Любовь после тебя

      Окруженный толпой любопытных одноклассников, Хардин гордо восседал на парте, скрестив ноги. В его руках был мой бордовый старенький дневник. — Дорогой дневник, ты не понимаешь как мне трудно видеть его каждыыый божииий деееень… — с ехидным голосом он озвучивал написанное мной в дневнике. Спрятавшись за дверью, я вслушивалась в каждое прочитанное им слово и подглядывала в узкую щель через которую мне удается видеть его и остальных. Я молила о том, чтобы он не дошел до того момента, где я стала упоминать его имя. У меня хватило ума не писать его имя на каждой страничке, а называть его просто «Мистер Икс» или «Мистер Х», все — таки что — то в этом есть… Первая буква имени как раз — таки Х. — Ой — ой, слушайте! Сейчас взорвусь от смеха! Цитирую: «Его руки такие сильные, как же я сгораю от желания ощутить себя в их объятиях! Несмотря на ту боль, которую он приносит мне день за днем, я люблю его и буду любить всегда!» Боже, что за ваниль…да еще и с нотками мазохизма — продолжая листать тетрадь, фыркнул Хардин. Он сегодня по особенному прекрасен. Черная обтягивающая футболка, подчеркивает его идеальный торс, черные узкие джинсы и потрепанная кожанка. Стиль Хардина заключается именно в черных вещах, за все время он ни разу не одел что-то светлое. Скорее всего в его жизни нет светлых пятен, и он показывает это своей одеждой. Рядом с ним уселась Молли и положила голову ему на плечо, смахнув в сторону свои ярко — розовые локоны. Хардин грубо обнял ее за тонкую талию и продолжил читать. — А вот сейчас походу будет самое эпичное. Наша сентиментальная мышка походу рыдала ночи напролет, смотрите на эти потеки! — демонстративно, подняв тетрадь наверх, он начал тыкать на следы потекшей туши на страничке. — А может и не рыдала, может кончала. — раздался громкий гогот моего одноклассника, который никогда не отличался особым складом ума, он думал только своим членом. — Заткнись. — буркнул Хардин и принялся дальше листать тетрадь. Почувствовав железный привкус во рту, я закусила губу еще сильнее. Кусать губы до крови стало моей привычкой после встречи с Хардином. Мне нужно было ворваться в класс и забрать свой дневник пока никто не узнал о ком все это. — «Сегодня он снова довел меня до слез… Мне было неистово больно… Я задаюсь вопросом каждый день, почему именно я? Почемууууууу» — Хардин завыл на весь класс тоненьким голосом, стараясь подражать меня. Молли прыснула со смеху и что — то выкрикнула. Я сжала кулаки и продолжала ждать тот момент, когда я смогу ворваться в класс и отобрать у него дневник, но у меня не хватало на это смелости, за что я себя ненавижу. Прозвенел звонок, скорее всего сюда зайдет другой класс и мне нужно будет поторапливаться. — Вот, сейчас будет пушечка! Кажется мы узнаем имя того, кого так жаждет наша серая маус. «Каждую ночь я просыпаюсь от того, что вся в слезах кричу его имя Х…» В этот момент, я забегаю в класс и под удивленные возгласы одноклассников набрасываюсь на Скотта. — Отдай сейчас же! — закричала я вцепившись в татуированную руку Хардина. Молли резким движением так же вцепилась в мою руку одергивая ее от руки своего воздыхателя. Ослабив хватку, я увидела как на его коже остались красные следы от ногтей. Он спрыгнул с парты и как ни странно спокойно протянул мне тетрадь. — На, забирай. Не нужна она мне. И никому здесь не нужна. У меня дома полно всяких сопливых книжек, чтобы почитать. — его голос был растерянным, а рука потирала другую, видимо сильно я его поцарапала. — Ты не охуела, милочка? Ты ему руку поранила, дрянь! — с визгом сказала Молли и принялась прыгать перед Хардином, как преданная сука. Эта сцена показалась мне довольно смешной. Подозрительно поникший Хардин и типа проявляющая заботу Молли, два фрика, они стоят друг — друга. — Дура ты, Молли. А ты Хардин кремом помажь для нежных ручек и все пройдет. — подмигнув сказала я и вышла из кабинета. Я снова похвалила себя за то, что не разрыдалась прямо на глазах у него и всех присутствующих. В тот момент мной овладела только ярость, а сейчас слезы сами текут рекой и огромными каплями падают вниз. Вслед мне донесся возбужденный визг Молли, которая пыталась оскорбить меня, но мне было плевать. Я забрала свой дневник и не дала дочитать ту самую строчку Хардину. Хотя… Почему он был таким потерянным и унылым, когда я забрала у него тетрадь? Неужели он успел дочитать? Даже если успел, почему не насмехался, как это делал ранее? Я снова забежала в туалет и забралась на подоконник. Вокруг была мертвая тишина, только я наедине со своими мыслями и переживаниями, только я и мой дневник. Мне было необходимо кому — то выговориться, рассказать о том, что творится в моей душе. Как же мне хотелось броситься на шею Хардину и разревется в тот момент, когда он держал дневник. Его пальцы касались моего пространства, как бы это громко не звучало, но он проник туда куда я никого не пускала. И пусть это было прилюдно, пускай надо мной смеялись, но он все прочел. Он прочел про себя и все понял. Я знала, что он не ответит мне взаимностью. Хардин не любит меня и никогда не полюбит. Он.Он.Он. — Хардин! — прошептав его имя, я провела рукой по холодному стеклу, представив его лицо и пухлые губы… Внезапно, пошел сильный ливень. Видимо погода плачет вместе со мной и смывает все накопившееся в моей душе. Крупные капли барабанили по стеклу в унисон такта моего сердца. Новая запись в моем дневнике родилась сразу же… «Прилюдно унизив меня, ты еще больше заставил меня полюбить тебя. Заставь меня разлюбить тебя, я не смогу сделать это сама. Я не смогу. Я слабая.»