Я увидела тебя под дождем

      Они наслаждались моментом и уже никого не беспокоило, что будет после. Они живут здесь и сейчас. И все остальное не имеет значения. Только они — чувства, которые соулмейты, наконец, смогли выплеснуть. Скрывая их, каждый убивал себя изнутри. А душа изувеченного тела вырвалась и обрела свободу, но, к сожалению, ненадолго. Уже через минуту после того, как она оказалась на свободе, эта свобода стала похожа на безграничную пустоту. Люди не понимают, что даже если эту свободу и не ценят, она все равно остается в их сердцах и уходит в песок с последним их вздохом. Потому что радость и боль — это и есть соль жизни, и потеря того, что наполняет ее смыслом, лишает ее всякой цены.       Боль, будто руку пронзили ножом насквозь. Ощущение такое, словно она как бы вся отделена от тела и будто ее обливают холодной водой. А потом опять — боль, и все. Алёна схватилась за запястье. Парень испугался и не сразу понял, что произошло. Они совершили роковую ошибку, которая доставила неимоверное удовольствие. Когда-нибудь это бы свершилось, через месяц, год, два, но свершилось бы. Пусть разум и преобладает над чувствами, но долго терпеть тоже невозможно. Он растерялся, но сразу взял себя в руки. К глазам Макаровой подступили слезы: настолько больно. Она подставила руку под дождь, как делала дома в ванной, но это совершенно не помогло. И никто не знает, что делать в таких ситуациях. В это же время Илья чувствовал дискомфорт, но никак не такие муки. И он понял, что произходит. — Что… Что нужно делать? — Я не знаю, — слезы покатились по щекам. — Холодная вода помогала, — она прерывается, прокусив язык, чтобы переключиться на другое. — Но сейчас нет. — Сейчас, — Антон не придумал ничего лучше, чем приложить ладонь к ее руке, он решил: может это поможет. — Ау! — Шастун отдернул руку, посмотрел на нее — след, будто к ладони приложили тавро и оставили горячий отпечаток. — Ммм, Антон, отойди от меня, — Алёна начало глубоко дышать, чтобы подуспокоиться. — Так ещё хуже.       Антон отошёл. И он, конечно, понял, что им почти нельзя касаться друг друга, не то что целоваться. Понял и сам испугался своих мыслей. Нельзя же так жить — в безвыходном положении. Нет, так долго продолжаться не может. Пусть они хоть на минуту почувствуют что-то прекрасное, иначе погибнут их души…       Полицейский очень волнуется за нее и будто бы чувствует эту боль, но не физически. Девушка непроизвольно сжимает запястье, да так, что стало ещё больнее. Она знает, что стоит ей позвать человека напротив, и он тут же прибежит к ней на помощь, или сделает ещё что-нибудь такое, что не даст невзгодам приблизиться к ней. Но сейчас не этот случай. — Тебе лучше? — он неуверенно протянул руку, но убрал назад, засунув в карман— он боится причинить ей вред. — Боль уходит, — выдох. — Немного. Я боюсь, что кто-то увидел, как я убегала с тобой. — Тебя там почти не знают, да и не помнят. Придешь, как ни в чем не бывало. — К-конечно.       Алёна почти не чувствует боль, поэтому неприятные мысли посетили её так же быстро, как она пожалела, что поддалась чувствам. А затем ей стало страшно. Мир вокруг неё перестал быть. Она перестала осознавать окружающее, и теперь существовала только проблема в метке, от которой до сих пор пульсировала рука. Ей казалось, что за пределами остановки началась буря, хоть и ливень по немногу стихал и превратился в обычный дождик, и стоит ей отойти, как угаран страха, отчаяния и переживаний подхватит её. Может быть, эта буря была в ней самой? Да, так и есть. Макарова ощутила упадок сил и ноги подкосились. Она быстро села на лавочку. Антон удивился, резко вытащив руки из карманов, хотел ей помочь, но вновь даже не дотронулся. Что между ними происходит? Никому не известно. Антону вообще непонятно, как ему удается до сих пор находится с ней здесь. — Зачем? Зачем? Зачем? — она закрыла лицо ладонями. — Значит это было нужно, — Шастун сел поодаль от нее. — Кому? Мне? Тебе?.. — Нам, — он посмотрел на нее. — Нет никаких нас. У меня муж, у тебя, — Макарова задумалась. — Никого. — Ты найдешь кого-нибудь. — Уже нашёл. — Тош, мы об этом говорили и не раз. Хватит жить в лживых иллюзиях. — И ты хочешь прожить до конца дней так? — Конечно нет, — её голос задрожал. — Ты мне дорог и стал близок как никто другой за столь короткий период времени и я готова провести с тобой вечность. — Не продолжай. — Я расскажу всё Илье, и будь что будет. — Стой. Нет, не нужно. Вдруг он сообщит в органы? — Не сообщит. Я знаю его. — Может хорошенько подумаешь. — Я не могу вечно ему врать. — Ладно, это твое решение.       