Что такое любовь?

      «Утро… Снова это грёбанное утро…» Пронеслось в моей сонной голове. Мне совершенно не хотелось вставать. Тело ныло от недосыпа, а голова тяжелела от мысли, что сегодня первый день новой недели. — Рей, пожалуйста, вставай, — Азэми уткнулась своим лицом мне в плечо, бормоча что-то себе под нос. Я спихнула сестру с собственной кровати, сев и вяло потянувшись. — Где мама? — даже не взглянув в сторону такой же сонной Азэми, я начала собираться. — Уже на работе… — Зачем ты пришла ко мне? — рыкнув от злости, сама даже не понимая в душé, на кого я больше сердилась, кинула в сестру тапок, продолжая рыться в вещах. — Эй, не кидайся… — обиженно отвернувшись, она зашагала из комнаты прочь. Накинув форму прилежной ученицы, я, все такая же сонная и не в настроении спустилась вниз. Там меня ждал небольшой старый деревянный стол с завтраком; накрыт был скромно: рис, овощи, остывший сладкий чай. — Мама оставила? — уминая уже за обе щеки, решила поинтересоваться я, только в ответ услышала лишь тишину. — Я тебя спрашиваю, Азэми, — вскинув бровь, пришлось взглянуть на сестру. Она склонила голову к тарелке, не прерывая с той зрительный контакт. Я вздохнула, доев последнюю порцию риса, отодвинув заодно и кружку. — Скажи мне, Рей, ведь папа к нам… вернется?.. — по щеке девочки спустилась слезинка, падая прямо на дряхлую деревянную поверхность. — Конечно, ведь… он нас любит, да. — Это, скорее, было адресовано даже не сестре, а самой себе. Я до конца верила, что наш отец вернется, хотя бы ради Азэми, хоть в душе и понимала, что это невозможно. Мать давно полюбила другого, сейчас вечерами ходит с ним по барам, пьёт, а мне остается присматривать за ребёнком, готовить, стирать, убирать. Всё это легло на меня, когда отец нашел другую семью и… уехал. Далеко и навсегда. — Ладно, не расстраивайся ты так, ведь я с тобой, а значит жизнь налаживается. — Я улыбнулась, подойдя со спины к сестре и ухватив ту за ухо, как следует оттянув. — Ай-ай, ты что делаешь?! — взвизгнула Азэми, чуть не упав со стула, но улыбнувшись такому глупому ребячеству. — Ладно, мне на учёбу пора, не прохлаждайся тоже, учи Хирагану, приду — проверю.       Когда-то, примерно год назад, Эма рассказывала мне про Тосву, и про тех гопняр, которые там состоят. С одним, кстати, по слухам, она в отношениях. Кен Рюгудзи — помощник главы Токийской Свастики, Манджиро Сано, непобедимого Майки. Эти парни действительно опасны, не зря их боятся почти все сомнительные группировки Токио. «Умеют же навеивать холодок по спине, б-р-р… Не хотелось бы встретиться с ними лицом к лицу. Хотя по рассказам девушек они не трогают». Почти дойдя до своей остановки, я резко остановилась, почувствовав, что будто что-то забыла… — Телефон! — взвизгнув, я осознала весь ужас творившейся на данный момент ситуации. «А ведь я даже не знаю, сколько сейчас времени. Вдруг, урок уже начался… Мне точно прилетит от учителя…» Вздохнув, я попыталась начать мыслить трезво, прокручивая в голове различные варианты развития событий. Начав, наконец, спустя несколько секунд соображать, решила полезть в карманы. Возможно, получится найти что-нибудь, что поможет узнать время и, по возможности, не опоздать на урок. «Ключи, платок, какие-то бумажки, рисунок Азэми, наушники, стихи… Плеер!» Обрадовавшись своей сообразительности, я быстро начала тыкать всевозможные кнопки на нем, дабы включить, но, конечно, из-за моей невероятной аккуратности, тот улетел прямо на рельсы, где был раздавлен мимо проезжающим поездом. — Прошу прощения, Вам нужна помощь? — мне была вежливо протянута небольшая пачка листов с моими же стихами, что я обычно так бережно хранила в сумке, но вчера решила переложить в карман и совершенно про это забыла. Повернув голову, встретилась взглядом невероятной красоты изумрудными глазами, что так ярко, почти насквозь смотрели, наблюдали за мной, изучая каждый миллиметр. Я сглотнула, отодвинувшись от парня на несколько сантиметров. — Кхм, благодарю, — слегка поклонившись, я прыгнула на свой поезд, что уже собирался продолжить путь дальше. Моё сердце билось о ребра словно бешеное, готово было выпрыгнуть из груди, а прерывистое дыхание, как мне показалось, слышал весь переполненный пассажирами вагон.

