. Поэтому он начал его увеличенную дозу смешивать с магловским снотворным.       Проклиная свою рассеянность, Северус сейчас шел в лабораторию за порцией зелья, которую стоило взять еще днем.       Принеся все нужное, Снейп порылся в прикроватной тумбочке, где лежали магловские таблетки, под которыми лежала странная сложенная вчетверо бумажка, явно провалявшаяся там уже давно. Он и не обратил бы на нее никакого внимания, если б не прихватил вместе с пластиной таблеток снотворного.       — Это еще что? — задает он вопрос в пустоту, поднимая с пола упавшее из рук и усаживаясь на кровать.       «Стать свободной» — красивым, довольно размашистым, совсем не мелким, как у него, почерком значилось на найденной бумаге.       Желание сбылось у обоих.