Антон пока решил не говорить об оружии, что нашел в подвале, это сейчас ни к чему.       Они дождались нужный транспорт и, наконец, уехали домой. Алёна отказалась от предложения проводить её. По дороге домой она собирается с мыслями и возможно разговор с мужем было бы легче перенести. Но до дома далеко, а это мешает сосредоточиться на проблемах. После долгих раздумий она решает не думать о них совсем. Дома её ждёт раскаяние. Что же будет если он узнает правду? Через несколько минут блондинка увидит. Она уже подходит к дому, и тут звонит её мобильный. Это мама. Алёна всё ещё обдумывает ситуацию и отвечает. Елена вновь просит Макарову забыть про соулмейта и Алёна вновь отказывается, повесив трубку. Вина настигает в подъезде. В эту минуту девушка вспоминает, что их всё ещё преследует закон, и это решение может испортить жизнь нескольким людям. Ей приходится признаться себе, что она устала и даже нет уверенности в своей силе. Она редко что-то скрывала от кого-то, кроме матери, потому что этой женщине совершенно не хотелось что-то рассказывать.       В этот раз у нее есть ключи, и вновь стучать в дверь и умирать от страха и напряжения не нужно. С каких пор ей страшно приходить домой? Алёна не хочет видется с Ильёй? Нет. Просто не хочет говорить правду. Она может ранить обоих и задеть Антона, ведь это связано не только и с ними, но и с законом. Специальный полицейский отдел, занимающийся подобными делами, задержит всех, кто так или иначе связан с их ситуацией. Даже Елену и Диму, так как они в курсе и скрывали это. Это приравнивается к прикрытию преступников, коими они являются.       Макаров волновался за девушку, ведь она пошла в довольно опасное место. А когда почувствовал неприятные ощущения на запястье, то начал подозревать Алёну в связи с кем-то. Он догадывался, что это может быть Антон, но не был уверен. Макарова медленно прошла в комнату. Илья резко встал и подбежал к ней за объятьями. Макарова удивилась, но сделала тоже самое. Он выдохнул— она цела и невредима — это его успокоило. — Илья, мне нужно с тобой поговорить, — Алёна немного отошла от него. — Серьезно поговорить, — взглянула в глаза. — Что-то случилось? У тебя проблемы с теми людьми? — Сложно сказать… Начну издалека, — она провела его к кровати, чтобы сесть. — Когда мы познакомились, я думала, что мы истинные соулмейты, но это оказалось ошибкой. Всё уже давно не так, — Макарова опустила голову, ей сложно смотреть ему в глаза. — Как мы хотели. — Верно. С того момента ,как появился тот полицейский. — С чего ты взял, что именно он? — Не сложно догадаться. И твоя мама меня предупредила. — Мама?! О боже. Ты всё понял и ничего не сказал? — А что говорить? Мы женаты. Но ведь мы счастливы и эта истинность не так важна, — Илья взял ее ладони в руки. — Но он мой соулмейт, понимаешь? — Я не буду на тебя давить, но лучше бы тебе с ним не видеться. То есть, если об этом кто-то узнает, то плохо будет всем. Я не имею права запрещать что-то. Просто подумай над этим.       