***

— Эма, что ты… — я вскинула бровь, осуждающе присматриваясь к работе подруги на столе. — А ты не знала? Через неделю сдача проектов, они обязательны для всех, поэтому на этот раз, Рей, выкрутиться не получится. — Эма улыбнулась, давая мне целую пачку с темами. Я лишь устало вздохнула, потерев переносицу. Прозвенел долгожданный звонок. Наконец-то можно будет уйти с нудных уроков. — Ты куда, Рей? — окликнула меня подруга, когда я собиралась быстро прошмыгнуть сквозь толпу учеников, что так яро обсуждали что-то у двери. — А, э… я… — не придумав отмазки лучше, я просто убежала, чуть не забыв прихватить с собой сумку. Я любила прогуливать занятия, считая, что они мне вовсе не сдались. Эти вечные лекции о том, что хорошо, а что плохо; к чему стоит стремиться, а к чему нет. Кто для нас должен быть идеалом, а кого стоит презирать. И это все — аспекты нашего общества, без которых оно, казалось бы, просто не будет существовать. Эти ужасные правила и стереотипы, рамки, в которые нас ежедневно загоняют. Я не понимаю людей, совершенно, не хочу быть такой же. По выходным, особенно вечерами воскресенья, люблю забираться на крышу нашей трущобы, дабы понаблюдать за звездами. Да-да, именно за ними. Ничто меня так еще не привлекало, как эти маленькие искорки на городском небе, что светились ярче любого света в окне небоскреба. Что включались, будто лампочки по вечерам. Закрыв глаза, можно было бы придумать кучу историй, рассказать эти истории им, звездам, а они в свою очередь будут слушать, пока их время не подойдет к концу. Стихи — это еще одна вещь, которая помогает мне обычно отвлечься. В кармане ручка, лист и вдохновение. Я пишу про любую ситуацию, время года, праздник. Пишу, пока еду в школу, пишу на перемене, дома. Без стихов жизнь не будет такой цветной, яркой, такой, какой она мне никогда не казалась…

***

Я вовсе не сильная. Просто девчонка в душе. И нервы мои, как у всех, а совсем не из стали. Мне страшно стоять у перил на 8-м этаже. Я плачу частенько над фильмом любимым в финале. Мне страшно бывает без света одной по ночам. Я куклу храню. Хоть признаться мне в этом и стыдно. Ты помнишь, когда-то ты злился и сильно кричал? Ты даже не знаешь, насколько мне было обидно…

12 сентября 2004 года.

***

Это все, что у меня есть с собой: листок, чернила или краски, Я так хочу быть чьей-то хоть родной душой, Чтоб подарили мне, в душе моей, красивые раскраски. Чтоб обняли, прижали, отдались, Чтоб горя и со мной больше не знали, Чтоб вечно сны со мною наблюдали Сквозь тайные мечты неразделенных лиц.

9 апреля 2005 года.

— Что ж, пора домой… — встав со своего места, я расслабленной походкой направилась к двери на выход с крыши, как вдруг врезалась в чьё-то невероятно высокое, накаченное и мускулистое… тело?! Подняв глаза, лицезрела перед собой парня, почти на две головы выше меня самой, с выбритыми висками по бокам и татуировкой с левой стороны головы. Он смотрел на меня исподлобья, уничтожающе, возможно даже в какой-то степени брезгливо. — Д-дракен?.. — вырвалось из уст. Я быстро закрыла свой паршивый рот руками, попятившись назад. — Эма искала тебя.