Тринадцатое января

Каждый год тринадцатого января Шерлок Холмс получает одну-единственную смс. И если бы Джон Ватсон потрудился обратить внимание и сопоставить все факты, он бы понял, что обычно после этой даты его друг исчезает на несколько дней из уютной квартиры на Бейкер-стрит. Но в этот раз тринадцатое января — особенный день. Единственный раз, когда смс не пришла адресату. И адресат весьма взволнован, хотя, конечно, если бы его спросили, он бы сказал, что этот день ничем не отличается от предыдущих. Сегодня крошка Рози осталась гостить у Молли, и доктор Ватсон решает скоротать остаток вечера с Шерлоком, обсудить детали последнего дела, чтобы потом всё подробно записать в блог. — Отправь мне смс. Джон уже собирается уходить от детектива, но тот останавливает его буквально у порога. Смс-ка от Джона приходит с характерным сигналом и сразу же. Шерлок недовольно морщится. — Всё в порядке? — Да, абсолютно. — Ты какой-то сегодня сам не свой. — Тебе кажется. Спокойной ночи, Джон. Шерлок захлопывает дверь перед Ватсоном и сердито опускается в кресло. На часах 00:00 четырнадцатого января. *** 13 января 2019 г., 13:53 Здравствуйте, мистер Холмс. Поужинаем? Совершенно бесстыдное количество входящих смс и совершенно неприличное количество одинаковых, в одну и ту же дату, за исключением сегодняшнего (уже вчерашнего) дня. Шерлок еще раз скроллит ленту входящих сообщений с Этого Номера. Впрочем, там есть еще его день рождения, а еще Новый год… Вообще, это прилично, так долго знать друг друга? Всё, с чем связана Женщина — априори неприлично и за гранью. Но сквозь все эти годы ощущается чем-то привычным и даже правильным. Но что-то тут не так в этом сегодняшнем молчании. Шерлок ругается про себя, злится, вступает во внутренние монологи сам с собой, но всё-таки начинает поиск этой невыносимой женщины, загадки во плоти, этой… Ирэн Адлер. Несколько лет назад, перед его возвращением в Лондон, они стали играть в одну игру. Она оставляла маленькие маркеры, заметки, ничего не значащие для посторонних сообщения о том, где её можно найти. Они появлялись у Шерлока в блоге, в твиттере, иногда в блоге Джона Ватсона. Цитаты и фразы от незнакомых пользователей, иногда с никами-шифрами, размытые намёки на место или даже настроение и, обычно, координаты. В этот раз он замечает странный комментарий у себя в блоге, датированный первыми числами января. R.Eagle Летучий пленник, запертый в стекле 6525 5254 Конечно, он узнаёт один из её псевдонимов. Имя Рене он еще несколько лет назад раскритиковал за сентиментальное созвучие с её привычным Ирэн, а фамилию — англоязычную кальку с её «немецкой» фамилии Адлер — так и вовсе не стал комментировать. На что женщина только хмыкнула и потом использовала это имя, где только могла, ему назло. Далее, очевидно, идёт пятый сонет Шекспира и координаты… Занятные. Город Sukkertoppen в Гренландии? Арктические льды и хрупкая красота, погребённая под ними, красивая метафора, но чуть зловещая, предстаёт Шерлоку лишь на мгновение. Но он отметает все худшие варианты. Проходит по их интернет-тайникам еще раз, не находит иных зацепок и решается на покупку билетов в одно единственное место, которое может дать ответы на многие вопросы. *** Гренландия, серьёзно??_ Сначала детектив стирает только один вопросительный знак. Потом добавляет снова. Два. И снова стирает, теперь всё сообщение. В конце концов, они взлетят через минуту, и ответ он всё равно не успеет получить. *** Город, раскинувшийся на юге Адриатического моря, встречает Холмса колючим бризом. Старинный, холодный, как будто немного сонный и безлюдный. На пути к ряду роскошных частных вилл, куда он проходит пешком по узким улочкам, ему попадается всего лишь пара ранних туристов-студентов, соблазнившихся видами, архитектурой и дешевыми ценами курорта в несезон. Человек, живущий за забором красивой виллы из светлого камня, у которой Шерлок стоит сейчас, явно заботится о своей безопасности. Он видит камеры, работающие по периметру здания, сложную и дорогую систему охраны с датчиками движения. Почему-то он медлит перед тем, как просто нажать кнопку вызова, и замечает открытое окно на втором этаже, где расположена спальня. Кто в январе не закрывает окна? Он всё же решает позвонить, хотя мозг уже обрабатывает варианты