Антон который раз пересматривал видео, где буквально на пару секунд появилось оружие. Нужно как-то прикрепить к делу, но этого слишком мало и он должен разобраться. Чтобы это сделать придется вернуться в подвал, в надежде, что его не закрыли после проникновения. Дело становится более непонятным с каждым днём. Нельзя слишком долго задерживать раскрытие. Всё началось с двух убийств и привело в бар, где приходится работать Алёне, которая никак не связана с полицией. Шастун не простит себе, если с ней что-то случится. А две смерти… Вдруг они связаны с треугольником «полиция — бар?» А что, если Шеминов к этому причастен? С каждым днём сомнений всё меньше. Он решился не медлить и ночью отправиться туда. Может в темноте его не заметят. Около десяти вечера и он поехал на нужную остановку, к сожалению, автобусы не круглосуточные, а бар—да. У парня мало шансов пробраться незамеченым. Хоть бы его никто не узнал. Иначе, если это случится, то они вспомнят про Алёну, что она тоже тут была. Если бы он занимался этим делом один, то совершенно бы не боялся, но он несёт ответственность за блондинку. Если его кто-то узнает, то пострадают оба. В темное время суток глупо носить темные очки, поэтому пришлось надеть кофту пошире с большим капюшоном, лишь бы лицо прикрыть. Антон, конечно, прихватил с собой пистолет, в надежде, что на этот раз не потеряет, ведь больше этого не простят. Теперь парень более бдительный и даже не подходил к главному входу, а сразу направился к подвалу, где увидел как из него выносят коробки, казалось бы с барахолом, но ясное дело, что в них лежит оружие. Антон не знает, что делать и сколько они ещё там будут, поэтому он сделал вид, что курит. Снова. Таким образом его легко узнать. Шастун дернулся от испуга. — Эй! — его кто-то окликнул. — Эй, ты! Почему опаздываешь? — Я? — обернулся Антон. — Не я же. Ты грузчик? — Эээ, да, — неуверенно произнес он. — Кхм, да, я. — Сюда иди!       Это отличный шанс удостовериться, что в подвале то, о чем он думает, а так же он может узнать куда это везут. Антон знал, что это не постой бар и он замешен в криминальных делах. Полицейский выкинул сигарету и направился к ним. Он заметил, что все одеты в чёрное, как и он. Может поэтому его приняли за грузчика? Тот кто его звал оказался охранником, который пытался догнать Антона несколько часов назад. От этого парень напрягся и заволновался, но не подал виду. Он зашёл в подвал и сразу заметил коробку в углу, что были на видео и потянулся за ними. — Подожди, ты, в капюшоне, — охранник обратился к нему, сердце полицейского забилось быстрее, выпрыгивая из груди. — Винтовку засунь в коробку полностью. Какие-то кретины не умеют упаковывать.       Антон ничего не ответил, послушно выполнил поручение и взял коробку. Он попытался запомнить номер фуры для погрузки, память у него хорошая. Так он перетащил ещё несколько упаковок оружия и парней собрали, чтобы расплатиться. Все грузчики — наемные работники ещё и неофициальные, поэтому выполнили задание без вопросов, главное, что заплатили. На полицейского никто не обращает внимание и это его спасает, иначе поездка в лес могла повториться. К сожалению, за фурой поехать он не мог, это было бы слишком подозрительно, да и нет автомобиля. Зато теперь можно пробить по базе машину и возможно дело, наконец, тронется.       Алёне долго думала над словами Ильи и поняла. Ей нельзя общаться с Антоном. Почему? Причина ясна. Никогда она ещё не испытывала такой эмоциональной привязанности к человеку, что логично — он её соулмейт. Вот бы можно было сбежать в мир, где нет запретов и правил. Она понимает, что ее ожидает. Алёна пыталась обмануть себя, говоря, что в какое-то мгновение желание быть спокойнной и естественной, и любить этого парня, окажется не её желанием вовсе, а лишь временной историей, про которую все забудут и всё станет как раньше. В действительности это не так. Но она и не предполагала, что испытает такую боль. Это открытие потрясло её до глубины души. Макарова понял, что очень хочет узнать Антона ближе. Теперь ей все равно, что скажут о них люди. Она будет жить для Шастуна. Любить его и быть с ним. Будет бороться за него, пусть даже это будут обыкновенные разбитые вазы и побитая сантехника… И пусть их покарает закон или она умрет от неистовой боли, но лучше будет с ним недолго, чем всю жизнь с чувством вины и разрыванием души на части. Чтобы не случилось, она все равно будет рада, что встретила его. И всё в их жизнях переменилось. Любовь к Антону сделала её сильнее. Она поняла, что всё ещё верит в чудеса, даже если никакого чуда нет.