Что такое любовь?

— Готово. Через недельку сможешь драться снова, — облегчённо выдохнула я, убрав с лица каштановые волосы и встав с колен. Чифую смотрел на меня как ребенок, своими яркими изумрудными глазами, которые стали только шире от моих действий. — Уже почти восемь часов, я уверена. Мне пора. Не стоит меня провожать. — Кивнув парню напоследок, я забрала сумку со скамейки, ускоряясь в шаге, стараясь даже не оборачиваться. «Интересно, а действительно, зачем я решила пробраться на собрание Свастонов?.. Чтобы нахватать себе и другим проблем, снова?.. Что бы я ни делала, даже на грани жизни и смерти, все идёт по одному месту…» Я вздохнула, распушив свою причёску и запрыгнув на первый поезд, что попался на остановке. Было почему-то до ужаса тошно возвращаться домой, выслушивать претензии Тётушки о том, как вечерами опасно на улице и что со мной может случиться, пока я разгуливаю по ночному Токио. Залезая в окно своей комнаты, я выкинула только что выкуренную сигарету, выдохнув дым. Боже, как я не завидую некурящим людям… — И где ты была, юная леди? — Меня встретила Тётя, грозно подставив руки по двум бокам, испепеляя голубыми глазами изнутри. — Извините, я очень хочу спать, — кинула напоследок я, вяло упав на подушку застеленной кровати в своей комнате. — Нет, ты не ляжешь спать, пока не расскажешь, где была весь вечер и всю ночь. Почему пришла только под утро? — Тётя стащила с меня тёплый плед, слегка ударив полотенцем по ногам. Никогда не любила такие воспитательные меры, поэтому лишь грубо хмыкнула в ответ, отвернувшись. — Я считаю до трёх, Рей Джин, — почти шёпотом произнесла она, сев рядом. — Раз… два… — медленно повернувшись на спину, я уставилась в потолок, потерев красные глаза. — С мальчиком время проводила. Такой ответ устроит? «Лишь бы отстала…». Молила я про себя, рыча, проклиная всех и всё в округе. Ну, вот кто меня за язык тянул?.. — Что?.. Да сколько тебе лет, милая моя, какие мальчики в твоем возрасте?! — вскрикнула женщина, схватившись за голову руками. И только сейчас я поняла, какую чушь брякнула. Сердце пропустило удар, второй, третий. Деваться было некуда, оправдываться нечем, отговариваться — сделать только себе хуже. — Ну не в песочек же мне с ними играть… — решила импровизировать я. Стало настолько забавно от ситуации, что сдержаться от приглушенного смешка было просто невозможно. — Значит, у тебя уже есть… парень?.. — прикрыв морщинистой ладонью рот, чуть выговорила женщина, перебирая потрёпанный старый фартук пальцами левой руки. — Угу, — кивнула я, — «ещё бы представить, как этот самый парень выглядит…» — И… насколько уже долго?.. — А вот этот вопрос заставил меня сильно задуматься. Кто годится мне в потенциальные партнеры?.. Боюсь, никто. Я слишком своенравная, конфликтная одиночка, чтобы потыкать кому-то, кроме себя. — Месяц, кхм, — кратко ответила я, отвернувшись. — Ну, хоть расскажи, как он выглядит? — набросилась с расспросами Тётушка, слегка приобняв меня сбоку. Я съёжилась от непривычного тёплого жеста, адресованного в мою сторону. — Кареглазый, длинноволосый брюнет. У него терпкий, своенравный характер и безумная улыбка, когда он дерется с другими гопниками… — Я описала первого человека, который пришёл мне в голову. Думать времени не было — сказала, что сказала. — Так он гопник?! Не могла подобрать кого-то более… спокойного, не своенравного по характеру? — нахмурилась женщина, встав с места. Я про себя улыбнулась такой неоднозначной реакции, представив Кейске в действительности моим парнем… Фу-фу, нет. Такого нет и быть не может. Никогда. — Под стать мне, Тётя, — кивнула я, снова укутавшись в тёплое шерстяное одеяло. — Ты хоть обувь сними… — прошептала женщина, когда я уже по голову погрузилась в царство Морфея, наконец нормально отдохнув после таких тяжелых дней. Наш зыбкий мир в пыли пространства, Исчезнет так же, как возник. Нет в этой жизни постоянства, Она всего лишь краткий миг. В ней есть и радости и боли. Их равновесье на весах. Смирись душой и силой воли, И не мечтай о чудесах. Всё будет так, как раньше было, Всему есть в жизни эталон. Она его всегда любила И был в любви ей предан он. Нет в мироздание третьей силы, Лишь плюс и минус держат мир. Их от рожденья до могилы, Любви скрепляет эликсир. Рассвет… Закат, а дальше вечность, Сгорев, родится вновь звезда. Летит лишь время в бесконечность, Чтоб не вернуться никогда.