развития событий. Не все его радуют. Сердце пульсирует где-то в висках. Он нажимает на звонок, и тот отзывается длинным раскатистым механическим сигналом по галереям и комнатам. Память беспощадно подкидывает вспышки-образы, впечатления от комнат, какими он их запомнил. Большая лестница, гостиная и кухня на первом этаже. Несколько светлых комнат на втором, шикарная ванная с панорамным видом, выход на балкон и спальня. Он прекрасно помнит эти занавески. Они сейчас выглядят почти белыми, но летом они тонули в розовом рассветном свете и колыхались от приятного ветерка, который он, как сейчас, помнит на своей коже. Игру света и тени, которая оставляла отпечатки на тогда чуть загорелой коже женщины, спящей рядом, по-новому рассвечивая веснушки на плечах, делая тёмные волосы почти медными… Шерлок моргает, отгоняя непрошеные и такие нелепые сейчас воспоминания. Еще один звонок он повторяет через несколько минут. И этот раз, как ему кажется, какой-то отчаянный, дурацкий. Потом совершенно неожиданно раздаётся сигнал по ту сторону камеры и, через время, короткий — открывающий дверь. Стал бы убийца открывать ему дверь? Это уже любопытно… Шерлок проходит в ухоженный двор и оглядывается в поисках чего-то, что может помочь для самозащиты. Когда он подходит к дому ближе, он замечает странный звук, как будто кто-то несётся ему навстречу и… рычит? Он видит огромного дога, который готов сбить его с ног и защитить что бы ни было от чего бы ни было в этом доме. — Гарри, фу! Нельзя! Плохой мальчик, — собака мгновенно слушается и вопросительно смотрит в строну двери. Шерлока будто подбрасывает вверх от звука знакомого голоса, по иронии, сейчас звучащего так похоже на… В общем, голос звучит отрывисто, звонко и чётко, не оставляя сомнений в том, что Ирэн Адлер эту фразу уже произносила не раз. Причём, Холмс не уверен, что только собаке. Впрочем, его обладательница не спешит и дальше его использовать. Она насмешливо выгибает бровь и смотрит на незваного лондонского гостя, почёсывая гигантского пса за ухом. Шерлок в свою очередь смотрит на неё так, как будто она силком вытянула его с Бейкер-стрит и лишила его любимого файв’о’клок. Ирэн проходит в дом, жестом приглашая пройти тоже. — Соседи уехали на уикенд, оставили собаку. — Мм, понятно. Вчера было тринадцатое января. — Аа… Да? Точно, — женщина кидает будничным тоном и проходит на кухню, рассеянно взмахнув рукой. На ней белоснежный шёлковый халат, пожалуй, слишком холодный для январской погоды даже с учётом отопления, и изящные домашние тапочки в стиле ретро. — Ты не прислала смс. — Мм… решила пропустить в этот раз. — И сейчас ты не открыла сразу. — Переодевалась. — В летний халат? — скептически подмечает Шерлок. — Что? Да. Я всегда так хожу. Аааа-пчхи! Ирэн звонко чихает и смотрит на Шерлока немного виновато (настолько, насколько вообще может позволить себе эта женщина). — Ты болеешь? — Шееерлок… не будь смешным, — она поворачивается к столу, где её ждёт горячий чай. Или нечто, что она сейчас собралась пить из кружки. Шерлок принюхивается. Да! В комнате пахнет не «Кашмиром», не каким-то иным затейливым парфюмом из её коллекции, не изысканным ароматом для дома, а самым дешёвым растворимым жаропонижающим из аптеки. Лимон и мёд. Гадость редкостная, хотя и помогает. — Ты простужена. У тебя в кружке жаропонижающее, — Шерлок упрямо указывает на бокал. — Ладно, да. Самую малость. Сейчас пройдёт, — протягивает Ирэн беззаботно и как будто устало. — Одевайся! На эту команду женщина смеётся, несмотря на скверное настроение, и не удерживается от шутки, выгибая бровь: — Нередко от тебя услышишь такую фразу, обычно наоборот. И от меня. — Обычно… ты... не болеешь, — Шерлок хмыкает и берёт Ирэн за руку, ведя по направлению туда, где, насколько он помнит, находится спальня. — Ооо, прямо в спальню, мистер Холмс. — Да, и прямо в постель, мисс Адлер, — Шерлок подбирает такой же игривый тон, ловя себя на мысли, что несмотря на нетипичную ситуацию, за последние сутки он не чувствовал себя более счастливым. Он подхватывает женщину на руки, чтобы ускорить процесс путешествия в спальню и аккуратно опускает в кровать, когда они достигают пункта назначения. Не удивительно, что окно открыто настежь. У Ирэн, действительно, высокая температура, а теперь, еще, кажется, и у него. Но, возможно, это еще и потому, что она целует его в шею, а потом прикусывает мочку уха. — Не сейчас! Сейчас — дело, — Шерлок коротко целует Ирэн в щёку и отстраняется в поисках тёплой одежды. Которую, впрочем, долго не стоило искать: на стуле он видит видавший виды серый шерстяной свитер и пижамные штаны, тоже лишённые привычного для Женщины лоска. — Тебя одеть? — Ммм… — Ирэн Адлер потягивается и зарывается в тёплое одеяло. Всё это бесконечно мило и приятно. — Я сама справлюсь. Она упрямо натягивает штаны и футболку, а свитер помогает надеть уже Шерлок. Хотя, признаться, это просто еще один способ её обнять. — Один: один. Теперь ты тоже видел меня заболевшей, — шепчет она в ответ на объятия. И хотя у неё всего лишь простуда, пусть это будет мини-соревнование. Она видела его больным и ослабленным, когда приходила в больницу после выстрела. И он, вроде, не возражал. — Не делай так больше. Он поднимается, закрывает окно, подходит к ней и наконец-то по-настоящему целует. Ирэн сначала пытается что-то возразить, но теряется. Сначала ей не нравится, что он видит её в таком состоянии, в этой дурацкой домашней одежде, но потом понимает, что это особый уровень интимности, на который они переходят снова и снова, едва ли не с момента их знакомства. — Ну вот, теперь ты тоже заболеешь, — сообщает она, когда они прерывают поцелуй и удобно устраиваются на её кровати. — Велика вероятность, но не обязательно. Они лежат в море из одеяла, подушек и обнимаются, когда Шерлок вспоминает о чём-то важном. — Гренландия? — Ааа… Это. Из-за неё я и заболела, — опять этот будничный тон. — Только не говори, что кому-то там понадобился твой опыт доминантрикс? Ирэн обожает, что он абсолютно спокойно воспринимает её прошлую профессию. Примерно 80% людей её бы осудили или не смогли бы так просто об этом разговаривать. — Вполне возможно. В городе две с половиной тысячи человек. Но я приехала не для этого. Там живёт коллекционер, у которого уникальная подборка драгоценных камней, на которую я хотела посмотреть. И кроме того, я никогда не была так далеко на севере, — поясняет Ирэн. — Наверное, я просто соскучилась по холоду. — И забралась в одно из самых северных мест на земле, — Шерлок хмыкает в ответ. Он не удивится, если этот коллекционер камней окажется каким-то таинственным хакером, а реальное дело — это добыча какой-то секретной информации черт-знает-для-кого. Но детектив не хочет сейчас об этом думать. Его встречи с Ирэн уже много лет подразумевают своеобразный пакт: они не лезут в дела друг друга без необходимости, не осуждают вредные привычки и не расспрашивают о прошлом. Правда, если ей всё же будет грозить опасность, он уверен, что найдёт все имена, адреса и пароли и помчится её вытаскивать… Конечно, никому в этом он не признается, но себе — может. Правда, бывают осечки, вот, как сегодня. — А сонет зачем? — Он красивый. И напоминает, что только зимой мы можем по-настоящему оценить, насколько прекрасна весна. О том, что сама суть этой красоты сохраняется даже под толщей льда. Или в снегах, или в самых прекрасных драгоценных камнях. Такое у меня впечатление от тех мест, — объясняет женщина и закрывает глаза. Возможно, такое лежание в обнимку поможет ей поправиться быстрее, а завтра уже можно попробовать его вытащить на прогулку или даже ужин… что бы это ни значило. — Надо придумать еще один код, по которому я буду знать, что ты тут. У себя дома, — со вздохом добавляет Шерлок через несколько минут уютного молчания. Ирэн не остаётся ничего, кроме как устало угукнуть в ответ. Он начинает цитировать пятый сонет, пока она засыпает. Шерлок смотрит на неё сейчас, мирно спящую у него на груди, и понимает, что опять забыл, насколько маленькой, хрупкой она оказывается всегда, когда он рядом. И что всё это (чем бы оно ни было) — очень зыбко.

Украдкой время с тонким мастерством Волшебный праздник создает для глаз. И то же время в беге круговом Уносит все, что радовало нас. Часов и дней безудержный поток Уводит лето в сумрак зимних дней, Где нет листвы, застыл в деревьях сок, Земля мертва и белый плащ на ней. И только аромат цветущих роз — Летучий пленник, запертый в стекле, — Напоминает в стужу и мороз О том, что лето было на земле. Свой прежний блеск утратили цветы, Но сохранили душу красоты!