19 февраля 2005 года.

      Дышать стало тяжело. Лёгкие будто сдавливали изнутри десятки булыжников, острых камней, что царапали те с новой силой, оставляя глубокие порезы до крови. Схватившись за грудную клетку, я резко проснулась, вдыхая и выдыхая кислород, которого мне так сильно не хватало. В глазах стало темнеть. Я теряла сознание, а вновь допустить такое — равно моей преждевременной смерти. Рука начала быстро, почти в панике рыскать по просторам кровати и сумки, дабы найти заветный ингалятор, что завалялся в какой-то пи… Паника накрыла волной, когда я поняла, что поблизости его нет. Дышать с каждой минутой становилось всё труднее и труднее. Связки будто порвались, стало холодно и жутко. Я не боялась смерти, вовсе нет, но не хотелось умирать так… глупо, прожив такую короткую жизнь зря. На этот раз, видимо, удача была на моей стороне. Слишком долго швыряться в вещах не пришлось: ингалятор лежал прямо под одеялом, которым я закуталась ночью. Я — мерзлявый человек. Гемоглобина так же, как и железа в крови катастрофически не хватает, поэтому потеря сознания, вечное потемнение в глазах, сонливость, усталость и другие симптомы сопровождают меня в течение уже нескольких лет. Тревога временно спала, когда в лёгкие попала доза спасительного успокаивающего лекарства. Я села на край кровати, запустив свои длинные тонкие пальцы в волосы, медленно массируя голову. В ушах немного свистело, напряжение стало уменьшаться. Взяла в руки телефон, дабы посмотреть сколько времени. «16:38… «. Прочитала в полудреме я, потирая уставшие красные глаза. Хотелось есть, пить, но сил ни на что не было. Выйдя из комнаты, я направилась в сторону старой, деревянной, ободранной лестницы, которую знатно потрепала жизнь почти за двадцать лет. Ноги подкашивались, руки слегка тряслись, спускаться было непреодолимо тяжело. В квартире гробовая тишина. Первая мысль, которая пришла мне в голову, так это то, что Тётя и Азэми ушли на вечернюю прогулку, решив не тревожить меня, пока я спала. Устало вздохнув, направилась к холодильнику, что, странно, был полностью наполнен едой и запасами. Молоко, яйца, морепродукты и овощи — их было слишком много. Набив рот тем, что первое попалось под руку, я закрыла дверцу белого морозильного ящика, вытерев тыльной стороной ладони рот. «Наверное стоит позвонить Эме». Немного подумав, решила я, присев на скрипучий дряхлый стул рядом. Пол под натиском тела слегка прогнулся, издав омерзительную какофонию для ушей, но, что странно, атмосфера уюта дома присутствовала. Огни вечернего города сияли так ярко, что в десятиэтажном здании на шестом этаже это было прекрасно видно. В окнах мелькали отблески фар машин, шторы были не прикрыты. Токио будто светился изнутри, поражая своей красотой, колоритностью, масштабами. Прислонившись к подоконнику, я приоткрыла створку окна, дабы вдохнуть запах вечера, лета, цветущей на каждом углу сакуры и бензина, что сильно выделялся среди прочих ароматов мегаполиса. Вечер, 21 июля. На улице закат. Впервые я чувствовала себя спокойно, умиротворённо…

***

      Мы сидели в полной, почти гробовой тишине, не издавая при этом ни звука. Эма нервно трепала края своего цветочного белого платья, кусая губы и неровно вздыхая. Я смотрела на неё исподлобья, не понимая, что происходит, допивая уже остывший сладкий чай. Настолько противен он мне не был никогда. — Что происходит, Эм? — девушка слегка дёрнулась на месте от моего режущего слух после тишины голоса, поправив светлую прядь волос, которая залезла ей прямо в лицо. Я была настроена более чем серьезно, звонко стуча ложкой по фарфоровому сервизу. — Я… я просто слегка волнуюсь, — сдержанно ответила Эма, откусывая кусок сладкого вишнёвого пирога. Я ещё сильнее напряглась, размышляя про себя, чем так встревожена девушка. — Дракен что-то натворил? — наконец я подала голос, устав гадать, что происходит между этими двумя. — Нет, что ты… Чифую мне рассказал, что ты недавно была на собрании, только выйдя с больницы, то бишь вчера. Это правда?.. — В горле застрял ком. Эма последний человек, которому я искренне не хотела рассказывать всей правды о моих ночных похождениях. Во рту пересохло, и я, громко сглотнув, встала с колченогого стула, оперевшись локтями о сзади стоявшую столешницу. — Ладно, не суть важно… Ты слышала хотя бы, что они обсуждали? — я напряглась, мысленно пытаясь сопоставить то, ради чего я и приперлась на это гребаное собрание. — Что-то про конфликт между Мёбиусами и Свастонами… и… честно сказать, я не сильно слушала, что там говорилось в конце, но точно знаю, что… — не успела я договорить, как Эма схватилась двумя руками за рот, заслоняя волосами своё лицо. Я недоумённо вскинула бровь, поставив сервиз на место. Солёные слёзы девушки полились по щекам, а приглушённые всхлипы заполнили протяжённый коридор возле кухни, разносясь эхом по двухэтажной квартире. — Осанай… чёрт… ненавижу его… — повторяла вновь и вновь, словно молитву вслух Эма, вытирая тыльной стороной холодной, почти ледяной ладони лицо. Нижняя губа её дрожала, руки тоже. Я медленно встала с места, подходя к девушке ближе. — Так вот как его зовут… — утвердительно произнесла я, сев рядом и качнув головой. Взяв в свою руку ладонь девушки, я потёрла переносицу, тяжело вздыхая. — Ты за Дракена переживаешь, как я поняла? — перешла сразу к делу я, саркастически ухмыльнувшись, подавшись вперёд. — Что?.. Н-нет, дело даже не в этом… Я… — Эма замялась, а слезы чуть подсохли после моих слов. Она смущённо отвернулась, съёжившись, все так же сминая пальцами подол своего платья. — Да ну, Эма, мне-то можешь не врать. Что у вас с ним? — В моих глазах разгорелся не детский интерес к личной жизни подруги. — Только не говори, что ты всё ещё девств… — Рей! — только начала я, как меня перебил громкий вопль Эмы, что оттолкнула меня на несколько сантиметров от себя, закрыв раскрасневшееся лицо руками. — Ладно, если без шуток, мне интересно совершенно не это. Лучше скажи, что ты слышала на собрании? Я видела тебя, Эма, можешь не отверчиваться, и знаю, что ты специально предлагала не идти, чтобы не уводить меня за собой. Но ты рано покинула его. «Явно раньше меня». — У Тосвы сейчас серьезный конфликт с не менее опасной группировкой гопников — Мёбиус. Их главарь недавно совершил отвратительные поступки: застал на улице близкого приятеля Па-Чина, избил до смерти и изнасиловал его девушку. Конечно, этим грешил не только он сам, а в принципе вся его банда. Они причастны во всех грехах такого тяжкого преступления. Я была лично знакома с ней… они… изуродовали её до неузнаваемости… — Последнее предложение Эма буквально прошептала, не отрывая глаз от затворок окна. Я медленно опустила взгляд к полу, прикусив окровавленную губу. — Осанай, так ведь его зовут? — девушка медленно кивнула, вставая с места. Наша информация сходится, в этом нет сомнений. — Я сдала за тебя зачёты по нескольким предметам. Единственное, что требуется от тебя, так это подойти к учителям в августе, сдать математику и родной японский. Возможно обществознание и английский как дополнительные, но это не точно. Надеюсь, Рей, ты не натворишь глупостей. Береги себя… — она обошла меня с правой стороны, скрывшись в дверном проходе коридора, тихо, почти неслышно закрыв за собой железную входную дверь.

***

      Состояние шока всё ещё сковывало меня. Я сидела напротив серой стены, пялясь в одну точку. «Эма сдала за меня зачёты почти по пятнадцати предметам. Она… она невероятная…» — повторяла я вновь и вновь, не веря в происходящее. Подруга так быстро скрылась из виду, что слова благодарности были излишни в прямом смысле этого слова. Также в голове не без внимания остались сказанные подругой сегодня слова о конфликте между двумя опасными группировками Токио. Я закурила, тяжело втягивая в лёгкие серый дым от табака, что словно алкоголь растекался по телу. Разум затуманивался, думать становилось сложнее, поэтому я просто вышла на балкон, свесив руки с перил. Именно в этот момент я решила направить свой взгляд прямо вниз, смахнув с сигареты пепел пальцем одной руки. Только спустя несколько секунд осознание ситуации начало громко долбиться мне в голову, заглушая поток остальных лишних мыслей. Я прокашлялась, пытаясь понять, мне кажется, это глупый сон или страшная реальность?.. Сигарета выпала у меня из рук, будто в матрице, несясь на человека снизу. Я закрыла рот рукой, вытаращив глаза и молясь, лишь бы этот самый человек не заметил ничего неприятного, зажжённого, горячего у себя на голове. — Баджи… Мне конец… — Страх сковывал, не давал пошевелиться, но интерес был сильнее. Я молча ожидала, что же будет дальше, что он будет предпринимать. Улыбалась как дурочка, все так же держа руку у рта, прикрывая свою довольную ухмылку. Парень стоял не один, — его окружала целая банда мускулистых сорвиголов, разминая кулаки. Что-то внутри меня резко сжалось, когда я представила, что действительно предвещает беду. Брюнет медленно достал из волос окурок, долго рассматривая, в конце концов потушив и выбросив на землю. Карие глаза устремились вверх: дыхание в груди спёрло, когда мы пересеклись взглядами. Проведя своими длинными худыми пальцами по шее, Кейске отвернулся, размяв конечности, кисти и руки. Всё моё тело напряглось, когда первые удары парня прошлись по самому крепкому из всех громил, что стояли напротив. Уходить с балкона почему-то крайне не хотелось. Я наблюдала, будто завороженная всей картиной, как брюнет избивает до крови соперников, а бездыханные тела тех падают на землю с оглушительным треском. Он улыбался. Ухмылялся, словно опасный и кровожадный хищник измывается над своей жертвой, получая от этого удовольствие. Костяшки на руках только краснели, наверное ужасно болели, но он не останавливался бить, всё с более безумной улыбкой доводя тех до обморока. Последний из них упал, за секунду до этого выплюнув на землю окровавленный сгусток с несколькими зубами. Тошнота подкатила к горлу; я закрыла рот рукой, отвернувшись. Спустя несколько минут пришла в себя, тяжело выдохнув и повернувшись обратно. Глаза забегали в попытке увидеть виновника сего торжества, но не разглядев ничего кроме кучки тел, я пожала плечами, потянув за ручку балкона. Дверь не поддавалась. Я потянула ещё раз, повертев ту несколько раз вокруг оси. Ничего. Она будто заклинила с другой стороны, не пуская внутрь. Паника накрыла волной, сердце пропустило несколько оглушительных ударов по ребрам. Сдув мешающие обзору волосы, потянула ту изо всех сил. Вдруг, почувствовала резкое движение позади себя. Будто кто-то ступил на железную, пружинистую платформу. Пол прогнулся, а вечерний ветер только усиливался на высоте шестиэтажного этажного дома. — Понравилось?.. — прохрипел чей-то еле слышный голос под ухом, отдавая жаром своего тона.